143. ДОНЕСЕНИЕ С. С. ЗИНОВЬЕВА ГРАФУ А. А.
БЕЗБОРОДКО 1
Мадрид, 1/12 января 1786 г.
Ваше превосходительство, милостивый
государь мой граф Александр Андреевич 2.
Я надеялся, как в. с-во предписали мне в
письме от 2 октября 3,
воспользоваться возвращением г-на Лаврова, чтобы
поставить его в известность о последнем решении
графа де Флоридабланки относительно заключения
торгового договора с Россией. Моя надежда на
успешное осуществление этой возможности была
тем большей, что этот министр сам и по
собственной воле намекал мне на это
неоднократно, особенно в связи с сообщением о [352] назначении г-на Коломби
еще и военным комиссаром-распорядителем, и
просил меня ни в коем случае не ускорять отъезд
моего курьера до тех пор, пока он не найдет
благоприятного момента, для того чтобы подробно
поговорить со мной.
Он предложил мне (поскольку я заявил
ему, что не могу слишком долго задерживать здесь
курьера, ибо он должен еще получить депеши в
Париже) подождать только до размещения двора в
Эль-Пардо, куда они отправились 7-го числа сего
месяца. Тогда он должен был предупредить меня и
назначить день беседы. Но, к несчастью, в первый
день Нового года я в присутствии короля
почувствовал столь сильное головокружение, что
потерял бы сознание, если бы мне своевременно не
пришли на помощь и не отвели в покои королевского
обер-камергера, где мне пришлось пролежать в
постели до тех пор, пока я не нашел в себе силы
вернуться домой. С тех пор мое недомогание почти
не уменьшилось: головокружение и приступы
ипохондрии удерживают меня дома, и я не знаю,
когда смогу выходить. Это досадное
обстоятельство, а также опасение продлить здесь
пребывание г-на Лаврова, который и так уже вместо
недели провел две (что в. с-во поставили мне на
вид), побудили меня послать г-на Бицова 4 в Эль-Пардо с
письмом к графу де Флоридабланке, чтобы
известить его об этом, а также о том, что мое
состояние не позволяет мне с ним встретиться и в
то же время я не могу отсрочить отъезд моего
курьера. Поэтому если ему нужно что-нибудь мне
сообщить, то он может это сделать в письменном
виде. Действительно, на следующее утро я получил
его собственноручный ответ, который имею честь
дословно привести здесь.
«Я очень огорчен, что по причине Вашего
продолжающегося недомогания мы не можем
встретиться и побеседовать, как было условлено
по поводу интересующих нас предметов. Как только
Вы поправитесь, мы займемся делами, и смею Вас
заранее уверить, что мы желаем поддерживать
дружбу с российским двором и сблизиться с ним,
насколько это возможно. Торговый договор с
Данией может служить нам образцом, который
следует несколько видоизменить применительно к
нашим особым обстоятельствам и расширить при
помощи государственных уложений наших монархов,
как это было недавно сделано между российским и
венским дворами. Вы можете поставить об этом в
известность Ваш двор, отправив курьера. В то же
время позаботьтесь о своем здоровье; Вам
известно, как я Вас уважаю и насколько я
заинтересован в Вашем выздоровлении».
В. с-во ясно поняли из этого письма, что
намерения министра по данному вопросу
чрезвычайно серьезны и что требуется лишь
побудить его направить указания их посланнику в
С.-Петербург. Это первое, что я сделаю после
выздоровления, и в. с-во можете быть уверены, что,
так же как я не предпринимал никаких шагов или
мер в отношении графа де Флоридабланки по
прибытии курьера, чтобы побудить его на что-либо
решиться в этом вопросе, и что [353]
он говорил со мной об этом по своему собственному
побуждению, так и теперь я не приму никаких мер,
могущих вызвать у него малейшие подозрения, как
если бы мне было поручено подвигнуть его сделать
подобное предложение, во всем полагаясь на
распоряжения в. с-ва, которые Вы соизволили дать
мне в письме. Если после выздоровления мне
удастся договориться с графом относительно
начала переговоров, я воспользуюсь случаем,
который он сам мне укажет, чтобы сообщить об этом
в. с-ву, и, без сомнения, это будет сделано с
помощью нарочного, которого он сам отправит, если
только он не потребует от меня отправить почту с
каким-нибудь лицом, работающим в миссии, в чем я
не смогу ему отказать, я счел, что содержание
этого письма слишком значительно, чтобы
передавать его через курьера г-на Лаврова,
который, согласно полученным им указаниям,
должен находиться в Париже в распоряжении г-на де
Гримма 5 и, по его
расчетам, может пробыть там еще много недель.
Исходя из этого, я предпочел отослать письмо
обычным путем, чтобы в. с-во получили его как
можно скорее.
P. S. Курьер г-н Лавров сегодня отправился отсюда
в Париж.
Имею честь...
Степан Зиновьев
АВПР, ф. Сношения России с Испанией, д. 437, л, 1—6.
Подлинник, франц. яз.
Комментарии
1 А. А. Безбородко (1747—1799) —
с 1775 года секретарь Екатерины II, с 1780 года — член
Коллегии иностранных дел, а с 1784 года — ее
фактический руководитель; в 1797 году получил
титул канцлера и светлейшего князя.
2 По-русски в оригинале.
3 Документ не обнаружен.
4 Н. Н. Бицов — секретарь русского
посольства в Мадриде, временный поверенный в
делах России в Испании в 1792—1799 годах.
5 Барон Гримм — постоянный парижский
корреспондент Екатерины II.
