Переписка между военоначальниками, Турецким и Греческим

(Из Греческой Хроники, издаваемой в Миссолунги).

От 3-го Марта.

Визирь Магоммед Емин-Паша, Божиею милостию Генералиссимус Румелийский, Полномочный Сераскир, и проч. и проч.

Почтенный Капитан Пануриас, вы, гражданские начальники Салоны и прочие раи! Приветствуя вас всех, объявляем вам, как против чаяния нашего и с искренним прискорбием видели мы, что бедствия войны и внутренние напасти несчастные, коим вы уже три года были подвержены, и которые доныне еще вас обременяют, не послужили для вас уроком, не отвлекли вас от заблуждений, не заставили вас отказаться от мятежнических начинаний и при нашем посредстве искать помилования у [212] могущественного и счастливого Императора нашего, дабы впредь, подобно всем народам образованным, спокойно жить под сению Императорского его покрова. Две причины, кажется, останавливают ум ваш, и к несчастию препятствуют вам возвратиться к спасительному раскаянию: во первых надеетесь вы со временем утомить армии Его Высочества и таким образом достигнуть цели своего предприятия, равно неудобоисполнимого, как и безумного во всех отношениях. Но чем долее упорствуете вы, оставаясь при виновных своих намерениях противу грозного могущества нашего Монарха; тем более раздражаете гнев его, а тем самым принуждаете усилить напряжения, дабы привести вас обратно к совершенному повиновению и сокрушить упрямую гордость вашу. Вторая причина, доныне препятствующая вам отречься своих заблуждений, состоит в боязни, что при толиких оскорблениях, которые причинили нам предприятия ваши, ненависть и вражда Его Высочества останутся к вам навсегда непримиримы. Чрезвычайное заблуждение! Его Высочество даже и чужестранцам являет естественные свои чувства благости и [213] человеколюбия: в какой же мере наделит он вас ими, вас, кои есте творения его, и залог, от Бога ему вверенный! Изгоните же сии ложные мысли из ума вашего; возвратитесь от своих заблуждений; явите раскаяние чистосердечное, и надейтесь на беспредельную благость Его Высочества, коей блистательные доказательства, уверяю вас, немедленно вы получите. Я сам, в качестве уполномоченного военачальника, приму вас с распростертыми руками; буду иметь о вас отеческие попечения, и теперь же даю вам полное прощение за все минувшее.

Поспешите дать ответ на мое писание. Да подвигнут вас к спасительным намерениям слова мои! В противном же случае вы будете отвечать пред Богом за кровь невинных, беззащитных жен и младенцев; сия кровь прольется и падет на главу вашу.

_____________

Салона, от 16-го Марта.

Пануриас, Генерал верховного правительства Еллинов, Могаммеду Емину Паше желает веселия и благоденствия.

Письмо ваше от 3-го числа сего месяца ко мне и к другим [214] военачальникам Салонским я получил. По прибытии вашем в область, сопредельную находящейся под моим начальством, я с удовольствием слышал об вас, как о человеке, благородством своих мыслей отличном от Генералов Турецких, ваших предместников; но читая ваше письмо, я, к сожалению, был исторгнут из сего заблуждения.

Вы говорите в нем о бедствиях, Греками в нынешнюю войну якобы причиненных Мусульманам; но сии бедствия никогда не могут сравниться с теми, которыми вы столь долгое время обременяли Греков. Что же касается до тесноты и нужды, в которые, по вашему мнению, ввергла нас война теперешняя; то они в то же время служат для нас и источником столь же многих удовольствий. Приобыкшие к тесноте и нужде, находясь под железным игом вашим, нынешнее состояние свое мы почитаем весьма счастливым; только людям, обессилевшим от неги, оно может казаться несчастным.

Начинания наши не безумны, не таковы, какими вам кажутся, и предприняты они не без размышления о последствиях. Четыре века мы [215] терпеливо сносили все в ожидании, не смягчится ли наконец мучительское правительство ваше, и потом уже решились действовать. Удостоверившись в неизменяемости способов управления вашего, мы водрузили святую хоругвь креста, все взялись за оружие, сокрушили иго мучительства и освободили отечество наше, четыре века изнемогавшее под вашим господством. Восстание наше наименовано предприятием благородным и великодушным у всех народов образованных.

Равно весьма ошибаетесь вы, почитая нас бунтовщиками. Имя сие принадлежит только тем, которые поднимают оружие против законного обладателя, правосудно управляющего подданными своими. Ваши Султаны, в продолжение четырех столетий, имели довольно времени для перемены своих относительно к нам поступков. Ныне слишком уже поздно делаете вы снисходительные предложения. Греки восстановили свое собственное, законное правительство, которое любят они более всего на свете, под сению коего будут наслаждаться благоразумною свободой и дышать воздухом независимости; они более уже недумают о предложениях Дивана, которые [216] долговременным опытом научились почитать за одни лишь детские сказки.

Что же касается до беспредельной благости Его Высочества, то она давно уже известна Грекам, и они в ней более нужды не имеют; Султан может сделать из нее другое употребление. Да и в чем состоит несправедливость, которою мы, как вам кажется, могли бы упрекать себя перед вами, и которая делала бы нужным для нас милосердое прощение? Греки никогда не проливали крови Турков невинных, между тем как наших невинных кровь лилась от вас потоками. Следственно никакой нет побудительной причины к тому, чтобы мнимые жестокости Греков - существующие только лишь в воображении врагов наших - возбуждали гнев обладателя вашего; впрочем к етому Греки совершенно равнодушны.

Наконец, чтобы мысли, которыми ныне мы одушевляемся, вам были известны, то я в коротких словах изложу вам оные. Греки думают, что теперь только лишь начали они исполнять важнейший долг свой, возложенный на них происхождением от предков знаменитых, озаривший [217] людей светом образованности и вдохнувший в сердца столь многих народов любовь к свободе; они боле уже небудут данниками; они стремятся к полной и совершенной независимости, - и чтобы достигнуть оной, спрашивают не сколько неприятелей, но где неприятели, и где открыто для них новое поле чести. Они думают, что предки беспрестанно напоминают им об их обязанностях, и им кажется, что видят перед собою бесчисленное множество невинных Християн, коих кровь, беззаконно пролитая, вопиет об отмщении.

Таковы чувствия, одушевляющие Греков, и вы можете уведомить об них вашего Султана. Ежели Турецкое правительство впредь будет иметь надобность снесться с нами; в таком случае да обратится оно прямо к Греческому правительству, бытие коего признано Державами, имеющими связи с нашим краем. Я же принимать стану такие только ваши письма, которые касаются личных отношений, и непремину отвечать вам на оные.

(Гамб. Корр.)