(* - примечания OCR.)

Милостивый государь Яков Иванович^*.

Ежели вам и время есть и нетрудно заняться Польским языком, то пожалуйте, простя мою дерзкую просьбу, потрудитесь перевести Польского Гербовника от 364 по 375 страницу, о Чарторижских^*. Не осмелился бы я вас сим безпокоить, естлиб не считал, что подобные упражнения вам приятны; но естли я ошибся, то чувствительно обязать меня изволите снисходительным извинением с истинным высокопочитанием и преданностью вашего превосходительства всепокорного слуги Василия Попова^*.

Признаюсь вам, что этот перевод надобен Государыне.

1 Августа 793. С.Царское.

II

Еще осмеливаюсь трудить вас о выписке из приложенных при сем книг трех фамилий, и именно

Оссовецких или Совецких^*, Спаских или Спажских^*, Конинских^*.

Я принял смелость доложить, что вы за труд сего не поставите и надеюсь, что я в том не ошибся.

Всегда с истинным высокопочитанием и проч.

12 Августа 793. С. Царское.

III

Всепокорно прошу принять труд перевести для Ея Величества фамилию Четвертинских^* из посылаемого при сем Гербовника.

IV

Всепокорнейше прошу принять труд перевести фамилию Сангушков^*. Вы изволите знать, для кого сие надобно.

V

Всепокорнейше прошу вас, милостивый государь Яков Иванович, пожаловать потрудиться выписать из препровождаемой при сем книги род Огинских^*. Сия выписка, так как и прежние, благоугодна Ее Императорскому Величеству.

VI

Осмеливаюсь ваше превосходительство покорнейше просить принять труд перевесть для Ее Императорского Величества из гербовника роды

Друцких^*, Соколинских^*, Озерецких^*, Любецких^*, Подбересцких^*.

На сих днях я постараюсь иметь честь лично уверить вас о истинном высокопочитании и пр.

19 Ноября 793.

К этому письму приложен лист почтовой бумаги, на котором рукою императрицы Екатерины написано:

«Карчинские Князи^*. Минские Князи^*.»

(расположены по алфавиту):

Булгаков Яков Иванович — действительный статский советник, дипломат; род. 15 октября 1743 г. в Москве, ум. там же 7 июля 1809 г. Сын отставного секретаря л.-гв. Преображенского полка И. М. Булгакова, он, после первоначального обучения в доме родителей, поступил в университетскую гимназию, где сблизился с товарищами Фонвизиным и Гр. Потемкиным, с которыми до смерти сохранил дружественные отношения. Поступив из гимназии в московский университет, Булгаков примкнул к собиравшимся около Хераскова студентам, имевшим охоту к словесным наукам, и стал упражняться в литературных работах, занимаясь очень прилежно и другими науками. При окончании университетского курса в 1761 г. Булгаков был награжден золотою медалью и званием студента и затем поступил на службу в коллегию иностранных дел. Он скоро был отправлен курьером в Варшаву с извещением о кончине Императрицы Елизаветы Петровны и о вступлении на престол Императора Петра IIІ, а затем в качестве переводчика сопровождал посланного в Вену камер-юнкера Д. М. Матюшкина. По возвращении из Вены Булгаков был причислен к нашей миссии в Варшаве в 1764 г., где был секретарем при послах: Кейзерлинге, кн. Репнине, кн. Волконском и Штакельберге, и скоро был сделан советником посольства. Князь Н. В. Репнин, узнав способности Булгакова, взял его в 1775 г. с собою в Константинополь, когда был отправлен с богатыми подарками к султану Абдул-Гамиду I для заключения мира, Булгаков был маршалом этого посольства и воспользовался случаем близко ознакомиться с положением политических дел в Константинополе. Когда в Европе возникло дело о баварском наследстве, на которое заявляли претензию и Австрия, и Пруссия, и обе державы обратились к посредничеству России, то для решения этого дела, был созван конгресс в Тешене, причем уполномоченным со стороны России на конгрессе был послан в 1778 г. кн. Н. В. Репнин, взявший снова с собою Булгакова. Вскоре после этого Булгаков в 1781 г., по ходатайству князя Потемкина и гр. Панина, был назначен на очень трудный в то время пост чрезвычайного посланника нашего и полномочного министра в Константинополь. Булгаков все время пребывания в столице турок стремился к тому, чтобы осуществить на деле слова, сказанные ему Фонвизиным: "у нас ребят пугают все турками; это надо переменить и сделать так, чтобы сам султан дрожал от имени русского". Булгаков твердостью своих требований и непреклонностью скоро достиг того, что Екатерина II почти что царствовала в Константинополе. Интриги западных держав привели к росту в Османской империи антирусских настроений и восстанию черни в Константинополе. Булгаков оказался под арестом в Семибашенном замке, где провел несколько месяцев. После освобождения в 1790 г. он, по настоянию Потемкина, был назначен чрезвычайным и полномочным послом в Варшаву. 22 декабря 1792 г. он был отозван из Варшавы и заменен графом Я. И. Сиверсом. Булгаков прибыл в Петербург и, не получая ни какого нового назначения, занимался переводом для Императрицы сочинения д'Андрэ Бардона "Образование древних народов". За этот перевод Булгаков был награжден табакеркою. Именно в этот период, владея прекрасно польским языком, Булгаков, по поручению В. С. Попова, и переводил для Императрицы, когда она занималась русскою историею, статьи из польского гербовника. В 1796 – 1799 гг. он еще занимал пост гражданского губернатора Вильно и Ковно при управлявшем Литвой кн. Репнине, но из-за усиливавшейся подагры ушел в отставку и отдался занятиям литературой.

Друцкие – разветвленный и многочисленный княжеский род, Рюриковичи. Происхождение рода до последнего времени остается неясным. По большинству родословных, князья Друцкие происходят от князей Галицких или Полоцких. Род рано разбился на множество ветвей: Друцкие-Горские, Друцкие-Соколинские, Друцкие-Виденицкие, Друцкие-Бабичевы, Друцкие-Подбережские, Друцкие-Конопля, Друцкие-Озерецкие, Друцкие-Прихабские, Друцкие-Любецкие, Путятины, Дудаковские, Бурневские, Шишевские, Толочинские, а так же вероятно происхождение от Друцких князей Одинцевичей, Гольцовских, Багриновских и Микитиничей-Головчинских. Собственно князья Друцкие, вступили в родственные отношения с великими князьями литовскими дома Гедимина, занимали почетные места в Литве, но после принятия католицизма были притесняемы за свою преданность православию, и в начале ХVІ века примкнули к князьям Глинским и вместе же с ними в 1508 году перешли на русскую службу, где, впрочем, как в ХVІ веке, так и в последующее время, не занимали особенно видных должностей.

Друцкие-Любецкие – княжеский род, ветвь князей Друцких. Получили свое прозвище от владения местечком Любечем, также, как и князья Соколинские, остались в Литве, где до второй половины XVII века оставались верными православной вере и были даже поддержкой православия в западнорусских областях, но во второй половине XVII века Друцкие-Любецкие перешли в католицизм. В русское подданство князья Друцкие-Любецкие перешли во второй половине XVIII века вместе с подчинением Польши русскому владычеству.

Друцкие-Озерецкие – княжеский род, ветвь князей Друцких или Друцких-Бабичевых. Состояли в Польском подданстве и ничем значительным себя не проявили.

Друцкие-Подберезские – княжеский род, ветвь князей Друцких. Как происхождение рода, так и его история известны плохо.

Друцкие-Соколинские – княжеский род, ветвь князей Друцких. Получили свое прозвание по владению имением Сокольней, остались в Польше, скоро приняли католицизм и ополячились. В XVII веке, после возвращения Смоленска к России по Андрусовскому миру 1667 года, некоторые представители этого рода, владевшие имениями в Смоленском воеводстве, остались в русском подданстве, приняли снова православие, служили в ополчении смоленской шляхты, принимали участие в походах московских воевод, но не выслуживались выше стольника. В ХVIII и XIX веках Друцкие-Соколинские большею частью оставались в своих имениях в Смоленской губернии и служили лишь по выборам уездными и губернскими предводителями дворянства в Смоленской же губернии.

Карчинские – княжеский род с такой фамилией неизвестен. Вероятно имелись ввиду удельные князья Карачевские, потомки которых жили в Речи Посполитой. В России существовал род дворян Карчинских, известный с XVII в., но княжеским титулом они никогда не обладали и на него не притязали.

Киселев Павел Сергеевич – граф, племянник и наследник гр. Павла Дмитриевича Киселева. Большой любитель истории и собиратель редкостей. В его библиотеке находилось множество автографов знаменитых людей. Его брат Николай был одним из редакторов-издателей «Русского архива», где часто публиковались документы из собрания Павла Сергеевича.

Конинские – княжеский род, ветвь Черниговского дома. История рода практически неизвестна.

Любецкие – см. Друцкие-Любецкие.

Минские – князья Полоцко-Минские, ветвь князей Полоцких. В 1101 Глеб Всеславич получил в качестве удела Минское княжество, занимавшее территорию бассейна рек Свислочь, Друть и Березина. В 1119 попытался увеличить свои владения за счет смоленских и новгородских земель, но был побежден великим князем Мстиславом Владимировичем и умер в заключении в Киеве. Его детям во 2-й четверти XII века удалось вернуть Минск. Ростислав и Володарь Глебовичи на некоторое время смогли овладеть Полоцком, но закрепиться в нем не смогли. Последние упоминания о представителях данной ветви встречаются в конце XII века.

Огинские — литовско-русский дворянский и княжеский род, производимый обыкновенно от Юрия Федоровича, князя Козельского, а другими учеными (Вольф) — от князя Димитрия Ивановича Глушонка, получившего в 1486 г. от великого князя литовского Александра имение Огинты. В третьем поколении род Огинских разделился на две линии: младшую (дворянскую) и старшую (княжескую). Младшая линия скоро перешла в разряд захудалых шляхетских родов (потомство ее существует и ныне). В XVII и XVIII вв. князья Огинские (члены старшей линии) занимали довольно высокие должности в польском государстве.

Озерецкие – см. Друцкие-Озерецкие.

Осовицкие (Оссовецкие, Совецкие) – княжеский род, Рюриковичи, ветвь Брянских князей, потомки Черниговского княжеского дома. История рода известна плохо. Осовицкие с давних времен состояли в подданстве Литвы.

Оссовецкие – см. Осовицкие.

Подбересцкие – в Польско-Литовском государстве существовало два княжеских рода с приставкой Подберезские (Подбересцкие). Это роды Ямонтовичей-Подберезских и Друцких-Подберезских. В контексте данного письма речь о Друцких-Подберезских (см.).

Попов Василий Степанович — действительный тайный советник, член Государственного Совета; родился в 1745 г. (по другим известиям в 1740 и 1743 г.) в семье священника. Образование получил в Казанской гимназии, по окончании курса которой поступил 11-го августа 1767 г. в военную службу подпрапорщиком. Не имея, однако, никакой наклонности к службе, Попов посвятил себя канцелярской службе по военному ведомству, где быстро обнаружил свои недюжинные способности. Произведенный 7-го марта 1768 г. в сержанты, он принял в 1769 г. участие в походе в Польшу. 1-го января 1770 г. он был сделан аудитором и отправился в Турецкий поход, где участвовал при осаде и взятии Бендерской крепости. Замеченный вскоре после этого князем В. М. Долгоруковым-Крымским, которому он понравился искусным изложением канцелярских бумаг, Попов был взят им (11-го марта 1771 г.) к себе в секретари и с этого времени не разлучался с князем до самой его смерти (1782), дослужившись до чина подполковника. После смерти князя Долгорукого-Крымского, Попов вскоре (в 1783 г.) нашел себе другого покровителя в лице светлейшего князя Г. А. Потемкина-Таврического, который сразу оценил его и приблизил к себе. На службе у Потемкина Попов стал известен Екатерине, которая за службу его пожаловала ему в 1786 г. в Екатеринославской губернии местечко Решетиловка с 866 душами, чем и было положено основание его будущих богатств. Служа у кн. Потемкина Попов стал кавалером орденов Владимира I и III степеней, Анны I степени. По смерти светлейшего в 1791 г. Екатерина сама пригласила Попова в придворный штат и наградила орденом св. Александра Невского. В 1792 г. он был назначен начальником императорского кабинета, в 1793 – одновременно еще и руководителем Нерчинских и Колыванских заводов, принадлежащих кабинету. В 1796 г. он получил чин генерал-поручика. С восшествием на престол Павла I позиции Попова пошатнулись. Он был переведен в гражданскую службу со званием тайного советника и 28-го января 1797 г. уволен от должности управляющего Императорским Кабинетом, а 8-го февраля того же года назначен присутствовать в Мануфактур-коллегии, занимая в ней место после председателя. Это, конечно, было понижением, но, тем не менее, указывает нам на необыкновенную ловкость Попова, который не попал в немилость, несмотря на всем известную нелюбовь Императора Павла к Потемкину. В том же 1797 г. он был назначен президентом Камер-коллегии, а 23-го ноября 1798 г. ему было повелено присутствовать в 1-ом Департаменте Правительствующего Сената. Попов не избежал, однако, участи почти всех приближенных к Павлу I лиц: по доносу одного недоброжелателя, он был предан суду и посажен под строгий караул, а 26-го августа 1799 г. отрешен от должности президента Камер-коллегии. 6-го октября Сенат по указанию императора рассмотрел дела по упущениям и беспорядкам по делам Камер-коллегии во время председательствования там Попова. После этого он уехал из Петербурга и надолго поселился в деревне. Состояние у него было огромное, преимущественно земли, большинство коих находилось на юге — в Екатеринославской и Херсонской губерниях, а также в Крыму. В 1807 г. император Александр I снова пригласил Попова на государственную службу – в заграничную армию. В июне состоялось заключение Тильзитского мира. Попов все время находился в свите Александра I, который очень к нему благоволил, и 22-го июня пожаловал ему чин действительного тайного советника и назначил управляющим сначала Комиссариатским, а потом и Провиантским Департаментами, а 1-го января 1810 г. он был сделан членом Государственного Совета. Несмотря на свои преклонные лета, он сохранил свой светлый ум и ту энергию и любовь к труду, благодаря которым его заваливали работой. Так, оставаясь членом Государственного Совета, он 19-го апреля 1812 г. получил высокий пост председателя комиссии Прошений. Кроме того, он был присутствующим в Совете, учрежденном при Воспитательном Обществе благородных девиц, но все же лета брали свое. В 1816 г., получив, 20 апреля, годичный отпуск, Попов уехал за границу, надеясь там поправить ослабевшее зрение, но получил мало пользы. 21-го сентября 1818 г. он был избран почетным членом Императорской Академии Наук, а 4-го ноября 1819 г. назначен председателем Департамента духовных и гражданских дел Государственного Совета. Между тем зрение все более и более слабело и в 1820 г. он окончательно ослеп. Попов умер в Петербурге 5-го ноября 1822 г. и был похоронен в Александро-Невской Лавре.

Сангушки – польско-литовский княжеский род, Гедеминовичи. Потомки Любарта Гедиминовича или Федора Ольгердовича. Представители рода занимали высокое положение в Польше и Литве. Род перешел в русское подданство после присоединения Польши к России.

Святополк-Четвертинские (Четвертинские) — княжеский род, Рюриковичи, происходящий, по всей вероятности, от князей Туровских и Пинских. По другим генеалогиям – от Муромо-Рязанских. Впервые упоминается в документах в 1388 г. По некоторым версиям и родословным легендам есть еще одна версия происхождения князей Святополк-Четвертинских – от Святополка I Окаянного, бежавшего в 1015 г. в Польшу. Но эта версия всеми признается сомнительной.

Совецкие – см. Осовицкие.

Соколинские – см. Друцкие-Соколинские.

Спажские (Спаские) – княжеский род, ветвь Черниговского дома. История рода практически неизвестно.

Чарторижские (Чарторыйские) — знаменитый княжеский род в Литовском, затем в Литовско-Польском государстве, получивший фамилию от названия родового владения Чарторыйск (над рекою Стырь). Происхождение рода в точности неизвестно. В грамоте, которую пожаловал будто бы Чарторижским король Владислав III, они называются братьями или родственниками (consanguinei) короля. Основываясь на этой грамоте, польские геральдики (Папроцкий, Окольский, Коялович, Несецкий и др.) выводили род Чарторижских от Любарта, Корыгелла или Константина, сыновей вел. князя литовского Ольгерда. В настоящее время достоверность упомянутой грамоты подвергнута сильному сомнению; исследователи склоняются к мнению, что Чарторижские – Рюриковичи, русского происхождения. Но в этом случае установить потомки каких именно русских удельных князей стали Чарторижскими невозможно.

Четвертинские – см. Святополк-Четвертинские.