|
ГРАФ ПЕТР БОРИСОВИЧ
ШЕРЕМЕТЕВ.
1772. Кончина жены и старшей дочери побудила графа П.Б. Шереметева покинуть Петербург и придворную службу. Императрица Екатерина отпустила своего обер-камергера в Москву и на прощаньи подарила ему свой поясной портрет, масляными красками 1. Отныне (с 1768 года) он навсегда водворяется в Москве, в своем доме на Никольской, но большую часть года проводит вне столицы, в любимом своем Кускове, в Мещеринове и в Маркове. В последнем он живет осеннее время, когда к нему съезжаются многочисленные гости и псовые охотники. У него на руках одна только меньшая дочь, Варвара Петровна, о которой одно время мечтал князь А.В. Куракин 2. Судя по портрету ее в молодости, находящемуся в Кускове, она была красива, о чем нельзя и догадаться, глядя на ее же портрет в старости, в огромном и неуклюжем белом чепце. Двор цесаревича Павла представлял тогда особый интерес. В 1771 году великого князя постигла тяжкая болезнь, заставившая всю Россию трепетать за будущность. Екатерина радостно приветствовала его выздоровление и сильнее выдвинула вопрос о его браке. Из числа окружавших Цесаревича молодых людей более других выдвигались князь А.В. Куракин и граф Андрей Кирилович Разумовский; за ними граф П. Б. Шереметев. Из них большее значение получил граф Разумовский, которому впечатлительный Цесаревич вполне доверился. Как раз в это время граф П. Б. Шереметев выдал свою меньшую дочь за брата его графа Алексея Кириловича. К возвращению из за-границы графа Николая Петровича, весь склад жизни его отца изменился. Сын не мог не заметить этой перемены уже при виде малолетних детей Реметевых, сына Якова и двух дочерей, Анастасии и Маргариты. Среди пышной обстановки своей, в постоянных заботах хозяйственных и иных, старик-отец не [510] мог вернуть утраченного семейного счастия, не мог забыть ни жены, ни старших любимых детей, на которых возлагал столько несбывшихся надежд. Он искал забвения в постоянных заботах и хлопотах, в разъездах и затеях всякого рода, удовлетворявших его непрестанной потребности к деятельности, его художественному и образованному вкусу... Уже в молодости ему суждено было, помимо своей воли, сломить свои стремления к службе ратной, к которой он чувствовал сильное влечение, желая идти по стопам своего отца. Он несколько лет прослужил волонтером в Цесарской армии и воевал с Турками под знаменами Евгения Савойского. Вернувшись в Россию, он рвался в Турецкий поход под начальство Миниха и Лассия. (Последний был другом фельдмаршала, Бориса Петровича, и прошел чрез его сложную школу). Но императрица Анна Иоанновна, благоволившая к молодому графу Петру Борисовичу по родству с Салтыковыми, не разрешила ему идти в поход и, назначив его ко двору Анны Леопольдовны, навсегда направила его на поприще придворное. Брак его с княжной В.А. Черкаской был вполне счастливый; между ними было много общего по духу и стремлениям, по крепким связям XVII века. После 1768 года, вторично ему суждено было круто изменить свою жизнь, и в такие годы, когда особенно тяжко разставаться с утраченным прошлым. Он доживал свои дни и хотя еще выдвинулся случайно, как избранник Московского дворянства, но все более и более чуждался общественной деятельности, довольствуясь своеобразной обстановкой своего домашнего быта, привязанностью к жившим у него Калмычкам, воспитанницам его жены, заботами о своих крестьянах... Судить о нем всего нагляднее по его переписке. Хозяйственные указы графа П.Б. Шереметева управителям Василью Замятину и Петру Александрову. 1772 года. В течение 1772 года, граф П.Б. Шереметев жил в своих деревнях, вдали от столичного шума и треволнений. Сын его граф Николай Петрович находился тогда за границей, вместе с князем А.В. Куракиным. При нем оставалась только меньшая его дочь Варвара. По хозяйственным распоряжениям его можно проследить за его переездами по загородным дачам и подмосковным. При нем [511] находились и приятель его барон Лоутиц, псовые охотники и Калмычка Анна Николаевна (сохранилась любопытная переписка его с нею). Живя в дали от Петербурга, он не мог тем не менее не следить за событиями и в особенности за тем что происходило при дворе цесаревича Павла Петровича, первый брак которого состоялся в следующем 1773 году. “Управители” графа Петра Борисовича, Василий Замятнин и Петр Александров, жили в Петербурге; при нем же неотлучно находился некто Чубаров, который с своей стороны в случаях значительных писал в Петербург. С Петром Александровым гр. Петр Борисович находился в переписке до самой своей кончины (30 Нояб. 1788 г.). Иван Аргунов, о котором упоминается в “указах” его, был художник и портретист; это отец даровитой семьи Аргуновых, Павла, Федора и Николая. Последний был талантливым портретистом конца прошлого и начала XIX столетия, и как художник значительно выше своего отца. Произведения его мало распространены. Кисти его принадлежали многие семейные Шереметевские портреты. Упоминаемые графом портреты его и графини Варвары Алексеевны, работы Ротари, доныне находятся в Кускове и висят в красной гостиной. С портрета его, на котором он изображен читающим, дочь его Анна Петровна сняла копию, не вполне оконченную, “из сухих красок”. Портрет работы Лапиера (Lapierre) изображает его по колена и висит в тойже гостиной Кускова; он в придворном одеянии, в ленте и чрезвычайно удачен. Сохранились и портреты его молодым человеком работы Франкара (Francart), Аргунова (Ивана) и Грота (Groth). Последний особенно хорош, но пробит во многих местах в 1812 году Французскими пулями. Портрет графини Варвары Алексеевны, работы того же Грота. Понятны связи графа П.Б. Шереметева с Цесарскими посланниками и с путешествующими Австрийцами. У него конечно немало завелось связей со времени его участия в походах Евгения Савойского, портрет которого также находится в Кускове.
Сельцо Вознесенское (Корчмино тоже) на Неве близ Петербурга — усадьба тещи его Марьи Юрьевны Черкасской; здесь жили граф Петр Борисович и графиня Варвара Алексеевна после брака. Сюда нередко наезжали гости, пригласительные записки к которым гостеприимной хозяйки доныне сохранились; в числе ее гостей бывал и Сергей Салтыков. [512]
Выдержки из указов графа П.Б. Шереметева его „управителям” Василью Замятнину и Петру Александрову. 1. При сем послано письмо в Ревель к Немцу Вильгельму Гетлингу, которое чрез чью нибудь контору или чрез почту переслать к нему. В с. Иванове, 7 Генв. 1772. 2. Атласу на платье Варваре Петровне, выписного Датскою посланницею шелку, кухонной провизии от вас ожидаю. Я за нужное считаю, чтоб все мебели, которые велено купить для Мещеринова, также для Вознесенского, отправлены были прямо в Мещериново в нынешнем Генваре, а по крайней мере в начале Февраля месяца; ибо там для житья моего нужна. 11 Генв. 1772. 3. Отправлены от меня села Иванова с крестьянином Ефимом Грачовым перстень яхонтовый, осыпан брильянтами, и один берлочик на подобье фляшки с диким камушком, которые отдать господину Кросу и попросить, чтоб переслал в Лондон к графу Николаю Петровичу, о чем я к нему и писал; да послано к нему господину Кросу кушак Персицкой с золотом, серебром и с цветами Ивановского 3 гостинцу, которое ему отвезти и от меня сказать, что он послан из здорового места, никакого в нем прилипанья нет, и у меня был в руках раз десять, и чтоб не погневался, что такая безделица, а только посылаю, что здешний Ивановский. Да с ним же послано от Варвары Петровны при письме к Катеньке Убрии табакерка, да перо, да маленькой перстенек яхонтовой с цепочкою бриллиантовой с сердечком, которое с тем письмом ей отдать. Как оное все по сему указу будет исполнено, о всем писать ко мне. Он же Грачов, на все покупки, как от меня приказано, обязан дать деньги; того ради сколько подлежит заплатить за все товары, которые от меня тебе приказано купить из мебели в Мещериново и за бумажки, деньги взять от него и за все заплатить и сколько на что именно взято, будет писать ко мне, которое ему заплатится здесь. Имеющуюся в верхнем чулане из тех вещей что приняты тобою от Антона Чубарова, кровать новую, большую, железную и с медными шишками, при первой посылке отправить с прочими мебелями в село Мещериново; по отправке писать ко мне. С. Иваново, 27 Генв. 1772. [513] 4. При сем послана записка книгам Французским, по которой поискать и купить в Петербурге, в Академии и у книгопродавцов, и где какия из того куплены будут, писать ко мне, и те книги, ежели не в переплете, переплетя прислать ко мне, и при том записку, что которая будет стоить. Le Tocsin des Rois par m. de Voltaire, nouvelle brochure. Histoire de l'ordre de l'Esprit in 2 volumes. Les douze Cesars de Suetone, trad, par m. de la Harpe, 2 vol. В Иванове, 15 Февраля 1772. 5. Имеющияся в Фряжском погребе виноградные вина все, т.е. выписные Поте и Цезарския, и пиво Аглицкое, как скоро теплее будет, все уложа хорошенько, чтоб не перебились и не замерзли, отправить ко мне, в село Кусково, а сколько и что отправлено будет, писать ко мне, и чтоб в отправке Петр Александров тебе помог. В Иванове, 22 Февр. 1772. 6. Спросить у Дюваля, нет ли у него готовой эгреты брильянтовой, ценою в 350 и до 400 рублей. Мне эгрет надобно подарить племяннице моей, Веры Борисовны дочери, Настасье Федоровне, которая идет замуж 4: Взять для меня воды Пирмонтской, где она свежее, сто бутылок. В Кускове, 26 Февр. 1772. 7. В обозе Ивановского крестьянина Гарелина послано от меня Ивановской фабрики Марфе Васильевне дюжина платков цветных. Взять у Нюренберцов игрушек робячьих, бубны оправленные в серебре, а другие, которые гремят, какие у них есть. В Иванове, 29 Февр. 1772. 8. Взять в Петербурге мне на камзолы и штаны сукна зеленова, ежели есть из Французских, чтоб цвет сходен был и зелени против посланного при сем обращика, которое выберет портной Фурье; ему тот кафтан и штаны велеть сделать. Прислать мне три тома Российской Истории, которые продаются по 1 р. Размышление o мирных договорах с Турками, 15 к., Омирову забавную поэму Война Мышей и Лягушек, 15 к. В Кускове, 5 Апр. 1772. [514] 9. Отписки твои и присланные Варваре Петровне булавки и ливрейные пуговицы получены исправно. Воды Пирмонтской и на шляпы позументы от тебя ожидаю; сверх того, досылайте все, что еще не дослано. Сказывал мне Лукьян Иванович 5, что Г.Б., который при конюшне, продает уксусы. Купя у него обоих уксусов по две скляночки и уложа хорошенько в ящиках, чрез почту прислать. В Кускове, 12 Апр. 1772. 10. Пишет ко мне из Лондона наш министр г-н Пушкин, что он отправляет мой умывальный ларец, в котором серебро, фарфор и прочия мелочи, с посланником, который из Англии едет в Петербург. Тот ларец заказан был сделать нарочно для меня в Лондоне. Того ради наведываться, как тот посланник в Петербург приедет, осведомиться, оной ларец тебе принять и отправить ко мне в Москву, уложа хорошенько, чтоб не обтерся и не ломался. Ларец тот посланнику от оного господина Пушкина уж отдан, и он в Петербург, надеюсь, скоро будет. В Мещеринове 6, 22 Апр. 1772. 11. Петербургския ведомости и письмо от Князева получены. Как скоро будут в привозе хорошия устрицы, взяв бочку и выпрося пару почтовых лошадей, прислать ко мне, и притом несколько хороших лимонов, как прежде посылались. В Кускове, 23 Апр. 1772. 12. Купя туалетец, что носят румяны и мушки с зеркальцом, карманной, черепаховой или перламутренной, с палочкою такой, как обыкновенно делаются, надеюсь, их много у Нюренберцов, и какой из того сорту найдешь, прислать ко мне через почту не замешкав. В Мещеринове, 29 Апр. 1772. 13. Присланные от Николая Петровича деревья оставить до осени в Петербурге, потому что ныне везти нельзя, и которые нездоровы, приказать садовнику, чтоб он их к осени старался выпользовать. В Мещеринове, 9 Мая 1772. [515] 14. Присланные уксусы и описание им получены исправно. Купя отправить ко мне при оказии или не вдруг чрез ямскую почту мыл круглых Французских и духов, что я обыкновенно умываю руки, дюжину; пудра хорошего с фиалковым духом два пуда, которое чтоб прислано было в непродолжительном времени, ибо в том мне нужда, а мыла прежде бирали у Делое; у него всегда они бывают. В Мещеринове, 13 Мая 1772. 15. Присланные пуговки и кисточки, книги и туалетец получены исправно. Портрет мой можешь отправить при отправлении Английского пива и рейнвейну, о чем на сей почте писал Замятнину; а Размышления о мирных договорах с Турками конечно сыскав, прислать ко мне. Жениться тебе позволяется для того, что я о сю пору службою твоею доволен, о чем писал Замятнину, что в С.-Петербурге тебе объявлено. В Мещеринове, 16 Мая 1772. 16. Отделкою позументу и басону для ливреи поспешить; что будет сделано, срезывая присылать через почту, ибо ливрею я намерен отделать к 29 числу будущего месяца. Заказать в Петербурге в Академии сделать в село Мещериново на медной доске солнечные часы, такие, что в Шампетре и чтоб сделали по Коломенскому градусу (Мещериново от Коломны ближе), и как сделаются, прислать ко мне. В Маркове, 20 Мая 1772. 17. Сказать Дювалю, что эгрета очень хороша и делает ему честь, что такого хорошего вкусу. В Маркове, 23 Мая 1772. 18. Присланы в Петербург к Французу Деламарн из Парижа гравированные там Кусковские виды, свернутые в руло, который пишет, чтоб у него для пересылки ко мне приняты были с роспискою в дом мой. Надеюсь, безпрестанно ходят за письмами; того ради те виды от него с роспискою принять тебе и на первой почте переслать ко мне. В Маркове, 23 Мая 1772. [516] 19. Что в сельце Вознесенском для житья Кросу многое поправлено, что еще подлежит, поправлено же будет, тем доволен; очень изрядно стараться ему угодить, чтоб он был доволен; а присылаемые от меня к Николаю Петровичу письма отдавать, кому от него будет приказано, чтобы письма безастоновочно шли. В Маркове, 27 Мая 1772. Купя в Петербурге прислать ко мне карт больших что играют в 5 — 6 дюжин. Карт обыкновенных маленьких для ломберной игры 6 же дюжин, чтоб были хорошия, атласные. Да купя же прислать хороших Александровских лент для большой кавалерии 3 аршина. 20. Во многих газетах пишут, что касается до моего имени, не пишут ни графства, ни имени моего, а в иных пишут еще фамилью Шереметьева. Того ради в Академию съездить и о том объявить и попросить, чтоб то графство, имя и отечество были печатаны так, как про многих, которые малые чины имеют, печатают порядочно. В Маркове, 27 Мая 1772. 21. Егеря Франсуа, за его болезнью, ко мне не отправлять, но дозволить ему жить где он хочет, т.е. в Петербурге, в сельце Вознесенском и в других моих местах до моего приезду, и давать ему все, что положено по контракту. Чтоб подарить Князева и Казаринова, отправлены от меня с Ивановским крестьянином Василием Гарелиным две табакерки золотые, из моих табакерок, очень хорошия, и надо им быть очень довольными. В том же ящике где положены табакерки, послано письмо, перстень, осыпанный бриллиантами, и камень эглемарин, для отдачи Дювалю, которые отдать Петру Александрову, для отдачи ему Дювалю; о том к нему писано. В Иванове, 4 Марта 1772. 22. Господину Кросу послать бочку полпива и отправить меду; изрядно стараться, чтоб он был доволен. В Кускове, 11 Июня 1772. [517] 23. Заказать сделать в Петербурге на цуг лошадей хомуты Цесарской упряжки; такой в Петербурге есть у многих, у Кирилы Григорьевича, у Захара Григорьевича; пример можно взять с них, и чтоб скорее были сделаны. В Кускове, 14 Июня 1772. 24. Лапиеру за написание моего портрета велеть заплатить Ивану Аргунову из доходов Миллионного дома 900 рублев. В Мещеринове, 1 Июля 1773. 25. О Кремлевском моем дворе к Григорию Николаевичу Теплову при сем посылаю письмо, которое, ежели Замятин не может вручить, тебе от меня ему, по посланной при сем записке, донесть на словах, и что он скажет, ко мне обстоятельно отписать. В Мещеринове, 11 Июля 1772. 26. Из присланных от тебя образцов выбрал я трип дымчатый да фланель голубую. Купить же мне на пару 18 аршин фланели голубой, взять мне, что надобно на редингот и камзол ратину пунсового, на пару же платья, да фланели розовой, что надобно на кофту и юбку для Анны Николаевны 7, чему всему присылаю при сем образцы. В Маркове, 23 Августа 1772. 27. На прошедшей почте к тебе я писал, чтоб высланных из Парижа к барону Лоутицу товаров, которые Лесаж отправил в моем ящике под №3, не вынимать и в них не вступаться; почему барон Лоутиц посланным на прошедшей неделе письмом и просит советника Штеглина, чтоб он их потрудился вынуть. На нынешней почте пишет ко мне Николай Петрович, что на том же корабле, где посланы мои товары, отправлена будет ко мне табакерка золотая с его портретом, которая там в Париже стоит 300, о чем тебе даю знать. В Кускове, 18 Сент. 1772. [518] 28. Купить в Петербурге чаю зеленого хорошего четыре фунта и отвезть от меня Цесарскому посланнику господину Макау, который меня просит, чтобы к нему прислать, и не сказывать, что куплен в Петербурге, а что прислан из Москвы. В Маркове, 19 Сент. 1772. 29. Купить мне на рубашки полотна Голанскова хорошего, ценою кусок от 60 до 70 рублев, чтоб было тонко и плотно, четыре куска. Прислать при оказии или через почту немедленно. В Маркове, 30 Сент. 1772. 30. О рекрутском наборе, надеюсь, во все вотчины от вас дано знать. Домовой канцелярии смотреть, чтоб отдаваны были во всех вотчинах по очереди, без притеснения малолетных. В Маркове, 14 ???. 1772. 31. При сем послана в письме пуговица золотая старинная, с финифтью и с яхонтом. Писал к 8, чтоб он таким манером сделал мне гарусную (?) шубу, носить мне дома вместо шлафрока. Такой величины 6 пуговиц с серебром и с синею финифтью, а вместо яхонта чтоб положили брильянтики по четверти крата. Того ради, то письмо отнесть тебе и чтоб скорее те пуговицы сделал, ему напоминать. Душегреек вязаных, о которых тебе я писал, ко мне не прислано, в которых мне нужда. По приложенному образцу купя, прислать для графини Варвары Петровны. В Кускове, 21 ???. 1772. 32. Из Фонтанного моего дома по первому зимнему пути отправить в Московский дом деревцо с горшком, которые стоят в гостиной, на мраморном столе, две пары собачек, что стоят в проходной комнате пред гостиною; на мраморных столах свечей и два голубя, больших двух петухов, фарфоровых Саксонских. И ты бы весь фарфор, уложа хорошенько, чтоб не перебился, приготовил ныне к отправлению, а как первопуть станет, отправить ко мне. В Кускове, 25 ???. 1772. [519] 33. Прошедшая почта, как была отправлена и выехала из Москвы, близ села Всесвятского воровскими людьми разбита, и какия были письма и все, что на ней послано, ограблено, увезено, и по сыску еще о том никакого слуху нет, который и не ожидается; но как писать тебе больших нужд не было, писано только о платежах. В Кускове, 1 Ноября 1772. 34. На дело лакейских теплых сюртуков взять в Петербурге сукна пунсового, ценою рубля в два, дозволяется, и до двух рублев 20 коп., 115 аршин; да зеленого, той же цены, 5 аршин. Смотреть, чтобы добротою было хорошо, и стараться прислать как скорее можно с попутчиками, или хотя не в один раз. Прислать чрез почту карт больших, что играют в виск, да для обметанья в покоях веничков перяных дюжину. В Москве, 6 Ноября 1772. 35. Заказать сделать в Петербурге свеч белых восковых, которые бы были хороши и не оплывали, 30 пуд; прежде присланные были хороши, только немного тонки, и ежели такия белизною и добротою сделаны будут и немного потолще, я буду доволен. Для принятия здесь в дом мой егеря, заказать сделать на перевязь и на кортик прибор, точно таким манером во всем, как у егеря Француа, ибо егерь ничего того не имеет. Оригинального женина портрета, писанного Ротарием, что написан в черной мантилье, в пару к моему портрету, писанному им же, здесь не отыскано. Того ради справиться, не остался-ли он в Петербурге, и ежели остался, отписать ко мне на первой почте; буде же в Петербурге нет, а отправлен в Москву, то когда и с кем, потому отписать. Тот оригинальный портрет может узнать Иван Аргунов. Ежели сыщешь, показать его и спросить его, Аргунова, не знает-ли он, где тот портрет? В Москве, 12 Ноября 1772. 36. Портрет поясной жены здесь отыскан. Никифор Семенов по питейным откупам послал в Сенат отношение и просит, чтобы по тому его делу было в Петербурге хождение; того ради по тому делу хождение иметь, и кого надобно, так как за моего крестьянина, можешь попросить. В Москве, 29 Ноября 1772. [520] 37. О снятии карантинов печатный указ получен, по которому из Москвы проезд будет свободный; люди, присланные от тебя, все отправлены будут в скором времени и, сверх того, еще отправятся несколько человек, по требование твоему, в гребцы. В Москве, 3 Дек. 1772. 38. Поте от меня сказать, чтоб из Англии выписал хрусталю целую бочку, так как у них обыкновенно бочками продаются и в них бывает обыкновенное число всякой посуды, и мыло чтоб также выписать, чтобы в Петербург и в первых кораблях привезено было. Лимбургский сыр прислан от тебя хорош; такого-ж, купя дюжину сыров, прислать ко мне. Присланный бархат косматый, отчасти книги: Житие и славные деяния государя императора Петра Великого, и чорной песок получены; и календарей, какие будут в выходе, покупая присылать ко мне всякого сорту по четыре. В Москве, 10 Дек. 1772. 39. Присланные атласы и флер получены исправно. С портрета большого матушкина, который стоит в наугольной, поговори Одору, чтоб велел списать финифтной портрет в табакерку, поясной, чтобы мера дощечки была против посланной при сем бумажки; за работу цена известная: 50 рублев. Попроси, чтобы сходно и хорошо был списан. По газетам, в академической книжной лавке продается вторая часть Журнала или поденной записи государя императора Петра Великого с 1698 года даже до заключения Ништадтского мира, состоящая в двух отделах, по 4 р. экземпляр, которые, купя без переплету, прислать ко мне. Да у переплетчика Миллера будут продаваться Сочинения Ежемесячные, Древняя Российская Вивлиофика, на лучшей бумаге по 5 р. 50 к.; прислать ко мне. Принимается в службу в дом мой берейтор Карл-Франц Гелгол, который служил у камергера Сергея Всеволожского; того ради, в том доме осведомиться, какого он состояния и знает-ли свое дело, и отписать ко мне на первой почте. В Москве, 20 Дек. 1772. [521] 40. На покупку в село Мещериново мебели, деньги за что ты все последнею ценою сторгуешь, взять от Ивана Аргунова, из доходу Миллионного дому. Уложа хорошенько, отправить прямо в Мещериново, особым обозом, а карточные столы для здешнего в Московский дом при том же отправить из Фонтанного дому, уложа хорошенько; в Московский же дом из проходной, что обито желтыми атласами, два зеркала и два столика мраморных, что стоят под теми зеркалами, экран с гербом моим, да колясочку, в которой ездят по покоям. Она стоит в каретном большом сарае; из саду четыре бюста мраморные с пьедесталами, четыре время: Восток, Запад, Полдень и Полночь с теми пьедесталами для Кускова, и то все стараться отправить как скорее можно, а при том не забыть прислать фарфоровую штуку, которая годится поставить здесь на печи. Жаль, что у лошади ногу отшибли; она по отъезде моем осталась цела. Надобно беречь, она стоит недешево; с такими вещами обходитесь бережно. При сем посланы образцы сефиров, которые присланы от иноземца Зальсе; он их сам делает, и при том записка, сколько которого сорту аршин взять. Здесь слышно, будто камзолы сырсака (?) и прочие некоторые товары с золотом и серебром позволено выписывать 18 месяцев. Того ради, осведомиться вернее, и что дозволено выписывать, ко мне отписать. В Москве, 24 Дек. 1772. *** О графе П.Б. Шереметеве сохранилось много неблагоприятных отзывов; таковы характеристики его у князей M.M. Щербатова, И.М. Долгорукова, отзывы П.А. Демидова и родственников его, “претендателей”, т.е. графа М.С.Шереметева и семьи его. Из дела сих последних, тягавшихся по вопросу наследственному, можно усмотреть значительную долю пристрастия, отразившегося и в этих отзывах. С юридической точки зрения они оказались неправы и проиграли свою продолжительную тяжбу. С нравственной же стороны трудно также упрекнуть графа П.Б. Шереметева в недостаточной поддержке своих родственников, чему документы домашнего архива служат достаточным доказательством. У него могли быть свои недостатки, свойственные времени и занимаемому им положению; но [522] отличительною чертой его хозяйства были добрые отношения к его крестьянам и просвещенный взгляд относительно развития их благосостояния. Его почину обязаны известные Павлово, Ворсма и Иваново своим развитием. Заботы о народном образовании переданы им, как завет, сыну. Неизменное покровительство самородным талантам составляет отличительную его черту. Художники, музыканты, певцы, все, что носило на себе печать дарования, всегда пользовалось его нравственной и материальною поддержкой. Когда его не стало, его многие пожалели, и митрополит Платон в своем надгробном слове подчеркнул сочувственные черты его характера. В появившихся по поводу кончины его статьях и стихотворениях проглядывает искреннее сочувствие. Его широкое гостеприимство имело чисто-Русскую бытовую основу, и народное сочувствие сказалось на погребении его во всей своей простоте и силе. Горячий поклонник Петра (которого он знал лично, будучи отроком) граф П.Б. Шереметев не изменял родным преданиям старины, примиряя их с потребностями времени и истинных польз отечества. Он остался верен заветам своего отца, фельдмаршала графа Бориса Петровича, который, служа великому преобразователю и делу его, сумел избежать огульных увлечений всякими новшествами, сохранял свою самобытность и служил отечеству в лице Петра, преклонялся пред гением его, но с непоколебимою твердостью убеждений, и остался чист от участия в мрачном деле царевича Алексея Петровича. Комментарии 1. Портрет этот хранится в Кускове. 2. „Архив князя Ф.А. Куракина”, кв. VI-я. 3. Т.е. из славного Шереметевского села Иванова, ныне города Владимирской губернии. Писано вскоре после чумы. 4. Единоутробная сестра графа Петра Борисовича, Вера, была за Федором Абрамовичем Лопухиным, дочь их Настасья Федоровна не упоминается в „Родосл. Книге” князя П.В. Долгорукова (II, 60). 5. Талызин. 6. С. Мещериново в нескольких верстах от Чиркина (Коломенского у.). Здесь был дом времен фельдмаршала и здесь граф Петр Борисович принимал императрицу Екатерину (см. Камер-Фурьерский журнал). 7. Для Калмычки, жившей с малолетства у графа Петра Борисовича. Текст воспроизведен по изданию: Граф Петр Борисович Шереметев // Русский архив, № 4. 1898 |
|