Картина Турецкого войска.

В нынешнее время, когда везде пишут о предстоящей войне, вместо которой друзья человечества желали бы [228] видеть продолжение мира, непротивного освобождению несчастных Греков из под ига Мусульманского, в нынешнее время будет весьма кстати начертать изображение военной силы Турецкой, какою она действительно находится. Чтобы получить верное и ясное понятие (так говорит известный Пуквиль в пятом томе Путешествия своего по Греции) о войске Мусульманском, состоящем из разных, присылаемых Пашами корпусов, надобно себе представить толпы оных, в старинных хрониках описываемых путешественников, которые отправлялись в Компостеллу с обетами вести вечную войну против Гугенотов и сами же дорoгою расхищали села и местечки своих одноземцов. Такими же Гугенотами в Турции почитаются Христиане, в пользу которых никогда неговорит справедливость, потому что они слабы, и что исповедуют веру, отличную от религии господствующего народа.

Вместо пилигримов с чотками на шее, здесь шумным толпам предшествуют, в знак смирения, сидящие на ослах, Календеры с хоругвями в руках, крича во все горло: Алла-Алла! За ними [229] следуют Делии (шуты), то есть избранные наездники, которые бросаются в стороны и грабят все, что ни встретят на пути своем. За сими героями тянутся Тимариоты, то есть народная кавалерия, на лошадях, на ослах и на мулах, большею частию краденых; стремена заменяются у них веревками. Потом шествует пехота, самое негодное войско из всех на свете. Она разделяется на байраки (вероятно то же что у нас роты); солдаты с ружьями без штыков, вооруженные сверх того длинными пистолетами и кинжалами, идут без всякого порядка под густым облаком пыли; идут как стадо овец, гонимое на пастьбище. За сею прекрасною пехотой выступают топчисы, или канонеры, перед которыми тянутся пушки; обыкновенно везут их буйволы или же Християне, понуждаемые бичами. Наконец за етою смесью разноязычных варваров — из числа которых одни поют во все горло, другие для препровождения времени стреляют на воздух — являются полководцы богато одетые, окружаемые толпою невольников, коих вся значительность перед другими состоит в том единственно, что они разгоняют палками [230] любопытных зрителей, забывающих держать себя в почтительной отдаленности.