№ 463

Не ранее 20 февраля 1774 г. ¹ — Извет полкового старшины Бахтиара Канкаева на полковника Салавата Юлаева

Прошлого 773-го году декабря в первых числех указу его императорскаго величества государя нашего Петра Федоровича объявляю для изследования по закону Уфимского уезду, Сибирской дороги на Салавата Юлаева ²; а о чем, значит ниже сего:

Приехал я, полковой старшина Бахтияр Канкаев ³, обще с сотником Абдулкаримом Кускаевым ⁴ к Санаринскому заводу и послали в тот завод посланников четырех человек, кои побыв тамо, не устращивая их ничем, но порядочным образом увещевали. Почему тутошные обыватели, вышед к нам встречу в семь верст со одною пушкою, с порохом тремя фунтами, с 93 пулями, со осемью фузеями, двумя турками, с хлебом и с солью, пришли в подданство без всякого спору. Да притом оные заводские обыватели подарили вышеписанных посланников Абдулкарима Кускаева с товарыщи добровольно лошедью иноходцом мерином серым за то, что уведомили они их о благополучии государя и о повелении его, да с той радости подарили полковаго старшину Бахтияра Канкаева мерином светлосерым.

А потом, съездив я с командою на тот завод, где нашли в анбарах стали, железы, да заступы железные и вещи чугунные, кои запечатали, а ничего не взяли, кроме того, что, взяв боярские окованные железом колесы да сани, роздали в каманду. Да еще взято 17 лошадей, два быка, кои розданы в армию на пищу. Да взял я с тутошних жителей в службу 15 человек.

А, по исполнении онаго, пришли стречать города Краснояра (Речь идет о Красноуфимске.) руские люди с двумя пушками, почему поехали мы с ними во оной Красноярск (Речь идет о Красноуфимске.), где взяли в казну его императорскаго величества четыре пушки, пороху двадцать четыре пуда, пули, сколько числом,— не знаю, денег; винных 6 мешков, саляных 90 мешков, только оные государю Петру Федоровичу отправить не могли. Да спрятано было Хлебниковым ⁵ в шестидесети верстах 60 лошадей, коих я пригнал; да от Еикина заимка взял 6 лошадей, двух коров, четырех овец да козу, кои отданы в армию на мясо, а из них хороших и годных лошадей оставили для государя.

По вступлении ж в Краснояры (Речь идет о Красноуфимске.) спрашивал я с товарыщи, Упеевой волости сотником Ишалеем Кадралеевым, старшиною Алакузом и сотником Кутушом и с протчими того города камандира Никифора Андреева (Красноуфимский воевода Н. А. Бахматов.) и тутошних казаков, кто оной раззоренной город починил. На что они объявили, что де починил камисар да есаул Гришка (Есаул Г. А. Овчинников, исполнявший обязанности атамана Красноуфимского казачьего войска), тако ж Максим Калашник. А потом де оной камисар бежал, а токмо посланными от него, Никифора Андреева, пойман и посажен на цепь, почему оных воров паки сковали в железы. А точию Ильчигул ⁶, согласясь с Сулейманом ⁷ да Салаватом, взяв у камисара денег 100 рублев, у Максима Калашника 100 ж рублев, самих их свободили.

А как тутошные казаки во учиненных от них обидах подавали доношение, токмо они, приняв, оное разодрали и самих их устращивали, чтоб они на них не доносили. А как я проговаривал им, для чего они [312] тех воров свобождают, за что они отнели у меня указ, а самого меня, взяв под караул и наложа на шею цепь, повели вешать. Из-за того устрастию взяли у меня денег 12 рублев; а я ныне требую те свои деньги и лошадей, 8 фузей, две турки.

А тем их свобождением тех воров жители тутошние были весьма недовольны. А потом оные свобожденные, изменившись и, дав в Кунгур известие, что у нас людей немного и пороху нет, призвали команду своими. Полковник Ишмень ⁸ погибл, да в том городе Краснояре соль и протчая казна раззорена. А потом предписанные воры камисар, есаул Гришка да поп с товарыщи поехали с тою камандою. Да и помянутой Ишмень по узнании о их измене, посадил было их в железы, а потом свободил, взяв с каждого по двести рублев, а наконец получил себе погибель от них.

Опубл. в сб. “Пугачевщина”, т. I, док. № 192.

Комментарии

Извет Бахтиара Канкаева и другие материалы его архива (док. № 463—535, см. также № 24, 35, 75, 153, 423, 424, 427) были захвачены карательными командами подполковника С. Неклюдова и П. Товеркина в боях 27 июля 1774 г. у деревни Зюри Казанского уезда (рапорты Неклюдова и Товеркина генерал-поручику Ф. Ф. Щербатову от 29 июля 1774 г.- ЦГВИА, ф. 20, д. 1240, лл. 2 и об., 509—510) и доставлены в Казанскую секретную комиссию. В архиве канцелярии Бахтиара Канкаева сохранилось до 90 документов на татарском языке (В. Забиров. Новые источники об участии националов в Пугачевщине.— “Проблемы источниковедения”, т. I. М.—Л., 1933, стр. 46).

Извет Бахтиара Канкаева на Салавата Юлаева был, видимо, подан в Военную коллегию, которая разбирала спорные дела и разногласия, возникавшие между предводителями повстанческих отрядов. Документов, подтверждающих обвинения, выдвинутые Бахтиаром Канкаевым против Салавата Юлаева, не удалось обнаружить, Салават Юлаев не был подвергнут каким-либо взысканиям со стороны Пугачева и Военной коллегии.

1 Документ датирован по упоминанию в нем событий, которые имели место в феврале 1774 г.

2 О Салавате Юлаеве см. примечания к док. № 301.

3 Бахтиар Канкаев, мишар одной из волостей Казанского уезда, примкнул к восстанию в декабре 1773 г., полковой старшина и полковник повстанческих отрядов в Кунгурском уезде, на севере Башкирии и в Прикамье. После поражения его отрядов в конце июля 1774 г. скрылся в Прикамских лесах. Розыски Бахтиара Канкаева властями Екатерины II продолжались до конца 1774 г., но не дали каких-либо результатов.

4 Об Абдулкариме Кусекаеве см. примечания к док. № 24.

5 Хлебников Иван, президент Кунгурского магистрата.

6 Об Ильчигуле Иткулове см. примечания к док. № 59.

7 Сулейман Кусекеев, мишарский старшина Дуванской волости Сибирской дороги Уфимского уезда, сподвижник Салавата Юлаева под Кунгуром. С лета 1774 г. отошел от движения, позднее участвовал со своей командой в карательных операциях против повстанцев.

8 Об Ишмене Иткулове см. примечания к док. № 326.