Турция.

— Известия о делах Греции, полученные с двумя последними почтами, коротки и неважны. На берегах Дуная. Ипсилантий держится в Терговиште и окрестностях. Известия о [88] том, будто он разбит турками, оказались несправедливыми. Медленность в действиях приписывают его осторожности: он знает турок, которые ужасны в первом жару, но вскоре устают и охладевают; по сей причине намерен он, как пишут, утомить их маршами.

— Из Вены пишут, что Тодор Владимиреско, уличенный в измене, схвачен в Питеште по приказанию Ипсилантия, привезен в Терговишт, предан суду и казнен 20 мая. По другим известиям, солдаты Ипсилантия не дали совершиться казни и растерзали его.

— Австрийское Правительство, примечая беспокойные движения в Сербии, усилило войска, стоящие на границах, и приняло меры, в случае надобности, немедленно увеличить военную свою силу в тех местах. — На Морее и островах Архипелага дела, сколько видно, остаются в прежнем положении: известие о том, будто турки вновь заняли города Патрассо и Возницу, не подтверждается.

— Изо всех островов Архипелага один Сцио состоит еще во власти турок. Тамошний губернатор, сын Капитан-Паши строгими мерами своими удерживает греков от возмущения против малочисленного турецкого гарнизона. Училище на острове Хиосе, в котором находилось до 500 воспитанников, уничтожено, а типография тамошняя перевезена на остров Псару.

—В Константинополе (как пишут из [89] Валлахии) господствует раздор между, Министерством, сословием улемов и янычарами. Улемы, занимавшиеся толкованием Корана и отправлением правосудия, укоряют Диван и Визиря в том, что они наделали множество Пашей, Беев, и Визирей) которые тиранством своим довели греков до отчаяния. Визирь же со своей стороны уличает почтенных улемов в том, что они самым подлым образом торговали правосудием, защищали бессовестных судей, коим продали право грабить и губить всех христианских подданных Порты, что бедных казнили они смертью за самые, легкие проступки, и всенародно защищали, самые ужасные и подлые дела богачей

— В “Рижском Зрителе” напечатано следующее письмо одного франка из Константинополя: “Я бежал на корабль, и живу на нем уже две недели. Первым предметом, поразившим взоры мои, было плававшее по морю, тело обезглавленного грека. — Чрез два дня после того турки повесили еще четырех греков, а на другой день видели мы, как евреи несли тело одного земляка своего, коему турки отрубили голову. Три дня спустя, застрелили англичанина, который спокойно гулял по берегу, и повесили бедного греческого лавочника, у которого нашли щепотку пороху. Средним числом казнят в Константинополе ежедневно по 20 греков. Турки находятся в великом смятении, и подозревают друг друга в измене. Они стреляют по прихоти или в исступлении ярости к чужестранцев, и многих [90] уже убили. Разъезжающие по Босфору турецкие солдаты, для увеселения своего, стреляют из пистолетов в европейские суда. Они считают нас не людьми, а собаками”.

— Греческие суда, на коих прежде сего привозили хлеб, сарачинское пшено и другие съестные припасы из Сирии в Константинополь, ныне большей частью отправились в Испанию и Португалию, для продажи сих товаров. Все нежные плоды с островов Архипелага, вино, масло, миндаль, изюм, которые бывало посылались в Константинополь, теперь туда не приходят: недостаток сей должен быть весьма чувствителен в столице.

— Начальники Идриотских судов, стоящих в Смирне, объявили тамошнему губернатору, что они зажгут город, коль скоро он вздумает притеснять греков.

— В Париже носился слух, что английская эскадра, под командой лорда Эксмоута, заняла Александрию в Египте.

Текст воспроизведен по изданию: Новости политические: Турция // Сын отечества, Часть 71. № 28. 1821