ОПИСАНИЕ ТУРЕЦКОГО ПОХОДА РОССИЯН ПОД НАЧАЛЬСТВОМ ГЕНЕРАЛА ОТ ИНФАНТЕРИИ ГОЛЕНИЩЕВА-КУТУЗОВА В 1811 ГОДУ

(Продолжение статьи, помещенной в 14-ой части “Отечественных записок”.)

После обратного перехода Кутузова на левый берег Дуная, от оставил в Журже гарнизон из 4-х батальонов пехоты, под командой артиллерии полковника Бастиана, приказав ему исправить все места, потребные к улучшению обороны сей крепости; корпус графа Ланжерона расположил у селения Петриков, в 20-ти верстах от Журжи; два батальона возвратил в крепость Турну; три батальона и 10-ть эскадронов отослал к отряду г.-л. Воинову — в Слободзею на реке Яломице, а генерал-лейтенанта Эссена с 8-ю батальонами, 10 эскадронов…. [106] (страницы 106 и 107 отсутствуют) [108] лагерь при Рущуке убавился. Вообще на сем пространстве силы неприятельские можно было полагать до 70.000 человек.

Все сии обстоятельства побудили Кутузова не отряжать ещё на реку Ольту корпуса г.-л. Эссена, но ожидать дальнейших движений неприятельских.

Верховный Визирь с деятельностью собирал значительные силы; а как Кутузов заметил, что турецкий полномочный, к нему присылаемый, всякий раз оказывал большое беспокойство, когда сказываемо было ему о прибытии к российской дунайской армии новых подкреплений: то — дабы ускорить мир с турками, он испрашивал у Государя ИМПЕРАТОРА повеления 9-го и 25-го пехотные дивизии придвинуть к Валахии, не более как на десять переходов тогдашнего расположения их в Молдавии. [109]

В то время получено известие, что город Лом-Паланка, неподалеку от Виддина на правом берегу Дуная лежащий, занят был неприятельским корпусом с 10-ю орудиями, и что в небольшом заливе, при сем городе, скрывались суда неприятельские, все из числа Виддинских. Мулла-Паша уведомил, что Измаил-Бей шел из Софии прямо к Виддино, и имеет от Визиря повеление переправиться с 20.000 корпусом своим в малую Валахию, близ Арцер-Паланки, в 25 верстах от Виддино, вниз по Дунаю. Таковое расположение неприятельских войск заставило Кутузова сделать некоторые перемены и в своих отрядах. Он послал из главного своего лагеря г.-м. графа Воронцова с тремя батальонами Выборгского пехотного полка к устью реки Жио, в команду г.-л. Засса. Корпус г.-л. Воинова из 6 батальонов и [110] 15 эскадронов, находившийся при Слободзее, на реке Яломице, перевел к Обилештам. Отряд г.-м. Денисова, из 4-х батальонов и 5 эскадронов, бывших в Табаке, перевел в Тербешти, что на половине пути из Брайлова в Слободзее, откуда оный с удобностью, в один усиленный переход, мог подкрепить Брайлов, или Слободзею, и близок был к Калашу.

Г.-л. Засс донес от 14 июля, что он известился, будто неприятельские суда, у Лом-Паланки находившиеся, получили повеление непременно и в скорости спуститься к Рущуку. При устье реки Жио находилась на батарея о 12 орудиях, 18 хорошо вооруженных судов под командой флота капитана 2-го ранга Акимова, и сверх того отряд г.-м. графа Воронцова; однако ж, при всем том, Кутузов считал за невозможное воспрепятствовать, [111] чтобы несколько неприятельских судов не прошли к Визирю особливо, ежели поход сей предпримут ночью. Мулла-Паша Виддинский, казалось, не имел ни силы, ни отважности сделать что-либо значащее в пользу нашу, а только продал нам 29 судов; но таким образом, что сей поступок свой ещё скрывал от Визиря. До 23 июля, между нашими войсками и турками не происходило ничего значительного. Измаил-Бей с 20.000 корпусом приближался к Виддину, — 60 судов требуемых Визирем, в том числе несколько вооруженных, вышли из Лом-Паланки и находились уже неподалеку от нашей флотилии, для наблюдения их поставленной. Кутузов поручил сию флотилию в особенное начальство г.-м. графа Воронцова, приказав ему действовать оною прямо на неприятеля. В [112] расположении российских войск не последовало никакой перемены, кроме, что ещё небольшой отряд отправлен к Турне, а из сего места таковое ж число пошло вверх по Дунаю к усилению графа Воронцова.

19 июля, капитан 2-го ранга Акимов со всей флотилией выступил от устья реки Жио, вверх по Дунаю, для атакования неприятельских судов, вышедших из Лом-Паланки, вниз по той же реке. Поднявшись выше Цыбры, Акимов известился, что неприятельская флотилия, стоявшая у островов, в числе не менее 60 судов, узнав о его приближении, поднялась поспешно вверх и не останавливаясь в Ломе, прошла к Виддину, где и соединилась с тамошней флотилией, в коей находилось до 200 судов. В Ломе осталось до 50 транспортных судов, между коими было около десяти прилашей. [113]

21 числа российская флотилия, подойдя к самому Лому, с наступлением ночи открыла канонаду, в продолжение коей зажжен был во многих местах город и нанесен вред неприятельским суднам.

Генерал-лейтенант Засс, получив верные известия, что войска турецкие под начальством Измаил-Бея Сересского уже прибыли к Виддину и имеют от Верховного Визиря строгое повеление переправиться через Дунай в Малую Валахию, приказал г.-м. Збиевскому, с двумя батальонами Мингрельского полка содержавшему пост против островов Виддинских, чтобы он всеми мерами старался не допустить неприятеля овладеть левым берегом реки. Сам же, стянув все войска своего корпуса, оставил только необходимое число постов на берегу Дуная, и спешил на помощь к Збиевскому, от [114] которого получал беспрестанно донесения, что неприятель в больших силах переправляется на острова ниже Виддино и занимает левый берег Дуная. Воспрепятствовать сему не было никакой возможности, по причине, что упомянутый берег, хотя и довольно возвышен от воды, но с одной стороны соединяется с островами многими бродами, а с другой отделен от твердой земли болотами и камышами, простирающимися в сем месте не менее 8 верст в длину и 2 верст в ширину, чрез которые проходить к берегу Дуная иначе невозможно, как по двум пересохшим перешейкам, находящимся вверху и внизу, в расстоянии около 6 верст один от другого. Кроме того, в самой середине между перешейками, есть ещё болотистая тропинка, по коей с трудом переходить можно только пешим людям. Если бы [115] г.-м. Збиевский занял место между болотом и берегом реки, на котором турки, перешедшие с островов, старались укрепиться: то подвергнул бы войска свои картечному и даже ружейному огню с нижнего острова, где неприятель уже устроил сильные батареи. И так он нашелся принужденным довольствоваться тем, что держась у самых камышей, препятствовать туркам прорваться чрез вышеозначенные проходы и занять позицию на твердом берегу, в чем и имел он совершенный успех; и хотя турки, до прибытия г.-л. Засса, делали неоднократные покушения сильными партиями, в намерении обозреть позицию твердого берега и узнать настоящее число войск наших; но всегда останавливаемы были искусными и хитрыми движениями Збиевского, который показывая им свои два батальона в разных [116] местах: то в колонных, то в рассыпную, заставил их полагать его гораздо сильнее, нежели он был в самом деле.

На рассвете 22 июля, г.-л. Засс, приближаясь с корпусом своим к селению Чупорчени, получил от Збиевского донесение, что турецкая конница днем и ночью 21 числа переправлялась с правого берега Дуная на нижний остров и, что войска неприятельские на сем острову и на левом берегу простирались уже до 7.000 человек. С наступлением утра, г.-л. Засс обозрел как нашу, так и неприятельскую позицию и тотчас приказал г.-м. Збиевскому с двумя батальонами Мингрельского полка, двумя эскадронами Дерпшского и 2-мя эскадронами Тираспольского драгунских полков и сотней казаков Метентьева 3-го полка, занять пост против верхнего перешейка; г.-м. Репниского 1-го с 2-мя батальонами 27 [117] егерского, 4 эскадр. Переяславского драгунского, 2 эскадр. Тираспольского драгунского и 50 казаками Меленшьева полка, послал к нижнему перешейку: ибо приметил, что сильные толпы турецкой конницы тянулись по самому берегу Дуная к обоим сим пунктам. Г.-м. Репнинского 2-го с одним эскадроном Переяславского драгунского полка поставил против центра, с тем, чтобы он подкрепил тот из флангов, на коем будет более опасности.

Не успел ещё г.м. Репнинский 1-й с отрядом своим приблизиться к нижнему перешейку, как две сильные толпы турецкой конницы, собравшись на самом берегу Дуная, бросились на казачий пикет из 50 человек, стоявший против сего места, и встретив от него упорное сопротивление, начали было окружать его с обеих сторон. Но в ту ж минуту подоспели два эскадрона [118] Переяславских драгунов, из коих один спешась, открыл ружейный огонь и тем несколько приостановил стремление неприятеля, который беспрестанно получая подкрепления, усилился более нежели тысячью человек одной конницы. Вскоре соединились с спешившимися драгунами стрелки, высланные от 27-го егерского полка, который, построившись в каре, двинулся к перешейку, против сильной толпы турок, стремившейся обскакать драгунов и казаков. Едва турки сие приметили, то всеми силами бросились на каре; но сильный ружейный и картечный огонь и вслед за сим атака, произведенная остальными 4-ю драгунскими эскадронами, не токмо остановили их стремление, но и обратили их в бегство с большой потерей; а егерские стрелки и спешенные драгуны, преследуя в самые камыши, [119] поражали засевшую в них часть турецкой пехоты.

В то самое время, когда сие происходило на левом фланге, более 2000 турецкой конницы бросились на правый наш фланг. Они успели проскакать перешеек прежде, нежели г.-м. Збиевский мог занять настоящую позицию против сего места, к коему он следовал двумя кареями, имея в средине драгунские эскадроны. В одно мгновение оба каре были окружены и казаки сбиты со своего места. Редкая стойкость войск наших и сильный огонь из ружей и пушек вовремя открытый кареями, нанесли неприятелю такое поражение, что не смотря на все свои усилия, он принужден был податься назад. Получив новое подкрепление, турки сделали второе нападение, столь же стремительное, как и первое; но претерпев в сей раз урон ещё больший прежнего, [120] обратился в бегство, и были преследуемы казаками, драгунами и пешими стрелками под самые выстрелы батарей своих.

В самом начале боя на обоих флангах, г.-л. Засс приметил, что несколько пеших турков показались на кургане, находящемся в центре позиции на возвышенном берегу возле самых камышей, против укреплений неприятельских, и зная, что к сему месту весьма затруднительно проходить по болотистой тропинке, в ту же минуту послал 13-го егерского полка майора Красовского с 30-ю драгунами высмотреть, какого рода покушения делает тут неприятель. Сей офицер, не смотря на сильный ружейный огонь, тотчас приблизился к самому кургану и донес г.-л. Зассу, что до 300 человек пеших турков, уже перешедших болото, [121] собираются к возвышению за самым курганом, и что вслед за ними несколько тысяч человек спускаются от берега в болото, и бросая по тонким местам пучки связанного камыша, пробираются к нашему берегу. По сему известию, Засс приказал г.-м. Репнинскому 2-му, как можно скорее прислать из его каре 150 стрелков, чтобы удержать неприятельское стремление на наш берег. Сии стрелки, под начальством майора Красовского, подкрепляемые эскадроном Переяславского драгунов, с быстротою и примерной храбростью бросившись на неприятеля, в то ж мгновение сбили его с кургана, с неустрашимостью держались против превосходного неприятеля, усиливавшегося занять твердый берег, и не уступали ему ни шагу земли до самого прибытия каре, который, открыв ружейный и пушечный огонь, [122] поколебал турков; а стрелки, ободренные таковым подкреплением, разделившись на две части, ударили в штыки и прогнали турок в камыши, где они потерпели величайшее поражение от нашей артиллерии.

Таким образом, окончился бой, продолжавшийся с 7-ми часов утра до 3-х по полудни, с неприятелем более нежели вдвое в силах превосходным, который, потерпев не менее тысячи человек убитыми и ранеными, принужден был искать спасения в бегстве. С нашей стороны убито 18 человек нижних чинов: 3 обер-офицера и 71 нижних чинов. Неприятельской конницы и пехоты в бою было не менее 10 тысяч человек. Конница турецкая в ту же ночь и на другой день переправилась обратно к Виддино; но несколько пехоты осталось в укреплениях на узкой полосе между Дунаем и болотом. Во [123] время сражения Измаил-Бей хотел принудить Пашу Виддинского, чтобы он стрелял из крепостных пушек по нашим воскам; но Мулла-Паша не согласился. Генерал Кутузов, получив известие о сем происшествии, сожалел, что г.-л. Засс не мог заблаговременно проникнуть цели движений Измаил-Бей, и потому не имел при себе достаточных сил, чтобы совершенно воспрепятствовать ему утвердиться на левом берегу Дуная. Но Кутузова то успокаивало, что Измаил-Бей не мог иметь более 20 тысяч человек, а генерал Засс уже собрал против него 10 батальонов, к коим мог присовокупить ещё 2 батальона, 11 эскадронов кавалерии пандур, хорватов и казаков; чего, казалось, достаточно было против 20 тысяч турецкого войска. [124]

Невозможность атаковать Измаил-Бея за болотом, где он утвердился, побудила Кутузова предписать г.-л. Зассу, чтобы принял деятельные меры для воспрепятствования туркам выйти на твердую землю; а как корпус Засса, разделясь на три части для занятия трех тесных проходов, ведущих от берега чрез камыши, не был бы довольно сильным ни в одной части: то Кутузов приказал ему занять редутами выходы из теснин, которые удобнее было оборонять, а самому со всем корпусом стать позади редутов в центральной позиции, из коей бы он всегда мог в самой скорости подкреплять оные.

Кутузов имел против себя Верховного Визиря, и на пространстве около ста верст 70 тысяч турок. Неприятельские суда против Рущука, неусыпным старанием [125] Визиря умножались ежедневно, и если б прорвалась туда флотилия из Лом-Паланка, тогда и сам Визирь был бы в состоянии предпринять переход на левый берег Дуная.

(Продолжение следует)

Текст воспроизведен по изданию: Описание турецкого похода россиян под начальством генерала от инфантерии Голенищева-Кутузова в 1811 году // Отечественные записки, Часть 29. № 81. 1827