Романов А. В.

Военный дневник Великого Князя Андрея Владимировича Романова (1914-1917)

1914 год

[не ранее 20 сентября]¹

18 июля 1914 г. была объявлена мобилизация, а 20 июля манифест возвещал об объявлении войны Германии. Итак, началась всеобщая европейская война. С одной нашей стороны: Россия - Франция - Англия, Сербия - Черногория - Япония - Бельгия, и с другой - Германия и Австрия.

Истории возникновения отдельных событий я касаться не буду. Скажу лишь, что в России война была встречена с большим подъемом, но без лишнего хвастовства. Все трезво смотрели на грядущие события и ясно сознавали, что война будет тяжелой, упорной.

Торжественный молебен и чтение манифеста в Николаевском зале Зимнего дворца оставили на всех глубокое впечатление. Посреди залы наши святыни: образ Спасителя из домика Петра Великого и Казанская Божья Матерь. Когда певчие запели «Спаси Господи», все запели хором и почти у всех на глазах заблистали слезы. Речь Государя еще больше подняла настроение. В его простых словах звучали, как у Апостола, силы с неба, казалось, что Господь всемогущий через него говорил с нами, и, когда он сказал: «Благословляю вас на ратный бой», - все встали на колени. Особенно сильно было сказано: «Я здесь перед вами торжественно заявляю, доколи хоть один неприятель останется на земле русской, я не заключу мира». Эти слова были покрыты таким «Ура!», которого никто никогда не слышал. В этом несмолкаемом звуке, как будто звучал ответ Создателю на Его призыв стать всем на защиту Родины, Царя и попранных прав нашей великой Родины.

Из Николаевского зала Государь прошел на балкон, выходящий на Александровскую площадь. Вся она была заполнена сплошь народом, от дворца вплоть до зданий штабов. При появлении Государя все встали на колени. В эти короткие минуты Россия переродилась. Самосознание воскресло у всех, чувство долга стало на первое место, и вся мобилизация прошла при таком блестящем порядке, которого никто не ожидал. Военный министр В.А. Сухомлинов мне сам говорил, что мобилизация прошла при удивительных условиях. Все шло с такой аккуратностью. Ни одной задержки. Наплыв запасных у воинских начальников превышал предполагаемую норму. Число охотников росло с каждым днем. Железные дороги работали выше всякой похвалы.

Ни одного пьяного. Все трезвые.

Грустно мне было видеть, как все товарищи уходили на войну. Проводил я 5-ю батарею, проводил и 6-ю, все ушли, и остался я один дома. 16 лет пробыл я в строю. Сколько усилий потратил над своими батареями и как фатально ушел из строя в феврале этого года. Если б можно было предвидеть события. Но что же оставалось делать? Идти в строй, но куда? В своих батареях - все вакансии заняты. Идти в чужую часть, где никого не знаешь - невозможно. Решил ждать. Проситься в какой-нибудь штаб и сидеть там без дела как-то глупо. Но время шло. Прошел уже второй месяц войны, и стало невмоготу. Как ни тяжело было проситься в штаб, а не в строй, я все же решился и написал Кириллу², который находился в Ставке верховного главнокомандующего. Предварительно я просился у Ники³, который меня благословил на это.

23 сентября

Я получил от Николаши⁴ телеграмму: «Тебе Высочайше разрешено состоять в распоряжении генерала Рузского⁵, можешь выехать, как только будешь готов, предварительно заезжай ко мне. Николаша».

Сборы были недолги. Заехал с мама⁶ на могилу папа⁷, были у Спасителя. Простился с тетей Minny⁸, с Ники и Аликс⁹, получил в благословение образки. Мама меня благословила крестиком.

28 сентября

Из Петрограда я заехал в Царское Село к мама. Позавтракал с ней и в 1 ч. 38 м. с Александровской станции отбыл на войну. Со мной поехал Кубе¹⁰, мой камердинер Бондаренко и казак Кубе - Дмитрий. Лошади и мотор были высланы вперед.

29 сентября

В 10 ч. 20 м. утра я приехал в Вильно и встретил на вокзале генерала Ермолинского¹¹. Узнав о моем приезде, он приехал сообщить, что в Вильне, в Витебской общине, лежит тяжело раненный Олег Константинович¹², привезенный вчера вечером с передовых позиций у Вроцлава. Я сейчас же сел в мотор с ним, и мы поехали в лазарет. Игорь¹³ был там. Он привез брата. Лучшие хирурги были налицо: профессор Цейге фон Мантейфель¹⁴, Оппель¹⁵, Мартынов¹⁶.

Я долго с ними говорил. Они как будто питали надежду его спасти, но рана была ужасна, потеря крови значительна, что вызвало ослабление всего организма. Я хотел зайти к Олегу, но он спал. Я повез Игоря к себе позавтракать и в 2 ч. снова поехал в лазарет.

Олег проснулся. Я зашел к нему. Он сейчас же сказал: «Как я рад тебя видеть, куда ты едешь?» Я ему сказал. Он спросил: «А ты рад ехать на войну?» Потом спросил, по-видимому, не желая, чтобы другие поняли: «Comment vont les affaires»¹⁷. На мой благоприятный ответ он сказал: «Dіeu merci»¹⁸. Тут же стояла сестра. Он попросил дать ему поесть. На столике в блюдечке стояло мороженое, но совсем растаявшее. Сестра хотела принести свежее, но он попросил именно это, растаявшее, мороженное. Когда сестра дала ему попробовать, он сказал - это не вкусно, и сестра принесла свежее мороженное. «Вот это вкусно», - но, покушав очень немного, сказал, - довольно». Взял платок, обтер себе рот и грустно на меня посмотрел. Затем он откинулся назад, уставил свой взор в потолок и глубоко вздохнул. Стоявший рядом доктор быстро схватил его руку, чтоб узнать пульс. Олег как будто очнулся и спросил: «Как пульс?». «Хороший», - был ответ доктора. «Сестрица, сестрица, - позвал Олег, - скандал!» и обращаясь ко мне: «Jе te demande pardon, mais je crois, que je vais vomir»¹⁹. Видя, что я стесняю его, я вышел на минуту и скоро вернулся.

Профессор Оппель сидел у него и утешал: «Мы скоро его поправим, мы теперь молодцом». Олег улыбался. Мне пора было ехать. Простился с ним. «Que Dieu te garde»²⁰, спасибо, что заехал ко мне. Всего хорошего». Пожелав ему скорее поправиться, я вышел. В соседней комнате я нашел генерала Ермолинского. Мы оба молча посмотрели друг на друга. Не жилец Олег. Как ни утешали нас доктора, но достаточно было на него посмотреть - ни кровинки в лице. Цвет восковой белизны. Несмотря на страшную рану, никаких страданий. Температура 36,8, пульс 160. Профессор Цейге говорил, что лучше бы он страдал. Ему вспрыснули накануне морфий, но это оказалось излишним. Он не только не чувствовал боли, но и не сознавал серьезности своего положения. В его улыбке, разговоре было столько простоты, что казалось, он не хотел признать, что умирает за отечество. Свой поступок как будто он считал в этой огромной войне, столь незначительным фактом, что не стоит об этом и говорить. Он даже ни разу не говорил о Георгиевском кресте, который только утром получил от Государя. Он умирал Героем, скромным и в скромности великим.

Через два дня я лишь узнал о его кончине в этот самый день в 8 ч. 10 м. вечера, т. е. он скончался через шесть часов после того, что я его видел. К 5 ч. ждали его отца и матерь. Они, как я потом узнал, застали его еще в живых, и он скончался у них на руках.

В 3 ч. дня я выехал из Вильны на ст. Лида, куда прибыл в 5 ч. 45 м. и через 10 минут выехал на Барановичи²¹. В Лиде я расстался с Кубе, который поехал на Волковыск снять лошадей и мотор. В 9 ч. 30 м. вечера приехал в Барановичи. Кн. Ливен²² меня встретил на вокзале и отвез на моторе к Кириллу в вагон № II. Около часу я сидел у него, затем пошли к Николаше. Он долго расспрашивал про Олега. Пил у него чай и около 12 ч. ночи вернулся к Кириллу, где пил его здоровье по случаю завтрашнего его дня рождения. После этого мы вместе поехали на станцию. В 1 1/2 ч. он уехал в Двинск на встречу к Dіску²³, а я в 7 утра уехал на Белосток.

Возвращаюсь к посещению верховного главнокомандующего. Поезд, в котором жил Кирилл, стоял в лесу. Т. к. я прибыл поздно вечером в Барановичи, было совершенно темно, и ориентироваться не было никакой возможности. Проводил меня до поезда Николаши кн. Ливен. Мы шли по шпалам минут пять по лесу, и вдали виднелись освещенные окна его поезда. Рядом стояла будка с нарядом охраны. Жандармы и лейб-казаки. Встретил меня кн. Щербатов²⁴ и провел в вагон. Николаша и Петюша²⁵ сидели в салоне и читали газеты. Поздоровавшись с нами, Петюша вышел из салона. У Николаши на шее висел Георгиевский крест 3-й степени. Он был, видимо, утомлен, но все же бодр. Первое, что он мне сказал, это, что его кошмар - служить 36 лет и даже 48 post factum. Т. к. все сведения с фронта сильно запаздывают, да и не могут не запаздывать, когда фронт растянулся на 400 верст²⁶, всякие распоряжения силою вещей не могут своевременно поспеть. Потом говорил о приезде Ники, как его посвящали в курс дела.

Потом мы перешли в столовую чай пить. Тут была масса народу: Димка Голицын²⁷, французский генерал Лагиш²⁸, адъютанты, доктора и т.д.

Итак, я уехал, как сказано выше, рано утром на Белосток. Около 8 утра на ст. Багратионово, немного за Вылковыском, Кубе меня встретил.

[Не ранее 30 сентября]

В 1 ч. дня 30 сентября я приехал в Белосток. Мое дальнейшее путешествие было связано с санитарным поездом мама²⁹. Меня к нему прицепили. Я пошел искать знакомых в поезде. Нашел старшего доктора Кожина³⁰, гр. Игнатьеву³¹. Кожин повлек меня смотреть новые вагоны и операционную. Раненых было 560. Долго поезд не трогался с места. Произошло это потому, что из поезда вынесли 10 тяжелораненых, а носилки все не возвращали. Лишь в 3 ч. поезд тронулся на Гродно, простояв в Белостоке с 8 ч. утра.

Пошел я чай пить в столовую. Застал там командира гвардейского экипажа гр. Толстого³², его жену и адъютанта. Вдруг из глубины коридора вылезла заспанная фигура Ю.Беляева³³, который возвращался (скорее бежал) из Варшавы. Но он скоро исчез, по-видимому, снова залег спать.

Поезд шел ужасно тихо. Все время длинные остановки. От Белостока до Гродно - 86 верст. На ст. Кузница в 24 верстах от Гродно мы приехали в 6 ч. и тронулись дальше в 7 ч. вечера. Около этого времени мы обедали с сестрами. После нашего обеда пришла вторая смена и мы с Кубе пошли в купе Ю.Беляева, который угощал нас коньяком Гревса³⁴. Чего он нам только не рассказывал про Варшаву, сибирских казаков, свои амурные похождения и т. д. Время шло, а мы снова стояли в 4 верстах от Гродно, было 8 ч. вечера, и лишь к 12 ¹ /₄ ч. поезд подошел к ст. Гродно. Тут я только узнал о кончине Олега Константиновича. Вагон мой отцепили, поставили на запасный путь, и я скоро лег спать.

На следующее утро, было уже 1 октября, в 10 ч. я поехал являться главнокомандующему 2-й армии генералу Рузскому³⁵. Он жил в маленьком деревянном домике, охраняемом кубанскими казаками. Вся комната была уставлена столами, покрытыми картами.

Генерал Рузский - человек явно лишенный всякой внешней красоты. Фигура сутуловатая. Среднего роста. Волосы редкие и седые. Лицо худое, даже аскетическое, и только бойкие живые глаза блещут энергию из-под довольно крупных очков. Он очень любезно меня встретил, показал на карте расположение армий, корпусов. Видел я начальника штаба Вл. Ал. Орановского³⁶.

Затем поехал к Дмитрию³⁷ и Сандро³⁸. Они жили близ города в доме кн. Друцкого-Любецкого, убитого при Баспингоме. Оба лежали в постелях в одной комнате. В другой спал гр. Адам Замойский³⁹. Посидел с ними.

В 1 ч. был общий завтрак в штабе. Фотограф нас снимал. Обедал я у Дмитрия, было очень вкусно. Много водки и вина. Около 10 ч. ввалились Б.Огарев⁴⁰, прямо от батареи, и гр. Шереметев⁴¹. Посидели, поболтали.

В 2 ч. ночи весь штаб и мы уехали в Седлец. Генералу Рузскому дали Варшавский фронт⁴², где дела были тревожны, и ему пришлось переехать на юг. Около 11 утра прибыли в Седлец, долго томились на вокзале. Кто ездил в город искать свою квартиру, а остальные делились своими впечатлениями. Завтракали Дмитрий и Сандро у меня в вагоне ⁴³. Они оба переехали в квартиры, а я остался у себя в вагоне. Город Седлец не дурен для бывшего губернского города. Прекрасный вокзал, мощеные улицы, каменные здания и т. д. Обедали снова все у меня в вагоне, т. к. собрание еще не открылось.

3 октября

Я получил командировку осмотреть тыловые пути корпусов 2-й армии. В 10 ч. вечера я выехал в Варшаву. Мне дали в помощь подполковника Генерального штаба Сергея Карловича Сегеркранца ⁴⁴. В 12 ч. ночи мы прибыли в Варшаву.

Штаб армии находился в поезде на Брестском вокзале, и локомотив под парами стоял прицепленный к поезду. Я с Сегеркранцем прошли прямо в оперативное отделение, где застали полковника Вялова⁴⁵ в очень душном вагоне. Освещалось все лишь свечами, и от этой копоти дышать было трудно. Через некоторое время пришел начальник штаба генерал-майор Постовский⁴⁶, генерал-квартирмейстер и командующий 2-й армией⁴⁷ генерал Шейдеман⁴⁸. Он взял карту и рассказал все дела под Варшавой, начиная с 28 сентября⁴⁹. Как было трудно в первые дни с малыми силами отстаивать город. Но с подходом новых корпусов дела стали лучше, и в данное время бой происходит в районе 10 верст от города.

Для общего наступления⁵⁰ ждали лишь подхода 2-го Сибирского корпуса⁵¹ и 23-го корпуса⁵². Потери были довольно значительны в первые дни. Теперь немцы атаковали главным образом наш правый фланг Прушково-Блоне, но все атаки были отбиты артиллерийским огнем. С юга ждали подхода 5-й армии генерала Плеве⁵³ с 19-м и 5-м корпусами. Видно было, что генерал Шейдеман пережил тяжелые дни. Один день неприятель опрокинул одну бригаду, которая отбежала до фортов, но, собравшись, вернулась на линию. Это вызвало в городе панику, которая, к счастью, скоро улеглась. Телефон не переставал работать все время с корпусами. Шли донесения о результатах дня.

В 2 ч. я покинул штаб и пошел спать.

На следующие утро в 8 ч. я поехал на своем моторе в штаб 1-го Сибирского корпуса в деревню Служевицы. Канонада началась с раннего утра и все усиливалась. На горизонте пылала деревня Пясечко, зажженная нашей тяжелой артиллерией. Все небо было затянуто дымом тротиловых бомб. Командир 1-го Сибирского корпуса генерал Плешков ⁵⁴ был очень в духе. Его сибиряки дрались отчаянно, и знаменитый Машдловский лес, который считался трудно проходимым, они взяли штыками.

Со стороны Прушково и Блоне канонада все развивалась. Гул стоял неумолкаемый. Возвращаясь к Варшаве, по сторонам дороги, перед временными укреплениями полевых батарей, сибиряки строили проволочные заграждения, которыми они воспользовались для сушки белья. Раненых везли мало, бой шел почти исключительно артиллерийский. В самом городе у перевязочного пункта стоял паровой трам с ранеными, и польские вольные дружины заботливо снабжали их папиросами и кушаньем, а у кого повязка была плоха, снова перевязывали в соседнем доме. Эти польские организации работали все время под огнем, и так много сделали для раненых, которых эвакуировали с позиций в узкоколейных поездах - трамах.

Мои путешествия по тылу лишены особого интереса. Приходилось на каждом шагу вылезать из автомобиля, расспрашивать обозы, определять [нахождение] н-ской части и проверять по карте, верно ли они стоят. Путаницы было много, и прав был генерал Рузский, когда он меня послал проверять тыл, что тыльные пути устанавливаются туго, и если их не проверять, то это может плохо отозваться на своевременном питании фронта. А при отступлении - катастрофа.

Встречал мало немецких аэропланов. В деревне Ваверы обозная охрана открыла стрельбу пачками⁵⁵ (что было строжайше запрещено), но, конечно, безрезультатно.

8 октября

Я поехал по Венской дороге на ст. Прушково. Там встретил командира 4-го корпуса генерала Алиева⁵⁶. В самую станцию попал, как их прозвали, «чемодан»⁵⁷, т.е. тротиловая бомба, и здорово разрушила среднюю часть станции.

Пройдя пешком [...]⁵⁸ мы нашли домик снаружи совершенно разрушенным, и четыре трупа немцев лежало во дворе. Рядом в траншеях наших лежали винтовки, масса патронов, многие были залиты кровью, видны были следы перевязок, сброшенные сапоги, рубашки, амуниция и т. д. Окопы были покинуты только вчера. Впереди еще ряд окопов, и шагах в 200 - немецкие. Дошли и до них. Неприятельские окопы глубже наших и соединены с задними канавами глубиною аршина 2. Там следов крови не нашли, но массу соломы, патронов, жестянок из-под консервов и носилки. Стаканы наших шрапнелей валялись сотнями кругом. Но все, что, возможно, было собрать, было убрано жителями. Далее в лесу, говорили, было еще много неубранных трупов. Но было далеко идти, и мы вернулись на станцию и в Варшаву, где пересекли Калишскую дорогу и поехали на ст. Блоне.

Благополучно доехали до ст. Жарово, где предупредили, что можно проехать еще верст 5 - не более, ибо путь взорван. Доехали до этого места и пошли пешком. Саперы уже работали. Взяли дрезину и поехали. Часто приходилось останавливаться, переносить дрезину на руках через разрушенный участок. Особенно трудно было перебраться через взорванный мост. Ферма провалилась вниз серединой.

Кое-как добрались до ст. Блоне. Что можно было взорвать, немцы взорвали. Стрелки, рельсы, водяной кран, телеграфные столбы. Станцию же обратили почему-то в конюшню и, видно, что стояли лошади там довольно долго. Навозу было много. Они умудрились даже поставить лошадь в самую маленькую комнату и видно лошадь ввели задом, ибо повернуть ее там было невозможно. Навоз указывал, что вводили ее задом. Все шкафы с бумагами перевернуты, разбросаны, разгромлены. Даже домик сторожа и тот разгромили. Нашли массу бутылок из-под вина. Видно, пили много. Даже солдатская фляга, и из той несло коньяком.

В саду против станции похоронен офицер 2-го [пионерного] батальона 3/16 октября, и каска лежит на его могиле. По дороге мы встретили четыре трупа. Карманы у всех вывернуты, сапоги сняты. Один был покрыт шинелью. Шла баба мимо с ребенком. Долго смотрела она на труп, потом палкой попробовала поднять шинель. Шинель отделилась. Она отбросила ее в сторону, как будто испугалась. Потом подняла шинель концом палки, взвалила палку на плечи и пошла с ребенком дальше.

В самой деревне Блоне, у казарм пожарной команды, мы встретили двух сестер Красного Креста⁵⁹. Они обратились ко мне с просьбой, помочь вывезти 6 раненых. Лошадей не было, и вывезти нет возможности. Я обещал прислать наши моторы, что и было исполнено. Сестры эти были украшены медалями на Георгиевских лентах. Они во время боя работали, собирая раненых, и генерал Данилов⁶⁰ , командир 23-го корпуса, их наградил. Они о нем отзывались с восхищением.

Тут же мы узнали, что недалеко от Блоне, в имение гр. Потоцкого, занятое немцами, был привезен смертельно раненый офицер. Те, которые его несли, приняли меры, чтоб удалить любопытных, и, по-видимому, с большим почтением отнеслись к нему. Он скончался, и тело его так же таинственно было вывезено, причем офицеры один день носили на левой руке траур. Теперь мы узнали догадками, что убит был, по всей вероятности, R. Peter-Friedrich, сын императора⁶¹.

Обратное путешествие было очень утомительное, и добрались мы до Варшавы лишь в 8 ч. вечера. Теперь снова монотонная жизнь в Седлеце. Делать нечего. Гуляешь, читаешь, пишешь, спишь, ешь, вот и все.

22 октября

Наш главнокомандующий решил съездить в 10-ю армию генерала Сиверса⁶² в районе Сувалкской губ. Дабы выяснить на месте причины медленного наступления на Восточную Пруссию. В 12 ч. ночи мы выехали и 20 октября к 7 ч. утра прибыли на станцию Гродно. Было 4 градуса мороза, при сильном ветре. Я с Рузским сели в закрытый мотор «Ford» губернатора генерала Шебеко⁶³ и поехали в штаб 10-й армии в 30 верстах от города в женском монастыре Красностоке.

Ехали час. По дороге видели спешное укрепление Гродно: вырубленные леса, засеки, батареи, окопы и т. д. Штаб 10-й армии расположился в монастырской школе, очень удобно и широко. На совещании я не присутствовал, но на обратном пути генерал Рузский мне говорил, что главная заминка в наступлении заключалась в том, что корпуса бывшей 1-й армии ⁶⁴ Ренненкампфа, после его знаменитого отступления, по-видимому, потеряли свой моральный дух, и не столько войска, сколько корпусные командиры, потерявшие всякую веру в себя. Кроме того, некоторые корпусные командиры (Мищенко ⁶⁵ и [...]⁶⁶), как Рузский выразился, безграмотные в военном деле, ждут наступления соседа, а сами не двигаются. Им мерещатся все новые и новые немецкие корпуса, и потому постоянно доносят в оправдание, что наступление невозможно ввиду превосходства неприятельских сил. Ну вот, все это Рузскому пришлось разобрать, указать дальнейший план наступления и, главное, поддать всем немного энергии. Результатом этого и было, что 22 октября они взяли Бакаларжево при общем наступлении.

Вернулись мы из штаба в Гродно к 1 1/2 ч. позавтракали и выехали обратно. В 10 1/2 ч. вечера мы прибыли обратно в Седлец, где были получены за время нашего отсутствия новые указания штаба верховного главнокомандующего. Эти указания шли вразрез с мнением генерала Рузского, который и решил переговорить по телеграфу с генералом квартирмейстером штаба верховного главнокомандующего генералом Даниловым⁶⁷. В общих чертах новые директивы сводились к следующему. Ввиду того что армии центра за Вислой сильно продвинулись вперед, в то время как северная в Восточной Пруссии (10-я) и южная у Сана (3-я)⁶⁸ отстали, то следует центру приостановить наступление до тех пор, пока 10-я армия не дойдет до нижней Вислы, а южная - до меридиана Пельц.

Возражения штаба Северо-Западного фронта⁶⁹ сводились к тому, что в первоначальном плане (первый период войны) были две группы армий: Северная в Восточной Пруссии и Южная в Галиции, которые обе продвинулись довольно далеко вперед. Когда же обнаружилось движение неприятеля на Варшаву, то как из северной, так и из южной были взяты корпуса для усиления центра у Варшавы. В результате от Варшавы неприятель был оттеснен на 150 верст, при очень усиленном наступлении и довольно быстром отходе неприятеля, и при дальнейшем движении центра через недели две или три был бы уже в пределах Познани. Но ослабление флангов привело к тому, что они могли быть отброшены назад: северная группа к Неману, а южная за Сан⁷⁰.

Ежели теперь выполнить план верховного главнокомандования и усилить фланги, то это придется сделать за счет центра, и тогда получится, что фланги достигнут намеченной линии, а ослабленный центр будет, весьма вероятно, снова оттеснен к Варшаве, т. е. к Висле. Такой план был признан генералом Рузским крайне рискованным. Переговоры по телеграфу, по-видимому, поколебали в Данилове уверенность, и было решено, что генерал Рузский лично поедет в Ставку для переговоров. И вот 21 окт[ября] в 9 ч. вечера мы и выехали в Барановичи. Ко мне подъехал в это время[...]⁷¹ , который и поехал со мной.

В 10 ч. утра мы прибыли в Барановичи. Стояла теплая осенняя погода, градуса 2 тепла. Туман закутал весь горизонт, и в воздухе чувствовалась сырость. На вокзале мы узнали, что к 5 ч. ждут приезда Государя. С вокзала в Ставку мы поехали на моторах. Генерал Рузский моментально исчез в вагоне начальника штаба, а я остался в садике перед поездом. Петя Ольденбургский⁷² вышел ко мне. Он недавно прибыл с юга из 3-й армии. Потом дядя Николаша вышел и поехал в церковь.

Праздник Казанской Божьей Матери. Я тоже поехал в церковь. Церковь в казармах железнодорожного батальона. Служил протопресвитер военно-морского духовенства Шавельский⁷³. В 12 ч. мы были все приглашены к завтраку в вагоне верховного главнокомандующего. Столовая эта - простой вагон-ресторан с маленькими столиками. 1-й стол: Николаша, генерал Пантелеев, протопресвитер Шавельский и начальник штаба Янушкевич⁷⁴. 2-й: Петюша, генерал Каулбарс⁷⁵, Димка Голицын и генерал Рузский. 3-й: Петя Ольденбургский, я, генерал-адъютант Троцкий⁷⁶ и Данилов и т. д. Давали закуску, водку, вино и отличную еду. Настроение Николаши было возвышенное. Получены известия о взятии Сандомира на юге, Бакаларжева на севере и об отступлении по всему остальному фронту неприятеля.

После завтрака я лично бродил по саду и поезду, был у Пети, зашел к Менгдену⁷⁷. В 4 ч. чай пили. В 5 ½ ч. уже было совсем темно, подошел царский поезд. Ники принял генерала Рузского, и пожаловал ему Георгия 2-й степени. Я остался ждать генерала снаружи. Видел только Дрентельна⁷⁸ и Нарышкина⁷⁹. В поезд не входил.

[23 октября]

В 6 1/2 ч. мы отбыли на станцию, обедали в вагоне и вернулись в Седлец к 8 ч. утра 23 октября. Результат поездки был удачен, в том смысле, что операции на севере и юге признали за самостоятельные, а центр - отдельно, причем наступательный характер его остался без задержки. Вопрос о прибавке 4-й армии к фронту остался открытым, ибо боялись обидеть генерала Иванова⁸⁰, отнимая у него эту армию. От знаменитой директивы Данилов отказался, утверждая, что его не поняли. Видимо, испугался своей глупости. По поводу этого инцидента необходимо отметить следующее, что проливает свет на многое. Когда наш генерал-квартирмейстер Бонч-Бруевич⁸¹ говорил Данилову, зачем в последней директиве требуется остановка всего фронта (за Вислой) - Данилов ответил: «Я писал вообще ...».

Надо заметить, что телеграмма, в которой указывается, что директива подписана начальником штаба Янушкевичем, и в ней все время повторяется фраза: «Его Императорское Высочество верховный главнокомандующий требует, находит, указывает и т.д.». Впечатление, что директива дана лично верховным главнокомандующим. А генерал Данилов про ту же телеграмму говорит: «Я так писал». И, вероятно, он действительно лично писал и без указаний от верховного главнокомандующего, иначе нельзя себе объяснить, каким образом он может говорить про такую важную телеграмму: «Я писал, вы меня не поняли, это не так» и т. д., и соглашается изменить директивы. Ежели бы телеграмма изображала личную волю верховного главнокомандующего, то генералу Данилову было бы проще сказать, что он ничего изменить не может без доклада верховному главнокомандующему, ибо это его воля. У нас всех, кто знал эту тайну, ясно создалось мнение, что именем верховного главнокомандующего орудует помимо верховного главнокомандующего. Пишет его именем, и ежели и спрашивает мнение верховного главнокомандующего, то, вероятно, скрывая те сведения, которые могли бы повлиять на верховного главнокомандующего в смысле изменения тех соображений, которые ему докладываются. Это открытие очень опечалило наш штаб. Главное, что Данилов, (черный⁸²), сухой педант, страшен. Жизни не знает. Нравственный элемент, который составляет главный успех боя, он не понимает и с ним не считается. Ведь на карте, на которой он орудует, нет людей. Есть кружки, означающие корпуса. Есть известное между ними расстояние, а всякий успех, стоивший десятки тысяч жертв, отражается на карте только тем, что наносится новый кружок, впереди старого. И печатают в газетах - такой-то город взят. А что это стоило усилий, потерь - эта ему область недоступная. Ведь что нам стоила эта стратегическая операция отхода всех армий за Сан и Вислу. Сколько напрасных жертв, а главное моральных страданий для тех войск, которые должны были отступить назад, бросив кровью взятые места. Кто возместит эту нравственную муку? А без этой нравственной веры, победы не бывает. Видел я сами эти бедные корпуса бывшей 1-й армии ныне в 10-й. Как им трудно снова поверить в свои силы. Насколько они потеряли веру в свое начальство. А почему отступили - вина тут штаба верховного главнокомандующего, т. е. того же Данилова. Он нашел нужным им отойти (стратегические соображения). И не мог этот сухой муж понять, что он наносит своим же войскам куда больший удар, нежели неприятель.

[25 октября]

22 октября генерал Рузский был в Ставке, говорил, убедил, согласились, и вот сегодня вечер 25 октября, прошло три целых дня, и нет директив из Ставки.

Вот как они работают?!

Еще маленький штришок к этой общей картине. Когда в Ставке верховного главнокомандующего наш генерал-квартимейстер Бонч-Бруевич говорил с начальником штаба Янушкевичем о соображениях штаба фронта относительно дальнейших планов, то Янушкевич ему ответил: «Ну уж по части стратегии Вы обратитесь к Юрию Никифоровичу (Данилову), это его дело». При таком положении вещей, конечно, все стратегические соображения вырабатываются Даниловым самолично и без участия Янушкевича, который ему всецело доверил эту отрасль. Дело в том, что когда Янушкевич был назначен начальником Генерального штаба⁸³, то он оказался гораздо моложе Данилова, и как человек очень деликатный, до чрезвычайности, он предоставил Данилову полную самостоятельность в своей области, не желая, как младший, своими действиями возбудить недоверие или, скорее не желал осуществить тот служебный контроль над Даниловым, который он, Янушкевич, должен был бы осуществить. При мобилизации, в штабе верховного главнокомандующего, они оказались снова в том же взаимоотношении, благодаря чему Янушкевич совершенно старается стушеваться и, вместо того чтобы быть связующим звеном между верховным главнокомандующим и Даниловым, стушевался и подписывает все телеграммы, составленные Даниловым без проверки. При всех же личных переговорах он, Янушкевич, старается не касаться стратегической стороны. В результате все телеграммы из Ставки верховного главнокомандующего, в которых даются основные директивы, иначе устанавливается общий план войны, отсутствует именно этот общий план. Я лично читал много этих телеграмм, но понять, чего хотят, решительно нельзя. Говорят о необходимости починить железные дороги, мосты, шоссе. Но и без них штаб фронта это знает, и работы в этом направлении идут. А об общем плане глухо лишь сказано, что предполагается вступить в пределы Германии. Но о направлении, в котором это надо делать, когда - ничего. Уже сегодня, 28 октября, прошло 10 дней и весь фронт стоит. Немцы этим временем пользуются, и из агентурных сведений мы знаем, что они укрепляют свои границы. А брать эти укрепления - лишние жертвы. Вместо того, чтобы на их плечах вторгнуться в пределы Германии, мы ждем, ждем. Почему - неизвестно. Сколько ни запрашивали штаб верховного главнокомандующего, ответы получались, как сказано выше, относительно мостов и т. д. Мы все здесь пришли к глубокому убеждению, что Данилов орудует не только помимо начальника штаба Янушкевича, о чем я уже писал выше, но и помимо верховного главнокомандующего. Сопоставляя все мелочи, уясняется та картина, что верховный главнокомандующий не в курсе дела, у него нет общего плана - в результате нет общей воли, нет цели, нет идеи. Директивы штаба верховного главнокомандующего в лучшем случае, когда в них и мелькают идеи, являются лишь решением задачи на основании результатов боев, но эти указания никогда не идут вглубь, а ограничиваются указаниями, до какого рубежа дойти. Рубежи эти очень малы - верст 60 - 100. Но дальше - ни полслова. Затем проходит томительно время стоянок, и вдруг снова задача дается, короткая и часто без связи с предыдущим периодом, под влиянием случайных успехов или неуспехов, в каком-либо частном месте.

Нынешний приезд Государя в Ставку совершенно атрофировал штаб верховного главнокомандования. В первый приезд Государь осыпал штаб милостями. Ну, вот и к этому приезду они приготовились, и действительно их снова покрыли милостями. Но милость милостью, а дело делом. Но вот со дня приезда Государя в Ставку, 22 октября, все застыло. Никаких указаний больше не дают, и сыплют телеграмму за телеграммой о наградах, о представлении к наградам, а о войне как будто и забыли. Все это очень грустно, ибо в результате - лишние жертвы.

Когда Государь был у нас в Седлецах, 26 октября в 8 ч. веч [ера], то из разговоров за столом и затем частной беседы Рузского с Государем было видно, что он вовсе не в курсе дела. Много его удивляло, многое интересовало. Рузский представил ему карту с боевым расписанием. Когда Рузский уходил, Государь вернул ему карту, на что Рузский сказал: «Ваше Величество, не угодно ли сохранить эту карту!» Государь спросил: «А можно ли?» Это мелочь, конечно, но характерно то, что он три дня был в Ставке и там ему общего плана войны не указали (да был ли он, вот еще вопрос?).А боевого расписания и подавно ему не дали, а то не обрадовался бы он так, когда Рузский ему отдал карту. Что Государю говорили в Ставке - думается, что ничего. Да и не ему одному ничего не говорят, но и верховному главнокомандующему тоже.

Государь, как всегда, был бесконечно ласков со всеми, как всегда, все очарованы им, но его полное незнание обстановки войны глубоко всех смутило. Два, три вопроса, заданных за столом генералу Рузскому и Орановскому, ясно на это указывало. Все были глубоко убеждены, что Государь все знает, и разочарование было тяжелое, и невольно всякий задавал себе вопрос, как могли в Ставке его так плохо ориентировать. Конечно, все ж знают, что сам верховный главнокомандующий ничего не знает, и при этих условиях что мог он сказать Государю - ровно ничего. Кто во всем этом виноват, вряд ли когда-либо узнаем, но, по общему мнению, виноват (Черный) Данилов. Общую характеристику его деятельности я дал уже выше. Из расспросов разных лиц видно, что у Данилова одно стремление - всю войну вести единолично. Никого не спрашивать, ни с кем не советоваться, и всю славу и доблесть наших войск свести к своим стратегическим талантам. Ох уж эти кабинетные стратеги!

Несколько слов о приезде Государя в Седлец.

В воскресенье 26 октября за завтраком Орановский говорит мне, что сегодня вечером ожидается приезд Государя. Днем Кубе мне говорит то же самое, но со слов буфетчика. Мы видели усиленную чистку вокзала, несли флаги. Видна была суета. Я решил не идти встречать поезд, ибо делать нечего. Сидел у себя в вагоне и обедал, когда прибежал жандарм (это было в 7 '/₂ ч. вечера) и передал, что генерал Рузский меня требует на вокзал, куда он прибыл в ожидании поезда. Я живо оделся и пошел. Оказывается, генерал Рузский просил меня придти поговорить с ним. Дело было в том, что после завтрака Орановский говорит мне, что генерал Рузский представил меня к награде по телеграфу. На это штаб верховного главнокомандующего запросил, был ли я в сфере огня⁸⁴. Рузский спросил об этом полковника Сегеркранца, который был со мной в командировке в Варшаве, который и ответил, что я был в сфере артиллерийского огня. Вот Орановский и хотел у меня узнать, так ли это было. Я ему ответил, что в никакой сфере огня я не был. Единственно, когда я был в штабе 1-го Сибирского корпуса, то мы были в 12 верстах от немецких батарей, а вовсе не в 5 верстах, как утверждал Сегеркранц. Дальность же артиллерийского огня не превышает 8 верст. Орановский спросил, как же быть. Генерал Рузский уже ответил, что я был в сфере огня. Я заметил Орановскому, что так подводить меня нельзя и ежели меня спросят, был ли я в огне, я отвечу, что не был. Орановский смутился, указав при этом, что тогда я подведу Рузского. Это не мое дело, ответил я, и прибавил, что очень прошу представление к награде остановить, ибо вовсе не желаю быть помехой. Он и обещал поговорить с Рузским.

Вот на вокзале Рузский и говорит мне, что Орановский ему все передал, но что поздно, представление послано, и очень просит меня его не подводить, и обещал в будущем свести меня под огонь, чтобы оправдать награду. Я умолял Рузского телеграфно вернуть представление, но он не хотел. Я ему сказал, что он ужасно меня подвел этим. Тогда он взял карту и хотел доказать, что тот пункт, где я был, деревня Служевец, находится в сфере артиллерийского огня и если в то время, когда я там был, в эту деревню снаряды не падали, то могли. Эта история была мне очень неприятна, и я решил написать об этом дяде Николаше с просьбой меня не награждать, на что и получил на следующий день от него по телеграфу ответ: «Твое правильное желание будет исполнено. Дядя Николаша».

27 октября. Утро

Благодаря этому я поехал на вокзал к моменту прихода царского поезда проходом из Холма обратно в Барановичи. В 8 ч. 30 м. поезд подошел к станции Седлец. Хотя никто не должен был знать о приходе поезда, тем не менее вокзал наполнился офицерами. Как только поезд остановился, генерал Рузский был приглашен в поезд. Мы еще болтались на перроне, пока не пригласили к обеду. Из штабных были приглашены генералы. С Государем прибыли: военный министр Сухомлинов, адмирал Нилов⁸⁵, Воейков⁸⁶, князь Орлов⁸⁷, Дрентельн, Нарышкин, Саблин⁸⁸. После обеда Ники удалился к себе с Рузским, а нас отпустили. Я еще долго гулял по перрону. Болтал с Воейковым, с шофером Государя Кегрессом⁸⁹. После этого - ушел к себе.

[29 октября]

Генерал Рузский простудился и третий день лежит. Сегодня, 29 октября, заболел генерал-квартирмейстер Бонч-Бруевич. По-видимому, в городе инфлуэнца⁹⁰.

[31 октября]

Сегодня, 31 октября, генерал Орановский сообщил, что мы переезжаем в Варшаву, чтобы быть ближе к фронту, ибо 1 ноября, начнется общее наступление.

[22 ноября]

1 ноября вечером весь штаб переехал в Варшаву и разместился в Лазенках⁹¹, в здании бывшей школы подхорунжих. Как помещение, так и удобства для штаба превосходные. Желать лучшего нельзя. Но то, что мы все ожидали, а именно, что пребывание штаба в таком большом городе, где еще, кроме того, центр всех политических веяний, вызовет массу неудобств. Во-первых, стали все, кому надо и кому не надо, ездить в штаб представляться генералу Рузскому. Старику и без того много дела, да еще его тревожат. Кроме того, присутствие штаба вызвало в городе массу сплетен и толков, которые, без сомнения, имели исходной точкой штаб. Было еще одно неудобство, а именно, что из Варшавы не так легко переехать назад в случае необходимости. Вперед, конечно, сколько угодно, но назад - вызовет панику. А что именно назад, может, нужно будет уехать, покажет последующее.

К нашему приезду дела на фронте представлялись в следующем виде. По общей директиве 2 ноября оба фронта должны были начать наступление на линию - Ченстохов, Краков - Карпаты. Долго наш Северный фронт⁹² ждал этот день, как просил он ускорить его, указывая, что задержка даст противнику возможность окопаться и вывести главные силы и затем перебросить их на Торнское направление. Но штаб верховного остался глух нашим мольбам, ссылаясь главным образом на Южный фронт⁹³, который запоздал в своих операциях и не дошел до намеченной линии. Наш фронт возражал, что операции Южного фронта должны быть выделены в совершенно особую операцию, не связанную с Северным фронтом, иначе оба будут лишь друг другу мешать. Но ничего не повлияло, и мы стояли две недели друг против друга. Когда же 2 ноября, согласно общей директиве, наш фронт начал наступление, то со стороны Торна⁹⁴ появились 3 корпуса, идущие вдоль Вислы, сметающие по дороге наши слабые линии 1-й армии на правом фланге. Неприятель оказался к 3 ноября уже в 60 верстах за нашим правым флангом. Пришлось спешно переправить на левый берег Вислы 2-й корпус 1-й армии. А затем, что и было самое трудное, повернуть на север 2-й и 5-й армиям. Не имея железных дорог, было трудно быстро выполнить всю ломку фронта, и вот вся драма заключалась в том, успеют ли войска к 4 ноября вечером встать на свои места, чтоб принять бой.

Именно в этот день я выехал в Петроград, и Орановский дал мне карту для Государя, где было показано, как войска стояли для наступления, и как их пришлось повернуть для опережения наступления со стороны Торна. Приехал я в Петроград лишь 6 ноября, а у Государя был 7 ноября к завтраку⁹⁵. Николай Михайлович⁹⁶, вернувшийся от Южного фронта, тоже был приглашен к завтраку. По лицу его видно было, что мое появление было для него очень неприятным. Он, вероятно, хотел за столом много говорить и по обыкновению все критиковать, но все время молчал или говорил вещи (простые), до войны не относящиеся. После завтрака я передал Ники карту и объяснил ему расположение армии. В углу кабинета стояло знамя австрийского полка, привезенное с Южного фронта.

15 ноября я выехал обратно в Варшаву и 17 ноября прибыл туда с мама к 11 ч. 40 м. утра. Положение на фронте сильно изменилось за эти 14 дней. Был прорыв у Бруина, правый фланг отодвинут назад, и на всем фронте отчаянные бои все время. Потери огромные. В личном составе тоже произошли большие перемены. Генерал Рузский 16 ноября ездил в Седлец на свидание с верховным и Ивановым, и там было решено командующего 1-й армией Ренненкампфа⁹⁷ сменить за старые грехи⁹⁸ к всеобщей радости, командующего 2-й армией Шейдемана за целый ряд ослушаний, крайнюю нераспорядительность и даже панический ужас тоже сменить.

Командующим 1-й армии назначили генерала Литвинова⁹⁹, а для 2-й армии предложили генерала Куропаткина¹⁰⁰. Он сам очень просил ему дать хоть корпус. Но т. к. генерал Куропаткин с прошлым¹⁰¹, решили обождать приезда Ники в Ставку. Ответ получился отрицательный, без объяснений. Временно назначили генерала Алиева, командира 4-го корпуса¹⁰².

Перед своим отъездом я условился с Орановским, что буду у него каждый день в 9 1/2 ч., чтобы читать телеграммы и быть в курсе дела. Вот 18 ноября я и приехал к нему. Читали сводку, отмечали расположение всех войск, затем последние донесения.

Неприятель в итоге собрал 11 ¹/₂ корпусов на правом берегу Вислы. Сила, конечно, огромная, но и нас не мало - 12 корпусов. Но вот где драма. Состав всего фронта (около 18 корпусов) равнялся 16 ноября 175 000 вместо 600 000, т. е. 1/4 и пополнения не идут. Вопрос теперь сводится к тому, удержать свои позиции до подхода пополнений, привести войска в порядок и затем лишь мыслить о наступлении. Вот почему был отдан приказ, укрепить весь фронт усиленным профилем, провести проволочные заграждения и держаться. Противник каждый день усиленно атакует наши позиции у Ловича и Лодзи и старается обойти наш левый фланг. Этот обход был сегодня 22 ноября взят в тиски, и мы ждем отступления обходной колонны. На самом правом фланге, в районе Илова, были частичные отступления, но с возвращением на старые места. Конечно, будь наши корпуса в полном составе, вопрос обстоял бы иначе и мы могли бы перейти в наступление, но, имея лишь ¹/₄ всего состава, трудно, что-либо предпринять. Конечно, не следует забывать, что и противник понес большие потери и его корпуса не в блестящем виде. Он до сих пор наступает густыми колонами, неся при этом большие потери.

Итак, мы теперь стоим на месте, закапываемся, и лишь левый фланг придется отвести за Лодзь на линию Тоглашова. Но это последнее наше предположение зависит от Ставки, и мы очень боимся, что не дадут. А это крайне необходимо, ибо 5-я армия имеет ужасно изломанную линию, благодаря чему корпуса растянуты. Осадка назад сокращает боевую линию на ¹/₃, что, принимая во внимание слабый состав корпусов, крайне необходимо и, главное, выгодно. Линию предполагаемого отхода укрепляют усиленно. Наша гвардейская кавалерия имела блестящее дело под Петроковым, где ей пришлось удержать наступление целого корпуса, что и было выполнено. К сожалению, командир пехотных гренадер [...]¹⁰³ был тяжело ранен и привезен к нам в госпиталь. Сегодня, 22 ноября, положение его было безнадежное.

По поводу вакансии на должность командующего 2-й армии у нас имелось предположение, что туда [могут] назначить Алексеева¹⁰⁴, начальника штаба Южного фронта, а на место Алексеева [могут] назначить Данилова (черного). Все это подтверждает предположение, что хотят избавиться в Ставке верховного от Данилова. Уже давно на него была масса нареканий, и даже Ники об этом знает. Многое о нем я уже писал выше, но за последнее время подобные факты стали вновь повторяться, и, главное, он мешает всем операциям.

23 ноября

Сегодня при разборе бумаг между прочими было сообщение генерала Сиверса, командующего 10-й армией, что за последнее время наблюдалась массовая сдача в плен, даже целыми ротами в 84-й пехотной дивизии. В одном случае сдалось целых три роты. Генерал Сиверс, давая оценку этому печальному случаю, просит провести законодательным путем закон, по которому всякий пленный теряет право в будущем возвращаться на родину и фактом сдачи в плен считается выбывшим из русского подданства. Я возразил Орановскому, что такую меру юридически трудно обосновать. Можно карать за сдачу в плен, включительно до смертной казни, но огульно признавать всех попавших в плен выбывшими из русского подданства повлечет много несправедливостей, ибо не все же добровольно попадают в плен. Смешивать же всех вместе не есть решение задачи. Положение на фронте за день успокоительное. Атаки прекратились, и даже заметно отступление неприятеля почти по всей линии. Неприятель понес весьма чувствительные потери. В некоторых полках в ротах не более 20 - 40 человек¹⁰⁵, а 25-й корпус почти целиком уничтожен. О каких-либо наступательных действиях с нашей стороны и речи быть не может. Надо пополнить убыль. Освежить материальную часть, пополнить запасы, а на все это потребуется немало времени.

24 ноября

Бой на фронте затих. Лишь в некоторых местах шла легкая артиллерийская перестрелка. Атак нигде не было. Отход левого фланга исполнен благополучно. Трудно пришлось лишь гвардейской кавалерии под Петроковым, но и то к концу вчерашнего дня немцы отошли. Разведывательное отделение очень жаловалось на беспорядки в г. Варшаве и приписывает это слабости военного губернатора генерала Турбина¹⁰⁶ и предлагает заменить его Енгалычевым¹⁰⁷. Разговор был также о секвестрации¹⁰⁸ Варшавского газового завода, находящегося всецело в руках немцев. В других городах отделы этого общества были секвестрованы. Вероятно, так и будет сделано.

26 ноября

За эти два дня замечено было по агентурным сведениям прибытие 4 немецкого корпуса. Итого на левом берегу Вислы в итоге 13 ¹/₂ корпусов. Неприятель усилил атаки на нашем правом фланге, но безрезультатно. На левом за вчерашний день наша гвардейская кавалерия одержала успех, не допустив противника вперед, причем особенно отличилась наша 5-я батарея. Мы все ожидаем яростных атак неприятеля в центре и правом фланге, где обнаружено присутствие тяжелой артиллерии. Мы тоже подводим к Илову 120-пудовые орудия из Новогеоргиевска¹⁰⁹. Движение корпуса на Цеханов - Млаву приостановлено. В 10-й армии заметнее идет осадная война в траншеях и минами. Укомплектование идет, но очень медленно.

4 декабря

За истекшую неделю наши дела на левом берегу Вислы приняли очень нежелательный вид. Растянутость линии фронта 1, 2-й и 5-й армий, с изломанными фронтами, ставит задачу армиям очень трудную. Линия фронта идет от Вислы через Илов на юг восточнее Ловича, огибает Лович с запада, образуя здесь выдающийся полукруг. Далее линия тянется на юго-запад на Гловно-Згерж, поворачивает на юг, западнее Лодзи на Рзгов, Тушин. В итоге правый фланг верстах в 100 от Варшавы, а левый - в 200 с лишним. Неприятель сосредоточил главный удар на наш правый фланг 5-го и 6-го Сибирских корпусов, которые, понеся большие потери, немного подались назад. Не имея резервов под рукой, пришлось стянуть туда с левого фланга 1-й Сибирский корпус, но путь далекий, и в случаях дальнейшего осаживания этих корпусов левый фланг не в силах помочь. Ввиду этого было решено левый фланг оттянуть назад, начиная от Стрелкова, вытянуть фронт прямо на юг до Вольборжа. Этим мы, правда, отдавали неприятелю Лодзь, но сокращением фронта выигрывали в силе линии огня. Сокращение выразилось приблизительно в 30 % линии. Петроков оставался, таким образом, впереди нашего левого фланга на стыке Северного и Южного фронта. Для обеспечения прорыва туда был выслан гвардейский кавалерийский корпус¹¹⁰ Гилленшмидта¹¹¹, Новикова¹¹² и др. Несмотря на более выгодную линию фронта, все же оказать содействие правому флангу мы были не в силах. 5-й и 6-й Сибирские корпуса в течение 10 дней выдерживали ожесточенные атаки, подались окончательно за р. Бзуру. Это поставило левый фланг в очень ненормальное положение, и пришлось отвести весь фронт за Бзуру и Равку. Тут подготовлена позиция, конечно еще не очень сильная, и надежда удержаться на ней долго сомнительна. Почему, спросит всякий? Ответ прост. Состав корпусов составляет лишь ¹/₄ нормального состава, а пополнение идет медленно. Кроме того, артиллерийских снарядов очень мало, что не позволяет вести интенсивный огонь¹¹³. Конечно, как пополнение, так и люди и снаряды подойдут, но на это надо время, а потому весьма вероятно придется отойти еще назад, на укрепленный район Варшавы, где малый фронт позволит выводить в резерв части для пополнения и освежения и, когда все корпуса будут доведены до полного состава, перейти в общее наступление. Все это, конечно, весьма печально, но грустная необходимость заставляет укрыться под защиту крепостей. В результате мы затягиваем компанию месяца на два, по крайней мере.

Наш крайний правый фланг 10-й армии Сиверса ведет осадную войну на Мазурских озерах, медленно подвигаясь вперед¹¹⁴. Укрепленный район Млавы успешно прогнал немцев за пределы к Сольдау. Я лично склонен думать, что немцы, как это всегда они делают, отошли сами при виде превосходящих сил. Южный фронт тоже отошел назад на линию р. Пилицы. Вот и общий итог. К 1 декабря штаб фронта снова переехал в Седлец. Наш главнокомандующий очень устал там. Масса лиц его посещало, и отымало лишь непроизводительно время. В Седлеце очень спокойно. Варшава была смущена отъездом штаба, но, в общем, перенесла это спокойнее, нежели многие ожидали.

За вчерашний день на фронте было спокойно. Атаки немцев не было. Почему и отход на линию Бзура - Равка выполнен спокойно¹¹⁶.

8 декабря

Войска благополучно отошли за Бзуру - Равку и стали укреплять свои позиции, усиливая их искусственными препятствиями. Неприятель все же около Сохачева форсировал переправы, но был отбит. По донесению разведывательного отделения, неприятель стал перегруппировать свои силы. Сперва была заметна группировка против нашего крайнего правого фланга, а теперь, агенты доносят, сосредоточение идет против центра, т.е. южнее Сохачева, примерно у слияния Бзуры и Равки. Попытки неприятеля нажать на наш левый фланг 5-й армии не удались. Также не удались атаки в стык между Северным и Южным фронтами, т.е. между 5-й и 4-й армиями. Сильный кавалерийский заслон, действовавший во фланг наступающим колоннам, успешно помог отражению натиска. На Млавском направлении неприятель отошел к Сольдау за пределы границы¹¹⁹. На линии Мазурских островов, в общем, без перемен. Сивере медленно ведет наступление чисто осадными работами.

Вчера вечером генерал-адъютант Рузский выехал на осмотр укрепленного района Варшавы.

За обедом Г.Скалон¹¹⁷ (Кут) передал мне со слов подъесаула Янова (1-го Читинского полка), что, проезжая на локомотиве с 2 на 3 декабря между станциями Радом - Скаржинск с корнетом Скосырским (лейб-гвардии Гродненского гусарского полка) и капитаном Усачевым (1-го пехотного батальона), машинист им жаловался, что начальник Привислинской железной дороги генерал-майор Гескет¹¹⁸ делает все возможное, чтоб задерживать движение эшелонов. С этой целью поезда простаивают по несколько часов на полустанках, а в Люблине при постройке перекидного моста рабочим материалом завалено несколько путей, мешающих движению. Кроме того, сократив доход машинистов с 90 р. в месяц на 40, он будто желает вызвать этим с их стороны забастовку, которую они не сделают ввиду войны и общего патриотического духа, но после войны такая забастовка возможна, ибо действия генерал-майора Гескета нетерпимы и явно вредят военным действиям. Названные выше три офицера желали бы, чтоб их выслушали, и готовы подтвердить свои показания.

Выслушав это, не более - не менее как явное обвинение генерал-майора Гескета в измене, я решил на следующий день поговорить с Орановским. Он, конечно, счел обвинение в измене чересчур сильным, но, принимая во внимание, что вообще на Привислинской железной дороге замечен большой непорядок, он принял к сведению и сказал, что посмотрит.

10 декабря

За вчерашний день на Млавском направлении немцы снова повели наступление на Цеханов - Мехов со стороны Млавы. Расположенный там 1-й Туркестанский корпус под начальством генерала Шейдемана (бывшего командующего 2-й армией) начал отражать натиск, но, по мнению генерал-квартирмейстера Бонч-Бруевича, Шейдеман, проникнутый вечной паникой, не способен принять должные меры и с минуты на минуту можно ожидать весьма нежелательных результатов. У Млавы был выдающийся геройский поступок двух прапорщиков, которые ночью подползли к артиллерийскому биваку и, начав стрелять из винтовок, навели панику, причем одно орудие в полной запряжке двинулось по их направлению без ездовых, которые разбежались. Поймав лошадей, они сели верхом и привезли орудие в штаб корпуса. Орудие оказалось 4 1/2-дюймовой гаубицей.

На остальном фронте немцы вели отчаянные атаки, понесли огромные потери, но успеха не имели. И наши потери немалы. В одном из полков 5-го корпуса осталось лишь 4 офицера. Пленных взято мало. По донесению видно, что пленных не берут. Против 10-й армии в ночь к аванпостам явился немецкий офицер и сдался в плен.

По сообщениям пленных, укомплектование немецких частей идет из добровольцев. Это свидетельствует о том, что запасы людей исчерпаны и приходится взывать к добровольцам.

13 декабря

За эти дни существенных перемен на фронте не было. Немцы немного продвинулись вперед в исходящем углу фронта, у слияния р.р. Бзуры и Равки и мы отошли назад, выпрямив эту линию, что выгоднее в смысле сокращения фронта и, кроме того, исходящий угол подвергал наш фронт фланговому огню. На левом фланге немцы не продвинулись, но и мы успеха не имели. В 1О-й армии начался штурм Летцена. Результаты еще не известны.

Из мелочей можно отметить, наблюдающееся за последнее время распространение брошюр и воззваний к полякам и немцам против России. Было много случаев ловли шпионов в Варшаве. Особенно подозрительные люди были замечены в гостинице «Аполло» и в доме № 18 по Краковскому предместью. Установлено наблюдение. Вообще шпионство сильно развито. Много хлопот задает «Бристоль». Там все подслушивают разговоры, и было много случаев, что именно из «Бристоля» выносились сведения весьма секретного характера. Хотели даже закрыть ресторан в «Бристоле», но этому воспротивился начальник штаба Орановский.

14 декабря

Сидел я у себя после завтрака в вагоне, когда получил от Орановского письмо с приложением телеграммы на имя генерал-адъютанта Рузского от Янушкевича следующего содержания: «Его Величество ожидает в Ставке великого князя Андрея Владимировича для возложения поручения». Телеграмма была подана из Барановичей в 12 ч. 40 м. дня, а я получил ее лишь в 2 ч. 45 м. дня. Сейчас же пошел к генералу Рузскому проститься, получил для передачи генералу Янушкевичу пакет, и в 4 ч. 40 м. с экстренным поездом выехал в Барановичи. В 8 ч. в Бресте встретил Николая Михайловича, который ехал из Холма, вызванный такой же телеграммой. Зачем мы понадобились в Ставке, мы понять не могли, и как не вертели, в чем дело, так и не договорились. Прибыли в Барановичи в 16 ч. 45 м. вечера и на моторе поехали к поезду Государя. Он как будто не ожидал нашего приезда и ничего не сказал даже о причинах вызова. Оттуда я зашел к Янушкевичу, передал ему пакет генерала Рузского и вернулся домой в вагон.

15 декабря. Понедельник

В 11 3/4 ч. Николай Михайлович и я, мы поехали к завтраку в поезд Ники. За столом было 26 персон. После завтрака Ники позвал меня к себе и передал поручение объехать 1, 2-ю и 5-ю армии и благодарить по корпусам всех за службу. Государь приказал благодарить в следующих выражениях: «Горячее спасибо за доблестную боевую службу»¹¹⁹ . Для выполнения этого поручения, надо попасть в штаб корпуса, а ежели возможно, то и в части, где это представится возможным. В 10-ю армию будет командирован Георгий Михайлович, в 4-ю и 9-ю Николай Михайлович, а на юг - Петя Ольденбургский.

В 5 ч. мы выехали обратно в Седлец.

По возвращению в Седлец генерал Рузский, которому я передал о полученном мною высочайшем поручении, просил меня собрать по дороге сведения по артиллерии.

[Не ранее 29 декабря]

16 декабря я выехал в объезд через Варшаву. Не вдаваясь в подробности своих путевых впечатлений, приведу здесь в общих чертах то, что я донес главнокомандующему после командировки.

Артиллерия¹²⁰: среднее состояние боевых припасов в корпусах 1, 2, 5-й армий и укрепленного района указаны в приложенной таблице (таблица эта была приложена к моему отчету), из которой видно, что легких орудий в бригадах и мортир¹²¹ в дивизионах осталось около 1/4 боевых припасов при нормальном соотношении между шрапнелями и гранатами.

В тяжелой артиллерии остаток колеблется от 1/5 до 1/6 нормального запаса, но соотношение между шрапнелями и бомбами нарушено. Бомб по норме должно быть 1/3 а налицо в 42-х линейных пушках около 1/10, а в 6-дюймовых несколько лучше.

По данным некоторых корпусов можно определить в среднем суточный расход на одно орудие в 5 патронов для легких орудий. Эту норму следует признать за среднее максимальное. За первый период войны, т.е. до того дня, когда было указано на необходимость в соблюдении экономии в расходовании снарядов, артиллерийская стрельба велась очень интенсивно и весьма часто без определенной задачи. Благодаря этому подвижные запасы быстро истощались и пополнение из местных парков¹²² не поспевало за расходом. В данное время местные парки почти пусты. В настоящее время на весь фронт поступает 4 парка в месяц, что составит, считая на весь фронт, около 1800 3-дм орудий¹²³, в сутки на одно орудие 2,2 патрона. Можно допустить даже не 2,2, а 3 патрона, т.к. часть орудий находится в ремонте. Такое пополнение запасов, с соблюдением известной, разумной экономии, вполне обеспечивает легкую артиллерию. В наиболее тяжелом положении наши лучшие пушки, 42 линейные дальнобойные. По частным сведениям, заготовление фугасных бомб так [же] затруднено. Это очень тяжело отзывается на успехе нашего огня в борьбе с неприятельскими дальнобойными пушками¹²⁴. Легкая артиллерия бессильна с ними бороться.

Почти все инспектора артиллерии корпусов указывали на желательность увеличить количество пулеметов в дивизиях или по крайней мере довести их до нормы¹²⁵. За последнее время много пулеметов выведено из строя и не заменено новыми. Уменьшая силу артиллерийского огня при отражении атак, в силу вынужденной экономии в расходовании снарядов, следует восполнить этот недостаток усилением пулеметного огня.

Инспектор артиллерии 1-го армейского корпуса князь Масальский¹²⁶ просил дать ему поршневые пушки, ежели они обеспечены достаточным количеством снарядов. При нынешней позиционной войне окопы сближены на очень короткие расстояния и поршневые пушки, вполне могли стрелять с успехом. Это дало бы возможность еще более экономить снаряды и накопить ко дню наступления полный боевой комплект.

Материальная часть во всех бригадах, вполне исправна. Снабжение с большим успехом справляется с этой задачей, заменяя новыми предметами испорченные и сломанные. В 2-м кавалерийском корпусе нарезы почти во всех пушках сорваны и еще не заменены новыми, о чем сообщено в снабжение.

Парковая бригада 79-й артиллерийской бригады была сдана в г. Двинск по распоряжению коменданта Новогеоргиевской крепости генерала Бобыря¹²⁶ в августе месяце, и бригада возить свой боевой комплект полностью не может. Обывательские подводы, коими заменены зарядные ящики, цели не достигают. Та же участь постигла и 77-ю артиллерийскую бригаду.

Офицерский состав почти во всех пехотных полках не превышает 10 - 15 и лишь в редких случаях достигает в некоторых полках 25. Были полки с одним офицером. Этот вопрос сильно озабочивает всех корпусных командиров и командующих армиями. Без офицеров вести атаки почти невозможно. Даже сидение в окопах без офицеров пагубно действует на людей. Командир 1-го армейского корпуса рассказал случай, когда пришел из окопа унтер-офицер просить дать им в окоп офицера, [который] хотя бы «ни пущал» ходить, но чтобы сидел у них, а то, как он выразился: «Мы сбегим».

Командующий 1-й армией предлагал расформировать 67-ю и 76-ю пехотные дивизии, как проявившие недостаточную доблесть, и влить их в другие дивизии, чем увеличится состав офицеров. В крайнем случае, взять офицеров с этапов.

Командующий 2-й армией полагал бы лучше взять офицеров от кавалерии, где есть сверхкомплект.

Общее мнение: ежели будут выбиты из строя последние офицеры, то сколько бы не присылали на укомплектование нижних чинов, полк сформировать невозможно.

Саперы работают, по отзывам всех корпусных командиров, свыше всякой похвалы. Впереди окопов устроены проволочные заграждения. Окопы доведены до полной профили и расположены в два ряда. Впереди ночные, а сзади денные. Для резервов сделаны убежища с печами. Сибиряки даже умудрились устроить бани под землей. Лопата, к которой раньше относились весьма небрежно, считая ее за лишний груз, теперь ценится солдатами, и каждый бережет свою лопату, как винтовку.

Санитарное состояние в войсках превосходное. Холера в 1-й армии локализируется, а во 2-й были лишь единичные случаи (8). Большим подспорьем для войск был бы нормальный отпуск дров. С наступлением холодов в окопах без костров обойтись нельзя. Приходится рубить лес, что вызывает, весьма естественно, много нареканий со стороны помещиков, но запретить рубку невозможно.

Общий восторг войск вызвал поезд-баня. Те корпуса, которые имели возможность им воспользоваться, прямо не нахвалятся. Всех вымыли, дали чистое новое белье. Верхнюю одежду пропустили через стерилизационные камеры. После чего всех напоили чаем.

Тыл во 2-й и 5-й армиях отлично устроен. Тыловые пути разработаны в деталях. Всюду выставлены указатели дорог, куда дорога идет. Ночью горят фонари. В этапных пунктах подробные указатели на всех углах, указывающие, где этапный комендант. Обозы двигаются действительно по своим путям и в большом порядке. Чистота всюду большая. Падали не видать. Бродячих солдат нет. Команды пополнения идут в порядке и строго по своим путям. Все селения охраняются караулами и патрулируются улицы и выходы.

В 1-й армии тыл не так хорош. Отсутствие на дорогах и перекрестках указателей ведет к блужданию команд. Я лично встретил заблудившуюся команду в тылу 2-го Кавказского корпуса, которая шла в 6-й Сибирский корпус. Какими судьбами команда так заблудилась, понять трудно было, но указать дальнейший маршрут было еще труднее за отсутствием указателей на дорогах. При этом наступала ночь, и команда вряд ли могла раньше утра дойти до 6-го Сибирского корпуса.

По всем дорогам валяются неубранные павшие лошади, которых грызут [собаки] и клюют вороны. Трупы некоторых лошадей на вид валяются довольно продолжительное время. В некоторых местах видел собак, разрывающих закопанные трупы лошадей. Внутренности после убоя скота валяются на полях.

Встречается масса бродячих отдельных солдат. Кавалерии было даже поручено делать облавы в лесах и болотах. За один день было переловлено свыше 600 человек. В некоторых селениях хотя и были патрули, но цели они не достигают. Обозы загромождают дороги, и проехать через эту гущу повозок иногда прямо невозможно.

Дописав этот [доклад], я передал [его] начальнику штаба генералу Орановскому 23 декабря, а 24 декабря генерал Рузский имел со мной довольно длинный разговор по этому поводу. Главное касалось вопроса артиллерийских патронов.

Ввиду того, что я ехал в штаб верховного, он просил меня переговорить о многом с верховным главнокомандующим, что мне не удалось сделать за отсутствием времени.

24 декабря я выехал в Ставку и 25 декабря успел лишь доложить о предполагаемой смене командира 23-го корпуса генерала Сирелиуса¹²⁸. Верховный главнокомандующий предложил назначить на эту должность генерала Олохова¹²⁹, командира 1-й гвардейской пехотной дивизии. После завтрака я переговорил с Орановским по аппарату, и дело кончилось назначением генерала Олохова. Вечером того же дня я выехал в Петроград. Куда и прибыл 26 декабря ночью.

29 декабря я являлся Его Величеству и между прочим доложил, что вопрос с офицерскими наградами так плохо поставлен, что до сих пор почти никто ничего не получил. Я предложил в виде проекта мысль учредить подвижные Георгиевские думы. Мысль эта понравилась Ники, и он поручил мне написать об этом князю Орлову, чтоб он этот проект разработал и доложил ему.

В этот же день я написал Орлову следующее письмо:

«Объехав по высочайшему повелению часть Северо-Западного фронта, я имел случай лично опросить всех командующих армиями, корпусных командиров и большинство начальников дивизий, командиров бригад и командиров полков и низших начальников о положении офицерских наград. Во всех без исключения частях награды офицерам очень запоздали и запаздывают. Причин к тому очень много. Главным образом запоздание в наградах произошло от частой перегруппировки частей войск, причем части переходили много раз не только из одного корпуса в другой, но из армии в армию и даже из одного фронта в другой. При этом вся переписка часто возвращается обратно в части, на что требуется очень много времени, принимая во внимание трудность в доставлении документов в части, находящиеся в бою.

Кроме того, созыв Думы Георгиевской¹³⁰ при штабах армий на практике оказался очень трудным. Главный контингент Георгиевских кавалеров, число которых должно быть в Думе семь, находится в строю, и отрывать их, без явного ущерба для боя, не всегда представляется возможным.

Созыв же Думы из числа лиц той же армии влияет очень часто на решение Думы, где младшим приходится судить старших, а старшие, при личных счетах, влияют на судьбу младших.

В итоге все вышеуказанные причины затянули дела о наградах до крайности. Есть случаи, что представление к награде осталось до сих пор без ответа с самого начала войны.

Этот вопрос сильно озабочивает всех начальников. Своевременность наград имеет большое нравственное значение. Подвиг должен быть награжден без замедления (ст. 19. Статута).

Большая потеря в офицерском составе - в пехоте до 80 % - свидетельствует уже о беспримерной их [отваге], а наград почти нет.

Я здесь говорю лишь о Георгиевских крестах и оружии, т. к. награждение остальными орденами передано теперь в руки главнокомандующих и командующих армиями и идет почти нормально.

Обсуждая вопрос, как ускорить дело о награждении офицеров Георгиевским крестом и оружием, возникла мысль о создании подвижных Дум с независимым от действующей армии составом, дабы, с одной стороны, ускорить дела о наградах, сосредоточение представления в руках лиц, не занятых в армии, и, кроме того, обеспечить решения Думы большим беспристрастием.

Количество подвижных Дум зависит от наличности в данное время свободных от дела Георгиевских кавалеров в Государевой свите и в армии вообще. Но было бы желательно иметь хоть по одной Думе на фронт. В состав каждой Думы следовало бы назначить хотя бы по одному генерал-адъютанту. Это придало бы Думе больший авторитет. В каждую Думу можно было бы назначить от 4 до 5 лиц, с тем, чтобы недостающее число Георгиевских кавалеров бралось бы на местах. Вызвать в Думу двух-трех лиц не представляется трудным.

Представления о наградах следовало бы направлять прямо из штабов корпусов в эти Думы, которые, не будучи заняты ничем другим, могут скорее и легче разбирать представления и в случае необходимости получать на местах дополнительные данные или поручать одному из членов Думы на месте расследовать упомянутые в представлении геройские поступки.

На днях я имел возможность лично доложить Его Величеству об изложенном выше проекте, и Его Величество поручил мне сообщить этот проект Вам для доклада Его Величеству вашего мнения по сему вопросу, каковую высочайшую волю, я спешу ныне исполнить».

Пока до 6 января 1915 г. я по этому поводу больше ничего не слыхал.

Примечания:

¹ Здесь и далее заключенные в квадратные скобки даты установлены составителями на основании источниковедческого анализа.

² Кирилл - Кирилл Владимирович (1876 - 1958), великий князь, внук императора Александра II, второй сын великого князя Владимира Александровича и великой княгини Марии Павловны, родной брат великого князя Андрея Владимировича, двоюродный брат императора Николая II.

³ Ники - Николай II (1868- 1918), император, сын императора Александра III.

⁴ Николаши - Николай Николаевич (младший, 1856 - 1929), великий князь, внук императора Николая I, старший сын великого князя Николая Николаевича (старшего) и великой княгини Александры Петровны Ольденбургской, двоюродный дядя Николая II.

⁵ Рузский Николай Владимирович (1854 - 1918), окончил 2-е Константиновское училище (1870) и Николаевскую академию Генштаба (1881). Принимал участие в русско-турецкой, русско-японской войнах. Член Военного совета; генерал от инфантерии (1909), генерал-адъютант (1914).

⁶ Мама - Мария Павловна (старшая, 1854 - 1920), великая княгиня, вдова великого князя Владимира Александровича (брата Александра III), урожденная принцесса Мария-Александрина-Елизавета-Элеонора Мекленбург-Шверинская.

⁷ Папа-Владимир Александрович (1847-1909), великий князь, третий сын императора Александра II, дядя императора Николая II.

⁸ Минни - Мария Федоровна (1847 - 1928), императрица, дочь датского короля Христиана IX и королевы Луизы, урожденная принцесса Мария-София-Фредерика-Дагмара Датская.

⁹ Алике - Александра Федоровна (1872 - 1918), российская императрица, жена императора Николая II; урожденная принцесса Гессен-Дармштадтская, дочь английской принцессы Алисы и гессенского герцога Людвига IV, внучка королевы Виктории.

¹⁰ Кубе Федор Федорович, фон (1881 - 1920), адъютант великого князя Андрея Владимировича с 1912 г., полковник лейб-гвардии 4-го стрелкового императорской фамилии полка. Умер от сыпного тифа в Кисловодске 2 января 1920 г.

¹¹ Ермолинский Николай Николаевич (1869 - 1919), генерал-майор по гвардейской пехоте (декабрь 1911), был адъютантом верховного главнокомандующего великого князя Николая Николаевича.

¹² Олег Константинович (1892 - 1914), князь императорской крови, четвертый сын великого князя Константина Константиновича и великой княгини Елизаветы Маврикиевны, правнук императора Николая I.

¹³ Игорь - Игорь Константинович (1894 - 1918), князь императорской крови, пятый сын великого князя Константина Константиновича и великой княгини Елизаветы Маврикиевны, правнук императора Николая I.

¹⁴ Цейге фон Мантейфель Вернер Германович (1857 - 1926), лейб-хирург, действительный статский советник, доктор медицины, ординарный профессор Императорского Юрьевского университета.

¹⁵ Оппель Владимир Андреевич (1872 - 1932), хирург; окончил Военно-медицинскую академию (1896), защитил докторскую диссертацию (1899). Заведовал кафедрой хирургической патологии и терапии с клиникой в ВМА (с 1908), кафедрой академической хирургии (1918 - 1932).

¹⁶ Мартынов Алексей Васильевич (1868 - 1934), хирург, заслуженный деятель науки.

¹⁷ Как идут дела (франц).

¹⁸ Благодаря Богу (франц).

¹⁹ Прошу прощения, но я думаю, что меня сейчас вырвет.

²⁰ Пусть Бог тебя хранит.

²¹ В первые месяцы войны в Барановичах находилась Ставка верховного главнокомандующего.

²² Ливен Карл Павлович (1884 -1941), светлейший князь, состоял адъютантом при великом князе Кирилле Владимировиче, капитан 2-го ранга.

²³ Dіску - Виктория Федоровна (Дакки, 1876 - 1936), урожденная принцесса Виктория-Мелита Саксен-Кобург-Готская, внучка императора Александра II, дочь герцога Саксен-Кобург-Готского и великой княгини Марии Александровны (1853 - 1920); двоюродная сестра императора Николая II.

²⁴ Щербатов Николай Борисович (1868 - 1948), князь - окончил Пажеский корпус, с 1889 г. служил в 44-м драгунском Нижегородском полку; в 1892 г. уволен в запас.

²⁵ Петюша - Петр Николаевич (1864 - 1931), великий князь, второй сын великого князя Николая Николаевича (старшего), внук императора Николая I, двоюродный дядя Николая II.

²⁶ К октябрю 1914 г. Россия вела боевые действия на двух фронтах: Северо-Западном (1-я и 2-я армии) и Юго-Западном (3-я, 4-я, 5-я и 8-я армии), 6-я армия обороняла побережье Балтийского моря и прикрывала Петроград, а 7-я — северо-западное побережье Чёрного моря и границу с Румынией. Даже если принять во внимания только протяженность Северо-Западного фронта от его правого фланга (р. Неман) до левого (Краков, Сандомир), она превышала 400 верст.

²⁷ Голицын Дмитрий Борисович (1851 - 1920), светлейший князь, генерал-адъютант (1901), генерал от кавалерии (1912), обер-егермейстер императорского Двора, заведующий императорской охотой.

²⁸ Лагиш де, маркиз, военный атташе в России, во время Первой мировой войны состоял при Ставке верховного главнокомандующего (до мая 1916 г.).

²⁹ путешествие было связано с санитарным поездом мама. - Вероятно, речь идет об одном из санитарных поездов, снаряженных великой княгиней Марией Павловной, которая как и многие представительницы императорской фамилии, в годы Первой мировой войны оказывала помощь фронту; на свои средства она снаряжала и отправляла на фронт санитарные поезда и организовывала их работу.

³⁰ Кожин Александр Ефимович, действительный статский советник, почетный лейб-хирург, консультант-хирург Петроградского Николаевского военного госпиталя и Красносельского офицерского великой княгини Марии Павловны лазарета.

³¹ Игнатьева, урожденная княжна Урусова, жена графа А.И. Игнатьева, губернатора Могилевской губернии.

³² Толстой Николай Михайлович, граф, контр-адмирал свиты императора. Предшественник великого князя Кирилла Владимировича на посту командира Гвардейского морского экипажа; наблюдающий за морскими командами в действующей армии. Представитель старинного дворянского рода, не состоял в родстве с Л.Н. Толстым.

³³ Беляев Георгий (Юрий) Петрович, полковник (1912), командир 5-го Донского казачьего артиллерийского дивизиона (ноябрь 1914 г.).

³⁴ Гревс Александр Петрович (1876 -1936), полковник (1913) лейб-гвардии Гусарского Его Величества полка.

³⁵ В тексте, вероятно, описка, так как генерал от инфантерии Николай Васильевич Рузский в это время, с 19 июля по 3 сентября 1914 г., командовал 3-й армией Юго-Западного фронта. Полевое управление 3-й армии было образовано в июле 1914 г. при штабе Киевского военного округа, а ликвидировано в начале 1918 г. Начальником штаба армии был генерал-лейтенант Владимир Михайлович Драгомиров (19 июля - 4 ноября 1914). После Рузского 3-й армией командовал генерал от инфантерии Радко Дмитриевич Радко-Дмитриев (3 сентября 1914 - 20 мая 1915). Затем генерал от инфантерии Леонид Вильгельмович Леш (3 июня 1915 - 3 апреля 1917).

³⁶ Орановский Владимир Алоизиевич (Александрович) (1866 - 1917), окончил Пажеский корпус и Николаевскую академию Генштаба. Генерал-лейтенант (1910). Начальник штаба Варшавского военного округа (1913-1914).С19 июля 1914г. - начальник штаба армий Северо-Западного фронта. Генерал от кавалерии (октябрь 1914). Командир 1-го кавалерийского корпуса (31 января 1915 - 19 апреля 1917). С апреля по июль 1917 г. командир 42-го армейского корпуса. 29 августа 1917 г. в Выборге убит солдатами.

³⁷ Дмитрий Павлович (1891 - 1942), великий князь, внук императора Александра II, сын великого князя Павла Александровича и великой княгини Александры Георгиевны, урожденной принцессы греческой, двоюродный брат императора Николая II. Прошел курс пехотной подготовки в лейб-гвардии Царскосельском стрелковом полку и окончил Офицерскую кавалерийскую школу. Службу начал корнетом в лейб-гвардии Конном полку. Флигель-адъютант Николая II (1912). С сентября 1914 г. по декабрь 1915 г. ординарец главнокомандующего армиями Северо-Западного, затем Западного фронтов. Штабс-ротмистр (1916) лейб-гвардии Конного полка. С мая 1916 г. ординарец при штабе 1-й гвардейской кавалерийской дивизии. Принимал участие в убийстве Г.Е. Распутина, за что был выслан в Персию на фронт в отряд генерала Баратова. После революции жил в эмиграции в Англии, Франции и США.

³⁸ Александр Михайлович (1866 - 1933), великий князь, внук императора Николая I, четвертый сын великого князя Михаила Николаевича и великой княгини Ольги Федоровны, двоюродный дядя Николая II. Близкий друг детства Николая II. С 1894 г. женат на его сестре великой княгине Ксении Александровне, от брака имел дочь и 6 сыновей. Вице-адмирал (1909), генерал-адъютант Николая II (1909), адмирал (1915). Во время Первой мировой войны заведующий организацией авиационного дела в действующей армии, с декабря 1916 г. - генерал-инспектор военного воздушного флота. Уволен со службы 22 марта 1917 г. Вместе с семьей и вдовствующей императрицей Марией Федоровной находились на положении ссыльных в своем имении в Крыму. В 1918 г. отправился в Париж для участия в Версальской мирной конференции.

³⁹ Замойский Адам Станиславович, граф, церемониймейстер императорского Двора. Адъютант великого князя Николая Николаевича. Во время Первой мировой войны в 1914 -1915 гг. состоял в распоряжении Варшавского генерал-губернатора, затем при Ставке. Флигель-адъютант (1916), корнет лейб-гвардии Уланского полка. Постоянно находился при Николае II. Позднее видный деятель польской партии «реалистов».

⁴⁰ Огарев Борис Петрович окончил Пажеский корпус (1902). Командир запасной батареи лейб-гвардии Конной артиллерии (30 октября 1915). Полковник (6 декабря 1915). После революции эмигрировал во Францию. Умер после февраля 1954 г.

⁴¹ Шереметев Александр Дмитриевич (1859-1931), граф, окончил Пажеский корпус (1881). Генерал-майор по гвардейской кавалерии, с зачислением в свиту императора Николая II (1909). Начальник авиационно-автомобильной дружины при 6-й армии. Эмигрировал во Францию. Умер 18 мая 1931 г. и похоронен на Сент-Женевьев-де-Буа.

⁴² Имеется в виду Северо-Западный фронт, штаб которого в ноябре 1914 г. находился в Варшаве.

⁴³ Имеются в виду великие князья Дмитрий Павлович и Александр Михайлович.

Великий князь Александр Михайлович в начале войны был назначен в штаб 4-й армии в качестве помощника командующего генерала от инфантерии барона А.Е. Зальца. Вскоре верховный главнокомандующий великий князь Николай Николаевич предложил ему взять под свое командование военно-воздушные силы и действовать самостоятельно. Как позднее писал Александр Михайлович в воспоминаниях: «Ставка предоставила мне вагон-салон. Все остальное - включая самолеты и пулеметы, летчиков и техников, автомашины и даже пишущие машинки - я должен был обеспечить сам...». (Вел. кн. Александр Михайлович. «Воспоминания». М., 1999. С. 253).

Следует отметить, что к 1 августа 1914 г. в России в строю находилось 244 самолета, которые распределялись между 6 ротами и 39 авиаотрядами. Германия имела на ту же дату 232 аэроплана в 34 отрядах, Франция - 138 в 25, Англия - 56 самолетов первой линии, Австро-Венгрия - около 30 машин. Учитывая, что державы германского блока сосредоточили большинство самолетов на Западном и Сербском фронтах, русские ВВС получили в начале войны численное преимущество над противником. Главной задачей авиации была разведка и корректировка артиллерийского огня.

Россия была единственной страной, имевшей в начале войны бомбардировочную авиацию дальнего действия - воздушные корабли «Илья Муромец». В октябре 1914 г. «муромцев» объединили в эскадру воздушных кораблей под командованием генерал-майора М.В. Шидловского, которая базировалась в деревне Старая Яблонна в полосе Северо-Западного фронта. Каждый самолет имел на вооружении 2 пулемета и 1 карабин с 360 патронами и 500 кг бомб. Экипаж самолета насчитывал 3 человека.

Очень медленно росло число самолетов на фронте. Если на день мобилизации русская авиация имела 244 машины, то на 1 июня 1916 г. -всего 383, из них в строю 250, в ремонте 133. За все время войны количество самолетов, одновременно находящихся в строю, в среднем не превышало пятисот.

⁴⁴ Сегеркранц Сергей Карлович (1874 - ?), полковник (6 декабря 1914) оперативного отделения штаба, в котором служил в 1914 -1915 гг. великий князь Андрей Владимирович; командир 3-го гусарского Елисаветградского великой княжны Ольги Николаевны полка (9 апреля 1916). Репрессирован в СССР.

⁴⁵ Вялов Степан Ефимович (1875 - ?), окончил Сибирский кадетский корпус, Константиновское артиллерийское училище, Николаевскую академию Генштаба. Полковник с 1911 г. Преподаватель военных наук во Владимирском военном училище (1912 — 1914).

⁴⁶ Постовский Петр Иванович (1857 - после 1931), окончил 1-е военное Павловское училище и Николаевскую академию Генштаба. Окружной генерал-квартирмейстер штаба Варшавского военного округа (1908 - 1913). Во время Первой мировой войны начальник штаба 2-й армии (19 июля - 19 октября 1914), начальник 76-й пехотной (19 октября - 11 ноября 1914) и 65-й пехотной (11 ноября 1914 - 5 июля 1915) дивизий. Генерал-лейтенант (1915), находился в распоряжении начальника Генерального штаба (1915 - 1916). Управляющий делами Главного комитета при Главном управлении Генерального штаба (ГУГШ) по предоставлению отсрочек военнообязанным по призыву в армию (1916). С 1919 г. в эмиграции.

⁴⁷ Полевое управление 2-й армии было образовано в июле 1914 г. при штабе Варшавского военного округа. Ликвидировано в начале 1918 г. С начала боевых действий 2-й армией Северо-Западного фронта командовал генерал от кавалерии Александр Васильевич Самсонов (19 июля - 17 августа 1914). Начальником штаба армии был генерал-майор Петр Иванович Постовский (19 июля - 19 октября 1914). Затем, после гибели А.В. Самсонова, во главе 2-й армии стояли генерал от кавалерии Сергей Михайлович Шейдеман (23 авгус-та-5декабря 1914), генерал от инфантерии Владимир Васильевич Смирнов (5 декабря 1914 - 8 апреля 1917). В начале войны в состав 2-й армии входили армейские корпуса: 2-й (ген. С.М. Шейдеман), 6-й (ген. А.А. Благовещенский), 13-й (ген. Н.А. Клюев), 15-й (ген. Н.Н. Мартос) и 23-й (ген. К.А. Кондратович), а также 4-я, 6-я и 15-я кавалерийские дивизии -всего 13 дивизий при 702 орудиях. Она развернулась на фронте Гродно - Осовец - Остроленка (около 200 км).

⁴⁸ Шейдеман Сергей Михайлович (1857 - 1922), окончил Петровско-Полтавскую военную гимназию, Михайловское артиллерийское училище (1877) и Николаевскую академию Генштаба (1883). Генерал от кавалерии (1913), в начале Первой мировой войны командовал 2-м армейским корпусом (15 мая 1912 - 23 августа 1914). После гибели генерала А.В. Самсонова принял от генерала Алиева 2-ю армию (23 августа - 5 декабря 1914). Позже состоял в должности командира 1-го Туркестанского армейского корпуса (5 декабря 1914 - 4 июля 1917). В 1918 г. вступил в Красную армию и стал командиром Рязанского отряда завесы (оперативное объединение) Московского района. Впоследствии командовал дивизией. По некоторым данным, умер в тюрьме.

⁴⁹ Благодаря своевременной перегруппировке сил, проведенной Ставкой верховного главнокомандующего, русские армии к 26 сентября (9 октября) 1914 г. остановили наступление 9-й германской и 1-й австро-венгерской армий на Ивангород, а затем отразили удар германских войск на Варшаву. В оборонительных боях под Варшавой также участвовали польские дружины и добровольцы из местного населения.

⁵⁰ Контрнаступление началось 5 октября, в результате которого противник был отброшен на исходный рубеж.

⁵¹ Командиром 2-го Сибирского армейского корпуса в это время был генерал от инфантерии Аркадий Валерианович Сычевский (8 февраля 1914 - 8 мая 1915), начальниками штаба корпуса, сменяя друг друга, были: генерал-майор Василий Емельянович Мясников (21 декабря 1911 -19 июля 1914), генерал-майор Георгий Алексеевич Данилов (11 августа - 8 ноября 1914) и генерал-майор Михаил Николаевич Вахрушев (14 декабря 1914 - 30 августа 1916). 2-й Сибирский корпус генерала А.В. Сычевского в начале мировой войны входил в состав 10-й армии. На него пришлась основная тяжесть Варшавского сражения (сентябрь 1914), где под Блоне и Гройцами, фактически, погиб весь кадровый состав 4-й и 5-й Сибирских стрелковых дивизий.

⁵² В начале Первой мировой войны командирами 23-го армейского корпуса были: генерал от инфантерии Киприан Антонович Кондратович (15 августа 1913 - 30 августа 1914), генерал от инфантерии Владимир Николаевич Данилов (30 августа - 1 ноября 1914), генерал от инфантерии Леонид Оттович Сирелиус (5 ноября - 28 декабря 1914), генерал от инфантерии Владимир Апполонович Олохов (28 декабря 1914 - 28 августа 1915).

⁵³ Плеве Павел Адамович (1850 - 1916), окончил Варшавскую гимназию, Николаевское кавалерийское училище (1870) и Николаевскую академию Генштаба (1877). Генерал от кавалерии (1907). Командующий войсками Московского военного округа (1909 - 1913). Во время Первой мировой войны - командующий 5-й и 12-й армиями. Георгиевский кавалер. С декабря 1915 г. - командующий армиями Северо-Западного фронта; вскоре был уволен (по состоянию здоровья) с назначением в феврале 1916 г. членом Государственного совета. Скончался 28 марта 1916 г. от болезни в Москве.

⁵⁴ Плешков Михаил Михайлович (1856 - 1927), окончил Михайловско-Воронежский кадетский корпус (1874), Николаевское кавалерийское училище (1876) и Николаевскую академию Генштаба (1884). Генерал от кавалерии (1913).

Командир 1-го Сибирского армейского корпуса (11 мая 1912 - 3 июля 1917). Георгиевский кавалер. Участвовал в Белом движении в войсках Восточного фронта; 23 - 24 августа 1918 г. возглавил попытку вооруженного переворота во Владивостоке. В эмиграции в Харбине, в управлении Китайско-восточной железной дороги (КВЖД). С 8 января 1922 г. член Общества офицеров гвардии на Дальнем Востоке. Умер 21 мая 1927 г., похоронен в Харбине на Новом кладбище.

⁵⁵ Имеется ввиду стрельба из магазинного или «повторительного» оружия, т.е. скорострельного, делающего не один, а несколько выстрелов подряд без необходимости перезарядки после каждого выстрела (пачка - магазин, обойма).

⁵⁶ Алиев Эрис-хан-Султан-Гирей (1855 - 1920), окончил 2-е военное Константиновское училище, Михайловское артиллерийское училище (1876) и Михайловскую артиллерийскую академию. Генерал от артиллерии (1914). Командовал 4-м армейским корпусом всю войну. Отмечен орденом Св. Георгия 3-й ст. В мае 1918 г. выехал из Петрограда в Чечню. Воевал в составе Добровольческой армии на Юге России. По некоторым сведениям был расстрелян большевиками.

⁵⁷ «Чемоданами» на фронте называли снаряды, извергаемые крупнокалиберными осадными орудиями.

⁵⁸ Слово неразборчиво.

⁵⁹ Формирование общества Красного Креста началось еще в 1864 г. (В России с 1867 г. - Общество попечения о раненых и больных воинах, с 1879 г. - Российское общество Красного Креста (РОКК). В годы Первой мировой войны во многих странах существовали общества Красного Креста, в задачи которых входило оказание помощи военнопленным, раненым и больным воинам, в мирное время они оказывали помощь пострадавшим от стихийных бедствий и проводили мероприятия по предупреждению заболеваний.

Российский Красный Крест был самой крупной общественной организацией в Российской империи. Денежный капитал РОКК к началу Первой мировой войны составлял 25 млн. руб., недвижимость оценивалась в 35 млн., запасы госпитального имущества - в 18 млн. К середине 1917 г. под флагом Красного Креста работало 136 850 человек, в том числе административный персонал насчитывал 5 500 человек; членами РОКК состояли 39 тыс. человек.

На фронтах Первой мировой войны действовало 2255 учреждений РОКК, в том числе 149 госпиталей на 46 ООО коек, обслуживаемых 2450 врачами, 17 000 сестер милосердия, 275 фельдшерами, 100 аптекарями и 50 000 санитаров. В его распоряжении находилось 6 плавучих госпиталей, 33 тыс. лошадей и 530 автомобилей. Только в расположении войск Юго-Западного фронта действовало более 400 медицинских учреждений РОКК, в которых с августа 1914 г. по январь 1917 г. была оказана квалифицированная медицинская помощь 1,2 млн. военнослужащих.

В тылу располагалось более 1400 учреждений РОКК, в том числе 736 местных комитетов, 112 общин сестер милосердия, 80 больниц и т.д.

Содержание такой разветвленной системы гуманитарной помощи требовало значительных ассигнований. За время войны, с августа 1914 по июль 1917 гг., было израсходовано 281,9 млн. руб.; из них 180,5 млн. составили правительственные дотации, 18,7 млн.- пожертвования, 12,9 млн. - ссуда Государственного банка под обеспечение принадлежащих РОКК ценных бумаг. Российский Красный Крест оказывал гуманитарную помощь не только военнослужащим действующей армии и военнопленным, но и гражданскому населению, пострадавшему от войны.

⁶⁰ Данилов Владимир Николаевич (1852 - 1914), окончил Николаевскую реальную гимназию и 2-е военное Константиновское училище. Генерал-адъютант (1906). Командир гвардейского корпуса (1906 - 1912). Генерал от инфантерии (1911). Член Александровского комитета о раненых (с 1912). В Первую мировую войну глава Александровского комитета о раненых. Был переведен в действующую армию и 30 августа 1914 г. был назначен командиром 23-го армейского корпуса (вместо генерала К.А. Кондратовича). Скоропостижно скончался в ноябре 1914 г.

⁶¹ Предположение великого князя Андрея Владимировича оказалось ошибочным, так как сыновья императора Вильгельма II в мировой войне не погибали. Хотя многие члены австрийской и германской императорских фамилий воевали на фронте.

⁶² Сиверc Фаддей Васильевич (1853 - 1915), окончил классическую гимназию, Варшавское пехотное юнкерское училище (1872) и Николаевскую академию Генштаба (1881). Генерал от инфантерии (1912). С 1911 г. — командир 10-го армейского корпуса, с которым вступил в Первую мировую войну. С октября 1914 г. -командующий 10-й армией Северо-Западного фронта. 25 апреля 1915 г., в связи с гибелью 20-го армейского корпуса в Августовских лесах, отчислен от должности. Застрелился.

⁶³ Шебеко Вадим Николаевич (1864 - 1943), окончил Пажеский корпус (1884) и Николаевскую академию Генерального штаба (1894). Генерал-майор свиты императора, саратовский вице-губернатор, гродненский губернатор. 17 февраля 1916 г. назначен московским градоначальником. После Октябрьской революции эмигрировал во Францию.

⁶⁴ Полевое управление 1-й армии было образовано в июле 1914 г. при штабе Виленского военного округа. Ликвидировано в начале 1918 г. В начале Первой мировой войны во главе армии стояли командующие генерал от кавалерии Павел Карлович фон Ренненкампф (19 июля -18 ноября 1914) и генерал от кавалерии Александр Иванович Литвинов (5 декабря 1914 - 2 апреля 1917). Начальниками штаба армии являлись: генерал-лейтенант Гавриил Георгиевич Милеант (19 июля - 6 сентября 1914), генерал-майор Константин Константинович Банов (16 сентября - 21 декабря 1914), генерал-лейтенант Илья Зурабович Одишелидзе (23 декабря 1914 - 16 января 1917). В 1-ю армию в начале войны вошли армейские корпуса: 3-й (ген. Н.А. Епанчин, 4-й (ген. Э.С.Г. Алиев) и 20-й (ген. В.В. Смирнов), 1-я и 2-я гвардейские, 1-я, 2-я и 3-я кавалерийские дивизии, 1-я отдельная кавалерийская бригада. В составе дивизий имелось 402 орудия. Армия развертывалась по Неману на фронте Ковно - Олита - Меречь. Наступление предпринятое Ренненкампфом обернулось провалом. Действия Ренненкампфа во время Восточно-Прусской операции стали предметом разбирательства специальной комиссии.

⁶⁵ Мищенко Павел Иванович (1853 - 1919), окончил 1-ю военную Московскую гимназию, 1-е военное Павловское училище и офицерскую артиллерийскую школу. Генерал-лейтенант (1904) и генерал-адъютант (1904). Туркестанский генерал-губернатор, командующий войсками Туркестанского военного округа (1908 - 1909). Генерал от артиллерии (1910), войсковой наказной атаман войска Донского (1911 - 1912). Во время Первой мировой войны командовал армейским корпусом на Западном фронте, позднее на Кавказе.

⁶⁶ В тексте дневника оставлено место для фамилий командиров.

⁶⁷ Данилов Юрий (Георгий) Никифорович (Данилов-черный, 1866 - 1937), окончил Михайловское артиллерийское училище (1886) и Николаевскую академию Генштаба (1892). Находился на штабной работе. Практически руководил разработкой плана войны с Австро-Венгрией и Германией. Генерал от инфантерии (1914). С началом Первой мировой войны назначен генерал-квартирмейстером при верховном главнокомандующем великом князе Николае Николаевиче. Играл крупную роль в планировании стратегических операций, которые проводили русские войска против германской и австро-венгерской армий в период 1914-1915 гг. Со сменой верховного главнокомандования, Данилов был назначен (30 августа 1915) командиром 25-го армейского корпуса. С 11 августа 1916 г. по 29 апреля 1917 г. занимал должность начальника штаба Северного фронта. Затем командовал 5-й армией (29 апреля - 9 сентября 1917). После провала выступления генерала Корнилова в августе 1917 г. отчислен в резерв. В феврале 1918 г. возглавил группу военных консультантов при советской делегации в Брест-Литовске, выступал против заключения мира с Германией. Вернувшись в Петроград, участвовал в разработке плана строительства новой армии, но не найдя общего языка с Л.Д. Троцким, подал в отставку и уехал на Украину. Осенью 1920 г. стал начальником военного управления в правительстве П.Н. Врангеля. После Гражданской войны жил в эмиграции, где написал ряд трудов о Первой мировой войне. Автор воспоминаний: «На пути к крушению. Очерки из последнего периода русской монархии». (Ганновер, 1928; Берлин, 1929).

⁶⁸ Полевое управление 3-ей армии было образовано в июле 1914 г. при штабе Киевского военного округа. Ликвидировано в начале 1918 г.

⁶⁹ Северо-Западным фронтом в годы Первой мировой войны командовали: генерал от инфантерии Я.Г. Жилинский (июль - сентябрь 1914 г.), генерал от инфантерии Н.В. Рузский (сентябрь 1914 г. - март 1915 г.), генерал от инфантерии М.В. Алексеев (март - август 1915 г.). Начальниками штаба были генерал от кавалерии В.А. Орановский (19 июля 1914 - 31 января 1915), генерал-лейтенант А.А. Гулевич (2 февраля - 21 сентября 1915). В августе 1915 г. фронт был расформирован. На его базе были созданы: Северный и Западный фронты.

⁷⁰ ... ослабление флангов, привело к тому, что они могли быть отброшены назад, северная группа к Неману, а южная за Сан. - Австро-германские войска, начавшие наступление 15 сентября, к 25 сентября вышли к Висле на участке Сандомир, Ивангород, где натолкнулись на вновь созданный фронт 4-й и 9-й армий. Тогда германское командование создало группу генерала А. Макензена, которая была направлена с фронта Радом, Калиш на Варшаву. Русское командование 26 сентября начало переправу

4-й и 5-й армий через Вислу и выдвижение 2-й армии западнее Варшавы. Это привело к упорным боям под Ивангородом и Варшавой, к которой германские войска подошли 28 сентября. Атаки группы Макензена на Варшаву были отбиты, в районе Ивангорода русские войска удержали плацдарм у Козениц. С 5 по 10 октября русские армии стали последовательно переходить в наступление, создавая угрозу окружения 9-й германской армии, которая была вынуждена начать поспешный отход. 1-я австрийская армия, пытавшаяся 8-13 октября наступать на Ивангород, понесла большие потери, не добившись успеха. 14 октября австро-германские войска начали общий отход на исходные позиции. Русские войска главным образом из-за неготовности тыла преследовали противника медленно, вследствие чего немецким войскам, хотя и с тяжёлыми потерями, удалось избежать полного поражения. К 26 октября русские армии вышли на фронт: Унеюв, Ласк, Пшедбуж, Мехов, Кошице. Операция на этом закончилась, так как тылы русских войск отстали более чем на 150 км, нарушив снабжение боеприпасами и продовольствием.

⁷¹ Фамилия в тексте неразборчива.

⁷² Ольденбургский Петр Александрович (1868 -1924), принц, сын А.П. и Е.М. Ольденбургских. С 1901 г. - муж младшей сестры Николая II великой княгини Ольги Александровны, которая развелась с ним в 1916 г. Служил в лейб-гвардии Преображенском полку. Генерал-майор свиты императора. Командир лейб-гвардии 4-го стрелкового императорской фамилии батальона, находился в распоряжении верховного главнокомандующего. Георгиевский кавалер. После революции эмигрировал во Францию. Умер 18 марта 1925 г. в Антибе (юг Франции), похоронен в Каннах.

⁷³ Шавельский Георгий Иванович (о. Георгий) (1871 - 1951), протопресвитер (с 1911 г.), глава военного и морского духовенства в русской императорской армии, затем - в Добровольческой армии (1918 - 1920). Доцент богословского факультета Софийского университета (с 1924 г.).

⁷⁴ Янушкевич Николай Николаевич (1868 - 1918), окончил Николаевский кадетский корпус и Михайловское артиллерийское училище (1880). Окончил курс Николаевской академии Генштаба (1896). Заместитель начальника канцелярии военного министерства (1911-1913). Генерал от инфантерии (1914). Смарта 1914 г. - начальник Генерального штаба. С 19 июля того же года - начальник штаба верховного главнокомандующего (1914 - 1915), помощник по военной части наместника на Кавказе великого князя Николая Николаевича (с августа 1915 г.), а затем - главный начальник снабжения Кавказской армии. После октября 1917 г. был арестован и отправлен в Петроград, но по дороге убит конвоирами.

⁷⁵ Каульбарс Александр Васильевич (1844 - 1929), барон, окончил Николаевское училище гвардейских юнкеров и Николаевскую академию Генштаба. Исследователь районов Средней Азии, автор ряда географических трудов. Член Военного совета (1909 - 1912). Один из инициаторов создания русской военной авиации. Командовал авиаподразделениями на фронтах Первой мировой войны. В 1917 г. эмигрировал в Турцию, затем во Францию. Возглавил «Союз русских авиаторов».

⁷⁶ Троцкий Владимир Иоанникиевич (1847 - ?), окончил Пажеский корпус. Генерал-адъютант (1910), генерал от инфантерии по гвардейской пехоте (1912). Санкт-Петербургский комендант (1907 - 1913). Главный начальник Киевского военного округа (1914 - 1917).

⁷⁷ Менгден Георгий Георгиевич (1861 - 1917), граф, окончил Пажеский корпус. Генерал-майор (1908) с зачислением в свиту императора. Командир лейб-гвардии Кавалергардского полка (1908 - 1912). Командир 2-й бригады 2-й гвардейской кавалерийской дивизии (1912 - 1913). Во время Первой мировой войны генерал-адъютант свиты Николая II.

⁷⁸ Дрентельн фон, Александр Александрович (1868 - 1925), окончил С.-Петербургский университет и выдержал офицерский экзамен при 2-м военном Константиновском училище. Флигель-адъютант (1903), полковник (1910), штаб-офицер для поручений при императорской главной квартире (1909-1915). Командир лейб-гвардии Преображенского полка (с сентября 1915), генерал-майор свиты императора (1915). Умер 14 мая 1925 г. в Вологодской губ.

⁷⁹ Нарышкин Кирилл Анатольевич (1868 - 1920), граф, окончил императорское училище правоведения (1890) и выдержал офицерский экзамен при 2-м военном Константиновском училище. Генерал-майор свиты императора (1916), помощник начальника (1909 - 1916) и с 1916 г. начальник Военно-походной канцелярии Николая II. Друг детства императора.

⁸⁰ Иванов Николай Иудович (1851 - 1919), окончил Павловский кадетский корпус и Михайловское артиллерийское училище (1869). Генерал от артиллерии (1908), генерал-адъютант Николая II, член Государственного совета. Перед Первой мировой войной командующий Киевским военным округом. С июля 1914 г. по март 1916 г. главнокомандующий Юго-Западным фронтом; позднее находился при Ставке в Могилеве. В первые дни Февральской революции (27 февраля) был назначен Николаем II командующим Петроградским военным округом с чрезвычайными полномочиями. 28 февраля во главе Георгиевского батальона выехал в столицу для руководства войсками и водворения порядка, однако оказался блокированным недалеко от Царского Села. По указаниям генерала М.В. Алексеева, а несколько позднее и самого Николая II, не предпринимал военных действий. Позднее арестован Временным правительством и находился под следствием ЧСК, но по личному распоряжению А.Ф. Керенского был освобожден по состоянию здоровья. Уехал в Киев. После октября 1917 г. участник Белого движения: в октябре-ноябре 1918 г. командовал белоказачьей Особой Южной армией атамана П.Н. Краснова. Умер в 1919 г. на Дону от сыпного тифа.

⁸¹ Бонч-Бруевич Михаил Дмитриевич (1870 - 1956), окончил Константиновский межевой институт и математический факультет Московского университета (1891). В 1898 г. окончил Николаевскую академию Генштаба и до 1907 г. служил в штабе Киевского военного округа. С 1907 г. преподаватель тактики Академии Генштаба. Во время Первой мировой войны генерал-квартирмейстер 3-й армии. Кавалер Георгиевского оружия. С сентября 1914 г. -в штабе Северо-Западного фронта. Генерал-лейтенант. Инициатор выселения евреев из прифронтовой полосы (по обвинению их в поголовном шпионаже в пользу противника). С 1 апреля 1915 г. состоял в распоряжении верховного главнокомандующего и некоторое время занимал пост начальника 6-й армии. Был одним из главных действующих лиц, подготовивших фальсифицированное дело по обвинению полковника Мясоедова в шпионаже в пользу Грмании. С августа 1915 г. по февраль 1916 г. начальник штаба армий Северного фронта. После Февральской революции начальник гарнизона Пскова и член Псковского Совета рабочих и солдатских депутатов. В августе - сентябре 1917 г. временно исполняющий должность главнокомандующего армиями Северного фронта. Во время Октябрьской революции начальник гарнизона Могилева. Позднее был начальником штаба Ставки верховного главнокомандующего (ноябрь 1917), военным руководителем Высшего военного совета (с марта 1918). Начальник Полевого штаба Красной армии (июнь-июль 1919), начальник Высшего геодезического управления ВСНХ (1919 - 1923). Затем - на преподавательской работе. Автор воспоминаний: «За власть Советов». (М., 1956).

⁸² Ю.Н. Данилова («Данилов-черный») и Н.А. Данилова («Данилов-рыжий») отличали по цвету волос. - Примеч. ред.

⁸³ В марте 1914 г. Н.Н. Янушкевич был назначен начальником Генерального штаба, а с 1 августа 1914 г. - начальником штаба верховного главнокомандующего.

⁸⁴ ...запросил, был ли я в сфере огня. - Члены императорской фамилии, находившиеся в зоне доступной поражению от вражеской артиллерии и, таким образом, подвергавшиеся опасности, могли быть представленными к боевой награде.

⁸⁵ Нилов Константин Дмитриевич (1856 - 1919), участник русско-турецкой войны 1877 -1878 гг. Позднее командовал знаменитым крейсером «Светлана». Во время плавания на императорской яхте «Штандарт», он отвечал за безопасность царской семьи. Адмирал (1912), командир гвардейского экипажа (1903-1908), флаг-капитан (адъютант по военно-морской части) свиты императора Николая II (с 1905), генерал-адъютант (с 1912). Близкий друг царя. После Февральской революции был удален от Николая II и подвергся аресту Временного правительства. Репрессирован.

⁸⁶ Воейков Владимир Николаевич (1868 - 1947), флигель-адъютант (1906), командир лейб-гвардии Гусарского полка (1907 - 1913). Генерал-майор свиты императора Николая II. С 25 декабря 1913 г. последний дворцовый комендант. В 1915 г. назначен «главнонаблюдающим за физическим развитием народонаселения Российской империи». Во время Первой мировой войны служил объектом насмешек и получил прозвище «генерал от кувакерии», так как торговал минеральной водой из своего имения «Кувака». В дни Февральской революции по распоряжению Временного правительства был выслан из Ставки и посажен в Петропавловскую крепость. Позднее освобожден и эмигрировал. Автор книги: «С царем и без царя. Воспоминания последнего дворцового коменданта Государя императора Николая II». (Гельсинфорс, 1936).

⁸⁷ Орлов Владимир Николаевич (1868-1927), князь. В 1901 - 1906 гг. помощник начальника, в 1906 - 1915 гг. начальник Военно-походной канцелярии императора, генерал-майор свиты Николая II (1909). Входил в ближайшее окружение императора. Через его руки проходили телеграммы с фронтов, фактически выполнял обязанности личного доверенного секретаря Николая II по военным делам. Уволен от должности усилиями Распутина. С 27 апреля 1915 г. в распоряжении наместника на Кавказе, с 16 ноября - помощник его по гражданской части. После Февральской революции поселился в Крыму вместе с великим князем Николаем Николаевичем. Эмигрировал, умер в Париже.

⁸⁸ Саблин Николай Павлович (1880 - 1937), окончил Морской корпус (1898). Контр-адмирал, флигель-адъютант (1912) свиты императора Николая II, старший офицер (с 1911) и командир (с 1916) императорской яхты «Штандарт», личный друг царя. В чине лейтенанта служил на прославленном в Цусимском бою крейсере «Алмаз». Командир морской батареи Гвардейского экипажа (1916), командовал морским батальоном Гвардейского экипажа (1916). После революции эмигрировал. Жил сначала в Германии. Член «Союза взаимопомощи, служивших в российском флоте» в Берлине, а затем во Франции. Умер 21 августа 1937 г. в Париже.

⁸⁹ А.А. Кегресс был заведующим императорским гаражом.

⁹⁰ Название острого респираторного заболевания.

⁹¹ Лазенки - дворцово-парковый ансамбль в Варшаве, памятник раннего классицизма; бывшая королевская резиденция.

⁹² Имеется в виду Северо-Западный фронт.

⁹³ Имеется в виду Юго-Западный фронт.

⁹⁴ Торн – Торунь.

⁹⁵ ...у Государя был 7 ноября к завтраку. - В дневнике Николая II от 7 ноября 1914 г. имеется запись: «Утро было занято до часа. Завтракали Андрей и Николай Михайлович». (Дневники императора Николая II. М., 1991. С. 496).

⁹⁶ Николай Михайлович (1859 - 1919), великий князь, внук императора Николая I, старший сын великого князя Михаила Николаевича и великой княгини Ольги Федоровны, двоюродный дядя Николая II. Участвовал в русско-турецкой войне 1877 - 1878 гг. в чине поручика конной артиллерии. Окончил Николаевскую военную академию. Генерал-адъютант (1903), генерал от инфантерии по гвардейской пехоте. С 1884 по 1903 гг. - на различных командных должностях в армии, в т.ч. командующий Кавказской гренадерской дивизией (1897). Историк и энтомолог. Председатель Императорского Русского географического (с 1892) и Императорского Русского исторического (с 1910) обществ. Доктор философии Берлинского университета (1910 - 1914), доктор русской истории Московского университета (с 1915). Занимался изучением эпохи императора Александра I, автор работ по истории России и международных отношений конца XVIII - начала XIX вв. В годы Первой мировой войны находился при верховном главнокомандующем и выполнял отдельные поручения. Приветствовал Февральскую революцию. Поддерживал тесные отношения с А.Ф. Керенским. Расстрелян большевиками в Петропавловской крепости 28 января 1919 г.

⁹⁷ Ренненкампф Павел-Георг Карлович фон (1854 - 1918), окончил Гельсинфорское пехотное юнкерское училище (1873) и Николаевскую академию Генштаба (1882). Генерал-адъютант (1912), генерал от кавалерии (1910). В начале Первой мировой войны командовал 1-й армией Северо-Западного фронта (19 июля - 18 ноября 1914), с которой принял участие в Восточно-Прусской операции. После неудач под Лодзью в ноябре 1914 г. был отстранен от командования, отчислен в распоряжение военного министерства. 3 октября 1915 г. уволен со службы. После Февральской революции был арестован и отправлен в Петропавловскую крепость. После освобождения и Октябрьской революции уехал в Таганрог. Там 12 апреля 1918 г. был зарублен за отказ вступить на службу в Красную армию.

⁹⁸ Автор имеет в виду денежные махинации Ренненкампфа в бытность его командиром полка в Киеве, на что указывал еще генерал Драгомиров, и ряд других злоупотреблений уже во время войны, о чем сказано далее в тексте дневника.

⁹⁹ Литвинов Александр Иванович (1853 - ?), окончил 3-е военное Александровское и Михайловское артиллерийское училища (1873) и Николаевскую академию Генштаба (1882). Генерал от кавалерии (1911). До Первой мировой войны и в начале ее командовал 5-м армейским корпусом (9 марта 1911 - 5 декабря 1914). Принял от генерала П.К. Ренненкампфа 1-ю армию и командовал ею (5 декабря 1914-2 апреля 1917). После Февральской революции был уволен от службы с разрешением ношения мундира и пенсией.

¹⁰⁰ Куропаткин Алексей Николаевич (1848 - 1925), окончил 1-е Павловское училище (1866) и Николаевскую академию Генштаба (1874). Генерал от инфантерии (1900), генерал-адъютант (1902). Военный министр (1898 - 1904). Во время русско-японской войны - командующий Маньчжурской армией, а затем главнокомандующий вооруженными силами на Дальнем Востоке. После неудачного Мукденского сражения с японцами в марте 1905 г. был смещен с поста главнокомандующего, понижен в командовании, получив лишь одну из армий. В годы Первой мировой войны командовал гренадерским корпусом (12 сентября 1915 - 6 февраля 1916). В конце января 1916 г. получил назначение на пост командующего 5-й армией Северного фронта. Короткое время командовал Северным фронтом (6 февраля - 22 июля 1916), затем стал Туркестанским генерал-губернатором (1916 - 1917). С мая 1917 г. жил в своем имении в Псковской губернии. Работал сельским учителем.

¹⁰¹ Автор дневника намекает на неудачи Русской армии в русско-японской войне, которые в то время связывались с действиями командования под руководством генерала Куропаткина.

¹⁰² Командиром 4-го армейского корпуса в этот период был генерал от артиллерии Эрис Хан Султан Гирей Алиев. Начальниками штаба корпуса являлись: генерал-майор Константин Николаевич Дессино (1 мая 1913 - 14 декабря 1914), генерал-майор Иосиф Иванович Меницкий (14 декабря 1914 - 11 марта 1917). Инспектором артиллерии корпуса был генерал-лейтенант Анатолий Владимирович Святловский (26 июля 1910 - 10 мая 1916).

¹⁰³ В тексте дневника оставлено место для указания фамилии.

¹⁰⁴ Алексеев Михаил Васильевич (1857 -1918), окончил Тверскую классическую гимназию, Московское пехотное юнкерское училище (1876), Николаевскую академию Генштаба (1890). Участник русско-турецкой кампании (1877 - 1878) - ординарец Скобелева, имел ранение. Принимал участие в русско-японской войне. Кавалер ордена Св. Георгия 4-й степени и золотого оружия. Генерал от инфантерии (1914), генерал-адъютант (1915). Начальник штаба Юго-Западного фронта (19 июля 1914 - 17 марта 1915), командующий Северо-Западным фронтом (17 марта - 4 августа 1915), начальник штаба верховного главнокомандующего (18 августа 1915 - 2 апреля 1917), в отпуске по болезни (10 ноября 1916 - 17 февраля 1917). В дни Февральской революции способствовал давлению со стороны военных в пользу отречения императора Николая II от престола. После Февральской революции временно исполняющий обязанности Верховного главнокомандующего (с 11 марта) и верховный главнокомандующий (2 апреля - 22 мая 1917), затем военный советник Временного правительства. В период ареста генерала Л.Г. Корнилова на короткое время с 30 августа по 10 сентября - начальник штаба при верховном главнокомандующем А.Ф. Керенском. Подал в отставку и 11 сентября сдал должность генералу Н.Н. Духонину. Участник Белого движения. 2 (15) ноября 1917 г. в Новочеркасске создал, так называемую «Алексеевскую организацию», ставшую ядром Добровольческой армии. С 18 (31) августа 1918 г. - верховный руководитель Добровольческой армии, Председатель Особого совещания, высшего органа гражданского управления при верховном руководителе. Скончался 8 октября (25 сентября - по старому стилю) 1918 г. от тяжелой болезни и был торжественно похоронен в усыпальнице Екатеринодарского войскового собора. В начале 1920 г. во время отступления Вооруженных сил Юга России прах генерала был перенесен в Сербию, где на Новом кладбище в Белграде ему установлен скромный памятник.

¹⁰⁵ Перед Первой мировой войной и в ее начале роты пехотных дивизий Русской армии содержали от 230 до 250 бойцов; в полку было 16 рот.

¹⁰⁶ Турбин Александр Федорович (1858 - 1922), окончил С.-Петербургское пехотное юнкерское училище (1877). Командир лейб-гвардии Волынского полка (1909 - 1913). Варшавский комендант (1914). Генерал-лейтенант (февраль 1915). Командир 6-й Сибирской стрелковой дивизии (30 сентября 1915 - 12 апреля 1917). Кавалер Георгиевского оружия. Участник Белого движения. До 8 апреля 1920 г. комендант крепости Севастополь. В эмиграции в Чехословакии. Умер 9 сентября 1922 г. в Ужгороде.

¹⁰⁷ Енгалычев Павел Николаевич (1864 - 1944), князь, окончил Пажеский корпус (1883), Николаевскую академию Генштаба. Исполнял должность дворцового коменданта (6 сентября 1905). Генерал-лейтенант (1914). Начальник академии Генерального штаба (22 марта 1914). С января 1915 г. Варшавский генерал-губернатор, назначенный на смену кн. Тумакова для проведения более «либерального» по отношению к полякам курса. Генерал от кавалерии. Генерал-адъютант (март 1915). Находился в распоряжении верховного главнокомандующего. После революции в эмиграции.

¹⁰⁸ Так в тексте.

¹⁰⁹ Артиллерийское вооружение Новогеоргиевска, одной из лучших российских крепостей, было отмечено отечественными и зарубежными военными специалистами как образцовое.

¹¹⁰ Гвардейским кавалерийским корпусом великий князь Андрей Владимирович в своем дневнике ошибочно называет крупную кавалерийскую группу. Это соединение было создано декабре 1914 г. во время боев в Петроковской губернии, когда под командованием Я.Ф. Гилленшмидта (см. комент.114) были объединены 1-я, 2-я гвардейские кавалерийские, Уральская казачья дивизии и Забайкальская казачья бригада. В период с 11 октября 1914 г. по 13 мая 1915 г. генерал-майор Я. Ф. Гилленшмидт командовал 2-й гвардейской кавалерийской дивизией.

¹¹¹ Гилленшмидт фон Яков Федорович (1870 — 1918), окончил Пажеский корпус (1890). Командир лейб-гвардии Кирасирского Его Величества полка (июнь 1912). Генерал-майор (1912) свиты императора. 25 марта 1914 г. назначен командиром лейб-гвардии Конной артиллерии, во главе которой вступил в Первую мировую войну. С 29 сентября 1914 г. командующий 3-й Донской казачьей, с 11 октября 1914 г. - 2-й гвардейской кавалерийской дивизией. Генерал-лейтенант (май 1915). С 13 мая 1915 г. командовал 4-м кавалерийским корпусом. Участник Белого движения. Погиб в бою в апреле 1918 г. на Северном Кавказе.

¹¹² Новиков Александр Васильевич (1864 - не ранее 1932), окончил Михайловское артиллерийское училище (1884) и Николаевскую академию Генштаба (1891). Генерал-лейтенант Генштаба (1913). Начальник 14-й кавалерийской дивизии (8 октября 1913 - 13 октября 1914), затем командир 1-го кавалерийского корпуса. Георгиевский кавалер. С июня 1915 г. - командир 43-го армейского корпуса. В апреле 1917 г. уволен в отставку. В начале 1918 г. привлечен на службу в РККА советской властью; начальник штаба Северо-Западного и Западного участков обороны. В 1931 г. осужден на 10 лет лагерей.

¹¹³ ...снарядов очень мало, что не позволяет вести интенсивный огонь. -Депутат IV Государственной думы Василий Витальевич Шульгин следующим образом объясняет причину нехватки боеприпасов в армии во время Первой мировой войны в своих воспоминаниях: «Но почему же все-таки не было снарядов? Первоначальные сведения об этом я получил от Александра Ивановича Гучкова. Как я уже говорил, еще до войны он был председателем думской комиссии по государственной обороне. Так как военные расходы всегда должны были проходить через Государственную думу как всякое ассигнование, то комиссией подробно обсуждались вопросы самые существенные и иногда секретные. Когда возник вопрос, сколько изготовлять снарядов на одно полевое орудие, Военное министерство запросило пятьсот. Гучков этим крайне возмутился и сказал:

- В западных странах военные обыкновенно предъявляют чрезмерные требования в расчете на то, что парламент их обрежет. А вы? Чем объяснить такую вашу заниженную норму? Ведь вы же знаете, что мы урезывать ваши заявки не будем и дадим все, что вы потребуете от нас. Пятьсот! Ну, что такое пятьсот? Ну, хотя бы тысячу попросили.

Тогда они попросили тысячу, и, как говорил мне Александр Иванович, этой тысячью и объяснялись наши первоначальные успехи. Но так как противник значительно превосходил нас в вооружении, то надолго, конечно, этих снарядов хватить не могло». (Шульгин В.В. Последний очевидец: Мемуары. Очерки. Сны. М., 2002. С. 349 - 350).

¹¹⁴ ...ведет осадную войну на Мазурских озерах медленно, подвигаясь вперед. -В ходе Лодзинской операции 10-я армия постепенно теснила слабую 8-ю прусскую армию от Немана и Бобра к р. Ангерапп и Мазурским озерам.

¹¹⁵ ...отход на линию Бзура - Равка выполнен спокойно. - В виду усиления вдвое германских сил, русское командование отказалось от наступления и, по настоянию генерала Рузского, оставило Лодзь и отвело войска на укрепленные позиции за Бзуру, Равку и Ниду, где в течение зимы отбивались неоднократные атаки немцев.

¹¹⁶ Скалон Георгий Антонович (1847 - 1914), окончил Николаевское училище гвардейских юнкеров. Генерал-адъютант (1905). Генерал от кавалерии (1906). В 1905 -1914 гг. - Варшавский генерал-губернатор и командующий войсками Варшавского военного округа.

¹¹⁷ Скалон Георгий Антонович (1847 - 1914), окончил Николаевское училище гвардейских юнкеров. Генерал-адъютант (1905). Генерал от кавалерии (1906). В 1905 -1914 гг. - Варшавский генерал-губернатор и командующий войсками Варшавского военного округа.

¹¹⁸ Гескет Александр Давидович (1862 - 1937), окончил Николаевское инженерное училище и Николаевскую инженерную академию. Генерал-майор (март 1912), военный инженер. Начальник Привисленских железных дорог (1910 - 1917). Скончался 3 июля 1937 г. в Париже.

¹¹⁹ Здесь и далее подчеркнуто автором.

¹²⁰ Россия вступила в мировую войну имея 850 снарядов на каждое орудие, в то время как в армиях Германии, Франции, Англии на орудие приходилось по 2000 - 3000 снарядов. Вся русская армия имела 60 батарей тяжелой артиллерии, а немецкая — 381. В годы войны часть артиллерии в Россию поставлялась союзниками по Антанте.

¹²¹ Далее автором зачеркнуто слово «артиллерийских».

¹²² Корпусный артиллерийский парк, передвигаемый автомобильной тягой, состоял из командной группы и двух секций: одна для 155-мм и одна для 105-мм снарядов; артиллерийский парк дивизии состоял из командной группы, пехотного и артиллерийского отделений и ремонтной мастерской.

¹²³ ...3-дм орудий... - 3-дюймовые скорострельные орудия с дальностью огня в 6 верст, бросавшие 10-15 гранат или шрапнелей в минуту, весом в 10 - 12 фунтов, и дававших (шрапнель) 200 - 300 пуль на площадь 10 саженей в ширину и 100 саженей в глубину. При разрыве снаряда его осколки поражали площадь 10x10 саженей.

¹²⁴ Тяжелая полевая артиллерия - 4-дм пушки и 6-дм гаубицы, стреляли до 8 -12 верст.

¹²⁵ ...желательность увеличить количество пулеметов в дивизиях или, по крайней мере, довести их до нормы. - На вооружении русской армии в начале войны состояли ручные (легкие) пулеметы и станковые (тяжелые) пулеметы. В процессе войны росла потребность в оснащении боевых частей автоматическим стрелковым оружием. Так, если в начале войны в большинстве государств на каждую дивизию полагалось только по 24 станковых пулемета, то уже к концу войны норма составляла 108 станковых и 216 ручных пулеметов.

¹²⁶ Масальский Владимир Николаевич (1860 -1940), окончил Пажеский корпус (1880). С 1906 г. в свите императора. Инспектор артиллерии 1-го армейского корпуса (1913). Генерал от артиллерии (1913). 24 июля 1914 г. назначен исполняющим должность инспектора артиллерии 1-го армейского корпуса. 22 апреля 1916 г. назначен инспектором артиллерии 7-й армии, позднее инспектором артиллерии Румынского фронта. Георгиевский кавалер. Участник Белого движения на Севере России. В эмиграции жил во Франции. Председатель Общества взаимопомощи лейб-гвардии Конной артиллерии. Автор воспоминаний о великом князе Сергее Михайловиче. Умер в Париже 10 апреля 1940 г.

¹²⁷ Бобырь Николай Павлович (1854 - ?), окончил Михайловское артиллерийское училище (1873) и Николаевскую академию Генштаба (1885). С 14 февраля 1907 г. комендант Новогеоргиевской крепости. Генерал от кавалерии (1911). С 19 сентября 1914 г. командующий Принаревской войсковой группы. В ходе отступления русских армий летом 1915 г. Новогеоргиевск оказался в критическом положении. При взятии немцами крепости комендант попал в плен. 20 августа 1915 г. отчислен от должности за нахождение в плену.

¹²⁸ Сирелиус Леонид Оттович (1859 - 1920) окончил 1-е военное Павловское училище и Николаевскую академию Генштаба (1885). Генерал-лейтенант (1908). Начальник 3-й гвардейской пехотной дивизии (1910 - 1913). 5 ноября 1914 г. был назначен командиром 23-го армейского корпуса. Генерал от инфантерии (декабрь 1914); по распоряжению верховного главнокомандующего был назначен для расследования действий Вержболовской группы войск в начале 1915 г. Командир 4-го Сибирского армейского корпуса (2 октября 1915 - 10 апреля 1917). После Февральской революции уволен от службы. По некоторым сведениям, расстрелян большевиками.

¹²⁹ Олохов Владимир Аполлонович (1857 - 1919), окончил Михайловское артиллерийское училище (1876) и Николаевскую академию Генштаба (1882). С 9 июня 1903 г. командир лейб-гвардии Литовского полка. В чине генерал-лейтенанта (1909) до и в начале Первой мировой войны командир 1-й гвардейской пехотной дивизии, позднее - 23-го армейского и 2-го гвардейского корпусов. Генерал от инфантерии (март 1915). С 27 июня 1916 г. член Александровского комитета о раненых. После Октябрьской революции служил в Генеральном штабе РККА. Сотрудник Главархива.

¹³⁰ Георгиевская дума, совещательный орган при штабах армий, рассматривавший вопросы о награждении Георгиевскими Крестом и Оружием личного состава частей и соединений армий.

Текст воспроизведен по изданию: Военный дневник Великого Князя Андрея Владимировича Романова (1914-1917)