АЛЕКСАНДР ФОМИН

ОПИСАНИЕ БЕЛОГО МОРЯ

Описание Белого моря с его берегами и островами вообще также Частное описание островной Каменной гряды, к коей принадлежат Соловки, и Топография Соловецкого монастыря с его островами; с приобщением морского путешествия в 1789 году в оный монастырь, представленное в письмах Архангельским имянитым Гражданином Санктпетербургской Императорской Академии Наук Корреспондентом и Членом Вольного Економического Общества, Александром Фоминым.

СА[Н]КТПЕТЕРБУРГСКОЙ ИМПЕРАТОРСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК,

Высокопочтенным Господам Членам

Сей малый труд с глубочайшим высокопочитанием

посвящает

Сочинитель Александр Фомин

РАЗДЕЛ ПЕРВЫЙ,

содержащий Описание Белого моря с его берегами и островами, описание островной каменной гряды и топографии монастыря и островов Соловецких. [1]

ПИСМО I.

Архангельск. 14 Марта 1793

Любезный друг!

Не обвиняйте меня много, что я удержал писанные к вам 1789 года из Соловецкого путешествия писма. Ваш нечаянный тогда из Архангельска отъезд препятствовал назначенному их доставлению, а собственная сих писем сухость, недостаточество и неясность лишили меня удовольствия пересылки их в то место, где они находились. Пишучи оные писма, имел я намерение по приезде из Соловков, самолично вам вручить, по тому что с дороги пересылка их была неудобна и ненадежна, а при вручении хотел дополнить словесно все принадлежащие к ним объяснения, без коих они представляют для средиземных жителей как вы, подобные морю Феномены, мглу и туман. Не застав вас решился я не поминать о сих писмах; [2] почему лежали оне погребенными и остались бы вовсе в таком состоянии: но чрез три года после того начал я обвинять жестокость, собственного определения. Жалость к своему изчадию воздействовала и во мне подобно матерям большой части органических животных; глас собственного порождения разбудил. мою суетность; я внял ему, и начал воспоминать, сколь сочинение; сих писем было мне приятным упражнением, и сколь прибыточное от его вперялось повторение в моем воображении виденных предметов. Вспомнил, что желал я тогда разделять с вами мое удовольствие сим разделом соделывать его еще приятнейшим.

Так просто, любезный друг! научает нас изъясняться природа нашего состояния, но пристрастие мое тронуто, быть может досадою естьли вы его взвешивать будете на весах разума, Снизойдите, приятельски, сей слабости, и позвольте в заплату вашего снизхождения и для сообразности к поведениям большого света закрыть ее завесою, дабы [3] показалась она в благовидном облачении, кое бы внушило слуху вашему гармонию ласкательного тона. Сего ради увертесь, что я должен драгоценности вашей дружбы жертвою удовлетворения; что сия причина напрягала мои силы к возможной услужности; и направила мысли изобресть для сей услужности пристойное предводительство.

В следствие того сочинение сие долженствовало принять в сомещение три предмета, кои к изъяснению помянутых писем могли бы быть довольны и сверх того дать себе самим надлежащий вид, естьлибы я достаточно обогащен был пространством всех принадлежащих дознаний. Оне суть 1) Общей описание Белого моря с его берегами, заливами, мысами, островами; 2) Частное описание, в Онежском заливе, гряды каменных островов и принадлежащих к сей гряде островов Соловецких; и 5) Топография островов Соловецких и монастыря сего имени.

Из сего начертания видите, любезный друг! что сочинение такового рода не есть описание путешествия и [4] кратковременного путевого обозрения: но оно требовало соображения многоразличных бумаг, кои путешествием могли удобнее быть в связь приведенными. Следовательно свойство его различаясь от путешественного описания, требовало особого раздела. А понеже никто еще сих предметов не описывал, то по сей причине долженствует оно назваться первородным, и следовательно по недостаточеству представить свойственный перьвым познаниям опыт, требующий дополнения и исправления, какового я ныне придать ему не могу.

Воображаю любезный друг! что вы желаете совершенства: но его надлежит ожидать от натекающих времен. Не многие разумы, изобилующие оным и могущие удовлетворить ваше желание, имеют упражнения в трудах важнейших: общею же возмужалостию нашего просвещения, кое могло бы открывать свету множества в темноте остающихся нужных познаний, похвалиться мы еще не: можем. Ибо естьли о сей возмужалости общего просвещения рассуждать будем по [5] природной способности национальных наших разумных семян, то найдем, что течение обстоятельств без сумнения обнадеживало нас в сие время, уравнением ее с лучшими народами; но естьли обратимся на стечение событий, тогда ясно увидим, что сие обнадеженное уравнение предускорила отнять, чрез замешательство воспитания, враждебная политика упавшей ныне в гнусность нации, которая по завистливой своей системе ¹ наслала к нам большие станицы настроенных невежд, под коварным названием учителей и образователей юных сердец. От их учения мысли наши из отечественных твердых превратились в чужеземные расстроенные, и умоначертания наши лишились общего, свойственного им характера. Воображение сей заразы, пустившей многоветвистые корни потрясти долженствует каждое патриотическое сердце! Но ободритесь л. д. взглянув на предстоящее утешение. Премудрая рука, от вечнующего строительства ниспосланная владычествовать нами, нежным, но деятельным мановением [6] отеческого Скипетра разгоняет уже мглу вредительных зараз и воскуривает совокупно на олтаре Ее величественного сердца благовония; изтребляющия выродочный смрад чужеземных умовредностей. уже мы услаждаемся надеждою и уже чувствуем возрастение всеобщего правильного учения: скоро увидим в нас цветущую и созревающую просвещенность. Но дай Боже! чтоб она возмужалою и совершенною долее пребыла и непустилась скоро, по проложенным уже проследиям в состаревающийся бред хвастливой просвещенности и в бред метафизических умствований, на дерзновенной диалектике основываемых, коими заражены в просвещенной Европе многие отличные разумы.

Для, составления сего сочинения запасся я, кроме других источников 1) Генеральной картою Белого моря, 2) Генеральною и окружными ландкартами Архангельской Губернии: сверх сего специальными картами, 3) морскою Онежского залива с его островами 4) морскою ж картою Мезенского залива, 5) ландкартою Соловецкого острова, [7] при особенном описании лежащих на нем гор, лесов и озер , 6) ландкартою Соловецких островов с выстройками на оных и с планом Соловецкого монастыря, сочиненною г. Советником Олонецкого Губернского Правления и Кавалером Арсеньевым, 7) такою ж картою, сочиненною г. Землемерами.

С таковыми пособиями и собранными чрез многие годы, по словесным известиям, записками возмог я осмелиться предприять помянутое описание, составляющее перьвой раздел сего труда. Я буду его сообщать к вам писмами, коим сие перьвое предшествует. Вторый раздел занимающие путешественные писма 1789 года, будут их проводниками, весь состав сего сочинения заключающими.

При чтении оных моих писем не требуйте л. д! от меня той в сочинении знаменитости, коя по достоинству ученым особам присвояется, но вместо того благодарите со мною благоговейно всевышний промысл, что нещастие нас обеих не успело достигнуть, и мы не попались в нахальные [8] руки французских обманщиков, учителей ветренности и разстройности мыслей. Натура нашего чиносостояния доставила нам в жребий трудолюбие: а сие дарует, свойственную ему, простоту изъяснения.

Я ваш и прочая

1 Малое познание, открываемых старательными людьми тайностей и интриг политических, довольно показывает, коликие, соседствующих Государств кабинеты из зависти к недопущению возвышения России, усиливали старания. Они, как сказать, надрывались пресечь скорые успехи Ее благополучия, составляли на сей конец различные системы, сносились о общем их или частном произведении, но ни одна из сих систем столько вредить не могла, сколько Французская о замешательстве Российского воспитания. За проект ее, по многим вероятностям, благодарить должно Министерию Кардинала Флери при Лудовике XV.

Текст воспроизведен по изданию: Описание Белого моря с его берегами и островами вообще; так же частное описание островной каменной гряды, к коей принадлежат Соловки, и топография Соловецкого монастыря с его островами; с приобщением морского путешествия в 1789 году в оный монастырь, представленное в писмах, архангельским именитым гражданином, Санктпетербургской имп. Академии наук корреспондентом и членом вольного экономического общества, Александром Фоминым. СПб. 1797