№ 330
1771 г. октября 18.— РАПОРТ А. В. СУВОРОВА И. И. ВЕЙМАРНУ С ОБЪЯСНЕНИЕМ ПРИЧИН ВЫСТУПЛЕНИЯ ИЗ ЛЮБЛИНА ПРОТИВ ВОЙСК М.-К. ОГИНСКОГО ¹

Ордер вашего высокопревосходительства от 7-го октября под № 2120-м ² я в 15 день сего ж течения получил, на которой покорно доношу.

Выступление мое из Люблина с собранною частью вверенной мне бригады войска против восставшего на оружие ее императорского величества гетмана Огинского и войск его понудило впервых, по дошедшим рапортам от состоящего в Бяле под командою моею господина полковника Герсдорфа, будучи при том сопряжено с усердною к службе ее императорского [459] величества и к отечеству ревностию, к недопущению и пресечению того гетманского намерения и к защищению своих постов. И для того поспешил в Бялу, а оттуда в Бресц, где положил мое намерение к разбитию его, гетмана, и войск его.

По выступлении ж из Бржесца я вашему высокопревосходительству из местечка Березы рапорт отправил с прописанием, что господин полковник Диринг пошел к Несвижу, а гетман потянулся на Телехан и туда ж поворотил.

К Несвижу я поспешаю с корпусом к соединению с господином полковником Дирингом, маршировал вслед его на Березы. Между тем, приближаясь к Несвижу с тою частию войск в Крашин, от Несвижа в 5 милях, 11 сентября достоверно известился, что гетман с войском уже в местечке Мире, а господин полковник Диринг с деташементом в местечке Свиржне, от Мира в 3-х милях, почему намерение свое подтверждая, выступил к Несвижу в ночь и с предприятием, соединясь с господином полковником Дирингом, на гетмана ударил. Но, сошед одну милю услышал вдруг вернейшее известие, что гетман с войском того ж числа перешел из Мира в местечко Столовичи. В сих обстоятельствах будучи, тотчас послал я в Несвиж о том уведомить, а оттуда дать знать господину полковнику Дирингу и господину подполковнику князю Хвабулову, бывшему в Слуцке, дабы они подкрепили меня в атаке помянутого гетмана с войском. Сам с войски, дав вид будто тянусь к Несвижу и сделав распоряжение к атаке, поворотился назад и маршировал прямо к Столовичам, кое расстоянием было в 2-х милях от меня. В рассуждении, чтоб тем соединением или маршем к Несвижу при таком авантажном ночном и неведомом гетману случае не упустить и не потерять времени и не подать ему способу далее с войском уйти и более еще умножить своих сил, ведая с стороны встречающейся ему деташемент господина полковника Древица, обнадеживая себя тем и другим подкреплением.

При темной утренней заре, несмотря на его, гетманские, превосходные силы, положась на божескую помощь и защищение, вдруг с своими войски, составляющими в числе 822 человек сражающихся с надлежащим воинским порядком, при том местечке Столовичах, его, гетмана Огинского, с войсками атаковав, разбил и намерение его разрушил.

О победе той из Несвижа от 13 числа сентября краткой оригинальной, а потом того ж числа дубликатной рапорты для доставления вашему высокопревосходительству отданы персонально находящемуся в Несвиже Санктпетербургского легиона господину подполковнику Колыванову, а каким образом оные из Несвижа, а пред тем из Березы рапорты к вашему высокопревосхо дительству не дошли, о том я известия не имел. Впротчем же о происшествии той победы из представленных от меня к вашему высокопревосходительству реляций и журнала яснее усмотреть изволили. Движение мое учинено из Люблина, не опоражнивая [460] моих постов, а достаточно еще оставляя войск и не в пренебрежение вашего высокопревосходительства ордера, но согласно, как выше значит, с усердною моею к службе ее имп. величества и к отечеству ревностию.

По разбитии ж его, гетмана, войск, не оставалось мне более обращатца в Литве с войски и, не имея чтоб еще там быть повеления, за нужное нашел возвратитца из Литвы в Люблин, к своему посту. Однакож не оставил я, быв в Несвиже, дать знать о том господам полковникам Дирингу, Древицу, Чернышеву и подполковнику Хвабулову, изъясни им, что я с войски означенного гетмана Огинского и войски его разбил с предписанием, чтоб из них господа полковники Древиц и Диринг и подполковник князь Хвабулов о остатках тех гетмана Огинского войск употребили свои способы и старались в истреблении их бегущих. Что ж принадлежит до побитых с неприятельской стороны от 4-х до 5 сот, то совершенною правдою поставляю не увеличивая, хотя их и больше того побито.

А с чего пробош ³ местечка Столович и по какому требованию и кого на каком основании о похороненных им весьма малого числа утверждал, я совсем не понимаю истину: всему ль моему изъяснению или пробошу поверить должно.

Вашему высокопревосходительству доношу, что несправедливо я тем обнесен. Ваше высокопревосходительство в рапорте и в реляции моей недостатком поставляете, яко о полученной знатной добыче мало упоминаетца, в чем именно оная состоять могла, но я в реляции подробно описал о том и полагаю знатную добычу в отбитии у гетмана всей артиллерии, пороху, свинцу, барабанов, ружья и протчей аммуниции, также забранных в плен легионного корпуса людей 435 человек и их двух пушек, что почитаетца за добрую добычу; а сверх того и из польских в плен взято 290 человек, в числе коих штаб и обер-офицеров 16 и ксендз капелян; которые орудия, оружие, аммуниция и пленные, яко государю принадлежащие, окроме 2-х трехфунтовых пушек, кои взяты при мне в Люблин, в Несвиже оставлены. А о войсковых гетмана казенных деньгах, были ль они и сколько, и им, гетманом, или и другим кем из его войска захвачены и увезены— неизвестно.

Партикулярная добычь, состоящая в обозе, отдана войскам под командою моею бывшим, хотя препорциально ⁴ не разделено, однако по таком счастливом разбитии ко ободрению и поощрению впредь к новым победам, каждому взять часть дозволено и в том никто обиженным себя не почитает и претензии не имеет.

Старание и успех состоял только в том, чтоб единственно неприятеля разбить и истребить, а не о партикулярной добыче помышляемо. К тому же представить честь имею вашему [461] высокопревосходительству и о добычных лошадях, которые оказались годны, те б кирасирские карабинерные и в подъемные под артиллерию вмещены без всякой заплаты, а другие, кои неспособные к службе, оставлены в руках нижних чинов и казаков, сколько со дня выступления моего до возвращения от форсированных маршей строевым и подъемным лошадям, так как людям и аммуниции имелось убыли и каким случаем о сем в силу ордера вашего высокопревосходительства от 1 числа июня 770 года под № 99-ым ⁵ полки в представлениях к требованиям своим к команде должны изъяснять. Почему я, то минуя, своим рапортом единственно о победе гетмана и кто при том из войск бывших со мною людей и лошадей побито, поспешая с донесением в реляции описал. Все вышепредставленное предаю на милостивое вашего высокопревосходительства рассмотрение и соизволение.

ЦГВИА, ф. 119, св. 131, ч. III, лл. 488—491 об., черновик без подписи.

Комментарии

1 Ген. Веймарн обвинял А. В. Суворова в самовольном выступлении из Люблина. Между тем это не так. Веймарн еще 23 июля предупреждал Суворова об опасности со стороны Огинского, о необходимости быть в полной готовности к выступлению против него, как только будут получены сведения о его враждебных действиях (см. примечание к док. № 300).

В конце августа Суворов получил рапорт о нападении Огинского на русский отряд полковника Албычева. Чтобы не давать время для организации нового очага партизанских действий, Суворов немедленно выступает против Огинского, докладывая об этом своему начальнику ген. Веймарну. Действия Суворова, совершенно правильные, разошлись с планом ген. Веймарна, который в полном соответствии с прусской системой ведения войны, по получении сведений о выступлении Огинского, принялся за составление подробного плана, по которому главная роль отводилась немцу на русской службе — полковнику Древицу. Но пока генерал Веймарн составлял план, в котором стремился расписать во всех подробностях действия всех отрядов, выделенных против нового крупного отряда Огинского, Суворов успел его разбить.

2 Ордер в делах не обнаружен.

3 Пробст.

4 Пропорционально.

5 Ордер № 99 не обнаружен.