СЕЙФИ ЧЕЛЕБИ

ХРОНИКА

ТАВАРИХ

Известия османского историка XVI в. Сейфи Челеби о народах Центральной Азии

Впервые труд Сейфи был введен в научный обиход в 1876 г. французским ориенталистом К. Шефером, поместившим в приложении к своему переводу "Истории Средней Азии" Мир Абд ал-Керима Бухари перевод извлечений из сочинения Сейфи по принадлежавшей ему рукописи [Schefer, 1876]. В 1968 г. ориенталист Ж. Матуз осуществил критическое издание текста сочинения Сейфи с транскрипцией и полным французским переводом; в издании имеются также вводная глава, обширная библиография и многочисленные указатели ([Matuz, 1968]; рецензию см. [Gots, 1974, с. 529-531]).

Об авторе сочинения известно очень мало. В. В. Бартольд в ранних своих работах даже называл это произведение "анонимной историей восточных государств" [Бартольд, 1973в, с. 82]; в более поздних трудах он указывает только, что автором этого сочинения был некий османец Сейфи. К. Шефер, не называя источников, сообщает, что Сейфи пересек Центральную Азию и в 950/1543 г. направился в Китай. Ничего не смог установить о личности Сейфи и издатель его сочинения Ж. Матуз. Основной текст сочинения не содержит в себе прямых сведений, относящихся к личности Сейфи. Лишь в конце предисловия, которое начинается стихотворным отрывком на персидском языке, автор приводит свое имя: "Этот раб божий, ничтожный Сейфи, в девяти главах изложил историю ныне здравствующих правителей Востока, Хинда, Аджама и их предков". Важные сведения об авторе приведены на титульном листе анонимным переписчиком работы Сейфи. По его словам, эта книга написана в 990/1582 г. во время правления Султан-Мурад-хана (1574-1595), сына Султан-Селим-хана, покойным [255] дефтердаром Сейфи Челеби. К. Шефер и Ф. Бабингер ошибочно называют годом смерти автора 990 г.х. [Schefer, 1876, с. IV; Babinger, 1927, с. 69]. В. В. Бартольд, отметив, что в сочинении имеются описания событий и после 1582 г., полагает, что труд Сейфи был написан, по всей вероятности, позже того года, который указан на титульном листе [Бартольд, 1968а, с. 554]. Издатель сочинения Сейфи на основе изучения обширного сопоставительного материала приходит к заключению, что датой завершения книги является 3 джумада II 998 г.х. (9 апреля 1590 г.) — дата приведена в конце произведения прописью и цифрами, после нее стоит "тамам" ("окончено"). Однако указанная дата вполне может означать время переписки сочинения.

Был ли историк Сейфи Челеби в действительности дефтердаром (заведующим финансовой частью канцелярии), не известно. Если принимается это предположение, то его полное имя выглядит так: Сейфи Сейфуллах Эфенди-дефтердар; это автор "Сигетвар-наме", скончавшийся во время правления Султана-Ахмада I (1603-1617). Против этого предположения, как считает М. Готс, говорит упрощенный разговорный стиль сочинения, который едва ли мог принадлежать высокообразованному финансовому чиновнику. Это мнение, вероятно, основано отчасти на характеристике языка Сейфи, данной в свое время К. Шефером. "Сочинение Сейфи, — полагает Шефер, — написано на почти непонятном тюркском языке: автор использует архаизмы и просторечные выражения, конструкция фраз неверна, а орфография изобилует ошибками. Стихотворный отрывок на персидском языке, помещенный в начале сочинения, в конце которого автор указывает свое имя, а также персидские цитаты, встречающиеся в тексте, напротив, со всех точек зрения безупречны" [Schefer, 1876, с. IV].

Разбор этого произведения в лингвистическом отношении не входит в нашу задачу, однако следует отметить, что, несмотря на великолепное знание восточных языков К. Шефером, характеристику языка сочинения Сейфи, данную им, нельзя признать исчерпывающей. Труд Сейфи написан на чистом османском языке с незначительным количеством арабизмов и фарсизмов. Неправильно написанных слов и мест, трудных для понимания мысли автора, сравнительно немного. Повествование живое, выразительное и отличается простотой стиля, действительно весьма близкого к разговорному. В тексте часто встречаются стихи-хронограммы на персидском языке, дающие образное описание заключенных в них дат.

Сочинение не имеет авторского названия; сам Сейфи называет свой труд "Таварих" (Хроника). На титульном листе имеется следующий [256] длинный заголовок, по всей вероятности данный переписчиком: "Китаб-и таварих-и падишахан-и вилайет-и Хинд ва Хитай ва Хотан ва Кашмир ва вилайет-и Аджам ва Кашгар ва Калмак ва Чин ва Мачин ва сайер падишахан-и пишин аз евлад-и Чингиз-хан ва хакан ва фагфур ва падишахан-и Тура ва Казак ва Мавераннахр ва Хиндустан". По своей структуре и содержанию сочинение Сейфи Челеби резко отличается от османских традиционных хроник и скорее напоминает географическое произведение. Оно делится на девять глав (автор приводит их названия в начале основного текста), в которых содержится краткое описание областей мусульманского Востока, Центральной Азии и сопредельных ей территорий, дополненное историческими, этнографическими и иными сведениями [Султанов, 1970, с. 46-50]. Как считает Ж. Матуз, сам Сейфи не путешествовал по тем странам, о которых он пишет, и его сведения опираются исключительно на устные рассказы купцов и путешественников. По мнению же В. В. Бартольда, отдельные сообщения Сейфи Челеби, "вероятно, заимствованы из более ранних письменных известий" [Бартольд, 1963, с. 517; Бартольд, 1966, с. 388]. Из указанных самим Сейфи источников следует отметить следующие: "Чингиз-наме", "Искандар-наме" Ахмада Руми, "История Огуза", "Тарих" Хафиз-и Абру. В нескольких случаях Сейфи ссылается на сведения, полученные им от не названных по имени лиц.

Сочинение Сейфи Челеби интересно во многих отношениях; в нем есть редкие и, как правило, отсутствующие в других источниках сообщения о домашнем ремесле, торговле, верованиях и обычаях народов Центральной Азии. При ощущающемся ныне недостатке историко-этнографических материалов по средневековой истории названных регионов важность сообщаемых Сейфи сведений очевидна. Для темы настоящего сборника особого внимания заслуживают сведения, содержащиеся в трех главах труда Сейфи, перевод которых помещен ниже. Перевод выполнен по фотокопии рукописи, хранящейся в Лейденской университетской библиотеке (шифр фотокопии Санкт-Петербургского филиала Института востоковедения — ФВ 310).

Перевод извлечений из сочинения Сейфи

/л. 12б/ Глава вторая. Рассказ о предводителе калмаков и стране Тибет

Страна калмаков расположена на одной из сторон Хитая. Имя правителя — Угтай, по прозванию Алтун. Всякого правителя той страны именуют Алтун-ханом ¹. Этот Алтун-хан из потомков Чингиза, который пересек воды [257] Джейхуна, затем возвратился и умер в той области. До наших дней Алтун-хан возит повсюду с собой останки Чингиза в золотом гробу ². Всякий раз, когда калмаки сталкиваются с трудностями, они, придерживаясь своих несообразных обычаев, простираются ниц перед гробом Чингиза, моля о помощи, ибо они — кафиры.

/л. 13а/ В той стране, на одной горе, есть пещера. Из глубины пещеры поднимается огромное пламя, достигающее высоты минарета. Калмаки поклоняются тому пламени. Они почитают Чингиза как чудотворна, и, когда Алтун-хан воюет с другим государем, он водружает свое знамя на гроб Чингиза. Иногда между хаканом-падишахом Хитая и правителем калмаков Алтун-ханом бывают войны, но последний не может противостоять хакану. Тем не менее он предпринимает набеги на владения хакана, убивает людей, оказавшихся вне укреплений, угоняет скот, но не может войти в укрепление, потому что у калмаков нет ни пушек, ни ружей, тогда как у хитайиев их много. В подобных случаях хакан /л. 13б/ назначает одного из своих везиров военачальником и отправляет его против Алтун-хана для сражения с ним, ибо хакан никогда сам не выступает против неприятеля. К тому же в тех пределах нет противника, способного ему противостоять. Однажды хакан отрядил одного из своих везиров против Алтун-хана. Завязался бой, и Алтун-хан, одержав победу, захватил в плен везира хакана. На этот раз хакан, придя в ярость, направил другого везира с несметным войском. Алтун-хан встретил его, и они сразились. Везир хакана одержал победу: он разгромил Алтун-хана и разграбил его лагерь, убил одного из его сыновей и уничтожил множество калмаков. Алтун-хан /л. 14а/, будучи не в состоянии что-либо сделать, запросил мира и вернул свободу везиру, которого он раньше захватил в плен. Ныне обе стороны не водят войска друг против друга и не сражаются друг с другом. Однако отдельные группы калмаков совершают набеги с целью грабежа на окрестности хитайских укреплений. Если хитайцы получают известие об этом вовремя, они нагоняют их и дают им бой, но не проникают в глубь страны калмаков, так как хитайское войско — тяжеловооруженное войско, оснащенное пушками и ружьями. Эти калмаки словно татары. Если хакан уведомляет Алтун-хана: "Почему твои люди так поступают?" — последний отвечает: "Я не знаю об этом ничего, но непременно разыщу разбойников и накажу их" /л. 14б/ Словом, они не перестают враждовать между собой.

По другую сторону Кашгарского края расположилось племя, носящее название казак. Они кочевники, у них нет ни городов, ни селений. Число их составляет два раза по сто тысяч семейств. У них есть хан по имени Таваккул ³. Однажды казахи произвели набег и разграбили часть владений калмаков и возвратились к себе. Об этом доложили предводителю калмаков. Он направил одного из своих везиров в погоню за казахами и повелел: "Возвращайся непременно с головой Таваккула или принеси свою голову". Тот отправился вслед за казахами и прибыл в местность, которая была йуртом Таваккула. Таваккул, увидев огромное войско калмаков, счел всякое сопротивление бесполезным и подался в сторону Ташкента. Калмаки, преследуя его, дошли до /л. 15а/ окрестностей Ташкента и, нагнав его, перебили половину ею войска. Таваккул с некоторым числом оставшихся в живых людей бежал в Ташкент. [258]

Как говорят, Ташкент в древности был столицей Афрасиаба; это очень обширная область. В то время правителем Ташкента был Науруз Ахмад-хан по прозванию Барак-хан ⁴; он из потомков Чингиза. В то время как Таваккул подался в Ташкент, калмаки разграбили его эль и вернулись в свою страну. Таваккул отправил человека к Барак-хану со словами: "Я пришел /л. 15б/ и отдал себя под твою защиту. Мы оба потомки Чингиза, связаны узами родства. Кроме того, оба мы мусульмане, единоверцы. Окажи мне поддержку, и мы отправимся вместе и отомстим этим кафирам". Барак-хан направил ему такой ответ: "Если даже десять ханов, таких, как я и ты, объединятся вместе, то и они не смогут противостоять им, ибо они — племя йаджудж" ⁵.

И в самом деле, они походят на племя йаджудж своей многочисленностью. Несмотря на то что они небольшого роста, сила и могущество калмаков и их предводителя известны. Калмаки едят всевозможную живность, /л. 16а/ обитающую на земле, даже змей; однако не все, а только один из их родов ⁶. На могилу умершего они кладут все принадлежавшие ему вещи, и совершенно никто к ним не прикасается, ибо, согласно их порочной вере, если кто-то возьмет что-нибудь из этих вещей, на него падут все грехи умершего. Вот почему никто к этим вещам не прикасается. Калмаки бывают очень красивы, и жители Ташкента иногда предпринимают набеги на окраинные территории страны калмаков и уводят их с собой. Калмаки же пускаются вслед за ними, чтобы освободить пленных, и /л. 16б/ вступают в сражение. После боя, когда обирают павших в сражении калмаков и снимают с них латы и доспехи, обнаруживают, что это девушки. Этот народ обладает такой отвагой, что даже девушки идут на войну, облачившись в военные доспехи.

Однажды один из везиров Алтун-хана, предводителя калмаков, назначенный военачальником, вел многочисленную рать против врага. На окраине Турфана, одного из городов Кашгарии, он заболел. Из этого города потребовали лекаря. Турфанцы, желая избавить город от грабежа, одного прислали. Он прибыл к калмакам и оказал врачебную помощь. Затем, по возвращении, он рассказывал: /л. 17а/ "Шагал я один день и одну ночь по лагерю калмаков и только на утро следующего дня прибыл к шатру главнокомандующего". Несмотря на свою многочисленность, калмаки не могут, однако, противостоять хакану и были им много раз биты.

Бейт:

Господь, который сотворил небесный свод и все, что под ним,,
Создал силу, имеющую власть над любым [земным] могуществом.

Одну из сторон Хитая составляет Тибет — обширнейшая и благоустроенная страна. Она управляется не единым государем, а отдельными владетелями, пребывающими в разных городах и непрерывно воюющими между собой. Если на них нападает внешний враг, они прекращают свои внутренние распри и, оказывая друг другу помощь, совместно выступают против общего врага. /л 17б/ Это страна покрытых лесами крутых гор, через которые имеются в некоторых местах горные проходы. Когда хакан посылает войско, тибетцы занимают их и обороняют таким образом свои земли. Они признают тем не менее власть хакана, хотя время от времени и выступают против него. Из страны хакана к ним вывозят нечто вроде кофе, называемого чаем ⁷. Если [259] тибетцы не пьют его, то испытывают мучение, подобно курильщикам опиума. Климат Тибета нездоровый, но чай уничтожает пагубное влияние климата ⁸. Поэтому они внешне изъявляют дружбу по отношению к хакану. Одежда жителей Тибета вся черного цвета. Золота у них так много, что /л. 18а/ из него сделаны их большие блюда ⁹. Тибетцы очень маленького роста. Одним краем Тибет соприкасается с Кашмиром и Хиндом, а страна калмаков граничит с Кашгарией; однако между этими странами расположена пустыня в несколько дней пути. В ней скитаются разбойничьи отряды обеих сторон.

Глава третья. Рассказ о Кашгарии, казаках и Туре

Кашгария, другое ее название Хотан, состоит из множества областей ¹⁰; в число этих областей входят [часть] Хитая и [собственно] Хотан. За вилайетом Хитай начинаются владения хакана. Кашгарию называют Хотан или Кашгар, так же как Аджам называют Иран или Аджам, а Хитай — Чин и Мачин, Хитай или Мачин. /л. 18б/ Столица [Кашгарии] — Яркенд; там местопребывание их падишахов. Страна простирается с одного конца до другого на сорок дней пути и хорошо возделана. Имя правителя — Абд ар-Рашид-хан ¹¹; он из потомков Чингиза. Их [представителей этой ветви потомков Чингиза] называют моголами. Причина в том, что потомки Чингиза разделены на две группы: тех, что владеют Крымом, называют татар, ханов Туры, что за Дешт-и Кипчаком, — шубан, бухарских ханов — узбек, а правителей Кашгарии — могол; обитателей же пограничных с /л. 19а/ Хитаем областей называют калмак. Все из упомянутых властителей — потомки Чингиза, но каждый из них — независимый правитель. Когда Чингиз покорил те страны, то в каждую из них он назначил правителем одного из своих сыновей. У Чингиза было девять сыновей ¹², но не все они знамениты. Так написано в "Чингиз-наме". Здесь нет надобности вникать в подробности.

Правитель Кашгарии Абд ар-Рашид-хан чрезвычайно справедливый государь; среди потомков Чингиза нет правосуднее его ¹³. На своих подданных он наложил только ушр и не взимает с них незаконных поборов, как это делают бухарские ханы. Именно в Кашгарии добывают яшму ¹⁴, /л. 19б/ [В этой стране] есть высокая гора, на вершину которой еще никто не восходил. С той горы стекает ручей и превращается у подножия в большую реку. Яшма, увлекаемая течением, прибывает к подножию. Никто не знает, где находится само месторождение; известно только, что яшма появляется со стороны той горы. У подножия горы, [как уже сказано], этот ручей превращается в большую реку. Летом, когда река мелеет, население идет туда искать яшму. Половину найденных драгоценных камней они передают государю, а другую оставляют себе. Яшма бывает семи цветов и оттенков. Большую часть яшмы отправляют в Хитай, ибо без яшмы /л. 20а/ Хитай был бы разрушен молниями, как мы об этом уже говорили.

На самой окраине Кашгарии находится город Турфан, за которым нет мусульманства. В Турфане собираются купцы со всех стран света, направляющиеся в Хитай; число их достигает нескольких тысяч. Из своей среды они выбирают главу, которому подчиняются все остальные и только потом [260] отправляются дальше, ибо небольшими группами в Хитай невозможно попасть. Турфан — пограничный город Кашгарии, а пограничный город Хитая — Камул. Между этими двумя границами степь в сорок дней пути, где совершенно нет населенных пунктов, но есть /л. 20б/ вода ¹⁶. Говорят, прежде эта территория была населена и обработана, но Чингиз, правители Хитая и калмаков, полностью опустошив ее, превратили в злополучную местность. Зимой ее не пересекают из-за боязни перед калмаками: часть этих кочевых племен проводит зиму вблизи упомянутой степи. Из-за страха перед ними купцы не отваживаются отправляться в путь зимой и дожидаются лета. Камнем йада вызывают дождь, который освежает воздух и позволяет продолжать путь. Так проходят двадцать дней пути. После двадцати дней жар воздуха умеренный и нет надобности /л. 21а/ вызывать дождь — можно продолжать путь и без дождя. Йада — это то, что встречается в Крыму и еще у ногайских татар. Это костистое вещество величиною с грецкий орех, обладающее твердостью камня. Его находят в черепе человека, свиньи, лошади и других животных, но в исключительно редких случаях. Люди, обрабатывающие камень йада, находят его и кровью свиньи наносят на нем имена некоторых злых духов и дивов, а также совершают другие ритуальные действия и [только потом] используют его. Камень йада добывают таким вот образом ¹⁶. Им они вызывают то снег, то дождь, то холод. Купцы, направляющиеся в Хитай, нанимают за плату йададжи, который вызывает дождь и позволяет им /л. 21б/ совершать путь при умеренной жаре. Если же прочесть суру аш-Шамс ¹⁷, то, с божьего позволения, свойства камня йада уничтожаются.

Климат Кашгарии настолько благотворен, что там нет болезней, и лишь неумолимая смерть обрывает жизнь ¹⁸. Население славится своей красотой. Абд ар-Рашид-хан оказывает большое уважение улемам; он вызывает их к себе на аудиенцию, испытывает их сам и воздает честь по заслугам каждого.

Бейт:

Не выпускай из рук ценности знаний,,
Не нарушай того, что относится к божественному закону.

По эту сторону Кашгарии обитает племя, носящее название кыргыз. Они — кочевники и родственны моголам, /л. 22а/ Это многочисленное племя. У них нет хана, а есть только беки, которых называют кашка ¹⁹. Они не кафиры и не мусульмане. Кыргызы живут на крутых горах, в которых есть местами проходы. Если какой-нибудь царь поведет на них войско, то они отсылают свои семьи в глубь гор, а сами занимают те проходы, чтобы никто не прошел. Действуя камнем йада, они заставляют снег падать на идущее против них войско и производят такой холод, что воины противника не могут действовать ни руками, ни ногами ²⁰. Вслед за тем они производят нападение и разбивают врагов, /л. 22б/ Умерших они не зарывают в землю, а кладут в гроб, который подвешивают на растущие у них высокие деревья; кости их остаются там, пока не сгниют и не рассеются ²¹.

Соседи кыргызов — казаки; их два раза по сто тысяч семейств. Они — мусульмане, придерживаются толка Имама Азама (Абу Ханифа) ²². У них есть хан по имени Таваккул; он из потомков Чингиза. Обстоятельство, почему им [261] дано название казак, заключается в следующем. У тех потомков Чингиза, что правят Ташкентом и Бухарой, есть обычай: если какой-нибудь хан умирает, то ханом выбирают самого старшего из его сыновей, /л. 23а/ а всем младшим выделяют по одному городу. Временами они живут мирно, иногда вступают в междоусобные распри. Побежденный не может более оставаться в пределах своего вилайета и удаляется прочь в степь. В былые времена предки казахских ханов потерпели поражение в борьбе за обладание Бухарой и Ташкентом и были вынуждены бежать в степь, где и остались. На основании этого обстоятельства им было дано название казак. У них много лошадей, баранов и верблюдов; их жилища помешаются на арбах. Их кафтаны сделаны из овечьей кожи, /л. 23б/ они окрашиваются в разные цвета и становятся похожими на атлас. Их привозят в Бухару, где продают по той же иене, что и кафтаны из атласа, настолько они изящны и красивы. У них есть также удивительные накидки, сделанные из той же овечьей кожи. Они совершенно непромокаемы и не боятся сырости; это происходит от свойства некоторых растущих там трав, которые служат для обработки кожи.

По одну сторону от казаков расположена область Тура, протяженностью в двадцать дней пути; это крайний предел Дешт-и Кипчака. Владетель этой страны — Кучум-хан ²⁴; он из потомков Чингиза, мусульманин, придерживается толка Имама Азама. /л. 24а/ Однажды, когда Кучум-хан куда-то отлучился, ночью пришли неверные русы и захватили город Тура. Как только оповестили об этом Кучум-хана, он обложил город и года два держал кафиров взаперти. Ослабив их таким образом до крайности, он затем вновь овладел Турой. Это событие произошло недавно. Однако, когда русы захватили Туру, они пленили сына Кучум-хана и отправили его в Москву ²⁵. По сторонам владений Кучум-хана обитают удивительные племена необычной внешности; никто не понимает их языка; нет у них ни религии, ни веры, и подобны они в том диким животным ²⁶, /л. 24б/ В стране той летом ночи крайне коротки и в течение сорока дней кряду невозможно совершать ночную молитву — наступает рассвет ²⁷. Это доподлинно известная история. Предки Кучум-хана господствовали над той страной со времени Чингиза.

Предки государя Кашгарии Абд ар-Рашид-хана правили Кашгарией со времен господства Чингиза. Персидский поэт сочинил стих. Сына своего он направил в Багдад и сделал шахидом /мучеником/ халифа Мустасима, а сам возвратился в Хорасан.

/л. 25а/ Стих:

Шестьсот пятьдесят шестого года хиджры,
В воскресенье, четвертого числа сафара,,
Предстал халиф пред султаном монгольским —,
Прекратила свое существование держава Аббасидов ²⁸.

При разделе империи между своими сыновьями Чингиз отнял Кашгарию у прежних владетелей и передал Тули ²⁹. Абд ар-Рашид-хан — из потомков Тули-хана ³⁰. Вот уже триста пятьдесят лет как они владеют Кашгарией.

Предводитель калмаков ведет свое происхождение от другого отпрыска Чингиза по имени Менгу-каан ³¹. Предки Алтун-хана осуществляют власть /л. 25б/ над той страной со времени Чингиза. [262]

/л. 53а/ Глава восьмая. О прочих, кроме кызылбашей, правителях и властителях страны Аджам

/л. 54а/ Другая область — Хорезм; он располагается на том краю Аджама, который примыкает к Дешт-и Кипчаку. Это пустынная область; ее территория составляет два беклербекства. Всевышний Бог за что-то прогневался на них (хорезмийиев): река Джейхун, которая протекала вблизи Ургенча, /л. 54б/ столицы Хорезма, отступила и теперь протекает на расстоянии нескольких дней пути от города. Хорезм, как известно, прежде являлся столицей хорезмшахов, последним из которых был Султан Мухаммад ³²; Чингиз убил его и захватил Хорезм, который перешел к его потомкам. В настоящее время правителем Хорезма из потомков Чингиза является Хаджим-хан. Хотя он и не имеет того положения, чтобы именоваться независимым государем, но поскольку с его именем читается хутба и чеканятся монеты ³³, то он числится им ³⁴: сведущим в истории людям известно, что всякий властитель города, имя которого /л. 55а/ упоминается в хутбе и чеканится на монетах, считается независимым государем ³⁵.

Комментарии

1. Алтун-хан — титул правителей небольшого кочевого государства в западной части Монголии в XVI-XVII вв. Основателем этого государства, известного как царство Алтын-ханов, считается Шолой Убаши-хунтайджи, второй сын Тумен-Дара Дайчина. Всего было трое Алтын-ханов. Титул вышел из употребления в 1696 г. со смертью Лубсан-тайджи и распадом царства Алтын-ханов [Шастина, 1949, с. 383-395]. Сейфи Челеби относил этот титул и к туметскому предводителю, правившему в 50-х годах XVI в.

2. Чингис-хан умер в августе 1227 г. в Тангуте. Его тело было перевезено в Монголию и погребено на горе Бурхан-Халдун, у истоков Онона и Керулена; по монгольскому обычаю место захоронения сохранялось в тайне. Намного позднее у речки Чжамхак в Ордосе были воздвигнуты две белые войлочные юрты — Ихи-Эджен-Хоро (Великая ставка Владыки); в одной из них якобы и поныне сохраняются останки Чингис-хана [Бартольд, 1966, с. 394; Бартольд, 19686, с. 626, 627; Кычанов, 1973, с. 122-131].

3. Таваккул — сын Шигай-хана. Начальная дата его правления в источниках точно не определена. Таваккул-хан умер осенью 1598 г. в Ташкенте от полученной в сражении раны.

4. Барак-хан правил в 1551-1556 гг.

5. Расспросные сведения Сейфи следует дополнить наблюдениями Антония Дженкинсона, английского купца и дипломата, представителя лондонской "Московской компании". По заданию компании в 1559 г. Дженкинсон добрался до Бухары с целью выяснить ситуацию на местном рынке, перечень привозных товаров и наличие и безопасность торговых путей в Индию и Китай. Ситуация выглядела удручающе. "В городе Бухаре бывает ежегодный съезд купцов, приезжающих большими караванами из прилегающих стран — Индии, Персии, Балха, России и разных других, а в прежние времена и из Китая, когда оттуда можно было свободно проехать; но эти купцы так нищенски бедны, привозят так мало товаров, которые вдобавок еще лежат здесь по два или три года, что нет никакой надежды на то, чтобы завести здесь выгодную торговлю, стоящую дальнейших усилий. Индийцы привозят тонкие белые ткани, которые татары обвивают вокруг головы, а также другие сорта белых материй, употребляемых при шитье одежды из хлопчатой бумаги, но они не привозят ни золота, ни серебра, ни драгоценных камней, ни пряностей. <...> Персы привозят сюда материи, хлопчатую бумагу, полотно, пестрые шелка, аргамаков и т.п., а увозят отсюда сырые кожи и другие русские товары, рабов происхождением из разных стран, но материй не покупают, потому что сами привозят их сюда, а к ним, как я узнал, их привозят из Алеппо в Сирии и из Турции. Русские привозят в Бухару сырые кожи, овчины, шерстяные материи, деревянную посуду, уздечки, седла и тому подобные, а увозят отсюда разные изделия из хлопка, различные сорта шелка, материи и другие вещи, но размеры торговли очень малы. Из китайских стран в мирное время и когда проезд свободен сюда привозят мускус, ревень, атлас, камку и тому подобные вещи. В бытность мою в Бухаре туда приходили караваны изо всех вышеназванных стран, исключая Китай. Причиной, почему оттуда не приходили караваны, было то, что уже три года до моего приезда сюда длилась большая война, продолжавшаяся и при мне, между двумя большими татарскими странами и городами, расположенными как раз по пути между Бухарой и Китаем, и некоторыми варварскими степными народами, как язычниками, так и магометанами, граничащими с этими городами. Города эти называются Ташкент и Кашгар; народ, воюющий с Ташкентом, называется казахами, Магометовой веры, а те, которые ведут войну с Кашгаром, зовутся книгами, они язычники и идолопоклонники. Оба эти варварских народа очень могущественны; они живут в степях, не имея ни городов, ни домов, и почти покорили вышеназванные города, так крепко заперев дорогу, что никакому каравану нельзя пройти неограбленным. Таким образом, в течение трех лет до нашего пребывания здесь ни один караван не прошел и не поддерживал торговли между Китайской и Бухарской страной. Когда же путь свободен, то это путешествие длится 9 месяцев" [Дженкинсон, 1937, с. 184-185].

6. Как известно, запреты и предписания, связанные с пищей (священной, обыденной и табуированной), служили одним из основных критериев отнесения того или иного сообщества к человеческому племени и, как правило, вызывали самый живой интерес. Поскольку английскому купцу Дженкинсону известен близкий рассказ о калмыках, остается предположить, что в среде торговых людей циркулировал устойчивый набор сведений. На карте Дженкинсона указана область калмыков с уточняющей надписью: "Жители этих стран поклоняются солнцу в виде красного холста, привешенного к жерди. Они проводят жизнь в становищах, питаются мясом всех животных, в том числе змей и червей, и имеют свой собственный язык" [Дженкинсон, 1937, с. 307].

7. Сообщение Сейфи о торговле чаем заслуживает особого внимания: во-первых, как отметил еще В. В. Бартольд в своей рецензии на труд Н. В. Кюнера [Бартольд, 1910, с. 0180], оно показывает, что слово "чай" проникло в тюркский язык не через посредство русского языка, как полагали некоторые исследователи, а было известно малоазиатским туркам задолго до начала торговли чаем между Россией и Китаем; во-вторых, попытка Сейфи объяснить своим читателям слово "чай", сравнивая его с кофе, показывает, что ко времени написания сочинения чай в Турции не был еще распространенным напитком.

8. Рассказ о тибетцах, которым полезен китайский чай, восходит к "Книге фармакогнозии в медицине" Бируни (973-1048): "Чай — это один из видов растений, родиной его является Китай. Букву чим в этом [слове] арабы заменяют садом и говорят са. Растение это срезают, сушат в четырехугольных сосудах и, когда нужно, приготовляют из него с горячей водой напиток и пьют. Напиток из него заменяет сложные лекарства, и в нем нет вредности сложных лекарств, в других [напитках] есть вредность, а он даже лучше по своей полезности. [Чай] устраняет вредные [последствия] вина, поэтому его возят в Тибет, так как жители Тибета имеют обыкновение пить много вина, а для устранения вреда вина никакое лекарство не может быть полезнее [чая]. Люди, которые возят [чай] в Тибет, взамен его берут только мускус" [Бируни, 1973, § 273].

9. В мусульманской литературе было распространено мнение об изобилии золота в Тибете. Интересные сведения о золотых приисках Тибета и их разработке сообщает Мирза Хайдар Дуглат в своей "Тарих-и Рашиди".

10. Кашгаром Сейфи, вероятно, называет Могольское государство с центром в Яркенде, созданное в 1514 г. в Восточном Туркестане Чагатаидом Султан-Саид-ханом. Первоначально в его состав входили города Кашгар, Янги-Хисар, Уч, Аксу и Хотан с прилежащими округами, а с 70-х годов XVI в — Бай и Кусан (Куча). Чалыш и Турфан составляли восточные области страны Впоследствии этот край стали именовать в литературе Малой Бухарией, а затем Восточным, или Китайским, Туркестаном. По словам В. В. Бартольда, географические границы Китайского Туркестана надежно определить нельзя "По этнографическим соображениям под этим названием можно объединить все страны от Хотана на юге до Чугучака на севере, от Кашгара на западе до Хами на востоке" [Бартольд, 1977, с. 519]. Ч. Ч. Валиханов, отмечая, что местные жители Малой Бухарин общего народного имени не имеют, а называют себя по городам, указывал, что китайцы называют их чанту, калмаки — хотан, а среднеазиатцы, казахи и кыргызы распространяют имя кашгарцев на все население Восточного Туркестана [Валиханов, 1962, с. 338].

11. Абд ар-Рашид-хан был старшим сыном и преемником Султан-Саид-хана, умершего 9 июня 1533 г О годе смерти Рашид-хана существуют противоречивые сведения В. В. Бартольд приводит четыре даты 1559/60, 1565/66, 1567/68 и 1570/ 71 гг [Бартольд, 19736, с 175] О Ф Акимушкин, опираясь на ряд источников по истории Восточного Туркестана, относит это событие к 1559/60 г [Акимушкин, 1970, с 241] В любом случае Абд ар Рашид-хан умер задолго до написания сочинения Сейфи Что же касается упоминания хана в настоящем времени, то это объясняется тем, что Сейфи, очевидно, не знал о смерти могольского хана.

12. Согласно Рашид ад-Дину у Чингис-хана было восемь сыновей Джучи, Чагатай, Угедей, Тулуй, Кулкан, Джаур, Джурчитай Урджакан [Рашид ад-Дин, 1952 с. 68-72].

13. Автор "Тарих-и Кашгар" также отмечает, что Абд ар-Рашид-хан отличался справедливостью и два раза в неделю лично производил суд, причем по одну сторону от него сидели казий и муфтий, по другую — везир и хаким. Если дело решалось по шариату, то решение произносили казий и муфтий, если оно было связано с областью действия обычного права — то эмиры с везиром во главе [Бартольд, 19736, с. 175].

14. Классическая китайская яшма — это собственно нефрит (крепкий амфибол). Каким бы древним и почитаемым ни являлось в Китае искусство резьбы по яшме, сам материал был некитайским. Древним источником всего нефрита, употреблявшегося в Китае, был Хотан. Из этого города поступала белая и темно-зеленая яшма Куски драгоценного нефрита поднимали со дна двух рек, сливавшихся возле Хотана, перед их впадением в реку Тарим. Одна из этих рек называлась Каракаш (Черная Яшма), другая — Юрунгкаш (Белая Яшма) [Шефер, 1981, с. 295-296]. В Китае нефрит был связан с представлениями о царях и богах, и его употребляли главным образом для ритуальных и магических предметов. Об использовании китайцами этого минерала в качестве защиты от молний ничего не известно.

В сведениях, собранных Бируни, различаются йашм — нефрит и йашб — яшма "Йашб — белый камень. В 'Китаб ан-нухаб' это 'камень победы', его употребляют тюрки для достижения победы и чтобы у них не болел желудок от трудно перевариваемых предметов Гален — желтый йашб люди помещают в ожерелье и на нем рисуют изображение, от которого [отходят] лучи. Я проверил это, и [йашб] без рисунка помог точно так же, как помогает [камень] с изображением. Говорят, что один из видов йашба имеет темно-коричневую окраску, он полезен при утолении жажды, а желтый [йашб] укрепляет желудок, если повесить его над [желудком] Ибн Маса [йашб] — камень с желтым оттенком. Что касается йашма, то его добывают в двух долинах Хотана. Одна из них — Каш, здесь добывают белый превосходный [йашм]. Другая — Кара Каш, йашм этой [долины] мутный с черным оттенком, он бывает также черный, подобный гагату. Столица Хотана — Ахма. Он [далее] говорит, что нет доступа к началу долины, откуда добывается йашм Мелкие [куски йашма] принадлежат подданным, крупные — царю По-термезски он [называется] йашб, по-бухарски — машб, а также йашб Это — белый китайский камень" [Бируни, 1973, § 1113]. В "Минералогии" Бируни продолжает рассказ о нефрите "Говорит Наср о качествах нефрита он тверже бирюзы, имеет молочный оттенок, потоки приносят его с гор в одну долину в земле гюрок, называемую Су. Он разрезается алмазом, и из него вытачивают поясные пряжки и перстни. Утверждают, что он отражает вред 'глаза' и служит защитой от молний и грома. Что касается 'сглаза', то это народное представление, а что касается молний, то я видел человека, который доказывал воздействие нефрита на молнию тем, что расстилал на куске его тонкую ткань и поверх нее клал пылающий уголь, и он не прожигал ткань. Но этим отличается не только нефрит — стальные зеркала оказывают то же воздействие [на уголь], однако молния ими не отражается, а расплавляет их" [Бируни, 1963 с. 184-185].

Вопреки сведениям Сейфи, камнем, защищающим от удара молнии, интересовались не китайцы, а тюрки и монголы (см [Юрченко, 2002, с 167-178]) Бируни описывает "камень, отводящий грозу" [Бируни, 1963, с 205-207, 474, 475]. Вильгельм де Рубрук, побывавший в 1255 г. при дворе монгольского хана Мунке, сообщает, что он привез из Азии в подарок французскому королю Людовику IX один из таких камней, вправленных в пояс, который обычно носили для защиты от молнии ("Magister Willelmus, quondam civis vester, mittit vobis quamdam corngiam ornatam quodam lapide precioso quem ipsi portant contra fulgura et tonitrua") [Вильгельм де Рубрук, 1929, XXXVI, 19]. Среди ценных подарков, посланных византийским императором Михаилом Палеологом темнику Ногаю, находились головные уборы. По свидетельству Георгия Пахимера, Ногай "спрашивал принесшего полезна ли эта калиптра [головной убор] для головы, чтобы она не болела, или эти рассеянные по ней жемчужины и другие камни имеют ли силу защищать голову от молнии и ударов грома, так чтобы человек под такою калиптрою был непоразим?" [Георгий Пахимер, 1862, с. 319].

15. Сведения Сейфи следует сопоставить с заметками о торговом пути в Китай, собранными Ричардом Джонсоном, бывшим в Бухаре с А. Дженкинсоном в 1559 г. Татарин Сарничок, подданный бухарского государя, сообщил английскому купцу следующее: "От Бухары до Кашгара — 30 дней. От Кашгара до Китая — 30 дней путешествия". Согласно рассказу другого татарского купца из Бухары, путь выглядел так: "От Бухары до Ташкента легкое путешествие с товарами по суше — 14 дней. От Ташкента до Ходжента — 7 дней. От Ходжента до Кашгара — 20 дней. Этот город Кашгар лежит на полдороге между Бухарой и Китаем, он принадлежит особому государю по имени Решит-хан. От Кашгара до Соучика (Sowchik) - 30 дней пути. Соучик находится на самой границе Китая. От Соучика до Камчика (Camchik) - 5 дней пути, а от Камчика до Китая - 2 месяца пути. Весь путь проходит через населенные страны с умеренным климатом, страна полна несчетного количества плодов, а главный город всей страны называется Камбалу, он находится в 10 днях пути от Китая. За китайской землей, которую прославляют как цивилизованную и несказанно богатую, лежит страна, называемая на татарском языке Кара-Калмак, она,населена черными людьми. Но в Китае, большая часть которого простирается к восходу солнца, люди белые и хорошего сложения. Их религия, как говорят татары, — христианская или похожая на христианскую, а язык их особенный, отличающийся от татарского языка" [Дженкинсон, 1937, с 189-191]. На самом деле Кашгар — это название страны, а не города. Пограничным городом Кашгара на пути в Китай был Турфан, чье название англичанам осталось неизвестным. Камчик — это, скорее всего, Камул, обозначенный Сейфи как пограничный китайский город

16. Согласно Сейфи, камень йада имеет животное происхождение, тогда как изначально он воспринимался как горный минерал. Марвази повествует о том, как в древние времена предки тюрок-гузов, совершив странствие к восточному краю земли, добыли волшебный дождевой камень. Сведения об этом сохранились в географическом словаре выдающегося арабского географа Йакута (1179-1229) "Путь привел его в страну, жители которой говорили, что нет ни для кого прохода за одну гору у них. Он спросил их 'Как же это?' Они ответили 'Потому что солнце поднимается за этой горой, и оно очень близко от земли, если [лучи] его падут на что-нибудь, то обязательно сожгут'. Он спросил 'Так там нет ни жителей, ни зверей?' Они сказали 'Есть'. Он спросил 'Как же удается им это при том, что вы сказали?'. Они ответили 'Что касается до людей, то у них норы под землей и пещеры в горах. Когда солнце поднимается, они спешат туда и скрываются там, пока солнце не уйдет вверх от них, что же касается зверей, то они подбирают некие камни там, знание которых внушено им. Каждый зверь берет своим ртом один камень из этих камней и поднимает свою голову к небу. При этом его осеняет облако, скрывающее его от солнца'. Он сказал 'Мой дед направился в эту сторону и нашел дело таким, как дошло до него'. Он сказал 'Когда солнце начало подниматься, звери поспешили к этим камням, стали класть их в свои рты, поднимать голову к небу, и облака осенили их. Он сказал 'Он и его спутники напали на них, утомляя их, когда же они утомились, то бросили эти камни из ртов. А он велел своим спутникам поднять их, чтобы узнать, [какие] они. Они сделали [это] и принесли их ему. Он узнал их, и он и его спутники разыскали их в той степи, взяли их и подняли их против солнца, их осенили тучи, и они спаслись от лучей и жара солнца. Потом они собрали столько их, сколько могли, и унесли в свою страну. И они, когда путешествовали или хотели дождя, вынимали из них [камней] немного и бросали их, при этом появлялась туча и начинался дождь. Если же они желали снега или града, то двигали им больше, и начинался снег или дождь. И говорят, что, когда им [камнем] указывали в какую-нибудь сторону, в этой стороне начинался дождь или град'" [Материалы, 1939, с. 153-154].

Легенды о "камне, притягивающем дождь" были хорошо известны и Бируни. Он пересказывает их (с присущей ему иронией): "В стране тюрок между карлуками и печенегами имеется перевал, когда через него проходит войско или стадо, то ноги и копыта животных обвязывают войлоком и этим делают их мягче во время прохождения, дабы они не били по камням, и не поднялся бы черный туман и не пошел бы проливной дождь. С помощью этих же камней они, когда захотят, притягивают дождь. [...] А в книге 'Избранное' говорится, что 'камень дождя' находится в пустыне за долиной харлухов и что это черный камень со слабым красным оттенком. И подобные сведения имеют хождение, когда рассказ идет о странах удаленных, с жителями которых мало общаются" [Бируни, 1963, с. 205].

Подробные сведения о дождевом камне йада и связанных с ним ритуальных действиях у народов Восточного Туркестана приведены в статье С.Е. Малова [Малов, 1947, с 151-160].

17. Аш-Шамс (Солнце) — 91-я сура Корана. Видимо, существовала ассоциативная связь между содержанием суры и магическим свойством дождевого камня, уничтожаемым произнесением суры "Во имя Аллаха милостивого, милосердного! Клянусь солнцем и его сиянием, и месяцем, когда он за ним следует, и днем, когда он его обнаруживает, и ночью, когда она его покрывает, и небом, и тем, что его построило, и землей, и тем, что ее распростерло, и всякой душой, и тем, что ее устроило и внушило ей распущенность ее и богобоязненность! Получил прибыль тот, кто ее очистил, понес убыток тот, кто ее утаил" [Коран 91, 1-10] В литературе о чудесах мира известен рассказ о походе Исмаила ибн Ахмада Саманида (892-907) против гузов, которые обладали камнем, вызывающим снег и дождь. Магическая сила дождевого камня была побеждена молитвой "Исма`ил б Ахмад, эмир Хорасана, рассказывает 'Я отправился в сопровождении 20 тысяч мужей на войну с порками Однажды в моем войске раздался раздирающий душу крик Я спросил о причине Мне сказали, что в тюркском войске есть человек, который может вызвать мороз и погубигь благодаря ему людей Это подтвердили многие, но я не согласился [с ними] На следующий день появилось белое облако, а с гор подул сильный ветер Среди облака мелькали страшные фигуры, доносились устрашающие звуки Мое войско испытывало страх Я слез [с коня] и лег ниц на землю и сказал 'О боже, не давай врагу победу над нами и не позорь мусульман!' Некоторое время спустя пришло известие, что войско неверных бежало и чnо мороз обратился на них и многих погубил Мы же вернулись назад с богатой военной добычей'" [Чудеса мира, 1993, § 199]

18. Чокан Валиханов, совершивший путешествие в Кашгарию в 1858-1859 гг. так описывает свои наблюдения над климатом этой области: "Климат Восточного Туркестана, судя по здоровью жителей и, наконец, по благодетельному действию на иностранцев, должен быть чрезвычайно здоров. Эпидемические опустошительные болезни туркестанцам вовсе неизвестны, кроме оспы <...> Туземцы мужчины имеют крепкое сложение, сильны, но редко достигают глубокой старости. Женщины имеют слабое сложение и вследствие раннего замужества (12, даже иногда и 10 лет) подвержены разным хроническим болезням <...> В Яркенде развиты опухоли шейных желез, или зобы, причины этой болезни туземцы приписывают свойству воды. Она встречается также в Коканде" [Валиханов, 1962, с. 278].

19. О титуле кашка см. примеч. В. А. Ромодина к очерку В. В. Бартольда по истории кыргызского народа [Бартольд, 1963, с. 517].

20. Любопытный комментарий к обряду вызывания дождя, снега и бури посредством камня йада имеется у Рашид ад-Дина: когда Чингис-хан выступил против найманов, последние "совершили волхвование с тем, чтобы пошел снег и поднялся буран. Сущность волхвования заключается в следующем: читают заклинание и кладут в воду различного рода камни, [вследствие чего] начинается сильный дождь. [Однако] этот снег и буран обернулись против них же" [Рашид ад-Дин, 1952, с. 121-122]. Еще более впечатляющий случай относится ко временам войны хана Угэдэя против Китая, когда часть армии во главе с Тулуем была послана через Тибет. Большая армия китайцев, укрепившись на горном перевале в местности Тунь-гуань кахалка, закрыла путь монголам. Противник превосходил монголов и численностью, и удобством позиции. Тогда Тулуй приказал отступить на три дня, китайцы устремились следом. "Тулуй-хан приказал колдовать. А это вид алхимии, [связанный] с существованием разного рода камней, природное свойство которых таково, что, когда их извлекают, кладут в воду и моют, тотчас же, [даже] если будет середина лета, [поднимется] ветер, начнется холод, дождь, снег и ненастье. Между ними был один канглы, который хорошо знал этот способ. Согласно приказу [Тулуй-хана], он приступил. Тулуй-хан приказал, чтобы все надели дождевики и трое суток не расставались со спиной лошади. Войско монголов дошло до деревень в середине Китая, жители которых бежали и побросали добро и животных, и [войско] стало тем сыто и одето. А тот канглы колдовал так, что позади монголов начался дождь, а в последний день пошел снег и прибавились [еще] холодный ветер и метель. Китайское войско, увидев летом такой холод, какого они никогда не видали зимой, оробело и пришло в ужас. Тулуй-хан приказал, чтобы воины каждой тысячи отправились в отдельную деревню, ввели бы лошадей в дома и покрыли бы [их], так как нельзя было двигаться из-за крайней жестокости ветра и метели. А китайское войско, в силу необходимости, остановилось посреди степи в снегу и метели. Три дня совершенно нельзя было двигаться. На четвертый день, хотя еще шел снег, Тулуй-хан, видя, что его войско сыто и спокойно и что холод не причинил ни ему, ни животным никакого вреда, а китайцы от чрезмерного холода, точно стадо баранов, сбились в кучу в плохой одежде, с обледеневшим оружием, приказал, чтобы забили в литавры" [Рашид ад-Дин, 1960, с. 23].

21. Аналогичные сведения о погребальных обычаях кыргызов дошли и до Антония Дженкинсона. На карте Московии и Тартарии 1562 г. он указал область расселения кыргызов. В объяснительной надписи сказано: "Когда кто-нибудь из них умирает, то вместо того, чтобы хоронить его, они вешают его на дерево" [Дженкинсон, 1937, с. 307]. Значительно более ранние восточные книжные источники задают иную перспективу восприятия сведений Сейфи. Согласно Гардизи, енисейские кыргызы, "подобно индусам, сжигают мертвых". Там же говорится о "диких людях": "мертвых они уносят в горы и вешают на деревья, пока труп не разложится" [Бартольд, 1973а, с. 48].

22. Имам ан-Нуман Абу Ханифа (ок. 696 - 767) — знаменитый мусульманский факих, основатель мазхаба ханафийа.

23. Согласно адату, преимущественное право на ханское достоинство имел старший в роду и, например, дядя (брат хана) считался старше племянников — сыновей брата. Но это правило сплошь и рядом нарушалось. В действительности хану наследовал его старший сын. Однако и этот порядок не всегда строго соблюдался, о чем и пишет Сейфи.

24. Вот что сообщает о родословной Кучум-хана Абу-л-Гази: "Чингиз-хан, его сын Джучи-хан, его сын Шибан-хан, его сын Бахадур-хан, его сын Джучи-Бука, его сын Бадакул, его сын Мунга-Тимур, его сын Бек-Конды-оглан, его сын Али-оглан, его сын Хаджжи-Мухаммад-хан, его сын Махмудек-хан, его сын Абак-хан, его сын Тулук-хан, его сын Шамай-султан, его сын Узар-султан, его сын Бахадур-султан; сын упомянутого Махмуд-хана (?) — Муртазы-хан, его сын Кучум-хан". Линия этой династии оборвалась на Кучум-хане. Кучум-хан, пишет далее Абу-л-Гази, правил сорок лет в Туране и прожил долгую жизнь. В конце концов он ослеп, в 1003/1594-95 г. русские отвоевали у него Туру. Кучум-хан бежал к мангытам и там умер [Aboul-Ghazi, 1871, с. 177].

Годы правления Кучум-хана точно установить невозможно. Известно, что он не получил свое царство в наследство от отца, а изгнал из Западной Сибири своего предшественника Ядгар-хана между 1563-1569 гг. Последнее поражение от русских он потерпел в августе 1598 г., после чего, ища убежища, он бежал к ногайцам, которые и убили его [Бартольд, 1968а, с. 554, 555].

25. Сейфи описывает войны русских казаков во главе с Ермаком с сибирским ханом Кучумом и пленение русскими его племянника Маметкуля [Соловьев, 1960, с. 697-701; Токарев, 1939, с. 94-102; Зуев, Кадырбаев, 2000].

26. В среде купцов и землепроходцев, будь то русские или восточные люди, ходили слухи о необычных племенах Западной Сибири. Сигизмунд Герберштейн в своих "Записках о Московии" (1556) со ссылкой на русский дорожник, описывающий путь через Уральские горы в низовья Оби, указывает точные названия рек, за которыми "говорят, живут люди чудовищного вида: у одних из них, наподобие зверей, все тело обросло шерстью, у других собачьи головы, третьи совершенно лишены шеи и вместо головы у них грудь или [у других] длинные руки, но без ног. В реке Tachnin водится также некая рыба с головой, глазами, носом, ртом, руками, ногами и другими частями [тела] совершенно человеческого вида, но без всякого голоса; она, как и прочие рыбы, представляет собой вкусную пищу. Все, что я сообщил доселе, дословно переведено мной из доставленного мне русского дорожника. Хотя в нем, кажется, и есть кое-что фантастическое и едва вероятное, как, например, сведения о людях немых, умирающих и оживающих, о Золотой Старухе, о людях чудовищного вида и о рыбе с человеческим образом, и хотя я сам также старательно расспрашивал об этом и не мог узнать ничего наверняка от какого-нибудь такого человека, который бы видел все это собственными глазами (впрочем, всеобщая молва утверждает, что это действительно так), все же мне не хотелось ничего опускать, предоставляя другим больше свободы в толковании сих вещей" [Герберштейн. 1988, с. 160]. Легендарная часть дорожника совпадает со "Сказанием о человецех незнаемых в Восточней стране", известным по спискам конца XV в. [Плигузов, 1993, с. 78-82]. Английский купец Ричард Джонсон перевел часть "Сказания", полагая, что это рассказ Федора Товтыгина о путешествии в страну самоедов [Дженкинсон, 1937, с. 192].

27. Уставная молитва совершается мусульманами пять раз в день в следующем порядке: 1)намаз-и бамдад — утренняя молитва до восхода солнца; 2) намаз-и пишин — полуденная молитва; 3) намаз-и дигар — послеполуденная молитва; 4) намаз-и шам — молитва сразу же после захода солнца; 5) намаз-и хуфтан — молитва, совершаемая часа через два после захода солнца.

28. Мустасим (1242-1258) - последний халиф династии Аббасидов. Он сдался Хулагу-хану в воскресенье 14 числа месяца сафара 656/20 февраля 1258 г. и через десять дней был казнен (его затоптали конями) по приказу Хулагу, а весь его род, кроме младшего сына, истреблен.

29. Тули, монг. Tolui, Толуй (1193-1232), — четвертый сын Чингис хана [Рашид ад-Дин, 1960, с. 102-113]. По словам Джувейни, Чингис-хан еще при жизни выделил "особые земли, называемые йуртом", каждому из своих сыновей Толую перешел коренной йурт Чингис-хана — собственно Монголия, и он получил 101 тысячу из 129 тысяч монгольской регулярной армии.

30. Могольские ханы считакмся потомками не Тули, а второго сына Чингис-хана — Чагатая. В 1224 г. Чингис-хан дал в удел Чагатаю западную часть завоеванной монголами Центральной Азии "Ему было вверено управление территорией от [восточного] начала области Туркестана до устья реки Амуя" [Рашид ад Дин, 1952, с 62] В улус Чагатая входил весь Восточный Туркестан (ныне китайская провинция Синьцзян) и Западный Туркестан до реки Амударьи.

31. Менгу, монг Mongke, Мункэ (1209-1259), — старший сын Толуя монгольский каан (1251-1259).

32. Султан-Мухаммад (1200-1220) — второй сын Текеша, последний хорезм-шах. Скрываясь от монголов, он укрылся на острове в Каспийском море недалеко от устья р. Гурген, где и умер в декабре 1220 г.

33. Одним из главных символов верховной власти в мусульманских странах служили хутба и сикка. Хутба — проповедь с молитвой за правящего государя и за общину правоверных, читаемая имамом во всех соборных мечетях во время пятничного богослужения, сикка — чекан имени (титула) правящего государя на монетах, выпускаемых всеми монетными дворами государства.

34. Это сообщение Сейфи подтверждается и другими источниками (см. [Веселовский, 1877 с 116-119]).

35. Важные сведения о реальном статусе Хаджжим-хана сообщает Дженкинсон, лично встречавшийся с ним и затем проехавший по его владениям "Вся страна от Каспийскою моря до этого города Ургенча называется страной туркменов и подвластна вышеупомянутому Азим-хану и его братьям, числом пять. Один из них именуется главным королем, или ханом но ему плохо повинуются за пределами его собственных владений и тою места, где он живет ибо каждый желает быть самостоятельным королем в своей части, и все братья стремятся погубить один другого. Между ними нет кровной любви, потому что они рождены различными женщинами, и обычно они являются детьми рабынь, христианок и язычниц, которых отец держит в качестве наложниц. Каждый хан или султан имеет по крайней мере четыре или пять жен, не считая молодых девушек и мальчиков, так как жизнь они ведут порочную. Когда между этими братьями идет война (а редко бывает, чтобы ее не было), то побежденный, если он только избежит смерти, бежит в степь с теми, кто за ним последует живет в пустыне поблизости от колодцев с водой и разбойничает и грабит торговые караваны и всех кою может одолеть продолжая таким образом свою злодейскую жизнь пока не сможет собрать силы и получить помощь, чтобы снова вторгнуться во владения которого-нибудь из братьев" [Дженкинсон, 1937 с. 178].

Текст воспроизведен по изданию: Известия османского историка XVI в. Сейфи Челеби о народах Центральной Азии // Тюркологический сборник, 2003-2004. М. Восточная литература. 2005