ЗУЗИН А. Р.

ЖУРНАЛ

О ВЫСОЧАЙШЕМ ПУТЕШЕСТВИИ ЕЕ ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА ИМПЕРАТРИЦЫ ЕКАТЕРИНЫ ІІ-й, ¹

от Ярославля до Костромы, 1767 года.

Отправлены Депутатами из Костромы в Ярославль, для встретения и препровождения до Костромы Ее Величества, и прошения о посещении города и уезда: Надв. Сов. Иван Золотухин, Премьер-Маиор Родион Зузин, да для помощи им отставный гвардии Поручик Василий Каблуков, отставный Прапорщик Михайло Щепин; да от купечества фабриканты: Петр Углеченинов и Федор Ашастин. [125]

(1767) 29 Апреля. Г. Предводитель, гвардии Капитан Одинцов, учинил повестку Депутатам об отправлении в Ярославль, кои тогож числа и собрались; тогда Предводитель и Депутаты пошли в [126] соборную церковь со множеством прочих, для прошения от Вышнего помощи о предпринятом намерении, и по отправлении молебного собором пения, все собравшиеся персоны смотрели, а для провожания Депутатов вошли, на убранную Депутатскую лодку, г. Предводитель и г. Коммиссионер-Прокурор Вердеревский; лодка стояла у пристани на Волге, где собралось для смотрения множественное число жителей, которые все из усердия желали благополучного [127] пути; для чести оного с Ипатской пристани выпалено из 13-ти пушек, и опущением на берегу девиза поздравлены; на лодке был поднят главный флаг; а при прощании Предводителя и Коммиссионера с дворянством, выпалено с Депутатской лодки из 9-ти пушек, и в 7 часу по полудни в путь отправились, и девять верст отъехав, ночевали.

30 числа. В продолжение пути, следуя мимо монастыря Чудотворца Николая, что на Бабайках, отправили молебное пение о совершении начатого предприятия.

По полудни в 7 часу приехали в село Веденское, где кончилась Костромская граница, и тут выпалено с лодки из 5 пушек, и пущено 12 верхних ракет, в знак окончания границы, где собралось множество народа из близ лежащих деревень для смотрения.

Мая 1 числа по полудни, в 12 часу прибыли в Ярославль благополучно. 2-го числа, в день Преполовения, слушали в соборе обедню. Служил сам Преосвященный Ростовский Афанасий, а после обедни пришел соборный Протопоп, со всем собором, в [128] квартиру нашу, со крестом и святою водою. Потом посетили Комендант и некоторые дворяне, а после обеда наперед присланы придворные Тафель-Декармуншенк и Камер-Лакей Ее Величества комнаты, которые от нас трактованы. Тогож числа от Депутата Зузина, чрез Губернского Канцеляриста Якова Логинова, посланы письма к Графу Роману Ларионовичу Воронцову, Князю Александру Алексеевичу Вяземскому, о уведомлении прибытия нашего в Ярославль.

От 1 по 9 Мая посылаемы ежедневно от нас были к Предводителю письма о уведомлении по нашей должности, что надлежит, на что и от него соответствовано.

3 числа пели, после обедни, в соборе, Чудотворцам Василию и Константину молебен, а в вечерни, в Спасском монастыре — мощам Князь Феодора, Давида и Константина.

4 числа были в Толгском монастыре, и Богоматери был молебен.

9 числа в храме Чудотворца Николая были у обедни и слушали молебен. [129]

По полудни в 8-м часу изволила Ее Величество прибыть в Ярославль. Сперва в соборе был благовест, и началась на Волге, с двух поставленных судов, из пушек пальба; потом, как изволила сойти с галеры в шлюбку, и изволила ехать к пристани, то выпалено из поставленных на площади пушек 81 выстрел, и также народ кричал: «ура».

Внизу пристани встретил Ростовский Архиерей Афанасий с духовенством, и говорил поздравительную речь; а как изволила войти на верх пристани, то встретило дворянство; Государыня изволила шествовать в собор, а из собору в Свои покои.

10 числа, по полуночи в 10-м часу, Его Высокопревосходительством Александром Ильичем Бибиковым представлены мы были Гоф-Маршалу Григорью Никитичу Орлову и Его Высокографскому Сиятельству Григорью Григорьевичу Орлову, который увидя нас изволил сказать: «Очень хорошо, они мне люди знакомые». В 11 часов, в пришествие в зал Ее Величества, во первых Архиерей Ростовский говорил [130] поздравительную речь, и был у руки с духовенством. После от Гоф-Маршала мы были представлены Ее Величеству; господин Золотухин, яко старший, Ее Императорское Величество именем всех поздравил с прибытием, и просил о Все-милостивейшем посещении такою речью:

Всемилостивейшая Государыня!

«Вашему Императорскому Величеству Костромское дворянство и все общество города приносим всеподданнейшее поздравление с благополучным прибытием, и всенижайше Вашего Императорского Величества просим верноподданнейшие рабы, обрадовать нас Высокомонаршим Своим присутствием».

На что изволила объявить со Всемилостивейшим благоволением Свое прибытие, и пожаловать к руке; мы целовали с преклонением колена. Несколько спустя, изволила подойти к Маиору Зузину, и с Высочайшею милостию разговаривать, спрашивая: «Как далеко от Ярославля до Костромы, и водою ли или сухим путем приехали, и так ли к Костроме веселы места, как до Ярославля?» На что обо всем [131] всеподданнейше донесено; притом Зузин донес, что все дворянство и общество города, со всерадостнейшими сердцами, ожидают Высокомонаршего Вашего Императорского Величества Матернего присутствия. На оное с Высочайшею милостию изволила сказать: «Благодарна». Потом отошед к Генералитету изволила объявить Высокомонаршее благоволение: «Он мне показался; вижу, что он добрый человек».

Тогож числа, после обеда, изволила ездить на фабрики, а по приезде в 8-м часу по полудни, жаловала к руке дворянских жен.

11 дня были у Графа Григорья Григорьевича Орлова, и благодарили за милостивое представление; а Маиор Зузин просил Его Сиятельство, при Ее Величестве, о посещении, и доложил, что мы прибыли для встретения и препровождения от Костромской границы до Костромы; на что изволил сказать, что он даст знать об отсутствии Ее Величества из Ярославля, и велено нашей лодке под галерою препровождать. После обеда посещены мы были [132] Графом Андреем Петровичем Шуваловым и Александром Ильичем Бибиковым и прочими. В тот же день взяты от нас наши имена Его Превосходительством Иваном Перфильевичем Елагиным, Действит. Ст. Совет. и кавалером, також — и Московским Губернатором Юшковым. А по пришествии Ее Императорского Величества в залу, допущены были Романовские дворяне и их жены, с которыми подходил Его Сиятельство Граф Григорий Григорьевич Орлов, как Романовский дворянин, к руке; а после были у руки купеческие жены.

12 числа, по полудни в 7-м часу, изволила поехать к фабрикантам кушать вечерний стол, где изволила вторично, подшед к Зузину, расспрашивать: «далеко ли от города живу, и есть ли в городе дом, и такова ли ситуация Костромы, как Ярославля, и много ли дворянства по городу?» — на что всенижайше обо всем донесено, что, в ожидании Ее Величества, уповательно и в городе умножилось дворянство, желая Ваше Величество, милосердную Мать Отечества, видеть; на что вторично изволила сказать: «Благодарна буду». После ужина [133] был фейерверк; и об оном происхождении дано знать Предводителю в Кострому, на которое Мая 12 дня от г. Предводителя и Коммиссионера Вердеревского с благодарением за радостное уведомление получено письмо, на которое и от нас благодарность наичувствительнейшая ответствована.

13 числа Ее Величество, по полудни в 7-м часу, изволила выступить из Ярославля, и отъехав семь верст, ночевала.

14 числа, по полудни в 8-м часу, показалась флотилия Ее Величества, и для объявления границы, на берегу реки Волги поставленный флаг, тож и на корме Депутатской лодки флаг же — подняты были. Депутатская лодка оборотилась к галере Ее Величества на плову, к которой, в предводительстве Казначея Ашиткова, пять малых лодок прибыли; а как галера Ее Величества противу флагов поверсталась, то как на берегу, так и на лодке были флаги опущены, и три раза кричали: «ура» как на всех лодках, так и от собравшегося на обоих берегах, реки Волги множественного народа; после того [134] учинено Ее Императорскому Величеству всеподданнейше поклонение. В то время Ее Величество изволила присутствовать на галере у окна, и изволила соответствовать Всемилостивейшим поклоном. Потом, при игрании валторн и при поднятии на лодке флага, оная следовала под галерою Ее Величества, с игранием на валторнах и пением на лодках песен по переменам. Отъехав от границы четыре версты, стала флотилия на якоре, где и обеденный стол был. По полудни во 2-м часу, с якоря. Флотилия снявшись, следовала в путь; в пути, где селения ни были, по обоим берегам, то у оных на полях собравшийся народ на берегу, в проезд галеры Ее Величества, кричал: «ура». Мужики махали шляпами, а бабы платками, в знак всенародной радости; а где были села и монастыри, то от всех церквей священный чин выходил на берег с крестами и святою водою, и путь благополучный кропил Ее Величеству. Не доезжая до Костромы верст за 8, Депутаты Золотухин и Зузин на малой лодке поехали к галере Ее Величества донесть Гоф-Маршалу, где дом Ее Величеству изготовлен, и от Гоф-Маршала позваны были на галеру к Ее [135] Величеству; а как пришли, пожаловала к руке, и изволила с Высочайшим, Всемилостивейшим благоволением сказать Маиору Зузину: «Мне жаль вас, вы так перемокли, и сего дня весь день на дожде трудились». Тут докладывал Маиор Зузин, что дом Ее Величеству готов в Ипатском соборе. На оное изволила указать наперед ехать и дать знать о Высочайшем прибытии. А как приехали в Кострому, то уже Его Превосходительство Александр Ильич уехал, а г. Предводитель встретился на лодке, где ему и объявлено; прибыв в Кострому, Депутаты дожидались с прочими прибытия Ее Величества, и сим путевой журнал Депутатов кончился.

По полудни в 8-м часу, Ее Величество изволила прибыть к Ипатскому собору. Тогда за час до прибытия дан, сигнал из 3-х пушек, для собрания в Ипатскую пристань, и продолжался благовест в соборах: Ипатском и Успенском, и в Богоявленском монастыре, в большие колокола. Тогда на пристань вышел Преосвященный Дамаскин, с крестами и со всем собором, и множественное число Костромского дворянства с женами и детьми, при [136] Его Превосходительстве Генерал-Поручике и кавалере Александре Ильиче Бибикове и Предводителе Одинцове, которые обратились обратно, как и Депутаты Золотухин и Зузин а простого народа многие тысящи по обе стороны реки Костромы и Волги для встречи стояли. А как флотилия с Волги поворотилась в реку Кострому, к Ипатскому, то с Ипатской пристани происходила пушечная пальба из 37 пушек; во всех же церквах был колоколенный звон; потом от всего народа криком — «ура» три раза поздравлена с благополучным прибытием в Кострому Ее Величество. И тогда галера, поверставшись против пристани, посреди реки стала на якоре; тот вечер Государыня сходить не соизволила; но Генерал и Предводитель ездили на галеру Ее Величества для поздравления, где и оставлены были ужинать, и собранию всему повелено разъехаться по домам до утра.

15 числа, по полудни в 7-м часу, как Преосвященный с духовенством, так Генерал, Предводитель, Депутаты и обоего пола дворянство и простой народ [137] собрались в прежде показанные места, и ожидали Ее Величества с галеры; на ступенях от воды: Генерал, Предводитель, Депутаты, и на пристани — Преосвященный с духовенством в священном одеянии; а по обе стороны к Ипатской соборной церкви: с правой — дворянские жены и девицы, к ним примыкали и купеческие жены к пристани; а с левой дворянство, за ними купечество; и так распространились до самой соборной церкви, В девятом часу начался в соборе обеденный благовест.

В начале 10 часа Ее Величество изволила войти на шлюбку и ехать к пристани; началась пушечная пальба, и по всем церквам колоколенный звон; а как изволила доехать до пристани, то народ беспрестанно кричал «ура». Когда же из шлюбки на пристань изволила выдти, то Преосвященный говорил поздравительную речь Ее Величеству ², [138]

Государыня Всемилостивейшая!

«Аще кто из посещения дружнего много рад бывает, и благодарение посетившему другу воздает достойно; то в [139] какой — град и обитель сия, с вожделеннейшего Вашего Монаршего пришествия, обретается радости — ни делом изобразить, ни устами сказать, аще бы и самому искусному в том майстеру приключилось, мню за не удобное. Сколько бо есть в обители сей радующихся, сколько во граде сем — по стогнам, по домам, по речным берегам, по холмам и горам, по текущим рекам, и по прочим приличным местам, ликующих, торжествующих, друг друга поздравляющих, ура громогласно и радостно восклицающих, Богу благодарение воссылающих, и всевозможный вид своея радости, своего благополучия являющих, ни на миллионных выложити счетах, ни хитрейшей понять Арифметике — всяк, беспристрастное приемля рассуждение, скажет: едваль мощно. Было с чего радоватися граду и обители сей, когда блаженные памяти Прадед [140] Вашего Императорского Величества Михаил Феодорович, от Литовских и Польских людей искомый, в пределе того крестьянином Иваном Сусаниным утаен бысть, и сей же, по прошению духовных и мирских, нарочно от царствующего града Москвы присланных чинов, принял скипетр Российского Государства. Но радость оная, ово тогдашнего ради смятения и мучения оными людьми реченного Сусанина, ведавшего где, и не сказавшего им про Него даже до смерти, ово ради Матери Его, Государыни Великие Старицы Марфы Иоанновны о младом Своем Сыне, в толь многомятежное Всероссийское бремя на рамена Свои восприемлющем, с плачем растворялась. Радость же, из много ожидаемого Вашего Императорского Величества ныне пришествия происшедшая, как небо от земли, так от оные далеко есть радости. Кроме бо благодетельств, множеством великих, устроением дивных, качеством неудобь объятых, и всему государству теми и от Вашего Императорского Величества опыты явленных, ни что же имеем плачевно. Адская разве печалует и крушится зависть врагов; разве отечества несказанному [141] сему завидуя счастию — связывает голову; неугодный разве и то имени недостойный таковым зде ни когда не бывалым негодует праздником. Кроме же ни един «сыскаться может, которой бы радости, веселия и гласа празднующих не был преисполнен. По чему прочее с таковые необъятые радости, с такового неописанного торжества, следовать должно? Следует, мню, граду и обители сей неподобноеж Виновнице Вашему Императорскому Величеству принести благодарение, и чрез мене, сказателя своего, сице возблагодарити: Благодарим Тебе, порфироносный Христе наш! за таковое Твое и нам, каким от прежних Монархов и Монархинь Всероссийских ни един нас не пожаловал, аще и подлых, однако верных рабов Твоих, всерадостным посещением. Благодарим и желаем: да даст Бог, его же земное око не виде, ухо бренное не слыша, ни сердце человеческое когда чувствова, все то Тебе в воздаяние. Благодарим и желаем: да благословит Вышнего десница входы и исходы, амо же аще пойдеши, непременным счастием, всецелым здравием, не одних нас — но и прочих всех подданных Твоих [142] благопокорством, доброжелательством, и нелицемерною любовию. Благодарим и глаголем: «Здравствуй все наше прославление, все наше внутрь и вне отечества величание. Здравствуй не на сем точию месте, не в сем точию граде и стране, но на всяком месте, аможе Тебе позовет область и изволение Божие. Благодарим Тебе сретением сим, падше к стопам Твоим — о Гостю наш вседражайший! Сим Тебе кланяемся, и при том от всея души и от всего сердца просим: вниди в обитель сию; за 154 года помянутого Прадеда Твоего — освященную; вниди и оживи ю духом, как бы — оного; обнови Высокомонаршим Своим присутствием место Его, судьбами Божиими для Тебя соблюденное; водворися в ней; почи от пути, и тем дополни предпринятую Твоего ради пришествия радость ее; вниди и приими ю и при ней отчину древле Великого Князя Василия Иоанновича, прозываемого Квашня ³, а [143] ныне Твоя; приими, молим, приими с нею град и страну сию под Высочайшее свое покровительство и матернее милосердие, да тако и благонадежны на Тебя, и радостни Тобою бывше, яко же Израильтяне о Царе своем Давиде, о Тебе нашей Всемилостивейшей Августе, Божие всегда прославляем Величество, и глаголем: Аминь».

По окончании оной, изволила прикладываться к кресту, и в препровождении Архиерея и всего духовенства и дворянства, обоего пола, с прибывшими в свите Ее Величества, изволила следовать в церковь. Тогда певчие и семинаристы пели сочиненные для того канты. А пришед в церковь, приложилась к образам, изволила стать в месте Императорском, на котором Прадед Ее Величества, Благоверный Царь Михаил Феодорович в сем монастыре возведен на престол, и изволила слушать Божественную литургию; а служил сам Преосвященный Дамаскин. По окончании службы изволила следовать в покои, и вошед в зал — остановиться, и изволила указать: допустить к руке все дворянство. В то время выступя Генерал-Поручик Бибиков, [144] именем всех говорил Ее Величеству речь:

Всемилостивейшая Государыня!

«Преславно и знаменито время здешней стране и граду, в которое Всевышнему судилось возвесть на Всероссийский Престол вечное прославление достойного Государя Царя Михаила Феодоровича, Прадеда Вашего Императорского Величества, и тем избавить многими мятежами уже изнуренную Россию от конечного ее разрушения. По истине счастливыми предки наши назваться могли, сподобившиеся видеть в стенах своих и очи своего Государя, и славное Его на престол Российский в сем граде возведение. От единого воспоминания сего незабвенного бытия соучастие сердца наши ощущают. И о! сколь несравненно превосходнее и живее мы чувствуем теперь, Всемилостивейшая Государыня, собственное наше благополучие! Сподобились видеть в сем граде Высочайшую в свете Обладательницу и Попечительницу, Мать Отечества нашего, приносившую мир и благоденствие. А мы чувствуем премудрое Твое [145] правление, и удивляемся со всею вселенною. Близким неутомленные труды Твои, и вкушаем собственное наше под кровом Творим благоденствие. Воображаем и будущих наших потомков блаженство. Всеавгустейшая Монархиня! Здешнее дворянство, сей град и вся страна приносит Вашему Императорскому Величеству верноподданное усердие, благодарные сердца и ненарушимую верность. Прииммте сие, Всемилостивейшая Государыня, вместо дара от нас приносимого. А мы все сие благополучнейшее время затвердим вечно в памяти нашей, и Всевышнего Творца умолять не престанем: да сохранит здравие Твое, и исполнит все предприятия Твои, да тем продолжим наше вкупе благоденствие».

Потом допущено было все дворянство к руке: сперва шел Предводитель, за ним Генерал Бибиков, за ним Граф Шувалов — Андрей Петрович; по них Депутаты и прочие руку целовали, с преклонением колена. Между прочими как пошел гвардии солдат Иван Зузин к руке, то изволила Всемилостивейше спросить отца его, Депутата Зузина: «это сын твой?» Дам [146] всех изволила целовать в щеку. А как всех изволила пожаловать к руке, то пришел Архиерей с Архимандриты, и четыре семинариста говорили Ее Величеству приветствия: на Еврейском, на Русском, на Латинском и на Греческом языках. Преосвященный поднес образ Ее Величеству, и на тафте Богословские сочинения; Императрица всех изволила жаловать к руке. Потом изволила выдти в собственные покои, которые для Ее Величества убраны были, а в зале стали ставить стол. Тогда Ее Величеству г. Генерал-Поручик Александр Ильич Бибиков поднес рюмку, с крышкою, водки, которую при поздравлении изволила кушать; а депутаты понесли чашки с водкою, на больших подносах, бывших в свите Ее Величества. А в свите были:

Пять Послов: Царский ⁴, Датский, Шпанский, Прусский, Саксонский.

Госпожи фрейлины: 1) Авдотья Полянская и 2) Штахельбекова Елисавета.

Господа кавалеры: 1) [147] Генерал-Фельд-Цехмейстер, Генерал-Адъютант, Действительный Камергер, ордена св. Андрея кавалер, Граф Григорий Григорьевич Орлов; 2) Генерал-Аншеф, Военной Коллегии Вице-Президент, ордена св. Андрея кавалер, Граф Захар Григорьевич Чернышев; 3) Генерал-Поручик, Галерного полка главный командир, ордена Белаго орла кавалер, Действительный Камергер, Граф Иван Григорьевич Чернышев; 4) Генерал-Поручик, Генерал-Полицмейстер, ордена св. Анны кавалер, Николай Иванович Чечерин; 5) Генерал-Поручик, Гвардии Маиор, ордена св. Анны кавалер, Александр Ильич Бибиков; 6) Тайн. Совет., Московский Губернатор, ордена св. Анны кавалер, Иван Иванович Юшков.

Камергеры: 7) ордена св. Анны кавалер, Граф Андрей Петрович Шувалов; 8) за Гоф-маршала Григорий Никитич Орлов.

Действительные Статские Советники: 9) Дворцовой Канцелярии Член, Белаго Орла кавалер, Иван Перфильевич Елагин; 10) Таможенной Канцелярии Член, ордена св. Анны кавалер, Сергей Матвеевич [148] Кузмин; 11) Мануфактур-Коллегии Президент Дмитрий Васильевич Волков.

Камер-юнкеры: 12) Граф Владимир Григорьевич Орлов; 13) Илья Алексеевич Всеволодский.

Полковники: Князь Долгорукий; Князь Мещерский.

Советники: Баскаков, Козицкий.

4. Четыре офицера Гвардии: Капитан Бахметев; Поручики: Нолкен, Баскаков а Подпоручик Хотяинцев. Графа Григорья Григорьевича Адъютант Нарышкин. Морских Офицеров 4 человека.

А когда изволила выдти за стол, то подле Себя изволила посадить Архиерея. Форшнейдер был от дворянства Граф Андрей Петрович Шувалов. За столом Ее Величества стояли две девицы: Надежда Золотухина и Елисавета Борщева. Для принятия тарелок официанты Николай Овцын, Павел Шипов, Александр Зузин. Кушанье пред Государыню носили: Подполковник Скрыпицын, и при нем 20 человек дворян. Пред стулом Государьининым [149] стояли, для подчивания и услуг, Генерал Бибиков, Предводитель и два Депутата. Для услуг Ее Величества стояли отобранные восемь дам пред Государыню: 1) Прасковья Одинцова, 2) Екатерина Немецкая, 3) Анна Золотухина, 4) Анна Зузина, 5) Анна Протопопова, 6) Екатерина Овцына, 7) Настасья Овцына и 8) Марья Арцыбашева. Когда сняли первую перемену, тогда Генерал и Предводитель, налив бокалы Бургонского вина, и став на колени, пили здоровье Ее Величества. Потом Депутаты, приняв кружки, поднесли к свите Ее Величества, которая сидела подле Государыни; Золотухин Архиерею, а Зузин Графу Григорию Григорьевичу; и как всех обошли, то поднесен был Ее Величеству, от Генерала Бибикова, бокал с маленькою крышкою, который приняв, изволила благодарить; потом налив в тот же бокал, стала кушать за здоровье Костромского дворянства, и как кушала, то мы все стояли на коленах, пока изволила выкушать. Потом все сидящие за столом, как Послы, так и вся свита, пили за здоровье дворян, а дворянство благодарило; а как все окончили, то Генерал, Предводитель и Депутаты, взяв бокалы вина, и все [150] дворянство, став на колени, благодарили всеподданнейше за Высочайшую милость Ее Величества. Государыня изволила сказать: «вы очень утрудились». Потом вошел Его Превосходительство и благодарил от всех Ее Величество за Высокомонаршую милость, при чем изволила ему сказать: «вы утрудились, отдохните». Спустя часа с два изволила шествовать в город в Успенский собор, и пред тем изволила выдти в залу, и объявить, что жалует город гербом. За что всеподданнейше все общество за Высокомонаршую милость нижайше благодарило. А после изволила подойти к Депутату Зузину, и милостиво сказать: «вы очень трудились». На что со всеподданнейшим высокопочитанием донес: «Всемилостивейшая Государыня! труда ни какого не чувствуем, но со всерадостным духом всегда всеподданническую должность исполнять желаю, видя Вашего Величества, милосердой Государыни, Матери, Высокомонаршую ко всеподданнейшим рабам милость и благоволение». Потом изволила следовать из покоев в шлюбку, в сопровождении всех. Тогда сел Предводитель и Депутаты на убранную легкую лодку, и следовали пред [151] шлюбкою Ее Величества, показывая путь к городовой пристани, где экипажи Ее Величеству изготовлены были; а с пристани Ипатской палили из 37 пушек. А как стали подъезжать к городовой пристани, то с городового валу палили из 27 пушек.

Шествие церемонии.

Ехали четыре человека купцов, верхом, в Русском платье; за ними четыре же человека — в Немецком платье. За оными, под предводительством г. Кол. Советн. Нелидова, на богатоубранных лошадях верхами ехали: впереди показанный Нелидов; за ним по четыре человека в ряд: Подполковник Скрыпицын, Маиор Одинцов, Маиор Керикорс, Маиор Николай Сумароков; Поручики: Павел Шипов, Александр Зузин; Подпоручики: Андрей Сумароков, Николай Бородавкин, — кроме Нелидова в мундирах. Замыкали: Коммиссионер-Прокурор Вердеревский, Товарищ Бардаков. Подле кареты — Предводитель, и за ним Гвардии отставные Офицеры: Поручик Каблуков, Прапорщик Супонев, — все в гвардии мундирах. В карете Ее Величества были восемь лошадей вороных, и два форша в ливрее, с позументом, Маиора Зузина, [152] Лейб-кучер, и Лейб-форш передней Ее Величества. В карете сидели с Государынею две фрейлины. Штат весь ехал в трех таратайках и в шести каретах, на дворянских лошадях и экипаже. А как изволила приехать в триумфальные ворота, тогда играли трубачи на трубах, и били на литаврах. А Генерал Бибиков поднес Ее Величеству план оным воротам. Потом изволила прибыть в собор, где у святых ворот с духовенством встретил Архиерей, с чудотворным образом, и говорил приветственную речь:

Всепресветлейшая Монархиня!

«Не красноречивым моим Вашему Императорскому Величеству да не стужу словом. Дозволь, молю, дозволь, Всемилостивейшая Государыня! в дополнение прежде реченного, древнее оное во всей церкви, на сретение Твое изшедшей, точию провозгласили: осанна! Всябо, елика честна, елика истинна, елика доброхвальна, — вся к Высокомонаршему Вашему слуху всеподданнейше представлена; осталось точию, яко Обладательнице своей, воспеть славословие и в нем изобразить: сам [153] Господь и Отец Бог Иисус Христос да исправит путь Ваш к нам, и тем удовлетворит не описанной — во первых , святых церквей, также благородна и простолюдина, богата и нища, стара и млада, мужеска пола и женска, лице Ваше видеть жадности. Всяк бо думает с Давидом: насыщуся внегда явити ми ся славе Твоей; тех убо ради причин вниди, молю, вниди в град сей. Вниди путем, им же, прием скипетр Всероссийского Царства, шествовал достохвальный Прадед Твой, Михаил Феодорович. Сей то путь не столько ваиями, сколько доброхотствами украшен; се врата, се храм Богоматери, се и сердца наша имеем отверста».

По окончании речи изволила прикладываться к образу, и было многолетие. А как изволила шествовать из собору, то всенижайше просил Ее Величество в Воеводский дом Воевода, на что и соизволила. И как изволила сойти из церкви на нижнее крыльцо, тут поставлены были дворянские маленькие дочери, а именно: Глафира Нелидова, Кира Нелидова, Анна и Елисавета Иваницкая, Александра Карцова, [154] Юдина и Колобова, из которых Глафира Нелидова говорила речь:

Всемилостивейшая Государыня!

«Дух мой и всех сердца, видя свою Монархиню, от радости горят. Венок сей в знак благодарности всенижайше от малых детей просим принять. Я от всех сих Всемилостивейшей Монархине и Матери приношу в знак горящей в нас радости, и в Высочайшую милость принять прошу».

Оные были убраны в белом, кисейном, огородничьем платье, с зелеными лентами и перевязьми, с гирляндами чрез плечо, на которых висели корзины с живыми цветами; головы были убраны волосами, и на верху были венки из цветов. И как Государыня поверсталась, то Нелидова, проговоря речь, поднесла венок; а прочие на устланные полотна под ноги Государыни метали цветы, которых, из Высочайшего милосердия пожаловав к руке, перецеловать изволила и благодарила. И как изволила прибыть в дом, то допущены были к руке фабриканты, коронной поверенной, купцы и их жены. После того [155] изволила пожаловать Высочайшим именным повелением Депутатских детей малолетных: Ивана Золотухина меньшего сына Василия — в Пажи, Родиона Зузина меньшего сына Ивана — в Измайловский полк в Капралы, о которых чрез Графа Григорья Григорьевича было объявлено. Тогда представлены были отцы и матери, и они сами благодарили Ее Величество за Высочайшую милость. Ее Величество изволила поздравить. Потом поднесены были от фабрикантов их фабрик полотна. Изволила, приняв, похвалить. В таком же препровождении изволила возвратиться в Ипатский дом, и указала: собрать все дворянство. Между тем изволила пойти во внутренний покой, пожаловала, Товарища Воеводского Бардакова сына Капралом гвардии, и вышед изволила откланяться. И так все разъехались по домам, а остались: Генерал, Предводитель и Депутаты и малое число дворян, которые были при должностях. Тогда приказано столы становить, и чрез Гоф-Маршала объявлено было, что Ее Величество изволила Депутатам указать с собою ужинать; и ужинали. Гененерал, Предводитель и Депутаты всенижайше благодарили за Высокомонаршую [156] милость. Изволила пожаловать всех к руке, и милостиво изволила сказать: «Я очень довольна, объявите от Меня всему дворянству обоего пола благодарность». Изволила следовать на галеру по полудни в 12 часу, в препровождении Архиерея, Генерала, Предводителя, депутатов и некоторого дворянства, где и певчие пели канты. В ночи зазжена была иллюминация на щите, на берегу Костромы реки, противу галеры; тож и весь Ипатский дом и по всем улицам и домам иллюминовано было, и тем церемония кончилась.

16-го дня, в начале у часу, дан сигнал с галеры для снятия с якорей. Тогда Предводитель, Коммиссионер, Депутаты, севши на Депутатскую лодку, предшествовали пред галерою Ее Величества. Пред ними — два Економические Казначея: Степанов и Ашитков и с ними 10 лодок. Гребцы были в пестрядинных рубахах, с позументом; на распущенных шляпах разных цветов были ленты перевязаны. А когда галера Ее Величества в поход вступила, то почти всю Волгу покрыли лодки; ибо более 300 лодок ехало для провожания. Тотчас с Ипатской пристани началась [157] из 51 пушки пальба. Когда галера стала плыть к собору, то с города из таковагож числа пушек выпалено; а на Депутатской лодке играли на волторнах, и во весь проезд, как на лодках, так и усыпанных народом берегах кричали «ура» и как флотилия миновала город, то соответственно с галеры Ее Величества из 7 пушек выпалено и играла музыка.

И так при помощи Божией Ее Величество изволила следовать в путь. По полуночи в 12 часу, проехав село Троицкое, стала флотилия на якоре, где Императрица изволила кушать; а во 2 часу опять в путь следовала, и по полудни в 8 часу прибыла к г. Генералу Бибикову, в село его Борщевку (или Стрельну), где и остановилась флотилия на якорях; Государыня не изволила сходить с галеры, а мы отслушав всенощную, пришли в дом Генеральский; Генерал кушал на галере с Государынею, и пришед трактовал нас ужином, и ночевали у него в покоях. 17 числа, то есть в день Вознесения, по полудни в 10 часу, Ее Величество изволила приехать с галеры, шлюбкою, и на пристани от всех встречена. У пристани были сделаны [158] триумфальные ворота из ельнику, на верху с золотым именем Ее Величества под короною, и по обе стороны ворот — по три пирамидицы; а к дому, на высокую гору, которая была на версту, сделана дорога, и с обоих сторон устлана ельником; подле стоял собравшийся простой народ, почти до самой церкви, и при поклонении кричал: «ура». Здесь изволила слушать литургию, а после обедни шествовать в покои, и пожаловала сына Генерала Александра Ильича, на третьем году, Гвардии Унтер-офицером. После изволила кушать. За утеснением Предводитель, Коммиссионер и Депутаты обедали в другой подле каморе. И как усмотрела, что их тут нет, то изволила от Себя сослать, на трех золотых мисах, Своего кушанья к ним. А как изволила встать из застола, тогда от Его Превосходительства доложено было Ее Величеству, что Костромские: Предводитель, Коммиссионер и Депутаты просят принесть всенижайшую благодарность; и в то время все представлены были. Предводитель всеподданнейше Ее Величество благодарил за Высокомонаршую милость; а от Ее Величества [] соответствовано на благодарность всему дворянству. Потом Маиор Зузин говорил:

Всемилостивейшая Государыня, Мать Отечества!

«Последний и всенижайший раб, без заслуг моих, получить удостоился Высокомонаршую милость. Предстоя с благодарением раболепно, припадая к стопам Самодержицы и Матери моей, повергаю себя в покровительство Высокомонаршее и благоволение».

На что изволила сказать: «Я вами довольна», и пожаловала всех к руке. Потом выкушавши чашку кофе, изволила следовать на галеру, и отправилась с благословением Всевышнего в путь.

Предводитель, Коммиссионер и Депутаты, вшед на свою лодку, до своей границы, 10 верст ниже Борщевки, проводили; а приехав на границу, лодка Депутатская стала на якоре. Как на берегу, так и на лодке подняты были флаги; а как против флагу Ее Величества галера поверсталась, то оба флага спущены, и кричали, как на лодках, так и на берегу собравшийся [160] народ: «ура». Подле Депутатской лодки играли на волторнах. В то время Ее Величество изволила смотреть с галеры из окна; а на верху лодки все стоя отдали всеподданический поклон, чем и Ее Величество изволила нам соответствовать. И тако, проводя с помощию Всевышнего, возвратились к Генералу в Борщевку, и у Его Превосходительства отужинав, поехали в Кострому:; а 19 Мая в обедни приехали благополучно. Тот же час пошли в соборную церковь, и отпев Богоматери молебен, разъехались.

1767 года Мая 19 дня сей журнал кончился, и остается в вечное прославление Высокомонаршей милости, Всемилостивейшей Государыне нашей, Императриц Екатерине Алексеевне, мудрой, трудолюбивой и милосердой Монархине и Матери Отечества.

Июля 1 дня, в знак всеподданнейшей благодарности, трактованы были от дворянства все в городе живущие знатные, также и приезжие. По собрании дворянства, шли с Предводителем в соборную церковь, и слушали литургию. Потом отправлен [161] благодарной молебен, и все приглашены к столу, за которым более 60 персон кушали. После обеда был бал, и ввечеру представлена была иллюминация: на щите — вензелевое под короною имя Ее Величества и две пирамиды.

Комментарии

1. В то время, когда Царственные Путешественники, оживив благотворным прибытием своим разные и отдаленные края России, возбудили в них высокие чувствования, ознаменованные столь многими подвигами, которые останутся в Истории, читателям нашего журнала конечно любопытно будет взглянуть на картину того благоговения и восторга, с которыми отцы и деды наши встречали Венценосных своих Посетителей. Ровно за 70 лет пред прибытием в Кострому Его Императорского Высочества Наследника, Цесаревича, город сей удостоился принять в стенах своих великую Прабабку Его, Императрицу Екатерину II. Благоприятный случай сохранил и доставил нам журнал сего последнего времени, веденный одним из Депутатов, назначенных для встречи Ее Величества. Памятник сей, живыми красками, изображает тогдашнее воодушевление жителей Костромы, в котором для нас утешительно признать собственные чувствования преданности к Виновникам счастия и благоденствия России. Но не одно только это сравнение делает для нас любопытным сей недавний памятник Литтературы. Замечая в нем, чувствования к престолу, которые со всею юностию раскрываются и в современных происшествиях, мы не можем, при чтении его, не остановиться на другой мысли о том усовершенствовании, к которому, в сей краткий период времени, привели нас Высокие Руководители. Указанием на то служит наиболее язык, сохраненный Редакциею с своевременными его оттенками; так как в них и заключаются те признаки, которых ищет наблюдатель при своих розысканиях. Речь Преосвященного Дамаскина, говоренная при встрече Императрицы, может расположить читателя к поспешному заключению о красноречии сего духовного витии. Образовавши себя по книгам церковным и классическим, он выражает это весьма ясно в своем слоге. Но слог есть наружная оболочка, скрывающая так часто внутренние достоинства писателя. Снимите сей покров, и вы не редко вознаграждены будете открытием живых мыслей, непотдельного чувства. Желая предупредить то заключение, которое проистекает часто от одного только поверхностного просмотра, Редакция не излишним признала присовокупишь к сей речи сущность ее, освобожденную от той тяжелой формы, которая наложена на нее, как свойствами тогдашнего языка, так и воспитанием Автора см. прим. стр. 137 и д. — Ред.

2. Вот ее сокращенное содержание: Если мы радуемся и посещению друзей наших, то радость, сообщаемую нам прибытием Вашего Величества не может изобразить и самый искусный вития. Нельзя исчислить множества ликующего народа. Велико было восхищение, когда Предок Ваш Михаил, спасенный от врага верностию Сусанина, возведен был на Царский Престол; но восхищение ото умерялось тогда и лишением слуги, спасшего для России Царя, и скорбию Матери, отпускавшей юного Сына Своего к поднятию царственного бремени в столь многомятежное время. Не таковы чувствования, нас одушевляющие! Ни какая печаль не помрачает нашего восторга; одни благодеяния сопутствуют Твоему пришествию; разве только зависть счастию нашего отечества воспрепятствует врагу принять участие в нашем торжестве. Чтож мы, причастники оного, принесем Тебе, Виновнице нашего благоденствия? Благодарение за такое посещение, какого мы не удостоивались еще от Монархов и Монархинь Всероссийских. Благодарим и желаем Тебе всех благ, которых ни око земное не видало, ни ухо не слышало, и не ощущало сердце человеческое. Да благословит десница Всевышнего входы и исходы Твоим счастием и здравием, подданных благопокорством, доброжелательством и нелицемерною любовию. Благоденствуй, наше прославление, во всякой стране, куда не позовет Тебя Божие изволение. Припадая к стопам Твоим благодарим и просим: вниди в древнюю обитель своего Предка, и обнови ее Твоим присутствием. Прими отчину древнего Князя Василия Иоанновича, и с нею град сей и страну под Твое Монаршее покровительство и Матернее милосердие, да и мы, как Израильтяне о Давиде, прославляем о Тебе навсегда Божие величество. Аминь. — Ред.

3. Упоминаемый здесь Вас. Иоанновыч Квашня княжил в Костроме около 1241 года; но его называет Карамзин Геореиевичем, ссылаясь на Словарь Географич. Российск. Государства. Известность свою сей Князь сохранил, в предании, разбитием Татар близ одного озера, в двух верстах от Костромы, которое названо от того Святым: ибо победа приписана заступлению Феодоровской иконы Божией Матери, явившейся при сем Князе. См. Карамз. Т. IV. Примеч. 38.

4. Без сомнения — Цесарский.

Текст воспроизведен по изданию: Журнал о высочайшем путешествии императрицы Екатерины II от Ярославля до Костромы, 1767 года // Журнал министерства внутренних дел, № 10. 1837