ОБРАЩИК СТАРИННОГО КРЮЧКОТВОРСТВА.

Из письма к издателю.

В числе бумаг, оставшихся после пожара нашего деревенского дома (в 1840 году) нашел я тетрадку, страниц в семьдесят, в которую прадед мой вносил все, что ему казалось любопытным, полезным или поучительным, как то: рецепты от разных болезней, способы приготовлять кушанья и настойки, обращики поздравительных писем, купчих и условий, отрывки из газет и проч., политические известия, анекдоты, реляции, а также копии разных стихотворений торжественных и сатирических, известных прошений (как то Искры, Румянцова) на Высочайшее имя, рескриптов и т. п. Между прочим прадед мой вписал в свою тетрадку три просьбы некоего сек. майора Аленина. Они вероятно поразили его мастерством изложения, знанием законов, смелостью обличительных нападок. Просьбы эти, которые сам секунд-майор называет незастенчивыми, действительно любопытны, как знамение того времени, как обращик чистейшего ябеднического слога, возвышающегося иногда до красноречия и не лишенного своеобразной юмористической окраски. Особенно замечательна вторая нижеприводимая просьба, в которой проводится сравнение между Тамбовским наместником и «нашим общим праотцем Адамом». Что Аленин был крючкотвор первого сорта — это не подлежит сомнению; но накипевшее в нем негодование также несомненно и неподдельно. Полагаю, что читатели «Русского Архива» не посетуют на вас за помещение этих документов стародавнего времени на страницах вашего любопытного сборника.

Иван Тургенев.

Баден-Баден 18/30 Ноября 1869.

————

Высокородному и Превосходительному Господину Генерал-Маиору, Танбовского Наместничества Правителю и Кавалеру, Сергею Васильевичу Неклюдову.

Секунд-Майора Аленина покорнейшее прошение.

Имел я честь подать Вашему Превосходительству прошлого 795-го года Декабря 23-го числа просьбу, по которой известное уже существо состояло в том, что капитан Вышеславцов должен мне по трем векселям, писанным 786-го и 789-го годов, на имя Московских купцов и дошедших от них ко мне с надписью — суммою на 1225 р., и что о взыскании оных по жительству [271] Вышеславцова в Московском его доме в 790 году Апреля 4-го числа просил я законным порядком в Московском губернском правлении, из которого за противоречием Вышеславцова дело сие препровождено было при указе для поступления по законам в тамошний уездный суд, который, по настоящему исследованию, по собранным справкам и по совершенному суждению, в 792-го году Марта 4-го числа, на основании законов решительным определением заключил, что неправильной Вышеславцова спор следует уничтожить, деньги с рекамбио и проценты с него взыскать; об оном решении по силе апеляционного прошлого 762-го года указа чрез управу благочиния в надлежащее время и ему Вышеславцеву объявить, а за прошествием от того ему объявления месячного срока учинить с него взыскание; в случае же неплатежа представить его самого лично в суд. Но Вышеславцов, отозвавшись, что на платеж наличных денег не имеет, и что будто за болезнию в суд явиться не может; то когда велено было в болезни его освидетельствовать, он из Москвы бежал, Тамбовского Наместничества, Елатомской округи, в селцо его Полянки, где и поныне находится; о котором побеге от управы благочиния в Московской уездный суд сообщением знать дано. Почему оный, соблюдая установленный законами порядок, для выполнения своего решения, сообщением изъяснив все обстоятельства, препроводил оное вексельное при описи дело по ведомству иногородных Московского нижнего надворного суда в 3-й департамент, который от себя, как по объявленному Московского уездного суда решительному определению, так и по поданному от меня объявлению (коим я [272] просил, чтоб о взыскании с Вышеславцова вексельной претензии моей, а в случае неимения в наличности у него денег, с состоящим за ним Вышеславцовым Танбовского Наместничества, Елатомской округи, в сельце Полянках недвижимым имением чрез Танбовское наместническое правление поступить по законам) — представил в Московское губернское правление, с тем, дабы сообщено было оному Танбовскому наместническому правлению И что хотя от Московского губернского правления троекратно об оном взыскании сообщаемо было, но как по тем сообщениям, так и по прилежнейшему хождению титулярного советника Поддъяконова, которому от меня дана была доверенность а равно и по моим ежегодным письменным и словесным прозбам здешнее наместническое правление, примешав к законам свое чрезвычайное, преудивительнейшее и незаконное снисхождение, благоволило, в удовольствие Вышеславцова, разоряющего меня столько лет, ниспослать в Елатомский нижний земский суд семнадцать безо всякого действия указов. А сей суд, будучи обеспечен таковым же наместнического правления и к себе снисхождением, не заботился видно исполнять прежде, доколе из оного сотый уже не последует к нему указ. Однакожь наместническое правление, дабы вдруг от меня не отнять надежды в получении от Вышеславцова денег и придерживался лишь притворного, но не естественного правосудия, едва решилось через три года на Елатомской нижний земский суд за неисполнение семнадцати указов страшную пятирублевую наложить пеню; который суд, чувствуя такую излишнюю тягость наложенного на себя штрафа, принужден уже был приступить к описи Вышеславцова [0273] имения, и описал то слепых, то хромых, то малолетних двадцать душ. Наместническое правление, получа сию, из Елатомского нижнего уездного суда пристрастную опись, препроводил при указе здешнего верхнего земского суда во 2-й департамент, который, по назначении в прошлом 795-м году в Октябре месяце сроков, и представил Правительствующему Сенату; а из оного для продажи того имения с публичного торгу сделаны были уже публики. Но наместническое правление, как главное место, не опасаясь никакого штрафа и подражая только одному Вышеславцова задобрению, посланным в верхний земский суд указом продажу его имения остановило; а в Московское губернское правление сообщило и требовало от него уведомления, следует ли продавать Вышеславцова имение! Каковой вопрос не соответствовал наместнического правления резолюциям, а посему явное от Московского губернского правления на себя навел подозрение, ибо воспротивился генерального регламента 14-й главе и Высочайшего учреждения 129 и 130 статьям, о Правительствующим Сенатом учиненные для продажи того имения публикации пренебрег! Вышеславцов же, пользуясь таковою наместнического правления снаровкою, из описанного имения лутчие четыре души, годные в рекруты, продал нарочно, дабы и по сему обстоятельству новую уже завести тяжбу в рассуждении недостаточной по мере принадлежащих мне от Вышеславцова денег описи имения! Письменно я просил наместническое правление, дабы вторительно учинена была опись и наградила бы прежний ее недостаток, о чем наместническое правление предписало верхнему земскому суду; а Елатомский нижний земский суд, по [0274] предписанию верхнего земского суда, лишь только приступил ко вторительному описанию имения, то Вышеславцов столько забунтовал, что для укрощения его оный нижний суд репортами к Вашему Превосходительству и в наместническое правление просил уже воинской команды, кои репорты от 20-го Февраля по сей день остаются нимало недействующими и вовсе безгласными. Титулярный же советник Поддъяконов представил в наместническое правление прошлого 795-го года в Апреле месяце четвертой еще вексель суммою на 932 р. ко взысканию с него ж Вышеславцова. И по многим его неудачливым уверткам велено было наконец на означенную сумму с рекамбио н проценты писать имение; но Елатомский земский исправник Емельянов и при сей описи не проронил своего особого к нему Вышеславцову усердия, ибо между живых двадцати четырех душ включил четыре мертвых; а на все души из двух тысяч десятин земли, владеемых Вышеславцевым, описал только пять десятин, которая опись, препровожденная в наместническое правление от 29-го Генваря, и по сие время еще не отсылается из оного для продажи в верхний земский суд, но взирая на то, что указом 736-го года Июля 19-го числа повелено вексельные дела кончать именно в месяц, а в случае же медленности присутствующие и секретари должны заплатить исцу требуемые с заимобрателя деньги! Следовательно равную участь нашел я в правосудии и Вашего Превосходительства, поелику при подаче моей просьбы словесные и комплементно словесные лишь обнадеживания ваши, что я скоро удовлетворен буду, обращены ужо подлинные и вероятнейшие к Вышеславцеву, по коим может волочить меня еще другие четыре года. [0275] Что он прежде меня В. Превосх. милостию и покровительством обнадежен, тому доказательство первое: читал я секретари Змиева письмо, адресованное к земскому исправнику Емельянову, дабы он именно в угодность Вашего Превосходительства не приступал к исполнению по насланному из верхнего земского суда в Елатомский нижний земский суд указу. Второе: почитал я в оном письме одного токмо секретаря Змиева бездельничество и, надеясь, что ежели Вашему Превосходительству чистосердечно открою, что он Змиев по своей деривации вашу к нему доверенность во зло употребляет, а меня жалом своим пронзает даже до сердца, то сие открытие истинны примете от меня Ваше Превосходительство за некое одолжение, скорее сжалитесь и повелеть соизволите, чтоб сей же час вольный закон, благоволящий моей справедливости, в самой точности н неукоснительно был исполнен, и не терпел бы уже более от частного пристрастия дерзновенного себе сжимания; секретаря же Змиева, коснувшегося изменить доверенности и вредить чести вашей, и земского исправника Емельянова за неисполнение насланного из верхнего земского суда указа предадите уголовному суду! Но как скоро я Вашему Превосходительству о имени секретаря Змиева донес свойственно по его ухищренным деяниям, то вдруг Ваше Превосходительство, с гневом, вместо благодарности за мою к вам преданность в предостережении от яда Змиева, назвали меня пьяным! Почему я, сверх чаяния моего и уже по неволе удостоверился, что сия змия в образе Божия, на самом лоне правления вашего угнездилась, и премыскаяся и извившаяся в дугу, ласкает лишь трезвых, но неправых и догадливых к [0276] жертвоприношению себе, а уязвляет от хмеля неправосудия пьяных, недогадливых к идолопоклонению и не имеющих у себя ни злата, ни сребра о ни благоуханного льстикурения, кроме угнетенной правости, требующей должного главноначальственного защищения тогда, когда в России почитают того Бога, Который небом и землею обладает; когда во всем преимуществе православная наша процветает вера; когда премудрая, преправосудная и престроговзыскующая за несоблюдение святейших Ее законов царствует Государыня; когда ложных, лукавых и обманчивых, корыстолюбивых божков истребляет и их храмы, основанные на взятках, в прах и пепел превращает.

Наконец третие: правящий плац-маиорскую должность призвал меня к Вашему Превосходительству тогож Февраля 25-го числа; напрасно я обрадовался и возмнил, что истинный наш Бог влиял уже в вашу душу чувствительнейший о Себе страх, что Он все видит, слышит и о сокровеннейших ваших таинствах знает; что вдохнул в вас новое ко страждущим от неправосудия сожаление, а к секретарю Змиеву примерное омерзение: ибо, пришед в ваши палаты, увядал я нарочно собранный льстецов комплот, который против меня, взяв сторону Вышеславцова, утверждал о его бедности в столь высоком смысле, что ежели ему по векселям меня удовольствовать, то без пользы подаренные тысяча рублей и лошадь единственно в отвращение справедливого платежа мне денег явственною и гибельною уже будут его состояния расстройкою; — секретарю же Змиеву дозволяли Ваше Превосходительство в своем присутствии весь изблевать на меня яд, дабы я, обеспамятовшись, вышел из [0277] границ благопристойности и выговорил что-нибудь нелепое, такое к чему бы было с обыкновенною пристать ему приказною петлею, и при самом удавлении меня спросить: Заменю ль я свою погрешность в долге Вышеславцова и скажу ли уже торжественно, что я с ими обоими, секретарем Змиевым и с Вышеславцовым, квит! Признаюсь Вашему Превосходительству, что я было в то время действительно обеспамятел; но благоговейнейшую приношу молитву тому Богу, в Которого верую, что недопустил Змиеву яду вполне действовать, сохранил от приказной его петли, и возвратил мне прежнюю память, которая теперь способным меня учинила доложить Вашему Превосходительству следующее.

Опасно толь редко посещать наместническое правление, ибо со дня управления Танбовским наместничеством трижды только Ваше Превосходительство имели в оном заседание; а господа советники, приезжающие не ранее двенадцатого часа в наместническое правление, без присутствущего вашего побуждения, почти не принимаются ни за какие дела, возмечтав, может-быть, по примеру вашему, что и для них оное высокое место есть низко, возложили свою должность на честность, совесть в прилежность один только секретарей, в которых сии добродетели без просительских денег либо никогда, либо весьма редко обитают. Опасно и в одном указе, а не токмо уже в семнадцати еще призывать Императорское имя; ибо за сию дерзновенность, равно как Творец своих рабов, так и Государыня своих подданных наказует. Опасно удручать меня неправосудием долее, обо в отчаянности не премину на оное жаловаться пред Престолом. Опасно защищать более Вышеславцова; ибо он в [0278] надежде вашего к нему отменного благоволения и приверженности, забыв толикое наместнического правления себе доброжелательство, на-прямки уже оное ругает, которое и терпит ему собственно лишь для вас, и снисходя явному его бунту по репорту Елатомского нижнего земского суди не предписывает послать за ним воинскую команду и, яко важного преступника, отдать под суд; поелику и Ваше Превосходительство по такому же от того суда репорту ничего не изволите предпринимать! Опасно секретаря Змиева согревать в пазухе; ибо он при малейшей на случай перемене не пощадит и Ваше Превосходительство и больнее еще прочих ужалит. Опасно на нею даже и глядеть и недовольно уже препоручать ему дела; ибо сын Сирахов говорит: «якоже от лица змиина, бежи греха»! Да кстати бы Ваше Превосходительство благоволили ныне вспомнить все обстоятельства при падении праотца нашего Адама. Он был в плодоносном раю, и Ваше Превосходительство господствуете в плодоносном Танбовском наместничестве; ему дана подруга Евва, и Ваше Превосходительство такуюже имеете; но диавол, завидуя Адамову блаженству, пресоздался в удобнейшую ко искушению змию, поджёг от запрещенного древа отведать смертоносного яблока, содрал с Адама и Еввы одежду невинности, лишил их Господней любви и благодати, предшествовал им изгнанным из рая, восплескал слезам их и стенаниям, и весь род человеческий сему плачевному подверг наследству! Вот, Ваше Превосходительство, естественное зеркало изображенного характера секретаря Змиева! Или, яснее сказать, вот другой дьявол в лице Змиева! Ползет супостат в кабинет ваш! Шепчет чрез те же пути, как и древле: [0279] «Небойся ничего! Сан твой для великолепия тсбе дан; обрати монаршую доверенность на собственный прибыток, нарушай закон, гони правду; карай невинного, угнетай справедливого, покровительствуй плутов, посылай меня почаще за контрибуциями в уезды; но запинайся и сам брать разными круглыми металлами, беглыми, красными и синими бумажками, сервизами, перстнями, линейками, лошадьми, коровами и всякою мягкою рухлядью; заводи по городам свои трактиры, подряжай подушный провиант»! И еще повторяет: «Но бойся, но бойся; у тебя подпора велика — родной брат обер-прокурор в Сенате; и так все всегда будет у нас гладко»! Таковыми-то ядовитыми внушениями, питая в себе к Вашему Превосходительству дьявольское коварство, ухитрится искушать вас дотоле, доколе уже постигнет вас равный с Адамом и Еввою жребий, — с тою только разницею, что подвластные дворяне и коронные крестьяне, в красные дни вашего главноначальствования заключенные в острог бедствий, изыдут свободны; а он, Змиев, торжествуя над вашею слабостию, восславится богатым при оной приобретением, и продолжать не престанет проигрывать в час от излишества по тысячи триста рублей: и впред, как и ныне, карты суть сладостнейшею его забавою! Известно же мне, что Змиев, быв учителем Полоцкого народного училища, кое-как вырвался оттуда и пристал к Вашему Превосходительству, вместе с вами сюда приехал и по представлению вашему сделан сильно-могучим секретарем; что из комиссии народных училищ в приказ [0280] общественного призрения получено сообщение, в коем прописано, что многие учители разными происками выходят из своих званий; то чтоб их никогда не выпущать; что от главного господина директора народных училищ Его Сиятельства графа Петра Васильевича Завадовского предложено, как слышно, Правительствующему Сенату именно о Змиеве, что он обманом выбыл из учителей, на что и последовал указ в Полоцкое и здешнее правление, чтобы его Змиева прислать в Санкт-Петербург и обратить в первобытное звание. Чего ради, по последней моей к Вашему Превосходительству преданности, советывать осмеливаюсь; лучше согласитесь Змиева, яко свирепого многолюдству врага, прочь от себя откинуть и отправить по указу к прежней ого школярной должности, в которой он под строгою и разумною лишь Его Сиятельства дирекциею был и пребудет изрядный учитель; а при час несказанно как преизбалованный и чрез чур дурной секретарь! Опасно и сии решительные выражения отдать мне с подписью, например за то, что оные отторгнулись от обыкновенной формы; ибо и Ваше Превосходительство необыкновенно со мною постудили ради секретаря Змиева и должника моего Вышеславцова! Такую форму предложила мне самая истинна, чтобы совершенно Вашему Превосходительству представить, коль я обижен неправосудием, и ничто уже меня кроме правосудия наградить не может, которого у Вашего Превосходительства вторительно покорнейше прошу!

Марта 16-го числа 1796-го года.

Текст воспроизведен по изданию: Обращик старинного крючкотворства // Русский архив, № 1. 1870