Турецкое человеколюбие.

Скоро после прекращения пальбы при Наварине, Сир Едуард Кодрингтон послал одного из лейтенантов на борд корабля Могарем-Бея с предложением врачебных и других пособий, буде Турецкий начальник имеет в них нужду. Екипаж упомянутого корабля состоял более чем из 1000 человек, а лекарь был только один, которой, по несчастию, при самом начале сражения, находясь на палубе, постигнут смертельным выстрелом. Потеря в людях была чрезвычайна; но поелику трупы умерших не брошены в воду, а раненые не прибраны к месту, то первой ярус корабля [143] представлял глазам самое отвратительное позорище. Среди сих ужасов опустошения человек двадцать офицеров Оттоманских сидели в каюте, на алых подушках, в богатых платьях; с непостижимым хладнокровием они курили табак, прихлебывая кофе из чашек, подносимых невольниками. Увидев Английский мундир, офицеры велели принести подушки и кофе для Лейтенанта, которой с своей стороны поспешил дать им знать, что имеет дело гораздо важнее учтивостей. Он сказал им поклон от своего Адмирала и предложил его услуги. "Нам ничего не надобно" спокойно отвечали Турки. - Не угодно ли, чтобы наш лекарь помог раненым вашим? - "раненым помощь не нужна; они скоро умрут." Лейтенанту в то же время поручено было просить Могарем-Бея, чтобы немедленно прислал секретаря своего на борд корабля к Английскому Адмиралу. Секретарь сел в бот вместе с Лейтенантом. на возвратном пути видят они человек двадцать Турков, которые старались удержаться на плавающей мачте. "Я должен спасти сих несчастных" сказал Лейтенант с заботливостию. - Ето ведь рядовые солдаты! спокойно возразил Турок: пускай умирают, неостанавливаться же вам для них. - "Однакож мне велит долг;" продолжал Англичанин: "оставив их в беде, я посрамлю себя, и [144] заслужу справедливый выговор от Адмирала." - Он стал править к мачте и успел сохранить жизнь человекам двенадцати. Пока втащили их в бот и укладывали внизу на досках, Турок наш долго смотрел на все молча, казалось погруженный в глубокую думу; потом вдруг захохотал громко. "Чтo вы, ради Бога?" спрашивает изумленный Британец. "не уже ли есть тут хоть что-нибудь смешное?" - Да, смешное! возразил Турок с горестным чувством и с укором: свидетель Алла! народ чудный вы, Англичане! Вчера, когда мы спокойно сидели себе за чашкою кофе, вы входите в бухту, окружаете наши корабли, умерщвляете и уродуете людей наших, превращаете весь флот наш в бойню; а сего дня вы же хотите казаться до того сострадательными, что, плывучи мимо нескольких человек солдат, никак не можете удержаться, чтобы не подать им помощи! - Лейтенант, изумленный замечанием Турка, невдруг нашелся дать ему ответ приличный.

(Из Нем. Журн.)

Текст воспроизведен по изданию: Турецкое человеколюбие // Вестник Европы, Часть 172. № 10. 1830