(После названия документа справа пометка: Числа 1767 года.)

/Л. 84/ По указу Ея Императорскаго Величества Яицкого войска канцелярии войсковых дел онаго войска старшинам Якову Колпакову и Ивану Акутину

НАСТАВЛЕНИЕ

По указу Ея Императорскаго Величества, присланным из Государственной Военной коллегии, велено по силе обнародаванных именных Ея Императорскаго Величества Манифесту и приложенной к сочинению проекта Нового Уложения выбрав от всех нерегулярных войск депутатов в собранных кругах по прописанному в грамоте из Государственной Военной коллегии от 8 января минувшего году, присланной в каждом войске числу, в том числе и от войска Яицкого четырех человек достойных и беспорочных и честного поведения и летами не менее двадцати пяти лет и дав им войсковым канцеляриям достаточныя по точности того Манифеста /Л. 84 об./ наставлениям полномочии, дабы каждой депутат о всех распорядках достаточное и полное сведение о своих местах, для которых он выбран будет, имел и справок и наставление впред яко уполномоченный единожды при надлежащем месте объяснить мог, отправить в Москву и велеть явитца в Правительствующем Сенате и когда от которого войска кто именно отправлены будут, о том как в Правительствующий Сенат, так и в Военную коллегию рапортовать, при чем из данных тем депутатам наставления копий представить.

И во исполнение оных Ея Императорскаго Величества высочайших указов от войска Яицкого в депутаты в повеленное число выбраны и посылаетесь вы того ради ехать вам в Москву с крайним поспешанием на почтовых подводах, чего ради вам дана подорожная, и прибыв туда /Л. 85/ явитца, как выше писанными указами повелено, в Правительствующем Сенате и в Военной коллегии, и посланные с вами представления и рапорты представить куда следует неудержно. [132]

Высочайшим Ея Императорскаго Величества Манифестом и при том приложениями из высочайшего Ея Императорскаго Величества милосердия велено каждому месту отмежевать свои нужды и недостатки какие, где и в чем оныя настоят и вручить выбранным депутатам для представления где надлежит. А посему разумеется, что напротив того неминуемо потребно будет и то, на каком основании войско Яицкое заселено и о прошедшем и нынешнем онаго состоянии и содержании, как депутаты и требуютца сведующие о всех того места, от которого выбранное будут, распорядках, итого ради на сем случае имеете вы в подлежащем /Л. 85 об./ месте изъяснитца: буде бы, как выше сказано, потребно было известие о прежнем и нынешнем войска Яицкого состоянии; об оном в прошлом 1748-м году, в бытность здесь в Яицком городке его высокопревосходительства, господина действительнаго тайнаго советника, кавалера и бывшаго оренбургского губернатора Ивана Ивановича Неплюева в поданном к его высокопревосходительству рапорту означено, что яицкие старшины и казаки с начала отколь поселение свое восприяли, чрез кого и сколь давно заселелись и какие же промыслы и вольности имели. Ежели бы иногда потребовалось изъяснение и о самом их начале и заведении, о том засилого прошедшим временем подленнаго известия иметь, однако же отыскан тогда отпуск з доношения, поданного в Коллегию иностранных дел от бывшего в прошлом 1721 году в Санкт-Петербурге станичного атамана Федора Рукавишникова, в котором написано, что в прошлых и давних годех прадеды и деды /Л. 86/ их, то есть первые яицкие казаки, пришли и заселились здесь, на Яике реке вольныя люди, собравшись русские з Дону, и из городов и татара ис Крыму и Кубани, из других махометанских народов человек с сорок, которому их заселению и наипаче на Яик реку, приходу ныне будет гораздо более двух сот лет. Как бывшей войсковой атаман Илья Меркурьев, тогда будучи жив, в пополнение к тому сказывал, что он слышал от отца своего Григория Меркурьева, который родился здесь и жив более ста лет, в 1741-м году умер, который также по известию от отца ево и старожилов, сказывал, что сей первых яицких казаков на Яик реку приход и заселение было в самыя те времена, когда Тимер аксак, а по европейскому названию Тимерлан, разные области разорял. Сперва они жили многое время своевольно, а потом, как в вышенаписанном же доношении показано, видно размножаясь уже более, учинили совет и послав от себя двух человек в Москву с челобитием и прошением /Л. 86 об./ к Его Величеству государю царю и великому князю Михаилу Федоровичу о милостивом их принятии под его царскую державу, получили от Его Величества жалованную грамоту на реку Яик с сущими при ней реки и протоки и со всеми угодьи от вершины той реки и до устья и чтоб им на той реке жить и владеть и великому государю служить казачью службу и набирать на житье вольными людьми. Токмо та грамота в давних годах в пожарное время здесь угорела, а из котораго приказу дана была, никто однако ж не помнит. Потом начали службы свои производить. Первая того Яицкого войска служба началась и была в Польше и под Ригою при князе Хаванском, а потом командировано в 7189-м году в Чигиринской поход при атамане сто человек, кои в [133] службе были с князем Булатом Михайловичем Черкасским и с полковником Козьмою Петровичем Козловым. В 190-м году в оной же Чигиринский поход двести человек, в 191-м году июля 8 дня по указом Их Величества в Уфимские уезды на изменников, воров башкирцов с атаманом пятьсот человек. В 192-м году в Крымской поход /Л. 87/ сто пятьдесят человек; в 204-м году в Азовской поход триста человек; в 205-м вторично в Азовской поход двести человек (До сих пор даты указывались по летосчислению от сотворения мира, далее – от рождества Христова.). В 701-м году в Свейской поход шестьсот человек, в 703-м во второй Свейской поход пятьсот человек, в 704-м в оной же Свейской поход пятьсот человек, в 707-м году туда же толикое же число; 708-м году против воров башкирцов тысяча двести двадцать пять человек; 1714-м году в Кубанской поход тысяча человек; в 713-м году в Харковский поход тысяча пятьсот человек; в 717-м году в Хиву с князем Александром Бековичем-Черкасским тысяча пятьсот человек. Наконец же, в 720-м году служили по нарядам Военной коллегии в казачьем корпусе в Оренбурге и в Сибири под башкирцами и в протчих командированиях и употреблялись уже в тех службах беспрестанно.

Ныне же того Яицкого войска всегдашняя и ординарная служба состоит в том, что они начав от Гурьева городка вверх по Яику реке даже /Л. 87 об./ до Разсыпной крепости, что по течению Яика около полуторы тысяч верст сочиняется от переходу через помянутою Яик реку с одну сторону киргизов, а с другую волжских калмыков имеет осторожность, для которой по определению Правительствующего Сената, в 743-м году состоявшегося, построенные крепости и форпосты ис того числа содержатся во оных при особливом походном состоянии с переменой тысяча человек. А ежели сверх того нужда случится, то из Яицкого городка прибавляется и сикурсуется, как то по нужным обстоятельствам в нескольких государях и чинилось, и сверх тысячного числа особливые и по немалому числу команды в помощь к форпостам посылались, прикомандировались и не только туда, но и в протчие места, куда бы только не востребовались, наряды и командирования всегда бывают. Оное же войско по указом 747-м году в Гурьеве городке содержит по сту человек, на которых по указом Правительствующего Сената и Военный коллегии дается ис казны на каждого человека /Л. 88/ жалованья по двадцати рублев на год.

И хотя оное им и производится, но по тамошнему морскому и тяжелому воздуху и по притчине падежа лошадей и по дороговизне хлеба даются им еще от войска подмоги каждому человеку рублев по тринадцати и по сороку копеек сверх выше писанного окладного жалованья. Данные же в летнее время употребляются по определениям состоящего в Оренбурге полевого генералитета резерфной команде пятьсот человек, в том числе триста человек командируются на показанные нижние яицкие фарпосты до Кулагинской крепости разстоянием от Яицкого городка в четырехстах и содержится там во все летнее время, сверх тысячного числа даже до самых заморозов. А двести человек здесь около города до того же времени для внезапных случаев, [134] а для пресечения воровских киргизских набегов на степной Яика реки стороне безотлучно находятца. Оным фарпостным и резервным старшинам и казакам жалованья никакого ни дается, токмо снабдеваются /Л. 88 об./ денежною подмогою от войска. А жалованье производится только тем, которые командируются в дальние походы, то есть в Оренбург и в Сибирь, в которых во всех службах старшины и казаки поступают со всякою усерднейшею ревностию, не щадя живота своего, и тщится каждой, чтобы оказать свою Ея Императорскаму Величеству послугу и тем заслужить себе похвалу и Ея Императорскаго Величества монаршее благоволение, как-то и между первыми войска Яицкого службами оказана послуга наизнатнейшая. В 791-м году будучи в Уфимских уездах под изменниками ворами башкирцами, где оных воров побито многое число, о чем бывшие в том походе здешние старшины и казаки, пришед в Мензелинск, объявили оную службу свою в Казани боярину и воеводе Меньшему Шереметеву и о той же службе писано к Его Царскому Величеству, с котораго числа по указу Его Царского Величества определено на оное войско /Л. 89/ давать окладного денежнаго жалованья на шестьсот человек двесте рублев да по портищу сукна на человека. На всякой год за те сукна давалась деньгами семьсот пятьдесят три рубля двадцать четыре копейки, да за приезд и за сукны и кармовых денег за Зимовую станицу атаману и есаулу и рядовым двенадцати человекам отпускалось сто три рубля тритцать девять копеек с половиною, а всего отпускалось тысяча пятьсот шесть рублев семьдесять копеек, пороху ручнаго двенадцать пуд, пушечнаго пятнадцать пуд, свинцу двенадцать да сто ядер к пушке. И хотя онаго 191-м году некоторая служба казачья похвалена и жалованье производиться началось, той грамоты не отыскано. Однако ж точно в 191-м году грамота особливая имеется, в которой и про прежние грамоты упомянуто, как о том выше именованном к его высокопревосходительству, действительному тайному советнику и кавалеру, бывшему оренбургскому губернатору Ивану Ивановичу Неплюеву рапорте изображено, с которой грамоты тогда /Л. 89 об./ и копия к нему представлена. И получали оное жалованье повсегодно до переписи полковника Захарова всегда означенное положенное число.

По переписи же полковника Захарова, в 723-м году учиненной, написано служащих старшин, казаков три тысячи девяносто шесть человек. Им окладного жалованья положено и отпускается из доходов Стат-конторы тысяча пятьсот рублев да хлеба ржи или муки на каждого человека по осмине тысяча пятьсот девяносто восемь четверти, за который хлеб выдается деньгами по самарским ценам яровая от шести и семи сот и до тысяче рублев, а иногда и более и менее.

Да по указу Правительствующего Сената 731 году к предписанному окладному жалованью положена сумма на приезжие от войска Яицкаго Зимовая и Илецкая станицы ис таких же доходов две тысячи шестьсот тридцать восемь рублев тридцать копеек, /Л. 90/ в которых станицах просылаются станичные атаманы, старшины и казаки заслуженные, за которые их службы оное им жалованье по окладам и производится. Сверх того атаманы ковшами и саблями, також и старшины и казаки саблями жалуются, как видя сию высочайшую [135] милость и награждение, а напротиву того и другие их братья тем поощрены бывают. Да по особливым указам отпущается на то войско Яицкое вина по ста ведер на каждой год, да ис канцелярии Главной артиллерии и фортификации пороху по семидесять пуд и свинца на то число по препорции. И хотя на предписанные Зимовые и Илецские станицы сумма две тысячи шестьсот тритцать восемь рублев тритцать копеек и положено, токмо в общество войска Яицкаго не приходит, а дастается только же, которые от войска Яицкаго награждение за службы посылаются. А на все общество доходит только выше писанное /Л. 90 об./ положенное окладное жалованье тысяча пятьсот рублев да за хлеб отпускаемое денежное жалование.

Ныне же комплекту войска Яицкаго служащих старшин и казаков состоит всех, в том числе и с находящимися на фарпостах и в Гурьеве командах, четыре тысячи двести человек, а жалованье тоже все получается, которое по переписи полковника Захарова положено, иное выше означено. В том числе и на Сакмарскую станицу на двести на пятьдесять на шесть человек отпущается, которого по разделу достается вообще окладнаго с хлебным как атаманам и старшинам, так и казакам равенственно по пятьдесят по пяти копеек и по шестидесять по пяти копеек на год. Хлеба же здесь не сеют да по здешнему климату оне родится не может. Точию оное войско имеет рыбные промыслы, от которых себе и пропитание получает, как и с того ж и службу Ея Императорскаго Величества исправляет и командируемых в походы казаков не малого от себя под того снабдевает и на том весь корпус /Л. 91/ содержится. За оные же рыбные промыслы или ловли, то есть Гурьевские учуги, платится в год откупу в казну по пяти тысяч по четыреста по шести рублев в 735-м году по отдаче их в содержание войску Яицкому. Да сверх того такая же откупная сумма платится за соленый сбор за десятое число пять тысяч три рубля.

В протчем же, как вы одного здешняго города и места жители, следовательно и все здешние распорядки знаете, того ради можете в потребном случае изъяснятца и о том, чего здесь хотя и не достает.

Нужды же, войску Яицкому отягощения и недостатки ныне состоят и которых вы должны просить из высочайшаго Ея Императорскаго Величества ко всем верноподанным матерняго милосердия монаршей милости.

1

В том, что, как выше сказано, камплекту войска Яицкаго /Л. 91 об./ состоит ныне старшин и казаков четыре тысячи двести человек, а окладнаго и хлебнаго жалованья отпущается на оное точию по переписи полковника Захарова на три тысячи на ста на девянаста на шесть человек, следовательно, многим ныне недостает, чего ради на всех в разделе и употребление весьма по малому числу. А служба Ея Императорскаго Величества отправляется по состоянию нынешняго числа людей. Того ради, чтоб жалованье окладное и хлебное отпущалось на весь нынешней комплект с тем однако ж, чтоб и рыбные ловли по прежнему неотменно были. А на Сакмарскую станицу особливое [136] жалованье определить, а ис положеннаго на войско Яицкое исключить, ибо здесь, как выше означено, хлеба не сеют, да по здешнему климату оной и родиться не сможет. А понеже особливо состоящие во учрежденных крепостях и фарпостах вниз по Яику реке старшины и казаки тысяча человек служат без всякаго жалованья, котораго на них никакаго не производится. /Л. 92/ Того ради, чтоб и на них жалованье надлежащее положено было привозить, также б и провиантом и оружием снабдеваемы были, что б войско Яицкое сняло их с себя, чтобы содержать своим коштом, как то ныне оные на войсковом коште и содержатся. То учинено тогда по несведению нынешних обстоятельств, ибо от построения и заведения тех крепостей и произошли весьма великия и несносныя отягощения. 1-е. Что по тамошнему тяжелому и морскому воздуху с того времени несколько тысяч лошадей повалилось. 2-е. Как они заселились на пустом, дальном и диком и самом пограничном месте, того ради хлеба туда не возят. Чего ради оной достают с великою нуждою и покупают весьма дорогою ценою здесь и в Гурьеве городке. Но нам и самим им иногда сюда незачем отлучиться нельзя. Того ради оной хлеб или что другое потребное поставить туда нанимают посторонних и не в службе состоящих /Л. 92 об./ и за право дают так же и с малую плату. И из всего того приходят в неоплатные долги. 3-е. Напротиву же сего тягость и труды они несут не малые по состоянию около их со обеих сторон азиатских народов (как с одну сторону имеются киргизцы, по другую калмыки) в содержании и наблюдении крепкой осторожности в неперепуске тех народов друг ко другу и на российские границы и отвращения их от всякаго злаго предприятия. Не меньше же того в неперепуске же в зимнее время и киргискаго скота на внутреннюю сторону.

По таковым всем отягощениям и трудностям, а наипаче по причине тамошняго тежелаго воздуха и лошадинаго падежа, наемка им, ежели войско в промыслах довольно авантаж получает, бывает весьма дорогая. И тогда дается каждому казаку рублев по тритцать и более. А когда войско в промысле такой дачи не получит и снабдевать их больше не ис чего, тогда принуждены /Л. 93/ бывают ходить из ниской цены, потому что уже обойтись нельзя, а более взять и давать не откуда. Ибо ныне в Яике реке, как на том весь корпус состоит, рыб против прежних годов весьма умалились и долов не таков, как прежде бывал. И в такой службе терпеть голод и наготу по случаю дороговизны хлеба и одежды, ибо здесь хлеб покупается пшеничная по тритцати по пяти копеек и более, а аржаная по тритцати по три копейки пуд, а им с провозом и с поставкою вдвое или втрое становится. А в Гурьеве тройною ценою поступают же, а именно четверть от трех и до четырех рублей.

И ежели бы о всех сих обстоятельствах тогда известно было, то б и снятие тех фарпостов на себя и содержащие в них тысячи человек без особливаго жалованья приступить весьма не можно было. Однако ж, что касается до того жалованья, оное отнюдь не сравнительно против того, как бы например, ныне состоял там казанской полк. /Л. 93 об./ Самарские и Сележеевские казаки, как были оные туда камандированы, были в разсуждении, чтобы с того времени яко на [137] такое дальнее место правианта, фуража и амуницы знатная и весьма немалая сумма коштовала или употреблялась всеми. Однако же к войску Яицкому не без крайней обиды было, чтож бы иногда коснулось до того, что при снятии оных фарпостов отведено тогда войску Яицкому из Гурьевских учугов от берегов по осьми сажень. Но ныне и все Гурьевские учуги на откупу у войска Яицкаго состоят и с платежа именованной выше сего суммы пяти тысяч четырех сот шести рублев и во все отведены и в содержание войску Яицкому отданы. Ежели же на тех фарпостах старшин и казаков особливаго жалованья не определится, то хотя из высочайшего Ея Императорскаго Величества милосердия как оная сумма, так и за соль, которых обоих сум сочиняет всего десять тысяч четыреста девять рублев восемьдесят две копейки платежем оставлены были в то оных казаков удовольствие и потребление, /Л. 94/ как то и бывший господин тайный советник Татищев Правительствующему Сенату представил, чтоб за Гурьевские учуги сумму за то поселение войску Яицкому в жалованье отдать, так же бы и на Гурьевскую сотенную команду положенное по указам Правительствующего Сената окладное жалованье и впред непременно производилось. А старшинам бы по расписанию онаго прибавлено было, чтоб они с казаками сравнены не были, как то и в прочих службах и походах старшины по расписанию жалованье получают против рядоваго казака более и преимущественное.

2

На выше писанных крепостях и фарпостах прежде сего и когда оные заведены были, посторонних командиров, кроме походных атамана и полковника и походных старшин, не бывало. И оные походные атаманы, старшины и казаки порядок вели как должность /Л. 94 об./ велит и осторожность содержали и все то, что за тех фарпостов при охранении высочайшего Ея Императорскаго Величества интересу принадлежит, наблюдали с крайним рачением. Но с некотараго времени заведены туда и находились сперва обер статом, ныне штаб- и обер-офицеры да и здесь оные находятся и ездят по фарпостам на казачьих подводах без всякаго платежа прогонных денег и возят всякую тягость и там вступают в непренадлежащие до них земские дела, а именно: чинят раставку по фарпостам старшинам и казакам по своей воле, ково куда поставить захотели и переводят с места на место. А в силе Правительствующего Сената указу велено сколь можно стараться, чтоб там фундаментальным житьем обселяться, почему довольное число домами и обзавелись. Чего ради такаго переводу делать весьма не должно, ис чего таковыя придти /Л. 95/ могут в разорение и лишаться своего обзаведения. А притом выбранных при войске походных старшин штрафуют, а на места их других определяют. Тако ж казаков наказывают. Да и самих походных атаманов от команды отрешают сами собою, чего всего по грамоте Военной коллегии, в прошлом 1751-м году августа от 31 присланной, отнюдь им чинить не велено; в здешних лугах как на фарпостах, так и здесь будучи, сена косят и по силе полковничей инструкции дрова требуют, отчего также и от [138] имеющегося их здесь постою происходит войску Яицкому, а впрочем и фарпостным казакам, немалая обида. Того ради, чтоб из высочайшаго Ея Императорскаго Величества Манифеста милосердия как от фарпостов, так и отсюдова оные сведены были, но те фарпосты походные атаманы и старшины сами в должном порядке содержать имеют. А впротчем, чтоб оная тысячная /Л. 95 об./ команда была в главной команде Оренбургскаго губернатора или полеваго генералитета.

3

Во оных крепостях и фарпостах в силе Правительствующего Сената указу велено содержать только тысячу человек. А ныне сверх того командируются туда до Кулагинской крепости, коя разстоянием от Яицкаго городка в четырехстах верстах, как выше предписанной резерфной команды триста человек, и хотя бы нужной случай последовал или не последовал, содержатся там до самой глубокой осени. А жалованья им никакова не производится. А чрез ту оные там бытность некоторые фарпостные казаки от тамошних офицеров сюда отпущаются и по нескольку времени праздно здесь шатаютца, от чего войску Яицкому производится обида, наипаче же в снабдевании той команды немалою /Л. 96/ денежною помощью. Того ради, чтоб повелено б было и оную туда не командировать, а содержать по прежнему около Яицкаго городка на степной стороне по силе присланной в прошлом 764-м году грамоте и быть в ведомстве Оренбурскаго губернатора и под командою здешняго войска или старшин (На полях дописано: или полевого генералитета.), а офицеров чтоб не было. Ежели ж нужной случай воспоследует, или уведано будет о злом неприятельском собрании и нападении, тогда не только такие команды отправляться будут, но в чрезвычайном случае и все войско те фарпосты защищать и подкрепить имеют, точию, ежели какие куда бы ни были командированы. Случается и далее ста верст от домов своих отлучены будут на таковые, чтоб на все команды произведено было жалованье, какое обыкновенно на здешних бывающих службах старшин и казаков положено, как то и указом Правительствующего Сената в 753-м году состоявшим /Л. 96 об./ тем командам, кои от домов своих не ближе ста верст находиться будут, жалованье производить велено.

4

Хотя выше и предписано, что при поселении в здешних местах первых яицких казаков Яик река с сущей при ней реке и протоки и со всеми угодьи от вершин и до устья во владение войску Яицкому пожалована, но ныне вверх по Яику реке находятся и заселены Оренбургская губерния и ведомства ее крепости, в коих состоят оренбургские казаки, тако ж и регулярные команды. Следовательно, в тех местах как лесные по Яику реке угодьи, так рыбные и звериные ловли Яицкому в лесу, но туда не допущаются. А за теми крепостьми, все [139] от войска Яицкаго отняты. А понеже надобность настоит войску начиная от Разсыпной крепости, коя самая крайняя и ближняя к Яицкому городку на низ, но оному городку местоположение /Л. 97/ только осталось на ста пятьдесять верст, да и на том разстоянии поселена Илецкая станица. И с того оставшего места с немалаго уже времени несколько лесу, как на оную, так и войском Яицким, выведено и вырублено и почти ничего не осталось. Да которой и есть, и тот киргиз-кайсаками в прикочевание их в зимнее время губится, которые несколько ево валят для довольствия скота их. А тот лес, будучи срубленой, высыхает и в пожарном случае и во время приходящего из степи огня от того сухова леса немалая и стоящему лесу и лугам вреда бывает. И тако как в дровяном, так и наипаче в хоромном лесу крайнее настоит оскудение и нужда, ибо, которой был ниже Яицкаго городка, и тот по малости ево, так же вырублен как войском, так наипаче киргизцами и час от часу умаляется. Того ради, чтоб повелено было тот лес на хоромное строение допущать рубить вверх /Л. 97 об./ по Яику реке в заселенных оренбургских крепостях, також и вверх же по Илеку реке. А наипаче, чтоб то дозволение там учинено было для рубки того леса на учуге, котораго ныне в здешних местах рубить становится негде. А бес того обойтись нельзя, ибо тем учугом запирается Яик река и под котораго рыбаловстие и отправляется в презент ко двору Ея Императорскаго Величества. В других на то удобных лесов близко не имеется.

5

По присланному ныне из Государственной Военной коллегии указу позволено состоящей в Гурьеве городке регулярной команде в Яике реке для своего пропитания красную рыбу ловить. Но когда сие дозволение учинено, того ради могут они ту рыбу ловить кабы не захотели и во время белешное. А понеже ежели хотя одна рыба поймается, когда оной ход бывает, тогда оная вся паки на низ в море уходит. А при том лехко может быть, что та рыба будет ловиться и на продажу и губится из однаго клея, /Л. 98/ в чем и смотрения за ними надлежащаго иметь нельзя, от чего войску Яицкому происходить будут крайние обиды, а напротиву того и высшия команды затруднения и дальные следствия. Того ради, чтоб повелено было в минование могущих из сего приключиться дальных затруднений красную рыбу ловить им запретить, а довольствоваться частиковою рыбою, то есть сомами, сазанами и протчею мелкою, в морских заливах которой там весьма довольно.

6

В городех Самаре и Сызране как проезжающим сюда с хлебом и с протчими съестными припасами из великороссийских жительств, так и отсюда отправляющимся с покупною рыбою и икрою всякого звания людям, мужикам и крестьянам чинится обида в том, что берется с них за перевоз через Волгу и за отвоз с каждаго воза копеек по [140] десяти и по пятнатцати и более, чем несколько оные от приезду сюда отбиваются и как люди, здесь служащие. Того ради, дабы повелено было то пресечь, також и дороги самарскую и сызранскую, лежащие /Л. 98 об./ к Яицкому городку, кои состоят на откупу у тамошних купцов, во удовольствие войска Яицкаго и за службу онаго отворить безоброчно, чтоб всякой, приезжая сюда свободно и пред прежнем лутчую охоту имели из-за того, чтоб была всякаго звания людям волность как сюда приезжать, так и обратно отъезжать.

7

Как ныне у войска Яицкаго в рыбе часто недолов случается, а напредь сего по указом Ея Императорскаго Величества казаки для своего поправления ставили в город Самару и Сызрань в казенные магазейны сымающихся здесь с Грязнаго и Индерскаго озер соль, за которую за каждой пуд давалось ис казны по десяти копеек. Того ради, чтоб ныне по нынешнему в рыбе недолову для поправления и к службе исправленности здешнему войску Яицкому в городы Самару и Сызрань за такую же цену со оных озер соль ставить и там чтоб та поставка была вольная и ежели кто, когда и сколько поставит и вывезет, /Л. 99/ то и принимать и за то число и деньги по настоящей цене выдавать, а к заключению контракта не принуждать.

8

По указу Ея Императорскаго Величества, состоявшемуся в Правительствующем Сенате в прошлом 1750-м году в винной здесь поставке и продаже вина войску Яицкому вольность. Того ради, чтоб оная и впредь на таком же основании состоялась, а положенной за то вино оклад семьсот восемьдесять рублев сорок девять копеек, которые вычитаются из окладнаго у войска жалованья, что из высочайшего Ея Императорскаго Величества милосердия во удовольствие войска Яицкаго и за службы онаго сложены были.

9

Приезжающие сюда из великороссийских жительств русские мужики и крестьяна с хлебом и с всякими припасами по продаже онаго и при обратном их возвращении, покупая у здешних казаков и приводимых калмыками и калмыцкой вольской орды лошадей, отводят в свои жительства, на что им дается /Л. 99 об./ от войсковой канцелярии сколки или ярлык с прописанием цены, с которых лошадей в городах Самаре и Сызране и в Красносамарской и Борской крепостях берется пошлина не по той цене, которая в тех ярлыках прописана, но по своему расположению, от чего тем людям происходит крайняя обида. А по указам такой пошлины, кроме портовых таможен, нигде брать не велено. Того ради, чтоб повелено было впредь оную пошлину брать запретить. [141]

10

В протчем же во всем бы войско Яицкое состояло на прежнем основании непоколебимо и все бы те выгоды, места и всякие угодьи, кои у войска Яицкаго есть, состояли во владении онаго всегда непременно и неотъемлимо и всегда бы с тем оное войско довольствовалось, как например ныне довольствуются солью непокупною, а с своих озер с Индерскаго и Грязнаго собою привозимою невозбранно. А ежели вы сверх всего онаго что-либо усмотрите и признаете к пользе здешняго общества, того ради имеете и в том просить /Л. 100/ высочайшей же Ея Императорскаго Величества монаршей милости, ибо вы на месте будучи лутче о том усмотрите, что к здешней пользе касается, а здесь может быть что и проронено. Того ради все оное и полагается на ваше искуство и доброе состояние, в чем во всем вам и верим и сим уполномачиваем, и что вы учините, прекословить не будем.

А буде же иногда чего собою вам зделать или учинить будет нельзя, о том сюда давать знать и представлять, почему тогда вы надлежащим и наставлением снабдены будете. А теперь всего здесь описать невозможно и неведома, какие еще от вас там изъяснения требоватца будут.

Июля 10 дня 1767 году.

Старшина Алексей Митрясев
Присудствующие Матвей Сутягин
Старшина Макар Пономарев

РГАДА. Ф. 342. Оп. 1. Д. 109. Ч. 11. Л. 84-100.