ПЕДРО ДЕ СЬЕСА ДЕ ЛЕОН

ХРОНИКА ПЕРУ

CRONICA DEL PERU

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава VI. О том как город Сант-Себастьян был заселен в задней части Ураба и о местных индейцах, проживающих в этом районе.

В году 1509 губернаторами материка были Алонсо де Охеда, и Никуэса, и в провинции Дарьен был основан город, названный по имени Девы Марии (нашей Госпожи) из Антигуа, где, как утверждают некоторые старые испанцы, находились лучшие капитаны, имевшиеся в этих Индиях. И несмотря на то, что провинция Картахена была открыта, они ее не заселили, и только и делали христиане-испанцы что торговали с индейцами, у которых путем обмена товаров и торговли, собрали значительное количество золота, как превосходного качества, так и низкопробного.

И в большое селение Таруако, расположенное от Картахены (издавна он назывался Каламар) в четырёх лигах, вступил губернатор Охеда, и завязал с индейцами упорное сражение, во время которого было убито много христиан, и среди них капитан Хуан де ла Коса, человек отважный и очень решительный. И он [Охеда], не будучи убитым руками тех же индейцев, согласился вернуться на корабли. И после этого, губернатор Охеда основал поселение христиан в месте, называемом Ураба, где поставил своим капитаном и представителем Франсиско Писарро, ставшего потом губернатором и маркизом. В этом городе или городке Ураба многое испытал капитан Франсиско Писарро с индейцами Ураба, и голод, и болезни, что навсегда пребудет во славу его. Те индейцы (по их мнению) не были местными жителями того района (комарки), так как прежде их старой родиной была земля около большой реки Дарьен. Желая выйти из подчинения и власти, установленной над ними испанцами, освободившись от закрепощения людьми, что так плохо с ними обращались, они ушли из своей провинции со своим оружием, уводя с собой своих сыновей и жен. Те, что прибыли к задней части так называемой Ураба, встретились с местными индейцами таким образом, что с превеликой жестокостью поубивали всех, награбили их пожитки, и остались хозяевами их полей и имущества.

И занимался [всем] этим губернатор Охеда, так как имелась большая надежда обнаружить на той земле какое-нибудь богатство и чтобы защитить тех, кто пришел в него жить, т.е. заселить селение, о чем я только что говорил; а так же его заместитель Франсиско Писарро, являвшийся первым христианским капитаном, какой там был. А так как потом оба эти губернатора, Охеда и Никуэса, к несчастью умерли, те, что были из Дарьена с такой жестокостью [расправились] Никуэсой, как это известно пот тех, кто остались живыми с того времени; и Педрариас пришел в качестве губернатора с материка, и несмотря на то, что в городе Антигуа обходилось более 2 тысяч испанцев, он не согласился заселить Ураба.

Прошло время после того как губернатор Педрариас отрубив голову своему зятю аделантадо Васко Нуньесу де Бальбоа, а так же капитану Франсиско Эрнандесу в Никарагуа и, убитый индейцами Сену капитан Бесерра с христианами, с ним пришедшими, и после других событий, когда пришел губернатором провинции Картахена дон Педро де Эредиа, он послал капитана Алонсо де Эредиа, своего брата, с множеством испанцев, весьма благородных, чтобы заселить во второй раз Ураба, называя его городом Сант-Себастьян де Буэнависта.

Он был расположен на нескольких небольших и пригорках ровного поля, не имеющего гор, а [только] на реках и на болотах. Соседняя с ней область неровная, и во многих частях полная гор и густых зарослей. Лежит он почти в полу лиге от моря. Местность полна несколькими очень большими и очень густыми пальмовыми рощами, в которых есть толстые деревья, и они раскидывают ветви как финиковая пальма.

У дерева много [наслаивающейся] коры, и нужно потрудиться, чтобы добраться внутрь него. Когда его рубят, хоть дерево не толстое, его очень сложно срубить. Внутри этого дерева, в его сердцевине, вырастают несколько стеблей настолько внушительных, что двух таких достаточно, чтобы перенести одного человека; они белые и очень сладкие.

Когда испанцы шли в походы и на разведку, в то время, когда заместителем губернатора этого города был Алонсо Лопес де Айала, а командиром [религиозного рыцарского Ордена] Эрнан Родригес де Соса, они не ели ничего, кроме этих пальмочек. И настолько трудно срубить это дерево, и добыть съедобный стебель из него, что ради этого один человек с топором рубил его первые полдня; а так как они ели их без хлеба и пили много воды, то многие испанцы вздувались и умирали, и так умерли многие. Внутри селения, и у берегов рек много апельсинов, бананов, гуайяв и других фруктов. Соседних жителей мало, потому торговать практически не с кем. Течет много рек, начинающихся в горах. Во внутренней территории есть несколько индейских [племен] и касиков, обычно очень богатых, из-за их значительной торговли с теми, что живут на равнинах, [но при этом необходимо] пересечь горные хребты, и в Дабайбе.

Эти индейцы владеют сейчас этим краем, и как я уже говорил, многие из них говорят, что происхождение их идет из области большой реки Дарьен, и о причине, почему они покинули свою древнюю родину.

Хозяйчики или касики индейцев послушны и боязливы, они обычно все стройные и опрятные, а их женщины самые красивые и нежнейшие [создания] из тех, что я видел на большей части этих Индий, в которых я побывал. Они опрятны [во время] еды, и у них нет привычки к постыдным поступкам, как у других народов. У них небольшие поселки, а дома наподобие больших навесов из ветвей на множестве свай. Спят и ночуют они в гамаках. Других кроватей у них нет и не используется. Земля плодородна, достаточно продуктов и корней на их вкус приятных, а также для тех, кто обычно их ест. Есть большие стада маленьких черных свиней, у которых хорошее, вкусное мясо, и много [американских] тапиров (лосей), больших и проворных, некоторые хотят сказать, что произошли они или был у них внешний вид, как у зебр. Встречается много индюков, и другое многообразие птиц; большое количество рыбы в реках. Водится много больших тигров, они убивают некоторых индейцев и наносят ущерб стадам. Также есть очень большие змеи и другие животные гор и зарослей, неизвестных для нас и то, как они называются, среди которых есть такие, что мы называем ленивцы, достаточно увидеть насколько безобразен его внешний вид и то, с какой вялостью и неповоротливостью они передвигаются.

Когда испанцы попали в селения этих индейцев и внезапно их захватили, они обнаружили большое количество золота в некоторых корзиночках, называемых ими «зерна», в ювелирных изделиях очень великолепных колокольцев, блюд, и мелких украшений, и таких, что называют Карикури, и иных больших ракушек (раковины улиток). Из хорошего превосходного золота, которым повязывают свои неприличные места; также они носят очень маленькие серьги, и другие разнообразные драгоценности, у них изъятые; у них много одежды из хлопка. Женщины ходят одетые, в несколько накидок, покрывающие их от грудей до ступней ног. А от грудей вверх у них имеется иная накидка, которой они накрываются. Они считаются красивыми, и потому они ходят всегда причесанные и нарядные на свой лад. Мужчины ходят нагишом и босые, не нося на теле ни накидки ни облачения, а только то, что дала им природа. Неприличные места они повязывают несколькими нитями с [нанизанными] раковинами или из очень изысканного золота, некоторые из тех, что я видел, весили до 40 и 50 песо каждая, а некоторые и более, и около того. Есть среди них большие купцы и торговцы, несущих продавать [во] внутренние районы много свиней, выращиваемых в той самой земле, отличающиеся от испанских, потому что они намного меньше, и у них пупок на спине, который должен быть тем, что их порождает. Приносят они также сало и рыбу, за это они получают золото, одежду, и всё наинеобходимейшее им: оружие ими используемое – это очень крепкие луки, сделанные из черных пальм в один сажень длиной каждый, и другие, более длинные, с очень большими и острыми стрелами, смазанными зельем настолько вредным и смертоносным, что невозможно не умереть тому, кому оно попадет в кровь, хотя бы крови вышло из человека не больше, чем от укола булавкой. Потому все или почти все из тех, кто был ранен этим зельем, были обречены на смерть.

Глава VII. О том, как делается столь ядовитое зелье, которым индейцы Санта Марты и Картахены многих испанцев убили.

Поскольку столь известно во всех краях это ядовитое зелье, имеющиеся у индейцев Санта Марты и Картахены, мне кажется [разумным] сообщить его состав. Он таков: это зелье состоит из многих вещей. Я старался узнать и исследовать основные из них в провинции Картахена, в селении на побережье, называемое Баайре (Bahayre), от одного касика или их господина, по имени Макурис, показавший мне несколько измельченных корней, с неприятным запахом, с бурым оттенком. Он сказал мне, что с побережья моря около деревьев, которые мы называем мансанилья, они выкапывали землю и из корней этого смертоносного дерева добывали их, [потом] сжигали в глиняных кастрюлях, и делали из них пасту; они искали нескольких муравьев, величиной с испанского жука, злощастнейших и очень вредных, один укус их у человека, создает у него волдырь и причиняет ему такую большую боль, что почти лишает его чувств. Так случилось и со мной, когда я шел в походе с лиценциатом Хуаном де Вадильо, отыскивая проход к реке, Ногэроль [Noguerol] и я, когда мы поджидали отставших солдат, а поскольку он шел в самом конце группы в той войне, когда и его укусил один из тех муравьев, что я назвал, и причинил ему такую сильную боль, что он лишился чувств и у него вздулась большая часть ноги, а еще ему досталось три или четыре приступа лихорадки сильной боли, до тех пор, пока яд не закончил свое действие. Также они искали для изготовления этого дурмана несколько очень больших пауков, и тайно также кидали в него несколько червей с длинными, тонкими волосами, величиной со средний палец, из тех, что я не смог бы забыть, потому что, когда я охранял одну реку в горах, называемых Абибе, внизу под ветвью дерева, где я находился, один из этих червей укусил меня в шею, и я провел самую болезненную и многострадальную ночь в своей жизни. Изготовляли они его [зелье] также из крыльев летучей мыши, головы и хвоста маленькой рыбки, которая водится в море под названием рыба «тамбориль», очень ядовитая; из жаб и змеиных хвостов и нескольких яблочек, похожих и цветом, и запахом на испанские. А некоторые недавно прибывшие из Испании в эти края, спрыгивая на берег, не ведая, что они ядовиты, едят их. Я знал одного Хуана Аграс (которого нынче я видел в городе Св. Фансиско-де-Кито), он из тех, кто прибыл из Картахены с Вадильо, и когда он прибыл из Испании и сошел с корабля на берег Санта Марты, то съел десять или 12 этих яблок, и он поклялся, что нет ничего лучше ни цветом, ни запахом, ни по вкусу. За исключением того, что у них есть млечный сок, настолько вредный, что превращается в яд; после того, как он съел их, подумал, что помрет, и не будь он спасен с помощи масла, то определенно бы погиб. Другие травы и коренья они также бросают в это зелье, и когда они хотят сделать его, то готовят сильный огонь на равнине, в стороне от своих домов и помещений, расставляя несколько горшков, они подыскивают какую-нибудь рабыню или индианку, в небольших количествах у них имеющихся, и та индианка варит его и доводит до полного необходимого приготовления. И от запаха и испарения от него исходящего, та особа, что его делает, умирает, как я о том слышал.

Глава VIII. В которой сообщается о других обычаях индейцев, подчиненных городу Ураба.

Этим столь смертельным зельем, как я поведал, индейцы смазывают наконечники своих стрел, и они столь искусны в стрельбе, настолько меткие, и стреляют с такой силой, что много раз бывало, как они пробивали насквозь доспехи и коня, или всадника сверху, а кроме того, у них есть достаточно хороших доспехов и много хлопка [в них], потому что в той земле, по причине суровости климата и влажности нет ни хороших чешуйчатых кольчуг, ни кирас, и никогда не использовали [таких] в войнах у этих индейцев, сражающихся [только] на луках. Но не смотря на всю их ловкость и столь пагубный край, их завоевали, и часто солдаты обирали их до нитки, достигая больших успехов, не имея ничего кроме шпаги и круглого щита.

А десять или 12 испанцев, собравшихся вместе, атаковали сотню или две сотни их. Нет у них ни дома, ни храма для какого-нибудь поклонения, и до сегодня не обнаружено, но и без того говорят с дьяволом те, кто для этого назначен, и оказывают ему почести, какие могут, выказывая ему большое почтение. Он является им (согласно тому, что я слышал от некоторых из них) в страшных и ужасных видениях, своим видом приводящий их в большой ужас.

Они не обладают большим умом, чтобы познать дела природы. Сыновья, рожденные от главной жены, наследуют отцам. Женятся они на дочерях своих братьев, а правители (вожди) имеют много жен. Когда правитель (вождь) умирает, все его слуги и друзья собираются в его доме ночью при темноте, не разводя даже огня, взяв много вина, сделанного из масла, и пьют его, плача об умершем; а после того, как они совершили свои церемонии и колдовство, кладут его в могилу, закапывая с телом его оружие и сокровища, и много еды, и большие кувшины вина или «чичи», и несколько живых жен.

Злой дух заставляет их думать, что туда, куда они уходят, они должны вернуться жить в другое царство им уготованное. И что в путь их лучше снабдить тем, что я назвал, как если бы местопребывание душ умерших находилось далеко.

Этот город Сант-Себастьян основан и заселен Алонсо де Эредиа, братом аделантадо дона Педро де Эредиа, губернатора его величества провинции Картахена, как я уже сказал.

Глава IX. О дороге между городами Сант-Себастьян и Антиоча, хребты, горы и реки, и прочее, что там есть; и каким образом и за какое время можно пройти [ее].

Я находился в этом городе Сант-Себастьян де Буэнависта в 1536 году и по 1537 год, когда вышел из него Лиценциат Хуан де Вадильо, судья резиденции ⁷ и губернатор, на то время из Картахены, с одной из лучших эскадр, когда-либо отправлявшихся с материка, как я описал в четвертой части этой истории. И мы были первыми испанцами, кто разведал путь от Северного моря к Южному. И от селения Ураба до Серебряного поселка, т.е. границ Перу, прошел и обошел я все края, чтобы увидеть провинции, уметь разбираться [в них] и записать о том, что в них встречается. Потому дальше я расскажу о том, что видел и что представилось моему взору, не желая ни преувеличивать, ни умалять предмет, о котором обязан был [поведать или знать], и за это читатели получат мою благосклонность.

Скажу также, что из города Сант-Себастьян де Буэнависта, являющегося портом Урабы, чтобы направиться в город Антиоча, первое поселение [относящееся к] Перу, а также последнее в Северной части [Перу]: идешь по побережью пять лиг до прибытия к маленькой реке, называющейся Зеленая река (Рио-Верде), от которой к городу Антиоча 48 лиг. Все то, что находится от этой реки до некоторых гор, о которых я позже упомяну, а называются они Абибе (Абибские), - это равнина, но полная многих [лесных зарослей] и очень густых рощ, и многих рек. Земля не заселена у самой дороги, местные жители удалились в другие, стоящие в стороне, края. Вся дорога тянется через реки, из-за отсутствия других путей, по причине большой густоты лесных зарослей этой земли. Для того, чтобы можно было идти по ней, и непременно перейти горные хребты без риска, нужно идти в январе, феврале, марте и апреле. После этих месяцев много воды, реки становятся большими и бурными, и хотя их можно пройти, но с большим трудом и опасностью. Всё это время те, кто должен пройти по этой дороге, должны сопровождаться хорошими проводниками, умеющими угадывать выход по рекам. На всех этих лесных зарослях есть значительные стада уже называемых мною, свиней, в таком количестве, что маленькая стайка насчитывает более тысячи [особей] вместе с сосунками; и они создают большой шум повсюду, где бы ни проходили. Кто там пройдет, с хорошими собаками, с голоду не умрет. Водятся большие лоси [тапиры?], много львов и больших медведей[?], и тигров. По деревьям ходят самые красивые, какие только есть в мире, пятнистой окраски коты, а еще обезьяны, настолько большие, что их крик для новичков в этом краю, кажется свиным. Когда испанцы проходят под деревьями, где живут обезьяны, то ломают ветви деревьев, дразнят их или строят им гримасы. В реках столько рыбы, что любой сетью вытягивается их огромное количество. Выходя из города Антиоча в Картахену, когда мы ее заселили, капитан Хорхе Робледо и другие обнаружили столько рыбы, что мы убивали палками тех, каких захотели бы поймать. По деревьям у самих рек водится зверь, называющейся игуана, похожий на змею; если сравнить ее, то она сильно похожа на больших ящериц Испании, за исключением того, что у нее больше голова, и она более хищная, а хвост длиннее, но цветом и внешним видом почти такая же. Сняв кожу, зажарив или протушив мясо, это такая же хорошая пища, как и кролики, а как по мне, то более вкусные самочки, у них много яиц, так что из нее [получается] хорошая еда; а тем, кому они не известны, убежит от них, прежде чем наберется страха и ужаса от ее вида, не желая ее есть. Определить: мясо это или рыба, никто до конца не сможет, потому что мы видели, как она прыгала с деревьев в воду, и чувствует себя хорошо в ней, а также в земле, где совершенно нет рек, она и там чувствует себя [хорошо]. Есть другие, называющиеся морскими черепахами, - они также являются хорошей пищей, наподобие галапогосских. Водится много индюков, фазанов, попугаев разных видов, красных ара, очень яркой окраски.

Также встречаются маленькие орлы, горлицы, куропатки, голуби и другие ночные и хищные птицы. Кроме того водятся в зарослях очень большие змеи. Я хочу рассказать кое о чем, и несомненно поведать об этом, хотя я не видел этого, но встречалось много современников, заслуживающих доверия, и эта вещь такова, что когда по этой дороге проходил лейтенант Хуан Кресиано, по приказу лиценциата Санкта-Крус в поисках лиценциата Хуана де Вадильо, ведя с собой нескольких испанцев, среди которых шел некий Мануэль де Перальта, Педро де Баррос, и Педро Хамон, они натолкнулись на змею или ужа, настолько большого, что он был длиной 20 футов, и очень толстый. Голова у него светло-красная, и наводящие страх зеленые глаза, и так как он увидел их, то хотел направиться к ним, а Педро Хамон нанес ему такую рану копьем, что прейдя в [неописуемую] ярость, он [таки] умер. И они обнаружили в его брюхе целого олененка, каким он был, когда его ел; скажу [также], что некоторые голодные испанцы принялись есть олененка и даже часть ужа. Водятся и другие змеи, не столь большие, как эта, но при передвижении создающие шум, который звучит, как бубенцы. Эти, если кусают человека, то убивают его. Местные индейцы говорят, что есть и другие змеи и хищные животные этих зарослей, но я не даю названий, ибо [никогда] их не видел. [Также скажу, что] рощ Урабы много; много и других полевых плодов.

Глава X. О величине гор Абибе, и об удивительном и полезном дереве, в ней произрастающем.

Пройдя вышеназванные равнины и заросли добираешься к очень обширным и длинным горам, называемые Абибские. Эта сьерра протянула свою горную цепь на Запад, она тянется по многочисленным и различным провинциям и по незаселенным краям. О ее длине точно не известно, ширина местами 20 лиг, местами намного больше, а по концам – немного меньше. Дороги индейцев, пересекавшие эти неровные горы (поскольку многие части их заселены) были настолько плохи и трудно [проходимы], что кони не могли [и] не смогут пройти по ним.

Капитан Франсиско Сесар был первым, кто пересек те горы, двигаясь к востоку, пока с большим трудом не прибыл в долину Гуака, пересекающую сьерру, и определенно - дороги эти самые трудно [проходимые], потому что все переполнено зарослями кустарников и деревьев; а корни таковы, что в них запутываются ноги лошадей и людей.

Подъем является в сьерре очень сложным, а ещё и опасным. Когда мы с лиценциатом Хуаном де Вадильо спускались по нему, находясь на самой высокой из ее гор, несколько склонов, отвесных и злосчастных, образовалась с крупными подпорками и большими шестами и большим количеством земли, наподобие стены, некий склон, чтобы по нему лошади могли пройти безопасно, и хотя он был полезен, всё равно и непременно много лошадей шарахалось, падало и разбивалось на куски, как и испанцы оказывались мертвыми, а другие настолько больными, что не имея сил идти самостоятельно их оставляли в горах в ожидании смерти, в большой нужде укрытых зарослями, чтобы не удручать тех, что шли здоровыми, если бы они их увидели. Живые лошади также оставлялись, не могущие пройти из-за слабости.

Многие негры убежали, другие погибли.

Разумеется, сильную нужду испытали там те, кто оттуда вернулся, поскольку, как, я говорю, шли мы с большим трудом. Никакого населения на высотах сьерры нет, а если оно и есть, то было удалено от того места, где мы проходили. Поскольку по всей ширине этих гор везде есть долины, и в этих долинах много индейцев и очень богатых на золото. Реки спускающиеся с этой сьерры или горного хребта текут на запад; считается, что в них много золота. Большую часть года идет дождь. Деревья постоянно сочится та самая вода, что только что пролилась дождем. Травы для лошадей нет, если не считать низких пальм, раскинувших длинные и мясистые сочные листья. Внутри этого дерева или пальмы растут несколько маленьких стеблей, очень горьких на вкус. Я оказался в такой нужде и столь обессилевший от голода, что съел их. А так как всегда идет дождь, и испанцы и другие путники передвигаются [полностью] промокшими, и несомненно, если у них потухнет огонь, полагаю, они бы умерли все до единого. Податель благ, Христос, наш Господь-Бог всюду являет силу свою, и ради нашего блага творящий милости, дающий нам утешение за все грехи наши. И хоть в этих горах нет недостатка в дровах, все настолько промокшие, что разжигаемый костер, потух бы, сколько не давай огня. И чтобы избежать нужды от этого недостатка, встречающегося в тех горах, а также на большей части Индий, существуют несколько длинных, тонких деревьев, почти похожих на ясень, с белой и очень сухой древесиной внутри, срубленные, они дают потом огонь, и горят словно смоляной факел и не тухнет до тех пор, пока огонь их не поглотит и не выжжет дотла. Открыв для нас это дерево, всецело дал Он нам жизнь. Там, где селятся индейцы, имеется много продовольствия и фруктов, рыбы, и много очень красочных хлопковых одеял. Здесь не встречается вредное зелье Урабы. И нет у этих горных индейцев разнообразных вооружений, кроме пальмовых копий, дротиков и маканы [булавы]. А по рекам (которых немало) у них имеются плетеные мосты из нескольких больших [длинных] и крепких лиан, они словно длинные корни, произрастающие среди деревьев, сродни конопляным веревкам, сплетая большое количество их, они образуют вервь или канат, очень толстый; его перебрасывают с одного берега реки на другой, и прочно привязывают к деревьям, во множестве растущих у реки, а бросая другие, связывают и соединяют крепко с балками, - таким образом появляется ласт.

По нему проходят индейцы со своими женами, и мосты настолько опасны, что я бы предпочёл пройти ещё раз по мосту Алькантара ⁸, но не по одному из них; невзирая на то, что они столь сложны, проходят по нему (как я уже сказал) индейцы и их жены с грузом, несущие у себя на спине своих малых детей, и столь бесстрашно, как если бы они шли по твердой земле. Большинство индейцев, живущих в этих горах, были подчинены правителю или великому и могущественному касику, называемому Нутибара.

Пройдя эти горы, прибываешь в очень красивую ровную долину или поле, такое, что в нём нет ни единой лесистой горы, кроме голых хребтов, очень неприятных для движения по ним, и высоко поднимающихся; правда, у индейцев есть свои дороги по склонам и косогорам, сильно сокращающих путь.

Глава XI. О касике Нутибара и о его владении, и о других касиках, подчиненных городу Антиоча.

Когда в этой долине мы встретились с лиценциатом Хуаном де Вадильо, она была заселена очень крупными деревянными домами, покрытыми длиной соломой.

Все поля изобилуют всякими продуктами, которые они употребляют в еду. С высот гор текут очень красивые реки, их берега были полны разнообразных фруктов, и очень колючих тонких пальм, на верхушках которых растет плодовая гроздь, которую мы называем пихибаес [другое название - cachipae], очень крупная и полезная, поскольку они делают вино и хлеб из него. И если они рубят пальму, то добывают изнутри съедобный стебель приличного размера, вкусный и сладкий. Имелись деревья, называемые нами Авокадо, и много плодов Инки, гуайявы, и очень ароматные ананасы.

У этой провинции был некий правитель и король, называющейся Нутибара, сын Анунайбе. У него был брат, которого звали Кинучу. В то время, кстати, он был его заместителем у горных индейцев, проживающих в Абибских горах (уже нами пройденных), и в других краях. Он всегда снабжает этого правителя множеством свиней, рыбы, птицей и другими предметами, в тех землях выращиваемых. В виде подати ему дают одеяла и изделия из золота. Когда они идут на войну, его сопровождает много людей со своим оружием.

Когда он выходит из этих долин, то двигается в носилках, отделанных золотом, и на плечах наиболее знатных [людей]. У него было много жен. У двери его жилища, равно, как и на всех домах его военачальников, было поставлено много голов своих врагов, уже съеденных: что у них означало победу. Все жители этого края ели человеческое мясо; и не отказываются от такового, потому что поссорившись друг с другом (как будто они не были жителями своего же селения), они поедали [противника]. У них много очень больших могил, и должно быть они не бедные.

Поначалу у них имелся большой дом или храм, посвященный дьяволу. Подпорки и брёвна я видел собственными глазами. Ко времени, когда капитан Франсиско Сесар вступил в ту долину, индейцы её отнесли его к тому дому или храму, считая, что столь малое количество христиан, пришедших с ним, они легко и без труда убили бы. И потому спешно вошли войском, [в количестве] более 20 тысяч индейцев, поднимая большой шум, но хоть христиан было не больше тридцати девяти, а коней 13, они выказали себя столь храбрыми и отважными, что индейцы бежали; после довольно продолжительной битвы, поле досталось христианам, где несомненно Сесар показал, что достоин иметь такое имя. Те, кто писал бы о Картахене, имели бы предостаточно слов, чтобы поведать об этом капитане, я [же] коснулся этого, поскольку это необходимо для ясности повествования моего произведения. И если бы испанцев пришедших с Сесаром в эту долину было бы больше, они все стали бы богатыми и заполучили много золота, которое потом индейцы извлекли [из тайников], по совету дьявола, сообщившего им о нашем приходе, как они сами утверждают и говорят. Прежде чем индейцы дали бой капитану Сесару, его привели к этому дому, который, скажу, был предназначен у них (по их словам) для почитания дьявола. И когда в определенном месте, они нашли склеп, очень хорошо отделанный, имеющий вход с востока, в котором находилось много горшков наполненных золотыми изысканными драгоценностями, так что все это было весом более 20-21 карата, на общую сумму свыше 40000 дукатов. Они сказали ему, что впереди находился другой дом, где есть такой же склеп, в котором имелось самое большое сокровище. Кроме того, они утверждали ему также, что в долине, возможно, найдутся еще большие и побогаче, хотя и о том, что ему уже поведали было прилично.

После того, как мы пришли с Вадильо, мы обнаружили некоторые из этих склепов вырытыми, а дом или храм сожженными. Одна индианка, которая была у священника Симброка, сказала мне, что после того, как Сесар вернулся в Картахену, вся знать и правители этих селений собрались вместе, и принеся свои жертвы и совершив обряды, им явился дьявол (на их языке он называется Гуака), в виде очень свирепого тигра, и что он сказал им о том, что те христиане пришли с другой стороны моря, и что скоро должны будут возвратиться многие другие, такие же, как они, и должны захватить и попытаться подчинить эту землю, следовательно, [потребуется] чтобы они подготовили свое оружие, дабы сразиться с ними. Тот, кто это им сказал, исчез, и потом они начали приготовления, вырыв в первую очередь большие сокровища из многих склепов.

Глава XII. Об обычаях этих индейцев, об используемом ими оружии, об их ритуалах, и кто был основателем города Антиоча.

Люди этих долин – среди прочих – храбрые, а потому говорят, что они очень страшны для [своих] соседей. Мужчины ходят голыми и не обутыми, и не одевают ничего, кроме нескольких скудных повязок, которыми прикрывают стыдливые места, протянутые веревкой, повязанной у талии. Они кичатся тем, что у них длинные волосы. Оружие, которым они сражаются – это дротики, длинные копья из черных пальм, как я сказал ранее, стрелы, пращи и длинные палки, как двуручные мечи, которые они называют маканы. Женщины ходят одетыми от талии вниз в хлопковые накидки, очень красочные и нарядные. Правители, когда женятся, делают нечто похожее на жертвоприношение своему богу, и уединяясь в большом доме, где уже находятся наиболее красивые женщины, они выбирают в жены ту, какую захотят; и ее сын является наследником; а если у правителя нет сына, то наследует сын его сестры.

Граничат эти люди с расположенной рядом с ними провинцией, называющейся Татабе, густо населенную индейцами, очень богатых и воинственных. Их обычаи соответствуют обычаям их соседей. У них дома установлены на очень больших деревьях, они сделаны из очень высоких и толстых подпорок, и у каждого таковых более 200, - количество немалое; покрытие на столь крупных домах состоит из листьев пальмы. В каждом из них живет много обитателей со своими женами и детьми. Протянулись эти народы до Южного моря в западном направлении. На восток их граница [проходит] по большой реке Дарьен. Все эти границы – это горы, очень крутые и внушают ужас. Говорят, что поблизости находится то богатство и величия Добейбе, столь известное на материке. По другой стороне этой долины, у правителя Нутибара соседями являются другие индейцы, населяющие несколько долин, называющихся Норе, очень плодородных и изобильных. В одной из них сейчас расположен город Антиоча. В древности в этих долинах было много населения, если судить по их сооружениях и склепам, которых у них много и их стоит увидеть, ибо [они] столь велики, что кажутся маленькими холмами. Язык и одежда этих индейцев такая же, как и у индейцев Гуака; у них всегда бывали большие войны и потасовки, да так, что одни и другие выходили с большими потерями, поскольку всех, кого брали в плен на войне, они поедали, и вешали головы у дверей своих хижин. Большинство ходит голыми, правители и знать иногда одеваются в пеструю, хлопковую накидку. Женщины одеваются в иные маленькие накидки из того же материала.

Прежде чем проследовать дальше, я хотел бы здесь поведать об одной очень странной и удивительной вещи. Второй раз, когда мы вернулись в те долины, и когда был заселен город Антиоча в горах, расположенных, выше них, должен сказать, что правители или касики этих долин Норе искали в землях своих врагов всех женщин, взяв их силой. Приведя их в свои дома, они обращались с ними, как со своими собственными [женами]. И если женщины беременели от них, родившиеся дети воспитывались в холе и неге, пока не подрастали до 12 или 13 лет, и с этого возраста, будучи очень упитанными, их поедали с превеликим удовольствием, не глядя на то, что они были их собственной плотью и сущностью, и потому у них были женщины единственно для того, чтобы зачать от них детей, а потом съесть, и это самый большой грех из всех, что они творят. И меня, скажу, определенно ужасает то, что довелось увидеть из того, что случилось у одного из этих знатных людей с лиценциатом Хуаном де Вадильо, который в этом год [написания хроники] находится в Испании, и если его спросят о том, что я написал, он ответит, что это правда; так вот: когда впервые христиане-испанцы вступили в эти долины, куда шли я и мои товарищи, к нам с миром пришел молодой правитель, по имени Набонуко, привели они с собой трех женщин, и когда наступила ночь, две из них бросились вдоль дорожки или циновки, а ещё одна, легшая поперек, служила в качестве подушки; индеец удобно лег себе, растянувшись поверх их тел; он держал за руку еще одну прекрасную женщину, оказавшуюся позади со своими людьми, подошедшими позже. А так как лиценциат Хуан де Вадильо видел его в таком положении, спросил его о том, зачем была приведена та женщина, что он держал за руку, и глядя ему в лицо, индеец тихо ответил: «чтобы съесть ее», и что если бы он не пришел, то это уже было бы сделано. Вадильо услышав это, изумился и сказал ему: «ведь она твоя жена, как же ты должен ее есть»? Касик, повышая голос, повернулся ответить, говоря: «смотри, смотри, еще и сына, порожденного ею я должен съесть». То, о чем я рассказал, случилось в долине Норе, и в долине Гуака, оставшейся, как я сказал, позади.

Я должен сказать об этом лиценциате Вадильо еще кое-что, так как я узнал со слов некоторых старых индейцев, приведенных нами в качестве языков [осведомителей], что когда его жители шли на войну, захваченных индейцев они делали своими рабами, оженив их на своих родственницах и близких, и детей, рожденных ими от тех рабов, они поедали. А потом, когда те самые рабы были очень старыми и бессильными к зачатию, тех они также поедали.

По правде говоря, так как эти индейцы не ведали ни веры, ни дьявола, заставлявшего их такие грехи совершать, сколь он ни был бы злым и развратным, меня это не страшит, поскольку совершается у них это больше в виде хвастовства [подвига], чем в виде греха.

Со столькими умерщвлениями людей мы повстречались, когда открывали эти края; столь большие [были] количества индейских голов на дверях жилищ знати, что казалось, будто в каждом из них имелась человеческая мясная лавка.

Когда умирали знатные правители этих долин, то тут же начинался плач по ним, [длившийся] много дней, их жены остригались, а наиболее любимых убивали; они делали столь большую гробницу словно то была малый холм; дверь в нее делается [с восточной стороны] к восходу солнца. Внутри той большой гробницы они делают необходимой величины склеп, выстеленный плитами, и туда они клали покойнику множество накидок [одежд, одеял?], с золотом и оружием, что имелось у него, не считая этого, ихним вином, сделанным из маиса и других корней, они спаивали наиболее красивых его жен, и некоторых мальчиков-слуг; их они помещали в тот склеп живыми, и там их оставляли, чтобы тот сеньор наилучшим образом сопровождаемый спустился в подземное царство [в местопребывание душ умерших?].

Этот город Антиоча был основан и заложен в долине этого [народа], о котором сейчас рассказываю, находящейся среди известных и славных очень богатых рек Дарьена и Санкта-Марты, потому что эти долины расположены в центре меж двух горных хребтов. Местоположение города очень удачное: от больших полей к маленькой реке. Город находится ближе любых других к северной [части] Королевства Перу. К нему течёт много очень хороших рек, начинающиеся с Кордильер [горных хребтов], стоящих по бокам, и много источников с очень прозрачной и вкусной водой. В большинстве своем реки несут много золота, превосходного качества, а их берега засажены множеством фруктовых деревьев, разнообразных видов. Весь край окружен большими провинциями индейцев, очень богатыми на золото, потому что все его собирают в своих собственных селениях. Торговля у них [ведется] в больших количествах [объемах]. [Для взвешивания] они пользуются маленькими безменами [весами] и гирями для взвешивания золота.

Они очень кровожадны в поедании человеческой плоти. Когда они захватывают друг друга в плен, то не жалеют друг друга. Однажды в городе Антиоча, когда мы заселяли его в горах, где капитан Хорхе Робледо его основал (а потом по приказу капитана Хуана Кабреры перенесённую на нынешнее место), находясь на маисовом поле, я увидел около себя четырех индейцев, они бросились на одного индейца, прибывшего туда, и маканами (палицами) убили его: и после того как я закричал, они оставили его, отняв ему ноги, не считая того, что бедный индеец был еще жив, они пили его кровь и ели его выдранные на куски внутренние органы. У них нет стрел, и они не используют вооружение из тех, что я назвал выше. Дома поклонения, или храма у них не оказалось, кроме того, что сожгли в Гуака. Все они в целом общаются с дьяволом: и в каждом селении есть два или три старых индейца, искусных в злодействах, и говорящих с ним, и они дают ответы и объявляют то, что дьявол говорит им, как и что должно быть. Бессмертия души они не понимают совершенно. Вода и все то, что производит земля они воспринимают как природу [lo echan a naturaleza], хотя прекрасно понимают, что есть создатель, но их вера ложная, как я расскажу об этом в дальнейшем.

Этот город Антиоча основал и заселил капитан Хорхе де Робледо во имя его Величества императора дона Карлоса, короля Испании и этих Индий, нашего сеньора, властию аделантадо дона Себастьяна де Белалькасара, своего губернатора и капитан-генерала провинции Попайяна, в году 1541 от рождества Иисуса Христа. Этот город лежит на 7-м градусе к северу от экватора.

Глава XIII. Об описании провинции Попайан, и причина, почему ее индейцы настолько своенравны, а индейцы Перу кротки.

Поскольку военачальники Перу первыми открыли и заселили эту провинцию Попайан, я помещу её [вместе] с той же самой землей Перу, образуя с ней одно целое, но я её не уподобляю ей, поскольку очень различны народы, положение земли, - все это слишком отличается от нее.

Посему будет необходимо, чтобы от Кито (откуда в действительности начинается то, что мы называем Перу) описать облик всего и его местоположение, и от Пасто), от которого также начинается эта провинция и оканчивается в Антиоча.

Я скажу, что эта провинция называется Попайян, из-за города Попайан, в ней расположенного. В длину она будет около 200 лиг, в ширину 30-40 лиг, местами больше, местами меньше. С одного края у нее берег Южного моря и высочайшие, очень суровые горы, тянущиеся от ее конца на восток. По другой стороне пролегает длинная цепь гор Анд. И от обоих горных хребтов тянется много рек, а некоторые очень крупные образуют широкие долины. По одной из них, наибольшей во всех этих краях Перу, течет большая река Святой Марты.

В это губернаторство включается: городок Пасто, город Попайан, городок Тимана, которым заканчивается Андский горный хребет, город Кали, находящийся около порта Буэна-Вентура; городок Ансерма, город Картаго, городок Арма, город Антиоча, и другие, которые были заселены после того, как я покинул ее. В этой провинции есть селения [среди] холодов и [среди] зноя, одни места – здоровые, другие – нет. В одной части льются сильные дожди, в другой их мало. В одном краю индейцы едят человеческое мясо, в других его не едят. С одной стороны она соседствует с Новым королевством Гранады, у которой оканчиваются горы Анд, по другой стороне – королевство Перу, начинающиеся от ее конца на восток. На западе она граничит с губернаторством реки Святого Хуана. На севере с губернаторством Картахена. Многие поражаются, как эти индейцы, имея множество своих селений, в прекрасных и удобных для завоевания местах, и так как во всём губернаторстве (кроме городка Пасто) ни слишком холодно, ни жарко и непременно имеются другие подходящие для завоевания вещи, как же они стали такими своенравными и упрямыми, а [индейцы] Перу, находясь в долинах среди гор и снежных пиков, множества скал и рек, да и людей больше количеством, чем здешних, и большие незаселенные [территории], как они [столь] услужливы, были и являются столь покорными и кроткими?

Скажу о том, что все индейцы, подчиненные губернаторству Попайяна всегда были и являются смутьянами. Нет среди них правителей, чтобы те наводили на них страх. Они ленивы и нерасторопны, и превыше всего ненавидят прислуживать и быть в подчинении, что и является достаточной причиной, чтобы они опасались оказаться под [властью] чужеземных людей и в услужении им. Но это не было поводом, чтобы бы они ушли по своему желанию, поскольку принуждаемые необходимостью, они бы делали то, что делают другие; но есть иная очень важная причина – все эти провинции и края очень плодородны, и с одной, и с другой стороны – огромные заросли гор, тростников и других кустарников. А так как испанцы обходятся с ними сурово, они сжигают дома, в которых живут, сделанных из дерева и соломы, и уходят оттуда на одну лигу, или две, или настолько, насколько захотят: и за три или четыре дня строят дом и на таком же расстоянии сеют количество маиса, какое захотят, и собирают его [урожай] за четыре месяца. А если их также и там будут искать, то, оставив это место, они идут дальше или возвращаются назад. И куда бы они не пошли или где бы не находились, у них найдется, что поесть, и земля плодородная, пригодная, и подготовлена к тому, чтобы давать им [свои] плод[ы]. И потому они служат, когда хотят, и в их руках [вопрос] войны или мира. И никогда у них нет недостатка в еде.

Те, что в Перу, служат хорошо и они смирные, потому что у них больше разума, чем у этих, и потому что все они были подчинены королям Инкам [Инкам], которым отдавали дань, всегда им служа; и с той сущностью [свойством характера] они рождались, а кроме того они желали это делать, необходимость принуждала их к этому: поскольку вся земля Перу не заселена, полна гор, и хребтов, и заснеженных полей. И если бы они вышли из своих селений и долин в пустыни, то не смогли бы выжить, и земля не принесла бы плод[ы], и нет другого места, кроме своих собственных долин и провинций. Таким образом, чтобы не умереть, не жить без власти, они должны были служить и не оставлять без присмотра свои земли.

Что и является достаточной причиной и хорошим поводом, чтобы пояснить вышеуказанное сомнение. Всё же, забегая вперед, я хотел бы особенно сообщить о провинциях этого губернаторства, и о городах испанцев, которые в них поселились, и кто были основатели. Скажу же, что из этого города Антиоча у нас исходит две дороги, одна ведет к городу Ансерма, другая – к городу Картаго, и прежде чем рассказать о том, что по дороге к Картаго и Арма, расскажу касательно городка Ансерма, а потом вернусь, чтобы завершить это.

Глава XIV. Что из себя представляет дорога, ведущая от города Антиоча в городок Ансерма, и сколько от одного края до другого; и о землях и областях на этом пути встречающихся.

Выходя из города Антиоча, и следуя до городка Ансерма, виднеется та известная и богатая гора Буритика, давшая столько золота в прошлом. Дорога, лежащая от Антиоча до города Ансерма, составляет в длину 70 лиг и является труднопроходимой, состоит из очень крупных голых хребтов немногочисленных вершин. Все это, или по большей [части], заселено индейцами, но дома у них стоят далеко от дороги.

После того, как выходишь из Антиоча, прибываешь к маленькой горе, называющейся Короме [Corome], в [окружении] небольших долин, где обычно много индейцев и поселений. Испанцы, вошедшие [сюда], чтобы их завоевать, были разбиты наголову.

Этот город очень богат на золотые копи, и имеется много ручьев, где могут добывать золото. Плодовых деревьев не много, кукуруза (маис) также дает небольшой [урожай]. Индейцы по языку и обычаям те же, которых мы [только что] прошли, отсюда идешь к месту, расположенному на большой горе, где обычно стоит поселок около крупных домов, сплошь шахтерских, в которых они получают золото ради своего обогащения. Соседние касики держат там свои дома и их индейцы добывают им достаточное количество золота. И считается достоверным, что у этой горы наибольшая часть богатства, встречающимся в Сену, была в гробницах, в ней добытых, как я видел, извлеченных в изобилии и очень дорогих, прежде чем мы отправились разведывать Уруте с капитаном Алонсо де Касересом. Итак, возвращаясь к предмету повествования, я припоминаю, что когда мы открыли этот поселок с лиценциатом Хуаном де Вадильо, один священник, шедший с войском, называвшийся Франсиско де Фриас, натолкнулся в одном доме или бойо [хижина из ветвей тростника и соломы без окон] этого поселка Буритика на сосуд [из тыквы], наподобие керамической миски, заполненной землей: в ней отсеивались очень крупные и массивные золотые зерна. Также мы там видели месторождения и шахты, где они добывали всё это. И маканы или палки-копалки, с помощью которых они разрабатывали [рудную породу].

Когда капитан Хорхе Робледо заселил этот город Антиоча, он отправился посмотреть на эти месторождения, и они просеяли одно корыто земли, и получили незначительный результат. Один рудокоп утверждал, что это было золото, другой сказал, что нет, не смотря на это мы назвали его марказит [т.е. лучистый колчедан], а так как мы отошли от дороги, то больше на ней он не наблюдался. Когда пришли испанцы в этот поселок, индейцы сожгли его, и они никогда больше не хотели заселять его. Вспоминаю, что когда я пошел искать еду, солдат по имени Торибио обнаружил на реке камень величиной с человеческую голову, всю в прожилках золота, пронизывавших камень насквозь; и как я видел его несущим камень у себя на плечах, чтобы донести в лагерь; а пройдя по горе наверх, он встретил маленькую индейскую собачку, а увидев ее, он бросился убивать ее, дабы съесть, выпустив золотой камень, который, скатываясь, вернулся к реке; Торибио убил собаку, оценив ее дороже золота, [а всё] из-за испытываемого голода, что и было причиной того, что камень остался в реке, где с самого начала и находился.

И если вернутся к вопросу о том, что можно было съесть, то не ошибётся тот, кто пошел бы на ее поиски, поскольку, несомненно, мы испытывали очень большую нужду в продовольствии. На другой реке я видел, как негр капитана Хорхе Робледо, выливая воду на землю, извлек из неё два довольно больших золотых зерна. Наконец, если бы люди были смирными, хороших склонностей и не настолько кровожадными в поедании друг друга, а капитаны и губернаторы более милосердными, и не унижали их [местных жителей], земля тех районов была бы весьма богатой.

От этого поселка, находившегося на этой горе, называющейся Буритика, образуется речушка, она создает очень ровную поверхность, почти что долину, где расположен шахтерский городок, под названием Санкта Фе, заселенный тем же капитаном Хорхе Робледо, и он подчинен городу Антиоча, потому говорить о нем нечего. На большой реке, Санкта Марта протекающей около этого селения, встречались очень богатые рудники. Когда наступает лето [период засухи], индейцы и негры на [ее] берегах добывают приличные состояния, а со временем будут добывать в очень большом количестве, поскольку будет больше негров. Также около этого селения находятся другое, называющееся Хундабе [Xundabe], с тем же народом и обычаями, что и у соседних с ними [обитателями]. У них много густозаселенных долин, и есть в центре горный хребет, отделяющий одни районы от других. Дальше расположено ещё одно селение, называющееся Караманта, а касик или правитель [в нем] Каурома [Cauroma].

Глава XV. Об обычаях индейцев этой земли, и о горе, лежащей на пути в городок Ансерма.

Люди этой провинции стройны, воинственны, другого языка, в отличие от предыдущих. Со всех сторон этой долины очень крутые горы, и посреди нее протекает широкая река, и много других ручейков и родников, где образуется соль: дело удивительное и поразительное для слушателей. О них и многих других, имеющихся в этой провинции, я расскажу позже, когда это будет уместным. В одном маленьком озере этой долины они производят белую, как снег соль.

Сеньоры или касики и их капитаны владеют очень большими домами, а к их дверям приставлены несколько толстых тростин, местного происхождения, похожих на маленькие брусья, поверх них размещено множество голов ихних врагов. Когда они идут на войну с острыми ножами из кремня, из тростника или из его коры, их [ножи] они также делают из него, очень острыми, ими они отрезают головы тем, кого захватили в плен. А другим они устраивают ужасную смерть, отрезая некоторые члены [тела], согласно своему обычаю. Головы тех, кого они съедают, затем, как я говорил, прикрепляют к верхней части тростин. Между этими тростинами у них расставлено несколько досок, на которых они вырезают очень некрасивый облик дьявола, наподобие человеческого, и других идолов, и фигуры котов, которым они поклоняются. Когда у них появляется необходимость в воде или солнце для возделывания их земель, они просят (согласно сказанному самими индейцами) помощи у этих богов. Общаются с дьяволом те, кто в той вере для этого назначен. Они большие прорицатели, и колдуны; смотрят на чудеса и знаки [на приметы], следуют предрассудкам, посылаемых им дьяволом, такую власть имеет он над теми индейцами, с позволения Господа нашего Иисуса Христа, за грехи их, или по иной причине, ему известной.

Осведомители говорили, когда мы вступили [туда] с лиценциатом Хуаном де Вадильо, в первый раз, что знатный правитель их, по имени Каурома, владел множеством тех идолов, похожих на золотой брус превосходнейшего качества, и они утверждали, что у него было такое изобилие этого метала, что в одной реке вышеназванной сеньор добывал его столько, сколько хотел.

Они очень кровожадны к человеческому мясу. У дверей их домов, как я сказал, у них имеются небольшие пространства, где расставлены толстые тростины. И этих местах у них находятся их захоронения и могилы, по обычаю их родины, сооруженных со склепом [внутри], очень глубокие, с выходом на восток. Туда с сильным плачем они кладут умершего знатного или правителя, бросая ему все его оружие и одежду, и золото, что у него было, и еду. Отчего мы предполагаем, что они верят той мысли, что душа покидает тело. Первое же, что они кладут в их могилы – это пища и вещи, о которых я уже сказал, а кроме того женщин, которых при жизни они больше всего любили, хоронили с ними живыми в могилах, а также хоронили мальчиков и индианок-служанок [наложниц?].

Земля плодородна на многие продукты, чтобы давать маис и корни, ими засеянные. Плодовых деревьев нет никаких, а если и есть, то их мало.

Позади неё и к востоку находится провинция, называющаяся Картама [Cartama], открытую капитаном Себастьяном де Белалькасаром, она тех же обычаев и языка, что и эти. Они богаты на золото, у них маленькие дома, и все ходят голыми и босыми, разве что прикрывают свой стыд несколькими небольшими тряпками. Женщины носят хлопковые накидки, покрываясь от талии вниз, в основном ходят с непокрытой головой.

Пройдя провинцию Караманта, за ней находится гора, длиной немногим более 7 лиг, густо заросшая, куда мы шли с превеликими трудностями от голода и холода, и я мог бы даже утверждать, за всю свою жизнь я не испытал такого голода, как в те дни, хотя я ходил в нескольких весьма тяжелых походах и разведывательных [экспедициях]. Мы столкнулись с такими горестями, осознав, что находимся в таких густопоросших горах, что даже солнца не видели, [шли] без дороги и проводников; некому было сообщить, далеко ли мы или близко находимся от заселенной [местности], так что мы стали [настаивать], чтобы вернуться в Картахену.

Хорошую службу нам сослужило то зеленое дерево, которое, как я сказал, имелось в Абибе; поскольку с его помощью мы всегда могли разжечь костер, когда бы нам этого не захотелось. И с помощью Господа мы своими силами в поисках дороги прошли эти горы, где остались несколько умерших от голода испанцев и много лошадей.

Перейдя эту гору находится маленькая безгорная, ровная долина, и немногими жителями, но потом чуть дальше мы увидели большую и прекрасную долину, густонаселенную, дома целиком все новые, некоторые из них очень большие, поля полны продовольствием от корней и маисовых насаждений.

Позже большая часть этого населения уменьшилась, и местные жители оставили свою старую землю. Многие из них, бежав от жестокости испанцев, уходили в непроходимые и высокие горы, выше этой долины, называющейся Сима [Cima].

Несколько далее от этой долины находится другая, поменьше, в 2,5 лиг от нее, образовавшуюся у склона, происходящего от горного хребта, где был основан и размещен городок Ансерма, поначалу называвшегося город Санкта-Ана-де-лос-Кабальерос, размещенного в центре меж двух речушек, на склоне не очень большом, ровным от одного края до другого, полного многих и прекраснейших деревьев, плодоносящих как испанскими, так и местными плодами, изобильного на овощи, дающих хороший урожай. Селение владеет всем районом, так как находится выше склонов, и никто из людей не сможет прийти, чтобы этого сначала не увидели из городка. И по всем сторонам он окружен крупными селениями, и многими касиками или правителями. О войне, которую вели с ними, чтобы их завоевать, будет рассказано в своем месте. Большинство из всех этих касиков друг с другом являются союзниками, их селения стоят рядом, [а] дома отстоят на некотором расстоянии одно от другого.

Глава XVI. Об обычаях касиков и индейцев, граничащих с городком Ансерма; о его основании, и кто был основателем.

Место, где основан городок Ансерма местными индейцами называется Умбра [Umbra], и ко времени, когда аделантадо Дон Себастьян де Белалькасар вступил в эту провинцию и открыл ее, так как он не взял с собой толмачей, то не смог узнать тайн этой провинции. И от индейцев они слышали, что увидев соль, они называли и именовали ее Ансер [Anзer], как и есть в действительности, а среди индейцев нет другого названия [для нее]. Отчего христиане отсюда и в дальнейшем, говоря о ней, называли ее Ансерма; по этой причине было дано название этому городу, какое у него и поныне.

В четырех лигах от него на запад находится не очень большое селение, но населено очень многими индейцами, из-за имеющихся огромных домов и широкой полосы земли. По нему протекает речка, [от нее] одна лига до крупной и очень богатой реки Санкта Марта, от которой, если Богу понравится сиё, то сотворит он для неё раздел, располагая по порядку её исток там, где он есть, и каким образом она разделяется на два рукава.

У этих индейцев за вождя или касика правит один из них, хорошо сложенный, называемый Сирича [Ciricha]. У него есть или был, когда я его видел, один дом, очень большой, у входа в его селение, и много других повсюду в нем. А около того дома или жилища находилась маленькая площадь, вся вокруг заполненная толстыми тростинами, которые, как я ранее рассказывал, были в Караманта, и на их верхушках помещено было много голов съеденных индейцев. У него было много жен. У этих индейцев говор и обычаи те же, что и у [жителей] Караманта, и они большие любители в поедании человеческого мяса.

Чтобы стали понятны трудности, какие испытываешь в разведывательных походах, тем, кто прочитает об этом, хочу сообщить, что случилось в этом селении, когда мы шли походом с лиценциатом Хуаном де Вадильо; так вот: поскольку оставались крохи провизии и нигде нам не встречался маис, ни другое что-нибудь съестное, а мяса мы не ели больше года, не считая того, что доставалось нам от умерших лошадей, или нескольких собак, не ели мы и соли – таковы были испытанные нами лишения.

И вышли 25 или 30 солдат, чтобы насобирать, а сказать попросту, украсть то, что могли бы найти; и у большой реки застали как раз людей, [начавших] убегать, нас не заметившие, и не схваченные нами.

[Там], где те [были], они обнаружили котел, полный вареного мяса, и какой бы голод они испытывали, они не посмотрят больше на еду, думая, что мясо было из тех, кого называют куриес [curies], потому что извлекли из котла некоторых [таких], но когда они были сытыми, один христианин достал из котла руку с пальцами и ногтями, кроме того они потом они увидели части ног двух или трех человеческих пядей [cuartos = 21 см], находившихся в нем. Увиденное и обнаруженное испанцами, вызывало у них сильное отвращение при виде пальцев и рук, та съеденная пища их очень огорчила, но это таки случилось, и они вернулись в лагерь сытыми, откуда вначале вышли умиравшими от голода. С горы, расположенной выше селения стекает много речек, из которых добывались и ещё добудут много золота и [качеством] очень хорошего, теми же индейцами и неграми.

Они являются друзьями и союзниками индейцев Караманты, а с большинством своих соседей они всегда враждуют и ведут войну. В этом селении есть укрепленная скалистая гора, где во время войны они укрываются. Они ходят голыми и босыми, а женщины носят небольшие накидки, и они хорошо выглядят, а некоторые красивы. За этим селением находится провинция Сопиа [Zopia]. Меж этих селений от золотых рудников течет река, где испанцы устроили несколько эстансий [поместий]. Жители этой провинции ходят также голыми. Дома также удалены [от дороги], как и остальные, и внутри них в больших могилах они хоронят своих покойников. У них нет идолов и дома поклонений не встречались. Они общаются с дьяволом. Женятся на своих племянницах, а некоторые со своими сестрами; сеньорию [владение] или касикасго наследует сын главной жены (поскольку все эти индейцы, если являются знатными, то имеют много [детей]), а если у них нет сына, то [наследует] сын сестры. Они граничат с провинцией Картама, находящейся не очень далеко от них, по которой протекает вышеназванная большая река. По другую сторону от нее находится провинция Посо, с которой они ведут оживленную торговлю. К востоку [от] городка другие очень крупные поселения, полны еды и фруктов; правители очень стройны на вид. Все они друзья, хотя раньше были врагами и воевали между собой.

Они не столь кровожадны на человеческое мясо, как предыдущие. Касики очень изысканы: многие из них (до того, как испанцы проникли в их провинцию) перемещались на носилках или гамаках. У них много жен из самых красивых индианок, носящих красочные, изящные, хлопковые накидки.

Мужчины ходят голыми, а знать и правители покрываются длинным плащом и носят на талии тряпки, как и большинство. Женщины ходят одетыми, как я уже сказал; они носят сильно приглаженные [хорошо расчесанные] волосы, а на шее очень красивые ожерелья из дорогих золотых деталей, в ушах - серьги, ноздри же растягиваются, чтобы вставить несколько превосходных золотых шариков: иногда больших, иногда маленьких.

У правителей имеется много золотых сосудов для питья, и накидки, как для них, так и для их жен, отделанных несколькими золотыми деталями в виде круга, а другие как звездочки, а также у них было множество драгоценных изделий разнообразнейших форм из этого металла.

Дьявола они называют - хихарама [Хiхаrama], а испанцев тамарака [Tamaraca]. Некоторые из них великие колдуны и знахари.

Они женятся на своих дочерях, после того, как лишат их девственности, и не считают чем-то ценным иметь девственную жену. Когда они женятся, то не проводят церемоний во время своих свадеб. Когда умирают правители в одном краю этой провинции, называющейся Тауйа [Tauya], то взяв тело, кладут его в гамак, и со всех сторон раскладывают большой костер, делая несколько ям, куда капает кровь и жир, растапливаемый огнём. После того, как тело наполовину сгорело, приходят родственники и проливают много слез, по завершении чего распивают своё вино, произносят песнопения и прославления, посвященные их богам на свой лад, и как их обучили этому их предки. Завершив это, они кладут тело, завернутое во множество накидок, в гроб, и, не погребая, оставляют его так на несколько лет. После того, как он хорошенько высохнет, они кладут его в могилы, сделанные в своих домах. В большинстве провинций умершему правителю делают на высоких горах очень глубокие могилы, и по завершении оплакивания, кладут внутрь к покойнику множество накидок, самых богатых из тех, что у него были, с одной стороны располагают его оружие, а с другой – много еды, большие кувшины вина и его одеяния из перьев [плюмажи], изделия из золота, к ногам бросают нескольких живых жен, наиболее красивых и любимых им, полагая, разумеется, что потом он должен вернуться к жизни и воспользоваться тем, что они с собой уносят.

У них нет ни общественного устройства, ни большого ума. Они используют такое оружие: дротики, копья, маканы из черного дерева, а также из крепкой белой древесины, в тех краях произраставшей. Никаких домов для поклонения мы не встречали. Когда они общаются с дьяволом, то говорят что, он – тьма без света; что один для этого назначенный, общается за всех с тем, кто дает ответы.

Земля, на которой они расселились, является очень большими горами, без скал. На западе есть большая гора, называющаяся Сима, а дальше к Южному (Austrаl) морю много индейцев и крупных поселений, там, где, полагают, берёт начало великая река Дарьен. Этот городок Ансерма заселил и основал капитан Хорхе Робледо в честь его Величества, при своем губернаторе и капитан-генерале всех этих провинций аделантадо доне Франсиско Писарро. Хотя это и правда, что Лоренсо де Альдана, главный заместитель дона Франсиско Писарро из города Кали образовал муниципальный совет, назначил алькальдами Суэр де Наба [Suer de Naba] и Мартина де Аморото [Martin de Amoroto], а главным альгвазилом - Руй Венегаса [Ruy Venegas] и послал Робледо заселить этот город, как городок называется сейчас, и приказал ему, чтобы тот дал ему название Санкта-Ана-де-Лос-Кабальерос.

Так что, пожалуй, по вышеназванной причине основание города Ансерма может быть приписано Лоренсо де Альдана.

Глава XVII. О провинциях и селениях, которые находятся [на пути] от города Антиоча до городка Ансерма и об обычаях местных индейцев в них.

Тут я оставлю следование по начатой дороге, которой шел и вернусь в город Антиоча, чтобы сообщить о дороге ведущей отсюда в городок Арма, а также до города Картаго. Иначе говоря, выходя из города Антиоча, чтобы добраться до городка Арма, прибываешь к реке Санкта Марта, расположенной в 12 лигах от него, переправившись через реку, а для этого имеется лодка, и нет недостатка ни в плотах, ни в том, из чего они сделаны.

На берегах реки немного индейцев, а селения у них маленькие, потому что все они удалились от дороги. По прошествии несколько дней, прибываете в селение, обыкновенно бывшее очень крупным, называвшиеся Селение Льяно [Ровное], а так как пришли испанцы, то они удалились в горы, отстоящие отсюда на расстоянии немногим более двух лиг. У индейцев рост маленький; и у них некоторые стрелы принесены из другой части гор Анд, потому что местные жители тех краев владеют такими. Они великие купцы: их главный товар – это соль. Они ходят голыми, их жены также, потому что [ничего] не носят, кроме очень маленьких накидок, повязываемых от живота и до бедер. Они богаты на золото, а реки несут достаточно этого металла. Большинством своих обычаев они похожи на своих соседей.

В стороне от этого селения находится другое, называющиеся Мухиа [Mugia], где очень много соли, и многие торговцы, несущие ее, переходят горный хребет, принося оттуда много золота, хлопковой одежды, и другие предметы необходимости. Добыв соль, они несут ее дальше на продажу. Пройдя от этого селения на восток, находится долина Абурра; чтобы дойти к ней, [нужно] пересечь гористую местность Анд, довольно легко и через немногие горы, и к тому же [потратив] не больше одного дня. Ее мы разведали с капитаном Хорхе Робледо и видели несколько маленьких селений, отличающихся от тех, что мы прошли, и не такие богатые. Когда мы вступили в эту долину Абурра, была проявлена такая враждебность местные жители по отношению к нам, что они и их жены повеселись на своих волосах или с помощью повязок на деревьях, завывая жалобными стонами, оставив там тела свои, они испустили души в подземные царства.

В этой долине есть много равнин, земля очень плодородна и по ней течет несколько рек. Впереди видится очень большая древняя дорога, и по ней вели торговлю с народами, расположенными к востоку, а их много и они велики: о которых мы знаем больше понаслышке, чем воочию.

После равнинного селения прибываете в другое, под названием Сенафура [Cenafura]. Оно богато и где, считается, есть богатые, крупные могилы [гробницы]. Индейцы хорошего телосложения, они ходят нагишом, как и те, которых мы прошли, они соответствуют тем в одежде, да и по большей части во всём остальном. Дальше находится еще одно селение, называющееся Пуэбло-Бланко [Белое]. Но оставим, чтобы проследовать к городку Арма, крупную реку по правую руку.

На этой дороге много других рек, их столько, не имеющих названий, что я их не привожу. Возле Сенафура расположена горная река и [дающая] очень много самоцветов, по которой идти почти день. По левую руку – большая и очень населенная провинция, о которой я потом напишу.

Эти края и селения поначалу находились под влиянием города Картаго и в его границах, и обозначенные его границы до большой реки капитаном Хорхе Робледо, который этот [город] заселил. Но так как индейцы были настолько непокорными и воспротивились прислуживать, а также не шли в город Картаго, то аделантадо Белалькасар, губернатор его Величества приказал, чтобы разделились индейцы, оставляя все эти селения за пределами границ Картаго, и чтобы был основан в ней городок испанцев [villa de Esponoles], и который был основан, а основателем его был Мигель Муньос [Miguel Munoz], в честь его Величества, при губернаторе этой провинции аделантадо доне Себастьяне де Белалькасаре, в году 1542.

Поначалу он был основан у входа в провинцию Арма на горе. И такую жестокую войну устроили местные жители испанцам, что из-за этого, а [также] из-за малых размеров [полей] под посевы и эстансии, был перенесен город на две или чуть больше лиг от этого места к большой реке. И находится он в 23 лигах от города Картаго, и в 12 от городка Ансерма, и в 1 лиге от реки, на равнине, образовавшейся меж двух речушек, наподобие склона, окруженной скромными пальмовыми рощами, отличающихся от ранее мною описанных, но более полезных, потому что изнутри этих деревьев добывают очень вкусные съедобные стебли, а также они сбрасывают плоды; разбив их камнями они дают молоко, а еще - сливки и единственный [в своем роде] жир, которым зажигают лампы, и он горит словно масло. О чём говорю, я видел [сам], и проделал это на опыте.

Местоположение у этого городка считается несколько вредным; земли настолько плодородны, что на них только перемешивают лопатой солому и сжигают тростниковые заросли, и сделав так, одна фанега (=55, 5 л.) засеянного маиса дает сотню и более. И они засевают маис два раза в год. Большинство плодов также дают обильные урожаи. Пшеница до сих пор не урождалась и не засевалась никем, потому [нельзя] утвердительно сказать, уродится она или нет.

Рудники более богаты на большой реке, что в одной лиге от городка, чем в других краях: поскольку, если приобрести негров, не будет и дня, не давшего каждым по два или три дуката своему хозяину. В будущем городок станет одним из богатейших мест Индий.

Надел индейцев, полученный мною за мои услуги, находился в границах этого города. Я очень хотел бы, чтобы у меня было чем немного смочить своё перо: так как была для этого справедливая причина: но условие вещей на которых был он основан не позволяет этого: в основном потому, что многие мои товарищи – разведчики и завоеватели, вышедшие со мной из Картахены, сейчас не имеют индейцев, а владеют ими те, кто приобрёл их за деньги, или последовал за теми, кто правил, что, конечно, не меньшее зло.

Глава XVIII. О провинции Арма и о ее обычаях, и других примечательных вещах в ней имеющихся.

Эта провинция Арма, откуда городок получил свое название, - очень велика и населена, и она самая богатая среди всех с ней соседствующих, в ней более 20 тысяч этих индейцев-воинов (их было столько, когда я писал об этом, а было это впервые когда христиане-испанцы вступили в нее), не считая женщин и детей. Их дома круглые и большие, сделанные из длинных тонких ветвей и балок, начинающихся снизу и тянущихся вверх, пока не образуют на вершине дома маленькую круглую арку, заканчивается она деревянной конструкцией. Покрытие из соломы. Внутри этих домов много отдельных натянутых тентов из циновки: в них много обитателей. Провинция будет в длину 10 лиг, а в ширину 6 или 7, а в окружности немногим менее 18 лиг, [состоящая] из крупных и неровных горных хребтов, без зарослей, вся из полей.

Наибольшие долины и склоны похожи на сады, соответственно они заселены и полны всяческих плодовых деревьев, из которых одно очень вкусное, называемое Питаайа [кактус крупноцветный] фиолетового цвета. Этот фрукт имеет такую особенность, что съев его, хоть даже один, то хочется мочиться, испуская мочу кровавого цвета. В горах встречается также другой фрукт, который я считаю очень своеобразным, называемый «виноградинки» [ягодки], маленькие, имеющие очень приятный аромат. Из гор течёт несколько рек, и одну из них мы называем река Арма, летом ее тяжело перейти; остальные невелики. И, определённо, глядя на их расположение, я полагаю, что со временем из этих рек будет добываться золото, как в Бискайе железо.

Те, кто прочитал это, и видел ту землю, как я, то им не покажется это сказочным.

Свои земельные участки индейцы имеют на берегах этих рек, и все они друг с другом ведут ожесточенные войны и отличаются во многих краях языком, настолько, что в каждой районе [поселка] и на каждом склоне языки различные.

На превосходное золото они были и являются наиболее богатыми. И если бы местное жители этой провинции Арма были бы того же характера, что и Перуанские, и такие же кроткие, я уверяю, что своими рудниками они принесут ежегодного дохода [rentaran] более 500 тысяч песо золота. У них имеются и имелись из этого металла много крупных ювелирных украшений. И такого превосходного качества, что он в наихудшей пробе имеет 19 карат [проба золота].

Когда они шли на войну, то несли венцы и медальоны на груди, и очень красивые перья и браслеты, и много других драгоценных украшений. Когда мы открыли их, впервые проникнув в эту провинцию с капитаном Хорхе Робледо, я вспоминаю, индейцы были облачены [доспехами] от головы до ног в золото. И до сего дня осталось место, где мы увидим их под названием «Склон Вооруженных». На длинных копьях они обычно носят очень ценные знамена. Дома у них на ровных местах и площадках, образуемых склонами, являющихся окончаниями гор, очень тяжелых и непроходимых. У них есть крепости из толстых тростников, как я уже говорил, вырванные с корнями и ветвями, продолжающих расти в рядах 20х20, в установленном ими порядке и величиной с улицу. Посреди этого укрепления у них есть или был, когда я их видел, высокий помост хорошо отделенный теми же тростниками, с лестницей, чтобы приносить свои жертвоприношения.

Глава XIX. Об обрядах и жертвах, которые есть у этих индейцев, и насколько они кровожадные в поедании человеческого мяса.

Оружие этих индейцев: дротики, копья, пращи, индейские стрелы со снаряжением. Они большие [любители] рожков; когда идут на войну, то несут много рожков и барабанов, флейт и других инструментов. Они очень осторожны и слабо доверяют: мир, который они обещают, они не сохраняют.

Об их войне с испанцами будет рассказано дальше в соответствующем месте. Великую власть и влияние имеет над ними дьявол, враг человеческой сущности, за грехи того народа, с позволения на то Господа, потому что он часто следил за ними.

На тех помостах у них имеется множество веревок из волокон агавы, похожей на плетенку, пригодившаяся нам на изготовление альпаргат, настолько длинных, что каждая из веревок более 40 саженей [сажень =1,678 м].

У верхушки помоста они повязывали индейцев, захваченных на войне, под плечи, оставляя их свисающими, а у некоторых из них они доставали сердца и жертвовали своим богам или дьяволу, в честь которого и совершались те жертвы. А потом незамедлительно ели тела, таким вот образом убитых. Ни одного дома для поклонения у них не встречалось, но в домах или жилищах правителей было место красиво застланное и украшенное. В Пауре [или Paucura] я видел одно из таких мест поклонений, о чем расскажу в дальнейшем. В тайнике у них находилась тихая комнатушка, в которой было множество посуды для возжигания: в которых вместо ладана они сжигали определенные мелкие травы. Я видел их на земле правителя этой провинции, называемого Йайа [Yaya], и они были настолько мелкими, что едва выходили из земли; у одних цветок был черный, у других белый. Запахом они похожи на вербену [Beruena] ⁹. Они вместе с другими смолами сжигались перед их идолами. А после совершения ими других суеверий, приходил дьявол, который, как они полагали, похож на фигуру индейца, с очень блестящими глазами. А жрецам или своим посредникам он давал ответ о том, о чём они у него спрашивали и о том, что хотели бы знать.

До сих пор ни в одной из этих провинций нет ни священников, ни братьев, и они не осмеливаются находиться [там], поскольку индейцы настолько злы и кровожадны, что они съели многих сеньоров, над ними устанавливавшими энкомьенду. Хотя, когда они приходят в селения испанцев, их наставляют в том, чтобы они оставили свои заблуждения и языческие обычаи, и обратились в нашу веру, получив воду крещения. И с позволения на то Господа, некоторые правители провинций этого губернаторства были обращены в христиан и возненавидели дьявола, и отвергли свои заблуждения и низость.

Люди этой провинции Арма среднего роста, все смуглые, да так, что по цвету все индейцы и индианки этих краев (при таком множестве людей, что почти нет им числа, а земля такая огромная и различная), что кажется, будто все они дети от одного отца и матери. Женщины у этих индейцев из всех тех районов, что я видел, [самые] некрасивые и неопрятные. Мужчины и женщины ходят нагишом. За исключением того, что прикрывают свой стыд, повесив перед ними несколько широких обрывков материи, шириной в 1,5 пяди [пядь=21 см, а значит это будет – 31,5см]. И этим повязываются только спереди, остальное все непокрыто.

В том крае не имеется мужчин, желающих увидеть ноги женщин, поскольку то становится холодно, то ощущается жара, но они никогда их не повязывают. Некоторые из тех женщин ходят остриженными, и также их мужья. Плоды и пища их - это маис и юкка [yuca] и много других корней, и очень вкусных, и гуайявы, и авокадо, и пальмы Пихибаес.

Правители женятся на женщинах, какие им больше понравятся. Одна из них считается самой главной. А большинство индейцев женятся: одни - на своих дочерях и другие - на сестрах, без какого-либо порядка: и очень мало среди женщин встречается девственных. У правителя их может быть много, остальные - в основном одну, и две, и три, если имеется возможность. Когда умирают правители или знать, они хоронят их внутри их домов, или на вершинах холмов, с церемониями и плачем, похожие на уже приводимых выше. В наследство дети получают от их отцов: владение, дома и земли. Если нет наследника, им становится сын сестры, но не от брата. В дальнейшем я расскажу о причине, почему на большей части этих провинций наследуют племянники, сыновья сестры, а не брата; согласно тому, что я слышал от многих местных жителей, то причина такова: сеньории [владения] или касикасги наследуются по женской части, а не по мужской.

Они такие любители есть человеческое мясо, что случается, захватив индианок, уже почти на сносях [беременных], и будучи ихними же соседями, яростно набрасываются на них, очень быстро вскрывают им животы своими кремневыми или тростниковыми ножами, и извлекают плод; разведя огонь на обломке от горшка обжаривают его, а потом съедают; завершают убийством матери, молча поедая ее с такой поспешностью, что это выглядело ужасно. Из-за таких и других грехов, совершаемых этими индейцами, божественное провидение позволило: чтобы столь отличающиеся от нашей испанской веры, что кажется почти невозможным, и можно прийти из одного края в другой открыв путь и дороги по такому длинному Океану и прибыть в их земли, где вместе насобирается лишь 10 или 15 христиан, но они нападают на тысячи и десятки тысяч индейцев, и побеждают и подчиняют их. Полагаю, это также не наша заслуга, поскольку мы столь же [большие] грешники, и не смотря на это бог желает наказать их нашей рукой, ибо позволительно то, что он творит. Возвращаясь все же к предмету повествования, скажу, что эти индейцы не имеют веры, как я это понял, и не понимают большинство из того, что позволил Господь, так как им говорит дьявол. Он приказывает, чтобы над ними имелись касики или правители, и не только сооружали их дома и обрабатывали их поля, но, и то, что им даны жены, какие они себе пожелают, и они добывают из рек золото, которым торгуют в соседних районах. И они называются военачальниками во время войны, и сталкиваются с ними в устраиваемых битвах. Во многом на них нельзя положиться. У них нет никакого стыда, не знают они и добродетельного дела. В кознях они очень хитры по отношению друг к другу.

За этой провинцией на востоке находится выше уже названая горная местность, называющаяся Анды, сплошь из крупных гор.

Пройдя её, индейцы говорят, что [за ней] находится прекрасная долина с протекающей по ней рекой, где (по словам жителей Арма) большие богатства и много индейцев. По всем этим краям женщины рожают без повитух, как и по всем Индиям; при родах сами роженицы идут омываться в реке, то же самое делая и с новорожденными, и в тот момент они не остерегаются ни ветра, ни сырости, они им не вредят. И я видел, что меньше боли испытывают пятьдесят этих женщин, желающих родить, чем одна единственная из нашего народа. Не знаю, дар ли это одних, или животная [звериная] сущность других.

Глава XX. О провинции Паукура, ее поде и обычаях.

За большой провинцией Арма находится другая, которую называют Паукура [Paucura], в ней было 5 или 6 тысяч индейцев, когда мы впервые в нее вступили с капитаном Хорхе Робледо.

Языком она отличаются от предыдущей [провинции]. Обычаи все такие же, за исключением того, что тут люди лучше и более стройные. Женщины носят маленькие накидки, покрывая ими определенные части тела, и мужчины делают то же самое. Эта провинция очень плодородна для посевов маиса и других вещей, они не так богаты на золото, как те, что остались позади; нет у них и таких больших домов, и не настолько труднопроходимы горы. По ней протекает река, не считая множество ручейков. У дверей главного правителя, по имени Пимана [Pimana], находится деревянный идол величиной с человека высокого роста. Лицом он был обращен к восходу солнца, а руки раскинуты [открыты]. Каждый вторник они приносят в жертву дьяволу двух индейцев, так же, как и в Арма, согласно тому, что поведали нам индейцы, хотя те, кто приносили в жертву, если и осуществляли это, то также не делали различия: местные то жители, или захваченные на войне. Внутри домов правителей у них имелись толстые тростины, как я уже выше говорил, и после высыхания остающиеся удивительно толстыми. И они создают круг, словно загон для быков [на площади для корриды], широкий и короткий, не очень высокий, и крепко-накрепко связанных, таким образом, что тех, кого внутри посадят, выйти не могут. Когда они идут воевать, то тех, кого захватят в плен, помещают туда. Они наказывают подавать им хорошенькую пищу. И когда они растолстеют, они выводят их на свои площади, расположенные возле их домов. В дни, когда они устраивают праздник, они их убивают с большой жестокостью и съедают. Я видел некоторые из этих клеток или тюрем в провинции Арма. И примечательно, что когда они захотели бы убить одного из тех несчастных, дабы съесть, они заставляли их опуститься на колени, и опуская голову, они ударяли ему по затылку, чем оглушали и [от этого] он ни говорил, ни стонал, [а] молчал.

То, что я рассказал, я видел сам и столько раз убивались индейцы, и не произносящих ни слова, и не просящих о милосердии. Что поразительно, когда их убивали, некоторые перед тем смеялись. И это больше проистекает от звериного [характера], чем от души. Головы съеденных размещают на верхушках толстых тростин. Пройдя эту провинцию той же дорогой, прибываете к высокому косогору, от одного края до другого он заселен большими селениями или предместьями на его верхушке. Когда мы впервые вошли в нее, она была очень плотно заставлена большими домами. Называется это селение Посо [Роzо], и по языку и обычаям такое же, как и Арма.

Комментарии

7. Судебная резиденция было судебной процедурой кастильского Права, которое заключалось в том, что по окончании исполнения обязанностей государственного служащего его деятельность подлежала ревизии и заслушивались все обвинения против него. Служащий не мог ни оставить место, где он занимал должность, ни принять другую до тех пор, пока он не заканчивал эту процедуру. Обычно ответственным за руководство процессом был так называемый судья резиденции,

Судебная резиденция в управлении индейцев имело большое значение, и она охватывала все виды служащих, от Наместников и Президентов Аудиенции до мэров и судебных исполнителей. Он был устранен вводом в действительности Конституции 1812.

8. Мост Alcantara - римский арочный мост пересекающий реку Тахо, построенный в 104-106г. н.э. в провинции Касерес, в местности Алькантара.

9. Бербена. Обычная трава, произрастающая на невозделанных полях; из неё делались защитные шлемы, а римляне венчали ею своих жён и её несли с собой послы, в знак того, что к ним должны относиться со вниманием и оберегать... (Коваррубиас).

Вербена. (от lat. verbena). Годичное травянистое растение, из семейства вербеновых, с ростками в 60-80см в высоту, раскидистые сверху, листья острые и рассекающиеся, цветки разных цветов, кончики длинные и тонкие, плод сухой с двумя или четырьмя отделениями. Для Испании повсеместен. (DRAE).

Источник: Перевод осуществлен с оригинала 1553 года. . Сверено по изданию Fundacion Biblioteca Ayacucho, 2005

Еще больше интересных материалов на нашем телеграм-канале ⏳Вперед в прошлое | Документы и факты⏳

Главная страница  | Обратная связь COPYRIGHT © 2008-2024  All Rights Reserved.