НЕСКОЛЬКО ДОКУМЕНТОВ ИЗ РОСТОВСКОГО ОБЛАСТНОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО АРХИВА ПО ИСТОРИИ КЛАССОВОЙ БОРЬБЫ НА ДОНУ В КОНЦЕ XVIII ВЕКА

В конце XIX в. известный историк кубанского казачества Е. Д. Фелицын опубликовал найденные им в архиве Георгиевской крепости три десятка документов о волнениях донских казаков, стоявших на Кубанской линии ¹.

Эти события, как известно, послужили толчком к крупному восстанию на Дону, длившемуся с 1792 по 1794 г. и охватившему более 50 станиц войска Донского. Но в документах, найденных Е. Д. Фелицыным, о восстании 1792-1794 гг. имелось очень мало сведений. Поэтому Е. Д. Фелицын выразил надежду в дальнейшем «пополнить пробелы и недостатки» своей публикации «документами Московского отделения архива Главного штаба».

Однако ни Фелицын, ни историки донского казачества не опубликовали больше ни одного документа, относящегося к указанному восстанию. В годы трех революций правительство особенно широко использовало казачество для борьбы с народными движениями, а его идеологи стремились доказать исконную преданность казачества русскому царю и всячески затушевывали его революционное прошлое.

Между тем до пас дошло значительное число документов о волнениях донских казаков в 1792-1794 гг. Некоторая часть их, как справедливо предполагал Е. Д. Фелицын, действительно находится в архиве Главного штаба, в фонде президента Военной коллегии графа Н. И. Салтыкова ². Но несравненно большее количество материалов сохранилось в архиве войска Донского. Если документы, найденные Е. Д. Фелицыным и хранящиеся в архиве Главного штаба, представляют собой главным образом правительственную переписку, то материалы, отложившиеся в архиве войска Донского, состоят в основном из донесений станиц в Войско. Разумеется, и они составлены противниками восставших, следовательно, не отличаются объективным отображением событий. Но написанные непосредственными свидетелями волнений, происходивших в станицах, эти документы донесли до нас немало сведений, но отраженных в донесениях правительству войска Донского и командиров крупных воинских соединений, направленных на подавление восстания. [486]

Из значительного числа материалов фонда Войсковой канцелярии (ф. 341), отражающих волнения 1792-1794 гг., в настоящую публикацию включены документы конца 1793 г., когда в станицах развернулась особенно острая борьба казаков против чиновников-старшин, пытавшихся за счет рядовой массы казачества обеспечить выполнение распоряжения правительства о переселении на Кубань трех тысяч казачьих семей ³.

При публикации сохраняется орфография источников. Без оговорок в тексте дается полное написание слов «господин» (в документах «г-н»), «человек» (в документах «члвк»). Имеющиеся в тексте сокращения означают «В., Верх».– Верхняя, «Н., Ниж.» – Нижняя, «Сер.» – средняя. Пунктуация современная.

ТЕКСТЫ

№ 1

1793 г., октября 3. Рапорт премьер-майора Аксентия Денисова ⁴ Войсковому гражданскому правительству об отказе медведицких станиц принять грамоты о переселении на Кавказскую линию.

Станица Кепинская

/л. 17/ Во исполнение данного мне от оного правительства е. и. в. указа касательно о раздаче в препорученных мне ведомствах Медведицкого сыскного начальства станицах войсковых грамот о наряде семейств, по приезде моем минувшего сентября в 30 день из оных в первую, Островскую, и при подаче следуемой во оную грамоты станичным атаманом и стариками от меня принята. Но как же оным по силе высочайшаго повеления требуемое число в наряд казаков с семействами, хотя бы и следовало учинить сей наряд, но без полного станищного збора зделать собою не могут, а по собрании это[й] станицы, какой у них в сем наряде успех произведен будет, не проминут меня уведомить, о сем и подали ко мне рапорт от ⁵ ...Того числа отправился в Глазуновскую, по приезде куда 2-го октября, в 1-й день по призыве моем станичного атамана и стариков, следуемая им грамота даваема была со внушением им о повиновении высочайшей е. и. в. воле, по которой должны всемерно стараться сделать непременное исполнение; по чему оные атаман и старики по данным ко мне станичным рапортом в разсуждении, что общество их не в собрании, без которого оная к принятию от меня грамоты приступить не смеет, просят ⁶ дать им время. Каковы ж поданы ко мне от Глазуновской и Островской станиц рапорты, при сем оригиналом в правительство представляются ⁷. А 2-го октября Скурышенской станицы станичной атаман господин старшина Сергеев с стариками, будучи по позыву моему в моей квартире и при подаче им грамоты, станичной атаман Сергеев, старики Василий Игнатов и Федор Менков согласились оную принять, но вскоре присланными со станищного сбора казаками вызваны из квартиры на станищной сбор. По приходе на оной станишной атаман и означенные старики доложили, что грамоту следует принять и вычесть на зборе и узнать, какого она содержания, почему б было [487] можно им приступить к должному исполнению. Но бывшее множество на сборе казаков /л. 17 об./, не успев выслушать порядочно их доклада, приступя к атаману и старикам, с немалым криком и озар[том] говорили, чтобы таковой грамоты от меня не принима[ть], и она им не надобна, и намерялись атамана вырвать из его места и бить. Но оные волнователи стариками к атаману не допущены и некоторыми сказано атаману, чтоб спасал свое здоровье. И как он закрыт был стариками, то, перепрянув со збора чрез стену, спасся бегством ко мне в квартиру. Но казаки, увидев, что атаман побежал в мою квартиру, выскочив с мойдана не в малом количестве с намерением, чтоб итти и взять оного из квартиры, но некоторыми стариками возвращены и паки на сбор. А за уходом атамана со сбора вышеозначенные старики Игнатов н Менков там же биты первоволнующими казаками Михайлою Любимовым, Наумом Чуприновым и Степаном Жеребцовым немилосердо кулачьями и пинками, сколько кто хотел, о которых мне старик Мелников за причинением уже ими ему боя донес. После ж того чрез час, когда я с атаманом по просьбе его пошли к нему отобе[дать], и коль скоро, вышед из двора, пошли вправо по улице. Но увидевшие со сбора казаки, немалое количество, бросившись с майдана, побежали по другой улице, чтоб нас перехватить на пути и бить, а оставшие на зборе старики послали вслед за нами двух человек с тем, дабы мы возвратились в квартиру. Поелику де казаки побежали со сбора в полном духе, чтоб нас, как и выше помянуто, перехватить на пути и хотят бить, но мы уже, не успев возвратиться в квартиру, вскочили в дом полкового есаула Якова Каменнова, которого в то время за отъездом в хуторе во оном не было, а находилась одна только дочь и другие домачьные. А оные волнующиеся казаки, разделясь уже на две части. Первая вслед за нами прибежала к дому есаула Каменова и, остановясь на улице, советовала бить у домов окны, но однако в скорости возвратились к станищной. А другая часть сих казаков, которые, думая, что мы с атаманом пройдем прямо чрез дворы к нему в дом, вскоча в задние ворота во двор есаула Каменнова и пришед прямо к дому, в коем мы сидели, из них казак Матвей Евстратов с протчими, вскочили на рундук с намерением, /л. 18/ что ежели не выдадут им атамана, то они разобьют окны и разломают верхи домов и вытащут ево силою. Однако бывшими при нас людми до того не допущены, кои также возвратились ко збору. После ж того, когда станичный атаман чрез присланного от них старика уверил, что он поутру, то есть 3-го числа сего октября, зделает збор, и буде он зачем неугоден, положит им насеку и печать, которую оне между тем волнованием от него и требовали, почему они мало по малу начали со сбора расходиться. Между чем учинили от себя нарочные посылки на Дон – в Чирскую, Качалинскую и на Хопер – в Зотовскую станицы и просить от них согласия, а какова именно, неизвестно. Чрез каковое их развратное предприятие ни грамоты от меня не принято, ни рапорта на то мне не подано, а пишу сие, так как я сам тому самовидец, неложно. И таковой их злоумышленный поступок сочтя за совершенное сумнительство, отъехал того ж числа в Кепинскую станицу, в которой при подаче мною сего числа грамот станищной атаман и старики объявили, что оне за отлучкою из станицы немалого количества людей в ярмонку и протчие места принять грамоты не в состоянии, о чем поданный от станицы их рапорт при сем орегиналом представляется ⁸. И от чего и замечается, что к должному повиновению и исполнению высочайшей ея императорского величества воли доброго намерения в здешних станицах не предвидиться. А сего ж числа по вновь полученному мною из гражданского правительства е. и. в. указу, состоявшемуся в 26 день минувшаго сентября за № 012380-м, возвратился в Островскую станицу для обождания во оной господина подполковника Пантелеева и пример-майора Щедрова, о чем Войсковому гражданскому правительству донести имею, [488] и что далее происходить будет, также долженствую Войсковому гражданскому правительству доносить. Пример-майор Аксентий Денисов.

Помета войсковой канцелярии: получен октября 8 дня 1793 года; записав, доложить.

ГАРО, ф. 341, оп. 1, д. 29, лл. 17–18. Подлинник.

№ 2

1793 г., октября 12. Объявление Глазуновского станичного правления о сложении своих полномочий по требованию станичного круга.

Сего числа, по силе имеющейся у вас из Войскового гражданского правительства войсковой грамоты, при собрании нами полнаго станищного сбора для одной имеющейся у вас войсковой грамоты принятия и объявить станице. Но при том станица с великим шумом и криком и упорством, вознегодовав на нас, выговаривая при том первому из нас атаману Сухову: «Положи де станичную печать и насеку»,– а судьям Гордееву, Вететневу и Сухову азартно от должности отказали, с таким единственно нам единогласно сказали: «Не принимайте грамоты и рапорта не давайте», уграживая при том: «Наблюдайте де свое здоровье». Но при том из нас атаман Сухов, видя их клонящиеся зловредности, принужденным себя нашел послать за станичного печатью и пасекою, которые при оном станичном сборе положил, и от атаманства отрешили. Упоминаемым же судьям Гордееву, Вететневу и Сухову от должности их отказали, а кто именно воспрепятствовали при сем прилагаем на обороте именной список ⁹, в чем сим и объявляем 1793-го года октября 12-го дня. На подлинном подписали станичный атаман и полковой сотник Прохор Сухов, полковой хорунжий Кондрат Гордеев, к сему объявлению за неумением полкового хорунжего Вететнева грамоты с просьбы его руку приложил станичный писарь Прохор Калинин, подписной старик Егор Сухов, станичный писарь Прохор Калинин, казак Семен Боярсков.

ГАРО, ф. 341, оп. 1, д. 29, л. 24. Подлинник.

№ 3

1793 г., октября 15. Донесение Скуришенского станичного правления подполковнику И. П. Пантелееву и премьер-майору Д. И. Щедрову о волнениях в станице.

/л. 32/ Мы,по верноподданической нашей должности присланные от Войскового гражданского правительства, в силу высочайших о. и. в. именных повелений о наряде с нашей станицы на переселение на Кавказскую линию казаков грамоты: 1-ю – от господина пример-майора Денисова, 2-ю – от ваших высокоблагородий, принять и по ним исполнение учинить всемерно старались, наклоняя на то всех станицы нашей жителей. Но оные, приняв на себя противной поступок, дерзким образом из нас старшину Сергеева, находившегося атаманом, отрешили от должности и в великом шумстве гонялись за ним с намерением причинить ему бой или, по их тогдашнему зверовидному и совсем безчеловечному поступку, смертное убийство. При сборе же старикам Василию Игнатову, Федору Менкову, Федору Свиридову /л. 32 об./ и Петру Аболонину причинили жесточайшие бои, а после по своему желанию выбрали атаманом Казму Гришина, судей Григория Лукьянова, Андрея Балибардина, стариков Абрама Загороднова и Степана Аксенова во всем сему их противному поступку участвовавших, кои с помощью прочих подобных противников и от вас грамоту, хотя наше как и выше явствует усердие стремилось, принять не приступили. И, наконец, оной атаман [489] Гришин, старик Андрей Балибардин и Компанеец Павел Мелихов, у коего в смотрении станичное вино имеется, в доме есаула Каменнова из нас старшине Сергееву, есаульям Каменнову и Себрякову, пришед со сбора, и на вопрос свой услыша от них вышеописанное о принятии и исполнении реченных грамот усердие, объявили, чтоб мы все с таковым намерением на сбор не ходили, а спасали б свое здоровье. И затем де атаман нас туда звать не имеет смелости, поелику де естли он нас позовет, а между тем от кого последует нам бой или особая обида, то за сие де будет он ответствовать. По каковым обстоятельствам мы, дабы не получить от неповинующихся власти главной команды какового боя, колми паче по их зверскому и совсем беззаконному поступку смертного убийства, вотти на сбор не осмелились, зная при том, что уже они все /л. 33/ между собою обязались сказанные грамоты не принимать и не исполнять, а с противниками их намерению управляться по их желанию. И так мы, чтоб оными преступниками не подвергнуть себя какому-либо штрафу и взысканию, о всем вышесказанном для представления главной команде доносим 1793 года октября 15 дня. Старшина Афанасий Сергеев, полковой есаул Яков Каменков, полковой есаул Андрей Себряков, полковой сотник Кондрат Савостьянов, вместо стариков Василия Игнатова и прочих по неумению их грамоты полковой есаул Яков Каменков руку приложил.

ГАРО, ф. 341, оп. 1, д. 29, лл. 32–33. Подлинник.

№ 4

1793 г., ноября 1. Рапорт войскового гражданского правительства войсковому атаману А. И. Иловайскому о волнениях в 50 станицах.

/л. 181/ Сие правительство, всматриваясь в дело настоящего ныне по станицам сего войска чрез наряд на Кавказскую линию в силе высочайших е. и. в. именных повелений в семейные казаков волнования и сопротивления в том многих из них, и видя себя не в силах помощи сему безугодию, а с другой стороны, предлагая и судя, что сей наряд в семейные со всего войска казакам непременно во исполнение высочайшей воли учинить есть прямой долг, и сего правительства по возложенной на ваше высокопревосходительство от е. и. в. доверенности, по которой оно старалось тех мятежников с самого начала их открытия обратить к раскаянию и исполнению высочайшей воли увещевательными предписаниями и словесными чрез посланных к ним чиновников армии полковников, подполковников, майоров и войсковых старшин уговорами. Но донские от Нагавской до Трех-Островянской и далее от Сиротинской по Кременскую и 16 Хоперских, то есть от Федосеевской до Михайловской станицы, все то пренебрегая, остались в мятеже и сопротивлении высочайшей воли и так, что даже и грамот о написании в семейные от посланных чиновников многия не приняли. А за возвращением без успеха посланных принужденность возложить уже напоминание им о сем и наблюдение их раскаяния на обыкновенных сыскных начальников, в Медведицкие ж и Бузулуцкие станицы таковые посланные с повелениями о наряде чиновники еще и доныне оттуда не возвратились, такмо по последним их рапортам Медведицкие, кроме одной Островской, исполнившей повеление нарядом в семейные казаков их от Глазуновской до Заполянской, /л. 181 об./ остаются все в мятеже и неповиновении, положило еще вторично отнести свое о сем представление вашему превосходительству. И во-первых, повторя поданной от 13 минувшего октября рапорт, признается опять в своем безсилии и неимении способов ко унятию от своевольства сих мятежников, в которых теперь состоит донских хоперских, медведицких и бузулуцких 50 станиц. И из них в большом буйстве находятся из донских Нагавская, Есауловская и Нижне-Чирская, [490] а хотя 51 станица, нижние и самые верхние донские и донецкие, и две монастырские слободы наряд в семейные своим казакам зделали и списки: наряженным от них с семействами в правительство доставлены. Да и от здешних городских, а равно от Маноцкой станицы и станов Оксайского, Гниловского, Кривянского и Заплавского исполнения такого наряду и списков ожидается без сомнения, но со всем тем окончательного сему делу происшествия, спокойно ль оно без больших продерзостей исполнено будет, как то другие станицы после начавшего волнования зделали, или по настоящему упорному оставших мятежников непослушанию наконец потребно будет особое к тому их понуждение предвидить, и твердого на что-либо из того одно заключения ныне еще положить не можно. Ради же подробного усмотрения, какие станицы ныне в буйстве и волновании состоят и сколь далеко какая из них своевольства свои произвела, прилагается при сем вашему высокопревосходительству описание ¹⁰.

Таковое же состоялось определение ноября 1 дня 1793 года.

ГАРО, ф. 341, оп. 1, д. 29, л. 181–181 об. Подлинник.

№ 5

/л. 184/ Выписка, учиненная из рапортов, полученных от посыланных с верховых станиц с повелениями о наряде на Кавказскую линию на поселение семейных казаков господ штаб-офицеров, ноября 3 дня 1793 года ¹¹.

ГАРО, ф. 341, оп. 1, д. 29, лл. 184–185 об. Подлинник.

№ 6

1793 г., ноября 23. Рапорт подполковника Пантелеева, премьер-майора Щедрова и старшины Поздеева о решительном отказе казаков медведицких станиц принять новые предписания о переселении на Кавказскую линию.

/л. 66/ По порученной нам от Войскового гражданского правительства комиссии, касательной о раздаче в медведицкие и бузулуцкие станицы грамот и уговоре оных станиц к исполнению высочайшей е. и. в. воли нарядом на поселение по Кавказской линии семейных казаков, прошед по должности нашей, все обстоятельства не упустили о всем том донесть Войсковому гражданскому правительству, а теперь, возвратясь в Черкасскую, представляем следующее: медведицкие от Скурышинской до Березовской станиц грамоты с приложением нарядных реестров и формы о сочинении списков, а равно другие во оные ж медведицкие и бузулуцкие станицы на случай непринятия первых нарядных грамоты, и третьи, последовавшие [494] по рапортам о медведицких станицах от господина пример-майора Аксентия Денисова, а о бузулуцких из нас от старшины Поздеева подтвердительные во все те станицы грамоты ж, из коих медведицкие станицы от Скурышинской до Березовской не только что не приступили к принятию от нас грамот, но и не допустили ни одна из тех станиц на станичный сбор. Бузулуцкие же станицы по довольном и всесильном нашем на сборах увещевании и наклонении не довольно не приняли от нас грамот, но из них станицы Карповская, Лукьяновская и Яменская по обратном нашем проезде полученные ими из нас от старшины Позднеева войсковые грамоты поворотили обратно. Таким образом, станица Карповская по бытности нашей на сборе для прочтения трибликатной в ту станицу грамоты сделали всем сбором сильный с гвалтом к старшине Поздееву приступ. Атаман той станицы вложил грамоту ему, Поздееву, в пазуху, а Лукьяновский атаман настигши из нас Поздеева, уже отправившего[ся] из станицы в путь, бросил грамоту в повозку. А, Яменская также, когда из нас Поздеев въехал из станицы версты в три расстоянием, то настиг его той станицы казак, коего прозвание неизвестно, и скверным ругательством бросил же грамоту ему, Поздееву, в повозку, /л. 66 об./ и как не оставалось нам там более ничего делать, то и отправились мы по силе оного правительства предписания в Черкасской, находящийся же на Медведице пример-майор Аксен Денисов за приключившейся ему при обратном проезде в Арчадинской станицы болезнью отправился в дом ево в Пятиизбянскую станицу, а из нас майор Щедров поехал по Астраханскому тракту в рассуждении, что по Казанскому тракту потребного числа подвод доставать не могли, а более для взятия в Глазуновской станицы, приступившей нарядить на поселение казаков, именного списка. А Пантелеев и Поздеев, возвращаясь по Казанскому тракту, на Тузлове получили указ о езде нашей к господину бригадиру Себрякову, и с ним во все хоперские, медведицкие и бузулуцкие станицы для уговору их исполнить высочайшее предписание, но по таковом нашем одне от других разлучении и приближении к Черкасску того повеления не исполнили. И о всем том Войсковому гражданскому правительству доносим, прилагая при сем полученные из нас Пантелеевым и Щедровым от Островской и Глазуновской станиц наряженным на то поселение семейным казакам именные списки и упомянутые непринятые от нас, Пантелеева и Щедрова, так равно и за болезнью отъехавшего в дом майора Денисова оставшие[ся] войсковые грамоты при сем в Войсковое гражданское правительство представляем.

Иван Пантелеев, Дмитрий Щедров и старшина ... ¹³ Поздеев.

ГАРО, ф. 341, оп, 1, д. 29, л. 66–66об. Подлинник.

№ 7

1793 г., декабря 16. Рапорт секунд-майора А. Красностанова бригадиру М. С. Себрякову об отказе етеревского станичного круга принять новую грамоту о переселении казаков на Кавказскую линию.

/л. 88/ Сего декабря 15 числа из Арчадинской приехал я в Етеревскую станицу и потому сыскав станичного атамана Якова Петрова Семилетова, стариков Ефима Никифорова Баксараева, Ивана Гаврилова Кузминцова, которы[м] по приходе ко мне на квартиру объявил войсковую грамоту со внушением о исполнении высочайшей воли о населении семейных казаков на Кубань. Но он, атаман, во-первых, объявил, что они грамоты не примут и исполнение не сделают. Но по увещеванию моему согласились вечером сделать сбор, на котором и было казаков многое число, и продолжали они свои мнения и бытии ¹⁴ до полуночи. Потом означенный атаман [494] прислал ко мне, чтоб с грамотою я оставался на квартире до утра, а поутру он уже соберет полный сбор, и для сгону послал он по хуторам сидельцев. Поутру сего 16 числа приказал он, атаман, сделать закличку и прислал ко мне есаула Савелья Лепилина, чтоб я шел к ним на сбор /л. 88 об./ с войсковою грамотою и вашим увещательным письмом. Я пришедши, и им объявил, которые не принимая от меня той грамоты, а велели читать ту мне самому, кою я со всяким внушением и увещеванием читая им, дабы они высокомонаршею волю выполнили по долгу присяги их. Но они по выслушанию той грамоты от меня не приняли и единогласно с великим озартом закричали: «Грамоты не примем и исполнение по оной не учиним, и ты отсюда убирайся». И из них один старик, а как его звать не знатно, объявил мне, что они станицею послали на Бузулук в Филоновскую станицу для своих справок нарочных. А в самое то время приезжал к ним в Етерев из Арчадинской станицы казак, а как его звать не знаю, и по многому моему любопытству никто о его имени и прозвании не объявил. И заметил я, что оный приезжал не для чего иного, как для внушения злого их против воли высочайшей неисполнения, который также со сбору их вышел и поехал в свое место. А напоследок при выходе моем со сбора стоящие казаки кричали многократно на меня: «Приехал ты с такими к нам вестями, убирайся отсюда пока волосы /л. 89/ на тебе не растрепали»; почему я и вышел и просил атамана, чтоб дал мне казака послать с рапортом, но они и от казака мне отказали. По прочтении ж той грамоты усмотрели они, что написано в наряд из малороссиян из пяти человек два человека на поселение, то они вдруг закричали: «У них малороссиян нет, и это де, стало быть, обман и фальшивое повеление». И так я теперь и отъехал в Раздорскую станицу и что будет происходить вашему высокородию рапортовать долженствую.

ГАРО, ф. 341, оп. 1, д. 29, лл. 88–89. Копия.

Комментарии

1. Е. Д. Фелицын. Побег с Кубани трех Донских полков в 1792 году, бунт на Дону и поселение станиц, вошедших в состав Кубанского конного полка. «Кубанский сборник. (Труды Кубанского областного статистического комитета)» т. IV. Екатеринодар, 1898.

2. Центральный государственный военно-исторический архив, ф. 41, от. 1/199, св. 31, 35, 37, 38, 42.

3. Сведения о восстании см. А. П. Пронштейн. Земля Донская в XVIII в., ч. IV, гл. IV. Ростов н/Д., 1961.

4. Упоминающиеся в этом и следующих документах старшины войска Донского – премьер-майор А. Денисов, подполковник И. П. Пантелеев, премьер-майор Д. И. Шедров, старшина Поздеев, секунд-майор А. Красностанов и бригадир М. С. Себряков – были направлены Войсковым гражданским правительством в медведицкие станицы с целью вручения грамот о наряде казаков для переселения на Кавказскую линию.

5. Далее истлело; вероятнее всего, указана дата 1 октября.

6. В рукописи просит.

7. К делу приложены копии указанных рапортов. См. Государственный архив Ростовской области (далее – ГАРО), ф. 341, оп. 1, д. 29, л. 18 об.

8. К делу приложена копия этого рапорта (л. 18 об.).

9. В списке указано 86 человек и помечено и прочие к тому воспрепятствовали довольно (л. 24об.).

10. См. документ № 5.

11. Заголовок документа.

12. Так в подлиннике.

13. Имя неразборчиво.

14. Так в подлиннике.

Текст воспроизведен по изданию: Несколько документов из Ростовского областного государственного архива по истории классовой борьбы на Дону в конце XVIII века // Археографический ежегодник за 1962 г. М. 1963