Мобильная версия сайта |  RSS
 Обратная связь
DrevLit.Ru - ДревЛит - древние рукописи, манускрипты, документы и тексты
   
<<Вернуться назад

ПОРОШИН С. А.

ЗАПИСКИ

[53] Великой Князь, приказав подать к стулу своему приступочек, стал на него, и с великим примечанием и веселием глядел, как оной суп варился, также и хлеб между тем крошил для супу. Потом вдруг оборотясь ко мне, изволил говорить, чтоб я не позабыл дать знать отцу Платону, как будет Турецкому посланнику аудиенция. Никита Иванович подчивал Его Сиятельство вице-канцлера блюдом котелетов, и как он отговаривался, что не хочет, то Его Высочество, вспомня вчерашний Никиты Ивановича разговор, сказал Его Сиятельству: prenezdonc, mon Prince, ne faites pas l’enfant. Его Сиятельство граф Иван Григорьевич доносил Его Высочеству о новоизобретенной во Франции живописи на фарфоре без глазури. Потом как гуслист заиграл кавалерской последней балет, где и Его Высочество изволил танцовать и представлял Именея, и как дошло в оном балете до того места, где танцовала княжна Марья Васильевна Хованская, то граф Иван Григорьевич сказал: «вот тут хоть мне и играть было на флейте, однако я положа ее, глядел как княжна танцовала». Как оной балет был представлен, то граф Иван Григорьевич был в оркестре с флейтою. Великой Князь изволил примолвить к тому: преж сего и мы сударь глядывали. Много шутили об этом. После говорили о Вере Николаевне Чоглоковой, для которой также было свое время. Да где вить все знать, что мы знаем. Сего дня за столом много замысловатых шуток, и весьма весело было. И может ли быть беседа суха и скучна, когда вместе Никита и Петр Иванович Панины, да Захар и Иван Григорьич Чернышовы.

После стола просил Его Высочество графа Ивана Григорьича и потом Его Превосходительство Никиту Ивановича весьма усильно и прилежно, [54] чтоб для сына кормилицы его, коему пять лет от роду, сделать какое нибудь счастье, определить его во флот, или в иное какое место. Его Превосходительство Никита Иванович обещал доложить Ее Величеству, чтоб указано было оного мальчика определить в морской кадетской корпус, хотя он и не дворянин, однако во уважение того, что мать его была кормилица Его Высочества. Мы все весьма радовались, приметя таковые в Государе Великом Князе чувствия благодарности.

Точил Его Высочество и потом повозился несколько с своею артиллериею. В шесть часов пошли на куртаг, где и Ее Императорское Величество присутствовать изволила. Его Высочество изволил по большой части стоять в тех местах и слушать разговор, где Государыня быть изволила. С куртагу возвратился в осьмом часу, и очень был доволен, что не поздно. За ужиною изволил мне рассказывать Его Высочество, что на куртаге Государыня с г. Остеном изволила говорить о графе Огинском, и что он из того заключает, что конечно и Ее Величество знать изволит, что Остен Огинскому приятель. Потом разговаривали о употреблении времяни. Всякой объявлял свое мнение. Его Высочества система была, что надобно ложиться ранее и вставать ранее. Сего не мог я опорочивать, и при том говорил, как надобно полезно проводить время, ложась и вставая рано и проч. Вставши из за стола, изволил Государь в девять часов лечь опочивать. До раздеванья изволил со мною забавляться у токарнова станка.

11. Государь изволил проснуться в исходе шестого часу. Не вставая еще с постели весьма упражнен был мыслями о некоторой вещи, о коей мы только знаем. Одевшись изволил сесть за ученье; после ученья точил.

Сели потом за стол; из посторонних обедал у нас только г. Салдерн. [55] Погода сего дня была дождливая и пасмурная. Его Превосходительство Никита Иванович изволил рассуждать о действии худой и хорошей погоды в человеке, говоря, что оная в старом и в молодом делает перемену, как-то и самая правда. Да не только люди и самые животные чувствуют оную перемену: лошади в стойле стоят веселы в хорошую погоду; напротив того в дурную повеся голову, так и прочие животные. Никита Иванович изволил сказывать, что турецкому посланнику аудиенция будет 14-го числа сего месяца; при чем Его Высочество еще повторить мне изволил, чтоб я не забыл послать к Его Преподобию Отцу Платону. Зашел разговор о заповедных товарах. Его Превосходительство Никита Иванович изволил рассказывать, что он слышал, что в мачтах места выдалбливают и там прячут товары и провозят беспошлинно. Г. Салдерн говорил, что еще делают железные ящики, привязывают их под водою к килю, и так провозят товары без пошлин. При сем рассказывал Никита Иванович, как он в бытность свою во Швеции спас человека от смертной казни. Чтоб вывесть его из государства, подрядил шкипера, которой его провез между досками корабельными, куда пить и есть ему на неделю поставлено было. Потом родился разговор о политике. Его Превосходительство Никита Иванович рассуждал, что легко может статься, что еще до окончания нынешнего веку протестантского закону цесарь будет на Римском престоле; также что саксонского Дому курфирсты лютеранскую веру приимут, хотя в таком случае и потеряют надежду к польской короне. Государь Великой Князь шутя к тому сказать изволил: так может уж и то статься, что лет чрез сто и сам Папа лютеранскова закону будет. При сем рассказывал Его Высочество Никите Ивановичу, что он третьего дни в русских [56] ведомостях читать изволил, что по повелению цесаря возят артиллерию в Рейнские крепости. Потом зашла речь о шведском генерале Левенгаупте, которой осужден был к смерти. Его Превосходительство Никита Иванович рассказывал, что приятели его спасти хотели из тюрьмы, подкупили караульных и выпустили было, но потом на дороге нагнали его и опят в тюрьму посадили. Стали доискиваться, кто спомоществовал ему в его побеге. Приятель его, которой в том главной участник был, сам пришел в суд и говорил: «я слышал, что вы доискиваетесь, кто Левенгаупту уйтить способствовал? Я о том старался, и вот вам штрафные деньги. Теперь я чаю до меня более дела нет.» Сие выговоря и отдав деньги, пошел спокойно домой. Надобно ведать, что в Швеции по законам положен только денежной штраф, если кто из приятелей государственного какого преступника подкупит караульных и уйтить ему поможет. Караульные наказаны за то будут по достоинству. При сем рассуждал Никита Иванович о помощи несчастным и казалось, что само человеколюбие из уст его говорило.

Его Высочество после стола долго изволил точить в кости. В половине четвертого часу сел учиться. У меня и сего дня учился очень хорошо: более разговору было нежепиг письма. Разговаривали о свойстве ломаных чисел, и Государь с обыкновенною легкостию понимал все толкования. В шестом часу пошли на комедию, где и Ее Императорское Величество присутствовать изволила. Комедия была французская «le chevalier a la mod»; балет Толатов с подделанными под башмаки деревяшками; маленькая пиэса «l’impromptu de Campagne.» В большой пиэсе Нейвиль и Дельпи весьма хорошо играли. Во время представления приходил к Его Высочеству в ложу Его Сиятельство граф Григорий [57] Григорьич Орлов и рассказывал весьма странное приключение: дней десять тому назад выдал некакой рейтар Конной Гвардии дочь свою замуж. Обвенчавши жениха с невестою, сели за стол. Как понаелись и стало приходить время, чтоб из за стола вставать, вдруг зачали все чавкать и потом хохотать, после попадали в обморок. Через четверть часа пришли в память, и очень были слабы. С того дня по ныне каждой день в том же часу приходит на них сия одурь со всеми теми же действиями. Невеста только, отец ее и человека три гостей остались здоровы, прочие все вышеупомянутым образом страждут. Знать что особливого какого роду ядовитые травы попали в кушанье. Между тем велено дело на крепко исследовать. Пришед из комедии изволил Его Высочество приказывать библиотекарю Франсуа, чтоб он между эстампами отыскал те книги, откуда можно образцы взять для маскарадного платья и отнес те книги на половину к Государыне. Ее Величество изволила о том приказывать Великому Князю. В девятом часу сели ужинать. За столом говорили по большой части о здешних комедиянтах. Его Высочество в неудовольствии был, что уже поздненько становится и он принужден будет лечь опочивать несколько минут позже обыкновенного. После стола чуть было о сем до великих слез не дошло, за что и достойной выговор сделан. Наконец лег опочивать в десятом часу в исходе.

12. Государь изволил проснуться, седьмого часу было три четверти. Показывал сожаление и раскаяние о вчерашнем своем нетерпении. Одевшись изволил сесть за ученье. Как в Истории дошло до осады города Сиракузы, и при том расказывано было, что во время оной осады Архимед машинами своими и другими изобретениями причинял великой вред осаждающим, то изволил [58] сказать Его Высочество: так по этому Архимед великой Математик был? На сие молвил я Его Высочеству, что Архимед удивительную имел способность к Математике, и что от того и ныне хороших Математиков называют племянниками Архимедовыми. Отучившись Государь изволил точить в кости. Его Превосходительство Никита Иванович, идучи в сие время с половины от Государыни, в учительной комнате остановился, и взяв у Его Высочества резец, стал точить. Великой Князь с крайним старанием показывал ему как резец держать, и как им захватывать надобно. Заказаны для Его Высочества и для всех бывших с ним прошлой раз в маскараде, к будущей пятнице лазоревого цвету тафтяные домины с блондовыми выкладками, и к оным господам сего дня-ж послана повестка, чтоб в пятницу съезжались. Потом изволил Его Высочество ходить к Никите Ивановичу, смотреть его антрасолей. В первом часу сели мы обедать. Его Превосходительство Никита Иванович поехал кушать к братцу своему. Сторонних совсем никово у нас не было. Его Высочество, сдавши первую свою тарелку с супом, изволил говорить, как ему понравился сделанной для письма из красного дерева стол, которой (видел) у Его Превосходительства Никиты Ивановича; при том изволил сказывать, что оной стол делан здесь в Адмиралтействе русскими ремесленниками, и что Никите Ивановичу лучше еще нравится нежели тот, которой привезли для него из Франции. После сего молвил Великой Князь: так-то ныне Русь умудрися! Я говорил на то Его Высочеству, что ныне у нас много весьма добрых мастеровых людей; что все это заведения его Прадедушки блаженной памяти Государя Петра Великого; что то, что им основано, можно бы довесть и до совершенства, еслиб не пожалеть трудов и размышления. [59] Посем разговорились о городе Киле. Сказывали тут, что весь оной столичной город не больше пространством как здешней сад летне-дворской. Я, пошутя несколько над сею столицею, говорил, что если туды кому ехать, так разве за тем, чтоб поесть хорошенько устриц, а другой причины не сыщешь. После сего говорил я о Твери, какой это со временем прекрасной город будет, и вспомнил, что Его Высочество заранее уже маленьким Петербургом назвать его изволил. Государь сказал тут: как выстроится Тверь, так мне она миляе будет нежели все немецкие городы. Потом изволил Его Высочество забавляться, вспомня как вчерась на комедии кучер и человека три людей, иной с помелом, иной с ухватом на театр для выручки госпожи своей выбежали, и потом увидя баронессу с обнаженными шпагами, струсили и попадали. О сем разговаривая по-французски, изволил мне вдруг по-русски сказать: как братец мне кажется, что ты немножко пришепетываешь, когда говоришь по-французски; а по-русски говоришь так твердо. На сие забавляя Его Высочество говорил я, что то может быть от того происходит, что не более еще шести или семи лет как говорю я по-французски, а российским языком говорю уже слишком двадцать лет. Сие понравилось Государю: начал считать давно ли он сам говорит по русски и как давно зачал говорить по-французски, и других после того изволил о том спрашивать и считать. По сем сказывал Его Высочества рисовальной учитель Андрей Ангилеич Греков, будто один раз у жены (его) ребенок в брюхе закричал; что за столом это было, и все гости крик слышали. Этому посмеявшись, сказывал я об одном капитане, которой уверял, что он помнит, как мать его грудью кормила и он укусил [60] ее. Великой Князь изволил спрашивать, что хоть и неможко помнит после, что в таком младенчестве происходило; однакож помнит-ли, или представляет-ли себе младенец в то самое время, как что происходит? На сие г. Остервальд говорил Его Высочеству, что в то самое время младенец конечно помнит, но что после множеством последующих идей и предметов оное из памяти истребляется.

После обеда точил Великой Князь. Потом, порезвясь, изволил сесть учиться. После ученья принесли эстампы под титулом Galerie agreable de tous les peuples du monde. Оная книга состоит в двадцати пяти томах, и все что ни есть в свете знатные породы, крепости, увеселительные домы в планах и в фасадах, також и разных народов одежды там представлены. Взявши тот том, где были изображения городов и одежд российских, польских, шведских и норвежских, рассматривал я долго с Его Высочеством. В сие время пришел Его Превосходительство Никита Иванович, (изволил тут же сесть и смотреть). Его Превосходительство, смотря на изображения здешних мест и обычаев, рассуждал, как много у иностранных писателей в рассуждение сего погрешностей; что по большой части пишут на угад и по неверным сказкам; что сожалетельно, что сами мы о исправлении оных ошибок труда не прилагаем, и не делаем верных и обстоятельных всему своему описаний. После сего изволил Его Высочество смотреть книгу о Португалии и Ишпании. Его Превосходительство Никита Иванович пошел к Государыне. В исходе осьмого часу, сели мы ужинать.

За столом разговорились между прочим о боярине Борисе Петровиче Шереметеве. Я доносил Его [61] Высочеству, что имя его и по ныне в нашем войске весьма славно; что есть в похвалу его между солдатами многие песни; что также с великим почтением и похвалою воспоминаются в народе имяна современников его князя Александра Даниловича Меньшикова, и князя Михайла Михайловича Голицына; что и из старины весьма памятны всем Россиянам бояра Трубецкой и Пожарской и проч. После ужины повалялся Его Высочество на канапе, и изволил кое о чем шутить со мною. В девять часов с четвертью положил я его опочивать.

13. Государь Великой Князь изволил проснуться в шесть часов. Я не успел еще надеть своей шинели, как он из опочивальни вошел во мне, и вскочивши на мою постелю повалился. Потом пошли мы в маленькой будуар чай пить. Камердинер спрашивался у меня, какой кафтан приготовить для Его Высочества, и как я сказал, какой он сам изволит, то Великой Князь приказал приготовить зеленой бархатной. Камердинер докладывал, что этот кафтан уже стар, замшился, не прикажет ли другой принести? Но Его Высочество выслав его с сердцем приказывал, чтобы тот принес, о коем он приказал ему. Тут говорил я Великому Князю: «а вить Карла Двенадцатого за упрямство мы не любим. Хорошо ли это, не принимать резону. Вы приказали прежде не вспомня, что кафтан стар; а теперь когда правильно представляют, для чево не переменить своево мнения и не согласиться?» Его Высочество тотчас приказал кликнуть камердинера, и изволил сказать ему, чтоб уже того кафтана не носил, а принес бы другой, которой поновее. Из сей поступки и из других прежде сделал я наблюдение, что очень возможно исправлять в Его Высочестве случающиеся иногда за ним погрешности, и склонить его к, познанию доброго; надобно знать только, [62] как за то браться. За чаем спросил меня вдруг Его Высочество: скажи мне братец пожалуй, вить ты я чаю на олове ешь, когда обедаешь дома? Я доносил, что всегда почти имею честь при его столе быть и дома не обедаю. Но тем неудовольствуясь изволил продолжать: однако, ежели случится, что занеможешь, или так, захочется дома остаться, так на чем тогдаешь? Я ответствовал, что по моим доходам на чем мне на ином есть, как не на олове. Тут поглядев на меня и ухватя за руку изволил говорить: не тужи, голубчик, будешь и на серебре есть. Благодаря Его Высочество за милостивую его ко мне горячность, говорил я, что мне то всего дороже, чтоб Господь продолжил вседражайшую жизнь его и укрепил его здоровье. Потом докладывал я Государю, что у тафельдекера его, Редрикова, сделалось несчастье, в деревнишке выгорел двор, и отец его теперь в крайней бедности и безо всякого пропитания; так не изволит ли он вопросить Никиту Иваныча, чтоб из суммы Его Высочества приказал выдать ему рублей пятьдесят, коими бы он отцу своему в такой нужде не малую помочь сделал. Его Высочество тотчас на то согласился, и изволил говорить, чтоб я ему о том припомнил перед обедом, как придет Никита Иванович.

Разговорились о франкфуртской баталии, и я доносил Его Высочеству, что мне в то время у Ивана Ивановича Шувалова быть случилось, как приехавший из армии граф Яков Александрыч Брюс ему об оной баталии рассказывал; что между прочим с удивлением упоминал он о примеченной в оную баталию твердости в графе Петре Семеновиче Салтыкове; что когда ядра мимо его с свистом летали, то он с холодной кровью в след их хлыстиком постегивал и шутил; что солдаты его чрезвычайно любили и пр. [63]

Обуваясь и убираючись изволил мне Его Высочество рассказывать, сколько он мог припомнить, что в 1758 году в комнатах его происходило, и я все оное записывал. Одевшись изволил пойтить со мною к токарному ставку, в там точил. Потом изволил сесть учиться. В первом часу в исходе сели за стол.

Обедали у нас Его Сиятельство вице-канцлер г. Салдерн, Григорий Николаевич Теплов, гр. Александр Сергеич Строганов. Василий Ильич Бибиков, Иван Иванович Кропотов. Его Превосходительство Никита Иванович за столом шутя изволил говорить, что он терпеть не может французской комедиянки Дюшамонши, потому что никтоо ему о старости его столько не напоминает, как она. Его Превосходительство видал оную комедиянку маленькой девченкой на театре, а теперь уже скоро зубов во рте у нее не будет. Потом рассказывал Григорий Николаевич Теплов, как при покойной Государыне разнеслась здесь копия с письма, будто от генерала Фролова-Батреева, в коем писано, что в Украйне дождь шел со пшеницею и с горохом, а после оказалось, что два дурака эту шутку между собою сложили. Гр. Александр Сергеич сказывал, что в последнем маскараде ишпанской министр граф Герейриа, оборотясь не осторожно, шляпой своей одну знатную женщину задел по носу, и как ему после приятели говорили, что он так неосторожен, то граф Герейриа отвечал на то: «ma foi, je ne croyois pas,qu’il y avait des gens plus petits que moi». Оная знатная женщина, стояв от него не далеко, и услышав это, весьма рассердилась. Великий Князь, обращая видно в мыслях своих оной разговор о пшеничном дожде, говорил Никите Ивановичу, что он слыхал, что некогда росою яйцо к верху подняло. Никита Иванович ответствовал Великому Князю, что это статься [64] может, и изъяснял каким образом. После сего изволил Его Превосходительство рассказывать, как один генерал сказывал о себе в большой компании, что он смолоду нечист был на руку, и что как один раз у Бориса Петровича Шереметева что-то шепнул (тяпнул), и он его после отдул батожьем, то с тех пор как рукой сняло. Оной же генерал, быв в одно время у гетмана, рассуждал, какие недотыки ныне люди стали, нельзя выбранить, а бывало-де палочьем дуют, дуют, да и слова сказать не смеешь. Гвардии офицер де-Бриньи, случившись тогда при том, сказал: pardieu, quelle chien d’ambition! Никита Иванович о знатном одном господине изволил рассказывать, что он на сих днях написал французское письмо к господину Беранже; что нет в нем ни складу, ни ладу; и что стыд нации делает. Супруга сего штилиста, когда он за делами в кабинете сидит, имеет обыкновение всем, кто ни приедет жаловаться: «не знаю, что делать, сам не даст; я бы желала чтоб ни бумаги, ни чернил на свете не было».

Вставши из-за стола, повел Его Превосходительство Великого Князя в парадные большие покои на ту половину, смотреть аудиенц-залы, приготовленной к завтрешнему принятию Турка. Пришедши назад, изволил Его Высочество в четвертом часу сесть за ученье. У меня начал умножение долей. Сего дня комедия была русская, «выведенной из заблуждения ревнивой»; балет «охотничей»; маленькая пиэса «три брата соперники». Его Высочество быть не изволил. Я ходил туда, и пришед рассказывал Великому Князю, каково кто играл. Потом порезвясь Его Высочество со мною и с Иваном Перфильичем Елагиным, — которой в сие время проходя на половину к Ее Величеству у нас на час остановился, — изволил сесть ужинать. За столом по [65] большой части разговаривая, изволил мешать французские слова между русскими, передражнивая тех, кои и вправду говорят так. Еще изволил говорить о завтрашней аудиенции. Опочивать лег Государь в начале десятого часу.

14. Государь изволил проснуться шестого часу было три четверти. Одевшись смотреть с великим весельем в окошко, как полки проходили и устанавливались по Луговой Миллионной улице, для проезду турецкого посланника. Оные полки стояли мимо деревянного старого (зимнего) Дому, по Большой Морской идо Синего мосту. Учился Его Высочество, как обыкновенно. После ученья пошли смотреть аудиенции с верху из мезонина, что над аудиенц-залою. Всходя туда по лестнице сказал Его Высочество: здесь што-то мощами (ладаном) пахнет.

Вели посланника оную в залу под руки церемониймейстер Матвей Федорович Кашталинский, и Комерц-Коллегии вице-президент Николай Иванович Неплюев. Как проговорил он речь свою, и потом перевод с оной прочел в слух Его Превосходительство г. генерал-рекетмейстер Иван Иванович Козлов, то принял у посланника грамоту Его Сиятельство вице-канцлер. Приняв грамоту ответствовал ему его Сиятельство, что потом переводчиком ему пересказано. По окончании сего повели его назад, не оборачивая к трону спиною, хотя он и неоднократно порывался. Пришел в себя изволил Его Выслчество пройтить в парадную свою залу, и глядел как Турок в карету садился и со двора съезжал. На дворе оба гвардии караулы стояли в ружье, держа ружье у ноги. Сели мы потом за стол.

Из сторонних были у нас Его Сиятельство вице-канцлер, граф Иван Григорьевич Черныщев и г. Салдерн. Говорили о аудиенции, при чем шутя говорил Его Превосходительство Его Превосходительство [66] Никита Иванович вице-канцлеру, что великое надобно бесстыдства, чтобы в такой публике говорить речь не закрасневшись. Князь Александр Михайлович рассказывал тут о поступке англинского одного министра при дворе прусском. Как приехал он в Берлин, назначили ему день аудиенции, и при том между рахговоров говорили, что король до речей не охотник. Министр, пришед на аудиенцию, начал говорить так: «Sir! j’ai entendu (dire,) que Votre Majeste n’aime point les haramgues, c’est pourquoi je ne m’y suius point prepare». Сие выговоря поклонился и тем кончил свою аудиенцию. При нынешнем короле то было. Его Превосходительство Никиита Иванович изволил рассказывать, что при турецком дворе обычай снимать шпаги с Европейских тех министров, коих приводят к Султану на аудиенцию; что некогда случилось, что надобно было вести французского посла на аудиенцию; что как Typки пришли снимать с него шпагу, то он не давал ее и наконец сказал, что она у первого в боку будет, кто осмелится подойтить и брать ее; что для того отказана ему аудиенция; что как дошла сия ведомость до двора французского, то король тотчас велел послать туда другого; что как министры зачали представлять ему, что честь Его Величества требует, чтоб окончать оное дело о недопущения посла ею на аудиенцию, прежде нежели посылать другого, то король на то ответствовал: «ma foi, croyez moi, vous n’avez qu’a envoyer un autre; avce ces gens la il n’y a pas de point d’honneur a observer». Никита Иванович долго изволил разговаривать о пошлинах. Граф Иван Григорьевич говорил о бывшем здесь при покойной Государыне Императрице французском после, маркизе Лопитале, в какое он привел себя у всех здесь почтенье и в любовь; как покойная Государыня его жаловала; и что оной Лопиталь во время стола в день восшествия на [67] престол Ее Величества стаивал у нее с тарелкою за стулом. После стола разговорились о временах при покойной Государыне Императрице. Никита Иванович рассказывал о банках, кои граф Алексей Григорьич Разумовской делывал и нарочно проигрывал; как у него Настасья Михайловна (Измайлова) и другие из банку крадывали деньги, и после щедрость его в надлежащем месте выхваливали, да не только такие Настасьи Михаиловны, но и люди со всем безважные притом пользовались. За князь Иваном Васильевичем Одоевским один раз подметили, что тысячи полторы в шляпе перетаскал, и в сенях отдавал слуге своему. Граф Иван Григорьич рассказывал, в какой чрезвычайной силе был тогда граф Алексей Григорьич. Граф Петр Иваныч Шувалов всегда езжал с ним в Москве на охоту, и графиня Мавра Егоровна молебны певала по возвращении их, что Петр Иваныч батожьем от него не сечен. Алексей Григорьич весьма неспокоен бывал пьяной. Главные его приятели были граф Алексеи Петрович Бестужев и Степан Федорович Апраксин. Как Иван Иваныч Шувалов велик стал у Двора становиться, то так сделано было, что Бестужев и Апраксин просили Государыню, чтоб пожаловать его в камер-юнкеры. А брат его Александр Иваныч Шувалов приезжал к ним нарочно будто просить, чтоб они фамилии их сделали одолжение и Ее Величеству в удобное время доложили. У Ивана Иваныча был потом приятель князь Петр Михайлыч Голицын и проч. Во время сих разговоров после стола Его Высочество изволил быть в другой комнате.

В четыре часа сел Великой Князь учиться; у меня учился очень хорошо. После ученья подводил к Его Высочеству граф Григорий Григорьич брата своего графа Ивана Григорьича откланиваться. Он ехал в низовые свои [68] деревни. Пришел потом Его Превосходительство Никита Иванович. Государь по напамятованию моему просил Никиту Ивановича о Редрикове. Его Превосходительство приказал дать ему сто рублей. Пошли на комедию. Комедия была французская «la seconde surprise de l’amour»; маленькая пиэса «le rendez-vous»; балет Толатов. В большой пиэсе Бомон и жена его очень хорошо играли. Идучи из комедии и проходя сквозь покои Его Превосходительства Никиты Ивановича, сказана одним человеком придворная шутка, от которой у меня в глазах почти потемнело. В восемь часов сели ужинать. За ужиною разговаривали по большой части о турецком посланнике, о свите его и севоднишной аудиенции. Вставши из за стола, в начале десятого часу лег Государь опочивать.

15. Его Высочество изволил проснуться в начале седьмого часу. Одевшись сел за обыкновенные свои ученья. Перед обедом пришел Его Превосходительство Никита Иванович; разговаривал о турецком законе. Я доносил Его Превосходительству о замысловатой шутке датцкого писателя Голберга, в рассуждении турецкого законодавца Магомета. Оной писатель рассуждая в нравоучительных своих мнениях, как хитр и пронырлив был Магомет, говорит, что и в царстве небесном насулил он Туркам всего того, к чему они страстны, вызнавши все склонности и прихоти сего народа; наконец заключает, что ежелиб сему обманщику случилось законодавцом быть у Голандцов, тоб обещал им в царстве небесном неистощимое множество табаку предрагоценного, сельдей, калбасов, сыру: для Лифляндцев везде б масла наставил и проч.

Его Превосходительству мысль сия понравилась, и за стол севши, изволил продолжать ее несколько времяни. Потом рассказывал Никита Иванович, [69] что чужестранные министры сговариваются отстать от посла аглинского, и отказать ему, когда будет звать их, для того что по своенравию своему особливые дни назначает чужестранным и здешним; никогда не зовет вместе. Разговорились о визирях турецких. Я сказал при том, что не взирая на то, что так часто их давят, всегда этого места добиваются. Из сего родилися генеральные рассуждения.

После зашла речь о покойном Волынском, которой казнен во владение Государыни Императрицы Анны Иоанновны. Его Превосходительство Никита Иванович изволил сказывать, что он не давно читал оное дело, и чуть его паралич не убил. Такие мучения претерпел несчастной Волынской, и так очевидна его невинность! На сие зачали описывать, какой негодной человек был Волынской и какого зверского нраву. Никита Иванович, хотя и признавал, что он был человек свирепой и жестокосердой в партикулярной жизни; однако говорил при том, что имел многие достоинства в жизни публичной, был разумен, в делах весьма знающ, расторопен; бескорыстен, верной сын отечества. Не взирая на сие, еще раза два старание приложено бедного Волынского с худой стороны представить. Великой Князь во все сие вслушивался. Я не мог удержаться, чтоб прямо к нему адресуя речь не сказать, что как всякой человек не без греха, так и Волынской конечно имел пороки, но такие, за кои ни где жизни не лишают, и что неправедное мучение над ним учиненное, и жестокая ему казнь должны более возбуждать соболезнование, нежели воспоминание о слабостях его нрава. Посем заведена речь, как жестоки и страшны были времена при Государе Петре Великом. Говоря о деле. Волынского, изволил Его Превосходительство Никита Иванович сказывать, что и Григорий Николаич Теплов по оному делу чуть было [70] несчастлив не был. Он, будучи тогда студентом, росписывал дерево для родословной Артемья Петровича. Несчастному Артемью Петровичу Волынскому и то в государственное преступление вменено было между прочим, что он велел написать свою родословную и вел род свой от князя Дмитрия Волынца, известного по Мамаеву побоищу; заключено, что тем будто причитался он в свойство к фамилии Романовых. Сие из самых тягчайших его преступлений было! Но как после доказал, что он расчерчивал только по приказу, не зная ничего; что призыван для того был к Волынскому, и Еропкин тут назначил карандашом как чертить ему, то освобожден, а Еропкин взят и вместе с Волынским казнен. Еще казнен с ними Хрущев, потому что умен был и Волынскому приятель. Еще Его Превосходительство Никита Иванович рассказывал, что по этому ж делу дошло было и до князя Никиты Юрьича Трубецкого; но что спас его в то время Иван Иванович Неплюев. Как после добрались до Остермана, и князь Никита Юрьевич был в Коммиссии, то и Ивана Иваныча Неплюева также было выслуживаясь хотел управить как и Остермана, говоря, что в нем душа Остерманская.

В окончании стола пришел от Государыни Его Превосходительство Иван Перфильевич Елагин, и требовал пневматической машины, дабы поставить в библиотеке Ее Величества, и как после маскараду сего дня будет турецкому посланнику показывать оную библиотеку и внутренние покои, тоб сделать перед ним несколько физическим опытов. Машину тотчас велено привезть из Летнего Дворца. Но после Турок ни в маскараде, ни в библиотеке не был: занемог и сидел дома.

После стола велел я принесть эстампы о походах французского короля Людвига XIV, о осадах, о баталлиях, и [71] смотрел их с Его Высочеством. В седьмом часу пошли мы на маскарад, и все кадрильи Его Высочества господа тут же. Государь не мало изволил танцовать. В покой свои возвратился в восемь часов, и весьма был доволен, что непоздно; изволил мне рассказывать о примечаниях своих, кои он будучи на маскараде сделал. Сели потом ужинать. За столом между прочим зашла речь об артиллерийских офицерах. Об одном Его Высочество изволил говорить, что он слышал, что как кто-то пришел в комедию и спросил его, которой акт играют, то он отвечал: шестой. Опочивать Великой Князь изволил лечь в девять часов с четвертью.

16. Его Высочество изволил проснуться в семь часов, и весьма невесел был, что так поздно. Потом неудовольствие гораздо еще умножилось, и до слез почти дошло, что госп. Остервальд, пробывши вчерась долго на маскараде, не приходил часу до одиннадцатого. Великому Князю одевшись хотелося сесть за ученье, а госп. Остервальда по утру часы для истории. После ученья раскаивался в своем нетерпении. Перед обедом забавлялся Его Высочество около маленькой электрической машины; гайдуков и других при нем электризовали. Часу до третьего дожидались мы Никиту Ивановича. И Его Высочество ожидал весьма терпеливо, хотя и говорил, что кушать очень хочется. А у Никиты Ивановича была сего дня (приватная) аудиенция посланнику турецкому.

Севши за стол, спросил я у Его Превосходительства: «каков Турок в своих рассуждениях?» Его Превосходительство изволил на сие сказывать, что «природное рассуждение у него есть, а то сведения ни о своей земле, ни о нашей и ни о чем не имеет». Изволил притом говорить, что курьеров [72] послы их ко двору своему посылать обыкновения не имеют; но что по приезде своем доносят обо всем сами. Разговаривая о Турках, сказал Его Превосходительство: «c’est un empire forme par le brigandage et soutenu uniquement par la jalousie de ses voisins.» Потом изволил сказывать Его Превосходительство, что Турки по целому дню сидя ничего между собою не говорят, только что курят табак. Опосле разговаривая упомянул, что он обещал в Великому Князю в подарок прислать духов цареградских. Его Высочество сказать на то изволил смеючись: а почему он меня знает? Его Превосходительство шутя отвечал, что сказывают, что он на улице от мальчиков об нем слышал. Никита Иванович изволил весьма хвалить резидента нашего при Порте, господина Обрезкова, что он с отличностию там поступает. Наконец разговаривал Его Превосходительство, как в старину от нас к чужим дворам послы езжали; между прочим изволил сказывать, что в инструкции у них писывалось: «ежели будут тебя спрашивать про здоровье Нашего Царского Величества, и ты скажи: «что мы по отъезд твой, благодаря Богу, остались здоровы; а ежели учнут спрашивать, где мы пребываем, и ты скажи, что ты Наше Царское Величество оставил на Москве, а где мы теперь, что про то ты не ведаешь, и проч.» На сие, сидя подле Его Высочества сказал один: «знать, что ума не было на такие вопросы отвечать, что и это в инструкции писывали». Его Превосходительство Никита Иванович приказал Иностранной Коллегии переводчику сказать в Коллегии, чтобы заготовлены были грамоты от Ее Величества к Султану, и от него к визирю. Как подали дессерт, то Великой Князь изволил приказать взять к вечеру из кандитерской белого винограду и арбуз, и отослать к господину Фузадье. Его Высочество хвалить изволил платье на [73] посланничьем секретаре Ибраиме, коего он сквозь дверь изволил видеть, как посланник был у Никиты Ивановича.

Вставши из за стола, веселился Государь электризациею. В четвертом часу изволил сесть за ученье; у меня очень хорошо учился. Часу в шестом сели мы играть в три-три; играли Его Высочество, Тимофей Иванович, князь Иван Сергеич и я. Потом порезвился Его Высочество. Сели ужинать. За ужиною разговаривали о маскараде вчерашнем, что очень было тесно, особливо в тех аванзалах, где было мещанство. Потом разговорились о бывших в Москве маскарадах; какая ужасная теснота там была; что все дворянство по большой части там и проч. Его Высочество с восхищением вспоминал о житье московском. И кроме сего, когда не придет к речи, всегда изволит показывать охоту чтоб жить в Москве. Ужинал у нас господин Фузадье. Я между прочим сказывал Великому Князю о маленьком его сыне, как он прилежен, и что я один раз застал его, что сидит и пересматривает чертежи в универсальной истории о путешествиях. Вставши из за стола, разулся Его Высочество, и господин Фузадье обрезывал у него ногти. В начале десятого часу изволил лечь опочивать.

17. Воскресенье. Государь изволил проснуться в шесть часов. Обувшись дожидался несколько времени парикмахера своего Дюфура; и как он пришел, то гневался на него, для чего ранее не приходит. Как оделся Его Высочество, приехал Его Преподобие Отец Платон. Пошли мы к птичне и пустили там фонтан. Как птички еще не осмотрелись, и прижавшись все вверху сидели, а вода скакала, то Его Высочество попрыгиваючи изволил сказать: чтож вы теперь чижички не купаетесь? Спустя несколько [74] времяни зачали птички попархивать и купаться. Великой Князь, забавляяся тем, изволил говорить, что в республике их снигири представляют стариков, овсянки старух, чижики буянов, щеглята петиметров, а зяблицы кокеток. Отец Платон весьма разумно и для Его Высочества полезно рассуждал тут о милосердии к животным. Потом изволил Великой Князь пойтить с Его Преподобием в учительную комнату читать Евангелие. Часу в двенадцатом пошли к обедни. Его Высочество по большой части изволит обедню слушать из комнаты, что подле церкви: в церкви бывает холодно. А сего дня изволил стоять в церкви: тепло было. Из церквы проводя Ее Величество во внутренние покои, изволил Великой Князь возвратиться к себе, Его Превосходительство Петр Иванович Панин представлял Его Высочеству четверых полковников своей дивизии: Карова, Каменского, Урусова, и Игельштрома, коих Его Высочество пожаловал к руке, изволил уйтить в опочивальню. Спустя несколько времени сели за стол.

Обедали у нас: Его Сиятельство граф Иван Григорьич Чернышев, Григорий Николаич Теплов и полковник князь Белосельской. Разговаривая о кушанье, князь Белосельской сказывал, что кареты такие во Франции делаются, в коих, пока едешь от почты до почты, варится кушанье. Никита Иванович изволил к тому рассказывать, что сапоги такие делают, что в коих рябчика или кусок мяса изжарить можно верхом едучи. Потом зашла речь о делах гражданских и о Приказах. Его Превосходительство Никита Иванович изволил говорить с основанием, что Иностранной Коллегии приказные люди со всем иные люди, нежели приказные других мест. Также похвалил и штиль Иностранной Коллегии. Князь Белосельской говорил, что ни где такова чорствого штилю нет, как [75] в Военной Коллегии, все как в шею толкают, да когда и гладко пишут, так все кажется, что бранят, ни какова учтивства не знают. Сей штуке (шутке) смеялись немало. Григорий Николаич сказывал, как худо у них в Коммиссии о комерции пишут; что совсем ни складу, ни понктуации не знают. Граф Иван Григорьич сказывал, что в оной Коммиссии секретари Кошкильд и Маковеев, кои юстицкие дела весьма сильно знают; напротив того о комерческих ни какого не имеют сведения. Его Превосходительство Никита Иванович превеликие похвалы приписывал господину Стахееву, которой ныне отправляется в Швецию. Изволил говорить, что иной обстоятельств собственного своего дому так не знает, как оной господин Стахеев знает все обстоятельства дел королевства шведского; что имеет изрядное понятие и вообще о комерции, о манифактурах и о делах политических. Господин Стахеев при господине Любрасе еще был в Швеции; но тогда не таков он был, каков ныне. Его Превосходительство Никита Иванович, приехавши министром ко двору шведскому, застал его таким негодницею, какого себе только представить можно; взял его в свои руки, и содержал под своим присмотром и наставлением. Потом рассказывал Его Превосходительство Никита Иванович некоторые похождения о господине Зимине, о Штакельберге, и о Симолине, кои також при нем в Швеции были. В окончании стола пришли граф Кирила Григорьич Разумовской и граф Захар Григорьич Чернышев, кои на той половине у Государыни кушали. С ними говорил Его Превосходительство Никита Иванович о обоях, кои делают на здешней шпалерной фабрике, Его Высочество изволил сказать тут: какой-же хорошей ковер разослан был в аудиенц-зале, как Турок был на аудиенции! [76] Этот ковер делали в Смоленске. Граф Захар Григорьич докладывал Его Высочеству, что он ярославской. Великой Князь сказать на то изволил: ну-ин ярославской, все тот же российской.

Вставши из за стола, точил Его Высочество. Потом, попрыгивая и резвясь с графом Захаром Григорьичем, изволил прибежать ко мне и говорить, чтоб я не забыл приготовить ему к лету всю кирасирскую аммуницию. Пошли к фонтану, и там немножко водою побрызгались. Никита Иванович и все гости тут же были. Потом изволил Его Высочество сесть со мною писать нарочно дурным складом, совсем без понктуации и с понктуациею вздорною. Между прочим следующее письмо мы написали:

«Любезной друг и брат! Во неисчетности лет многа желаю вам здравия и благоденствия с любезною хозяюшкою и дражайшими чады, а обо мне ежели изволишь напамятовать и я по отпуск сего суть в добром здоровье ибо во окончании всех касательностей есмы и со всеми домашними моими поклон приношу и остаюсь вам верно надежны друг и слуга Слепыш Темников». После сего рассуждения у нас были, как дурно не знать языка своего и силы в штиле. Турецкой посланник прислал к Его Высочеству духов в шести маленьких скляночках, поставленных в серебряную чашечку. Часу в седьмом пошли мы на куртаг, где и Ее Императорское Величество присутствовать изволила. На куртаге разговаривать изволил Его Высочество с ишпанским министром графом Герейриа, с цесарским князем Лобковичем, с шведским графом Дибеном, с графом Иваном Григорьичем Чернышевым и с господином Вильбоа. К себе изволил возвратиться в осьмом часу. Как сели за стол, пришол граф Александр Сергеич Строганов. Его [77] Высочество забавляться изволил, что Александр Сергеич сегодня у аглинского посла был, и несколько подпил. После стола устанавливал Великой Князь токарной станок и стукотни довольно было. В девять часов положил его опочивать.

18. Его Высочество изволил проснуться шестого часу было три четверти. За чаем разговаривал я с ним о России, как она пространна, и какие сокровища в себе заключает; что Его Высочеству надобно стараться обо всем, что до нее касается, иметь подлинное подробное, и основательное сведение, дабы потому узнать, какие в ней есть заведения и яснее усмотреть средства и удобности к содержанию (сооруженью) того, чего нет еще.

Во время обуванья изволил мне Его Высочество продолжать повествование свое о том, что 1758 году в комнатах его происходило.

Как убирали волосы, изволил Великой Князь читать второй Том приключений Дон-Кишота. Потом долго изволил петь из оперы le marechal ferrant, арию:

Quand pour le grand voyage
Margot plia bagage,
Des cloches du village
J’entendis la lecon:
Din di, din don etc.

Одевшись, изволил Его Высочество пойтить со мною в жолтую комнату. Как разговаривая изволил глядеть он на меня вверх, потому что я гораздо его выше, то говорил я шутя Его Высочеству, что мы большие все ему кажемся снизу иначе, нежели каковы мы в самом деле. «Ваше Высочество изволили я думаю приметить, говорил я, что на адмиралтейской башне поставленной корабль совсем нам инако кажется, нежели каков он в самом деле; так то и все предметы. И потому даром что я кажусь вам круглолиц, [78] у меня лицо долгое и проч.». Государь и о многих рассуждать потом изволил и весьма сей мыслью забавлялся. Порезвись изволил сесть за ученье. После ученья точил. Я сегодня у Его Высочества не обедал. После изволил он говорить мне, что и Никиты Ивановича за столом сегодня не было, и ничего примечания достойного не происходило. В шестом часу пошли мы на комедию; комедия была французская «lа fausse Agnes»; балет тот, в котором место Мекурши Тимофей зайца к дереву привязывает; маленькая пиеса «l’effet de l’amour». В большой комедии Бомон пьянова графа и Бомонша Аньесу играли чрезвычайно хорошо. Государыня весьма много изволила смеяться. Турецкой посланник был, и не дождавшись конца уехал. Пришли мы с комедии в девять часов. Его Высочество весьма не весел был, что так пришли поздно. Весь ужин в слезах почти просидел. В десятом часу в исходе изволил лечь опочивать.

19. Я и сего дня у Его Высочества не обедал: было дома дело. Как ввечеру приехал, изволил Государь мне сказывать, что он сего дня по утру встал в шесть часов; что одевшись учился по обыкновенному; что за столом говорил Никита Иванович о упрямстве и невежестве посла турецкого, также и о титулах восточных государей; что между прочим упоминал о титуле шаха персидского; как оной начинается громко: Сын солнца, друг луны и тому подобное, и как кончается низко: шелудивая овца небесного стада и проч.; что он рассказывал Никите Ивановичу о бывшем перед сим турецком посланнике, (сие было в 757 или в 758 году и Его Высочество изволил то памятовать), как оной в Сарском селе жил, когда к покойной Государыне Императрице приезжал на отпускную аудиенцию; как Турки Богу маливались, как играли и проч. После [79] кушанья точил Его Высочество. Потом учился как обыкновенно, часу и седьмом изволил забавляться около камелька в учительной, раскладывал дрова и представлял себе, будто чай варится. В исходе осьмого часу пошли мы ужинать. Разговаривали за столом по большой части о вчерашнем ужине, как он был скучен и как то Его Высочеству не прилично. Потом зашла речь о идолопоклонниках. Я Его Высочеству рассказывал, как у нас в Казанской и Нижегородской губернии живут Чуваши, Мордва, Вотяки и Черемисы. какие имеют обычаи, как одеваются и проч. Сие мне не только по чтению, но и потому известно, что я сам в тех местах бывал. После ужины зашел у нас разговор с Петром Ивановичем Пастуховым, которое (мы) колено от времен Петра Великого. Старался я ввесть в сей разговор и Государя Цесаревича. Зачал считать, в котором он колене от Государя Петра Великого, и сам он считать изволил. Тут натурально говорили о Бабках его Анне и Елисавете Петровне. Описывал я ему их добродетели. Наконец пришло мне кстати и то Его Высочеству весьма сильно выговорить, что ему о имяни блаженные памяти Государя Петра Великого всегда с почтением воспоминать надобно, потому что сие имя во всем свете, а особливо в российском народе любезно, славно, и почтенно, и что, вспоминая о нем с почтением, может Его Высочество к себе возбудить тем почтение и любовь; что сверх того Государь Петр Великой родной ему прадед. Сими словами, кои я нарочно говорил твердо и важно, весьма Государь Великой Князь был тронут. Поехал я домой, а он изволил лечь опочивать. Десятого часу была четверть.

20. Государь изволил проснуться в начале седьмого часу. Одевшись сел за обыкновенные учения. В первом часу [80] в исходе пошли за стол. Его Превосходительство Никита Иванович у нас сего дня не кушал. Сторонних был только граф Александр Сергеич Строганов.

За столом рассказывал между прочим граф Александр Сергеич, что он читал в ученом журнале, что Крашенинникова камчатская история переведена на французский язык, бывшим здесь в свите маркиза Лопиталя французом. Тут доносил я Его Высочеству о заслугах покойного профессора Крашенинникова и о достоинстве оной его истории; також, что его дети теперь в великой бедности, что и Александр Петрович Сумароков в новой сочиня мой им комедии их представил, говоря, что «отец ездил в Камчатное и в Китайчекое государство, а дети ходят в крашенине, и потому Крашенинниковыми называются». К похвале Александра Сергеича сказать я должен, что он тут выговорил, что он весьма сожалеет, что не знал того; что Государыня недавно о Крашенинникове очень хорошо при нем отзываться изволила, и что ежелиб он знал о таком состоянии сирот (оставшихся сирот) его, тоб конечно Ее Величеству доложил, в Ее Величество без сомнения их бы наградила; что впредь при случае не преминет донесть о том. Не малое внутреннее удовольствие чувствовал я, услышав, что на французской язык переведена оная господина Крашенинникова история. Желал бы я, чтоб более таких оригинальных книг у нас было, для коих бы чужестранные учась языку нашему на свой их переводили. Сие было бы уже не ложное свидетельство цветущего наук состояния! тем-то бы неоспоримо воссиял прямо просвещенный век в России! Чтоб дожить до такого вожделенного и благополучного времени, надобно только иметь нам прежде в местах, от коих текут уставы и учреждения, хотя не [81] большое число людей твердых, и истинно-благоразумных, знанием просвещенных, свободных от предуверений, легкомыслию по причастных, и усердных сынов отечества. Без сего ничему не бывать доброму. Александр Сергеич докладывал Его Высочеству, чтоб изволил выпросить что нибудь из милости пожаловать господину Фирштеру, которой Его Высочеству поднес пирамидою сделанные клавикорты. Великой Князь изволил обещать ему то; но при том говорил, что клавикорты напрасно сделаны так малы, что со всем они для него не годны и что для того надобно и дать поменьше. Александр Сергеич говорил на то по французски. «Mais il а toujours voulu montrer son zele, Monseigneur». Его Высочество с некоторым жаром весьма остро отвечать ему изволил: Mais pourquoi a-t-il voulu montrer son zele sur un petit clavecin? За столом разговорились мы еще о истории российской. Александр Сергеич зачал выхвалять господина Миллера, что он многое до оной касающееся выдал. Я говорил на то, что издания его по большой части касаются до Сибири; что он нарочно на несколько лет за тем туда был посылан, и все архивы ему были отворены; что впрочем труды его конечно похвальны. «Но весьма я сожалею, продолжал я, что достоинства и старания покойного Насилья Никитича Татищева остались совсем почти в забвении». Государь Великой Князь спросить тут меня изволил: что за человек был Татищев, и о каких я его стараниях упоминаю? Я доносил Его Высочеству о покойном Татищеве, изъясняя, что он человек был великого ума, твердого и проницательного, человек весьма знающий и любопытной; что собрал и сочинил основательную российскую историю, что оная история и теперь таскается в манускриптах; что весьма [82] жаль, что ее не напечатают, и такое сокровище пропадает. Потом заговорили мы, что ныне при Академии кое как собрались печатать летописец Нестеров. Его Высочество изволил спрашивать меня: что это за Нестор? И доносил о нем и о его летописи. Наконец как я сказал, что не худо напечатать и Степенную книгу и Ядро российской истории, то опять Великой Князь спросить изволил: что это за книги? и я ему доносил о них.

За столом осмелился один человеченьцо спросить между разговорами нашими Великого Князя, изволит ли он сего дня итить на комедию. И как Его Высочество сказал, что не изволит, то человеченцо говорил: — Да как же «не изволите, вить севодни русская комедия», и потом перехватив сам у себя, «да полно, за тем то я чаю и не изволите итить, что севодни русская». Великой Князь ни одново слова не сказал на то. Я рад, что подле оного господина не очень близко сидел; может быть припомнил бы ему, что он за столом Великого Князя российского, и в жару бы что нибудь лишнее ему наговорил.

Вставши из за стола, порезвился Его Высочество, и изволил сесть учиться. Ученье не весьма хорошо шло сего дня. У меня хотя и все изволил делать изрядно, однако казалось, что не охотно. После ученья писали мы фосфором. Зажигали им бумагу, и натирали себе гвоздившим маслом руки, кои от того в темноте блистали. ІІозабавясь сим, приказал Его Высочество принесть себе эстампы под титулом: la Galerie agreable du monde, те томы, в коих изображены разные французские города, крепости и порты. Оные эстампы смотрел я долго с Великим Князем, Потом пошел на час в комедию. Его Высочество быть там не изволил. Комедия была русская «Бранчивой»; балет из учеников танцовальных; маленькая пиэса «нечаянное [83] возвращение». В большой пиэсе Гаврила Волков и Шумской очень хорошо играли. Балет ученики танцовали изряднехонько. Будучи в комедии, просил я Его Сиятельство графа Ивана Григорьича Чернышева, чтобы приказал в коллегии собрать все с восшествия Ее Императорского Величества на престол вышедшие указы и регламенты, а особливо штаты адмиралтейские, и прислать их ко мне, дабы я при случае мог Его Высочеству о делах сего рода давать понятие и изъяснение, что мне и обещал Его Сиятельство с великой охотою, похвалял усердие мое в наставлении Его Высочества. Как комедия кончилась, изволил Его Высочество сесть ужинать. Казалось ему уже не рано, и для того кушать поторапливался. По сей причине и до разговоров хороших прямо у нас не доходило. Разговаривали о Локателиевых маскарадах, об охоте российских людей к соли и пр. Великой Князь изволил забавляясь говорить, что я столько соли ем, что кажется будто евши, что нибудь сухое я прихлебываю. Причем я напомнил, что и Его Высочество очень жалует кушать солоно. Между прочим не помню к чему то вздумалось Великому Князю, что как на токарном нашем станке выточена некогда игрушка, и по мастерству нашему не очень искусно, то Тимофей Иванович Остервальд сказал тогда, что это самая «Каргапольская работа». О сей штучке (шуточке) вспомни изволил смеяться Его Высочество. Вставши из за стола, лег Государь опочивать в половине десятого часу.

21. Его Высочество изволил встать в шесть часов. Весьма скоро изволил одеться. В десятом часу сел за свои учения. Потом точил.

Обедали у нас сего дня граф Петр Александрович Румянцов и князь Александр Михайлыч Голицын [84] вице-канцлер. Его Высочество изволил говорить о секретаре турецкого посланника Ибрагиме, что он не глуп, и что знает Европейские обычаи. Разговаривали о богатстве графа Петра Борисовича Шереметева, об огромных его деревнях и о доходах. Его Превосходительство Никита Иванович сказывал о том посланнике турецком, которой был нынешнего году у короля прусского, какой ему был прием, и какие почести. Граф Петр Александрыч говорил, что Туркам целая провинция Сербия подвластна, в коей жители говорят языком славянским: Свита Магомита и проч. Его Сиятельство вице-канцлер с похвалою отзывался о приехавшем сюда из Лондона Иностранной Коллегии актуариусе господине Татищеве. Зашла речь о аглинских морских офицерах, кои в службу нашу нынешнего году приняты. Граф Петр Александрович спрашивал у Его Высочества, где онн ныне и каковы? Его Высочество ответствовать изволил, «что они теперь в Кронштате, и что кажется офицеры изрядные, а более впредь увидеть можно». Его Сиятельство вице-канцлер говорил, что они очень странны в ухватках своих и в обхождении. Граф Петр Александрович рассуждал, что и дивить в том на них нечего, что обращалися по большей части в службе, нежели в светском обхождении; что может быть на корабле они инаковы. Его Превосходительство Никита Иванович говорить изволил: «что у нас во флоте довольно изрядной установлен порядок; что морской устав сочинен весьма основательно и проч.” Я примолвил к тому, что может быть та тому причина, что блаженные памяти Государь Император Петр Великой особливо склонен был к морскому делу, и для того более на оное употребил внимания обширного своего разума. Вставши из за стола, изволил Его Высочество забавляться в опочивальне. Потом сел учиться; у [85]

Текст воспроизведен по изданию: Записки Порошина 1764 г. // Русская старина, № 2. Приложения. 1881

Еще больше интересных материалов на нашем телеграм-канале ⏳Вперед в прошлое | Документы и факты⏳

Главная страница  | Обратная связь
COPYRIGHT © 2008-2024  All Rights Reserved.