ОПИСАНИЕ ТУРЕЦКОГО ПОХОДА РОССИЯН ПОД НАЧАЛЬСТВОМ ГЕНЕРАЛА ОТ ИНФАНТЕРИИ ГОЛЕНИЩЕВА-КУТУЗОВА В 1811 ГОДУ

26 августа к вечеру подполковник Энгельгард приказал флотилии подняться на бечевой вверх по Дунаю с транспортными судами, дабы приступить к верхней части острова, где удобнее было сделать высадку. Неприятель открыл из нижнего редута сильный ружейный, а из двух орудий картечный огонь; не смотря на то, суда наши вытянулись в боевой порядок под прикрытием батарей наших, устроенных на левом берегу. В полночь, все баркасы и перевозные суда были на своих местах, из коих один потянулся вверх, чтобы [432] обойти мыс острова, для действия по неприятельским судам, если бы оные стали перевозить войска из города на остров.

На рассвете, первая колонна, разделившись на 3 части с резервом, пошла на приступ к редуту. Неприятель, услышав приближение у русских, открыл ружейный огонь; но [433] войска наши, бросясь с холодным ружьем на редут, построенный на высоком кургане, в одно мгновение перешли ров сего укрепления, окружили оное со всех сторон, и несмотря на отчаянное сопротивление турок, устремились на приступ с такой решительностью, что — скорее нежели в десять минут, весь гарнизон был истреблен.

Между тем около 15 лодок, наполненных турками из Лом-Паланки, пристали к острову, немного ниже атакованного редута, и заняли берег, а из мостового укрепления около 400 человек бросились на помощь к сему редуту. Но прибывшее с нашей стороны подкрепление, обще с войсками, штурмовавшими редут, ударив в штыки, тотчас обратили неприятеля в бегство, и высадные его войска, искавшие спасения на своих лодках, [434] большей частью были потоплены вместе с семью из сих судов, а остальные переколоты.

Сие происходило под командой 13-го Егерского полка майора Красовского, который оставив весь отряд свой в боевом порядке пред мостовым укреплением, с прежде прибывшим туда батальоном 45-го Егерского полка, пошел к редуту, построенному на нижнем мысу острова. Не доходя до оного за полверсты, он вышел по тропинке к правому берегу острова, где найдя четыре лодки с турками, уже отваливавшими от берега, открыл по ним из всего батальона ружейный огонь, с таким успехом, что едва и четвертая часть неприятелей могла спастись. Потом следуя оттуда к нижнему редуту, приметил он в другом месте турок, садившихся на семь лодок, и атаковав их стремительно в [435] штыки, привел в такое замешательство и ужас, что они, бросясь в воду, топили друг друга и опрокидывали лодки, из коих только две успели спастись, а остальные пять с большей частью людей от собственного их беспорядка, в который приведены они были сильным ружейным огнем наших егерей, пошли на дно. Оставшиеся за тем турки, более ста человек, засев в редуте, защищались ружейным огнем и картечными выстрелами из находившегося там орудия.

Наконец турки, засевшие в сем нижнем редуте, равно и находившиеся в мостовом укреплении, которое окружал майор Иович с батальонами: Мингрельского, 47-го Егерского и 3-мя ротами Олонецкого полка, вступили с нами в переговоры. Они ни коим образом не соглашались сдаться [436] военнопленными, решаясь лучше умереть; почему подполковник Энгельгард, видя силы их еще достаточными к продолжительному защищению в укреплениях, и не желая без нужды жертвовать своими людьми, выпустил из нижнего редута и из мостового укрепления более 400 чел. на договор, взяв при сем в нижнем редуте одну пушку; другая же, по показанию турок, потонула вместе с людьми на тех лодках, которые намеревались было уйти в Лом-Паланку.

Таким образом остров сей, только для нас важный, достался во власть нашу. По самовернейшему замечанию, и по собственному показанию турок, силы их на сем острове, вместе с прибывшими из Лому подкреплениями, простирались до 1500 человек, из коих большая часть убиты и потоплены. Сверх того, неприятель потерял [437] 12 больших лодок, потопленных вместе с людьми; с нашей стороны убиты: 2 обер-офицера и 17 рядовых; ранено: 1 штаб и 5 обер-офицеров и 77 нижних чинов. Солдатам нашим досталась значительная добыча в деньгах и оружии.

Для большего повреждения неприятельской флотилии, у Лом-Паланки находившейся, подполковник Энгельгард устроил против оной, на правом берегу острова, батарею о 10-ти орудиях. 29-го августа, флотилия наша, с обеих сторон острова подошла к неприятельским судам на картечный выстрел, и вместе с помянутой батареей, нанесла ей ужасный вред, разбив до 30 судов, из коих многие потонули.— 31 августа, 1 и 3 сентября, таковою ж канонадой истреблено много неприятельской флотилии, из коей самую малую часть турки [438] принуждены были оттаскивать в город, дабы скрыть ее от наших выстрелов. Кроме того, самый город в жители претерпели много вреда. Во все сие время, с нашей стороны ранено только 3 чел. нижних чинов.

В то самое время, когда [439] неприятель делал сие ложное нападение, значительное число турецких войск, воспользовавшись темнотой ночи и упалой в Дунае водою, сделали действительную переправу в 8 верстах ниже российского лагеря. Кустарники, находящееся по ту сторону реки и большие камыши препятствовали нашим извещательным постам заметить неприятельские приготовления к сей переправе; почему Кутузов несколько поздно получил уведомление об оной, и немедленно отрядил туда генерал-майора Булатова с 5-ю батальонами, чтобы прогнать переправившегося неприятеля. Место, избранное Визирем для переправы, совершенно способствовало неминуемому исполнению сего действия: место оное, будучи усеяно мелким кустарником и лесом, и вдавшись в изгиб Дуная, обстреливаемо было чрезвычайно сильными батареями, устроенными на [440] высотах крутого, правого берега реки. генерал-майор Булатов, прибыв туда до света, нашел уже на левом берегу Дуная значительное число турок, занижавшихся постройкой окопов. От решительно атаковал их; однако ж удержан был сильным огнем заречных батарей. Получив подкрепление, он повторил свою атаку; но неприятель, усиленный со своей стороны беспрестанно переправлявшимися свежими войсками, с отчаянным упорством встретил его нападение. Благоразумие требовало баи остановиться после первой атаки: ибо затруднительность местоположения и сильные батарея неприятельские на повелевавшем местом сражения правом береге Дуная, не представляли никаких видов к успеху; но Булатов, не внимая ничему кроме храбрости, надеялся еще прогнать турок, не смотря на покровительство их батарей. Многие из [441] российских батальонов три раза врывались в окопы, и овладев частью оных, теснили турок к самому берегу Дуная, где много их потонуло; но будучи в свою очередь, поражаемы сильным действием неприятельских заречных батарей, принуждены были наконец, не смотря на всю храбрость свою, отступить.

Генерал Кутузов, видя, что из 19 батальонов, у него бывших, 12-ть [442] заняты уже были с неприятелем, и ослаблены действием ружейной перестрелки, приказал генерал-майору Булатову оставить занимаемый им лес, и в тоже время предписал находившимся в следовании полкам 9-й пехотной дивизии и войскам бывшим в Облиттах с ген.-лейт. Эссеном, чтобы шли к нему как наипоспешне, а между тем занял весьма выгодную позицию в 4-х верстах от места неприятельской переправы, при селении Слободзее; откуда надеялся поставить везде преграды покушениям турок, и разбить их, если б они осмелились выйти из окопов своих в чистое поле.

В сем деле россияне потеряли 200 человек убитых и до 800 раненых. Неприятельский урон был вчетверо более; в том числе убиты: известий начальник янычаров Агалар-Агаки и двое Пашей. При всем том, Кутузов крайне [443] сожалел, что необдуманная храбрость Ингерманландского полка командира подполковника Ж.... причинила потерю одного знамя. Желая подать пример неустрашимости своим батальонам, сей офицер со знаменем в руках бросился на ретраншемент неприятельский; но тотчас был изрублен (янычарские кинжалы серпообразны и жми можно колоть и рубить.) кинжалами; а со смертью его и знамя досталось туркам. Также одно орудие Старооскольского полка, под коим убиты были лошади, запутавшись в кустарниках и бурьянах, не могло быть вывезено и досталось в руки неприятелю.

Визирь, для переправы своей, не получил ни одного судна сверху Дуная; но имея во многих местах правого берега лесные места, он приказал построить несколько судов и [444] паромов, которыми и воспользовался в сем месте, для перевода своих войск.

1-го сентября прибыли в лагерь у Слободзеи полки 9-й пехотной дивизии. 8-го числа пришел туда же ген.-майор граф Пален с двумя слабыми батальонами и 200 драгунов; а 10-го присоединились два батальона из Обилешт. Кутузов приказал войскам 15-й дивизии, находившимся в Бырлате и Текуче, идти: одной бригаде в Бузео, другой в город Слободзею, на реке Яломице, а третьей в Обилешт, с тем, чтобы выведши оттуда все находящиеся там войска, усилить главный корпус своей армии, против которого обращены были все силы неприятеля. Все полки российской армии была так слабы, по причине болезней, свирепствовавших в Валахии в августе месяце, что некоторые трехбатальонные полки выводили в строй [445] не о большими по 600 чел. Несмотря на сие, Кутузов по присоединении к нему 9-й пехотной дивизии, имел у себя до 10 тысяч пехоты и считал силы свои довольно достаточными; но затем, кроме корпуса ген.-лейт. Засса, бывшего в малой Валахии против Виддина, 15-й дивизии, наблюдавшей нижнюю часть Дуная, и крепостных гарнизонов, у него ничего более не осталось. Число неприятеля по это сторону Дуная, в укреплениях, простиралось до во тысяч человек; а на другой стороне реке, в Визирском лагере, корпус их казался несколько сильнее.

Визирь несколько раз покушался, с левого своего фланга высылать конницу для фуражирования; но оная всегда была прогоняема с потерей; 7-го сентября, выехало турецкой конницы от 5 до 6 тысяч человек, для обозрения позиции российской армии. От его завязалось [446] дело: несколько пехотных кареев с российского правого фланга подвинуты были вперед; а пять казачьих полков, под начальством полковника Сысоева, подкрепленные Белорусским гусарским полком, ударили на сию конницу с такою храбростью и решительностью, что опроконув ее, побили до 300 чел., взяли знамя и более 20 чел. пленных. Казаки потеряли только 5 чел. убитых и несколько раненых.

В ночи с 9-го на 10-е сентября, неприятель сделал саженях в 400 впереди своего ретраншемента большое сомкнутое укрепление, дабы с безопасностью фуражировать между оным и главным своим лагерем. Генерал Кутузов не решился атаковать сего поста: во-первых по тому, что при взятии оного должно было пожертвовать много людей; а во-вторых как [447] поблизости от неприятельского лагеря, так и за отдалением от нашего, трудно было бы в нем удержаться; но в следующую ночь, Кутузов со своей стороны построил два редута вблизи сего передового неприятельского укрепления, дабы воспрепятствовать туркам таким образом распространяться для своего пропитания.

Судя по времени, неприятель мог бы перевести на левый берег Дуная и остальные свои войска; однако ж оные оставались в лагере на правом берегу. По известиям, Визирь намерен был Вели-Пашу и Мухтар-Пашу отправить с сими войсками к Туртукаю, куда ожидались лодки из Варны, будто бы сухим путем на колесах везомые; а как сие, при больших усилиях, было не невозможно, то Кутузов, для предосторожности, приказал приблизиться к сей переправе, с [448] низу и сверху, российским военным судам, и части 15-й пехотной дивизии расположиться по близости Дуная, шести батальонам по правую сторону Аржиша, и другим шести батальонам по левую сторону оной же реки. После чего, с сей стороны, он мог быть совершенно спокоен.

Между тем как сие происходило при Рущуке, в ночи с 6-го на 7-е сентября, турецкие войска и из Виддина и из лагеря Измаил-Беи, числом до 20 тысяч конницы и пехоты, переправились чрез Дунай и заняв острова Виддинские, собрали главных силы свои на верхнем острову, против разоренного селения Калафата. Они 7-го числа, в 6-ть часов утра, открыли решительное нападение на всю позицию, занимаемую корпусом ген.-лейт. 3асса, обращая главные силы и стремление свое на Калафат. Сие место, соединенное с [449] островом Виддинским пересохшими бродами, и наполненное рвами и ямами, оставшимися после разорения обширного местечка, по положение своему было весьма для нас невыгодно: ибо отнимало всякую возможность действовать пехоте и кавалерии нашей регулярно; а без сего преимущества ни коим образом невозможно было держаться против неприятеля, более нежели в четыре раза превосходящего нас в силах; к тому ж Калафат совершенно подвержен был действию турецких батарей, как с крепости Виддина, так и на острову устроенных. Несмотря на сие, неприятель претерпел жесточайшее поражение и был отбит по всей линии, кроме нашего правого фланга, защищавшего Калафат, куда под конец неприятель обратил все свои силы. генерал-лейтенант Засс равномерно собрал большую часть [450] своего корпуса, для защищения сего места, и держался на оном в продолжение целого дня. С наступлением же вечера, усмотрев бесполезность непрестанно жертвовать людьми, в такой позиции, в которой против несоразмерного в числе неприятеля, не было возможности держаться, он счел за нужное отвести свой правой фланг назад и стать в открытом месте: после чего неприятель всеми силами занял Калафат. Сражение продолжалось с 6-ти часов утра до 5-ти часов по полудни. Неприятель потерял более тысячи человек и одно знамя, и не смотря на все усилия свои, не мог ни одной части войск наших привести в беспорядок. С нашей стороны, потеря убитыми и ранеными простиралась до 200 чел. Неприятельскими выстрелами из пушек взорваны были наших три зарядных ящика, также [451] в одной пушке лафет и два зарядные ящика подбиты; однако ж храбрыми нашими войсками спасены.

Ген-лейт. Засс, видя слабость своего корпуса, решился присоединить к себе весь находившийся в Сербии отряд ген.-майор графа Орурка, которому и приказал, оставив у переправы чрез Дунай один батальон, идти к Калафату. За всем тем, не имея достаточных сил к прикрытию от набегов неприятельских не только малой Валахии, но и самого города Крайова, он заблаговременно отправил для защищения оного один батальон пехоты и несколько эскадронов; с остальными же войсками занял позицию на высотах пред Калафатом, примыкая левым флангом к редутам, и решился удерживаться в оной до последней крайности, дабы тем обезопасить пост свой против Лом-Паланки и [452] прикрыть дорога, ведущая к Крайову и большой Валахии. Не надеясь наверное устоять против столь превосходных неприятельских сил, ген.-лейт. Засс просил Кутузова, чтобы сей хотя не большим отрядом подкрепил слабую часть войск, в Крайове находившуюся, и тем обеспечил бы дальнейшие действия его корпуса.

С 8-го на 9-е число в полночь, ген.-майор граф Орурк с отрядом своим прибыл к Калафату, пройдя менее нежели в сутки более 70-ти верст, и расположился на правом фланге позиции ген.-лейт. Засса, пред самым Калафатом, примыкая правым флангом своим к Дунаю. Левый фланг позиции российских войск, простиравшейся на 9 верст, совершенно обезопасен был редутами и частью кавалерии, у Дуная расположенной, прочие же войска занимали высоты перед Калафатом, [453] на месте совершенно чистом и открытом. Неприятель, обезохоченный уроном, им понесенным в деле 7-го числа, оставался в совершенном бездействии, не смел сделать ни шагу вперед из Калафата.

Генерал Кутузов получил известие, что отряд турецких войск, против Турны расположенный, довольствовался из магазинов, находившихся в селении Мусели, в 7-ми верст от Дуная, и что для прикрытия оных имелось не более 200 Турок под командой Аяна Гофезяир-Аги, которые могли получить подкрепление только из Плевны, и то не прежде одних суток. В следствие сего ген.-майор Турчанинов 1-й, содержавший пост в Турне, получил повеление сделать поиск на правый берег Дуная, для истребления помянутых магазинов. Предприятие сие исполнено было весьма удачно. Ген.-майор Турчанинов 1-й, [454] переправился чрез Дунай с 13-го на 14-е сентября, в 5 верстах ниже города Никополя, с пятью ротами Олонецкого полка при двух орудиях, 50-ю казаками, 40 арнаутами и 40 охотниками из конных булгар, Встретившись с неприятелем при речке Осме, он прогнал его с потерей до ста человек убитых на месте, и прибыв в селение Мусели, нашел там 3 магазина и в оных муки до 3500 четвертей и ячменя до 1700 четверт., из числа коих, во уважение бедности тамошних жителей, позволил им взять по несколько для своего пропитания, а казаки, арнауты и артиллерия наша взяли столько, сколько могли увезти с собою. Весь остальной хлеб предан был огню. На возвратном пути, Турчанинов опять имел небольшое дело с неприятелем и, прогнав его, возвратился на левый берег Дуная, [455] не потеряв ни одного человека, кроме раненых 14-ти рядовых и 4-х Арнаут. Неприятель же потерял всего до 150 человек убитых и взятых в плен.

(Продолжение следует)

Текст воспроизведен по изданию: Описание турецкого похода россиян под начальством генерала от инфантерии Голенищева-Кутузова в 1811 году // Отечественные записки, Часть 29. № 83. 1827