О Вагабисах.

(Продолжение.)

Осада Джедды. Нападение на Медину. Вагабисы разбиты. .

Досель Вагабисы всегда побеждали; но они находили неукрепленные города, и многочисленные войска их соделались столь страшны, что на открытом поле никто не смел им сопротивляться. Джедда (Город Джедда лежит на западной стороне в 6 милях от Мекки, за цепью гор на самом берегу Черного моря. Имея при себе хорошую гавань, он производит важную торговлю с Суецом и с Индиею) окружена каменною стеною, которую Ралеб и Шериф Паша постарались исправить. Непримиримая жестокость Вагабисов принуждала жителей ко храброй обороне; дикие воины должны были остановиться перед городом. Будучи вооружены только одними копьями и фитильными ружьями, совсем неумея владеть сими последними, незная военной дисциплины и неимея понятия об искусствах осаждать крепости, Вагабисы наступали на защищаемых зубчатою стеною своих неприятелей, которые метко стреляли в них, поражали каждого по своему выбору. При всяком [65] нападении Вагабисы проигрывали. Уныние овладело ими; прилипчивая болезнь распространилась в их войске, и Сеуд нашелся принужденным, снявши осаду, обратно идти через пустыню к Дрейегу.

Стоявши еще под Джеддою, Сеуд послал отряд войска своего к Медине (Медина лежит в 45 милях к северо-востоку внутри Аравии, и славна гробницами первых Калифов; в прочем город сей не столько значителен, как Джедда и Мекка), которой также не имел успеха. Жители Медины сделали вылазку, побили многих людей и прогнали осаждающих. Военачальник Вагабисов вздумал получить то хитростию, чего не мог силою оружия. Он потребовал от жителей свободного пропуска в город двум своим чиновникам с военною их свитою в качестве посланников; но сие требование неуважено. Тогда отправлено в город письмо от Сеуда следующего содержания:

"Сеуд объявляет жителям Медины, большим и малым, свое приветствие. Моя воля состоит в том, чтобы вы были истинными мусульманами, веровали бы в Бога и спаслися. В противном случае воздвигну на вас брань смертоносную."

Жители Медины, ободренные удачею отпора, отвечали угрозами же, и Сеуд не мог удовлетворить своего мщения. Многие племена Аравийские свергнули с себя иго [66] зависимости, и соединились с жителями Джедды и Медины; но Мекка оставалась во власти Вагабисов.

Смерть Абд-Елазиса. Соединение Вагабисов с Англичанами.

Приобретение Мекки доставило Абд-Елазису титул слуги священного Арама, и он чрез то получил высокое достоинство во мнении Османов; но последовавшие неудачи изгладили сие выгодное для него впечатление, и распространившееся в Дрейеге уныние еще более усилилось от нового ужаснейшего события. Скоро по возвращении Сеуда, отец его Абд-Елазис умерщвлен одним из своих домашних приятелей. Ето был дервиш, по имени Курде, лишившийся трех сыновей своих во время кровопролития в Имам-Гуссейне. Вознамерившись отмстить, он вступил в службу к Абд-Елазису , и постарался войти к нему в милость. В один день (12 Ноября 1803) случилось им только двум быть в мечети; дервиш воспользовался минутою, когда военачальник молился, и пронзил его своим кинжалом. Убийца осужден на сожжение; однакож пламя пощадило сего мученика за исламизм (так говорят набожные мусульмане), и Сеуд велел отрубить ему голову.

Известие о смерти Абд-Елазиса немедленно разнеслось по всей Османской Империи, и в мусульманах родилась надежда, что скопище Вагабисов должно истребиться. Шериф Ралеб однакож признал за нужное отправиться Черным морем в Египет, [67] и оттуда в Константинополь для испрошения помощи у Порты.

Правление досталось Сеуду по смерти отца его, и он стал называться главным военачальников над Вагабисами. Носилась молва, что Паша Багдадский был причиною смерти Абд-Елазиса. В конце 1803 года войско Вагабисов двинулось к Багдаду, и опустошило окрестности Имам-Али. Однакож Паша незамедлил собрать свое войско, и прогнал Вагабисов.

Еще при жизни Абд-Елазиса Вагабисы простерли завоевания свои по восточной стороне Аравии до Персидского залива, по которому плавали в большом количестве мелкие суда их, и перехватывали Индийские корабли все без изъятия, плывущие в Бассору, Абушер, Бендер-Абасси и другие Персидские пристани. Англичане, которые из Ост-Индии производили торг с Европою через Бассору, Алеппо и Константинополь, чтобы удержать Вагабисов от разбоев, выслали несколько фрегатов, которым удалось разрушить одну их крепость. Но как не было от того желаемых следствий; то по заключении мира с Багдадом, находившийся там Английский консул вздумал отправить посольство к Абд-Елазису, и просил наперед о свободном оного пропуске. К нему прислан лаконический ответ: "Я получил письмо твое. Пока живу в мире с Багдадским Пашею; до тех пор для твоего посольства будет свободный пропуск."

И действительно Абд-Елазис дал строгие повеления всем племенам необижать [68] Английских посланников. Один из них был ограблен, и виновный Араб немедленно предан смертной казни. Абд-Елазис приказал Английские письма обагрить кровию преступника, и потом отослал их в Багдад к консулу.

Но такая выгодная для Английских посланников безопасность прекратилась, как скоро Сеуд сделался главным правителем. Английские письма были перехватываемы в Персидском заливе и в пустыне, и прежнее сообщение совсем пресеклось, или по крайней мере сделалось трудным.

Первое нападение Вагабисов на Бассору. Смерть Имама, владельца Маскаты.

Между тем как Сеуд распространял ужас на берегах Персидского залива, владения его простирались час от часу далее. На южной стороне Персидского залива лежат владения Имама Маскатского, на северной город Бассора. Имам то ссорился, то мирился с Вагабисами, и едва мог сопротивляться сим опасным соседям. Он хотя и небыл побежден ими, однакож не мог избежать зависимости.

Сеуд сперва направил путь к Бассоре. Город сей лежит, расстоянием в тридцати часах от северного конца Персидского залива, на правом берегу Евфрата, которой, соединившись при тоном с Тигром, течет под именем реки Аравийской. Постоянное разлитие реки сей, хотя не столь обширное как Нила, делает песчаные берега ее [69] плодоносными. Они покрыты финиковыми деревами, коих плод составляет лучшую пищу Аравитян и важнейшую отрасль их торговли. Во времена Калифов Бассора была богатым городом; но под владением Турков она наполнилась развалинами, и содержит в себе небольшое количество домов кирпичных.

Сеуд двинулся к Бассоре в 1803 году. Турки думали, что он после неудач лишился своей бодрости, и ужаснулись, когда узнали, что Вагабисы находятся уже при Евфрате в 12 ти милях от Бассоры. В пяти милях от Бассоры к югу лежит Цебер, а от него в недальнем расстоянии находится каменная крепость, значительная по ключевой воде своей. Цебер почитается щитом Бассоры. Вагабисы вознамерились ночью в расплох напасть на город; но жители, уведомленные пастухом, успели вооружиться, а Вагабисы расположились над каналом, соединяющимся с Евфратом, и обложили Цебер. По несчастию весь гарнизон погиб от загоревшагося порохового магазина; не смотря на то жители города отразили приступ неприятелей, и Вагабисы отправились искать в Бассор того, чего получить немогли в Цебере. Оставленное для облежания Цебера войско захватило шеика Мансура, брата Цеберского губернатора. Сеуд умел склонить своего пленника к тому, чтобы отправил от себя нарочного к брату; но губернатор остался непреклонным: приказав отрезать у нарочного уши, он отослал его с презрением.

И Бассоры также не могли покорить Вагабисы; за то они опустошили окрестности [70] города и берега Евфратские. Таким образом окончилось сие предприятие, по тому особливо что Багдадский Паша, получивший военные припасы из Алеппо и Дамаска и беспрестанно подущаемый Персидским Шахом, неутомимо приготовлялся к неприятельским действиям против Вагабисов.

Сеуд же со своей стороны готовился напасть на Маскату, и сие предприятие его возбудило внимание на всем востоке. Маската есть главный город одного Имама, которого владения простираются во внутренность и до берегов Счастливой Аравии. Она лежит при море между утесами, и имеет прекрасную гавань. В окрестности нет ни дерев, ни кустарников; горячие пески и утесы ослепляют зрение; трава и даже мох засыхают от зноя. Но жители сей страны добрые люди, с чистыми нравами; там видна древняя простота времен патриаршеских; ни днем ни ночью домы не запираются; и никогда ничего не пропадает. Сим добрым людям угрожали ежедневно Вагабисы, коих главное ополчение стояло под Бассорою, а малые отряды рассыпались в стороне южной. Еслиб Паша Багдадский поспешил выступить с войском своим, то Сейед, тогдашний Имам Маскаты, уцелел бы. Но Паша, предложивши сам помощь свою, отказался действовать наступательно, и Сейед прервал всякое с ним сообщение, хотел пристать к Сеуду и грозился даже напасть на Бассору с пятнадцатью своими кораблями, буде жители не заплатят ему 100,000 пиастров за тщетные приготовления. Етот Сейед был захвачен на море [71] производившими разбои Аравитянами племени Алгипазов, и убит в сражении с ними 10 Ноября 1804 года; со смертию владетеля сего Маската утратила независимость свою на некоторое время.

Военные приготовления Багдадского Паши против Вагабисов.

Почти в самое время смерти Маскатского Имама Али Паши выступив из Багдада, остановился в Гиллаге с 50,000 своего войска, 25,000 вспомогательного, и значительною артиллериею. Все сие приготовлено им в двухлетнее время.

Гиллаг лежит на югозападной стороне от Багдада при Евфрате близ развалин древнего Вавилона. Казалась почти невероятною возможность через обширную песчаную степь переправить многочисленное войско, воду, съестные и военные припасы и тяжелую артиллерию; сии препятства и действительно удержали до конца 1804 года Али-Пашу в Гиллаге.

В начале 1805 отрядил он Солимана-Бея и 400 отборных воинов, дабы разведать о дороге через пустыню. Фарич Джерба, начальник одного кочующего близ Гиллага племени Вагабисов, доброхотствующего Туркам, вызвался быть их путеводителем, но за недостатком воды оставил свое предприятие. Потом посланы в пустыню и другие отделения, из коих одно истреблено Вагабисами, а прочим удалось спастись бегством от неприятелей. После столь бесполезных начинаний Али-Паша отправился [72] назад к Багдаду. Вся прибыль от сего похода состояла в том, что некоторые племена, опасаясь угроз Сеуда за слабое их поведение, присоединились к Паше Багдадскому.

Покорение Медины. Поступки с поклонниками.

Абд-Ел-Вагаб проповедывал строгое учение, и сам был примером воздержания. Роскошь изгнана была из военного стана и жилищ Вагабисов. Они незнали других потребностей, кроме необходимых. Сам Абд-Елазис, уже распространивши свои владения и наконец покоривши себе всю Аравию, пребыл верным исполнителем закона, и обладая великими богатствами, жил очень просто. Сеуд получил в наследство могущество его, но не доблести.

Во дворце его блистала Азиятская роскошь, до тех пор неизвестная в Дрейеге. Явились Индийские материи и пребогатые утвари. Одна епанча Сеудова стоила 200,000 пиастров. С пышности. восточных государей Сеуд перенял и нравы их. К братьям своим неимел он никакой доверенности, и недопускал их к участию в правлении; за то уже предан был всею душею одному иностранцу, которой сеял раздор в его семействе, и которой имел власть визирскую, хотя и не носил на себе сего титла. Сеуд презирал всех своих ближних, следовавших правилам простоты; обижал их и даже грабил. Он отнял у мачихи своей прекрасные сады, которые ей принадлежали. [73]

Сеуд вознамерился опять действовать на берегах Чермного моря, которые постыдно должен был в 1801 году оставить. Правда что Мекка, охраняемая гарнизоном, все еще находилась в его власти; но смерть Абд-Елазиса и дальнее расстояние Дрейега от сего города очень ослабили подчиненность в жителях Мекки.

Известно, что Мекка в великом у Мусульман уважении. Каждой магометанин непременно обязан побывать в ней хотя один раз в жизни. Ежегодно стекается туда множество поклонников из Азии и Африки. Восточные пильгримы сбираются в Дамаске, а западные в Каире. Там составляются караваны, которые переходя обширные степи, торговыми сношениями соединяют отдаленную Индию с пределами Африки. Оборона сих караванов есть священная должность Турецкого Султана, которому сверх того приносит она и великие доходы.

Покорение Мекки Вагабисами было страшным ударом для Порты. Она старалась угрожать Вагабисам из Джедды, и для того посылала туда Пашами искусных и опытных воинов, которые могли бы защищать и караваны. Но ни один из них не отважился действовать наступательно. Кроме того с отправленным 1803 году караваном в Мекку поступлено жестоким образом. Каждой путешественник должен был заплатить восемь пиастров! постыднейшее, неслыханное притеснение! Для различия между Аравитянами и Османнами, Сейд приказал брать двойную пошлину с последних, которые и то [74] уже за великое для себя счастие должны были почитать, что их впустили в Мекку. В прочем Сеуд незапрещал приходить в Мекку на богомолье, которое обогащало казну его.

В 1804 году Порта, желая отвратить столь важное неудобство, поручила начальство над караваном Паше Дамасскому, и возвела его на третью степень государственную, на степень Емир-Гаджия, то есть Князя пильгримов. Надлежало сию должность вверить человеку опытному и твердому, которой умел бы хитрою политикою приобресть то, чего не мог бы достать силою оружия. Выбор пал на Пашу Ибрагима. Он родился в Алеппо, и в молодости своей был погоньщиком мулов. Неумея грамоте, он редкими своими дарованиями и преданностию Порте достиг высокой своей степени. Ибрагим Паша в 1804 году повел караван свой из Дамаска, и благополучно прибыл с ним в Медину. Город сей тогда не был осажден Вагабисами; но Сеуд пресек издали сообщение между ним и другими частями Аравии. Ибрагим Паша помог нуждающимся жителям, и продал им часть принадлежавших каравану съестных припасов. Оттуда отправился он к Мекке, и поклонников недопустил платить Сеуду никакой пошлины; за то сам потребовал от них гораздо большую сумму, и пильгримы на беду свою узнали, что находятся под защитою такого корыстолюбца, которой для них был несноснее Вагабисов.

Емир Гаджий возвращаясь обратно через Медину, опять уделил жителям несколько [75] съестных припасов, с которыми однакож не могли они долго защищаться. В конце 1804 года они отворили Сеуду городские ворота.

Покорение Медины нанесло смертельный удар Турецкому могуществу в Аравии. В 1805 году в начальники каравана назначен Абдалла Паша, которой за четыре года прежде был в Мекке. Он собрал в Дамаске свое собственное войско, и недоходя Медины, совершенно разбил Вагабисов. Но между тем как воины его грабили побежденных, подоспел сильный неприятельский корпус, и принудил Пашу к отступлению. Медина охраняема была слабым гарнизоном, которой не противился вшествию пильгримов, а только потребовал от них большую подать.

Сеуд, находившийся тогда в Дрейеге, предусматривал, что присутствие Емира Гаджия в Медине будет иметь следствия невыгодные, и чтобы отвратить их, произвел голод. Съестные припасы были чрезвычайно дороги, когда Абдалла вступил в Медину. Жители приняли его не как избавителя своего, но как виновника терпимых ими бедствий. Путешественники обыкновенно в Медине переменяют своих мулов для облегчения пути через пустыню. Новые погоньщики на другой же день убежали с мулами и с поклажею, и сей великий убыток служил предзнаменованием еще больших бедствий для каравана. Пришедши в Мекку, он должен был заплатить 100 мешков пошлины, и сверх того с каждого [76] путешественника потребовано по 10 пиастров; на конец Вагабисы взяли по 10 же пиастров за каждую скотину и по 7 пиастров за каждой центнер поклажи.

Поклонники обязаны посетить гору Арафат, находящуюся близ святого града. За восхождение на оную караван должен был заплатить 100 мешков, и столько же за сшествие вниз. Вообще Сеуд выдумал множество предлогов к собиранию денег, и поклонники освободились от пошлины не прежде как дошедши до пустыни.

Раздраженный Абдалла помышлял о мщении, но не мог ни на что отважиться по причине своей слабости. Ему удалось найти в пустыне Аравийских погоньщиков, которые прежде ограбили караван его; он многих умертвил, а достальных обратил в бегство; но скоро настигла его многочисленная толпа Вагабисов, и принудила заплатить еще 600 мешков за дозволение переправиться через одну речку.

Сеуд велел объявить Абдалле, что впредь не пропустит он ни одного каравана, путешествующего под покровительством Султана Турецкого; что он сам хочет быть покровителем караванов, и для того обещается высылать часть войска своего в Мезерид, город лежащий в расстоянии 24 часов от Дамаска к югу. Он также запретил путешественникам иметь при себе музыку, как прежде было, и шитые ковры, которые торжественно были возимы в Мекку. [77]

Тщетные нападения Вагабисов на Имам-Али, на Цебер и на Семаву.

Вся Аравия была под властию Вагабисов; одна только Джедда сопротивлялась. Сеуд запретил упоминать в молитвах имя Турецкого Султана, и заменил оное своим собственным. Он знал, что родственники его недовольны им за худые с ними поступки, и потому, чтобы уничтожить партии и утвердить власть свою, объявил преемником себе Абдаллу, старшего своего сына, которого на первой случай отправил с многочисленным войском против Имам-Али. В 1806 году Абдалла подступил к стенам сего города, где совсем не ведали об угрожающей опасности. Вагабисы чаяли удобно одержать победу над жителями и получить себе значительную добычу.

Имам-Али есть город, в стенах коего находится священная гробница. Абдалла подступил к нему ночью, и нашел спящую стражу; ворота однакож были затворены. Вагабисы взошли на стену с помощию лестниц; уже поставили на ней свои знамена; уже один из предводителей в произнесенной краткой речи к воинам обещал им грабеж и приказывал убивать всех жителей. Радостные восклицания Вагабисов разбудили часовых, которые ударили тревогу. Все жители сбежались и напали на Вагабисов. Темнота ночи увеличивала замешательство, и Абдалла, изумленный столь нечаянным сопротивлением, отступивши, расположился в некотором отдалении от города. Он имел намерение днем снова напасть [78] на жителей; однакож поутру сам принужден был обороняться против одного многолюдного племени из Месопотамии, предводительствуемого своим шеиком. Вагабисы были совершенно разбиты, и потеряли более ста человек на месте сражения.

Абдалла, сильно огорченный сею неудачею, вздумал поправить ее нападением на Семаву, город, лежащий на правом берегу Евфрата. Но жители были в самом безопасном состоянии, так что надлежало приступить к осаде, а Вагабисы совсем не разумели сего дела. После многих бесполезных приступов, потерявши более 1000 человек, Абдалла нашелся принужденным и оттуда отступить с посрамлением.

Дорогою вздумалось ему еще раз испытать счастие свое в области Паши Багдадского. Он услышал тогда об одержанной отцем его Сеудом победе в Медине и над пилигримами в Мекке, захотел сам хотя однажды быть победителем, и напал на Цебер. Уже в третий раз были Вагабисы под сим городом; однакож и теперь нашли там худую удачу.

Сеуд по видимому смотрел равнодушно на походы своего сына. Али-Паша собрал тогда войско свое в Персидских границах: время сие казалось благоприятным Сеуду для новых предприятий против Бассоры, которая была бы для него весьма полезна выгодным своим положением при Персидском заливе и обилием плодов [79] финиковых; однакож внимание его обратилось на приготовления, делаемыя Турками в Дамасске.

(Окончание в след. книжке.)

Текст воспроизведен по изданию: О Вагабисах // Вестник Европы, Часть 56. № 5. 1811