|
ЛАЗАРЕВ А.РАПОРТНА ПОРОХОВЫХ ЗАВОДАХв 1779—1781 гг.Его сиятельству высокоповелительному господину генерал-фельдмаршалу, главнокомандующему кавалерией и украинской дивизией, малороссийскому государеву наместнику, коллегии малороссийской президенту, кирасирского военного ордена полку полковнику, всех российских орденов, прусского Черного Орла и голштинского святые Анны кавалеру, графу Петру Александровичу Румянцеву-Задунайскому Рапорт . В 779-м году, при поступлении моем в нынешний чин, в тогдашнюю по артиллерии перемену, случилось мне, по расписанию, определено быть на санкт-петербургские пороховые заводы командиром, куда переехавши, потребовал я от находящегося там комиссара сдачу команды и всего завода; ему показалось это чудно, и начал мяться, но не смея мне отказать, стал помаленьку отбывать под видом, что у него то еще не готово, то другое, чтоб я ему в том потерпел, а он бы, между тем, успел посоветоваться о том с своими приятелями (людьми канцелярскими); и пошептавши с ними, в одно утро приходит ко мне и объявляет, что он спрашивал у судьи Мерлина, так он де ему приказал одно только течение командных дел мне сдать, то есть: опись куда, в какой день табели и рапорты подавати, а “ты-де, как комиссар, то в коммисарстве своем сам отчет отдаешь”. Я, услышав от него сии слова и пересказав ему как у нас в походе делалось, приступил формально к смене; а продолжая оную, вскоре получил и циркулярный указ из канцелярии о имении надзирания командирам за своими приходчиками и расходчиками, в противном же случае, за слабое смотрение, весь начет взыщется с командира. Сие меня подкрепило и я решился осмотреться, а между тем, не открою ли и некоторую мною только лишь еще предвидимую шалость комиссара моего; и так, осмотревши казну, щовши материальные книги и вынесши остаточные вещи на бумагу, [246] приступаю к наличному осмотру; тут вижу смятение больше поднялось,, приезжает секретарь к комиссару в гости, заходит и ко мне, рассказывает мне историю, какая им нужда случилась в порохе один раз, что они принуждены были употребить в казенную надобность и имеющийся тогда под сохранением полковой бомбардирский и канонирский (порох), и поговоря, отходит; а на его место бежит позов, чтобы я завтрашний день явился к его высокопревосходительству Ивану Ивановичу Меллеру. Приезжаю к генералу, встречает меня репримандом за совеем постороннюю вещь, а то было казенный луг запроданный комиссаром, а я увидя то, приостановил, покуда спрошуся у его же высокопревосходительства, так ли ему быть или нет? припоминает он мне, когда я буду командиром, тогда бы я располагал, а теперь как я смею чужие дела критиковать? и что я там в конторе шарюсь по бумагам, канцелярия известна, что после наводнения как мосты, так и все заводское строение исправлено, а в окончание всего потрясши за руку сказал: “верь мне! что комиссар твой честный и бедный человек”. И так огорчен будучи, не знав что это значит, и как его слова разумети? принял оставить ту посторонность, хотя бы он тем и попользовался, а сам обратился опять к начатому уже своему делу (осмотра магазина) и, окончивши оное, нашел я тут сверх значущихся по книгам материалов излишних и вовсе безгласных: угля 346 пуд, серы 52 пуда, пороху 1,300 пуд, который от меня прикрывали во все время полковым, бомбардирским и канонирским экономическим. Отсель я уже увидел, что мне на этом месте быть не можно, а к тому услышал и угрозы об смене меня, то не дожидался долго и подал прошение, чтобы, при первой будущей вакансии, поместить меня опять в полк; а как долго оная не открывалась, то и продолжилась до нынешнего году. 1780 г. Между тем наступает весна, поднимаются делать порох, присылают мастера, комплектуют завод людьми и лошадьми и вступают в работу; излишние материалы, уголь и сера обращены в казенную надобность, а с порохом некуда деваться; продолжая работу, содержут глубочайший секрет и происходит шептанье по всему заводу; о введении каком ни спрошу, всяк ссылается на комиссара, что он один знает; от него же самого иного не слышу, как только, что “у нас так делается”; и так что мог узнать, то было одно лишь производимое составление порохов, а так ли им быть надобно; затем погнался в свое школьничество, рыться, копаться, считать, поверять и приискал приложенную при сем задачу. [247] Не трудно уже мне было по ней догадаться, для чего мне высочайшей конфирмации о порохах в глаза не показано, и сведения о том из канцелярии никакого не дано, ибо оные в практике фальшиво составляются; убавляют селитры, как самонужнейшого материалу в порохе, чем он и красен, по 9 и 10 фунтов от закладки, а тем обессиливают порох и тот вес дополняют угольком, а отсюда-то и канал происходит материям на тот безгласный порох, каковым ему подобным и все крепости государства наполняют, а чрез то ни его хранити долгое время, ни в деле желаемого от него действия надеяться можно. И так то, что блаженные и вечно достойные памяти государь император Петр Великий с трудом приобрел и устроил в оборону своего государства на всегдашнее время, то ныне разрушили; так удивительно ли вашему сиятельству теперь покажется, что и Пугачев наших комендантов перевешал, сие и впредь достанется, когда оборонительная вещь останется под таковым подлогом, ибо важности оной ни кому из партикулярных не вверена, а принята единственно под казенный присмотр и состоит в государстве под секретом, то в таком случае не всяк уже из служащих и поверить ее может, а полагаются без сомнения на правление, которому поручено, а. тут-то сии пронырства и происходить. 1780 г. Я вашему сиятельству и еще перескажу, что на моих глазах случилось: прошедшего лета адмиралтейство отправляло корабли в море, а артиллерия снабжала их порохом, то адмиралтейство, увидевши из ведомости, представленной от артиллерии, сколько где из крепостей пороху имеется? и нашевши, что в Кронштадте слишком 3,000 пуд состоит, обрадовалось и ассигновало весь поднять, чтобы тем избежать провозу, а остальное число принять с моих заводов, почему и отрядило комиссии: одну в Кронштадта, а другую ко мне на завод; кронштадтская комиссия, вступивши в прием, едва могла набрать из всего числа 60 бочек, который бы ровнялся указной 70 футовой пробе, да и то пробуя фальшивым конусом, чем они и все команды обманывают, а прочий весь негоден; и так отрепортовавши, коллегию переменили и взяли весь от меня; но как и тот, что на ту пору свеж делался, а притом и пробовали его тоже не своим конусом, хотя и годился, чтоб с рук сбыть, но как постоит, то сами увидят, ибо зерно, будучи тоще, составлено из мякины, сырость его хватит, насквозь проймет и должно исчезнуть, то как можно таковым порохом обороняться, а материалы ежегодно изводить и в государстве порохов нет, о чем вашему сиятельству впредь осторожность честь имею открыть. [248] Не без любопытно будет вашему сиятельству узнать также и это, как со мною в сие время поступили? Увидевши с приемов смены моей, что я им не гожуся, то и принялись тотчас, за обыкновенный свой канцелярский обряд, изнурять и положили меня на гарнизонный оклад, не смотря на то, что прежде меня бывшие, да и ныне состоящие на прочих заводах сотоварищи мои все на полевом окладе состоят; сверх сего невозбранно было тем прежде меня бывшим трудиться и пользоваться, как им и место позволяло, огородами для домашней своей надобности, которое заведение и я уже застал, но они и того меня лишили и отдали комиссару моему, а я из этого куска 24 года уже служу и жизнь и способность свою государству продаю, но за таковыми обстоятельствами дойти не могу и как человек не богатый веду жизнь мою мздою наемничью, то это для меня и весьма избыточным было изнурением, перенести текущее, да и впредь еще остающееся покуда оправлялось время, и хотя о том его высокопревосходительству и приносил мою просьбу, но оная внимания не стоила и, вместо удовольствия, во все время гнули, теснили, а разоривши и пустили. Ушел, не оглядывался из рук их в полк. Артиллерии майор Антон Лазарев Октября... дня 1781 года. Киев. Текст воспроизведен по изданию: На пороховых заводах в 1779-1781 гг. // Русская старина, № 4. 1887 |
|