Государственные законы и постановления Оттоманской Порты

(Окончание.)

Объяснив сущность гражданских и уголовных законов Турции и учреждение придворного штата Султана Турецкого, нам остается описать образ управления гражданскими, военными и духовными делами в сем государстве.

Между всеми чиновниками в Турции, высшую степень занимает Великий Визирь. Начало сего достоинства относится к древнейшим временам. В древней Персидской Истории Великие Визири занимают важные роли. В позднейшие времена, Али был Великим Визирем Магомета; при Халифах Оммиадах и Аббассидах находим безпрерывный ряд Великих Визирей. Оркан, второй Султан Османлисский, наименовал Визирем брата своего Уледдина-Пашу. До завоевания Константинополя всегда бывал один Визирь; Могаммед II возвел в cиe достоинство многих государственных сановников и преемники его последовали сему примеру. Ныне, титул Визиря принадлежит по праву каждому трех-бунчужному Паше; но это только почетное название, которое не дает никакой власти [29] и не избавляет от повиновения Великому Визирю: ему подчинены, как Паши, так и все другие чиновники.

Великий Визирь управляет всеми делами гражданскими и военными, финансовыми и политическими. Он живой и видимый образ Султана, который, заключившись во дворце своем, кроме его не приступен никому из своих подданных. Будучи представителем Султана, Вел. Визирь управляет его именем и может располагать жизнию всех подданных Турецкого Султана, по крайней мере, в тех случаях, где законы не поставляют границ его власти. Ему подчинены даже все служители Гарема. Ни один министр, ни один чиновник не может противополагать ни малейшего сопротивления его приказам, ибо они почитаются исходящими из уст самого Султана. Великолепие, с каким Вел. Визирь показывается в народе, соответствует его власти. Дворец им занимаемый, называется Высокая Порта – имя, которым означается вообще правительство Оттоманское. Символ могущества Вел. Визиря состоит в государственной печати: ее вручает ему сам Султан, если избираемый в Великие Визири находится в Константинополе; в противном случае он, получает сей знак власти чрез Капиджилар-Киажасси (главного Каммергера). Если Вел. Визирь [30] лишается своего достоинства, сей-же самый чиновник берет от него государственную печать обратно.

Диван, или Государственный Совет, собирается постоянно пять дней в неделю, во дворце Великого Визиря. Диван состоит из государственных чиновников, имеющих титулы Визирей, Кадиаскеров (Kadiaskers) или великих Судей, Дефтердаров (Defterdars) или Президентов и Вице-Президентов Департамента Финансов и Нишанджиев (Nischandschi) или Статс-Секретарей. Иногда Диван собирается в Серале; тогда приглашают в него и других чиновников, но во всяком случае, он находится под председательством Великого Визиря ¹. Все важные дела поступают в Диван. Тяжебное дело Великий Визирь отдает присутствующим Судьям, которые немедленно произносят приговор свой. Другие дела решает Великий Визирь, истребовав предварительно мнение присутствующих членов. Сверх того, Великий [31] Визирь дает в известные дни аудиенции для решения дел не столь важных. Прежде, Вел. Визирь часто должен был делать объезды в столице, дабы собственными глазами видеть, исполняются-ли предписания полиции относительно к мере, весу и цене жизненных припасов, и немедленно наказывать нарушителей закона. Ему сопутствовали обыкновенно главный Судья Константинопольский, Янычарский Ага, Полицейский Наместник (Subaschi), Судья Рынков (Muhtessib), множество чиновников, телохранителей и Великий Надзиратель янычаров (Muhsir aga) с палачами. Ныне, cии объезды, возвещаемые заранее и потому не достигающие своей цели, бывают весьма редко; они заменены объездами, которые Великий визирь делает скрытно по улицам Константинопольским. Сия обязанность почитается важнее всех других, ибо содержание столицы в спокойствии составляет для Вел. Визиря главный предмет. При малейшем возмущении может он лишиться головы, или, по крайней мере, места.

Когда Великий Визирь начальствует войском, все главные чиновники и все начальники департаментов за ним следуют; но дабы текущие дела могли производиться безостановочно, чиновников назначают вдвойне, так, что в военное время бывает два Киая-бега, два [32] Рейс-Эффендия и проч., из коих один следует за Великим Визирем в армию, а другой остается в Константинополе. В таком случае, меcтo Великого Визиря заступает Каймакам Паша, или Наместник, который в Константинополе имеет всю власть Вел. Визиря, но при возвращении его должен отдать отчет в своих действиях.

Важнейшее отличие Вел. Визиря состоит в исключительном праве, во всякое время, приближаться к особе Султана и отдавать ему отчет в правлении государства. Впрочем, ни сие преимущество, ни почести, коими он окружен, не предохраняют его от ссылки и смерти.

Часть своих должностей слагает Вел. Визирь на Киая-бега, на Рейс-Эффендия, на Чауш-Пашу и на шестерых Статс-Секретарей, которые все живут в его дворце и непосредственно с ним занимаются. Киая-бег, или Министр Внутренних Дел, имеет в департаменте своем все дела, относящиеся к внутреннему управлению. Султанские Фирманы, бужурульди, или приказы Великого Визиря, депеши, им получаемые или отправляемые – все проходит через его руки. Он исполнитель власти Великого Визиря и представитель его во всем, касающемся до безопасности и благоустройства столицы, и потому, он всегда [33] остается во дорце, при выезде из него Великого Визиря, и никогда не показывается в публичных церемониях. Рейс-Эфенди или министр иностранных дел начальствует над Султанскою канцелярией. Он сочиняет донесения (telchiss) и пишет записки (takrir), которые Вел. Визирь ежедневно подает Султану отдавая отчет в делах и требуя решений. Будучи хранителем всех государственных тайн, Рейс-Эфенди имеет большое влияние в Турецком правительстве. Переводчик Дивана (Diwani humajun terdschimeni), в качестве посредника между Рейс-Эфендием и иностранными пoсланниками, занимает второе место в департаменте иностранных дел. Его посылают поздравлять посланников и передавать им известия. Маврокордато, бывший при Карловицких Цереговорах (в 1699 году), придал должности переводчика важность, какой она до того времени не имела. Ныне переводчик полагается в качестве двух-бунчужного паши. Чауш-Паше вверена исполнительная власть и он, так сказать, рука правосудия. Он начально разбирает все процессы гражданские и уголовные, отсылает их к судьям и исполняет приговоры, по утверждении оных Великим Визирем. Он представитель сего последнего во всем, что относится к исполнительной власти. Таким образом [34]

Страницы 34-35 отсутствуют.

[36] военный совет. Янычарский Ага занимает первейшее место в числе военных начальников: он производится обыкновенно из числа янычаров; но впрочем иногда место сие вверяется особам, на верность коих Султан может полагаться. Яныч. Ага имеет право присутствовать в большом Серальском Диване, но может подавать голос только в случаях, относящихся до его корпуса. Он имеет главный надзор за полициею в Константинополе, назначает коммендантов во все крепости государства, производит офицеров в своем корпусе, начиная от главных чиновников до начальников орт или до полковников включительно, исключая Куль-Киая или первого Генерал-Лейтенанта, занимающего по нем первое место, которого назначает сам Султан и который, будучи однажды наименован, не может быть сменен без согласия янычарского корпуса. Куль-Киая производит офицеров ниже полковника и по произволу своему лишает их чинов.

Дшебедши (числом до шести тысяч) обязаны делать оружие для всего войска и смотреть за арсеналами. Начальник их называется Дшебедши-Баши и почитается непосредственно первым после янычарского Аги.

Благодаря усилиям некоторых Венгерских ренегатов и многих Англинских и Французских офицеров, корпус [37] Турецких артиллеристов гораздо лучше устроен и обучен, нежели другие отделения Турецкой армии. Десять или двенадцать тысяч человек, его составляющие, paссеяны по всему государству, нo большая часть их живет в Константинополе, в казармах, построенных близь литейного завода (Topchana). Когда Султан Селим III образовал регулярное войско, под именем войска нового образования (Nisami Dschedit Askeri), которое он хотел употреблять для удержания янычар в границах повиновения, он соединил его с корпусом артиллеристов, чтобы придать ему, в глазах Турков, законный вид. Известно, что революция, свергнувшая с престола Султана Селима, уничтожила Низами-Дшедид и артиллеристы, приняв снова древнюю свою организацию, сохранили только новые, данные им мундиры. Корпус обозных солдат состоит из седельников, кузнецов и других ремесленников. Бомбардиры составляют малочисленный корпус, живущий в казармах Константинопольских; они и минёры обязаны слушать учебные курсы: их учат Математике и некоторым частям инженерного искуства.

В военное время, войско собирается из нерегулярной милиции, не получающей жалованья, но зато избавленной от всяких податей, на то время, пока [38] находится она под знаменами. Вся сия милиция называется общим именем освобожденных (Mosselim). Не зная никакой дисциплины и не будучи ни сколько приучены к военным движениям, войска сии часто более затрудняют других солдат, нежели помогают им.

Конница Турецкая состоит из войск частию получающих жалованье, а частию из войск удельных. Состоящая на жаловании конница разделяется на шесть корпусов, из коих корпуса сипагов и силигдаров почитаются главными и состоят, каждый из 10-12 тысяч человек. Четыре остальные корпуса не многочисленны и выходят только в таком случае, когда сам Султан предводительствует войском. Второе отделение конницы, служащее без жалованья, состоит из владетелей военных уделов (тимар и сиамет), которые в военное время обязаны выступать в поле с известным числом всадников, сообразным с их доходами. В каждой из двадцати пяти областей, составляющих Турецкую Империю (из коих три в Европе, две в Африке и двадцать в Азии), заключается известное число таковых уделов, все вместе простираются до сорока тысяч, больших и малых, которые должны выставить сто тысяч всадников. Паша или беглербей, управляющий областию, исправляет должность [39] гражданского и военного их губернатора. Беи сандшаков подчинены ему в том и другом звании, и под его начальством, в военное время, предводительствуют удельным войском. Уделы причислены к наследственным имуществам; владелец каждого из них обязан жить в том месте, где находится его удел; в противном случае он его лишается. Не-музульмане, подданные Порты (Raaja) не допускаются в конную службу и не могут получать военных уделов, кроме только особенной милости. Г. Гаммер полагает, что вся военная сила Порты, состоящая на жалованье и удельная, простирается до 240 000 человек, из коей половина конницы.

В древности, Оттоманский флот состоял по большой части из галер; ныне-же употребляют их только для прогулок. Турецкие военные корабли строятся по образцам Французских или Англинских кораблей.

Капудан-Паша или Великий Адмирал имеет неограниченную власть над всею Турецкою морскою силою и в действиях своих не отдает отчета Великому Визирю. Сверх того, он правитель всех островов Белого (?) и Черного морей, Архипелага и Варварийского берега. Непосредственно под ним находятся: Капудан-Бег, Патрона-Бег и Рааль Бег, или первый, второй и третий адмиралы. [40] Капитаны кораблей имеют громкое название князей моря (umerai derja), но не взирая на сей титул, Капудан-Паша наказывает их палками за малейшее нерадение ²; и они, в свою очередь, на кораблях своих имеют власть почти неограниченную. Диван Капудан Паши или Совет Адмиралтейства состоит из Генерал-Интенданта, трех адмиралов и капитанов линейных кораблей. Переводчик Капудан-Паши – важное звание в сем Диване, ибо все относящееся до дел Архипелага, до выгод Греческих старшин и начальников островов, проходит через его руки.

Корпус улемов составляют судьи (кади), юрисконсульты (муфти) и священнослужители (иманы). Сим корпусом начальствует Константинопольский Муфти, или Шеик Исламизма, коего чин равняется с чином Великого Визиря. В больших церемониях, сии два сановника идут вместе и чтобы каждый из них мог занять первое место, положено, что правая сторона есть почетное место для всех чиновников гражданских и [41] военных, а левая сторона для всех судей собственно. Хотя Муфти начальник всех судей, но сам никогда не исправляет судейской должности. Он только оракул и орган закона, с которым советуются в сомнительных случаях. Если предлагается вопрос о деле, не разрешаемом законами Исламитскими, то Муфти обыкновенно дает свое решение или фетву, посоветовавшись предварительно с главными улемами. Собрание фетв составляет один из источников Оттоманского законодательства. Г. Гаммер говорит, между прочим, об одной фетве, изображающей дух Исламизма, и потому мы представляем здесь перевод оной. Сия фетва дана была, когда Султан Сулейман I, прозванный Великим и Законодателем, желая отнять остров Кипр у Венециян, с которыми он тогда был в мире, советовался с Муфтием о законности своего предположения и предложил ему следующий вопрос:

«Полагается, что в стране, которая прежде составляла часть владений Исламитских и была потом отделена, неверные превращают мечети в церкви, угнетают Исламизм и делают безчисленные злодеяния; полагается, что Государь Исламитский, одушевленный ревностию к истинному закону, желает отнять сию землю у неверных и снова [42]

Страницы 42-43 отсутствуют.

[44] ма просто; свидетельства допускаются в делах гражданских и уголовных.

Муфти или юрисконсульты (числом 210) не имеют никакого другого занятия, кроме ответов на вопросы, делаемые им по предметам законоведения или религии. Они должны утвердить ответ своею печатью, означить место своего жительства и наименовать книгу законов, из коей они извлекли свое решение.

Духовные ocoбы разделяются на пять классов. Из них, шеики, проповедуют каждую пятницу в мечетях. Они обыкновенно читают свои проповеди, не делают притом никаких телодвижений и касаются только нравственности или догматов веры, избегая правил оной, подверженных спорам. Шеики не имеют между собою никаких отличий, кроме тех, которые дает им общественное мнение, смотря по их талантам и добродетелям. Надобно выключить однакож шеиков пятнадцати Султанских мечетей, которые имеют первенство перед всеми своими собратиями. Хатибы каждую пятницу читают хутбу, то есть, публичную молитву о сохранении здравия царствующего Султана. Иманы присутствуют при пяти ежедневных молитвах, предписанных законом; они-же отправляют все обряды духовные, относящиеся к обрезанию детей мужеского пола, женитьбам и [45] погребениям. Муезины призывают криком своим музульман к общественной молитве; наконец каимы, низший класс духовных музульманских, отправляют должности ризничих.

Число причетников соразмерно с доходами каждой мечети. Ни одна не имеет более одного шеика и двух хатибов. Иманов бывает иногда четыре, муезинов двенадцать, а каимов до двадцати. В селах, один имам исправляет должность шеика, хатиба, муезина и каима. Основатели мечети или те люди, которым вверено попечение об них, назначают служителей; но наименование их должно быть утверждено одним из трех высших сановников корпуса улемов.

Известно, что эмиры, или потомки Магомета по женскому колену, составляют в Турции особый род и имеют исключительное право носить зеленые тюрбаны. Число их весьма значительное более заключается в низших, нежели в высших сословиях общества, но по мнению народа, они особенно покровительствуемы Богом и Магометом. Начальник их называется Накиболь-Эшраф (Nakibol Eschraf) и принадлежит к званию улемов. Он родовой хранитель остатков (reliques) Магомета, положенных в Серале и в особенности блюститель священной хоругви. Он имеет [46] почти неограниченную власть над всеми Эмирами.

Учители и начальники училищ, причисленных к мечетям, составляют рассадник улемов. После долговременного учения и испытания, в присутствии Константинопольского Муфти, магометане достигают чести называться учителями (muderri). Они разделены на десять классов, которые должны постепенно проходить все желающие получить место моллы, так, что большая часть их достигает до старости, все будучи не способна к выбору. Таково по крайней мере правило; но улемы имеют преимущество именовать детей своих учителями, в самом младенчестве. Они возвышаются потом по старшинству и на тридцатом году оканчивают уже весь курс своего учения.

Дервиши посвящают всю жизнь свою благочестивым размышлениям и живут в монастырях, построенных и снабженных набожными музульманами. Они не принадлежат к сословию улемов. В Турции находится до тридцати орденов дервишей, различаемых одеждою. Каждый из сих орденов имеет своего начальника (reis-ol-scheich), который живет всегда в том месте, где похоронен основатель его ордена. Все дервиши обязаны множество раз в день повторять семь таинственных имен Бога, применяемых [47] к семи небесам, семи землям, семи морям, семи цветам, семи планетам, семи металлам и семи звукам. Другие упражнения их различны, смотря по ордену. Христианам дозволено присутствовать при набожных упражнениях дервишей, но вход в мечети им строго возбраняется. Если Мослим хочет сделаться дервишем, то должен подвергнуться искусу. Есть ордена, в которых сей искус продолжается 1001 день. Обряды принятия состоят в том, что настоятель пересказывает принимаемому постепенно семь таинственных имен Бога, через несколько недель, а иногда, смотря по уставам ордена, и через несколько месяцов. Когда принимаемый выучил седьмое, последнее имя, искус его кончен. Многие музульмане, разных чинов, записываются в реестры дервишей, не делаясь чрез то настоящими дервишами и не подвергаясь никакому искусу. В военное время, толпы дервишей сопровождают армию; они умоляют Бога о покровительстве.

Комментарии

1. Oпиcaниe этикета, предписанного для больших Диванов Серальских, относительно введения в Диван присутствующих чиновников, поклонов, которые они обязаны делать взаимно один другому, мест, назначенных каждому из них, обрядов при производстве дел, учреждения стола, которым оканчивается Диван, и проч. занимает в сочинении Г. Гаммера пятнадцать страниц.

2. Дабы показать, как мало умеют Турки уважать достоинство офицера, Г. Гаммер пишет, что он неоднократно видал, как капитан большого адмиральского корабля служил за столом, с тарелкою в руке, когда Капудан-Паша угощал Англинских офицеров по-Европейски.