160. ВЕРБАЛЬНАЯ НОТА М. ДЕ ГАЛЬВЕСА И. А.
ОСТЕРМАНУ
[C.-Петербург], июнь 1790
года.
Ваше сиятельство, милостивый государь.
В. с-во дали мне понять, что хотели бы
получить краткое изложение моего позавчерашнего
сообщения. Имею честь довести до Вашего сведения,
что посланник нашего двора в Стокгольме г-н
Корраль с повеления и по указанию моего государя
должен высказываться в пользу заключения мира и
убеждать е. в-во короля Швеции начать с этой целью
переговоры, обратившись с [391]
соответствующим письмом непосредственно к ее и.
в-ву. В беседе с бароном Рутом 1
посланник обрисовал положение дел в политике и
позицию испанского монарха. Г-н Корраль убежден,
что шведскому королю следовало бы вступить в
переговоры с императрицей о заключении мира, как
это предлагает испанский король. Барон Рут,
видимо, сообщил о разговоре своему королю,
поскольку на следующий день передал г-ну Корралю
приглашение государственного секретаря г-на
Франка на аудиенцию у е. в-ва. Г-н Корраль явился к
назначенному часу. Сначала король говорил, что
желает мира, и признал преимущества прямых
переговоров, но писать об этом императрице не
согласился. По его мнению, если ему не удастся
посредством письма достичь договоренности с
императрицей, то друзья и союзники отвернутся от
него. К тому же король не знает, какой тон и манера
письма могут удовлетворить ее и. в-во, а главное,
опасается, что императрица пренебрежительно
отнесется к его демаршу и даже не пожелает
вступить в переговоры.
Г-н Корраль привел шведскому государю
новые доводы и заверил его, что, написав должным
образом письмо императрице, он получит и
подобающий ответ. Они долго беседовали, и в конце
концов е. в-во выразил готовность заключить мир и
первым сделать шаг к переговорам. Предложения е.
в-ва г-ну Корралю излагаются в копии письма г-на
Франка, которую я имел честь передать Вам с моей
нотой от 13-го числа этого месяца 2.
Шведский король сказал: если ее и. в-во
соблаговолит дать согласие на обмен пленными
офицерами и на заключение предложенной
конвенции, то назначенные королем эмиссары
получат полномочия на ведение переговоров.
Е. в-во счел такой образ действий не
только равноценным предложенному моим
государем, но даже более эффективным, сказав в
заключение, что пойдет навстречу пожеланиям
императрицы. Но все же г-н Корраль отказался
взять на себя эту миссию, пока не получит письмо
короля к ее и. в-ву, которое он, г-н Корраль, может
послать со срочным курьером или отдать на
хранение мне до тех пор, пока предложение не
будет принято императрицей.
Чтобы убедить г-на Корраля, монарх
настойчиво приводил различные доводы, заверяя,
что, если ее и. в-во будет настаивать на письме, он
напишет его на протоколе, который составят во
время мирных переговоров или до их начала
вышеназванные эмиссары двух договаривающихся
сторон, назначенные для заключения временной
конвенции о перемирии. Тогда г-н Корраль
согласился передать предложение шведского
короля при условии, что документ будет подписан
государственным секретарем. Тот составил его
незамедлительно в том виде, как он изложен в
копии упомянутого письма.
Таков, г-н граф, краткий итог бесед в
Стокгольме между королем, его министром и г-ном
Корралем. [392]
Вы неоднократно говорили мне, г-н граф,
что ее и. в-во желает мира и хотела бы путем прямых
переговоров, без каких-либо посредников решать
этот вопрос, но что достоинство ее и. в-ва не
позволяет ей первой предпринять демарш: ведь
нападению подверглась она, ей нанесли
оскорбление, в частности король Швеции, который и
должен предварительно дать сатисфакцию.
Я добросовестно изложил моему
государю все сказанное Вами по распоряжению ее и.
в-ва 3, чтобы
благодаря его добрым услугам недруги
императрицы могли согласиться на разумный мир.
Король повелел своим посланникам в Порте и
Стокгольме предложить провести соответствующие
переговоры, при условии что великому султану и
королю Швеции как зачинщикам надлежит первыми
предпринять шаги к примирению.
Я полагаю, г-н Корраль преуспел в
выполнении своей миссии в Стокгольме. Ведь
предложение короля и его заявление, которое я
имел честь передать Вам, мне кажется, являются
тем первым шагом, за которым последует
предложение е. в-ва короля Швеции начать
переговоры о заключении мира, хотя он и готов
подписать мир в такой форме, договоренность о
которой будет достигнута позднее.
Я был бы счастлив, г-н граф, если бы мог
прежде всего представить Вам письмо короля
Швеции, которое мой повелитель предложил ему
написать, чтобы исполнить желание ее и. в-ва.
Однако я считаю, что есть замена этому
предложению и что причины, по которым шведский
король откладывает подписание упомянутого
документа, заслуживают внимания, так же как и
мотивы его нежелания предпринимать публичный
демарш и вступать в прямые переговоры.
Нисколько не сомневаюсь в
благородстве и великодушии ее и. в-ва. Эти
качества и определяют выбор императрицей
наиболее благоприятного пути, имея в виду
предложенный обмен письмами и мирные переговоры.
Тогда мой государь наконец-то получит
удовлетворение от того, что ему пришлось
некоторым образом способствовать достижению
цели, поставленной им самим, и он будет
располагать еще одним доказательством дружбы и
уважения, которые питает к нему императрица.
Возобновляю, г-н граф, свои уверения в
дружественном уважении и преданности, и остаюсь
покорнейшим и послушным слугой в. с-ва.
Кавалер де Гальвес
АВПР, ф. Сношения России с Испанией, д. 572, л. 1—4.
Подлинник, франц. яз.
Комментарии
1 Министр финансов Швеции.
2 Не обнаружена.
3 Имеется в виду нота Остермана,
врученная от имени Екатерины II 22 марта 1790 г., в
которой говорилось о благосклонном отношении ее
и. в-ва к инициативе испанского короля выступить
посредником в русско-шведском конфликте (АВПР, ф.
Сношения России с Испанией, д. 571, л. 1—4).
