Письма братьев Орловых к графу Петру Александровичу Румянцову (1764—1778)

*1.

(Примечание. Письма, при нумере коих поставлена звездочка (*), от начала до конца писаны рукою корреспондента; в письмах, не имеющих этого знака, собственноручно написано только то, что обозначено курсивом)

Сиятелнейший граф, государь мой, Петр Александрович. Хотя ваше сиятелство персонално меня знать не изволите, однакож, я несколко, как по слухам, так и делам, о вашем сиятелстве знаю ¹. При сем посылаю писмо от всемилостивейшей моей государыни к вашему сиятелству ², в котором, я чаю, доволно изъяснены причины и обстоятелствы тогдашних времен, и что принудило ее величество, ваше сиятелство сменить, которое (так!) я главной, так как и все, почитаю причиной отсутствие вашего от отечества. Узнавши б мой характер, не стали дивиться, что я так просто и чистосердечно пишу. Ежели вам оное удивителвым покажется, простить меня прошу в оном. Мое свойство, не прежде осуждать людей в их поступках, как представя себя на их место. Я не спорю, что огорчително вам показалось, но и против того спорить не можно, что по тогдашним обстоятелствам, дело было необходимо нужное, чтоб вы сменены были. Кончая сие, препоручаю себя в вашего сиятелства милость и желаю, чтоб я мог вам персонално объяснить причину тогдашних обстоятелств. Вашему сиятелству покорный слуга граф Григорий Орлов.

1764 года, генваря 15 дня.

*2.

Милостивой государь мой, граф Петр Александрович. Принося благодарность за все вашего сиятелства в бытность нашу вместе милости и дружбу, прошу о продолжении оных также и в отсутствие вашего сиятелства ³. При сем имею честь сообщить повеление ее императорского величества об отпуску в команде вашего сиятелства находящаго господина полковника Хвостова ⁴ в дом его, за крайними нуждами, на шесть месецов. Вашего [220] сиятелства, милостивого моего графа и государя, нелицемерный слуга и покорный граф Григорий Орлов.

1765 года, 17 февраля.

3.

Сиятелнейший граф, государь мой, Петр Александрович. Ничего болше сказать не могу, как толко, что я пред вами неправ, что так долго к вам не писал, в чем надеюсь на ваше великодушие, что мне оное упустите. Пишете, ваше сиятелство, в писме своем и отдаете мне, что я был предстателем в производстве в офицеры сына вашего ⁵, чего я на свой щет никогда взять не могу. А оное произошло без всякой на это просбы, и сама государыня, вспомня ваше сиятелство, изволила указать, чтоб быть сыну вашему офицером. С моей же стороны, я чаю, ваше сиятелство уверены, что я никогда и ни в каком случае всегда вашему сиятелству служить не отрекусь и труда своего для оного не пожалею и прошу вас навсегда содержать меня (в) вашей дружбе. Есмь и буду вашею сиятелства, государя моего, покорный и верный слуга граф Алексей Орлов.

1765 года, месеца июля 10-го дня. Санкт-Петербург.

*4.

Сиятелный граф, мой милостивой государь. Пущенное ваше писмо, от 17 маия, я имел честь получить 20 числа сего месеца, в городе Дмитревске ⁶, за которое мою благодарность приношу. Ваше сиятелство думали, что я наслаждаюсь приятностью деревенской жизни, что я и сам прежде вам сказывал и уповал. Толко все напротив по сие время было, и я болше в дорогах был, и осмотрел весь край здешнего места до Астрахани ⁷; а в Кизляр и далее следовать не дозволили обстоятелства тамошние, в рассуждении разъезжающей партии воровской Кубанцами (так!). А теперь возвращаюсь домой, и думаю, что теперь, до зимы, селскою жизнию утешаться буду. Изъясняете в писме своем, что вы много труда имеете по вверенному посту ⁸. [221]

Так я инаково и не думал, что оно несколко лет во упущении было, и конечно болше труда стоит привесть испорченное и развращенное в порядок, чем новое что нибудь завесть. И так, милостивой государь, где болше труда и препятствий человеку, а он оного достигнет, тем ему болше хвалы и славы остается. Я уповаю, что вы скоро достигнете то, чего вы желаете, и после спокоен можете быть. Себя ж препоручая в вашу дружбу и любовь неотменную, имею честь называться вашего сиятелства, милостивого государя моего, покорным слугою граф Иван Орлов.

Саратов. 22 июля 1765 года.

*5.

Сиятелнейший граф, милостивой государь мой, Петр Александрович. За писмо вашего сиятелства принося мою чувствителную благодарность, прошу и впредь о неоставлении оными того, который с искренним почтением и нелицемерною верностию вашему сиятелству покорный слуга. Я уповаю, нынешнею зимою иметь удовольствие видеть моего милостивого графа в Петербурге. Желая при том всякого благополучия вашему сиятелству, так как и прося о непременной вашей ко мне милости и дружбе, которую видел себе, за честь щитаю и навсегда, как называться, так и быть, совершенно покорным слугою граф Григорий Орлов.

1765 года, сентября 21 дня.

*6.

Милостивой государь мой, граф Петр Александрович. За дружеские вашего сиятелства ко мне писма приношу мою нижайшую благодарность. Прошу и вперед, ежели у вас сколко нибудь будет праздного времени, чтоб на оное несколко уделять, чтоб мне быть сведому о том, кто меня жалует, любит, а я искренно почитаю. Чтож, ваше сиятелство, описываете степи, в которых селятся так дурными жилищами, этому я очень верю и ясно понимаю из примеру, что славны бубны за горами, а к нам (придут), как лукошки. Брат Иван Григорьевич, вашему [222] сиятелству кланяется. А он живет теперь в деревне Симбирской ⁹, слава Богу, здоров. Я у него там был в деревне, и из Астрахани он уже воротился. Так я хочу вашему сиятелству сказать, чтоб вы своею поездкой не хвастовали, что вы объездили слишком две тысячи верст. Я и на двадцать девять у ней был отпущен, да объездил в это время болше трех тысячь верст, с тою толко разницею, что вы ездили болше по пустым и по диким местам, а я ездил по жилым и по прекрасным местам. Так я имел утешение, а вы – тягость и огорчение, что и из писма вашего видно. Чтож принадлежит до дел вашего сиятелства здесь, то могу уверить честью, со удоволствием станем стараться, чтоб вашему сиятелству, по справедливым вашим требования(м), испросить милость. И так, предая себя навсегда в непременну вашу дружбу и любовь, остаюсь, вашего сиятелства, милостивого государя, покорный и верный слуга граф Алексей Орлов.

1765 года, сентября 23 дня. С. Петербург.

*7.

Милостивой государь мой, граф Петр Александровича Прошу меня пожаловать, простить в том, что я так долго к вам не писал, и не сочтите мне, чтоб я оного не хотел, а напротив, я великое удоволствие имею и писменно с вами разговаривать. При сем посылаю к вашему сиятелству доношение, по которому покорно прошу в справедливости его не оставить и защитить его от гонения неправедного. И так, желая вам, моему милостивому графу, здоровья, веселья и всякого благополучия, остаюсь, вашего сиятельства, государя моего, покорный и верный слуга граф Алексей Орлов.

(Без даты.)

8.

Сиятельнейший граф, милостивый государь мой, Петр Александрович! Приказание вашего сиятельства получив, старался я оное, как наискорее, исполнить; только причиною той медленности [223] каморкантора, которая и по сие время ничего не ответствовала. Однако, я к скорому оного дела решению побуждать ее не престаю ¹⁰. Прошу меня извинить, что я по сие время на благоприятное ваше письмо не ответствовал. В прочем имею честь уверить вас, что я со всегдашнею моею искренностию и почтением к вам пребуду. Вашего сиятельства, милостивого государя моего, верный и покорный слуга граф Федор Орлов.

Из Санктпетербурга, 1765 года, октября «…» дня.

9.

Милостивый государь мой, граф Петр Александрович! Письмо от вашего сиятельства я получил, в котором изволите писать, дабы я донес государыне: как она укажет о приезде вашего сиятельства в Петербург. О чем мною и докладывано, и в рассуждении предписанных вами причин, которые вам исполнить должно, указать соизволила, отписать к вашему сиятельству, чтоб вы в Петербург тогда изволили быть, когда ваше сиятельство почитаемое вами нужное исправление исполните, только б оное было нынешнею зимою, а не позже. А я с радостию вас, государя моего милостиваго, увидеть уповаю. Так же, чаю, что и брат Иван к оному времени в Петербург будет, который имеет щастие, так как и я, ласкаю себя, быть любимым вами и носить милость вашего сиятельства, милостивого моего государя, также и с совершенным почтением быть навсегда покорным и верным слугою, без шуток, но вправду. Граф Грторий Орлов.

P. S. Что ж лежит до дел по пороховым заводам, то я оного дожидаюсь до прибытия вашего сиятелства сюда, так как и того, чтоб иметь удоволствие с моим милостивым и любезным графом быть несколько время вместе.

Санктпетербург. 1765 года, декабря 5 дня.

*10.

Милостивой государь мой, граф Петр Александрович. Ее величество, по приезде моем, изволила меня спрашивать о [224] болезни вашей и скоро ль вы к нам, в Царское село, будете. Я на оное донес, что вы собирались со мною ехать, толко опять вам в оном болезнь помешала, и если получите облегчение, то вы обещали к нам в понеделник приехать. На что государыня о болезни изволила оказать сожаление свое ¹¹. Я ж вам, милостивой граф, желаю скорого облегчения и чем скорее, тем милее для меня б было, чтоб я мог вас здесь видеть. И я уповаю, чтоб и вы здесь, на волном воздухе, скорее б могли от своей болезни свободиться. Брата Григорья здесь нет, а уехал в Гатчино вчерась; а севодни, уповаю, опять сюда будет. Заключа, есмь вашего сиятелства покорный и верный слуга граф Иван Орлов.

17 6/V 66.

*11.

Милостивой государь мой, граф Петр Александрович. Из писма вашего усмотрел, что вашему сиятелству есть свободнее от болезни. Сердечно тому радуюсь и желаю скорого выздоровления. Упоминаете вы о плане вашем, данном мне. Так на оное доношу, что по се время обстоятелства другие причиняли медлителность в оном, а уповаю, что чрез три дни к концу приведено будет. Брат Григорий приказал ваше сиятелство благодарить за приписание ваше в моем писме и извинить себя, что он не пишет для того, что государыня изволит выход иметь, стрелять валт-шнепов, и он должен ехать при ее величестве. Заключа сие, есмь, милостивой государь, вашего сиятелства покорный слуга граф Иван Орлов.

17 11/V 66. Из Сарского села.

12.

Сиятельнейший граф, милостивый государь мой. Поздравляю ваше сиятельство с выздоровлением и желаю вам постоянного в том продолжения. Ее величество изволила быть третьего дни в Гатчине, а вчерась прибыть опять в Царское село, где до будущего [225] воскресения пробыть намерена. Если ваше сиятельсгво, посоветовав прежде с вашим здоровьем, изволите сюды приехать, то всемилостивейшей государыне сие благоугодно будет. При сем со всегдашним моим к вам почтением пребываю, милостивый государь мой, вашего сиятельства, покорным слугою граф Иван Орлов.

Царское село. 1766 года, мая 17 дня.

P. S. Брат граф Владимир Григорьевич свидетельствует вам свое почтение и желает ваше сиятельство в здоровии здесь видеть.

*13.

Сиятелнейший граф, милостивой государь мой Петр Александрович. Знаю вашего сиятелства к нам ко всем милость, почему и заключаю, что об состоянии здоровья нашего, в котором мы, слава Богу, все находимся благополучно, ведать не противно. Донеся об оном, прошу о продолжении вашего сиятелства к нам быть милостиву, так как мы и опыты вашего дружеского обхождения всегда имели удоволствие видеть. Вручитель сего писма просил меня, дабы я вашего сиятелства просил об дачи ему клочка одного земли пустой и никому не принадлежащей. Если заблагорассудить оное изволите сделать ему такую милость, которая никому обидою служить не будет, то я прошу об оном, так как и о том, чтоб верить, что с непременным почтением вашего сиятелства, милостивого моего государя, так как и все мои братья, навсегда был, есть и буду покорный слуга граф Григорий Орлов.

Москва. 1767 года, февраля 23 дня.

*14.

Сиятелнейший граф, милостивой государь мой Петр Александрович. Письмо вашего сиятелства, милостивого моего государя и графа, мною вчерась получено и приложенной конверт поднесен, в силу повеления вашего, ее императорскому [226] величеству. Правду сказать, я очень этому верю, что вашему сиятелству скучно, видя нечувствителность тех людей, которыми вы управляете, также недовольное понятие к приступлению, дабы изыскать способы о поправлении своих недостатков и о приведении себя и всех к истинному благополучию. Да как же быть! Скажу пословицу: Не толко-та че(р)нцов, что на Симонове, есть они и в других местах ¹². С одной стороны, смотря на неудоволствия вашего сиятелства, жалею о беспокойстве вашем; с другой же стороны, радуюсь, что вы в этом месте на сей случай находитесь, и почитаю то совершенно доброжелателством Промысла о благосостоянии вверенной вам провинции ¹³ и нашего отечества, потому что если, соображая ваши достоинства, которыми несомненно все могущие быть препятствия в произведении к общему благу сего дела исчезнут. Одаренный от ест(ест)ва проницанием, неусыпен в трудах, осторожен благоразумием и исполнен любовию к отечеству и ко всему человеческому роду, мой милостивой граф не упустит случая, конечно, показать то, что я выше сказал, и доказать услугу свою отечеству и государю своими благоразумными наставлениями и представлениями об общем благе. Вот мои сантименты. К чему это клонится, что вы в стране конфузной? Это, сударь, к тому, чтоб вы себя сделали, употребя свои дарования и знания, вечно бессмертным быть. Это гораздо более, нежели тысячь сто убить людей. Брат Иван, а вашего сиятельства верной слуга, (как) расстались мы с ним, одно толко писмо писал к нам. Мы через пять ден едем в Тверь ¹⁴, и слава Богу, все здоровы. Братья мои и я себя поручаем в неотменную милость вашего сиятелства, навсегда пребудем покорными слугами. Граф Григорий Орлов.

(Даты нет).

15.

Милостивый государь мой, граф Петр Александрович. Несколько продлившемуся моему на писма вашего сиятельства ответу были причиною некоторые обстоятельства, о которых я умалчиваю. Покорно благодарствую, во-первых, вашему сиятельству, за [227] благоприятные ваши ко мне, любовию, благосклонностию и дружбою преисполненные писма, и желаю вам совершенного здравия и совершенного искоренения всех тех причин, кои здоровью вашему наносят вред и препятствие. Копию с писма тамошнего, к мне вами присланную, не представлял я ее императорскому величеству, да и почел то за ненужное. В разговорах упомянул я некогда о вашем сюда приезде. Всемилостивейшая государыня изволила на то отозваться, что ее величеству угодно будет, если вы тамо останетесь до тех пор, покамест за нужно рассудите ваше по порученным вам делам тамо присутствие. Как бы я рад был, если бы мне у вас в гостях побывать и дружескими вашими разговорами насладиться и воспользоваться удалося. Но теперь мне сего моего желании исполнить невозможно, по депутатскому моему званию ¹⁵. Виллима Романовича ¹⁶ здесь, в Москве, нет. Писал я к нему о порученном мне от вашего сиятельства деле; однако, ответа по си поры от него еще не получил. Что мне от вас было прислано, то поднести ее величеству имел щастие. О почтах, вами упоминаемых, наведывался я у Сергея Матвеевича ¹⁷. Оне еще не готовы, а как скоро будут, немедленно он их хотел к вам переслать. Присланному депутату, привезшему от вас писмо, по вашему его мне препоручению, сколько и в чем могу, служить не премину. Брат граф Алексей Григорьевич, еще не совсем выздоровел; однако ему, против прежнего, слава Богу, гораздо легче. А брат, граф Владимир Григорьевич, был в Саратове и в Астрахани и уже оттуда возвратился ¹⁸. Все братья мои вам кланяются и свидетельствуют свое почтение, которое и я завсегда к вам, и в сердце моем имея, и внешно изъявляя, есмь, милостивый государь мой, вашего сиятельства, покорным и верным слугою граф Иван Орлов.

От графини Прасковьи Александровны ¹⁹ я еще записки вашей не получил, а как получу, то, конечно, мое старание приложу, чтоб моему милостивому графу услужить тем, чего он желает.

Москва. 1767 года, августа 13 дня. [228]

16.

Милостивый государь мой, граф Петр Александрович. Вручитель сего письма прислан был ко мне от вашего сиятельства и находился у меня с полтора года. Покорно благодарствую за дружбу, в присылке его ко мне вами оказанную. Теперь отправляется он обратно в дом свой и желает получить милость от вашего сиятельства, по моему к вам об нем предстательству. Если просьба его будет сходствовать с вашим поступить на оную благоволением и рассмотрением, то вы обяжете совершением оныя не только просителя, но и того одолжите, который с всегдашним к вам почтением и усердием пребудет век свой, милостивый государь мой, вашего сиятельства, покорным слугою граф Григорий Орлов.

Москва. 1767 года, ноября 9 дня.

17.

Милостивый государь мой, граф Петр Александрович. Ваше сиятельство не ошибаетесь, считая, что я ваше повеление с удовольствием исполню. Тот человек, о котором вы ко мне пишете, мне совсем незнаком. Я по приезде моем в Петербург, постараюсь спознать его. В прочем с истинным почтением пребуду, вашего сиятельства, покорный слуга граф Володимир Орлов.

В Москве. Ноября 13 дня 1767 году.

* 18.

Милостивой государь мой, граф Петр Александрович. Последнее ваше писмо, от 3-го июля, я имел честь получить, по которому, на другой же день, я ее величеству докладывал, на что изволила сказать, что, по вашим присланным известиям решение сделано, и к вам обратно два курьера посланы. Что ж до распоряжений ваших, которые вы сделали, то мне приказано отписать, что ее величество очень доволна оными, и с похвалою [229] отзываться изволила в публике ²⁰. Также и изменений курьер, я думаю, что не замедлится отправлением. Я удивляюсь, мой милостивой граф, что мои к вам писма не доходят. Я уже третьей к вам пишу. Сначала я к вам не писал. Это правда. Обстоятелства оному виною были. Ныне же потщуся мою вину заслужить и чаще с вами говорить стану через писма. Брат, Григорий Григорьевич, благодарит вас. Приписание в моем писме к нему послано. А Володимер сам хотел к вам писать и благодарить за поздравление его с невестою ²¹. А я имею честь вам мою невестку будущую рекомендовать и прошу ее любить так, как вы нас любите. Заключа сие, с истинным моим почтением и усердием имею честь называться, вашего сиятелства, милостивого государя моего, покорным и верным слугою граф Иван Орлов.

Из Санкт-Петербурга. 1768 года, июля 21 дня.

*19.

Милостивой государь мой, граф Петр Александрович. По записке вашей, о малороссийских деревнях, я получил решение: государыня соизволила сказать, что оных деревень никому не отдаст; а к вам указано мне отписать, чтоб ваше сиятелство, вместо оных, изволили приискать купить себе, и, приискавши, прошу ко мне отписать, то и денги к вам будут присланы ²². Я жалею сердечно, мой милостивой граф, что я не мог по желанию вашему и по записке оной вам исходатайствовать: время мне коротко. За тем, окончав сие, называюсь вашего сиятелства покорный слуга граф Иван Орлов.

Из Петергофа. 1768 года, июля 27 дня.

*20.

Милостивой государь мой, граф Петр Александрович. Два писма ваши, одно наполненное учтивостями и поздравлением нового года, второе, о принесении ее величеству благодарности вашей за пожалование вам столовых денег. Ответствую на [230] первое, что я вам желаю, моему милостивому графу, от истинного моего сердца, всякого блага и чтоб вы нынешний год в своем здоровье лучше были, чем прошедший, и также в своих предприятиях безпреткновенно успехи имели. На второе, я, по приказанию вашему, ее императорскому величеству принес именем вашим благодарение, и государыня со удоволствием изволила принять и сказала, что это ее милости не так велики в рассуждении заслуг ваших, как к ей, так и к отечеству. Спрашиваете вы меня, как я вам присоветую, быть ли сюда, или ехать к назначенному вам месту ²³? Я об оном государыне докладывал, то она изволила сказать, что вам дано на рассуждение, приехать ли сюда, или остаться вам там, когда нужды вас требуют. Я хотя прежде и писал к вам, чтоб вы приехали, однако, увидя из вашего писма, что обстоятелства не дозволяют, так я думаю, лучше езду оставить, а где нужды есть, туда и ехать. Да и время, я уповаю, не дозволит к нам приехать. Слышал я, что вы опять нездоровы были. Очень сердечно сожалею. Я думаю, мой милостивой граф, что к вам писано, чтоб вы свои мысли прислали сюда о военных операциях и как вам кажутся распоряжения сделанные. Так если будете об оном писать, то прошу и мне копию сообщить. Заключа, остаюсь с истинным моим почтением, вашего сиятелства, моего милостивого государя, покорный слуга граф Иван Орлов.

Братья и невестка ²⁴ свидетелствуют вашему сиятелству свое нижайшее почтение и благодарят за напоминание ваше об них; а братья Алексей и Федор пишут ко мне, чтоб я к вашему сиятелству отписал их истинное усердие. А они теперь в Венеции живут ²⁵. И Алексей ко всему, о мальчиках еще осмеливается вам напомнить.

1769 года, января 11 дня.

*21.

Милостивой государь мой, граф Петр Александрович. В надежде вашей ко мне любви и дружбы, осмеливаюсь вам [231] препоручить в вашу милость моего свойственника господина порутчика Штакелберга ²⁶, которого прошу содержать и быть ему покровителем. Он человек молодой еще; так если что и сделает проступок, то вас прошу, так как моего благодетеля, его в оном воздержать и не давать ему, по молодости его, испортиться, в чем и надежен на вашу ко мне дружбу. И, заключа, с истинным моим почтением, имею честь называться, вашего сиятелства, милостивого государя, покорный слуга граф Иван Орлов.

1769 года, апреля 17 дня. Санктпетербург.

22.

Милостивый государь мой, граф Петр Александрович! Сего вручитель, бывший в штате графа Петра Семеновича Салтыков ²⁷ и оттуда в дивизию вашего сиятельства выпущенный, канитан Янцырев, упустил в надлежащее время у вас явиться. Недосуги его состояли в свойственных летам его слабостях, следовательно, не такие, коих бы отставать было не можно. Но, ведая, что ваше сиятельство, по природному вам проницанию каждого подчиненного, в рассуждении его качеств, с пользою употреблять умеете, осмеливаюсь вас всепокорно просить, чтоб, не приводя в уныние строгим взысканием молодого сего человека, и предавши забвению прошедшее, принять его в вашу милость. А чтоб он загладил свою погрешность, не изволите ли его употребить по удалым его свойствам к какому нибудь и удалому делу. Прости мне, ваше сиятельство, что вас обеспокоиваю такою безделкою. Благонадежность на вашу дружбу – сей смелости побуждением. В прочем позвольте мне вас уверить, что с искренним к вам почтением всегда есмь и непременно пребуду, вашего сиятельства, милостивого государя моего графа, всепокорный слуга граф Григорий Орлов.

Июня «…» дня 1769 года. [232]

23.

Милостивый государь мой, граф Петр Александрович! Штата моего генеральс-адъютант Николай Шарыгин ²⁸, желая продолжать свою службу под командою вашего сиятельства в малороссийской коллегии членом, просил меня о препоручении его к вам в милость. И так, ежели он вам угоден, и вы никого еще на сие место назначить не изволили, то всепокорно вас прошу, сделать его участником вашей милости и им наполнить упалое в коллегии вашей место. Я же уповаю, что ваше сиятельство им будете довольны. Не прогневайтесь на меня, мой милостивый граф, что скучаю вам моею просбою. Любовь и дружба ваша ко мне, к сему меня ободряют. При сем позвольте и мне вас уверить, что с искренним моим к вам почтением и непременною преданностию всегда есмь и непреложно пребуду, вашего сиятельства, милостивого моего графа, всепокорный слуга граф Григорий Орлов.

Июня «…» дня 1769 года.

24.

Милостивый государь мой, граф Петр Александрович. Более уже месяца прошло, как я от вашего сиятельства никакого писма не получил; о чем сердечно сожалею. Однакож, надеясь на милость и благосклонность вашу ко мне, наверное полагаю, что вы не лишите меня впредь сего удовольствия, чтоб и в такой отдаленности и в толиких трудах, какие вам ныне предстоят, не разговаривать с вами и не наслаждаться беседою истинного друга, верного сына отечества, благоразумного и прозорливого полководца, которые качества я в вас почитаю много. Желаю ото всего сердца, чтоб оными украшенные особы в России никогда не оскудевали. Препоручаю себя довольно дознанной вашей ко мне дружеской любви и есмь навсегда, милостивый государь мой, вашего сиятельства, покорным слугою граф Иван Орлов.

Санктпетербург. 1769 года, июля 24 дня. [233]

NB. Сейчас я получил писмо, мой милостивой граф, от вас, которое меня мною обрадовало, видя, что вы в добром здоровье находитесь и помните о истинном своем слуге. Я признаюсь пред вами, что я виноват, что так долго к вам не писал. Истинно оному разные причины препятствовали. По записке вашей я старание мое прилагал, и мне на то сказано, чтоб я к вам отписал, что де такую безделицу стыдно вам подарить, и что вы конечно получите такой гостинец, которой с достоинством вашим сходен будет. Вот, вселюбезной мой друг, тебе известие. Я знаю наперед, что вы скажете, что вы обещанием и обнадеживанием давно себя питаете, однако, еще не получили ничего. Так, милостивой граф, это правду вы говорите, толко теперь вас уверить могу, что оному мною обстоятелств и время мешало.

25.

Милостивой государь мой, граф Петр Александрович. Не хотя случая пропустить, чтоб к моему милостивому графу не писать и не спросить о его здоровье и состояние,– я знаю, что он теперь делами и трудностями озабочен,– однако, надеюсь, простить мне, что я его сими строками беспокою, в рассуждении, что моя любовь и чистосердечная дружба к тому меня побуждают. Я уже давно от вас писем не получал, о чем сердечно сожалею. Известия от вас полученная, что господин Берх ²⁹ над неприятелем поиск делал и столко в добычу скота получил, нам приятны. Каждый день почти ее величество изволит говорить о ваших хороших распоряжениях и оказывает свое удоволствие к тому. Я, так как истинной ваш слуга, в том беру участие и радуюсь. Дай Боже, чтоб ваши предприятия всегда с успехом были. Заключа сие, с нелицемерным почитанием называюсь, вашего сиятелства, милостивого государя. покорный слуга граф Иван Орлов.

1769 года, августа 5 дня. Из Санктпетербурга. [234]

*26.

Милостивой государь мой, граф Петр Александрович. Узнав вчерась, что вашему сиятелству от ее величества велено ехать в первую армию и ею командовать ³⁰, с чем вас, вселюбезного друга, и поздравляю. Дай Боже, чтоб вы, по своему усердию и ревности к ползе общей, имели счастливые успехи. Я знаю, что вам будет много труда, да где болше затруднениев встречается, и человек их преодолевает, тем ему славы болше приносится. О свойственнике своем Штакелберге прошу ваше сиятелство его не оставить, и если не трудно, милостивой граф, будет, то взять его с собою в первую армию, чем меня много обяжете. Я ж заключа, с моим нелицемерным высокопочитанием называюсь, вашего сиятелства, милостивого государя моего, покорный слуга граф Иван Орлов.

1769 года, августа 18 дня.

*27.

Милостивой государь мой, граф Петр Александрович. Писмо с господином Штакелбергом писанное, я имел честь получить, из которого увидел, что ваше сиятелство находитесь в вожделенном здоровье, которое меня много порадовало. По прежним вашим писмам я уже исполнение сделал. В банк процентные деньги заплатил. По записке вашей о хуторе и дворах, я мое старание приложу, и уповаю, что в оном успею, чтоб по желанию моего милостивого графа исполнить. Вы шутите и говорите в писме своем, что вы с докуками ко мне всегда приходите, то верьте мне, милостивой граф, что это меня много очень утешает, чтоб я мог толко услугу оказывать моему вселюбезному другу, и я щитаю оное себе за удоволствие все его приказании исполнять. За оказанные милости к господину Штакелбергу я приношу мою благодарность и впредь прошу его не оставить. Я б болше писал, да знаю, что сколь много теперь хлопот и дел моему графу. И чтоб его не утрудить читанием моего писма, закончу тем, что я есмь навсегда с истинным [235] моим усердием и любовию называюсь, вашего сиятелства, милостивого государя, покорный слуга граф Иван Орлов.

1769 года, сентября 4 дня.

28.

Милостивый государь мой, Петр Александрович. Радуюсь, что вы довольны поведением шурина моего, как то из письма вашего к брату Ивану Григорьевичу я видел. Конечно, главною причиною оному ваше сиятельство. Благодарю за ваше попечение и прошу благоразумным вашим оком и впредь его управлять. Пока его оным удостоите, потуда не сомневаюсь о его добром поведении. Ваше сиятельство просил я и прежде о неоставлении его в прямых нуждах, и теперь мою просьбу повторяю, с тем, однако, чтобы вы по приязни ко мне и сестре его, не дозволили ему ненужных расходов. Одолжите меня, ваше сиятельство, и хозяйку мою, возмите его с собою в другую армию. Поздравляю с доверенностию государскою. Дай Бог, чтоб успехи соответствовали желаниям и ожиданию публики. Ласка ваша ободряет меня препоручить и других двух шурьев в ваше милостивое покровительство и призрение. Степану Паручку ³¹ доходит уже другой год, что я ему, по приказу вашему по десяти рублей даю. Угодно ли, чтоб я продолжал сие далее. Вашего сиятельства покорный слуга граф Володимир Орлов.

Петербург. 4 сентября 1769 года.

(Приписка жены графа Владимира Григорьевича Орлова, графини Елизаветы Ивановны, рожденной Штакельберг):

Благодарю вашему сиятелъству, что ни одного письма не приходит от вас к графу Ивану Григорьевичу, что бы вы обо мне не вспомнили, а особливо за милостивое покровительство брата моего. Прошу о всем том, о чем просил граф Владимир Григорьевич. Продолжайте одолжать уже одолженную, и будьте уверены, что я благодарна буду. Услужница ваша графиня Лизавета Орлова. [236]

29.

Милостивый государь мой, граф Петр Александрович. Благоприятные вашего сиятельства ко мне письма, от 18 и 22 сентября, мною получены, со приложением в одном из них на всевысочайшее имя. Знаки дружбы, благосклонности и доверенности вашей ко мне я почитаю залогом таким, который сохранить нерушимым я себе на век за великую честь ставить буду. Любезный друг! Устроить войско многочисленное стоит истинно великих трудов. Но тем большая чрез то приобретается слава, если при произведении сего намерения в действо, встретятся неприятные нам околичности, коих кроме великого и твердого духа преодолеть не можно. Судьба знаменитым начинаниям часто, если не всегда, ставит толико в пути препон, что редко кто и осмеливается шествовать оным. Но тот, кто видит их и чувствует, однако борется и не изнемогает, получает наконец за все претерпенные беспокойства награждение, душу его внутренним веселием успокоивающее. Знаю, милостивый мой граф, что чувствования ваши такими размышлениями наполнены, но уста мои сие от избытка сердца глаголют. Почитайте все мною здесь сказанное за восторг, который всегда меня восхищает в то время, когда я о своем отечестве и о тех, кои пользе и славе оного споспешествуют, помышляю. Да и кто с холодным духом, пришедши в чувство, о сем говорить может? Богом венчанная глава наша, матерь наша, какие труды, какие подъемлет для нас подвиги! Мы же всяк по силе своей, по возможности, по дарованиям, нам от Бога данным, вспомоществовать ей, споспешествовать не будем? Не таковы российские синове. Принесут все свое и себя в потребное время на жертву, или паче, попрут и поженут врага своего, и не исправится. Всемилостивейшей государыни нашей письмо при сем прилагаю. О обязательстве, вами упоминаемом, впредь буду иметь честь писать к вам. И есмь со всегдашним почтением и усердием моим к вам, милостивый государь мой, вашего сиятельства, покорным и верным слугою граф Иван Орлов.

Санктпетербург. 1769 года, октября 6 дня. [237]

*30.

Милостивой государь мой, граф Петр Александрович. За особливое удоволствие себе почитаю, при случае просбы моей о подателе сего, господине порутчике Беличе ³², чтоб его содержать изволили в своей милости, свидетелствовать при том и то совершенное почтение, которым я к вашему сиятелству, милостивому моему государю, исполнен. Может быть, что сие донесть имею чрез писмо,– изустно вашему сиятелству донести щастие (буду) иметь будущую кампанию, ежели угодно будет Богу, находясь в команде вашего сиятелства, дабы сбылись те разговоры, ежели припомнить изволите, которые в Гатчине говаривали ³³. Поруча себя и всех моих команд людей ³⁴ в ненременную милость вашего сиятелства, которые под вами щастие служить имеют, чего и я усердно желаю. Вашего сиятелства, милостивого государя моего, покорный слуга граф Григорий Орлов.

1769 года, октября 15 дня.

*31.

Вспомни, мой милостивой граф, как ты хотел меня волонтером при себе иметь, когда мы енаво в роще леживали. А ты небось и не вспомнишь о слуге своем. При усерднейшем желании, pardieux, батюшка, даром что ты меня к себе не зовешь, а я, ежели случай будет, не упущу быть. Прошу Сан Марку ³⁵ от меня поклониться. Я радуюсь сердечно, что имел удоволствие сведать об здоровье моего милостивого графа, что оно в добром состоянии. Препоруча себя в неотменную вашего сиятелства, милостивого моего государя, милость, и остаюсь с истинным желанием волонтер вашего сиятелства и покорнейший слуга граф Григорий Орлов.

(Без даты). [238]

32.

Милостивой государь мой, граф Петр Александрович. Всеприятнейшее ваше писмо я получил, также положенной пакета на имя ее величества, которой я тотчас и вручил. Пишете, мой милостивой граф, чтоб я постарался об отпуске Николая Ивановича Салтыкова ³⁶. Так я вам скажу, что доволно было одного представления милостивого моего графа, по которому всемилостивейшая государыня приказала тотчас, по желанию его, уволить. Вчерашний день мне государыня изволила сказывать, что как она доволна вашими всеми распоряжениями, которая ваше сиятелство изволили сделать в армии, и думаю, что вы получите апробацию на все ваши представления. Окончив сие, с непременным моим навсегда почитанием называюсь, вашего сиятелства, милостивого государя моего, покорный слуга граф Иван Орлов.

1769 года, октября 26 дня.

*33.

Милостивой государь мой, граф Петр Александрович. Я имел честь два писма получить, писанные от вашего сиятелства, первое, от 13, а второе, от 23 прошедшего (месяца), из которых усмотрел, что мой милостивой граф здоров, толко находится в великих заботах, что инакова и быть не может, в рассуждении того, что вы нашли дела в великой расстройке. Так оное должно привесть в порядок; а другое и то, чтоб можно будущую кампанию с успехом против неприятеля действовать. С последним писмом вашим я получил и мнение ваше о предбудущей кампании, и когда господин генерал-порутчик Элмпт ³⁷ сюда приедет и привезет оное, то верьте, мой милостивой друг, что если увижу или услышу такое, которое несогласно с вашими желаниями, то конечно не пропущу случаев стараться доставить вам справедливость, в чем уповало и достигнуть. Я уже к вам неоднократно писал, что разнесшиеся слухи о вашем предместнике ³⁸ несправедливы есть, так и ныне оное подтверждаю и уверяю честию и дружбою моею к вам, что если (бы) опасное [239] было дело, которое приносило вам прискорбие, то б конечно я старался здесь оное отвратить, а после б вам об оном дал знать. А то у нас в городе много очень вымышленных и лживых вестей бывает, которые не толко на яву были б, но и во сне не увидятся. Прости меня, что коротко к вам пишу. Причина тому болезнь моя правою рукою. Я ее простудил с неделю. Заключа сие, с истинным моим почитанием называюсь, вашего сиятелства, покорный слуга граф Иван Орлов.

Из Санктпетербурга. 1769 года, ноября 26 дня.

P. S. Сию минуту, уже окончено было мое писмо, как я получил ваше писание, от 31 октября. Сожалею, мой милостивой граф, что до такого состояния почтение военное доведено. Я и брат Григорий в тоже время говорили, что господин Элмпт нехорошо сделал. И нам сказывали, что курьер Ржевской сперва был у вас, и вы его видели. Так я и подумал, что оное было сделано с позволения вашего, а вы хотели сделать предместнику вашему снисхождение оным. Что ж до трудностей ваших принадлежите, то я вам скажу, где болше их, и кто их преодолеет, тому болше хвалы и чести. Так, мой милостивой граф в оном находится теперь случае и не сомневаюсь, что провидение его ведет на верх славы, однако, трудными дорогами. Я вам и прежде говорил, что как услышим от Элмпта его предложения, и конечно не допустим то сделать, что служит к особенной выгоде, а не к общей. Верьте мне в оном, что буду стараться предостеречь, елико сил и возможности есть, и не уповаю, чтоб на корпусы разделено было.

*34.

Милостивой государь мой, граф Петр Александрович. Последнее ваше писанное писмо, чрез господина Бухолца ³⁹, я имел честь получить, в котором говорите о приезде вашем в Петербург, что вы к ее величеству писали и просили, кому соизволит приказать в отсутствии вашем дела поручить. Так на оное скажу, что государыня сама к вам хотела об оном [240] писать, и уповаю, что соизволение государское не инако может быть, как ваш отъезд отдан вам на волю, что вы, будучи на месте, можете лучше рассмотреть, более ли нужды настоит вам к нам ехать или там вам остаться; и если поедете, так, кажется, что дел иному некому поручить, как старшему генералу. Господин барон Элмпт приехал сюда дней с пять, и ее величество, читав ваши мнения о будущей кампании, изволила со мною говорить об оном с великою вам похвалою, сказав, что они написаны очень хорошо. План будущей кампании еще не сделан, а вчерась в совете ⁴⁰ начали толко об оном говорить, и думаю, что второй армии осаждать достанется Бендеры ⁴¹; вам с своею – смотреть на движения турецкой армии, чтоб она не могла подавать помощи Бендерам и не мешала б осаждающим. Это еще не положение, а разговор толко. Мне случилось с государынею разговаривать, и между тем упомянуть о продаже ваших деревень, что соизволила указать к вам отписать, чтоб вы деревень не продавали, и что она никогда не допустит командующего генерала до того, чтоб он имел нужду в чем нибудь, а конечно наградит и снабдит его достаточно. Вот, мой милостивой граф, вести. Братья мои, те, которые в Италии, также и здешние, свидетелствуют свое истинное почитание, тоже и невестка моя, и благодарят, что вы об них помните. Извините меня, мой милостивой друг, что сие писмо черное (То есть с помарками) к вам посылаю. Истинно время не достало переписать. А я называюсь по смерть, вашего сиятелства, покорный и верный слуга граф Иван Орлов.

1769 года, декабря 2 дня. Из Санкт-Петербурга.

*35.

Милостивой государь мой, граф Петр Александрович. Приятнейшее ваше писмо, без подписания числа, я имел честь получить через господина Хотяинцова ⁴², из которого усмотрел, что мой милостивой граф в добром здоровье находится. [241] Говорите вы, что с двумя курьерами от меня писем не получали. Так, это правда, и я признаюсь перед вами, что виноват; хотя оное было в такое время, что я озабочен был делами, однако, мог бы время изыскать написать. Надеюсь на ваше великодушие, что вы меня простите в оном, а я буду стараться проступок мой заслужить. Поздравляю вас с победами вашими. Желаю, чтоб все текло по благоусмотрению и намерению вашему. И дай Боже, чтоб нам от вас всегда получать такие приятные вести. Господин Элмпт здесь никаких прожектов не подавал о разделении армии на малые корпусы; да и думаю, не подаст, да хотя б и подал, так не уповаю, чтоб по них могло сделаться. К вам уже послан рескрипт, из которого увидите вы, какия намерения положены о будущей кампании. Государыня, читав ваши мысли, присланные о операциях впредь будущих, с великою похвалою об них изволила отзываться, говоря, что сколь они доказывают ваше знание, как в военном, так и в политических видах. Заключа сие, с истинным моим на век почитанием называюсь, вашего сиятелства, покорным слугою граф Иван Орлов.

1769 года, декабря 10 дня. Из Санкт-Петербурга.

*36.

Милостивой государь мой, граф Петр Александрович. Имею честь поздравить моего вселюбезнейшего друга с наступающим новым годом и желаю вам, чтоб благословил Всевышний в ваших намерениях и дал бы успехи, как к общей ползе, так и к вашей утехе. Два курьера от вас к нам приехали, толко я с ними писем не получал. Видно, что мой милостивой граф озабочен делами. Братья мои, как отсутствующие, так и здесь находящиеся, слава Богу, здоровы. Графиня Елисавет Ивановна приказала мне благодарить вас за неоставления ее братьев, которые ваше сиятелство им делаете. Она очень чувствует вами оказанные им милости. Окончав сие, называюсь, вашего сиятелства, милостивого государя моего, покорный слуга граф Иван Орлов.

1769 года, декабря 15 дня. Из Санкт-Петербурга. [242]

37.

Милостивый государь мой, граф Петр Александрович! Вручитель сего, князь Стратинович, отправляется в армию, к вашему сиятельству, почему всепокорно вас прошу покровительством своим его не оставить, коего сделаться достойным, уповаю, что он всех своих сил употребить не преминет. Препоручая себя в благосклонность и дружбу милостивого моего графа, остаюсь с истинным почтением, вашего сиятельства, всепокорный слуга граф Григорий Орлов.

Декабря «…» дня 1769 года.

38.

Милостивый государь мой, Петр Александрович. Посылаю к вашему сиятельству гостинец. Желаю, чтоб оный вам был приятен. В скором времени перешлю другую карту Польши и Молдавы, которая на сих днях издается от академии. Препоручаю в милость вашего сиятельства трех братьев Штакелбергов. Сколько мне известно, то поведение их изрядно; и ежели они имеют какие способности, то надеюсь от вас, что подадите им случаев, оные в действо произвесть. Не оставте, ваше сиятельство, вашим наставлением, как в том, что до поведения, так и в том, что до ремесла их касается. В надежде дружбы к моей семье, утруждаю вас сею прозбою, чем меня обяжите. Ежели больших двух братьев желание будет повидаться с нами, то не можно ли вашему сиятельству случай к тому им найтить, и сию милость им и мне сделать? Желаю вашему сиятельству щастливых успехов и пребуду с почтением. Покорный слуга граф Володимир Орлов.

В Санкт-Петербурге. Декабря «…» дня 1769 года. ⁴³

39.

Милостивый государь мой, граф Петр Александрович. Благодарю вашему сиятельству за прислание моего шурина. Ежели [243] впредь и большому можно удобно отлучиться будет, то и за того вам благодарностию обязан буду. А я его еще совсем не знаю. Посылаю к вашему сиятельству новую карту. Ежели в ней будут недостатки, то ваше сиятельство оные исправить приказать можете, что я и академия со удовольствием будем видеть. Ежели угодно будет впредь несколько карт иметь, прошу мне оное отписать, а я постараюсь вам их доставить. В прочем пребуду с почтением, вашего сиятельства покорный слуга граф Володимир Орлов.

В Санктпетербурге. Генваря 4-го дня 1770 году.

40.

Милостивый государь мой, граф Петр Александрович. Последнее писанное писмо, от 8-го генваря, я имел честь получить, за которое мою благодарность приношу, и при сем посылаю к вам обязательство, взятое мною из банковой конторы. Я процентных денег заплатил шесть сот тридцать четыре рубли, девяносто восемь копеек; а срок будет 1771 года, генваря 20 дня. А что, милостивый государь, к вам давно не писал, тому были мои недосуги причиною. Братья мои Алексей и Федор свидетелствуют вам свое истинное почтение и благодарят, что вы, милостивой граф, и их помните. Заключа сие, называюсь, вашего сиятельства, милостивого государя моего, покерный слуга: граф Иван Орлов.

Поздравляю тебя, вселюбезного моего друга, со днем прошедшим твоих именин и желаю что(б) будущие лета вам достигнуть по желанию вашему.

21 генваря 1770 года. Санкт-Петербург.

*41.

Милостивой государь мой, граф Петр Александрович. В разные времена, от разных чисел, имел я щастие получить приятнейшие вашего сиятелства писма, из которых в одном писать изволите о бракованной артилерии и о делании монеты, при [244] чем приложен был и проект от одного антрепренера, на который, я уповаю, князь Вяземский вашему сиятелству ответом служить будет ⁴⁴. Во втором, изволили писать, дабы я приложенную при письме посылку, то есть, убор молдавских дам, ее императорскому величеству поднес, что мною и учинено. И государыня указать изволила, вашему сиятелству, чрез меня, свое удоволствие засвидетелствовать, которое повеление сим и исполняю. В третьем и в последнем, писать изволите о Григорье Александровиче Потемкине ⁴⁵, в котором я и сам, как его приятель, участие принял, и радуюсь при том, что он вашего сиятелства заслужил своим поступком милость. И уповаю, что, но повелению вашего сиятелства учинено будет. Что ж лежит до того, что вы писать изволите, будто бы прописанные в моем к вам писме качествы ваши не суть велики и как я их воображаю, позволь мне во оном усумниться, и уповаю, что и тем, мой милостивой граф, покажет коль моя надежда на вас необманчива, которые разными причинами побуждаемы бывают в вас того не видеть, что я вижу, и оправдает мое то почтение к вашему сиятелству, с которым я всегда вам, милостивой государь мой, пребуду покорный слуга граф Григорий Орлов.

1770 года, февраля 2 дня.

P. S. От братьев известий мы никаких не получали, которые б были достойны вашего сиятелства сведения. Разве толко, что они, слава Богу, здоровы. Повторя мою просбу о продолжении вашей ко мне милости и дружбы, которая, я уповаю, в нынешних обстоятелствах может быть не токмо мне, но и отечеству нашему полезна. Что ж лежит до меня, то извольте быть уверены, что я вашему сиятелсгву всем сердцем и душою по пове-лениям вашим служить не отрекуся, поелику моих сил достанет.

42.

Милостивый государь мой, граф Петр Александрович. По позволению графа Захара Григорьевича ⁴⁶, удержал я здесь недели две-три вручителя сего писма, за что, я надеюсь, не [245] прогневаетесь. Препоручаю их всех троих в милость вашего сиятельства, и всякую им милость, по справедливости оказанную, сочту себе одолжением. Ежели б который из них вел себя несогласно с моим желанием, в таком случае, прошу вашего сиятельства их исправлять. Поздравляю вас от искреннего моего сердца со всеми знатными выигрышами, на сих неделях происшедшими. Дай Бог, оного впредь и более. С истинным почтением есмь, вашего сиятельства, покорный слуга граф Володимир Орлов.

4 февраля 1770 года.

Хозяйка моя просит ваше сиятельство, в рассуждении дружбы вашей к ней, не оставить милостивым покровительством братьев ее.

*43.

Милостивой государь мой, граф Петр Александрович. Писмо вашего сиятелства с последним курьером я имел честь получить токмо теперь. Не упомню, от которого числа оное было, а приметою то, что в тож время и рапорт от господина генерал-порутчика Штофельна ⁴⁷ ко двору вашим сиятелством отправлен, которым доносится, что он отступил от Браилова, за невозможностию взять оный. Я согласен с милостивым моим графом, что сие происшествие в публике может быть принято странно, а особливо сожжение деревень ⁴⁸; однакож, не будучи известен о причинах сего поступка, и судить точно неможно: хорош оный или дурен был. Если смею совет мой вашему сиятелству подать,– причиной которой дерзости есть беспределная моя к милостивому моему графу преданность,– который состоит в том, что если когда нибудь случится куда сделать опыт, подобно как на Браилов, то б писать об оном сюда в таковых терминах, например: командировано туда то, для сведения точного о силах неприятелских и поиску над оными. Дабы чрез то здесь, у нас, не уверились, что нам все возможно, и после, как не удастся, что и ныне с Браиловым случилось, не толковали б во вред. Хотя я сам и совершенно уверен, [246] ни время, ни сила нимало не сходствуют с тем, что быть можно недоволным, что сия крепость к вам в руки не досталась. Вот мысль чистосердечная моему милостивому графу от слуги его верного. Если ж оная покажется вздорною, то прошу ее за таковую и почесть. Пишете, ваше сиятелство, в писме, что боитесь, чтоб мне не наскучить частыми вашими писмами. Исключа то, что я оными всегда, сверх приятностей, и полезно ползуюсь, должным себя нахожу всегда оные примать с благодарностию и признанием, хотя б и не от такого они писаны были, к которому, без всяких причин посторонних, но к собственной его персоне привязан, по естественной во мне склонности. Пост ваш есть таковой важности, что я, по любви моей к отечеству, не токмо вашими, которые мне делают утешения, но и от такого, который бы наносил скуку писмами, недоволен никогда не буду; ибо, может быть, по положению моему, что нибудь мне в ползу случиться сделать. Комисариатское правление понужено будет сделать то, что они могут, ибо я уже, в силу вашего сиятелства писма, кой о чем в сердце получа, говорил с кем за нужное почел говорить об оном. От братьев моих заморских ⁴⁹ еще никакого известия, достойного донесения вашему сиятелству, не имею. Прощай, мой милостивой граф. Будь ко мне милостив, а я стану стараться вашей милости себя достойным сделать. Покорный слуга вашего сиятельства, милостивого моего государя, граф Григорий Орлов.

1770 года февраля 10 дня.

44.

Милостивой государь мой, граф Петр Александрович. Писма ваши я получил, и первое мое старание было исполнить ваши приказания о князе Щербатове ⁵⁰, и я с графом Чернышовым ⁵¹ говорил. Он мне сказал, что по желанию вашему сделается, и господина Владыкина ⁵² к вам не посылают, а останется князь Щербатов. Во втором писме говорите о родственнике своем господине Кутузове ⁵³. Так верьте мне, милостивой граф, что я себе за щастие почту, если могу оное [247] исполнить по желанию вашему. А что я замешкал к вам моими писмами, тому причиною были мои гемороидические припадки, от которых я и по се время не освободился. Заключа сие, с истинным моим высокопочитанием называюсь, вашего сиятелства, милостивого государя моего, покорный слуга граф Иван Орлов.

18 февраля 1770 году. Санкт-Петербург.

45.

Милостивый государь, граф Петр Александрович! Вручитель письма сего господин Чоглоков ⁵⁴ просил меня, чтоб я его вашему сиятельству представил, сказывая при том, что не имеет счастия быть знаком вашему сиятельству. На которую просбу его, Чоглокова, согласясь, чрез сие его вам рекомендую. Я рад буду, ежели он вашего сиятельства благоволение к себе, заслужить. Вашего сиятельства, милостивого государя моего, покорный слуга граф Григоргй Орлов.

Марта 2 дня 1770 года.

46.

Милостивый государь мой, граф Петр Александрович. Обер-крикс-коммисара Свиньина ⁵⁵, находящегося в команде вашего сиятельства, честное и доброе поведение бывши мне довольно знаемо, имею честь потому рекомендовать его милости вашего сиятельства. Если он по сему удостоится оной и снисхождения вашего, будет мне одолжением вашего сиятельства. Между тем, как и всегда, с особливым почтением пребываю, вашего сиятельства, милостивого государя моего, покорный слуга граф Иван Орлов.

В Петербурге. 6 марта 1770 года.

*47.

Милостивой государь мой, граф Петр Александрович. Два писма от вашего сиятелства я имел честь получить. Первое, от 10 января писанное, с господином асесором Селецким, [248] марта 8 получил; а второе, от 25 февраля,– вчерашний день. По первому я стараться буду, чтоб дети господина Селецкого ⁵⁶ приняты были бы, сыновья в кадетский корпус, а дочь его – в Новодевичий ⁵⁷ монастырь, где, уповаю, и успею, по желанию вашему. А на второе ответствую, что мой милостивой граф говорит, что делает поиски над неприятелем в зимнее время и что некоторые могут говорить, что оное изнурително для людей. Это правда, что не без завистников вашей славы. Также много людей и таких. которые, не разумея настоящего дела, а единственно хотя толко что поговорить, болтают. Однако, я вас уверяю моею честью, что вашими распоряжениями ее величество очень доволна и я уповаю, что вы сами можете оную правду дознать из писем ее к вам. Также и те люди, которые судят благоразумно и без пристрастия, все единогласно похваляют вас и желают, чтоб вы навсегда наших врагов так поражали и впредь, как ныне. Вот, мой милостивой друг, что я знал, то вам и сказал. Братья мои, Алексей и Федор, пишут ко мне, в моем писме, и благодарят вас, что вы об них помните. Брат Федор из Порт-Могона ⁵⁸ всею эскадрою пошел, 21 генваря, в море; а Алексей, я думаю, также уже уехал из Пизы. Мы последнее писмо от него получили, писанное от 5 февраля, в котором сказывает, что и он скоро на присланные к нему суда сядет и отправится к делу. Так, мой милостивой граф, я считаю уже их теперь, что они с неприятелем виделись. И брат Алексей говорит, что он имеет хорошую надежду, что его дела пойдут с успехом. Венецианцы, наш корабль посланной в их гавань Корфу, приняли дружелюбно, а он туда пришел еще генваря 3 дня. Так и в них надежду хорошую имеем. Заключа сие, называюсь, вашего сиятелства, милостивого государя моего, покорный слуга граф Иван Орлов.

1770 года, марта 11 дня. Из Санкт-Петербурга. [249]

48.

Милостивой государь мой, граф Петр Александрович. Хотя доволно я наслышался от князь Василья Володимеровича Долгорукова ⁵⁹, что он отменные милости вашего сиятелства к себе чувствует, однакож, по случаю теперешнего его отправления в первую армию, в команду вашего сиятелства, я за долг почел просить вас, моего благодетеля и милостивого графа, не лишить его и в теперешнем случае той прежней вашей милости, что сочту за особливой знак дружбы вашей собственно ко мне, ибо я его себе истинным приятелем почитаю. Прекратя сие, с непоколебимым моим почитанием называюсь, вашего сиятельства, милостивого государя моего, всепокорнейший слуга граф Иван Орлов.

13 марта 1770 году. Санкт-Петербург.

49.

Милостивой государь мой, граф Петр Александрович. Ежели еще не приехал адъюнкт Крафт ⁶⁰, то, надеюсь, будет в вашу сторону. Он назначен от меня и академии делать наблюдения для совершенства географии, что ее величеству угодно. Помянутый адъюнкт человек искусный и поведения доброго, сколько мне известно. Препоручаю его в вашу милость и покровительство, так как любителю наук, поспешествующему оным, где только случай дойдет; и прошу в недостатках и надобностях его не оставить. Хозяйка и я препоручаем трех братьев Штакелбергов в продолжительную вашу милость и благодарим искренно за оказанные к пим все ваши благодеяния. Мы и братья мои принимаем в рассуждении их, за собственные свои. Я слышал, что ваше сиятельство намерены были давать молодому Штакелбергу из семисот рублей, которые вы брату Ивану Григорьевичу должны. Прошу сего не делать без моей на то просбы, ибо он денег на прожиток довольно имеет. Желаю вашему сиятельству всякого благополучия и щастливых успехов в наступающую кампанию. Флот наш из Магону, под [250] предводительством Спиридова, на котором и брат мой Федор находится, благополучно вышел, тому уже недель шесть или еще и более. Брат мой Алексей также, по всей вероятности, пошел из Ливорны на кораблях. По последним известиям, они оба здоровы. Матросы и войска на кораблях жадно желают повидаться с непрятелем. Когда объявлен был поход, то находящиеся матросы и солдаты вышли чрез великую мочь из гошпиталей и не хотели там остаться; и на тех кораблях, которые к брату Алексею пришли в Ливорно, выздоровели почти все на дороге. С истинным почтением есмь, вашего сиятельства, покорный слуга граф Володимир Орлов.

В Санктпетербурге. Марта 19 дня 1770 года.

50.

Милостивой государь, граф Петр Александрович! Господин секунд-майор Петр Мельгунов ⁶¹ уволен от вашего сиятельства, на некоторое время, в дом свой; но как ему, для некоторых обстоятельств, к положенному сроку к команде явиться никак не можно, то всепокорно вас прошу, просрочку сию в вину ему не поставить, ибо не сам он тому причиною, но нужда удерживает его здесь на некоторое время. Не сумневаюсь, я чтоб мой милостивый граф благосклонно не принял просбы того, который всегда с искренним и нелицемерным почтением и преданностию есть, вашего сиятельства, милостивого государя моего графа, всепокорный слуга граф Грторий Орлов.

Марта «…» дня 1770 года.

*51.

Милостивой государь мой, граф Петр Александрович. Писмо вашего сиятелства, дружески шутливое, имел я удоволствие получить, и правда сказать, что мой милостивой граф, пустился: дал волю своим воображениям. А понеже писать изволите о некоторых господах во оном писме, совсем мне незнакомых, как например, о Демосфене, Рышилье, Мазарене, Невтоне, [251] Платоне, Ахилесе, Геркулесе, и вот-те Мать Пресвятая-ста, что всех их и не припомнишь, а скажу одним словом, и прочих, вам со всеми их качествами известных, а мне сии господа нимало не знакомы, не токмо по их свойствам, но чуть-чуть имена вспомню. Того для, прошу милостивого моего графа, меня с сими господами познакомить и рекомендовать им, что человек добрый и, думаю, это и ваше сиятелство, может быть, обо мне оное думать изволите. А более, чтоб они во мне найтить не надеялись, болше этой требуемой мною от вас рекомендации. Будет мне приносить удоволствие, ежели ваше сиятелство обо мне то думать изволите, что я выше об себе сказал, то есть, что я уповаю, и мне быть кажется, что я человек доброй. Я знаю, что мой граф скажет, читавши оное самохвалство: Тьфу, какая беда! Орлов, знать-ма с ума сошел, что он за вздор пишет! Да полно, ведь не далеко ему и итить, я скажу. Благо, не спрячусь. Ежели сойтить порядочно, так не ушибешься; а как, по нещастию, иной соскочит, я не верю, что ведь есть в свете люди, которые столь естеством одарены свыше, что никакого спутника им ненадобно, дабы на чердак выбиться. Но то не те чрезвычайные выродки для удивления нашу братыо простяков, и для почтения неудобопонятных их замыслов, в тесной нашей головушке вместиться не могущих. И они-то, умы великие, говорят про нас, а не про вас: это люди ординарные или, лучше сказать, рядовые. А я им из песни богородичной, соврал батюшка, из возгласу, а может и то не так, сказал: Изрядно преблагоразумных и превосходных качеств людей и прочая, и прочая, Господу помолимся ⁶².

С сим препровождаю моего приятеля, господина Баура ⁶³, который, конечно, себе почтет за честь заслужить вашего сиятелства к себе благоволение. Качества сего моего приятеля такого рода, поелику оные мне известны, что я себе за болшое удоволствие почту иметь моих приятелей таковых качеств. А понеже я человек добрый, того для, и он добрый же, ибо я в нем чистосердечие и откровенность несколько успел приметить. Милостивый мой граф сделает мне милость, если к нему будет милостив, и этой милостью подтвердит ко мне свою милость, об [252] которой и вперед прошу покорно вашего сиятелства, опять таки милостивого моего государя, покорный слуга Григорий Орлов.

(Без даты).

*52.

Милостивой государь мой, граф Петр Александрович. Писмо последнее, от вашего сиятелства писанное, от 14 прошедшего месеца, мною получено. Признаюсь, мой милостивой граф, что меня очень обрадовало, видя апробацию вашего сиятелства в рассуждении господина Баура, и желаю сердечно, чтоб он во всем себя сделал достойным милости вашей и доверенности. Я с братьями здешними, слава Богу, здоров, и заморские также здоровы, от которых получили известие на последней почте: от Федора, из Магона писанное 17 генваря, в котором он пишет, что 21 того ж месеца он выступит с флотом к неприятелским водам; а за Алексеем послали они от себя 3 судна военных в Ливорну ⁶⁴. И уповаю, что на будущей почте получим известие, что и он уже поехал. Где их операции начнутся, точно вашему сиятелству знать дать не могу. Господин Елфинстон ⁶⁵ еще из Англии не вышел, а уповаю, что скоро также в подлежащей ему путь отправится. Поздравляю ваше сиятелство с знатною победою, полученною над врагом имени Христова, и прошу и впредь им так же по щепотке давать приказывать, дабы сбылась пословица, что ущимки и урывки, а все к животу. Господарь ⁶⁶ присланной, по слухам, у себя не левой хадарой нос сморкает ⁶⁷. Прощай граф, голубчик. Дай Боже, вам всякого благополучия, и чтоб мне иметь щастие сказать вам то, что теперь пишу, что я нелицемерной и верной покорной слуга, Граф Григорий Орлов.

(Даты нет).

*53.

Милостивой государь мой, граф Петр Александрович. Принося мою благодарность за полученное мною вчерашний день вашего сиятелства писмо, прошу и впредь пребыть в тех мне [253] лестных сентиментах в рассуждении меня, которыми во оном писме изъясняться изволите. Я ж, с моей стороны, достойным вашего сиятелства милости стараться стану себя учинить и впредь. Приложепие на имя ее императорского величества мною поднесено, и ежели я могу что нибудь помочь Ивану Васильевичу ⁶⁸, сверх вашего сиятелства к нему милости, по собственному моему почтению к его достоинствам, себе за удоволствие сочту, и тем паче, что оное и угодность вам учинит. Теперь за долг мой почитаю, на вопрос вашего сиятелства учинить ответ, каким образом здесь у нас приняты поступки с неприятелскими землями, не в рассуждении меча, но в рассуждении огня ⁶⁹? Если б и не был об оном я от вашего сиятелства вопрошен, то и тогда б за долг мой почел вашему сиятелству сообщить об оном. У нас, также как и во всем свете, о евенементах судится, сколко голов, столко и умов, и для того оставляю описывать, кто и как думают об оном. А скажу толко главное мое примечание о главной и нужнейшей части людей, которые б думали хорошо о действах ваших или и наших. Сии то люди, получа частные известия о всем происшедшем, из рапорта генерала Штофелна, приложенного при вашем, не помню, в оригинале или в копии, которой был писан такого рода писма, как будто бы нарочно, чтоб показать поступок зжения и разорения земель, толко одно имев в виду, чтоб сжечь и разорить. Я много имел труда, еще имею, показать причины, что и когда в действиях военных оное необходимо бывает; однакож, мне в оном мало подают веры. И так, ежели смеет ваш верной слуга дать вам совет, в рассуждении донесений подобных случаев впредь ко двору, так не лучше ль бы было сперва показать нужду и причины, побудившие исполнить таковое предприятие, а потом и поставить вряд выгоды, которые сим исполнением последуют. Вот, милостивой мой граф, чистосердечные мысли слуги вашего. Я признаться должен не обинуяся, что зимняя нынешняя экспедиция есть такого существа, которая многие выгоды в нынешнюю кампанию нам доставить, и, может быть, оные равны будут тем, когда бы и генералную баталию выиграли в будущую кампанию, ежели не более, щитая выигрыш [254] времени ко оному в прибавок. Вот, голубчик граф, мои мысли, к которым, однакож, трудно уговорить других людей, которые вооружились против токмо от одной ошибки или некоторого неудоволствия, полученного чрез расположение донесений не таким образом, как бы я желал, чтоб оное было. Однакож, все сие не должно быть препятствием в действиях полезных для службы, хотя б и впредь подобные неприятные происшествии случиться могли. У нас здесь очень боятся, дабы равной участи Браилову и Журжеву, не сделался подвержен и Бакурешт. Сверх сего, здесь еще думают и то, что будто жилища християнские с церквями без причины преданы пламени. Прощай, мой милостивой граф. Верь, что я верной и покорной слуга вашего сиятелства и буду преданный раб во исполнение тех повелений, которыя в ползу службы моего отечества требуются. Прошу господину Боуру от меня поклониться. Еще прошу, ежели это правда, сказывали мне и читал я в книге, что будто в Молдавии есть род масла или сала или, лучше сказать, жирной материи, которая на траве по горам садится ⁷⁰. Ежели можно несколко оной добиться, то б повелеть прислать мне. Также еще сказывают, будто около Бакурешта прошлого года родилось по траве и на земле ладану много ⁷¹. Коли это правда, так кусочек такого прошу, с описанием где, в какое время и в каком месте оное находилось. Прости меня, что сими безделками вашему сиятелству наношу заботу. Однакож, я делаю по пословице, мешая дело с бездельем, чтоб с ума не сойтить. Прощай, мой милостивой граф, которого я верной и нелицемерной слуга, всепокорнейший также. Последнее обычайное, а первые два качества слуги вашего означают истинное чувство сердечное. Граф Григорий Орлов.

(Без даты).

54.

Милостивый государь мой, граф Петр Александрович. Вручителя сего вашему сиятелству порутчика Ануцака, отправленного в вашу армию, имею честь сим рекомендовать в вашу милость. [255]

Пребываю в прочем, вашего сиятелства, милостивого государя моего, покорный слуга граф Иван Орлов.

Если, паче чаяния, он несколко дней и просрочит, то покорно прошу на нем не взыскать. На ваше последнее писмо я буду ответствоват при первом случае, а теперь мне. милостивой граф, недосуг.

От 14 апреля 1770 года. Санкт-Петербург.

55.

Милостивой государь мой, граф Петр Александрович. Приятное писмо, писанное от 25 марта, я имел честь получить 10 апреля, и при сем приношу благодарность. Что же вы озабочены и обеспокоены, тому инако и быть нельзя. Я, предвидя оное еще все наперед, и говорил, что вам труда много очень будет. Да тем толко утешаюсь, где болше трудность, тем моему любезному другу будет болше похвалы. И тут покажите свету, что вы везде и во всякое время найдетесь и, изыскав способ, поправиться и привесть себя в состонние. Я и прежде с вами об оном говорил и всегда согласен был с вашими мыслями, а ныне и болше, что уже через опыт доказывается, что нехорошо учреждение новое военных штатов ⁷², а надо б необходимо его переделать будет. Я удивляюсь, что к вам по сие время еще все не дошло. В начале февраля, я об оном говорил, и мне сказано было в ответ, что конечно в исходе февраля будет все доставлено, как амуниция, так и рекруты. Однакож, вижу противное тому из писма вашего: не толко в феврале, но и в исходе марта еще не пришло. Недавно видел я приехавшего генерал крикс-комисара Глебова ⁷³ и говорил ему о амунишних вещах, на что мне сказал, что все уже к вам доставлено. Также графа Чернышова при мне государыня спрашивала, и он ответствовал, что все вы получите в апреле, а что замешкалось доставкою, тому причина,– ныне рано разлитие вод. Вот, мой милостивой граф, их приносимое оправдание. Государыня очень печется и желает вас снабдить всем нужным, да к нещастию нашему, кому оное исполнять поручается, так [256] те люди не очень прилежны и своих должностей не исправляют.От братьев моих подинного известия нет, а посторонние, которые известия есть, с оных посылаю копию. Также из других мест пишут подобное сему. Я за точную правду не могу выдать, а, соображаясь с их писмом прежним и намерением, так оное на истину походит известие. Дай Боже, чтоб правда была это. Прощай, мой милостивой граф, и верь мне, что я всегда с непоколебимою моею преданностью называюсь, вашего сиятелства, покорный слуга граф Иван Орлов.

22 апреля 1770 году. Санкт-Петербург.

56.

Милостивый государь мой, граф Петр Александрович! Господин бригадир Черторыжской ⁷⁴ имеет счастие служить под предводительством вашего сиятельства настоящую кампанию волонтером; а как мне он знаком близ двадцати лет и сверх того приятель, паче ж всего, что продолжал до сего времени службу свою с похвалою, то приемлю смелость препоручить его в покровительство и милость вашего сиятельства, в твердой надеже, что и он усердием своим и ревностным исполнеиием своей должности достойным себя оных сделать не преминет и тем оправдает мое о нем прошение, которое окончав, остаюсь с истинным и нелицемерным почтением и преданностию, вашего сиятельства, милостивого государя моего графа, всепокорный слуга граф Григорий Орлов.

Апреля «…» дня 1770 года.

57.

Милостивый государь мой, граф Петр Александрович! Штата моего генеральс-адъютант господин Мельгунов ⁷⁵, по высочайшему соизволению ее императорского величества, уволен служить в первой армии волонтером, почему смею его препоручить в покровительство вашего сиятельства и покорнейше просить, чтоб он не был оставлен милостивыми вашими наставлениями, [257] дабы мог достигнуть того предмета, для которого туда посылается. Да и не думаю, чтоб он упустил сей полезный и дрогоценный случай к приобретению знания в военном искустве, под толь благоразумным предводительством. Простите, мой милостивый граф, причиненное, может быть, беспокойствие просбою сею – тому, который с истинным и нелицемерным почтением и преданностию всегда есть и быть не престанет вашего сиятельства, милостивого государя моего графа, всепокорный слуга граф Григорий Орлов.

Апреля «…» дня, 1770 года.

*58.

Милостивой государь мой, граф Петр Александрович. Приятное ваше писмо, писанное от 15 апреля, я имел честь получить в надлежащее время, в котором объясняете состояние свое и говорите о покупке Владиславовых деревень ⁷⁶. Также и приложили при том записку о других маетностях. Так о первом скажу, что здесь всевозможные старания прилагают, чтоб довести к вам рекрут, также и доставить все вам надобное; а что не так хорошо было распоряжено, так оное от скорости и живности (так!) разума людей тех произошло, которые тем распределяют; а впредь, я уповаю, они уже будут поболше об оном прилагать свои старания. Что же до Владиславовых деревень принадлежите, так вы в своей догадке, конечно, не ошиблись. А по записке вашей приложенной, мы, конечно, с братом Григорьем, стараться станем по желанию вашему исполнить, и за щастие б сочли, если могли б, мой милостивой друг, оным тебе услужить. От брата Федора, тому уже три месеца как не имеем известия, с тех пор, как он пошел из Норт-Магона; а из других мест пишут и уверяют, что наши в Морее высадку сделали. Прилагаю при сем писмо от князя Голицына ⁷⁷, из Вены присланное, и, как кажется, что вероятия в сем доволно. Дай Боже, чтоб мы от них сие услышали подтверждение. Прощай, мой милостивой граф, и верь, что я с [258] непременным к вам почтением называюсь, вашего сиятелства покорный и верный слуга граф Иван Орлов.

1770 года, маия 1 дня.

*59.

Милостивой государь мой, граф Петр Александрович. Июня от 5 дня пущенное писмо ко мне вашим сиятелством, мною сей день получено, которым испрашиваете, дабы мною учинена была помощь в исходатайствовании резолюции на вашего сиятелства представления, что уже, конечно, я уповаю, ваше сиятелство получить изволили. Щитая уже так, как я сказал, за излишнее почитаю повторять. Что ж лежит с моей стороны, то я вашему сиятелству доволно, так как верной слуга, мою мысль писал, сколко я знал или мог. Скажу теперь, милостивой мой граф, кончите общее глумление или разговоры. Не осердись, голубчик. Я почитаю всякие штуки в сторону, толко одну усердность имею за предмет, что я смею вам речи публичныя, которой ⁷⁸ все состояние наших обеих армий неизвестно, и следовательно, могут судить, не знав обстоятелств, и несправедливо. А говорят, что вы и граф Панин ⁷⁹, будто, друг на друга глядите: тот на того, а другой на другого. Не имея неприятеля перед собою, в запуски отстороняетесь, попозже приступить к действиям: авось либо удастся обоим и без того обойтиться. Вот, милостивой мой граф, рассуждения дерзкой городской публики, испорченной прошлогодними излишними кампаниями, все почти за ничто турков почитать привыкшими. Я же уповаю, что граф Петр Александровичь, конечно, по обстоятелствам, ежели чуть возможность представится, возвеличится паче, и тем превознесется, восторжествуя, как над тайными, так и явными его неприятелями. Да посрамятся и возвратятся. И да воскликну хвалу Богу Ияковлю и аз раб Божий и слуга ваш, купно со верными сыны отечества: Тебе Бога хвалим! А потом рцем хвалу и всему христолюбивому воинству, а паче и паки милостивому моему государю графу Петру Александровичу, которого я слуга верной был и буду, граф Григорий Орлов.

1770 года, июня 16 дня. [259]

60.

Милостивой государь, граф Петр Александрович. Покорнейше благодарствую вашему сиятелству за ваше благосклонное и столь радостное известие, содержащее писмо, от 20 числа сего месяца. Вы сами, милостивой государь, ясно усмотрите из отправляемого с сим курьером имянного рескрипта, с сколь отличным удоволствием известилась всемилостивейшая наша государыня об одержанной вами победе ⁸⁰. Моя искренняя о сем происшествии радость соединяете в себе совершенно сугубое мое участие в делах вашего сиятелства, ибо сия ваша победа над неприятелем, сколь полезна вообще для нашего отечества, столь особливо служит и к славе вашего сиятелства, которой распространение не можно усерднее желать, по дружбе и доверенносги, коими вы меня удостоиваете. На сем основании, примите мое поздравление с благополучным началом ваших военных действ, равно как и желание мое иметь частые случаи оные вам повторять. Исправно получа в свое время писмо вашего сиятелства, от 14 числа, доволствуюсь я при сем случае и за оное принести покорнейшую благодарность, пребывая с совершеннейшим почтением, милостивой государь, вашего сиятелства, покорнейший слуга граф Иван Орлов.

В С.-Петербурге. 30 июня 1770 года.

*61.

Милостивой государь мой, граф Петр Алексапдрович. С крайним удоволствием и обрадованием получили уведомление от вашего сиятелства об рассыпании и прогнании двоекратно неприятеля, ибо все на оное, как на веема важные следствия ведущие за собою действы взирают. Я ни малого сомнения не полагаю и уверен без сомнения, что милостивой мой граф везде светилник тех дарований душевных, которые в нем мною и всеми его знающими почитаем, пред светом сие поставил, и поставил вверху горы, да узрят те, кои до случаю не видали оного и удивятся и да чтут с благоговением, такоже как и я, знаки [260] проницания и прочие качества моего милостивого графа. С сим и имею честь ваше сиятелство поздравить наиусерднейше, от искренности моего сердца. Об моей к вашему сиятелству бытности я точно время назначить не в состоянии, но когда мой экипаж прибудет, которому я сам велел уже следовать из Киева во армию вами предводимую, то если в чем нужда ему случится, прошу вас помощию ему сделать мне милость. От брата Федора получил Маруций ⁸¹ известие, которое сообщил ко двору, что крепость Наварин ⁸² и порт нашими уже взяты и гарнизон турецкий той крепости учинен военнопленным и разведен по разным местам. От брата Алексея никакого известия еще директно не имеем, а как скоро получим, то вашему сиятелствѵ не премину сообщить. Даруй Господи, да во вред всем завистникам вашего сиятелства и в ползу нашего любезного отечества, слышать нам и впредь следствия подобны я бежащего неприятеля Креста Госнодня и нашего, как прах от лица ветра, которого да рассыпет и развеет премудрость моего милостивого графа, который и которого я есмь, был и буду сущий в молчании почитатель, ибо неудобно есть песнь соткати, а ежели угодно будет, то даждь мне силу да воспою во славу достойно. Вашего сиятелства, милостивого моего государя, покорный слуга граф Григорий Орлов.

Петергоф. 1770 года, июля 2 дня.

*62.

Милостивой государь мой, граф Петр Александрович. Я имел честь получить писмо ваше, присланное с господином Каульбарсом ⁸³, по которому все уже исполнено, и я уповаю, что вы оным доволны будете, с чем вас и поздравляю. Победа, которую вы одержали над неприятелем ⁸⁴, здесь всех восхитила, где видно моего милостивого графа в оном ремесле искуство. Я, вернейший ваш слуга, имел сугубое удоволствие, слыша от всех восклицания и похвалу, вам справедливо отдаваемую. Я клянусь, что все почти единогласно кричали: вот маневр совершенный был сделан. Тем болше оная победа превозносится, что это еще первый раз, что россияне сами [261] атаковали. Прощай, мой милостивой граф. Вы недоволно удивили оный своих сограждан, но и вся Европа будет смотреть завидущими глазами на оное. Вы болше увидите об оном из собственного писма, что ее величество к вам писала. Вашего сиятелства покорный слуга граф Иван Орлов.

1770 года, июля 24 дня.

*63.

Сиятелнейший граф, милостивой государь мой, Петр Александрович. Вручитель сего просил меня об рекомендации вашему сиятелству. Я сколко об нем слышал, сказывают, человек изрядной, а мне он рекомендован от графа Мозейна, мальтийского кавалера, которой с братом Алексеем сюда приехал. Я, препоручая его в милость вашего сиятелства, препоручаю и себя, и сейчас еду в Гатчино с горячим желанием иметь щастие моего милостивого графа видеть у себя в деревенишке, не славою одеянного фелтмаршала ⁸⁵, но искусного деревенского жителя и чистосердечного друга, ежели я себя ласкать сею лестною надеждою смею. Вашего сиятелства, милостивого моего государя, покорный слуга граф Григорий Орлов.

(Даты нет).

64.

Милостивый государь мой, граф Петр Александрович! Долг благодарного человека требует, чтоб я вашему сиятелству тем мое писмо зачел, ибо сие свойство должно предтечи всякому другому. Я ежечасно опытами удостоверяюсь о вашей ко мне милости, по попечениям тем, которые при многотрудном и заботливом вашем состоянии, к команде моей иметь изволите. Прошу быть, милостивой государь мой, уверену, что я с наичувствителным признанием благодарность мою навсегда сохраню во мне, и впредь неоставлением меня одолжать прошу покорно. Я ж взаимно, что до меня принадлежит, сколко моей силы будет, волю вашего сиятелства ко исполнению приводить стараться буду. Прости [262] меня, милостивый мой граф, что я смелость чрез сие приемлю, вам нечто сказать о обстоятельствах нам известных пеприятелей наших, их о гадательном состоянии будущих дел воинских. Я знаю совершенно недостатки моего знания во всех делах военных и что они суть равны моему усердию к общему благу, и сие последнее одно только может извинять меня в оном предприятии, подкрепляемо будучи вашей ко мне милостию, которою вы мне должны не по достоинствам моим, но за едино нелицемерное почтение ваших талантов и искреннюю мою к вам преданность. Сколько ни есть с разных сторон известий о состоянии силы Порты и о устройстве, в каковом ныне ее дела, как внутренния, так и военные находятся, суть единогласны, что они почти способов не предвидят, каким образом расхлебать ту кашу, которую заварили. Все их состояние описывается наибедсгвеннейшим, горьким и отчаянным бесповоротно. Из чего и следует, ежели оное все истинно, то остается нам только быть уверенным в пропитании наших войск на будущую кампанию в таких местах, где может быть его трудно достать. Надежда моя в таком случае на тебя, мой милостивой граф. Ты тот, от которого я уповаю и надеюсь, судя по обстоятельствам, сделаешь сим доставлением прокормления услугу отечеству, может быть такую, какую никто в Европе себе не воображает. Славу себе, а радость нам доставишь полную, ибо я почитаю побить турков, как они ныне есть,– я говорю, что говорят,– есть дело не великой важности; но утвердиться там, где возможности не почитают, чрез то привесть в движение по разным местам натянутые пружины, доставить ободрение страждущим под игом громады вероломных варвар единозаконным нашим, и может быть, ежели угодно будет Богу, разрушить сей колос совсем, которого вся Европа многие веки содрагалася,– будет дело моего любезного графа. Признаться должен, завидую твоему состоянию. Но при том и то скажу, что и радуюсь тому, ибо по чести могу вас уверить, что я от ваших способностей всего ожидаю. Флот наш в Гибралтар пришел; несколько из оного уже и прошло. Брат Федор ему поехал в стречу. Алексей еще в Пизе. Надежда с той стороны есть также хорошая, что Бог даст. [263] Голубчик граф, что лежит до лошадей, то извольте приказать купить, сколько потребно будет, а хотя будут излишние, то изойдут. По моему мнению, лучше от лишку понест убыток маленькой в издержках, нежели от бережливости. Иногда действиям таким остановка последует, каковых и ничем воротить не можно будет. Пишут еще из Царяграда, что татаре находятся, как буджацкие, так и крымские в таком состоянии, будто что прислали к султану с представлением, ежели он их ныне защищать сильно не будет, то они искать должны подвергнуться под покровительство ее императорского величества. Ежели сие существительно, то б было очень хорошо, ласкою или угрозами дать им каким нибудь способом почувствовать к скорейшей решимости приступить. Я думаю, что взятье Бендер, ежели б оное скоро учинилось ⁸⁶, было бы самою главною причиною, чтоб их заставило решиться. Сие все писах, заключу вам, милостивому моему государю, тем, что я с нелицемерным моим почтением всегда моему милостивому графу с неограниченною преданностию пребуду покорным слугою и верным навсегда граф Григорий Орлов.

Истинной и усердной слуга кланяется моему вселюбезному другу и поздравляет с наступающими праздниками и желает ему всякого блага.

(Без даты).

65.

Милостивый государь мой, граф Петр Александрович. Всеприятнейшие ваши два письма я получил. В первом писано о деревнях, воторые вы желаете в добавок. Так мой милостивый граф, конечно, получить по оной записке. Я и прежде еще вашего писма осгановил указ, в рассуждении оного, чтоб от вас обстоятелно быть уведомлену, о чем уже к вам от меня было и писано. Вы, конечно, будьте уверены, что вы имеете верного слугу своего такого, который всегда за правило себе поставил, чтоб в чем его возможность есть, не упускать случаев в ползу вашу исполнять. Во втором (письме) говорите, что вы готовитесь к подвигам зимней кампании. Так, правда, что много забот вам, да после оного много и утешения получите, если все [264] так исполнится, как вам желается. А я как истинной ваш други, от сердца моего желаю, да увенчает ваши труды Всевышний в ползу отечества и в прославление моего милостивого графа имени. Прощай, вселюбезный друг, а я с тем же почтением называюсь, вашего сиятельства покорный слуга граф Иван Орлов.

При сем прилагаю к вам писмо от Сергея Матвеевича Козмина.

10 октября 1770 года. Санкт-Петербург.

*66.

Милостивой государь мой, граф Петр Александрович. Принося мою благодарность за писмо, от 24 прошедшего (месяца), приношу и за милостивое призрение к моему экипажу ⁸⁷. Вправду собирался беспритворно иметь щастие быть очевидным свидетелем всех дел великих вашего сиятелства, но противным для меня случаем оного лишился, к крайнему и невозвратному моему сожалению. Не славы жаждущая была сего причина, но жадность научиться, ежели б я нашел в себе опытами способность (к) тем подвигам, каковыми мой милостивой граф и великой полководец показал себя на позорище света. Надежда на вашу милость и дружбу была побуждением сего моего желания, которые б мне без сомнения доставили способ, испытав себя пред прозорливостию вашею, подали б причину сделать мне самому о себе заключение изречением вашим: должен ли бы я упражняться впредь следовать, хоть слабым быть подражателем высоких ваших качеств, или отложить попечение. Сего то я драгоценного случая и лишился, но моему нещастию, который бы должен решить жребий мой в рассуждении моей карьеры: либо подтверждением моего самолюбия и склонности, или отвержением мечты о самом себе. Из вышепомещенных моих размышлений и причин, на которых порывистое желание моего сердца быть при вашем сиятелстве было основано, ясно видеть изволите, что я лишен, волею брата моего ⁸⁸, того, что никто мне возвратить не может. Вот сколь трудно, быв и в таковом месте, как я, употреблять, кажется, неоспоримые опыты для познания самого [265] себя, которые другом, с лучшими самыми намерениями, у меня отъяты безвозвратно. Что ж ваше сиятелство говорить изволите, нет ли в душе моей сокровенных причин к ревнованию славы, я столко еще ослепления в моих качествах не имею, чтоб мог мечтать себя оной достойным. Но ревность есть служить отечеству, если б угодно было то судьбе и милостивому моему графу преподать мне способы ко оному тому, которого я и все мои сограждане благодарностию и почтением расположены быть должны. Я есть, а за других не отвечаю, вашего сиятелства, милостивого моего государя, покорный слуга граф Григорий Орлов.

1770 года, октября 10. Петербург.

*67.

Сиятелнейший граф, милостивой государь мой, Петр Александрович. Писмо вашего сиятелства чрез Григорья Александровича Потемкина я имел щастие получить ⁸⁹. С великою охотою стараться должен, сколко сил моих есть, по писму оному, согласно с волею вашего сиятелства, исполнить. Я уповаю, мне помнится, что квартиры зимовые оставлены избрать на волю моего милостивого графа, в таковом намерении и мыслях, дабы как ваше сиятелство, бывый на месте, лучше заочных о выгодах и невозможностях судить можете, имея естеством данные превосходные таланты, а временем и прилежностию подтвержденные и опытами. Что ж, мне помнится, государыня писмом к вашему сиятелству свою волю изъясняет, и то, я уповаю, в таком намерении, дабы толко дать знать желания чрез то свои; а не с тем, чтоб подвергнуть истощению и к изнурению, коль паче опасности, победителные России войски. И так, останется сказать токмо единое, по мнению моему, в рассуждении зимних квартир, согласно писму вашего сиятелства, от 9 сентября ко мне писанному, что лучше соберечь от зол предстоящих и бедствий армию вам вверенную, нежели подвергнуть гибели предвидимой, хотя б несколко и разнствовало ее положение с желаниями здешними. Согласно, уповаю, на сих правилах, ваше сиятелство и ответ получить изволите от ее императорского [266] величества. В заключение сего прошу о неотменной вашего сиятелства, милостивого моего государя, ко мне милости, остаюсь с совершенным почтением покорный слуга граф Григорий Орлов.

1770 года, октября 10 дня.

*68.

Милостивой государь мой, граф Петр Александрович. Писмо, от 27 протекшего (месяца), мною получено чрез господина полковника Кличку ⁹⁰, в котором писать изволите, что ваше сиятелство лишились удоволствия меня при себе видеть. Правда, что лишились видеть слугу вашего верного и почитателя, но при том, может быть, и тягостного вопрошателя пути по стезям вашим бессильно стремящего последователя. И может быть, чтоб случилось то точно, что в притче сказано священного писания: ови семена падоша при пути, и птицы позобаша; ови на землю бесплодну и камения, и не даша плода. Из сих двух земель (то есть, почв), может быть, был бы и я. Не смею ласкать себя, чтоб мог быть вмещен в числе таковой нивы, которая хотя бы семена возвратила делателю. Из сего и следует, что вы лишились только того, чтоб сделать мне добро, а я лишился добра, для меня ничем уже не возвратимого. Чаять видеть вас, милостивой мой государь, у нас, никакого повода не имею, ибо пост ваш в таких обстоятелствах находиться имеет, что я оного уповать не смею и не уразумеваю возможность. Да толко что говорить невозможно для нас, а для моего милостивого графа все елико суть возможно. Ибо уже опытами мы доказаны, что и несобыточное, не токмо нечаемое, сотворил еси. Господина Баура, увидя здесь, уповаю дружескими ему советами, сколко моих сил есть, помочь. Но отчаеваюсь, ежели наставления ваши не в состоянии были воздействовать, чтоб мои помогли ⁹¹. Ибо кто есть велий, яко граф наш, ты еси граф творяй чудеса един. Качества рассудка приписывать угодно мне вашему сиятелству было, может быть единственно по свойственной ко мне милости, а не по существу истины, ибо холодность принимать дела я почитаю некоторым недостатком в себе, а может быть и недоволным [267] проницанием чувствовать силу и важность оных. Что ж я о брате не писал к вам, в том винным себя признаваю. Но извиняюсь токмо тем, чтоб ваше сиятелство сим известием не обеспокоить и не занять время на чтение, которое столь дрогоценно для услуг моего любезного отечества. Ибо я себе представлял, что ваше сиятелство и без меня уведомлены будете. В рассуждениях о господине Боуре, времени отдаете причину не столь великого жара, который вы прежде имели. Позволте мне поискать другой. Мне быть оная кажется в единстве, ибо вы теперя одне токмо. Я знаю, что вы скажете на это, что тьфу, какой это враль! мог бы он про себя думать, а то он мне и говорить еще! Право-ста он не глуп, изволь посмотреть, он догадался. Нет, голубчик граф, не приписывай это смыслу. А ведь иногда и дурак, болтав, болтав в жизнь свою, да что нибудь так болтонуть случится, как доброй сон, что в руку даст. Собирать лавры и отирать пота токи от подвигов текущее,– не моя судьба. Знатно, я хотя и отираю, да Галанским платочком, чтоб личико мое не оцарапать. Вместо поля, – по паркету, а вместо боя, хотя и в струнке и в шеренге, но однакоже, в та(н)цах, аль в шармицеле ⁹², в жедепоме ⁹³. Вот вашего слуги упражнение, точащее пот из него. А мы вас славя по стогнам града и на торжищах, прославившихся во свете позорища, невместимых вмещаем на позорище театра, где толко за нами и дела, как появится ваше имя, так руки обобьем с радости, а на нас никто и не взглянет. Да чтож делать: в чужую часть не ворогушей ⁹⁴ пасть. Прощай, голубчик, будь ко мне милостив, как и был. А обо мне верь, мой милостивой граф, что я с нелицемерным почтением всегда, вашего сиятелства, милостивого моего государя, покорный и верный слуга граф Григорий Орлов.

1770 года, октября 11.

*69.

Милостивой государь мой, граф Петр Александрович. Я имел честь получить ваше последнее писмо, в котором было [268] писано о покупке деревень Владиславовых, что он делает великие затруднения, и чтоб вы лучше денгами получили, и о написании указа (о) пожалованных вам других деревень. То, что лежит до покупки, так теперь дожидаются ответа из Украйны, и если там не окончено и сделает продавец новые требования, то ему откажется, и вы получите денгами. А о других деревнях уже указ написан и во исполнению отослан, и я к вам копию с оного перешлю скоро. При сем прилагаю писмо от графа Захара Григорьевича к вам, в котором, я думаю, писано о князе Василье Володимеровиче Долгоруком, чтоб ваше сиятелство его отпустили. При чем и я оную просбу об оном прилагаю и прошу, чтоб он поскорее был уволен. Его обстоятелства домашние в превеликом замешателстве, и если он промедлит и нескоро сюда приедет, то великое ему разорение может быть. А я надеюсь, что мой милостивой граф, моей в оном просбе не отринет и сделает ему скорее уволнение. А я с непременным моим почтением называюсь, вашего сиятелства, милостивого государя моего, покорный слуга граф Иван Орлов.

1770 года, ноября 6 дня.

70.

Милостивой государь, граф Петр Александрович. Я приношу вашему сиятелству покорную благодарность за писмо, от 3 числа сего месяца. Требуемый вами мой совет, касателно представления всемилостивейшей государыне палатки турецкой, будет состоять в том, что удобнее, кажется, поднести оную ее величеству по окончании войны, следователно, со всякою к тому времени безопасностию от сокровения в ней язвы, против которой и ваше сиятельство находите все предосторожности столь нужными. А впрочем, та палатка будет, конечно, и тогда принята с равным благоволением. Всегда пребуду я с совершеннейшею преданностию, милостивой государь, вашего сиятелства, покорный слуга граф Иван Орлов.

В С.-Петербурге. 20 ноября 1770 года. [269]

*71.

Милостивой государь мой, граф Петр Александрович. Писмо вашего сиятелства, из лагеря при Фальче, от В текущего (месяца), я имел честь получить. Хотя прочие вести, с сим же курьером привезенные, и не такого существа, которые б могли быть радостны, однакоже, как же быть? Вследствие вашим сиятелством предпринятых мер и состояния нашего неприятеля, я подал мысль мою в совет, которая по тогдашнему времени и опробована была, но как ныне по сему примеру, не переменится ль существо сего проекта, точно знать не в состоянии. Здесь санцацию случай Браиловской к нам недружелюбием расположенных людей произвел, для нас невыгодную, не столко в рассуждении потери людей, сколко в рассуждении того, что враг наш оным случаем не лишился причины возгордиться. Также и к будущей кампании, не останется ль ему сим способом, ежели в течении времени мир не последует, делать нам затруднения и беспокойства. В рассуждении сего последнего, вашему сиятелству, как человеку глубокого знания и проницания, болше знать можно, нежели мне, здесь. И ежели вы изволите найттить, что препятствия в действиях наших, согласно предложенному мною прожекту, оставлением на сей стороне крепости неприятелской, и беспокойства увеличены будут, то, мне кажется, не худо б было, еслиб мой милостивой граф предприял такие меры, которые б сей случай Браиловской заменить в состоянии был. Я не знаю, довольно ль имеете на сие способу и время. Сколь же нужно или ненужно неприятеля не терпеть на сей стороне Дуная, сообразуясь покою и выгодам в квартерах, также и будущего лета, сами ваше сиятелство более меня об оном известны. Действие в сторону Крыма, ежели поведено будет силно, тогда может нас отвлечь несколко от действий в сторону вашу; ежели же слабо, то оное недоволно будет нас обнадежить об желаемых успехах. Все сие мое размышление тем дерзновенее представляю, чем более я уверен, что представляю его мужу опытами искусившемуся и добросовестными трудами усугубившему, и все свои действия на истинной любви и верности, как [270] достойного сына отечества, основывающего. Вот, голубчик граф, исполняю вашего сиятелства желание сообщением вам моих мыслей. Исполняю вкупе и долг моей к вам обязанности с должностию по мере моего смысла и разумения служить отечеству. Я уже винен быть не могу, ежели его мало или такого он рода, что полезен быть не может. Заключа сие, донесу толко то, что обыкновенно и нелицемерно обык доносить и чувствовать, а именно, что я есть и буду вашего сиятелства, милостивого моего государя, покорный слуга граф Григорий Орлов.

1770 года, 20 ноября.

72.

Милостивой государь, граф Петр Александрович. Намеряемая вашим сиятельством присылка молдавского гостинца, будет, конечно, приятна ее императорскому величеству и примется в прямом виде, то есть, за желание ваше и тем ее величеству угодить. Я при сем возвращаю обращик той материи, которая нам лучшею показалась. А не худо будет, если и обеих оных материй пришлете.

Я теперь завидую моему милостивому графу, что он живет так, как султан, между красавицами, как турчанками, так и гречанками, которые толко и желают, чтоб ему понравиться и угодить. Вот воздаяние после подъемлемых вами трудов. Теперь остается мне вас поздравить с полученными под предводителством вашим зимними победами, так же и припомнить о том, что вы мне обещали прислать прекрасных девочек турчанок, которых я ожидаю; а мне верить, что я с истинным к вам почтением называюсь, милостивой государь, вашего сиятелства, покорнейший слуга граф Иван Орлов.

В С.-Петербурге. 4 декабря 1770 года.

73.

Милостивой государь мой, граф Петр Александрович. Известия о успехах вашего сиятелства в действах военных час [271] от часа и день ото дня, подают доволно опытов делать заключение о превосходных вашего сиятелства качествах в ремесле военном, с чем вас, милостивого государя моего, поздравляю. В предшедшем сему писме моем, включено было и мнение мое о будущих операциях. Если что из оного недостаточно или странно, то прошу моего милостивого графа, в рассуждении малого моего знания и искуства, извинить меня. Я теперь далее не распространяюсь с вашим сиятелством моими рассуждениями в пространстве всех обстоятелств, по причине той, что ожидаю на вышеупомянутое ответа. Знаю, сколко ваше сиятелство берете участия в делах ведомых братом моим. Но, к крайнему сожалению, мы находимся в таком безъизвестии об оных, что вашему сиятелству ничего донести не в состоянии. Принося мою благодарность за писмо, полученное чрез господина Лунина ⁹⁵, доношу я о том, что не нахожу себя в состоянии, согласно воли вашего сиятелства, доставить господину Лунину орден святого Георгия, а если угодно вашему сиятелству опое будет, то вы сами скорее можете то исполнить способом беспосредственного вашего представления к ее императорскому величеству. Заключая сие, имею удоволствие сказать вашему сиятелству, что я чту того, которого всяк беспристрастной и доброжелательной России человек почитать должен. Вашего сиятелства, милостивого государя моего, покорный слуга граф Григорий Орлов.

В С.-Петербурге. 4 декабря 1770 года.

74.

Милостивой государь, граф Петр Александрович. Разные вашего сиятелства благосклонные писма я с благодарностию получил, и по последнему из оных, касателно излишней строгости карантинных учреждений, пресечением с армиею вашего сиятелства нужного сообщения и подвозов из наших границ, не преминул я, где надлежало, сделать пристойные примечания. В Берлине сделан эстамп ⁹⁶ славной вашего сиятелства победы над визирем, и между присланными оттуда, один особливо к вам адресован, которой при сем найтти изволите. Отсрочка долгу [272] вашего сиятелства в банке сделана, и я, дав вместо вас новую закладную, старую и надранную при сем к вам посылаю. А процентные денги я на год заплатил. Сожалею, что назначенные турчанки померли. Я надеюсь, что ваше сиятелство на упалые места сыщете, потому что уповаю, что их у вас очень доволно, с избытком. Заключа сие, называюсь, вашею сиятелства покорный и верный слуга граф Иван Орлов.

В С.-Петербурге. 20 генваря 1771 года.

75.

Милостивый государь мой, граф Петр Александрович. За все милости вашего сиятельства, брату моей хозяйки показанные ⁹⁷, я и она благодарим нижайше, также и за то, что обещали им выдать по моей просбе денги; а мне где прикажете, там я и заплачу, на что и дожидаюсь от вас повеления. Хозяйка моя благодарить за все ваши приписки, и свидетельствует сама свое почтение вашему сиятельству. Вашего сиятельства покорный слуга граф Володимир Орлов.

В С.-Петербурге. Генваря 25 дня 1771 года.

76.

Милостивый государь мой граф Петр Александрович. За несколько недель писал я к вам и просил о неоставлении того письма вручителя, которого я препоручил совсем в милость вашу, с тем, если он будет вести себя не добропорядочно, то вы его в оном милостиво исправлять будете и поможете ему быть хорошим офицером. Ласкаю себя, что вы ему сию милость не откажете из любви ко мне и хозяйке моей, также и из дружбы к брату Ивану Григорьевичу. Со удовольствием уведомляю ваше сиятелство, что сколько мне известно, то, как государыня, так и все другие, вашими распоряжениями довольны. Дай Бог, сего и вперед. Я сего желаю и не сумневаюсь, что вы все благоразумные старания к достижению оного употребите. Пребуду с [273] искренним почтением, вашего сиятельства покорный слуга граф Володимир Орлов.

(Без даты). ⁹⁸

77.

Милостивый государь, граф Петр Александрович! Артилерийской офицер господин Леванидов ⁹⁹, служивший в армии, под предводительством вашего сиятельства состоящей, отправляется ныне обратно в оную. А, как слышно, что ваше сиятельство изволите отзываться, что он служил изрядно, и ежели сие в самом деле так находится, и вы признаете его достойным к получению награждения, то не изволите ли уведомить какое он воздаяние за отменное свое усердие заслуживаете, дабы уведав ваше намерение, смог я по оному делать исполнение, тем наипаче, что совершенно уверен, коль справедливой разбор изволите наблюдать в удостоении к награждениям. Препоручая себя наконец в милость вашего сиятельства, с истинным моим к вам почтением всегда есмь, вашего сиятельства, милостивого моего графа, всепокорный слуга граф Григорий Орлов.

Генваря «…» дня 1771 года.

Сим писмом тружу ваше сиятелство по поводу просбы подателя, ибо он мне сказывал, что вашему сиятелству благоугодно было ему показать милость и с тем он отправлен.

78.

Милостивой государь мой, граф Петр Александрович! Бывший в конной гвардии ротмистром, а ныне в армейские полки выпущенной полковником, господин Чертов ¹⁰⁰ оказывал всегда отменную охоту и ревность к службе, так что я во все время бытности его в полку был им доволен, и сие причиною, что и ныне за долг себе почитаю препоручить его в милость вашего сиятельства и уповаю, что он усердным исполнением своей должности постарается заслужить ваше благоволение и оправдать одобрение того, которой с истинным почтением и [274] преданностию есть вашего сиятельства, милостивого моего графа, всепокорный слуга граф Григорий Орлов.

Генваря «...» дня 1771 года.

79.

Милостивый государь мой, граф Петр Александрович. Поздравляю ваше сиятельство с прошедшими праздниками. Дай Бог вам сей новый год столько же щастливым в ваших делах быть, как и прошедший. Послан от меня капитан Исленьев ¹⁰¹ в вашу сторону. Он вручит вашему сиятельству письмо от меня. Прошу его во всфх его нуждах не оставить, чем меня одолжите. Я просил ваше сиятельство выдать шестьсот рублей братьям моей хозяйки, только ответу никакого еще не имею. Вашего сиятельства покорный слуга граф Володимир Орлов.

В С.-Петербурге. Генваря «...» дня 1771 года.

От Штакелберга молодого сведал, что он произведет в майоры. Я и хозяйка благодарим ваше сиятелство, за милость вашу к нему.

*80.

Милостивой государь мой, граф Петр Александрович. Я имел честь, пущенное от вас, 13 прошедшего месеца, писмо ваше получить, при котором и верющее приложено было о переписи в банке ваших заемных денег. Я уже прежде оного исполнил и закладную к вам послал и денги процентные заплатил. Благодарствую за сообщения ваши о брате Алексее, что Кегай об нем говорил ¹⁰². Прощай, мой милостивой граф, и верь, что я на веки ваш преданный слуга граф Иван Орлов.

NB. Благодарность мою приношу за Стакельберга да прошу и о турчанках моей просбы не позабыть.

1 февраля 1771 года. [275]

*81.

Милостивой государь мой, граф Петр Александрович. Проходя в молчании и не ответствуя на два вашего сиятелства писма, мною полученные, также и сообщенное расположение мыслей моего милостивого графа ко двору до удобного времени, единственным побуждением имею жадность беспределную повторять сколь часто можно, что я с истинным моим почитанием чистосердечным щитаю себе таковое почтение в достоинство, воздавать достойное достойному. Вашему сиятелству, милостивому моему государю, всегда покорной и верной слуга граф Григорий Орлов.

1771 года, февраля 16 дня.

P. S. Скорбно мне и скорбно быть должно и всем любящим себя и отечество, явленное в писме вашего сиятелства ослабление дрогоценного для нас здравия телесного. Я еслиб мог, уделил бы своего на промен качеству хотя единой малой части душевного вашего сиятелства, которым Богу угодно было снабдить моего милостивого графа. Однакож, ведая, сколко он скуп на этот удел, моею просбою не беспокою. А для ползы общей, так как я ныне упражняюсь в химии, которая есть часть науки и медицинской, осмелюсь дать совет, для подкрепления телесного, и уповаю, в воздаяние получить от вашего сиятелства душевной: извольте менее кушать и пищу не гораздо тяжелую, и менее напитков примать. Вот нового доктора рецепта, графа Орлова, сочененный в библиотеке его, в которой он часто б..... ¹⁰³, но не читает.

*82.

Милостивой государь мой, граф Петр Александрович. Отправляющееся княжества Волошского депутаты ¹⁰⁴ ныне в свое отечество, под покровителство милостивого моего графа, требовали от меня, дабы я, как их самих, так и их отечество поручил в вашего сиятелства, милостивого моего государя, милость. Я тем охотнее на оное их требование согласился, чем [276] более уверен о добротворных вашего сиятелства качесгвах, в которые я их поручаю, так как и себя вашему сиятелству, милостивому моему государю, и остаюсь с совершенным почтением, милостивого моего государя, покорный и верный слуга граф Григорий Орлов.

1771 года, февраля 20 дня. Санкт-Петербург.

83.

Милостивый государь мой, граф Петр Александрович! Отправленный в армию, под повелениями вашего сиятельства состоящую, армейский порутчик Александр Турчанинов, офицер, кажется, исправный и, надеюсь, что стараться будет отправлять должность свою с прилежностию. Почему всепокорно вас прошу принять его в свое покровительство, которого сделаться достойным он усердием своим к службе потщится. Ваше сиятельство изволите великодушно извинить, что обеспокоивает вас тот, который с совершенным почтением и преданностию всегда есть, вашего сиятельства, милостивого моего графа, всепокорный слуга граф Григорий Орлов.

Февраля «...» дня 1771 года.

84.

Милостивой государь, граф Петр Александровичь Лейб-гвардии преображенского полку капитаны-порутчики, господин Розенберг ¹⁰⁵ и князь Петр Петрович Долгоруков ¹⁰⁶, отправляются теперь, в качестве волонтеров, в армию, предводителствуемую вашим сиятелством. Они оба были уже употреблены в Леванте, под командою брата моего, и там достаточно себя отличили. Я прошу, ваше сиятелство, принять их в ваше покровителство, а мне верить, что всегда пребуду с совершенным почтением, милостивый государь, вашего сиятелства, граф Иван Орлов.

В С.-Петербурге. 11 марта 1771 года. [277]

85.

Милостивой государь мой, граф Петр Александрович. За все мною от вас полученные писма, я мою благодарность вам сказываю. Что ж, мой милостивой граф, я не писал так к вам давно, тому разные причины препятствовали, и если их все описать, так много займет у вас время для чтения, то я оставляю для того, что моему милостивому другу и так множество хлопот и без оного. Брат, Алексей Григорьевич, приезжал к нам и пробыл здесь три недели и опять поехал отсюда, 25 марта, к своей команде и просил меня, чтоб я к вам, яко хадатай за него, испросил прощения, что он не писал сам к вам. Божусь, что ему почти не было часу досужного. Я его уверил, надеясь на вашу любовь и дружбу ко мне, что ваше сиятельство на нем оного не взыщите. Я слышал, что вы желаете иметь сына своего в своем штате. И мне об оном говорили, толко я, не знав точно ли ваше желание во оном, не мог к оному приступить. И если мой милостивой граф даст мне знать, то сие тотчас исполнено будет. Я вам, как истинной и нелицемерной друг, скажу, что ваши сыновья ¹⁰⁷ поведением своим заставляют себя почитать и делают чрез то себе честь и вам почтение, что вы их воспитали так хорошо. Случилось мне разговаривать с государынею и дошла речь до детей ваших, то ее величество изволила отозваться, похваляя их хорошие качества и поступки. Между прочим, изволила сказать, чтоб ей угодно было, чтоб молодые графы при вас были и под смотрением вашим научались военному ремеслу, и что ей известно, что в них желание, охота и способность есть к тому. То я за нужное счел вам об оном сообщить. Князь Василий Долгоруков ¹⁰⁸ отсюда отправляется к вам, то за оказанные ваши к нему милости я вас, моего милостивого друга, благодарю и принимаю оные так равно, как бы мне сделаны были. И ныне прошу его принять в свое покровителство. А я надеюсь, что он своим исканием и поведением их заслужить у вашего сиятелства. Я же с истинным к вам почтением имею честь [278] называться, вашего сиятелства, покорный слуга граф Иван Орлов.

NB. Петр Алексеевич Еропкин ¹⁰⁹ остался, за нужными своими здесь делами, на некоторое время; так надеявши на вашу ко мне милость, я ему обещал, что оного на нем вы не взыщите, и буду писать к вам об нем, и уверил его в оном.

(Без даты).

86.

Милостивый государь мой, граф Петр Александрович! Конной гвардии господин ротмистр Абалдуев ¹¹⁰ отправляется, по воле ее величества, в армию, под повелениями вашего сиятельства состоящую, волонтером. А как он, находясь в моей команде, продолжал службу свою добропорядочно, то за долг себе вменяю препоручить его в покровительство милостивого моего графа, и не сумневаюсь, чтоб и он усердием своим не постарался сделать себя милости вашей достойным и тем оправдать рекомендацию того, который с истинным почтением и совершенною преданностию всегда есть, вашего сиятельства, милостивого моего графа, всепокорный слуга граф Григорий Орлов.

Апреля «...» дня 1771 года.

*87.

Милостивой государь мой, граф Петр Александрович. По просбе Павла Сефгеевича Потемкина ¹¹¹, уволен он служить волонтером в первую армию, под командою вашего сиятелства, которого сим препровождая, препоручаю его в вашего сиятелства милость, прося быть к нему милостиву и употреблять по вашего сиятелства благоугодности. Поручая и себя также, с нелицемерным почтением пребуду, вашего сиятелства, милостивого моего государя, покорный слуга граф Григорий Орлов.

1771 года, маия 7 дня. [279]

*88.

Милостивой государь мой, граф Петр Александрович. Принося мою покорную благодарность за братьев и за ласковые вашего сиятелства ко мне писма, от разных чисел, прошу и впредь об оных, по достоянию моему. В рассуждении части политической, об которой меня спрашивать изволили, и я по истине донес, что не знаю. Но, моему милостивому графу угодно было усумниться; однакож, я и теперь скажу, что ей-ей не знаю и, как сообразить могу, так часть политическая зависит от участи военных действ. Вот, голубчик граф, мое понятие о делах государственных. А может быть, я и ошибаюсь. Ее императорское величество сама намерена была вашему сиятелству ответствовать на тот вопрос, который вы мне учинить изволили. Изволила ли исполнить или нет, точно донести не могу. Брат Иван болен; Володимер едет; от Алексея еще известия не имеем; Федор приехал в Ливорну и дожидается его прибытия. В прочем в той стороне, слава Богу, идет все изрядно: наперед не выдаются и назади не остаются, по пословице, из сказки. Прости меня, пожалуй, что я вашего сиятелства описанием состояния своей фамилии беспокою, но, зная вашу к нам милость, смело уповаю, что вы меня во оном не обвините. Князю Гике ¹¹² ответствовать я буду с сим же курьером. Сожалею сердцем, что он так беспокоен. Я графу Никите Ивановичу ¹¹³ говорил. Он мне сказал, что он к вашему сиятелству ответ писал, и к нему особливо.

Имею честь поздравить моего милостивого графа со всеми теми успехами, которые во время течения весны нынешней над врагом отечества нашего получили, а паче еще с распоряжением сих экспедиций, которые столь благоразумно к ползе устроены. Даруй Господи, чтоб и впредь я вас, как защитника нашего отечества и вождя к храбрым и искусным подвигам сынов его, всегда наиусерднейше с сими успехами поздравлять мог. Прощай граф, голубчик. Верной вашего сиятелства, милостивого моего государя, покорной слуга граф Григорий Орлов.

1771 года, маия 25 дня. [280]

89.

Милостивой государь, граф Петр Александрович. За писмо вашего сиятелства, от 21 числа прошедшего месяца, приношу покорную благодарность. Молчанию моему пред вами причиною болезнь, сделавшаяся из безделицы доволно странною и опасною. Теперь, выздоравливая от оной, расскажу я вашему сиятелству свои смех и горе. Давно уже, и не помню точно при каком случае, помял я яйцо. Около него появилась твердость и опухоль. Сперва я оную пренебрегал. Потом весма долго льстились лекари вылечить меня одними припарками. Но, наконец, увидя тщетность своих лекарств, приговорили меня к операции, которую и действително сделали 5 числа сего месяца. Нашли около яйца водяной пузырь и, разрезав оной, выпустили воду, а по сию пору гноят еще остатки того пузыря. Совсем тем, я начал уже ходить по горнице, и надеюсь, чрез короткое время, совсем быть здоровым.

Усердно поздравляю ваше сиятелство с важною и удачливою экспедициею к Исакче ¹¹⁴, которою прославя вновь оружие всемилостивейшей нашей государыни, подали вы и новый опыт предприимчивого вашего духа. Сообщенные мне, по обыкновенной вашей доверенности, заботы вашего сиятелства, сколь в существе прискорбны, столь и умножают славу вашего искуства, ибо одни редкие дарования, таковые как ваши, сиятелнейший граф, могут достать на преодоление подобных препон и затруднений. В рассуждении предпочтительного произведения на одном месте живших генералов, пред понесшими при армии все тягости военные, не могу и я иного, как ваше же, мнения быть ¹¹⁵. Совет мой вообще будет тот, чтоб ваше сиятелство изволил обо всем прямо и необиновенно ко двору представлять. Сей способ удачливее всех и скорейший успех вам доставлять будет. Я пребываю навсегда с совершенным почтением, милостивой государь, вашего сиятелства покорный слуга граф Иван Орлов.

В С.-Петербурге. 26 маия 1771 года. [281]

90.

Милостивой государь, граф Петр Александрович. Почтеннейшие писма вашего сиятелства, от 20 маия, 13 и 20 июня, исправно до меня дошли, и приношу за оные нижайшую благодарность. Арап и двое турков, от князя Платона Степановича ¹¹⁶ сюда присланы. Я имел честь представить их всемилостивейшей государыне, и щитаю, что ее величество изволила уже в своих к вашему сиятелству писмах об них упоминать. Лошади также приведены и розданы, по вашему назначению. Моя захворала и оставлена в Москве, но скоро ко мне приведена будет. Весма благодарствую за нее вашему сиятелству. Усердно поздравляю вас, милостивой государь, с важным успехом нового предприятия господина Вейсмана на Тулчу ¹¹⁷. Сия экспедиция сама собою достойна навсегда прославить, как превосходное искуство распорядителя, так и отличную ревность к службе исполнителя. Скоро буду я иметь удовольствие поздравить ваше сиятелство с выпуском в штат вашего графа Михайла Петровича, также и об отправлении графа Николая Петровича к Салдерну ¹¹⁸. Ваше сиятелство жалуетесь в своих писмах на частые свои припадки. Не может никто более меня о том соболезновать и желать скорого поправления в вашем здоровье, по той совершенной преданности и почтению, с коими я навсегда пребываю, милостивой государь, вашего сиятелства, покорной слуга граф Иван Орлов.

В С.-Петербурге. 14 июля 1771 года.

*91.

Милостивой государь мой, граф Петр Александрович. Поздравляю вас с победами второй армии и с завладением почти всего Крыма. Теперь желателно очень, чтоб Бог дал нам скорее благополучной мир и насладиться тишиною, и чтоб мог я моего милостивого графа персонално видеть и наслаждаться его беседою. Граф Михайло Петрович выпущен к вам в штат и едет сегодня. Я вашему сиятелству чистосердечно скажу, что он своими здесь поведениями у всех выиграл любовь и [282] заслуживает себе честь. Охота его к военной службе чрезмерная, и как я получил от вас приказание об нем, что вы его берете в себе, то он столь был много обрадован, что я и описать не в состоянии. Графа же Николая Петровича конечно отправлю к Салдерну. Я уже докладывал ее величеству, на что мне сказано, что оное будет исполнено. Заключа сие, называюсь, вашего сиятелства, моего милостивого государя, покорный слуга граф Иван Орлов.

1771 года, июля 19 дня.

92.

Милостивой государь, граф Петр Александрович. Вручитель сего пиемонтской граф Рабазоме ¹¹⁹, принят в нашу службу и отправляется волонтером в армию вашего сиятелства. Сведав, что я ношу милости ваши, просил он у меня рекомендацию к вашему сиятелству. Но, как я сам его не знаю, то оставляя спознание его качеств собственному вашему проницанию, препоручаю его единственно на сем основании в милостивое вашего сиятелства снисхождение, и наипаче пользуюсь сим случаем уверить вас, что всегда пребуду с совершенным почтением, милостивой государь, вашего сиятельства, покорный слуга граф Иван Орлов.

В С.-Петербурге. 21 июля 1771 года.

93.

Милостивой государь мой, граф Петр Александрович. К вашему сиятелству отправляется генерал-майора графа Тотлебена сын ¹²⁰, о котором прошу, дабы ваше сиятелство содержать его изволили в милости. Мне, сколко случай подал знать его, то, кажется, что он имеет хорошие достоинства И я, рекомендуя его, с моим истинным почитанием пребуду, милостивой государь мой, вашего сиятелства, покорный вернейший слуга граф Григорий Орлов.

Июля 30 дня 1771 году. Санкт-Петербург. [283]

94.

Милостивый государь мой, граф Петр Александрович! Отправляющийся к вашему сиятельству в армию господин генерал-майор Петр Иванович Мелисино ¹²¹ принужден был, в рассуждении приключившейся ему болезни и принятого на себя делания монетных денег, противу воли своей, долее нежели надлежало, здесь промедлить. Почему вас, милостивого моего графа, прошу сие его отсутствие в вину ему не ставить, но принять его в прежнее ваше покровителство и милость также, поелику обстоятельства дозволят, оказывать ему ваше вспоможение в предприятом им деле. В прочем препоручая и себя в вашу милость, остаюсь с истинным почтением и совершенною преданностию, вашего сиятельства, милостивого государя моего графа, покорный слуга граф Григорий Орлов.

Июля «...» дня 1771 года.

*95.

Милостивой государь мой, граф Петр Александрович. Возвращается мой приятель а вашего сиятелства почитатель господин Потемкин, его превосходителство Григорий Александрович ¹²², с полным жаром и похвалною ревностию иметь щастие служить отечеству под толь знатным руководством, каково вашего сиятелства. Сей человек, имея качества вникнуть в знание службы и охоту, а чтоб он мог получить славу и ползу, состоит теперь от воли вашей, дабы ему подать случай подтвердить то опытами, что он в преданных ему от вашего сиятелства наставлений получит. О чем прошу покорно вашего сиятелства, милостивого моего государя, покорный слуга граф Григорий Орлов.

(Без даты).

*96.

Милостивой государь мой, граф Петр Александрович. Писмо от вашего сиятелства получил и приложенной пакет к [284] ее величеству вручен мною, которым, сколко мне известно, государыня очень доволна. Что ж лежит до милостивых изъяснений вашего сиятелства ко мне, прошу быть уверену, что я, конечно, стараться буду себе в честь сохранить ваши обо мне мысли, которые для меня очень лестны, так как и тому верить прошу, что я есмь, был и буду впредь вам, милостивому моему государю, с нелицемерным почтением истинным и покорным слугою, граф Григорий Орлов.

(Без даты).

*97.

Милостивой государь мой, граф Петр Александрович. Ее императорское величество указать соизволила, определить в кавалергардской корпус господина порутчика Ладожского полка Анисима Ушакова, дивизии вашего сиятелства. О которой воли ее величества чрез сие сообща, с моим почтением пребуду вашему сиятелству, милостивому моему государю, навсегда покорным слугою граф Григорий Орлов.

(Без даты).

98.

Милостивой государь, граф Петр Александрович. С особливою благодарностию получил я два писма вашего сиятельства, на кои теперь ответствую. Откровенное описание обстоятельств армии и забот вашего сиятельства,– прискорбно и трогает чувствительность, выше изражепия. Бодрствуйте, милостивой государь, из отличной вашей любви к отечеству, против толь сильных неудобств для оного, и укрепи, Боже, здоровье и душевные силы вашего сиятельства. Имел я случай достаточно здесь спознать рвение к службе графа Михаилы Петровича, и не удивляюсь потому, что он так скоро употребился в ближайшую против неприятеля службу. Я не престану везде препровождать моею любовию и почтением сего достойного сына вашего сиятельства. На сих днях получили мы из разных мест известия, будто контр-адмирал [285] Арф ¹²³, выманя из Дарданел турецкой флот, в числе 56 болших и малых судов, загнал оной в порт Мудрон, острова Лемноса, куда прибыл, в соединение к Арфу, адмирал Спиридов ¹²⁴; атаковал турков, заставил албанцев взять батарею их, на берегу сделанную, и наконец, сожег все суда, кроме 4-х каравел, кои достались нам целые. Сего недовольно, пишут еще в разных писмах из Землина, по полученным из Царяграда, будто брат мой, граф Алексей Григорьевич, атаковал сухим путем передовую дарданельскую крепость с европейской стороны; овладел оною и взял сто пушек; а турки, возмутясь, оставили сами другую крепость, напротив сей лежащую ¹²⁵, и изрубили предводителя своего Молдаванжи-пашу ¹²⁶. Означивают и числа сих происшествий. Первое, полагают, 24 июня, по нашему счислению, а второе – 13/24 июля. Многого не достает к вероятности толь великих успехов. Время и прямые известия из флота выведут нас скоро из недоумения. Все сие сообщено, чаятелно, вашему сиятельству из совета, но я поставил себе за должность и в моем писме не умолчать, пребывая с совершеннейшим почтением, милостивой государь, вашего сиятельства, покорный слуга граф Иван Орлов.

В С.-Петербурге. 15 сентября 1771 года.

99.

Милостивый государь мой, граф Петр Александрович. Обыкши чтить долгом первым усердие к отечеству, на сем правиле основываясь, приступаю к дерзости предложить вашему искуству и просвещению мои мысли, может быть и неосновательные, зная ваше великодушие, что вы мне в таковом случае простите, в возмездие моему усердию. Хотя сперва и показывалось, что к миру склонность была в наших неприятелях, ныне же оное замолкло. Того для, уповать можно, что случится противное, и должно готовиться к продолжению войны. Я писать стану вследствие сего мои мысли, выпустя причины, по краткости времени, дабы курьера к вашему сиятельству едущего не [286] задержать. Мои мысли суть следующие о продолжении войны двуобразные есть: продолжать будущую кампанию оборонительно на сей стороне Дуная, с тем, чтоб во все течение времени готовиться на 772 год, с большею силою и все что к оному потребно, как со стороны сухаго пути, так и морей Черного и Архипелага. На сем основании, я уповаю, тверже и лучше весть войну с нашим неприятелем, и время нам подаст способ все к сему придумать. 2-е, pour faire coup de main на ту сторону будущий год, дабы тем принудить неприятеля сделать такой мир, которой отечеству нашему полезен был бы, а ее императорского величества оружию славен. Обыкши и сокровенные свои мысли предлагать пред просвещенное проницание вашего сиятельства, не сокрываю теперь сих моих мыслей предложение, но паче почитаю сие вам дать знать за нужно, weil mein gnaediger Graf das Werkzeug von dem Gluecke meines Faterlandes sein wird ¹²⁷. Завтра я еду в деревню, где стараться стану сии два способа к продолжению войны представить с околичностями и следствиями, каковые из одного и другого выйти могут, также причины предложить для коих одним или другим образом лучше иметь в виду начертание военных действий. Не имея довольно надежды, ни на знание, ни на способность свою, утверждать не могу за хорошие сии мои мысли. Имею только то упование, что мой милостивый граф мне отдаст ту справедливость, что все сие проистекает от беспредельной любви и охоты к службе моего отечества и чаю, что, ваше сиятелство, мне, в уважение сего, простить изволите, так как чаю и о том, что меня всегда считать изволите и впредь будете между верными и покорными слугами. Вашего сиятельства, милостивого моего государя, покорный слуга граф Григорий Орлов.

(Без даты ¹²⁸).

100.

Сиятельнейший граф, милостивый государь мой, граф Петр Александрович! Вашего сиятельства, милостивого государя моего, почтеннейшее писание, от 7 числа сего февраля, я имел честь [287] получить 15 дня. И при том для высочайшего ее императорского величества стола две дикие козы, которые, по устройстве, на высочайший стол подаваны, и оказались угодны. И ее императорское величество всемилостивейше соизволила указать, за оные ваше сиятельство благодарить, что сим и донести вашему сиятельству честь имею. Принося при том за особливое вашего сиятельства ко мне благосклонное писание чувствительную благодарность, и желаю вашему сиятельству сей наступивший новый год при всяких благополучиях и во всецелом здравии препроводить, и впредь идущих лет равным образом достигнуть. Препоручая себя навсегда в милостивое вашего сиятельства благоволение, желаю честь иметь быть с совершеннейшим моим и должным высокопочитанием и с истинною преданностию, вашего сиятельства, милостивого государя моего, всепокорнейший слуга Григорий Орлов.

Февраля 17 дня 1778 года.

Комментарии

1. Это письмо графа Г. Г. Орлова требует некоторого обяснения. Граф П. А. Румянцов, в 1762 году, вслед за взятием Кольберга (за что Петр III пожаловал ему орден св. Андрея Первозванного), был назначен главнокомандующим армией, собранною императором для отторжения от Дании его наследственного достояния, Голштинии. 27-го июня того года Петр III объявил о своем намерении лично прибыть к армии, а на другой день, 28-го июня, совершился известный переворот: на престол вступила Екатерина. В тот же день Петру Ивановичу Панину повелено было принять «корпус, состоящий под командою генерала Румянцова, в свою полную команду, с которым (то есть с корпусом) немедленно возвратиться в Россию» (Сборн. Русск. Ист. Общ., VII, 102). Граф Румянцов находился в то время в Данциге и, должно быть, весьма резко выражал недовольство воцарением Екатерины. Не даром же такой близкий к нему человек, как Завадовский, впоследствии, по поводу одной размолвки Румянцова с государыней (1776 г.), высказывал опасение (в письме к своему другу, графу Семену Романовичу Воронцову), как бы он, Румянцов, не «затеял что-нибудь похожее на жизнь Данцигскую», при чем прибавил: «Что станешь делать с человеком скрытым и до бесконечпости своенравным и упрямым?» (Архив кн. Воронцова, XII, 8). Как бы то ни было, Румянцов, 20-го июля 1762 года, просил воцарившуюся императрицу «о позволении ему жить в деревне или ехать к целительным водам» (рукописный сборник графа Д. А. Толстого, У(казы) Р(румянцову)/А), на что 5-го августа и воспоследовало соизволение Екатерины. Но затем, когда в следующем 1763 году граф Румянцов подал прошение о полной отставке, его стали всячески удерживать, и «он был призыван вт Россию с разными уверениями». К числу этих «уверений» принадлежит, между прочим, и настоящее письмо Орлова.

2. Упоминаемое письмо императрицы перепечатано в Сборнике Русск. Историч. Общества (VII, 102, под строкою), из смирдинского издания сочинений императрицы Екатерины (III, 185–187).

3. В Записках Порошина, под 21-м числом декабря 1764 года, отмечено: «Откланялся граф Румянцов сегодня совсем уже». Он отправлялся к месту своего нового назначения, на пост малороссийского генерал-губернатора и президента Малороссийской коллегии, учрежденной в Глухове.

4. Александр Семенович Хвостов, впоследствии наш поверенный в делах в Константинополе и известный стихотворец, которого не следует смешивать с графом Д. И. Хвостовым.

5. Это старший сын Румянцова – граф Михаил Петрович. Следующий, граф Николай Петрович, произведен в прапорщики лишь в 1770 году.

6. Дмитревск, Дмитриевск – прежнее название нынешнего города Камышина, Саратовской губернии.

7. Императрица Екатерина, вслед за воцарением, предположила пожаловать братьям Орловым, взамен их верховых вотчин, имения в нынешних губерниях Симбирской и Саратовской. Графу Ивану Григорьевичу Орлову, как старшему брату, предоставлено было самолично выбрать эти имения. Именно для этого он и предпринял упоминаемый в настоящем письме объезд Поволжского края.

8. Сама Екатерина сознавала трудность возложенного на графа Румянцова поручения управлять Малороссиею, «по множеству беспорядков в ней, требовавших исправления». В наставлении, данном Екатериною Румянцову, между прочим, сказано: «Воображаем мы себе труд тот, которого вам стоить будет исполнение должности вашей... Не всегда силою вверенной вам власти, но более многообразными ласковости и снисхождения средствами действовать и оными, смотря по делу, по времени и по человеку, искусно изворачиваться должно. И для того, можно сказать, что в таковых случаях надобно иметь и волчьи зубы, и лисий хвост» (Сборн. Русск. Ист. Общ., VІІ, 382).

9. Эта симбирская деревня, в которой жил граф И. Г. Орлов, и которую посетила императрица Екатерина 3-го июня 1767 года, в свое волжское путешествие, называлась селом Головкиным и находилась на луговой стороне Волги, в 45 верстах от Симбирска (Сборник истор. и геогр. материалов по Симб. губернии на 1868 г., стр. 146).

10. С 1764 года граф Федор Григорьевич Орлов занимал должность обер-прокурора сената.

11. В апреле 1766 года граф Румянцов, гостивший тогда в Петербурге, был еще здоров. Прикомандированный к канцелярии Румянцова и прибывший с ним в Петербург, юный Безбородко (впоследствии светлейший князь и канцлер), писал, от 18-го апреля 1766 года, в Малороссию к своему отцу: «Его сиятельство (граф И. А. Румянцов), в 12 день сего месяца, поехал с Александром Ильичем Бибиковым в Гатчино, деревню графа Григорья Григорьевича (Орлова), в 45 верстах от С.-Петербурга, где и сам его сиятельство (граф Орлов) теперь находится. О возвращении их еще неслышно, а уповательно завтра все будут» (Н. И. Григорович. Канцлер князь А. А. Безбородко. I, С.-Пб. 1872, стр. 235).

12. Другими словами: Чернецы не в одном Симонове (московский Симонов монастырь).

13. To есть, Малороссии.

14. Братья Орловы, выехав в свите императрицы из Москвы 28-го апреля 1767 года, прибыли в Тверь, для волжского путешествия ее величества, 29-го апреля. Этим определяется время написания настоящего письма, именно 23-го апреля 1767 года.

15. Граф Иван Григорьевич Орлов был Вяземским дворянским депутатом в Екатерининской коммисии об уложении (1767–1768 гг.). При избрании в маршалы коммиссии он получил наибольшее число голосов (278 против 150-ти неизбирательных); потом Волоколамский депутат – граф Захар Григорьевич Чернышов; за ним – Костромской депутат Александр Ильич Бибиков. Екатерина утвердила последнего, написав на докладе, что граф Орлов «просил о увольнении, а граф Чернышов обязан многими делами» (Сборн. Русск. Ист. Общ., IV, 55).

16. Может быть, это граф Виллим Романович Брюс, брат графа Александра Романовича Брюса, сын которого, граф Яков Александрович, был женат на сестре Румянцова.

17. Сергей Матвеевич Козьмин. 20-го марта 1764 года, он, состоя в должности артиллерии военного советника, опредеден к принятию челобитень, подаваемых на высочайшее имя, с ироизводством в действительные статские советники (Сборник Русск. Ист. Общ. VII, 360, под строкою).

18. Граф Владимир Григорьевич Орлов, состоявший, вместе с братом графом Григорием, в свите императрицы во время путешествия ее по Волге (1767 г.), 7-го июня отделился от царского поезда и продолжал путешествие самостоятельно. Он возвратился в Москву 13-го июля.

19. Графиня Прасковья Александровна, сестра графа Петра Александровича Румянцова, была за графом Яковом Александровичем Брюсом, который потом был главнокомандующим в обеих столицах.

20. Об этих распоряжениях касательно прекращения неистовств гайдамаков, как в Польше, так и в пограничных местах турецких, подробно объяснено в реляции графа Румянцова, от 3-го июля 1768 года (Архив Военно-походн. канцелярии графа П. А. Румянцова-Задунайского. Ч. I, стр. 24).

21. В то время граф Владимир Григорьевич Орлов был женихом фрейлины Елизаветы Ивановны Штакельберг, состоявшей при императрице Екатерине во время ее путешествия по Волге.

22. По этому предмету граф Румянцов отвечал прямо на имя императрицы, как это видно из следующего ее письма к нему, от 4-го сентября 1768 года: «Граф Петр Александрович! Вы пишете ко мне, что граф Моисей Владиславич продает свои малороссийские маетности, чего ради, поторгуйте их у него и о цене их меня уведомте, приложа при том ваше об них мнение» (рукописный сборник графа Д. А. Толстаго. У. Р. / А.) Упоминаемый в письме императрицы граф Моисей Иванович Владиславич-Рагузинский – родной племянник знаменитаго Саввы Лукича.

23. В совете, учрежденном при высочайшем дворе по случаю войны с Турцией, во втором по счету заседании его, состоявшемся 6-го ноября 1768 года, граф Захар Григорьевич Чернышев объявил волю императрицы о назначении главнокомандующими действующих армий: первой – генерал-аншефа князя Александра Мих. Голицына, а второй – графа П. А. Румянцова.

24. Жена графа Владимира Григорьевича Орлова, графиня Елизавета Ивановна, рожденная Штакельберг.

25. Граф Алексей Григорьевич Орлов, для окончательного поправления от перенесенной им опасной болезни, отправился, еще в июне 1768 года, в чужие края к минеральным водам. Ему сопутствовал брат его граф Федор Григорьевич. «Чтобы не подать повода к бесполезным замечаниям о их путешествии», они отправились под именем господ Острововых, по имени подмосковного села Острова, принадлежавшего графу Алексею Григорьевичу (Русск. Арх. 1876, II, 270). Братья Орловы провели зиму 1768 года в Пизе, потом проживали в других городах Италии, между прочим и в Венеции.

26. Брат жены графа Владимира Григорьевича Орлова.

27. Фельдмаршал граф Петр Семенович Салтыков с 1763 до 1772 года был главнокомандующим в Москве.

28. Генеральс-адъютант премиер-майорского чина Николай Шарыгин, состоявший в 1769 году при графе Григории Григорьевиче Орлове, начал службу в 1745 году (Список Воинскому департаменту на 1769 год).

29. Генерал-поручик (Магнус) Максим Васильевич Берх, командовал в армии Румянцова корпусом, действовавшим в Крыму.

30. 13-го августа 1769 года граф З. Г. Чернышев объявил в совет высочайшую волю, чтобы граф Румянцов был главнокомандующим первой действующей армии. На место же графа Румянцова главнокомандующим второй армии назначен был граф Петр Иванович Панин, начавший свое боевое поприще еще под начальством фельдмаршала Миниха, с которым действовал в Крыму в 1736 году.

31. Граф Владимир Григорьевич Орлов с октября 1766 года состоял директором Академии наук. Упоминаемый в письме его Степан Паручек, вероятно, был стипендиатом графа Румянцова. Последний, в письме к графу Владимиру Григорьевичу, от 3-го октября 1767 года, говорит о другом Паручке, Федоре (вероятно, брат вышеупомянутого Степана Паручка), находившемся в академии «для словесных наук». Румянцов поручал Орлову выдавать Федору Паручку по 120 рублей в год (Биографический очерк графа В. Г. Орлова. С.-Пб. 1878, т. I, стр. 178).

32. Ефим Белич в 1768 году прибыл из Черногории в Петербург, по присылке известного самозванца Степана Малого; произведен в поручики и в декабре того же года отправлен, вместе с своим дядей, гусарским полковником Яковом Эздемировичем, в Черногорию с политическими поручениями. «Оба они», писала императрица Екатерина к графу Алексею Григорьевичу Орлову, от 29-го января 1769 года,– «родом из черногорского дворянства и предъявляют быть там не без знати и кредита» (Сборник Русск. Истор. Общ., І, стр. 3).

33. Граф Григорий Григорьевич Орлов домогался поступить волонтером в действующую армию, под начальством графа Румянцова. Сравн. это письмо с помещенною под № 31-м запискою Орлова.

34. Здесь идет речь о командах артиллерийских, которые граф Г. Г. Орлов, как генерал-фельдцейхмейстер, отправил в Киев, для дальнейшего следования к действующей армии.

35. Генерал-майор Сен-Марк упоминается в реляции главнокомандующего второй армии графа П. И. Панина, от 28-го октября 1770 года (Архив Государств. Совета, I, 70).

36. Николай Иванович Салтыков (впоследствии светлейший князь и фельдмаршал) сражался под знаменами Румянцова и в Семилетнюю войну. Потом он был воспитателем великих князей Александра и Константина Павловичей.

37. Генерал-поручик барон (впоследствии граф) Иван Карпович Эльмпт командовал корпусом в армии графа Румянцова. У Эльмпта вышли неудовольствия с Румянцовым из-за молдавской экспедиции. «Намерению моему», писал Румянцов в реляции, от 3-го февраля 1770 года,– «нанес первее трудности генерал-поручик барон Элмпт, которого молдавская экспедиция, а паче поспешный оттуда изворот, была одно и сущее изнурение войску» (Чтения 1865, II, отд. 2, стр. 8).

38. Князь Александр Михайлович Голицын, предместник графа Румянцова по командованию первою армиею. Румянцов был женат на его родной сестре, княжне Екатерине Михайловне.

39. Может быть, это тот самый Леопольд Бухольц, который 26-го марта 1791 года, за Вторую Турецкую войну был пожалован из генерал-майоров в генерал-поручики (Н. И. Григорович. Канц-лер князь А. А. Безбородко, II, 534).

40. 1-го декабря 1769 года, в присутствии императрицы, читано было в совете мнение графа Румянцова о будущей (в 1770 г.) кампании, которое в главных пунктах и апробовано (Архив Государств. Совета, I, 38).

41. Второю действующею армиею с 13-го августа 1769 года командовал граф Петр Иванович Панин.

42. Подпоручик л.-гв. Измайловского полка Сергей Александрович Хотяинцов служил волонтером в действующей армии графа Румянцова, по представлению коего он был пожалован 22-го сентября 1770 года орденом св. Георгия 4 степени.

43. Письмо это уже было напечатано с отпуска, сохранившегося в бумагах графа Владимира Григорьевича Орлова (Биографический очерк его. С.-Пб. 1878. Т. I, 180). Разница отпуска против подлинника незначительная. Там дата выставлена гадательно, и кроме того, есть одно лишнее слово – «в Петербурге», в конце письма, в том месте, где говорится о предполагаемом свидании с двумя братьями Штакельбергами.

44. В совете, 1-го февраля 1770 года, генерал-прокурор князь А. А. Вяземский читал заготовленное им письмо к графу Румянцову о переделке медных пушек в деньги, по проекту барона Гартенберга (Архив Государств. Совета, II, 311).

45. В то время Потемкин, состоявший уже в чине генерал-майора, с отличием сражался под знаменами Румянцова.

46. Граф Захар Григорьевич Чернышев, вице-президент, а с 1773 года президент Военной коллегии.

47-48. Генерал-поручик Христофор Федорович фон-Штофельн, состоя в армии графа Румянцова, начальствовал в Молдавии. Он умер 30-го мая 1770 года, сраженный моровою язвою. Румянцов, донося об его смерти императрице, писал: «Сие приключение смущает меня несказанно, как потеря благоразумного полководца, который из наивеличайшего усердия к службе пожертвовал собою» (Чтения 1865 г., II, стр. 82). Месяца за три до смерти Штофельн вынужден был отступить от Браилова, ибо не имел осадных орудий. По пути отступления он выжег все селения. Это привело в негодование Екатерину. В секретном письме к Румянцову, от 5-го марта 1770 года, императрица писала: «Граф Петр Александрович. Письмо ваше, от 22-го февраля, я вчерась вечеру получила. Упражнения господина Штофельна в выжигании города за городом и деревень сотнями, признаюсь, что мне весьма неприятны. Мне кажется, что без крайности на такое варварство поступать не должно. Когда же без нужды то делается, то становится подобно тем делам, кои у нас исстари бывали на Волге и на Суре. Я ведаю, что вы так, как и я, не находите удовольствие в подобных происшествиях. Пожалуй, уймите Штофельна! Истребление всех тамошних мест, ни ему лавр не нанесет, ни нам барыша, наипаче, если то суть християнские жилища» (рукописный сборнак графа Д. А. Толстого: У. Р. / А.). Граф Румянцов всячески защищал Штофельна пред императрицей. «Трудно соблюдать», писал он,– «меры благости против такого неприятеля, которого поступки есть одна лютость и бесчеловечие... Примеры варварства турок столько ожесточают наши войска, что выходят сии из всякой против них пощады» (Чтения 1865 г., II, стр. 34).

49. To есть, пребывавших за-морем графов Алексея и Федора Григорьевичей Орловых.

50. Генерал-майор князь Федор Федорович Щербатов. Он начал службу в 1740 году. В 1771 году, апреля 12-го, получил за отличие орден св. Георгия 3-й степени.

51. Граф Захар Григорьевич, бывший в то время вице-президентом Военной коллегии.

52. Генерал-майор Андреян Владыкин. В службе с 1734 года; с 1768 года обер-штер-кригс-коммисар; с 1769 года состоял при действующей армии (Список Воинскому департаменту на 1769 год).

53. Именно в 1770 году в армию Румянцова перешел, в чине капитана, Михаил Ларионович Кутузов (знаменитый впоследствии граф Голенищев-Кутузов князь Смоленский) и поступил под непосредственное начальство генерал-квартирмейстера Баура. Но о нем ли идет речь в письме графа И. Г. Орлова и в каком родстве состоял Кутузов с Румянцовым, не знаю. В армии Румянцова был еще другой Кутузов, секунд-майор Петр Юдич, который 1-го ноября 1770 года был пожалован за отличие орденом св. Георгия 4-й степени.

54. Вероятно, это старший сын обер-церемониймейстера Николая Наумовича Чоглокова и Марьи Симоновны (рожденной графини Гендриковой, двоюродной сестры императрицы Елизаветы Петровны), Наум Николаевич Чоглоков, который именно в 1770 году, состоя в чине подполковника, следовал на Кавказ для поступления волонтером к известному графу Тотлебену. Весьма естественно, что по пути Чоглоков пожелал представиться Румянцеву, для чего и запасся рекомендательным письмом от графа Григория Григорьевича Орлова. Об Науме Никол. Чоглокове и об его братьях см. Сборник Русск. Истор. Общества, X, стр. 441 (под строкою).

55. Оберштер-кригс-коммиссар Петр Сергеевич Свиньин 27-го июня 1772 года произведен в бригадиры, а 12-го апреля 1773 года – в генерал-майоры (Список Воинскому департаменту на 1773 год).

56. Селецкий, Иван Яковлевич, управлял одним из имений графа Румянцова, а брат его, Лаврентий Яковлевич, в 1786 году был малороссийским почт-директором.

57. Воскресенский Новодевичий монастырь, в Петербурге, ныне Смольный монастырь.

58. Порт-Магон, главный город на острове Минорке, в Испании. Это порт и крепость.

59. Генерал-майор князь Василий Владимирович Долгоруков, старший брат героя Чесменского боя, князя Юрия Владимировича Долгорукова. Был дежурным генералом армии Румянцова.

60. Адъюнкт Крафт был командирован Академиею наук для географических исследований в Молдавию и Валахию. Позже, именно в январе 1771 года, граф Владимир Григорьевич Орлов, в письме к Румянцову, припоминал между прочим следующее: «Я одного ученаго, Крафта, к вам посылал; однако он, испужавшись, воротился из Хотина» (Биографический очерк графа В. Г. Орлова. Т, I. С.-Пб. 1878, стр. 243).

61. Состоявший в армии графа Румянцова секунд-майор Петр Мельгунов, вероятно, сын известного Алексея Петровича Мельгунова, генерал губернатора Ярославского и Вологодского.

62. Настоящее письмо Григория Григорьевича Орлова есть ответ на шутливое послание Румянцова, которое, к сожалению, не сохранилось. Без этого послания, самое письмо представляется весьма странным, местами – даже непонятным.

63. Федор Вилимович Бауер, впоследствии инженер-генерал, лишь в 1769 году принят был в русскую службу, с чином генерал-майора. В армии Румянцова он занял должность генерал-квартирмейстера. Составленные им карты наших военных действий в Турецкую войну дрогоценны по своей точности и искусной отделке.

64. Иван Иванович Шувалов, в письме к вице-канцлеру князю А. М. Голицыну, из Пизы, от 8-го февраля 1770 года, писал: «Ваше сиятельство, о прибытии двух наших кораблей и одного фрегата в Ливурн конечно известны и о всех обстоятельствах касательно до сей морской экспедиции... Люди, слава Богу, на кораблях здоровы; но все почти, в пути сем дальнем, болезни имели» (Русск. Архив 1876, II, стр. 281).

65. Английский уроженец Джон Эльфинстон был принят в русскую службу, с чином контр-адмирала, в 1769 году. В том же году, 9-го октября, он вышел из Кронштадта с порученною ему эскадрою в Средиземное море. Сильные ветры и штормы весьма препятствовали плаванию. Почти все корабли и суда эскадры были повреждены. Эльфинстон вынужден был укрыться в Портсмуте, откуда выступил в дальнейший путь лишь 2-го апреля 1770 года. Вскоре после Чесменского боя Эльфинстон оставил службу, вследствие неудовольствий с графом Алексеем Григорьевичем Орловым.

66. Валахский господарь Григорий Гика, князь Священной Римской империи, 18-го октября 1769 года взят военнопленным в своей столице Букареште подполковником Назаром Каразиным (родом болгарин), отцом достопамятного Василья Назарьевича Каразина.

67. Известная пословица: «не левой ногой сморкается». У Орлова, вместо ноги – хадара. В словаре Даля находится слово ходырка, которое, по его объяенению, есть «шуточное – нога»: четыре ходырки – две растопырки.

68. Полковник Астраханского полка Иван Васильевич Гудович (впоследствии граф и фельдмаршал) 25-го февраля 1770 года был представлен за отличие к бригадирскому чину.

69. Граф Румянцов, в письме от «…» ферваля 1770 года (Чтения 1865 г., II, стр. 22), просил графа Григория Григорьевича Орлова ответить в дружескую конфиденцию, как «наши нынешние победы приемлются не в рассуждении меча, но в рассуждении огня» (см. выше, примеч. 47). Очевидно, настоящее письмо Орлова есть ответ на упомянутый запрос Румянцова, а потому было написано, примерно, в феврале или марте 1770 года.

70. Вероятно, это нефть, горное или земляное масло. Известно, что Молдавия изобилует минеральными горами.

71. Ладан земляной – корень растения мяун, Valeriana.

72. В первый же год воцарения Екатерины (1762) при высочайшем дворе учреждена была военная коммиссия для рассмотрения военных штатов. Коммиссия, согласно данной инструкции, «прежде нежели приступить к начатию повеленного дела, сочинила примерный штат одному пехотному и одному конному полку». Сочиненные комиссиею новые штаты были утверждены императрицею в 1763 г. и затем, через Военную коллегию, разосланы «по командам, для переформирования полков в сии новые штаты» (1-е Полн. Собрание Закон. Росс. Имп. Т. XLIІІ, часть I. Книга штатов, отделение 1, стр. 1–10).

73. Александр Иванович Глебов занимал должность генерал-кригс-коммиссара с 1760 года. Он был женат на племяннице императрицы Елизаветы Петровны, вдове обер-церемониймейстера Марье Симоновне Чоглоковой (рожд. графине Гендриковой). Кроме этого обстоятельства, возвышению Глебова весьма способствовали «знаемость и короткое обхождение, еще в молодости, с графом Петром Шуваловым, в руках которого он совершенно находился и напоился принципиями, хотя и не весьма для общества полезными, но достаточно прибыльными для их самих» (слова Екатерины II. См. Чтения 1858 г., кн. I, стр. 101). Глебов приобрел расположение и великого князя Петра Федоровича, который по вступлении на престол, 25-го декабря 1761 года, назначил его генерал-прокурором на место князя Якова Петровича Шаховского. Императрица Екатерина в 1764 году вынуждена была уволить Глебова от должности генерал-прокурора, но сохранила за ним место генерал-кригс-коммиссара. Глебов умер в 1790 году.

74. Существовали Чарторижские, принадлежавшис к побочной ветви князей Чарторижских. Из представителей этой побочной ветви известен бывший флигель-адъютант императора Петра III, Михаил Чарторижский, первый муж Софьи Степановны Чарторижской (рожденной Ушаковой), матери Семена Великаго... (Д. Ф. Кобеко. Цесаревич Павел Петрович. С.-Пб. 1882, стр. 68).

75. В Списке Воинскому департаменту на 1770 год показан Петр Мельгунов в числе генеральс-адъютантов премиер-майорского чина, состоявших при генерал-фельдцейхмейстере графе Г. Г. Орлове (см. выше, примеч. 61).

76. To есть, деревень графа Моисея Владиславича Рагузинского (см. выше, примеч. 22).

77. Князь Дмитрий Михайлович Голицын был чрезвычайным послом в Вене с 28-го мая 1761 по 9-е апреля 1792 года. Умер в Париже 19-го сентября 1793 года. Он обессмертил свое имя учреждением в Москве известной Голицинской больницы.

78. To есть, публике.

79. Граф Петр Иванович Панин.

80. Победа сия одержана в окрестностях местечка Рябая Могила, в Молдавии 17-го июня 1770 года.

81. Маркиз Маруцци, уроженец острова Корфу, русский поверенный в делах при Венецианской республике с 1768 по 20-е апреля 1783 года.

82. Крепость Наварин была взята 10-го апреля 1770 года бригадиром Иваном Абрамовичем Ганнибалом, дедом Пушкина.

83. Полковник Карл Иванович фон-Каульбарс в службу вступил в 1743 году; с 1763 года значится генеральс-адъютантом премиер-майорского чина при графе Петре Александровиче Румянцове; с 22-го сентября 1778 года – генерал-майор (Список Воинскому департаменту на 1778 год). 19-го июля 1770 года, он привез императрице известие о победе при Ларге. По свидетельству современника Лесницкого, Каульбарс «почитался домашним у Румянцова» (рукописный сборник графа Д. А. Толстого У. Р. / А.).

84. Победа близ реки Ларге, в Молдавии, одержанная 7-го июля 1770 года.

85. Румянцов возведен, за Кагул, в достоинство фельдмаршала 2-го августа 1770 года. Этим определяется приблизительно время написания настоящего письма.

86. Бендеры взяты графом Петром Ивановичем Паниным 16-го сентября 1770 года. Реляция о сем читана в совете 4-го октября того же года.

87. To есть, к артиллерийским командам (см. выше, примеч. 34).

88. Старшего брата, графа Ивана Григорьевича.

89. Привезенное Потемкиным письмо к Орлову помечено 8-м числом сентября 1770 года. Оно напечатано в Чтениях за 1865 год (II, отд. 2, стр. 111).

90. Служивший в армии Румянцова полковник Франц Николаевич Кличка 22-го сентября 1770 года был пожалован за отличие орденом св. Георгия 4-й степени, а 30-го июля 1773 г.– тем же орденом 3-й степени.

91. Как ни старался граф Григорий Григорьевич Орлов установить добрые отношения между Румянцовым и своим приятелем Бауером, дело это не удавалось. Дошло наконец до того, что Румянцов, в письме к графу Ивану Григорьевичу Орлову от 5-го января 1772 года, вынужден был написать следующее: «Я свои действия поставлял в немалую цену, а только теперь узнал, что они не чрезвычайны. Г. Боур, как я слышу, пред одними приписывает, щастию, а другим за дела своего предположения оные представляет. Я желал бы, чтоб только он один был сего мнения... Г. Боур на щастии и фортуне, как на возниках, ездит и по дорогам тем только, где польза его собенная приносить ему все выгоды, и где он, так сказать, ничего не ронил и не роняет. Скажу я тебе в дружескую конфиденцию: сей г. Боур, при побуждениях моих к делу, раз мне письменно ответствовал, что он будет стараться исполнить, хотя он отнюдь не того мнения, как в С.-Петербург полагают, чтоб покупать все то ценою крови, что там же доставать можно и даром! Правило сие чуть не присвоил ли он всю свою службу» (Журнал партикулярных писем графа П. А. Румянцова 1772 году. Из собрания Г. Ф. Штендмана).

92. Das Scharmuetzel = схватка, стычка, сшибка.

93. Jeu de paume = игра в мяч.

94. Ворогуша = лихоманка, лихорадка.

95. В Списках георгиевских кавалеров показано, что 19-го августа 1773 года, капитан-поручику Петру Михайловичу Лунину пожалован за отличие орден св. Георгия 4-й степени.

96. Эта картинка, гравированная на меди Ходовецким, с изображением победы Румянцова при Кагуле (Ровинский. Подробный Словарь Русских гравированных портретов. С.-Пб. 1889, столб. 1614, № 21).

97. Граф Румянцов, в письме к графу В. Г. Орлову, от 7-го января 1771 года, писал: «Я с сим курьером представил к всемилостивейшей государыне мое прошение о пожаловании знаков военного ордена братцу графини вашей, Василью Ивановичу». В Списках георгиевских кавалеров показано, что 8-го марта 1771 года пожалован за отличие орденом св. Георгия 4-й степени секунд-майор Василий Штакельберг.

98. Письмо это уже напечатано, тоже без даты и без всякой разницы против нашего подлинника, но сохранившемуся в бумагах графа В. Г. Орлова отпуску (Биографический очерк графа В. Г. Орлова, I, С.-Пб. 1878, стр. 180).

99. В Списках георгиевских кавалеров показано, что 26-го ноября 1775 года пожалован орденом св. Георгия 4-й степени подполковник Андрей Яковлевич Леванидов. А во 2-ю Турецкую войну Румянцов, в реляции от 10-го апреля 1789 года, рекомендовал артиллерийского генерал-майора Леванидова.

100. Иван Васильевич Чертов 26-го декабря 1761 года был произведен из вахмистров конной гвардии в подпоручики. 30-го июля 1774 года, уже в чине полковника, он был пожалован орденом св. Георгия 4-й степени.

101. Капитан Иван Иванович Исленьев был командирован Академией наук в действующую армию, «делать астрономические наблюдения для совершенства географии».

102. Румянцов, в писъме к графу Ивану Григорьевичу Орлову от 13-го января 1771 года, писал: «Я имел надобность одного штаб-офицера посылать за Дунай, к верховному новому визирю. Он, возвратясь оттуда, между прочими известиями, принес мне сие наирадостнейшее, что его султанской Кигай Измаил, из первых чинов Порты и знаменитую доверенность носящий, который к новому нынешнему визирю от султана, по нашему сказать, дядькою определен, – вопрошал наилюбопытнее: Не имеет ли братий или родни каковой здесь, в армии, граф Алексей Григорьевич Орлов, командующий флотом в Архипелаге? И уведав, что братья его, вы и другие, находитесь в С.-Петербурге, а один с ним на флоте, продолжал изъясняться с восхищением, что он во веки не забудет великодушного благодеяния, которое оказал для него братец ваш, и за щастие сочтет, ежели может иметь случай чем ему отслужить. Поступок для него благотворительной от братца вашего произошел следующим образом: Дочь свою сей Кигай из Мисира отправил водою в Царьград, ехав сам туда сухим путем. Корабль, на котором она плыла с своими служанками, достался в плен нашему флоту. Граф Алексей Григорьевич, получа сию пленницу семнадцатилетнюю, не только не допустил ее никому из военных людей видеть, но и сам от того уклонился и, подаря ей бриллиантовой перстень, отпустил на том же корабле со всем ей принадлежащим к отцу в Царьград. Сие великодушное добродеяние воспаляет к благодарности помянутаго Кигаю. Возрадуйся, любезной граф, сим известием, внимая, сколь поступки человеколюбивые возвышают имя братца вашего, прославленное с другой стороны геройскими подвигами» (Журнал партикулярных писем графа П. А. Румянцова в 1771 году. Из собрания Г. Ф. Штендмана).

103. Угол письма с словом, примерно, в шесть-семь букв оторван. Осталась только первая буква б.

104. 21-го июня 1770 года совет рассуждал о находящихся в Петербурге молдавских и валашских депутатах, чтоб их не отпускать и сделать о них какое-либо определение, но чтоб между тем дать им заимообразно, на их содержание, 5000 рублей.

105. Андрей Григорьевич Розенберг в 1768 году, в чине секунд-майора, отправлен был императрицею в Италию к графу Алексею Григорьевичу Орлову. Он участвовал в Чесменском бое. Впоследствии Розенберг был корпусным командиром русских войск в Италии, под главным начальством Суворова. Умер в 1814 году.

106. Князь Петр Петрович Долгоруков, двоюродный племянник героя Чесменского боя, князя Юрия Владимировича Долгорукова. По открытии войны с Турцией он отправился в Морею, где, под началъством графа Алексея Григорьевича Орлова, командовал так называемым спартанским легионом. В конце царствования Екатерины, князь П. П. Долгоруков был московским губернатором, а при императоре Павле – начальником Тульского оружейного завода.

107. У графа Петра Александровича Румянцова было три сына, граф Михаил, Петрович, впоследствии обер-шенк высочайшего двора, умер холостым, в 1806 году; граф Николай Петрович (р. 1751 ум. 1826), впоследствии государственный канцлер, и граф Сергий Петрович, родившийся в 1755, умер в 1838 году.

108. Князь Василий Владимирович Долгоруков (см. выше, примечание 59), следовавший с настояицим письмом графа Ивана Григорьевича Орлова, где-то был задержан по случаю чумы и явился к армии лишь во второй половине июня, как это видно из ответного письма Румянцова от 20-го июня 1771 года. В этом письме Румянцов, по поводу выраженного императрицею желания, чтобы все сыновья его были при нем, писал следующее: «Об определении в свой штат моего сына я не смел прежде просить, но если ваше сиятельство можете мне в том сделать милость, то сие ему благодеяние восприму я за собственное мне. Но чтоб других своих детей иметь мне при себе, в настоящих их летах (см. выше, прим. 107), на то я решиться не могу, по рассуждению, что науку и способность есть им случай приобретать в тех местах более, нежели здесь. Мы довольно видим примеров, яко не от того люди делаются искусными в военном ремесле, что в самом юношестве вышли в полевую службу. Надобно изострить свой талант прежде учением, а потом пуститься на практику» (Партикулярные письма графа П. А. Румянцова 1771 году. Из собрания Г. Ф. Штендмана).

109. Петр Алексеевич Еропкин – весьма дальний родственник генерал-аншефа Петра Дмитриевича Еропкина, при котором он состоял генеральс-адъютантом с 1762 до 1770 года, когда был переведен секунд-майором в кирасирский наследников полк (из собрания родословных Рюрикова дома, принадлежащего В. В. Руммелю).

110. Ротмистрт, конной гвардии Александр Абалдуев недолго оставался в армии Румянцова. В 1772 году он перешел в армию Александра Ильича Бибикова и участвовал в войне с польскими конфедератами. 14-го июля того же года Абалдуев был пожалован орденом св. Георгия 4-й степени.

111. Павел Сергеевич Потемкин (с 1794 года граф), внучатный брат князя Таврического. В бытность генерал-губернатором Саратовского и Кавказского наместничества, привел в русское подданство (1783 г.) Карталинию и Кахетию. Любил заниматься литературой. Его сочинения – трагедия Магомет, История о Пугачеве, Описание Кавказских народов и проч. Умер в Москве, 29-го марта 1796 года, в чине генерал-аншефа.

112. О князе Гике см. выше, примеч. 66. Румянцов писал графу Никите Ив. Панину 29-го августа 1771 года: «Усугубляю мою просьбу об избавлении меня от такого человека, которого должен я всегда подозревать поведение, не имея от его бытности никакой пользы».

113. Граф Никита Иванович Панин с 1763 года управлял Коллегией иностранных дел.

114. Город Исакчи (укрепленный замок на правой стороне Дуная, на самом берегу) был взят 16-го апреля 1771 года генерал-майором фон-Вейсманом, при чем было сожжено огромное количество лодок, а также мост, построенный турками.

115. Румянцов, в письме к графу Ивану Григорьевичу Орлову от 21-го апреля 1771 года, писал между прочим следующее: «Я не могу спокойным духом смотреть на чувствительность многих генералов, которые понесли от начала нынешнюю войну, но произведенным быть досталось только тем, что спокойно сидели. Таковых сюда прислали: Дерфельдена и фон-Ессена. Я не с тем говорю, чтоб сих последних тронуть достоинства, но только хочу сказать, есть ли ободрение носить голову свою, когда равное право имеют в войне и в границах служащие к производству? Но я уже положил терпеть и молчать» (Журнал партикулярных писем графа П. А. Румянцова 1771 году. Из собрания Г. Ф. Штендмана).

116. Генерал-аншеф князь Платон Степанович Мещерский в Прусскую войну был «дежурным при графе П. А. Румянцове» (рукописный сборник графа Д. А. Толстого У. Р. А.). Затем, в бытность Румянцова генерал-губернатором Малороссии и президентом Малороссийской коллегии, князь Мещерский был членом означенной коллегии и «усерднейшим помощником Румянцова в его хозяйстве» по малороссийским имениям (статья А. М. Лазаревского о Румянцове, в Киевской Старине 1896 г., декабрь, стр. 382). Потом князь Мещерский был наместником Казанским, Симбирским, Пензенским и Вятским. Оставил службу в 1792 году. Император Павел, немедленно по вступлении на престол, назначил князя Мещерского, уже 83-х-летнего старца, генерал-губернатором в Казань и пожаловал ему орден св. Андрея Первозванного. Князь Платон Степанович умер в декабре 1799 года.

117. При взятии форта Тульчи особенно отличился генерал-майор барон Отто Иванович Вейсман фон-Вейсенштейн. Он первый спустился в крепостной ров, через амбразуру взошел на батарею и овладел ею.

118. Барон Сальдерн, русский посланник в Варшаве с февраля 1771 по сентябрь 1772 года. Румянцов, в письме к графу Ивану Григорьевичу Орлову от 20-го июня 1771 г., писал: «Я бы желал, мой милостивый граф, чтоб средний мой сын, Николай, доставлен был в Варшаву к г. Сальдерну, который и сам отзывался в своем на то хотении. Надеяться можно на свойства сего министра, что молодой человек при нем найдет свою пользу со стороны просвещения и образа жизни, ибо его умеренность удалить, без сомнения, может и всех ему вверенных от роскошей, которыми наиболее портятся люди молодые» (Журнал партикулярных писем графа Румянцова 1771 году. Из собрания Г. Ф. Штендмана).

119. Королевско-сардинской службы подполковник граф Рабассоми, поступивший волонтером в армию Румянцова, 14-го июля 1772 года был пожалован за отличие орденом св. Георгия 4-й степени.

120. Сын известного авантюриста графа Готлиба-Курта-Генриха Тотлебена.

121. Генерал-майор Петр Иванович Мелиссино, сын лекаря, выехавшего при Петре Великом из Венеции. С 1782 года он был директором Артиллерийского и инженерного кадетского корпуса. Старший брат его, Иван Иванович Мелиссино с 1771 года до смерти своей был куратором Московского университета.

122. Потемкин был уволен Румянцовым из армии в отпуск, в Петербург, в начале сентября 1770 года, а в начале следующего выехал из Петербурга обратно к армии. Этим определяется приблизительно время написания настоящего письма.

123. Контр-адмирал Арф, датчанин, принятый в русскую службу в 1770 году. Ему поручена была эскадра, состоявшая из трех кораблей и нескольких транспортных судов.

124. Герой Чесменского боя, адмирал Григорий Андреевич Спиридов, родился в 1713 году, умер в Москве в 1790 году.

125. 5-го сентября 1771 года в совете было читано полученное вице-канцлером письмо из Вены, от полномочного министра князя Голицына, о дошедших и туда из Землина известиях, что флот наш завладел двумя крепостями в Дарданеллах (Архив Государств. Совета, I, стр. 376).

126. Верховный визирь Молдаванжи, который 19-го апреля 1769 года был разбит под Хотиным и обращен в бегство генерал-аншефом князем А. М. Голицыным.

127. Перевод: Ибо мой милостивый государь граф имеет быть орудием благополучия моего отечества.

128. Это письмо писано в 1771 году, после 6-го ноября, когда граф Григорий Григорьевич Орлов выехал из Москвы по прекращении в ней чумы.

Текст воспроизведен по изданию: Письма братьев Орловых к графу Петру Александровичу Румянцову (1764—1778) // Старина и новизна, Книга 1. 1897