Мобильная версия сайта |  RSS
 Обратная связь
DrevLit.Ru - ДревЛит - древние рукописи, манускрипты, документы и тексты
   
<<Вернуться назад

VI.

Материалы для хроники Риги с 1797 по 1810 г., собранные рижским бургомистром Бульмерингом.

От переводчика.

Император Павел застал в Прибалтийском крае – введенными как учреждения о губерниях, так и общее городовое положение. Лифляндская и Эстляндская губернии были вверены главному начальству генерал – губернатора князя Николая Васильевича Репнина. Курляндская губерния находилась под главным начальством генерала барона (впоследствии граф) Палена. Гражданским губернатором в Лифляндской губернии был Мейендорф, в Курляндской – Ламбсдорф, в Эстляндской – Лангель. Суды, порядки, учреждения – все были теже самые, как и на пространстве всей тогдашней России, - все чиновники получали жаловние от казны. Одним словом, в суде и администрации Прибалтийский край ничем не отличался от прочих губерний, сохраняя, однакож, за собою во всей силе нерушимыми свои права и преимущества.

В 1796 году состоялись по делам Прибалтийского края три Высочайшия повеления, непосредственно касавшиеся Прибалтийского [376] края. Первым указом, данным сенату 18 ноября (П. С. З. № 17563) установлено, впредь до указа, исполнение по общему тарифу, изданному 17 сентября 1796 г. Было повелено: во взятии пошлин и в выпуске и привозе товаров и прочих вещей поступать во всем на таком основании, как до издания того тарифа было. Второй указ состоялся 28 ноября (П. С. З. Ном. 17584) и касался восстановления в Лифляндии и Эстляндии присутственных мест, кои по тамошним правам и привиллегиям существовали до 1783 года. Приводим текст этого существенно важного указа, так как на нем основаны дальнейшия распоряжения и будут неоднократно делаемы ссылки на него:

«В Лифляндии и Эстляндии повелеваем, за оставлением губернского правления для гражданской части, и казенной палаты с казначейством для сбора доходов, ревизии счетов и вообще казенных дел, восстановить все те присутственные места, которые по тамошним прежним правам и привиллегиям существовали как в губернии, так и по уездам до 1783 года, и в коих присутствующих выбирать и определять по точной силе помянутых привиллегий. Из сих восстановляемых мест, лифляндскому гофгерихту и эстляндскому верхену земскому суду быть под апеляциею нашего сената. Прокурорам состоять токмо губернским, а в прочих местах, також стряпчим казенных и уголовных дел и стряпчим уездным не быть. Ландратския колегии, в соблюдение прав дворянства тамошнего и для лучшего устройства, учредить по прежнему. Магистратам по городам остаться на прежнем и правам их сообразном основании; а губернским магистратам, також верхним и нижним расправам не быть. Что касается до сбора податей, в том поступать по указам; а как оборона государственная требует, дабы все верноподданныые нам области оной соразмерно способствовали, то и помянутые две губернии в случающихся по нуждам государственным рекрутским наборам долженствуют участвовать по нарядам, на основании воли нашей чинимым. Сенат наш сходственно сему имеет распорядить, дабы управление в вышеозначенных провинциях таким образом в предписанное нами состояние поставлено было».

Не с большим через месяц, а именно 24 декабря (П. С. З. Ном. 17681) состоялся указ, касавшийся Курляндской губернии, присоедененной к России в 1795 г. Указ был одинакового содержания с предшествовавшим, в нем было тоже повелено: восстановить присутственные места, как было до открытия наместничества, за исключением губернского правления и казенной палаты с казначейством. Главному суду быть под апеляциею сената, прокурору состоять только губернскому, а прочим, как и стряпчим, не быть. [377]

В рекрутских наборах Курляндская губерния должна участвовать в нарядах высочайше чинимых наравне с прочими губерниями.

С этих двух указов и начинаются новые порядки в Прибалтийских губерниях – возвращение к старине.

***

Иоганн Валентин фон Бульмеринг родился в Риге в 1760 г., изучал законоведение в Гетингене с 1779 по 1782 г. По окончании там курса наук вступил в службу в канцелярию рижского магистрата. После введения в Риге общего городового положения в 1785 г., он был адвокатом; по восстановлении прежнего магистрата в 1797 г. он был избран членом оного, с 1807 был рижским бургомистром и умер в этом звании в 1827 году.

***


Глава I.

Содержание: Восстановление магистрата и городских сословий по старым правам. Избрание магистрата. Новая организация полицейского управления. Бенкендорф, военный губернатор. Менгден, гражданский губернатор. Подчинение магистрата казенной палате. Разделение купечества по гильдейским взносам сохранено. Прием в купечество на основании старого порядка управления наблюдается. Состояние городской кассы при передаче городского управления магистрату. Картина города.

Император Павел Петрович, по вступлении своем на престол, указом 28 ноября 1796 г. повелел восстановить управление Лифляндиею в том виде, в каком оно существовало до 1783 г. (т. е. до учреждения рижского и ревельского наместничеств). Права и формы управлений Лифляндии и Эстляндии, на основании этого указа, должны были восстановиться в прежнем виде, но взнос податей должен был продолжаться по прежде изданным указам, рекрутская повинность должна была отбываться, как и в прочих губерниях империи, равно должны были оставаться без перемены губернское правление и казенная палата.

По смыслу этого указа, в Риге должна была взстановиться не только магистратская коллегия, но и тесно связанные с нею в городском управлении два городския сословия

(т. е. большая купеческая и малая ремесленная гильдии).

Возникло мнение, чтобы члены бывшего магистрата, уволенные в 1786 г. и находящиеся в живых, снова заняли свои места и сами собственным своим выбором пополнили бы магистратскую коллегию. Тогдашний гражданский губернатор барон Мейендорф, которому было поручено приведение в исполнение сказанного высочайшего указа, склонялся к этому мнению; один тогдашний городской голова Зенгбуш подал свое собственное мнение, [378] которое получило особенную силу, когда пользовавшийся особым почетом бывший старшина прежнего магистрата, бургомистр Шварц на запрос, сделанный ему от имени головы секретарем городской думы, как он, Шварц, думает на счет выборов, отвечал, что, по его мнению, должно принять то состояние, которое существовало при восстановлении городской общины и следовательно самой общине должно предоставить выбор своего начальства.

Вследствие этого, прежде чем сформулировать согласно древним шагам вновь скамья старшин большой гильдии (во время действия общего городового положения, гильдейския братства не прекращали своего существования и для управления делами их оставались старшины), в начале 1797 г. было приступлено к выбору членов магистрата (Вот состав членов магистрата, бывший в 1785 г., вр время закрытия магистрата и введения общего городового положения: Бургомистров 4: Мельхиор Видау, Иоган Генрих Шик, Иоган Христоф Шварц, Иоган Карл Берендт и обер – фогт Готфрид Беренс. Ратсгеры: Эбель, Ульрихен, Готан, Иоган Беренс, Клацо, Антон Бульмеринг, Эбергард Беренс, Шварц, Гернгрос, Гольст, Викен, Битефейер и Вильперт).

1. От ученых: преимущественно члены бывшего магистрата, которые бы пожелали принять на себя должности по управлению городом.

Все они были спрошены, частию письменно городским головою, частию городским секретарем желают – ли они стать на выборы? Одни, как Шварц, надворный советник Готфрид Беренс, а после Готан отказались от избрания по преклонности лет; Викен, не отказываясь решительно, извинялся, что другия служебные обязанности (он в то время состоял при таможне и не получил еще окончательного увольнения из нея) не дозволяют ему стать на баллотировку; Гернгрос и Штевер не желали выбора, но прямого вступления в должность, какую они занимали в прежнем магистрате. Но как это было несогласно с принятым основанием свободного выбора, потому со стороны ученых (т. е. литератов) к выборам были предложены: надворный советник Адам Генрих Шварц, полицейский пристав Ульрихен и бывший ратсгер Самуэль Гольст.

Затем было предложено баллотироваться секретарям, состоящим при городовом магистрате; другие ученые, занимавшие городския и коронные должности, по предъявлению городскому голове своих аттестатов в изучении законовединия, были зачислены кандидатами к выборам.

2. От купечества кандидаты, избранные из купцов 1 и 2 гильдий. [379]

Во время самых выборов было сделано предложение, дабы прежних членов бывшего магистрата, буде они пожелают, принять без всяких выборов; это предложение было баллотировано, но не принято большинством только одного отрицательного ответа.

Выбор членов магистрата из ученых произошел единогласно. Во главе избранных стал Адам Генрих Шварц, человек образованный, светлого взгляда и ума, деятельный, трудолюбивый, добросердечный, любимый и уважаемый всеми в Риге, старым и малым. Многие чиновники, состоявшие в коронной и городской службе, известные своими познаниями и честностью, получили так же, при голосовании, замечательный успех.

Но не таков был успех выборов членов из купечества. Некоторые из них, хотя и были в составе прежнего магистрата, как Бинеман, но не были избраны: причиною тому был не недостаток их заслуг – неуклонное исполнение служебных обязанностей есть так же заслуга, все они занимали уже видные городския должности, но распределение избирательных голосов, которые, вследствие различных интересов – частию личных – разделились на многия партии.

По окончании выборов, восстановленный магистрат вступил в управление городом. Дума и городовой магистрат были упразднены по распоряжению правительства от 13 апреля 1797 г. и затем архив и денежные суммы были сданы новому, восстановленному в прежних основаниях магистрату, который с своей стороны немедленно же приступил к восстановлению городских властей и мест городского управления.

Вслед затем была восстановлена скамья старшин большой гильдии и эльтерманом ея избран Бернгальд Тилеман (бывший прежде и неоднократно до того эльтерманом); восстановлена была так же скамья старшин и малой гильдии, бывший эльтерман Либбе снова занял эту должность. Обе скамьи старшин (старшинския думы) представлялись магистрату, по старинному обыкновению, после заседания, бывшего пред великим постом.

Магистрат затем, по причине увеличения полицейских дел, происшедшего частию от увеличившегося в течение последних 10 лет населения Риги людьми, требовавшими строгого надзора, частию и от новых форм полицейской службы, признал необходимым преобразовать полицию на других основаниях, чем какия были до 1783 года, т. е. до учреждения наместничеств. Полиция, находившаяся прежде в руках фохтейского, ландфохтейского и кемерейного судов, была присоединена к полицейскому суду, состоящему уже по старому управлению, и этому были [380] подчинены все комиссары каждого квартала в городе и на форштадтах. Разделение города на 5 городских частей было отменено. Надзору городской полиции были подчинены замок и Форбург, прежде ей не подчинявшиеся.

Все это было утверждено губернскою администрациею и получило высочайшее одобрение. В 1798 году ревельское губернское правление просило, по получении генерал – прокурора князя Куракина, здешнее правление о сообщении, какого рода распоряжения сделаны рижским магистратом касательно полицейских дел и удовлетворения воинских потребностей, дабы ревельский комендант мог сообразиться с таковыми распоряжениями.

Магистрат не замедлил принести государю императору благодарность за восстановление прежнего городского управления и вслед затем просил установленным порядком высочайшего утверждения на владение городскими имениями Икскюлем и Кирхгольмом. Высочайшее соизволение на это последовало 1797 г. С 1796 г. военным губернатором Риги был Бенкендорф. Сколько из расположения к первенствующему бургомистру Шварцу, столько и из человеколюбия, он, на сколько то возможно было заботился об облегчении города от воинской квартирной повинности.

Граф Мангден (Каугерсгофский), назначенный в начале 1797 г. гражданским губернатором Лифляндской губернии, кроткий, гуманный, прекрасный человек, находился также в дружественных отношениях с названным бургомистром Шварцем. Управление Шварца городскими делами продолжалось не долго. Он умер в конце сентября того же 1797 г.

Чтобы ничего не потерять из бывшей разрозненной своей юрисдикции, магистрат потребовал описи купеческих и закладных записей и ингроссации долгов, которые находились вместе с крепостными актами в гофгерихте. Указом сената от 8 декабря 1797 г. желание магистрата было исполнено.

Не из тщеславия, а в уверенности, что внешность имеет известное влияние на сущность дела, магистрат потребовал от казенной палаты, оставшийся от учреждения наместничеств, восстановления прежде употреблявшегося магистратом своего титула, (признанного за ним даже российскими государями), так как этот титул беспрекословно признавали за ним губернское правление и другия власти. Казенная палата отказала в этом, и по представлению тогдашнего губернского прокурора фон Берга, состоялся указ сената от 21 – го июня 1798 г., вследствие которого казенная палата, как новое присутственное место, учрежденное в 1783 г., имеет стоять [381] наравне с палатами империи и как оне писать к магистрату отзывы получать от него донесения и доклады.

Городская касса – коллегия была восстановлена, равно как и другия городския коллегии. Магистрат желал сохранить строительную коммисию, под надзором городского архитектора, двух граждан от других сословий; эта комиссия была назначена во время существования городского магистрата для точного надзора за экономической частью при постройках и для заведывания при постройках денежными по оным делам. Эту коммисию отстояли после многих затруднений, но все таки не сообразно ея учреждению и цели.

Тотчас по восстановлении, в магистрат поступило прошение от граждан (граждан в старом смысле), чтобы выключить из числа рижского купечества зачисленных в это сословие, во время общего городового положения, купцов русского происхождения; но это было не только несправедливостью, ни и политической ошибкой. Решились на более благовидные, не столь суровые меры: из гильдии удалили частию действительных государственных крестьян, которые не могли доказать своего освобождения, частию таких лиц, которые уличены в действиях, подрывающих кредит, напр., в пристанодержательстве по русским куреням; заставили выступить из купеческих гильдий также и немецких ремесленников, которые не хотели бросить свое ремесло, потому что, по древним шрагам, ремесленник не имел права, оставаясь ремесленником, состоять в купеческой гильдии.

Лифляндское губернское правление 1 – го июня 1797 г. предложило всем магистратам Лифляндской губернии: «чтобы в городовом положении предписанное разделение гильдий и их управлений не изменять по произволу»; этот указ дал магистрату повод, согласившись с купечеством большой гильдии, войти с докладом в губернское правление о том, что разделение купечества на три гильдии, сообразно платимых податей и взимаемых в казну процентов с объявленного купеческого капитала, совершенно противоречит духу прежнего городового управления. Здесь исходной точкой магистрату служило то, что хотя здешнее купечество и несет гильдейския повинности по различным степеням своей торговли 1) морской, 2) речной,

3) мелочной; но что одне эти повинности и уплаты, за неимением других необходимых качеств для купца и гражданина, не могут еще сделать человека хорошим купцом.

Дело это восходило на рассмотрение сената, от третьего департамента коего последовала 9 – го марта 1798 нижеследующая резолюция: [382]

«Так как разделение граждан на классы состоит в связи с платежем податей; в высочайшем же указе от 28 – го ноября 1796 г. говорится: касательно взимаемых повинностей, поступить вопреки этого высочайшего повеления ни к какому изменению в пользу рижских граждан».

Этот указ был исполнен, гильдейския повинности платились по различному роду торговли. Между тем, магистрат строго соблюдал древния постановления при приеме желавших поступить и имевших на то право лиц в купечество и гражданство. Галактионов и его товарищи были отвергнуты, частию потому, что не изучили торговли как следует, частию, потому, что они не могли доказать, что родились не крепостными, и сенат утвердил это постановление.

Магистрат счел себя обязанным сохранить и древний церемониал, с тем чтобы разрешенное указом 28 – го ноября 1796 г. восстановление его прав по возможности распространить и на другия сословия.

Как приятно было магистрату, когда в торжественных случаях, напр. при школьных экзаменах, члены почетных городских управлений шли в известном порядке в процессии между членами магистрата, так неприятно было, что при выборе докмана старшины большой гильдии должны были стоять, а члены магистрата сидеть, но форма должна была быть тоже восстановлена.

Магистрат восстановил также, по первоначальным положениям, вдовью кассу своих членов, которая в 1797 г. составляла капитал всех членов магистрата 11,900 албертовых рейхсталеров и ученых членов 7,416 алб. тал.

Городская касса оказалась при передачи магистрату от городского управления в довольно улучшенном с 1786 года состоянии. Сумма городских долгов в 1786 г. состояла 439,150 рейхсталеров, к концу же 1796 г. эта сумма составляла 368,260 рейхсталеров и 21 фердинг. В течении семи истекших лет было погашено городских долгов 70,890 рейхсталеров; кроме того город приобрел неподвижностей на 13,763 рейхсталера и кончил соглашением два весьма важных процесса, именно с наследниками Штейнгауэра с эльтерманом Гуйкельговеном.

Независимо этого, магистрат принял нижеследующия учреждения, основанные во время существования городской думы:

Две кассы: пожарную, сторожевую и для освящения, учрежденные для обоих форштатов. [383] Основанную в 1793 г. для пресечения нищенства на улицах Николаевскую богадельню (в доме прежнего смирительного дома, названа Николаевскою в честь тогдашнего генерал – губернатора князя Николя Васильевича Репнина).

Основанную для обуздания ростовщиков в 1794 г. дисконтную кассу; капитал ея был 20,815 рейхсталеров.

Капитал по постройке амбаров и страхования, переданный в 1793 г. генерал – губернатором князем Репниным в городскую думу.

Основанное в 1791 г. спасительное заведение для утопших.

Кассу для выдачи наград донощикам, учрежденную по случаю сильно увеличившегося воровства в Риге в предшествовавшие годы.

Четыре бесплатные школы, учрежденные думою для бедных жителей: 2 по ту сторону Двины, 1 при церкви св. Иоанна и 1 на выгонной дамбе.

В первой половине 1797 г. число жителей Риги было следующее: в городе 10,220 человек, на форштатах по сю сторону Двины 12,540, на форштатах по ту сторону Двины 6,041, всего 28,801 чел.

Стоений приходилось: в городе: общественных 111, частных 667, амбаров 166, всего 944. На форштатах по сю сторону Двины: общественных 96 и частных 1,172, всего 1,269. На форштатах по ту сторону Двины: общественных 15, частных 598, всего 613. Жителей податного состояния было 1,796. Купцов состояло: 1 гильдии 141, 2 гильдии 101 и 3 гильдии 548, всего 790 граждан, цеховых и других лиц, плативших подати с имущества, было 1,859; вольных рабочих и слуг 2,156. Сумма податей с имуществ в 1796 г. составляла 42,600 р.; поголовной подати собиралось 8,400 р.

Квартирных денег для содержания казарм, отопления и освещения их, на выдачу квартирных офицерам и генералам гарнизона и пр. по квартирной для войск повинности расходовалось средним числом в год более 20,000 рейхсталеров.

Кроме портовых пошлин, в казну вносились 20,000 рейхсталеров питейного сбора. Независимо этого, в казну же поступали с 1783 г. крепостные пошлины и проценты с наследств. На содержание городской артиллерийской команды (по штату 100 канониров, 20 бомбардиров с надлежащим числом офицеров) и крепостной артиллерии в 1796 г. город израсходовал 2,900 [384] рейхсталеров и 2,300 рублей. На содержание крепостных верков из городской кассы ежегодно отпускалось по 10,000 рублей. На содержание почты в Риге (48 лошадей) и на станции Олай (20 лошадей) город приплачивал ежегодно 3,800 рейхсталеров. Содержание полиции городу обходилось в год до 18,000 рейхсталеров.

***

Глава II.

(С 1798 по 1802 год).

Содержание: Увеличение квартирной повинности. Медицинское управление. Цензура. Рихтер – гражданский губернатор. Нагель генерал – губернатор. Ребиндер военный губернатор. Сношения с Франциею и Гамбургом запрещены. Предложение о сдаче на откуп казенных таможенных пошлин. Торговая комиссия и депутация в Петербурге: их деятельность. Великая княгиня Александра Павловна проезжает через Ригу. Городская касса приходит в скудность. Ревизия окладной подачи. Сбираются тучи. Солнце восходит. Факция в гражданстве. Говор о постойной повинности. Споры при выборе эльтермана. Пребывание императора Александра Павловича в Риге. Клеман агитирует в факции. Князь Сергей Федорович Голицин назначен генерал – губернатором. Его управление. Легат Шрейбера. Евреи тщетно изыскивают право на принятие их в рижское гражданство. Предложение соеденить Азс Белым озером. Учреждение попечительства о бедных (Armendirectorium). Двойной юбилей содержателя школы Флора. Don gratuit. Указ о снабжении замка мебелью. Смерть бургомистра Адама Генриха Шварца.

По высочайшему повелению, в Риге с начала 1797 года приходилось разместить до 13,000 человек войска: это сильно увеличило постойную повинность и сделалось источником затруднений для жителей и даже беспокойств в последствии. В бытность государя императора в Риге, в мае 1797 г., магистрат подал через тогдашнего кабинет министра князя Безбородко всеподданейшую записку об уничтожении или, по крайней мере, об уменьшении в Риге постойной повинности. Записка была принята, магистрат надеялся было получить желаемое, но ни его представление, ни последовавшее потом ходатайство военного губернатора Бенкендорфа не были уважены. В конце 1798 г., когда срок раскладки квартирной подати истек и обнаружилось плохое отношение между приходом и расходом квартирной кассы, магистрат предложил гражданству принять серьезные меры к выходу из затруднительного положения и предложить с ущербом доходов городской кассы употребить на покрытие дефицита 2/3 складочных денег купечества. Комитет, избранный из трех сословий, уравнял раскладку, но подобные средства, при постоянно увеличавшейся тягости повинности, не могли помочь злу.

Расходы квартирной кассы в 1793 г. простирались ежегодно до 40,000 рейхсталеров, не меньшую сумму стоили и повинности натурою, т. е. поставки для войск отопления и освещения, [385] не считая даже убытков, которые несли жители от того, что дома, занятые военным постоем, не приносили дохода, портились и проч.

Высочайшим повелением в Риге были сформированы медицинское управление и особое присутственное место – цензурный комитет. Оба эти учреждения ограничили компетентность магистрата в некоторых предметах, подлежащих полицейскому надзору.

Притязания медицинского управления простирались до того, что оно хотело запретить городскому физику (доктору) употребление его титула, хотя кабинетным указом имератрицы Анны от 1735 года магистрату было предоставлено право определять городского физика и вообще давать концессии на практику врачам, хирургам и акушеркам.

Цензура нередко приходила в столкновения с магистратом. Так книготорговец Гартман был обвинен во ввозе одной запрещенной книги. Магистрат, с опасностью быть скомпрометирован, освободил Гартмана от постыдного штрафа или ссылки. Между тем на благо города и его жителей гражданским губернатором в августе 1797 г. был назначен бывший директор экономии и вице – губернатор Христофор фон Рихтер, человек умный, гуманный и опытный в делах.

Вскоре после своего восстановления, магистрат, частию по собственному побуждению, а частию по ходатайству граждан, предписал нижним городским судам и публиковал в общее сведение, чтобы прежния распоряжения, касавшиеся благосостояния купечества и кредита торговли, были восстановлены и сохранили впредь свою силу. Но злоупотребления и самоуправство были так сильны, что эти меры были приведены в исполнение лишь после многих неприятностей и споров. Вот случай, сильно подорвавший значение магистрата в глазах граждан и поколебавший авторитет его в делах торговой полиции.

В 1798 году был назначен гражданским генерал – губернатором Нагель, проживавший до того времени в северных губерниях России. По прибытии в Ригу, он вполне доверился своему секретарю, человеку корыстолюбивому, коварному, хотя и предприимчивому. Когда очистились вакансии одного весовщика, то магистрат из представленных ему гражданством на замещение этих вакансий кандидатов, избрал браковщиком Беренса, а весовщиком Шнейдера. Первенствующий бургомистр Шварц, по принятому обычаю, словесно просил генерал – губернатора утвердить этих лиц в названных должностях. Генерал – губернатор отвечал Шварцу, что хотя он избранных людей и не знает лично, [386] но убежден, что магистрат выбрал способнейших, и потому он, генерал – губернатор, не имеет никаких причин не утвердить выбора. Первенствующий бургомистр доложил это магистрату и затем избранным лицам велено было явиться в магистрат для принесения присяги. Но тут пришел один из членов магистрата, только что бывший у генерал – губернатора, и заявил, что генерал – губернатор в утверждении находит какия то сомнения. За отсутствием первенствующего бургомистра, магистрат поручил бургомистру Зенгбушу явиться к генерал – губернатору и узнать, в чем именно состоят эти сомнения, он в конце заявил, что хотя, по его мнению, представление к утверждению должно быть письменное, но в виду того, что избранные уже позваны к присяге, он, генерал – губернатор, не противится привидению этих людей к присяге, если только эти люди именно те самые, которых называл бургомистр Шварц. Таким образом, избранные и были приведены к присяге. Но тут поступило 26 июля 1799 г. предписание генерал – губернатора, запрещавшее определять этих лиц к их должностям. В предписании было сказано, что представление об утверждении их не было сделано письменное и не было представлено инструкции об этом, и хотя магистрат заявил, что выбор и утверждение последовали по принятому обычаю и на основании слов, сказанных генерал – губернатором бургомистрам Шварцу и Зенгбушу, тем не менее дело это признается исполненным неправильно и вследствие этого генерал – губернатор не утверждая избранных магистратом лиц, во первых потому, что о них не было письменного представления, а во вторых и потому, что Беренс не способен к должности, а Шнейдер человек с состоянием и не нуждается в должности, назначает на должности браковщика пеньки Иоганна Якова Цимермана, как человека, рекомендованного ему знатоком дела, а на должность весовщика Матиаса Лазера. Магистрату предписывалось определить немедленно этих лиц к названным должностям.

Магистрат должен был привести в исполнение это предписание. Он хотел было принести жалобу в правительствующий сенат за нарушение прав выбора; прошение уже было приготовлено, но не было отправлено: дело так и не получило дальнейшего хода.

В конце 1799 г., вследствие сенатского указа, торговым старшинам было предписано, дабы они наблюдали за тем, чтобы торговля была ведена законным порядком и в особенности смотрели бы за тем, чтобы неклейменые товары не были провозимы и продаваемы.

В тоже время по желанию граждан, была дана [387] инструкция лавочному эльтерману, к которому торговые старшины были присоединены ассистентами.

Вследствие недоверия к французским, т. е. революционным началам в 1799 г. последовали многия строгия меры. Всякое прямое сообщение с Франциею было совершенно пресечено. Были запрещены сношения с Гамбургом, правительство которого подозревалось в привязанности к анархическим началам. Цензура также усилила свои строгости. В апреле 1799 г. состоялось высочайшее повеление о запрещенных книгах. Не без оснований боялись, что последует обыск частных библиотек. По поводу запрещенных книг, некоторые граждане (Гарткнох, Порт) были отозваны в Петербург и там преданы суду. Никто не мог без высочайшего дозволения прибыть из заграницы в империю; дозволение заграницу давалось не иначе как по изъяснении причин, требовавших этого выезда. Ремесленники не составляли исключения: трубочисты и палачи были приведены в затруднительное положение. Излишняя боязливость генерал – губернатора Нагеля не мало послужила этим мерам.

В конце 1799 года кончилась эпидемическая болезнь, называемая Junfluenza; она была занесена сюда из Испании и при дурном лечении была не безопасна. В феврале 1800 г. умер бургомистр Зенгбуш, о котором говорилось уже выше.

В начале 1800 г. был снова назначен военный губернатор. То был Ребиндер. Он мало занимался делами, играл в карты и потому тратил много денег.

Don gratuit (добровольный подарок) на новой 1800 г. был поднесен и ему, как и Нагелю.

Составленный в Петербурге проект об отдачи на откуп таможенных сборов подал повод министру торговли, князи Гагарину, предложить рижскому купечеству изложить свои предположения как по этому предмету, так и вообще об улучшении торговли. Предложение это было сообщено магистрату гражданским губернатором 24 января 1800 г. Магистрат составил комиссию из трех своих членов и из 16 купцов русского и немецкого происхождений, по всем отраслям торговли. Коммисия работала с большим усердием и в особенности старалась выказать всю несостоятельность мысли о сдаче на откуп таможенных сборов. Представив все затруднения и злоупотребления по торговле, коммисия изложила свои соображения в записке, которую и отправили в Петербург с депутатами Штрезовым и Егером. Депутация эта хотя и не успела оправдать все возлагавшиеся на нее надежды, тем не менее она способствовала выгодам торговли и города; в особенности [388] Егер, оставшийся в Петербурге на более продолжительное время, имел возможность исходатайствовать многия выгоды. Мысль об отдаче на откуп таможенных сборов была оставлена; был разрешен свободный ввоз иностранной соли (торг солью внутреннего добывания был предоставлен сенатом по контракту одному португальскому еврею); был дозволен отпуск пшеницы и пошлина с нея уменьшена; сенатским указом от 20 сентября 1800 г. разрешался торг между здешними гражданами и иногородными по уставу о рижской коммерции, как было прежде; распоряжение бывшего наместнического правления от 20 декабря 1792 г. отменялось, но сенатский указ о доброкачественности продуктов, ввозимых в Ригу из внутренних губерний, оставался в силе. Коммисия ходатайствовала об устранении в Риге некоторых неудобств в торговле, а равно о временном дозволении прямых сношений с комерц – коллегиею в Петербурге, но этого дозволения не получила.

Сенатский указ, по которому город и купечество, до сего времени платившие 3/4 суммы на содержание пенечных амбаров на Двине, в то время, как казна, владевшая в сущности половиною амбаров и получавшая более 8,000 руб. дохода с них, платила 1/4 суммы, должны были принять на себя содержание всех амбаров, по ходатайству депутации был отменен и этот предмет остался на старом положении.

В ноябре 1799 г. великая княгиня Александра Павловна, супруга венгерского палатина и эрцгерцога австрийского, осчастливила Ригу своим присутствием.

Между тем квартирная касса, вследствие чрезвычайных расходов по расквартировыванию войск была опустошена и впала в долги; самая городская касса понесла большие убытки: она должна была произвести большия постройки в городских имениях, в которых были расположены войска, должна была выполнить новые учреждения по артиллерийской почтовой части и сверх того уделять из своих годовых доходов в квартирную кассу не менее 12,000 рейхсталеров.

Расходы городской кассы увеличились кроме того выдачами на работы по Бенкенгольмскому берегу, произведенные генерал – губернатором Нагелем, по настоянию Кавьера. Эти последния работы для Бенкенгольма были не бесполезны, оне почти были за десять лет пред этим еще шестигласною городскою думою, но при затруднениях городской кассы оне были по меньшей мере несвоевременными.

По случаю издания высочайшего указа от 1 декабря 1799 года возникло новое обременение города и началось, дело, сведшее [389] почти в могилу одного из членов магистрата, председательствовавшего в городовом податном управлении. Этот указ относится к дополнению бывшей в 1795 г. ревизии; по этому указу, подлежали исключению из списков записанные тогда по два раза и вписыванию пропущенные прежде (указ именно и намекал на злоупотребления, случавшиеся во внутренних губерниях России по последнему пункту); но здешним местным обстоятельствам, это дополнение исполнить было гораздо труднее, нежели самую ревизию. По этому указу следовало записать в городские податные списки не только пропущенных по ошибке, но и всех невнесенных при ревизии поляков, литовцев и курляндцев, которые в то время не были русскими поддаными, кроме того, всех после ревизии поселившихся иностранцев, и по просьбе дворянства, проживавших по поместьям вольных людей, а из последних даже и тех, которые в поместье были записаны в поголовную податную книгу. Это была многосторонняя задача, для выполнения которой опрометчиво назначили только одного члена из магистрата, который увидел себя среди забот о соблюдении интересов: правительства, города и страждущего человечества. Это дело требовало большой тщательности в особенности при поверке происхождения и свободного состояния лица. Ревизия городских и форштадских частей была предоставлена полицейским чиновникам, присутственные места и патримониальные имения представили свои собственные списки. Явилась необходимость вытребовать такие списки от всех домовладельцев, потому что, не смотря на все инструкции, полицейские чиновники производили страшную путаницу; летние месяцы были назначены для приема в запись поселян. Первыми явились к записи люди старые, из которых помещики не могли извлечь для себя никакой пользы. Число их было так велико, что, казалось, Рига сделалось главным госпиталем всей страны. Магистрат освободил город от приема этих лиц на основании ревизионной инструкции, представленной им в губернское правление в 1747 году, и ограничил прием других поселян решительным постановлением, что таковые должны представить письменное ручательство, которого правительство, впрочем, не выдавало. Между тем в эти летние месяцы при записной коммисии в ратуше с восьми часов утра до восьми вечера, ежедневно, происходили записи поселян: к записи явилось более 2,000 крестьян, их отсылали несколько раз и записали около 400. Появились строгия предписания окончить эти дела возможно скорее и принимать правильно.

Ни одна душа не должна пропущенною, под угрозою поставки рекрута за всякий пропуск. Делопроизводитель этой коммисии, больной душою и телом, утомленный и [390] записями, производившимися в комнате величиною в три квадратные сажени, встретил ужасную путаницу, чуть лишь пришлось ему новые списки сверять с ревизскими сказками. Во время прежнего городского управления многие поляки, литовцы и курляндцы, которых теперь нужно было выключить из списков, были уже записаны, и этих то, снабженным марками, людей следовало разыскать; полицейские чиновники представили к записи множество подозрительных лиц в своих списках, а многих по два раза пропустили. Все это следовало в точности определить. Редактор попробовал это сделать, опрашивая людей по 20 и 30 на полицейских съездах, но мало успевал в том, и не в следствие своего нехотения, а просто вследствие упадка сил. К концу сентября должны были быть приготовлены новые списки. Осталось множество народа не записанного под сомнением, родились ли они свободными. Касательно этих лиц от губернатора и казенной палаты последовала успокоительная резолюция (в декабре 1800), что все они должны быть приписаны in quantum juris, потому что интересы государства не дозволяют, чтобы кто нибудь оставался незаписанным. Результат вышел тот, что более 6600 душ были вновь приписаны к различным податным классам. Прежде было податных душ 8107, а с 1800 года приписано было 14, 752 – Но полное регулирование продолжалось до следующего года, так как из вновь принятых, некоторые были по два раза пропущены. Этого нельзя было избежать по неловкости полицейских служителей, также точно как нельзя было воспрепятствовать побегам, даже дезертирству, повергшим магистраты нарвский и вольмерский в большое затруднение. Закончим этот неприятный эпизод замечанием, что учреждение поголовного налога ни одному городу в империи не было так тягостно, как Риге; налог неудобен и обременителен потому, что здесь бывает громадный оборот пребывающего и убывающего народа всех наций. Здесь происходит постоянное переселение не только из города в близ лежащие места, например Больдераа, но и в другия губернии и даже за – море.

Высочайшим приказом от 26 сентября 1800 г. Нагель был уволен от своей должности, а на его место генерал – губернатором был назначен граф Пален, который во все время своего генерал – губернаторства, в Ригу не приезжал, а прибывал в Петербурге.

***

Новый государь явил себя достойнейшим человеком. Мы укрепились доверием к провидению, к человеческому величию, укрепились надеждою на государя, упованием на лучшия времена. Теперь обратимся к неслыханной в истории Риги катастрофе. Эту катастрофу составляли попытки граждан ниспровергнуть старые [391] порядки, которые наши предки сохраняли с пожертвованием не только всех своих сил, но даже и жизни. Дух древних учреждений, направленный в те времена к общему благу, гражданской чести, к верному исполнению гражданских обязанностей, сильно упал в течение десятилетнего существования общего городового положения. Заблуждение времени, мнимый демократизм бывшего городского положения возбудили притязания, которым, вероятно не мало содействовал рассказанный уже выбор членов магистрата общиною. Не столько поведение магистрата, сколько его настоящее значение, являвшееся сильным контрастом с упраздненными городскими управлениями, возбудило зависть и неудовольствие граждан, потому что магистрат, как начальство города, должен был надзирать за всем. Хотя магистрат и отказался от разных почетных преимуществ, носивших на себе характер низкопоклонничества древних нравов, как например эльтерманы и старшины уже садились в присутствии членов магистрата на общественных собраниях, при погребении старшин уже также звонили в колокола, как и при погребении членов магистрата, дворян и ученых, и вообще уже старались отличием пользующихся уважением горожан оказывать отличие самой общине, но все это не могло удовлетворить прихоти интриганов, составлявших в начале весьма немногочисленную партию, которая во всех распоряжениях правительства Павла I, строго приводившимися в исполнения, усматривала лишь произвол магистрата. К этой партии пристали все жаждущие чинов и почестей и те, которые считали себя обиженными, когда, за упразднением общего городового положения, они остались без мест; многие пристали из личных интересов, как например купцы и лавочники, потерпевшие ограничение в своих промыслах на форштатах и за Двиною. Так образовалась партия, поставившая себе целью обессилить магистрат и ниспровергнуть старые учреждения; она искала лишь повода, чтобы приступить к действиям и повод скоро представился, ибо город находился в сильно – затруднительном положении, происшедшем вследствие усиленного в 12, 000 человек военного постоя, существовавшего с 1797 по 1800 г. Уже в 1798 году обнаружились в городских суммах несоразмерность прихода с расходами. Магистрат пригласил граждан к дополнительным взносам, так как ассигнованные суммы оказывались недостаточными. К сожалению, магистрат не настаивал строго на дополнительных взносах, в надежде на уменьшение постоя; но эти надежды, питаемые обещаниями и собственными желаниями, оставались до 1800 г. тщетными. Несоразмерность между приходом и расходом квартирной кассы повела к увеличению долгов ея, простиравшихся уже в то время до 36, 000 рейхсталеров. Магистрат потребовал принять решительные меры к покрытию дефицитов. [392] Составленный гражданством комитет предложил обложить налогом по 1 проценту стоимости на ввозной товар и по два процента на отпускной товар; это предложение было представлено магистрату на утверждение. Магистрат с своей стороны не согласился на это утверждение, потому что подобный налог коснулся бы не только местных граждан, но и иногородних и иностранных купцов. Комитет настаивал на своем приложении, магистрат же опровергал его и несмотря на то, что ему грозили, в случае неуступчивости, общерусским городовым положением, предложил меры к сбору квартирных денег, именно по средством таксации. В собрании большой гильдии, депутаты малой гильдии изъявили согласие на предложение магистрата, хотя, быть может, и не столь определенных выражениях, как бы то следовало. Эльтерман большой гильдии Грошопф принял заявление малой гильдии за безусловное согласие на магистратское предложение; дело таким образом можно было считать решенным, потому что в случае согласия двух сословий по данному вопросу (в этом случае магистрата и малой гильдии), третье сословие третье сословие должно подчиняться решению двух. Но тут последовал протест со стороны большой гильдии, причем некоторые члены ея вели себя очень неприлично. Эльтерман подробно доложил магистрату об этом, и последний потребовал списка нарушителей порядка. Эльтерман просил уволить его от доставления списка и хотел добром уладить все дело; эта уступчивость была причиною всех последующих беспокойств.

Гражданство негодовало на магистрат за то, что тот, вынуждаемый стесненным положением квартирной кассы и побуждаемый губернским правлением принять меры к отвращению зла, представил правлению весь ход дела и просил утверждения одобренного малою гильдиею способа таксации. Правление утвердило предложение магистрата и приказало привести таксации в исполнение. Новые возражения большой гильдии против таксации и уверения ея, что они изыщут другия средства к выходу квартирной кассе из затруднительного положения, побудили магистрат обождать с таксациею. Но вместо изыскания обещанных средств и послушания предписаниям магистрата, новый, избранный для улажения дела, комитет граждан начал сваливать вину в задержке всего дела на городское управление, и, ссылаясь на последовавший 2 апреля 1801 г. высочайший манифест, в котором сказано, что государственные учреждения должны сохраняться в своей прежней силе, предложил ввести в Риге обще – русское городовое положение. Это предложение не было принято; тогда комитет предъявил гражданам новые предложения, из которых некоторые оказались неосуществимыми, другия неуместными. Но как гражданство настаивало на принятии магистратом этих предложений во всем их объеме, без малейших [393] исключений, на что магистрат согласиться не мог, потому и соглашение между магистратом и гражданством относительно устранения ненавистной таксации не состоялось.

В начале 1801 г. учреждена была ликвидационная контора. Вследствие обнародованного правительствующим сенатом высочайшего повеления об отправлении в Москву ко дню коронации Государя Императора из каждой губернии по два депутата из каждого сословия, отправлены были магистратом в Москву депутатом со стороны магистрата бургомистр Барклай де Толли и ратсгер Шварц, со стороны большой гильдии Стопельберг и Иван Петрович Юсов, со стороны малой гильдии эльтерман Дорндорф и малярных дел мастер Шульц. Выборы эти не обошлись без сопротивления оппозиционной партии, которая избрала старшину Раве и купца Репенака и утверждала, что эти лица должны быть именно депутатами, но избранные сами отказались от депутатства. Депутации поручено было испросить утверждение городских прав и преимуществ и право на владение Икскулем и Кирхгольмом. Утверждение прав на владение этими имениями последовало без ограничения, а вообще же утверждение прав и преимущество города последовало 15 октября 1801 г. с условием: насколько таковые согласны с общими законами государства.

Депутация стоила городу 1,000 рейхсталеров и 6,000 рублей.

В июле 1801 г. генерал – губернатором был назначен добросердечный генерал князь Голицын. Он с самого начала своего управления краем явился предубежденным против магистрата и сказал однажды вскоре после своего приезда в Ригу гражданам, что ему известно, как притесняет их магистрат. Это поощрило граждан, неудовольствие которых увеличилось еще и тем, что магистрат, желая доставить некоторые удовольствие сильно оскорбленному в его должности эльтерману старику Грошопфу, принять его в свои члены. Намерение подобным действием прекратить свою неблаговидную распрю с гражданами не привело к ожидаемому результату: граждане не хотели простить Грошопфу того, что он донес на них как на непослушных бунтовщиков.

По выборе эльтермана в марте 1802 года возникло снова такое смятение, что гражданский губернатор Рихтер сам должен был отправиться в большую гильдию. Вопреки существовавшему обычаю и ясному постановлению. Следствием этого было то, что [394] высочайшим указом от 21 марта 1802 г. гражданству было предписано быть в тишине и спокойствии, повелевалось учредить комитет для регулирования квартирной повинности и нарядить судебное следствие для наказания нарушителей спокойствия; но в бытность государя в Риге эти нарушения были помилованы.

Император Александр Павлович обрадовал город своим присутствием 24, 25 и 26 мая 1802 года. Автор этих записок имел счастье излагать государю механизм водопроводов; пребывание государя в Риге послужило в пользу находившимся по поводу беспорядков в большой гильдии под следствием гражданам: по ходатайству князя Голицына или лучше сказать Сергеева все они были освобождены от следствия и дело об них было прекращено.

Но все это нимало не успокоило партию недовольных, влиянию которых следует приписать то, что около Михайлова дня 1802 года выбор докмана происходил совершенно незаконным образом без участия магистрата. По соблюдавшемуся обычаю и по смыслу гильдейского шага имена трех кандидатов должны были быть представленными магистрату при его приглашении к заседанию и до его прихода в полном составе в зал собрания. Правило это умышленно было не соблюдено, и вследствие этого магистрат не явился к собранию. Партия недовольных начала искать подходящего человека, достаточно отважного, который бы мог в подлежащем месте опровергнуть доклад губернатора о происшедшем беспорядке в гильдии и очернить поведение магистрата.

Такого человека эта партия нашла в лице бывшего вахмистра и впоследствии адвоката и коновода задвинстких жителей Клемана, который хотя и был в то время записан в гильдию и выхлопотал себе, не смотря на сопротивление магистрата и общины, право на пивоварение, но не занимался таким промыслом, не пользовался никаким кредитом и поклялся мстить магистрату за то, что тот не дал ему место городского шталмейстера. Он подал от имени общины на высочайшее имя следующего содержания прошение, которое сенат препроводил на заключение генерал – губернатору.

1)Чтобы общее городское положение 1785 года было снова введено в Риге.

2)Чтобы исключительно гражданству было предоставлено управление городским хозяйством, квартирною кассою, церквами, школами и больницами.

3)Чтобы городу возвращены были проданные и ему необходимые строения. [395]

4)Чтобы нынешние управляющие городским хозяйством, квартирною и другими кассами дали отчет во всем своем управлении будущей думе и вознаградили город за причиненные убытки.

5)Чтобы для рассмотрения состояния города была напряжена особая коммисия, половина членов которой должно состоять из рижских граждан.

К оному прошению была приложена обширная записка, озаглавленная : «Состояние Риги и ея гражданское управление». В записке этой Клеман старался доказать посредством лжи и противоречий, что магистрат совместно с скамьею старшин, тесно связанною с ним родством, деспотизирует все рижское население, состоящее из 30,000 человек; что все затруднения и все беспокойства происходят от старинного управления, что нынешнее городское хозяйство сравнительно с хозяйством и управлением бывшей городской думы, пришло в упадок и пр. и пр.

Едва только поступило в магистрат для объяснения это письмо неблаговидное дело (прошение Клемана), как движение, последовавшее в гильдии 15 декабря 1802 г. в пользу общего городового положения, показало, что там имели намерение потрясти все не только тайными подкопами, но и открытым приступом. Это собрание, долженствовавшее состоять из граждан – купцов, было назначено в тот день единственно из избрания членов в учреждаемое по высочайшему повелению попечительство (Armendirectorium). К собранию явилось 200 человек, между ними многие были не купцы, значит они не имели право тут быть; с правом голоса в собрании были только 20 купцов немецкого и 23 русского происхождения, за тем явилось много мелких торговцев, лавочников, ленных граждан, явились даже банкроты; большая часть из этих торговцев, лавочников и пр. принадлежали к вышеупомянутой партии. Эльтерман, сочувствовавший этой партии, был причиною того, что гражданам предложено было на рассмотрение дело вовсе не подлежавшее рассмотрению в тот день, именно о жалобе магистрата правительству об ошибке, сделанной скамьею старшин при избрании докмана (скамья старшин имеет заседание в особой комнате). Прения продолжались от 9 часов утра до 8 часов вечера. Многие удалились с полным неудовольствием. Оставшиеся в собрании балотировали свои предложения и большинством в 150 голосов против 2 решили просить введения в Риге ощего городского положения, затем выбрали 4 депутатов, между прочем Клемана, который многократно старался убедить скамью старшин к принятию этого решения, вопреки гильдейским постановлениям. По гильдейским постановлениям, граждане могут вносить предложения для обсуждения, но без согласия скамьи старшин решение не имеет полной силы. Скамьи старшин [396] твердо отказала во всем; эльтерман, который предложил собранию граждан введение городового устройства 1785 года с тою целию, чтобы, для сближения с гражданами, просить его императорское величество ограничить власть магистрата заведыванием судебными делами и совершенно устранить его от управления общественными деньгами, эльтерман напрасно старался получить на это согласие от скамьи старшин. Исполненный негодования эльтерман, наконец, составил протокол собрания (который потом был подан 4 депутатами генерал губернатору) от своего имени. Все важнейшие купцы вознегодовали; они частию не были приглашены к означенному собранию, частию не пришли, чтобы не иметь столкновения с чернью, или же не могли прийти по своим делам, частию с досады ушли из собрания до вышеупомянутого решения. Эти то лица и, вероятно, большая часть купечества, которые до сих пор считали движение помянутой партии за презренную игрушку, теперь составили торжественный протест против замыслов партии и вышеназванного решения, заявили о том письменно и объявили желание сохранть без перемены прежнее управление, восстановленное в 1796 г. В несколько дней, значит второпях, этот протест подписали 70 человек и подали его через своих депутатов генерал – губернатору, между тем и магистрат в то самое время (от имени своего и имени купечества) подал доклад генерал – губернатору и гражданскому губернатору об этом деле с просьбою прежнего порядка вещей согласно правам города и высочайше утвержденным правам магистрата; в докладе упоминалось также и о протесте важнейших купцов и о согласии скамьи старшин и о согласии малой гильдии на сохранение прежнего управления. Но противная партия успела подать генерал – губернатору свою просьбу прежде протеста, а это и побудило генерал – губернатора объявить депутатам от купечества, старшинам: Гакману, Клейну, Шредеру и Портену, что они явились со своим протестом слишком поздно. Тем не менее, генерал – губернатор принял протест. Шестнадцатого января 1803 года гражданский губернатор Рихтер объявил решение, что его императорское величество, просмотрев представление генерал – губернатора и просьбу здешних граждан о введении в Риге вновь общего городового положения, изволил повелеть воздержаться гражданам от всяких препирательств до дальнейшего рассмотрения всего дела. Посылал – ли генерал – губернатор в Петербург доклад от магистрата о сохранении прежнего порядка вещей и протест купечества, в этом можно сомневаться как по последовавшему решению, так и по некоторым событиям, случившимся в последствии. Но эти последния бумаги все – таки произвели свое действие чрез другия верные руки. Впоследствии мы скажем подробнее о комитете для приведение в порядок дел о квартирной повинности, [397] учрежденном по высочайшему повелению от 21 марта 1802 г., равно как и о комитете, учрежденному по высочайшему повелению от 21 марта 1803 г. (вызванном последними беспокойствами), для исправления городского управления, теперь же упомянем лишь вкратце о дальнейших действиях князя Голицына.

Цимерман, определенный бывшим генерал – губернатором Нагелем на должность пенечного браковщика, в августе 1801 г., за умышленное несоблюдение своей инструкции, доказанное двумя свидетелями, по приговору ветгерихта был оставлен от своей должности и этот приговор был утвержден магистратом. Цимерман обратился с жалобою в юстиц коллегию, каковая жалоба и была прислана коллегиею генерал - губернатору на заключение. Князь Голицын нашел, как то изложено в предписании его магистрату от 28 ноября 1802 г., что Цимерман наказан слишком строго за неумышленно сделанную ошибку и потому Цимерману следует вменить в наказание содержание под арестом и долговременное удаление от должности и затем определить попрежнему помощником браковщика. Купечество, ведущее заграничный торг пенькою, этим решением было очень недовольно, потому что в строгой браковке этого товара видело средство к поддержанию своего кредита. Оно сделало от себя представление князю, который 8 – го января 1803 г. писал в магистрат, что хотя из произведенного дела и не видно, чтобы Цимерман умышленно совершил то преступление, за которое был предан суду и приговорен к наказанию, и генерал – губернатор полагал достаточным наказанием для него временное удаление от должности, но, получив прошение от здешнего почетного купечества и рассмотрев приводимые им основания, он, генерал – губернатор, предлагает магистрату оставить первый приговор во всей силе.

Князь сам, а чаще его канцелярия, вмешивалась в дела магистрата и не скупились на гневные слова. Так по делу гамбургского еврея Вольфа, на которого ветгерихт заявил претензию за противозаконную торговлю, последовало решение в резких словах.

По делу известного Морозова, желавшого поступить в рижское купечество, но не могшего доказать ни своего свободного происхождения, ни свидетельства в обыкновенном изучении торговли, последовали многочисленные предписания принять его или ответить, почему именно прием состояться не может. Дело это восходило на высочайшее возрение и государь император в предписании генерал – губернатору повелел (повеление было распубликовано в «Петербургских Ведомостях». 1803 г., ном. 21): Морозов, по высочайшему утверждению рижского магистрата, обязан [398] ходатайствовать разрешения магистрата на принятие его в тамошнее купечество. Резолюция эта была согласна с указом правительствующего сената от 21 – го августа 1797 г., последовавшим в то время, когда лифляндское губернское правление предписало было принять в рижское купечество экономического крестьянина Борисоглебского уезда Федора Галактионова с сыновьями Николаем и Евграфом. В этом указе сказано, что лифляндскому губернскому правлению не подлежит давать магистрату предписания, ограничивающие его права.

В 1801 году, умер в Москве рижский уроженец коллежский советник Яков Андреевич Шрейбер, он завещал 17 – го июля 1801 г. проценты с капитала в 80,000 рублей обращать в пользу рижских богоугодных заведений по усмотрению магистрата.

Проживавшие в Риге евреи (так называемые покровительствуемые и шолкские евреи), в видах открыть себе доступ в рижское гражданство, подали на высочайшее имя прошение о зачислении их в Ригу в поголовную подать. В прошении этом им отказано, как значится в отзыве Палена 16 – го января 1801 г.

В последних годах XVIII столетия снова возник проект о соединении Аа с Белым озером, но оставлен без последствий за недостатком денежных средств.

1802 год ознаменован двумя интересными событиями. По высочайшему повелению от 14 – го ноября в Риге было учреждено попечительство о бедных (Armendirectorium) из семи постоянных членов: 1 бургомистр, 1 ратсгер, 2 лютеранских пастора, 1 православный священник, 2 врача и выборных (на 6 и на 3 года): 1 старшина и 1 гражданин большой гильдии, 2 купца русского происхождения, 1 старшина и 2 гражданина малой гильдии. Пепечительство начало свои действия с 1803 г.

6 мая учитель школы св. Якова, Флор, с разрешения магистрата праздновал 50 – ти летний юбилей своего учительства и своего брака.

С подчинением Риги русскому скипетру, вышло в обычай к новому году подносить генерал – губернатору и другим чиновникам губернского начальства подарок, называемый don gratuit. Сам благородный князь Репнин принимал подарок (подарок должен был публично подносить ему городской голова в сопровождении депутатов от магистрата). Эльтерман Раве пытался изменить этот обычай. Когда магистрат в конце года предписал касса – коллегии заготовить обыкновенный don gratuit, то Раве, в виду высочайшего повеления от 11 – го октября 1801 г. [399] запрещавшего подарки, подносимые под видом хлеба – соли, предложил и в Риге отменить don gratuit. Возникла по этому поводу переписка, кончившаяся предписанием от 13 июня 1803 года министра внутренних дел графа Кочубея, к князю Голицыну, в коем сказано, что don gratuit требуем от граждан быть не может, но если подарок будет подносим добровольно, то, по бывшим примерам, он может быть принимаем. Вследствие этого ни в 1802, ни в следующем году don gratuit подносим не был.

По представлению князя Голицына, город должен был снабдить замок мебелью.

Ко многим бедствиям, постигшим магистрат, должно причислить и потерю Шварца. Этот честный человек умер 20 июля 1800 года.

Текст воспроизведен по изданию: Материалы для хроники Риги с 1797 по 1810 г., собранные рижским бургомистром Бульмерингом // Сборник материалов и статей по истории Прибалтийского края. Том I. Отделение II. Материалы и статьи по истории Прибалтийского края в XVIII и XIX столетиях, VI. Рига. 1876

Еще больше интересных материалов на нашем телеграм-канале ⏳Вперед в прошлое | Документы и факты⏳

Главная страница  | Обратная связь
COPYRIGHT © 2008-2024  All Rights Reserved.