ДЕ ВИЛЬНЕВ

ЗАПИСКИ

Одиссей, полководец Греческий (отрывок из Записок Г-на Вилльнёва). Знаменитый Одиссей воспитывался при дворе Паши Яннинского. Он оставил Пашу, когда тиран сей хотел лишить его жизни; с того времени Одиссеи сделался ужасом турков. Почти за месяц до прибытия моего в Афины, сей греческий вождь был удавлен в Афинской крепости. Богатством, храбростью и предприимчивым характером своим, Одиссей давно возвысился над правительством, которое послало несколько человек умертвить его. Посланные были открыты и повешены. Тогда Одиссей увидел, что он не безопасен между греками. Столь же мстительный, сколько храбрый, он поклялся отплатить врагам своим, оставил греков и отправившись в Негропонт, предложил тамошнему Паше свои услуги, уверяя его, что если он даст ему 1000 человек, то он овладеет Афинами, Паша принял Одиссея очень ласково, обещал исполнить все, чего он требовал и тотчас отнесся в Константинополь. Султан не поверил словам Одиссея и опасаясь какой-либо измены с его стороны, прислал повеление умертвить его. Одиссей счастливо избежал и от сей опасности, возвратился в Аттику и скитавшись несколько времени в горах, достиг до своего убежища, пещеры, находящейся на вершине горы Парнасеа. Пещера сия, укрепленная самой природой, неприступна. Она была несколько времени жилищен [276] всего семейства Одиссеева. Здесь нашел он свою мать, жену, дочь, зятя, шестерых верных друзей и все свои сокровища. Съестных и военных припасов было у них, по крайней мере, лет на 15 или на 20. Одиссей мог бы спокойно кончить здесь жизнь свою, не подвергаясь никакой опасности; но он дышал только битвами и бездействие было для него тяжелее самой смерти. Он снова оставил убежище, которого не увидел уже более, и сошел в долины, где в скором времени собрал от семи до 800 воинов. Торлони, зять его, молодой Англичанин, знатной фамилии, остался на горе, для охранения пещеры. Тогда греческое правительство распустило слух, что Одиссей хочет предать воинов своих туркам, и сообщники Одиссея, поверив сим ложным слухам, совершенно его оставили. Одиссей и тогда не возвратился к своему семейству. Генерал Гура убедил его отдаться в волю правительства, уверяя, что ему не будет сделано никакого зла. Одиссей поверил, отдался Грекам и был отведен в темницу Афинского Акрополиса. Между тем, некто Финтон, Ирландец, имевший тайное препоручение от такого человека, которого я не могу назвать, явился у пещеры Одиссея, виделся с Торлони и изъявил ему желание разделять с ним судьбу его. Англичанин, обрадованный предложением и не предполагая, чтобы его соотечественник имел злодейские намерения, принял его с живейшей признательностью. Финтон поселился в пещере я почитаем был человеком, принадлежащим к Одиссееву семейству. Правительство не смело осудить Одиссея, ибо все жители Афин [277] были к нему привязаны; но оно не хотело также и освободить его. В такой нерешимости прошло два или три месяца и когда наконец народ, скучая заключением Одиссея, стал громко требовать его освобождения и возвращения ему всех прав, тогда известили, что Одиссей убился, хотевши убежать ночью из темницы, показали народу труп Одиссея при подошве крепости и веревку, по которой, как говорили, он хотел спуститься и которая не могла сдержать его. Народ поверил сему обману; но в самом деле, несчастный Одиссей был удавлен и сброшен со стен Акрополиса.

Около того же времени, Финтон решился убить Торлони. Он выстрелил в него из карабина, заряженного двумя пулями и весьма опасно ранил его. Со зверским удовольствием взирал изменник на текущую кровь того человека, которого он называл своим другом, но адское удовольствие его было мгновенно, как молния Схваченный друзьями Торлони, он признался в причинах, побудивших его к совершенно столь ужасного злодеяния, тотчас был изрублен и еще трепещущие члены его сброшены были с горы. Так погибло чудовище, употребившее священное имя дружества для учинения смертоубийства, так да погибнут все люди, дерзающие бесславить небесное чувство дружбы! Как ужасна была горесть дочери Одиссея, когда она увидела, что ее супруг, единственный покровитель ее, плавает в крови при последнем дыхании! Бог умилосердился [278] на слезы невинности, и раны Торлони, освежаемые и лечимые рукою любви, мало-помалу закрылись. Английский Адмирал Гамильтон, узнав обо всем происходившем в пещере, получил от греческого Правительства ордер, с которым Торлони мог выйти без всякой опасности. Тотчас послан был фрегат, для перевезения его, куда ему заблагорассудится. Я видел сего Англичанина в Афинах; с ним была его молодая супруга; ей едва только 13 лет, но она прелестна и носит под сердцем своим залог любви, который должен привязать к ней Торлони на всю жизнь. Молодая Гречанка сия говорит по-английски с удивительною легкостью.

Торлони рассказал мне все, что я описал здесь. Он хотел отправиться в Зант, для совершенного излечения ран своих, которые еще очень его беспокоят; потом возвратиться в свою пещеру, из которой решился он не выходить до того времени, пока с совершенною безопасностью может вывезти свои сокровища, своих друзей и остальное семейство своего тестя. Торлони служил офицером в Индии; в Грецию прибыл он с Лордом Байроном; по смерти сего поэта-воина, он соединил судьбу свою с участью Одиссея и пребыл всегда ему верен. В то время, когда Одиссей блуждал как изгнанник, Торлони женился на его дочери. Граф Гамба, также приехавший в Грецию с Лордом Байроном, уверял меня, что Торлони человек с большими дарованиями и что он храбрый офицер, но только слишком вспыльчив. [279]

Рассказывают об Одиссее, что он мог бегать так скоро, что на лучшей лошади не могли догнать его. За два года перед сим, когда Одиссей занимал Термопильские теснины, Паша явился с 30000 человек войска. Замешательство Паши было чрезвычайно. Он велел предложить 500 тысяч пиастров Одиссею, если он свободно пропустит его. Одиссеи принял предложение, и турки прошли сквозь Термопильские теснины. Пришел на равнину Аргосскую, они вскоре окружены были со всех сторон греками, которых между тем известил Одиссей. У турков оказался большой недостаток в жизненных припасах, множество людей умерло с голоду или погибло в теснинах Мавролитори, под мечами Колокотрони и храброго Никиты. Остальное войско Турецкое, избегнувшее от поражения, достигло до Термопил, надеясь, что не встретит там никакого препятствия, но весьма обманулось. “Правда, — отвечал Одиссей на их требование, — я получил деньги от вашего Паши за то, чтобы впустить вас, но не получил за то, чтобы впустить вас обратно”. С сими словами он напал на них и разбил совершенно.

Одиссей, столь несчастный впоследствии, был храбрейший из греков: в сражениях он всегда бросался первый на неприятеля. Он был столь славен, что одно имя его приводило в трепет турков; но будучи воспитан при дворе Яннинском, он в характере своем сохранил жестокость Али-Паши, и часто за одно слово [280] сам умерщвлял своих подчиненных. Не взирал на это, он любим был своими солдатами, которые изъявляли о смерти его живейшее сожаление. Если бы воспитание Одиссея соответствовало его храбрости и бесстрашию в опасностях, он, без сомнения, сделался бы первым человеком Греции.

Текст воспроизведен по изданию: Одиссей, полководец греческий (отрывок из записок г-на Вильнева) // Московский телеграф, ч. 12, 1826