КИЖСКОЕ ВОССТАНИЕ

1769-1771

Из жалобы мирского челобитчика крестьянина Корельской трети деревни Ершовской Матвея Аристова в Берг-коллегию о непосильных заводских повинностях и произволе администрации Тивдийских мраморных ломок

№ 1

1769 г., июля 16

... Они [крестьяне] обязаны для литья пушек и ядер и содержанию казенных Кончезерских заводов и платят подушные деньги, да сверх того с них же требуют к заводам бессмертных бергауеров, рекрут, водоливов, и всякие Петрозаводских заводов нужды исправляют по указу Петрозаводской канцелярии, да сверх того в экспедицию мраморного камня работу и по крестьянству. Их вышеписанные Корельской трети Лижмозерский, Тивдийский, Лычноостровский и Спасский десятки от вышеупоминаемых работ и налагаемых на них тягостей пришли оне в самое крайнее разорение и нищету, что и своей крестьянской работы лишились, и скот помирает голодом, а дети их малолетние и жены скитаются многие между дворы и принуждены домов своих лишиться.

Да сверх же того реченная экспедиция требует в работу крестьян, кого она изберет, а не тех, которых от них [33] по выбору во очередь представляют, и тем наиболее их приводит к беспорядку и в замешательство. О чем в канцелярию Петровских заводов с прописанием всех обид их доношением и прошено было. И за то от той Петрозаводской канцелярии просители сечены батогами.

Да сверх же всего того при означенной экспедиции у ломки мраморного камня находящийся команду имеющий господин капитан Никита Михеев сын Зайцов с братом своим как подводы, так и лодки и инструменты требуют с них без разбору натурою и послабление дает постояльцам — солдатам и мастеровым, которые на их квартирах стоят и чинят им немалое притеснение. О чем ему, господину, как словесно, так и письменно жалобу приносили, и в том никакого рассмотрения и разбирательства не производил. А когда письменно подают, только те их прошения той экспедиции господин капитан Зайцов по полу мечет и тое обидою не довольно того безвинно обижает, но еще яко подданных своих сечет батогами немилосердно. И от тех побоев многие скорбят в болезни недели по две...

Оп. 1, д. 246, лл. 262-263. Копия. [34]

Из показания бывшего старосты Кузарандской волости крестьянина Анцыфора Трофимова в следственной комиссии об объявлении регистратором Назимовым сенатского указа о заводских барщинных работах и увеличении податных сборов

№ 2

1769 г., октября не позднее 1 ²⁷

...769 году незадолго перед праздником Покровом пресвятые богородицы был у них в Кузарандской волости регистратор Василий Назимов для обнародования состоявшегося в том году мая 27 дня о прибавочном в число дву Рублев на крестьян оброке указа. И по приезде его призывал его, старосту, к себе в квартиру в дом тамошнего крестьянина Якова Петрова. И с ним тогда пришли еще крестьяне Федор Бухров и Евсей Селиванов. И как пришли, то он, Назимов, им объявил указ печатный, который тогда ж показанные Бухров и Селиванов читали. И он, Назимов, им говорил, что по оному указу крестьянам заводскими работами зарабатывать только семь гривен, а два рубли дано на волю: кто хочет зарабатывает, а кто хочет, то деньгами платит. И для того де вам надобно [35] подать в канцелярию просьбу о тягостях заводских, чтоб дозволила взносить деньгами в казну.

А притом приказал собрать народ для публики того указа. Который в земскую избу как был собран, и тот указ теми ж крестьянами Яковом Бухровым и Евсеем Селивановым двоекратно читан, то означенный Назимов и народу тож толковал, что им трем на квартире. И за то от миру дано ему денег пять рублев пятьдесят копеек.

А как он, Назимов, от них поехал, то народ рассуждали, что надобно послать в другие погосты нарочного справиться, что в тех погостах советуют. То в то время, как они о сем рассуждали, пришел к ним в суём из Толвуи крестьянин Клим Соболев и объявил, что де он от Толвуи послан для проведывания по погостам, посылаются ль челобитчики с просьбами о мирских нуждах...

Полковник Христофор Винтер
Алексей Толбузин
Иван Матвеев.

Оп. 1, д. 250, л, 90. Подлинник. [36]

Из показания крестьянина Кижской трети Емельяна Калистратова в следственной комиссии о безуспешной поездке челобитчиков от приписных крестьян в канцелярию Олонецких Петровских заводов

№ 3

1769 г., декабрь ²⁸

... Как указ о двурублевом оброке регистратором Назимовым народу объявлен, который он, Калистратов, и читал, то тогда ж спрашивали крестьяне у Назимова, что из двурублевого семидесяти копеечного окладу сколько зарабатывать, а сколько деньгами платить должно. На то он им объявил, что семь гривен неотменно должно зарабатывать, а два рубли будет ли им крестьянам зарабатывать, [37] или нет, того де он, Назимов, им настояще не может сказать. Почему все мирские люди и стали о том размышлять, что когда он, приказной человек, о дву рублях, чтоб их не зарабатывать, ничего не сказал, то их зарабатывать и не следует.

А для лучшего уверения согласились миром, чтоб о том испросить от канцелярии объяснения. Причем и он, Назимов, в том согласии сказал, что просите де в канцелярии. С которым доношением и приходили в канцелярию он, Калистратов, и с ним с Толвуи Андрей Иванов, с Вырозера Иван Кондратьев, с Великой Губы Мартын Ражей, с Кондопоги Григорий Лодыга, с Шуи Павел Коротяев.

Токмо по приходе их присутствующий тогда Фрейгольд был болен и до себя не допущал и того доношения от них не принято.

А как они между тем спрашивали у приказных служителей, о том, то канцеляристы Захар Псковитинов, Тимофей Львов и Тимофей Сапошков объявили, что де зарабатывать им следует по указу 725 году мая... ²⁹ дня рубль десять копеек, а достальные рубль шестьдесят копеек деньгами платить. И тот указ им показали, с которого он, Калистратов, и копию для показания в мир списал. А канцелярист Киселев сказал им, чтоб просили о том в главной команде — там будет на то резолюция.

Почему оне с тем доношением и возвратились каждые в свои погосты, а он, Калистратов, с тем доношением и копиею в свою Кижскую треть. И, пришедши, объявил мирским людям, зачем то доношение от него не принято, [38] и отдал с вышеписанного указа копию, которую читали при старосте и мирских людях вслух.

А как прочли оную, то крестьяне стали толковать, что не по сему указу следует зарабатывать, а как регистратор Назимов сказывал, то есть за семь гривен. И по тому де из канцелярии им никакой резолюции не дали, ибо неужели Назимов менее их знает, когда он так сказал. А ежели б не так, то б он и взятки взять у них не коснулся б...

Полковник Христофор Винтер
Алексей Толбузин
Иван Матвеев.

Оп. 1, д. 250, лл. 20-21. Подлинник. [39]

Из объявления крестьян Остречинского погоста и соседних волостей в канцелярию Олонецких Петровских заводов об отказе от работ на строительстве Лижемского завода и на Тивдийских мраморных ломках

№ 4

1770 г., марта 26

... И мы, десятские и мирские люди, слышали и сею сказкою предъявляем, что и старых Коичезерских и железных и Петровских заводов и французского фабрика содержаючись пришли не в состояние и крайнее разорение. От чего подушная денежная доимка время от времени наиболее накопилась и ныне с нас, мирских людей, те недоимочные подушные деньги за прошлые годы настоящий староста Захаров и бывший староста Ефим Бекренев правят те недоимочные подушные деньги с правещиками: бьют на правеже смертным боем.

Да к тому жительство мы имеем от заводов в дальнем расстоянии и в прошлых годах вместо себя наймовали подрядчиков рубку дров и клажу и возку угля ценою, которые деньги за те вышеписанные годы подрядчики и с данными от Петрозаводской канцелярии с праветчиками правят за рубку дров и клажу и возку угля по договорам деньги.

А за прошлый, 769 год, подушные деньги ни у единого крестьянина ни единая полушка не плачена. И на тот [40] же 769 год рубка дров и клажа и разломка и возка угля договорены подрядчики Шуйского погоста житель Ефим Веслоухов ценою каждая сажень по два рубли. За тот подряд и ему, Веслоухову, не выплачено ни малого числа.

И ради тех вышеписанных платежев могутные и знающие люди мраморной ломки камня и строению доменных печей в другие места: в Тивдию, и в Сердоболь, и в Санкт-Петербург по вольным ценам договорились и в работу вышли. А остались при домах наших люди престарелые и малолетние. И к тому ж умерших умножило. И в Лижемские заводы, ко мраморной ломке и строению доменных печей работных годных людей послать никого быть не имеется.

... В летнее в самое пахотное и сенокосное время большею частью у нас исправляют женский пол за неимением могутных людей, от чего в недопашке и сенокосе приходит великая в хлебе и сене скудость и вешнею порою претерпеваем голод, едим солому, да траву болотную вахку. И во верность сию сказку подали и подписуемся. И в летнее в самое сенокосное и пахотное время отпускные с Кончезерских и Петровских заводов с казенными припасами суда по Свири реке по Остречинскому порогу спущаем и гребем и от того несем излишнюю тягость.

[Следуют подписи 86. крестьян]

Оп. 5, д. 4, лл. 119-121. Подлинник. [41]

Из объявления крестьян Кижской трети в канцелярию Олонецких Петровских заводов об отказе выполнять заводские повинности

№ 5

1770 г., марта не позднее 28 ³⁰

... Мы, десяцкие и мирские люди, всемирно и согласно в канцелярию Петровских заводов [объявляем], что таковых заводских работ понесть и исправить ни по которой мере невозможно, и не в состоянии и немочны, потому что имеем как себя, так и скота своего за недородом хлеба и за невыкосом сена немалое оголодание и конечное разорение. В тое работу себе хлеба, а скоту своему корму не имеем, чем себе при тех работах пропитание иметь, что скоту корму покупать пожитков не имеем и купить негде. Потому что в самое лучшее летнее сенокосное и пашенное время по указам канцелярии Петровских заводов взято до полуторых сот человек, с двенадцати душ по человеку с переменами, которые работали прошлое 769-е лето, про что и канцелярия известна. Такмо тем работникам, что в силе е.и.в. ³¹ [указа], состоявшемся в правительствующем Сенате, давать проходные от жилищ работникам до заводов и обратно от заводов в домы по три копейки, считая на двадцать пять верст, [42] и тех проходных денег те работники николикого числа не получали, но и поденного, что по шести копеек, много удержано.

Да еще ж мы, крестьяне, в силе указов работаем и на Воецком руднике, которую работу исправляем наймом с каждой души по двадцати копеек в год. А и тем работникам проходных денег не выдавают, а где оные удерживаются, про то оне не знают. К тому ж и ныне наступило распутное время вешнее, что по дорогам на лошадях проехать не можно за теплотою времени, что и дороги сломались, а по иным местам и талые места явились.

А наипаче нестерпимым правежем взыскивается с нас немалая подушная доимка, для которой к добыванию того платежа за недачею от Петрозаводской канцелярии указных пашпортов разбрестись понуждены и по городам где кому угоднее. А иные подписались идти в каменную работу, где контракты дали, но токмо деньги получали из канцелярии, про то нам незнаемо. А престарелые и малые тех заводских работ понесть за молосилием не в состоянии...

[Следуют фамилии 20 крестьян]

Оп. 5, д. 4, лл. 117-118. Копия. [43]

Из доношения крестьян Шуйского погоста в канцелярию Олонецких Петровских заводов о том, что они не в силах выполнять заводские повинности

№ 6

1770 г., апреля 21

... И утверждаясь мы, десятские и со всеми мирскими людьми, на силу именного е. и. в. о двурублевом оброке указа, хотя (мы именованные) и винными ³² к работам обязуемся, но токмо за взятыми в Кончезерский завод двенадцати, да ныне что отправляются в Лижемские заводы четыре, итого шестнадцати человек работных людей помесячно, из коих и находятся двенадцать что в работе. К тому ж и за приключившимся хлебною скудостью, которого к пропитанию себя более трех доль крестьянства не имеют и питаются травою вахкою, а прочие скитаются по миру и разбрелись с пашпортами, а другие и без [44] пашпортов для пропитания себя в чужестранствие и к ломки камня в разные места. Кои могли б себе сверх своего пропитания, хотя мало, прежде запущенную подушную доимку выплатить, которая с дненочным и неусыпным к тому сбору определенными сборщиками правежем взыскивается. И за теми, отлучившимися с пашпортами в чужестранствие и в каменные работы для вырабатывания на оные расходы денег, годными к рубке дров людьми, оставшиеся престарелые и малолетние много положенного на нас оклада исправить никоим образом не в состоянии...

[Следуют подписи 197 крестьян]

Оп. 5, д. 4, лл. 111-112. Подлинник. [45]

Из челобитной крестьян Остречинского погоста и соседних волостей в следственную комиссию с жалобой на непосильные заводские повинности, голод и жестокий правеж при сборе податей

№ 7

1770 г., июня 3

... В Остречинском погосте и волостях Гакручейской, Муромской, Ивенской, Ладвинской, Таржепольской за прошлые годы недоимочные подушные деньги за 766, 767 и 768 годы правили настоящий староста Егор Захаров и бывший староста Ефим Бекренев. При них имелись быть присланные из Петрозаводской канцелярии праветчиками солдаты. При Ефиме Бекреневе — Алексей Елин, который правил подушные деньги: соимет шубу и кафтан и на единой рубашке и бьет палкою по спине и по бокам [46] к великому увечью ³³. Да он же, Елин, взял себе во взяток в разные числа по пяти копеек и с женою своею ездил на наших мирских подводах и ел, и пил все мирское.

Да к тому же мы жительство имеем от Кончезерских и Петровских заводов в дальнем расстоянии и вместо себя наймовали поблизости к тем заводам жителей рубку и клажу в кучи и вывозку угля. И те подрядчики в то же самое время при подушном сборе и с данными от Петрозаводской канцелярии праветчиками правили деньги.

И видя себе такой непомерный смертный правеж, могутные молодые люди нанялись [в] вольные казенные мраморные, каменные работы в Тивдию, в Сердоболь и в Санкт-Петербург. Наперед на задатке денег приняли немалое число и теми деньгами платили подушные и за рубку, и клажу, и вывозку угля. А остались при домах наших люди престарелые и малолетние, к тому ж и умерло немалое число, и ныне в летнее время как яровой посев и ржаной пашут большею частью женский пол и сено косят. Немалое число и пустой земли состоит, отчего нам [от] недопашки хлебов вешнею порою приходит немалая скудость — едим солому и траву болотную вахку и претерпеваем голод великий, а в недокосе сена скота держать, а хотя и держим, по малому числу.

А нынешнего большого расположения дров на каждую мужскую пола душу пришло на престарелых, и малолетних, и умерших по одной сажени с тремя осьминами. И прежде сего раскладу исправляли при Кончезерском и Петровском заводах по четверти и по три осьмины сажени, и как вновь завелся французский фабрик, то [47] и дров прибыло. В прошлом, 769 году дров расположено было без мала по три четверти сажени.

И тех заводов содержаючи пришли не в состояние и крайнее разорение, отчего подушная доимка время от времени наиболе накопилась...

[Следуют подписи 41 крестьянина]

Оп. 5, д. 4, ал. 74-75. Подлинник. [48]

Из «общенародной» челобитной ³⁴ приписных крестьян Олонецкого горного округа в следственную комиссию об их крайне бедственном положении

№ 8

1770 г., июня 15

... Мы, нижеподписавшиеся, приписных к Петровским заводам разных погостов и волостей старосты, десятские с мирскими людьми сею сказкою объявляем, что до сего, так и ныне, ни по каковым е. и. в. указам, присылаемым из команд, как в заводских работах, так и в прочих исполнениях, ослушательств в заводских работах, хотя с крайним изнеможением, не имели и всякие поведенные указами заводские работы исправляли, отчего пришли во всекрайнее и конечное разорение и в последнюю нищету в бессилие.

... А потом сверх оных Петровских заводов в других местах заводы построились, а именно: Кончезерский железный и медиплавиленный и у Марциальных вод купоросное варение, да горные на Воецком руднике золотой и медный и другие медные рудники, да при Петровском же заводе французской нации фабрикантов Баралла и Шанония завод, да вновь заведенный при Лижемском [49] железный, при Тивдийской экспедиции с разными местами для строения Исаакиевской соборной церкви к мраморной каменной ломке. В разных годах на все заводы ко исправлению работ стали налагать работ и работников брать по многому числу.

(1) К горным работам взято вечно в бергауеры и в непременные работники немалое число людей, из коих выслано в Колывано-Воскресенские заводы, також и в Нерчинские и в Монетную экспедицию. А в рекрутские наборы в зачет не положены, так как на других заводах зачитываются. (2) К тем заводам брались годовые, временные и месячные без лошадей работники, а с лошадьми извозчики... (3) На те ж все заводы до 769 году располагалось к рубке казенных угольных дров кубических мер на каждую годную и негодную, и умершую, и отданную в службу, и сошлую безвестно душу по полу сажени, разве когда чем мало менее, а иногда более, а вырубя в кучи скласть и на уголь сжечь, уголь в заводы поставить... Сверх же того ставили возкою с Талоламбинского и Марциальных вод рудников руды по немалому числу и к тому ж всякие потребы про заводское содержание материалы, как бревна, гнилу, камень, дрова, молотовые березовые дрова и прочие всякие повозки все без остановки и не получая положенных за проход от жилищ к работам и от работ к жилищам проходных денег николикого числа. Рекрут, драгунских и подъемных лошадей с прочими крестьянами завсегда ставили бездоимочно.

... К тому ж жительствуем мы на землях каменистых и не хлебородных, и к пашне неспособных. И тех по [50] оскудению. Оные ж наши пашни по большей части состоят по горам и в ямах близь мхов, и озер, и рек. И на тех землях посеянные наши хлебы по горам от солнечного жара посыхают, а близь мхов от морозов зябнут, а при реках и берегах, когда бывает великое наводнение онежских вод, то от берегов водою потопляет. От которых случаев без ущербу никогда в выросте хлеба не бывает, чего для пропитания того хлеба всегодно бывает великий недостаток в питомстве, а по недостатку оному покупается привозимый с других городов дорогими цепами — четверик ржи по сороку и по пятидесяти копеек, а иногда разве чем менее...

А сего 1770 году по определению нас Петровских заводов насланными указами велено нам, приписным крестьянам, к заводам, ко вновь заводящемуся Лижемскому заводу и к прочим заводам, вырубить угольных дров кубических мер против прежнего оклада втрое: могутной, так и не могутной, и умершей, и сошлой, и взятых в службу каждой души по одной сажени и по три осьмины. А вырубя, в осеннее время в кучи скласть и на уголь сжечь, и уголь в заводы поставить зимою в указной срок без нет, всем вдруг и не отпуская, кои явятся к работам, доколе вся работа не кончится, в домы...

Да к тому ж в прошлом, 1769, году в лучшее летнее время, пахотное и сенокосное, по наряду Петрозаводской канцелярии взято с нас, крестьян, на Кончезерский железный и на вновь заводимый Лижемский заводы в работу с двенадцати душ по человеку, и сверх того к подъему в разных рудниках, то есть у Талой дамбы [51] и у Марциальных вод руд немалое число, в которой содержались летних три месяца, а иных содержали и до пяти. Отчего учинился в сенокосе и в пахоте немалый недостаток, понеже от недокосу сена и в прокормлении от голоду и померло скота нашего немалое число, а осталый едва волочитца. А от непосеву в удобное время ржаного посеву ныне тот ржаной посев весьма плох значится, а инде так, что и ничего выросту не имеется...

[Следуют подписи более 500 крестьян]

Оп. 5, д. 4, лл. 55-66. Подлинник. [52]

Из объявления крестьян Шокшинской и Шелтозерской волостей в канцелярию Олонецких Петровских заводов об отказе выполнять заводские повинности из-за бедственного положения и обнищания

№ 9

1770 г., октября 17

... Мы, нижеподписавшиеся, десятские и мирские люди, в силу присланных указов не противны, а по расположению Петрозаводской канцелярии такого большого раскладу на все заводы Кончезерские и Петровские и медиплавиленные и французской фабрики и в Лижемские заводы работных людей к работам могутных молодых послать никого быть не имеется. Еще в начале сего года могутные люди нанялись в вольные государевы работы ко мраморной ломке в Тивдию и в Сердоболь, к строению Исаакиевской церкви в Санкт-Петербург и к строению в Адмиралтейство. А ныне при рекрутском наборе и досталые все из домов своих вышли, а остались при домах наших престарелые и малолетние, и тех оставших в наличности ни [53] третей части в домах не имеется. Большею частью женской пол при домах имеется.

Да к тому ж мы и жительство имеем от вышеписанных заводов в дальном расстоянии и прежде сего году вместо себя наймовали рубку дров и клажу в кучи и вывозку угля в заводы подрядчиков за целые волости и погосты, и которые крестьяне в выходе и те повременно подрядчикам деньги выплатили. Только в прошлые годы располагалось к рубке казенных угольных дров кубических мер на каждую годную и негодную, и в службу отданную, и умершую, и сошлую душу по полу сажени, разве когда чем мало менее, а иногда и более, вырубя, в кучи скласть и уголь жечь и в заводы вывезть. Которую работу для дальнего расстояния и к тому для отлучки годных людей ради добывания в подушный платеж денег с пашпортами. А вдовы для умерших мужевей остались с малолетними детьми, наймовали подрядчиков, кто кого может, за что сверх производимого плакату ³⁵ из казны за сажень с возкою угля от крестьян происходило по одному рублю по семидесяти копеек.

А в 1769 году было без малых доль уже тех дров и по три четверти с души, а ныне расположено на каждую записную мужеска пола душу по сажени с тремя осьминами кубической меры. И нанять у нас нижайших нечем и взять денег негде. И в летнюю пору перед другими погостами и волостями несем излишнюю тягость.

И отпускные с Петровских и Кончезерских заводов казенные суда при Брусенском острову в самое в летнее пахотное и в сенокосное время бывают, то оные щебнем [54] нагружаем и на которое сверх весьма маловыданного плакату давали мы, нижайшие, на каждое судно по сороку по два рубли. И к тому ж содержим при Юксовской волости почтовую дорогу от Санкт-Петербурга к городу Архангельскому проезжающим с Кабинецкого и Почтового двора и всякого звания.

А подушные деньги мы, мирские люди, платить желаем бездоимочно в указные сроки, хотя и по три рубли в год, а от заводских работ нас уволить.

... К тому ж в нашей Шокшинской и Шелтозерской волостях повсягодно хлеб растет со скудостию и с великим изнеможением и в зимнюю пору привозимый из других городов покупаем. А которые крестьяне вовремя скудостей своих ради купить не могут, те вешнею порою претерпевают голод великий. Того ради в волостях пришли земли пахотные весьма малые и те подле болот и корб и меж горами и щельями. И вешнею позднею порою бывает с под севера холод, и те наши малые ржаные и яровые посевы холодом съедает и вырастает трава...

[Следует около 50 подписей крестьян]

Оп. 5, д. 4, лл. 306-308. Подлинник. [58]

Из доношения канцелярии Олонецких Петровских заводов Берг-коллегии об отказе крестьян Кижской трети, а вслед за ними и других погостов от выполнения заводских повинностей

№ 10

1770 г., января 26

... Посылай де был для понуждения к сочинению о клаже вырубленных крестьянами к жжению угля на 1770 год дров книг нарочный в Кижскую, Великогубскую и прочие трети, из коих от других погостов, кроме Кижской трети, таковые книги и присланы.

А той Кижской трети старосту понуждал, но только оный по сборе крестьян обще с ними от того отказал, что де они тех книг сочинять и ту работу исправлять не будут. Сверх того, расположена была на тех Кижской трети крестьян здымка руд и вырубка на обжиг их дров, которую работу по договору их исправили подрядчики. И затем им денег они не заплатили, а объявили, что и платить не будут.

По наряду той же канцелярии велено было выслать к клаже куч работников 38 человек и вывезть угля 571 [59] короб. Но от старост с мирскими людьми той трети объявлено, что послать некого, затем что с них взыскивается подушная доимка, коей, если от заводских работ уволены не будут, выплатить не можно. Почему для понуждения тех крестьян к тем работам послан нарочный. А для чего в противность называют, велено учинить им наказание. Который, возвратясь, рапортовал, что по прочтении данного ему указа крестьяне той трети во всем учинились ослушны, объявляя словесно, что, канцелярия хотя б кого и прислала, они повиноваться не будут и к наказанию не дадутся и никаких заводских работ исправлять сил их нет, кроме что платежей подушных денег...

Сперва одной Кижской трети крестьяне оказались непослушными, а после того, смотря на них, и других погостов один по одному тоже противничать начали...

Канцелярист Лебедев.

Оп. 1, д. 245, лл. 13, 15. Копия. [60]

Письмо крестьянина Василия Романова в Кижи с призывом к крестьянам не идти в заводские работы

№ 11

1770 г., марта 21

Староста Тит Иванович, земской Петр Петрович, здравствуйте. Сим письмом уведомляем Вам во весь мир оп том, что приехал ис Питербурха Василей Ольхин для увечевания народу, чтоб шли в потписку под заводы работать. И прослышали мы, что он послан от Назимова и от нашей канцелярии. Токмо вы отнють в потписку не ходите и в другие погосты пишите, чтоп не подписались. Слышно, что дело у челобичиков ³⁶ в кабинете вышло. На чем утвердитце, про то не слышно.

Засим писавший крестьянен Василей Романов.

Что имеется кижан при заводах, то все пишут, чтоп не подписались.

Марта 21 дня 1770 году ³⁷.

Оп. 1, д. 245, л. 19. Подлинник. [61]

Из протокола следственной комиссии об отказе крестьян Шуйского погоста, Святозерской и других волостей от барщинных заводских работ

№ 12

1770 г., сентября 13

... Крестьяне от работ заводских отбывают и в должное повиновение не приходят под разно вымышленными приносимыми отговорками, которые по большей части делают с советов один погост с другим. А посему и между всеми погостами и волостями делаются пересылки, и один от другого получают наставление...

Копиист Михаил Зиновьев.

Оп. 5, д. 4, л. 166. Копия. [62]

Из рапорта солдата Алексея Юлина в канцелярию Олонецких Петровских заводов о сопротивлении крестьян Суйсарского десятка Шуйского погоста при высылке их в заводские работы

№ 13

1770 г., ноября 25

Сего 1770 году ноября... ³⁸ дня прибыл в Шуйский погост и того погоста в Суйсарскую волость и к вывозке расположеннаго угля и дров на них на сей 1770 год про потребность медиплавиленного завода и французских фабриков высылку чинил наикрепчайшую. Токмо того Суйсарского десятка крестьяне многие отрицательства приносили, чего описать их невозможно, то мы, обще со старостою Лукой Денисовым, во увещевание им всем крестьянам говорили, чтоб в послушание и в повиновение по указам крестьяне пошли. Точию при том один из них, Иван Дмитриев, выговаривал, что нас государь всех не повесит и не что сделает, более того не будет, что накажут. И при всей [63] земской избе про имя оного Ивана Дмитриева спрашивал у всех крестьян, токмо оные крестьяне про имя его не показали, да и еще подтверждали, что всех крестьян не перековать и от всего отказали. Отчего я пришел к высылке угля и клаже в кучи дров не в состояние, а про имя Ивана Димитриева показал староста Лука Денисов.

К сему рапорту солдат Алексей Юлин руку приложил.

Оп. 5, д. 4, л. 353. Подлинник. [64]

Из показания крестьянина Стафея Олухова в следственной комиссии о деятельности Климента Соболева, в Петербурге

№ 14

1771 г., февраля 15

... Отлучился он из Толвуйского погоста в Санкт-Петербург с провизией для продажи в декабре месяце 770 году и имел квартиру в Монетной слободе в доме племянника своего Михаила Сидорова сына Байкова, в которую при его бытности приехали их же погоста крестьяне Василий Хабаров и Евсей Тимофеев сын Ершов с его ж Олухова провизией. И жили вместе недели с две, в которую квартиру приходили к ним единожды мирские их челобитчики Толвуйского погоста Клим Соболев да Кузарандской волости Анцыфор Трофимов. И из них Соболев ему, Олухову, объявлял, что челобитная о мирских нуждах подана от них самой е. и. в. через господина советника Козитского и ожидают на то милостивой резолюции. После чего он, [65] Олухов, тех бывших у него в извозе крестьян Хабарова и Ершова отпустил в домы, причем из оных от Хабарова слышал, что челобитчики уже из Петербурга съехали, а в какое время, того ему не объявил...

К сему объявлению вместо вышеписанного крестьянина Стахея Олухова по его прошению Толвуйский земский ³⁹ Петр Никифоров руку приложил.

Оп. 1, д. 249, лл. 171-175. Подлинник. [66]

Рапорт солдата Степана Попкова в следственную комиссию об отказе старост погостов, третей и волостей Заонежья выполнять без ведома мирских сходов приказы начальника следственной комиссии генерала Лыкошина

№ 15

1771 г., января 15

Сего генваря от 3 числа посылан я был в нижеписанные волости к старостам с приказом о бытии им, старостам, на завод к его превосходительству господину генерал-майору Демьяну Григорьевичу Лыкошину. И, следуя отсюда чрез Толвуйский и Выгозерский погосты, Фоймогубскую, Вырозерскую, Кузарандскую, Типицицкую, Тубозерскую волости и Великогубскую, а из оной в последнюю, Кижскую, трети, и в каждом месте им старостам вышеписанныи приказ объявлял, и оне читали. И, будучи в той последней — Кижской трети, старосту с собою звал, токмо он на то мне объявил, что прежде будет собирать суём [67] и с другими погостами советовать, и как посоветует, тогда и будет. Почему я, от него возвратясь, паки по тем же погостам ехал и в каждом их, старост, понуждал, чтоб со мною шли вместе. Токмо и оные все так же мне отвечали, что будут еще иметь совет, а без того не пойдут и ни один из них не пошел.

К сему рапорту вместо солдата Степана Попкова по его прошению Петрозаводской канцелярии писарь Федор Данилов руку приложил.

Оп. 1, д. 249, л. 36. Подлинник. [68]

Из показания старост Шуйского погоста в следственной комиссии о выступлении крестьянина Андрея Великанова на суёме в Шуйском погосте с призывом не выполнять заводские работы

№ 16

1771 г., января 17

... Собрание и суём был и происходило рассуждение и совет таковой, чтоб отнюдь в работы не идти, а между всеми ими особливо крестьянин Андрей Дорофеев сын Великанов, яко человек грамотный, выскоча, и с азартом весь тот собранный народ от послушания отвращал и отвратил теми словами, что де надлежит отыскивать прежние свои сказки и прочие, зачем не идут к работам, ответы и показания и, поступая по оным, подавать вновь письменно. Ибо де неужто прежде извинясь, а цосле просить, понеже и так тридцать лет уже просим. И такими и прочими своими словами весь собранный суём в том [69] удержал, что и все уже доверенности ко извинению нам старостам не дали.

... А во всем ведомстве нашем состоит по ревизии мужеска полу тысяча двести девяносто девять душ. И во всем том подписуемся.

К сей подписке 770 году староста Лука Денисов и сего 771 году староста Андрон Июдин подписуемся. А вместо их по их прошению и за себя того погоста земский Иван Филиппов руку приложил.

Оп. 1, д. 249, лл. 41-42. Подлинник. [70]

Из показания в следственной комиссии бывшего старосты Кижской трети Тита Запасова о его согласии с решением крестьян не выполнять заводские работы

№ 17

1771 г., января 19

... Что ж принадлежит и до всей их Кижской трети, то что крестьяне по нарядам учинились ослушны и в работы не пошли, то как он прошлого году был над ними старостою, то в том за себя и за них ответствует, что ослушание оное учинили и в работы не пошли для того, что высылали их на Лижемский завод, а оные люди обнищалые и потому общим мирским словесным приговором никуда не пошли и работать, как прежних доимок, так и вновь, ничего не стали. Тот же мирской приговор делали оне так, что не было в том ни первого ни последнего, а все вообще, а в том стоят и поныне. В чем и он с ними со всеми [71] согласен, и за что мир, за то и он, а особенного ничего не сделает и в том подписуется.

К сему ответу вместо старосты Тита Иванова сына Запасова по его прошению Петрозаводской канцелярии писарь Федор Денисов руку приложил.

Оп. 1, д. 249, лл. 69-70. Подлинник. [72]

Из показания старост Шокшинской и Шелтозерской волостей в следственной комиссии об отказе крестьян выполнять заводские работы без решения суёма

№ 18

1771 г., января 19

... Как до сего подчиненные им волости во всех нарядах к работам исполнением остановились, так и ныне никакого в том извинения и к тем же работам послушания чинить не хотят. И оне без своего суйма ни к чему тому приступить не могут, ведая, что в том никто из крестьян послушными не будут, и по всему тому оне, старосты, к добровольному склонению их в послушание сил и власти не имеют... А в том ведомстве нашего старощенья состоит мужеска полу тысяча пятьдесят душ. По справедливости ж и по присяжной должности доносим, что [73] между всеми оными крестьяны нет к непослушанию первейшего и последнего, а все единогласны и в том подписуемся.

К сему ответу Шокшинской и Шелтозерскои волостей старосты Григорий Июдин, Леонтий Савельев подписуются. А вместо их по их прошению Корельскои трети крестьянин Стефан Конев руку приложил.

Оп. 1, д. 249, л. 68. Подлинник. [74]

Из доношеняя бывшего старосты Толвуйского погоста Федора Васильева в следственную комиссию о том, что крестьяне отрешили его от должности, а также о появлении в Заонежье Климента Соболева

№ 19

1771 г., февраля 8

Понеже сего февраля 3 дня нынешнего 1771 году данный из вышереченной комиссии мне о высылке в заводские казенные работы приказ Толвуйского погоста всем крестьянам при мирском собрании в толвуйской земской избе вслух троекратно с прочетом объявлял и потом в силе вышереченного приказу всем Толвуйского погоста крестьянам в заводские казенные работы идти приказывал и высылал всячески. И крестьяне на вышепредписанный приказ в ответствование объявляли: «чего для ты в заводские работы за нас подписался, и мы работать не будем». А иные между тем выговаривая с великим непотребным руганием: «тяните де его за волосы, за бороду из-за стола, для чего он подписался в комиссии в заводские работы и выберем иного старосту и земского, который нас [75] в заводские работы высылать не будет». Который их крик и шум и прочие непорядочные их поступки и ослушание слышали тогда Петрозаводской канцелярии солдаты Федор Смирнов, Андрей Гурстев, Емельян Еркачев.

И потом вышепрописанные крестьяне, вышед из земской избы, и сбираясь на особливый свой совет без моего повеления самосильно чрез Григория Клементьева Соболева …

И потом вновь выбранный староста Веденикт Манойлов и с согласники своими, мирскими людьми, из-за стола с настоящего места вон меня без всякого резону и с великим руганием выгнали, також и земского, а на то место определили старосту Манойлова и земского Прова Корнилова.

... Нашего Толвуйского погоста крестьянин деревни Романовской Клим Алексеев Соболев не вем откуль приехал в наш Толвуйский погост. И крестьяне, чтоб не шли в казенные заводские работы, всякое возмущение чинил, також и запрещал. И на согласие в Кижский погост уехал, а поймать его и усилить для отсылки на Петровские заводы в следственную комиссию не могли.

К сему доношению велением старосты Федора Васильева того погоста земский Петр Олухов руку приложил.

Оп. 1, д. 249, лл. 115-117. Подлинник. [76]

Из показания крестьянина Василия Хабарова в следственной комиссии о деятельности Климента Соболева

№ 20

1771 г., февраля 11

... Что касается до сего, кто в Толвуйском погосте первейшие состоят в упорстве ко ослушанию в работах и о прочем, а равно и в нынешнем последнем возмущении, то он, Хабаров, отменно никого не знает, а все вообще, кроме тех в комиссии подписавшихся старосты Федора Васильева, земского и выборных крестьян. Всем своим погостом и ныне состоят же в таковом намерении, как и выше сказано, что в работы отнюдь не ходить, а представлять все свои изнеможения, для каковой просьбы паки посылается от них показанный же крестьянин Клим Соболев в Санкт-Петербург к самой е. и. в., которому в подмогу и денег собрано уже по две копейки с каждой души. И он ныне находится в Кижской и Великогубской третях [77] для общего совету. А о чем уже том совет хотят иметь [Хабаров] не знает, а только сказывал ему показанный вновь выбранный ими староста Манойлов, что при поезде его, Соболева, в те места объявлял он ему, старосте, что какой совет там положат, то дадут ведомо чрез нарочного.

Вместо крестьянина Василия Хабарова Святозерскои волости крестьянин Петр Ануфриев руку приложил.

Оп. 1, д. 249, лл. 123-124. Подлинник. [78]

Из довошения бывшего старосты Кузарандской волости Михея Костина в следственную комиссию об отрешении его крестьянами от должности

№ 21

1771 г., февраля 15

... Как прибыли мы в свою волость и, собрав народ, стал я, староста, увещевать, чтоб от вкоренелого упрямства и огурства отстали и в тех противных поступках пред е. и в. принесли повинную, а бедности и нужды наши все рассмотрены будут. И требовал от них, чтоб они мне на то словесно, а буде хотят и письменно дали ответ, будут ли послушны исправлять заводские работы, то все оные крестьяне, выслушав от меня оное порядочно, единогласно объявили, что де нам надобно еще посоветовать, и установили себе срок к тому совету чрез шесть дней. А собравшись в тот срок разные имели между собой переговоры о их только изнеможениях и положили еще сроку на три дни, а как в тот день собрались, то на мой [79] вопрос, чтоб шли в работу или ж дали б мне ответ, как в команду об них репортовать, все закричали, что мы в заводские работы не пойдем. И как только я вышел за нуждою с избы на двор и взошел паки в избу, то от них посажен уже в переднее место старостою крестьянин Козьма Иванов и объявили мне, что ты де ныне нам не староста и в работы не принуждай, а есть у нас староста, кого ты видишь, и более ни к каким делам не допустили.

В сей же последний суём приметил я, что со всех крестьян первыми себя оказывали к непослушанию и противными Антон Савинов, Петр Никулин, Филип Назарьев, о чем следственной комиссии сим и доношу.

К сему доношению вместо старосты Михея Костина по его прошению Толвуйского погоста земский Петр Никифоров руку приложил.

Оп. 1, д. 249, лл. 176-177. Подлинник. [80]

Из показания крестьянина Типиницкой волости деревни Прохновской Феопона Федорова в следственной комиссии об отрешении крестьянами от должности старосты Леонтьева

№ 22

1771 г., февраля 18

... Сказывали только ему, Федорову, той [Типиницкой] волости крестьяне, что показанного старосту Леонтьева и земского отрешили для того, что в заводскую работу высылает, а на место их выбрали из крестьян старостою деревни Речки Ивана Фепонова, земским деревни Белозеровской Вавилу Семенова, которые состоят во ослушании таковом же, как и прочих погостов крестьяне.

К сему допросу вместо Феопона Федорова по его прошению Кондопожской волости крестьянин Евсей Ботвин руку приложил.

Оп. 1, д. 249, л. 190. Подлинник. [84]

Из рапорта солдата Федора Лапакова и бергауера Егора Прохорова в следственную комиссию о сопротивлении восставших крестьян в Великой Губе карательной команде, направленной для ареста Климента Соболева

№ 23

1771 г., февраля 11

Сего февраля 8 числа посыланы мы от оной комиссии с шихтмейстером ⁴⁰ Никифором Князевым, в числе двадцати человек данной ему команды, в приписные к здешним заводам волости для сыску и взятья в комиссию потребных крестьян. И следуя отсюда, не доезжая до Великой Губы, той Великогубской трети в деревне Вегоруксы уведомились, что потребный к взятью Толвуйского погоста крестьянин Клим Соболев — в Великой Губе во обществе со скопившимися для некоторых советов многим числом [85] крестьян, почему мы всею тою своею командою туда н следовали.

И 9-го числа по полудни часу в 3-м или 4-м по прибытии в Великую Губу и в земскую избу, где великое множество было с разных погостов и волостей в сборе крестьян, показанного Соболева в той земской избе взяли и заковали в железы. Но не успели еще с избы выйти вон, как вдруг ударили в колокола тревогу. И как те самые, бывшие в том скопе крестьяне, что кому в руки попалось, так с домов тутошних же и из состоящих поблизу деревушек великое множество крестьян с дубьями и рогатинами в той же земской избе захвати нас, и как показанного шихтмейстера Князева немилосердно били, так и всю команду разбили и многих из нас едва до смерти не убили и имевшие у некоторых солдат ружья все переломали, похваляйся: «Пущай де сама комиссия появится к нам, то мы знаем как и с нею управиться, а не только с вами, и вы к нам впредь не ходите».

И по том многом битье шихтмейстера Князева, отобрав у него шпагу, взяли и заперли в ту земскую избу и поставили свой караул, чтоб не вышел, приговаривая при том взятье между собой, что мы де ему окуем руки и ноги и отправим в Санкт-Петербург с челобитчиками.

А мы, Лапаков и Прохоров, также и прочая вся команда от побоев едва могли получить спасение уходом оттуда, кто куда мог укрыться промеж дворы, опасаясь, чтоб до смерти не убили, почему и пришли на завод одне мы. А прочие солдаты, так и бергауеры, кроме показанного шихтмейстера Князева и Петрозаводской канцелярии [86] солдат Михаила Котова, Василия Псковитинова и унтер-штейгера Лазаря Карпова, отсюда за сорок верст сошлись уже с нами, но от увечья едва с нуждою могут идти, а подвод нигде не дают...

К сему рапорту вместо солдата Федора Лапакова и бергауера Егора Прохорова по их прошению Святозерской волости крестьянин Петр Ануфриев руку приложил.

Оп. 1, д. 249, лл. 136-137. Подлинник. [87]

Из рапорта шихтмейстера Никифора Князева в следственную комиссию о разгроме его команды крестьянами в Великой Губе

№ 24

1771 г., февраля 13

Сего 1771 году февраля от 8 числа в силу данной мне из упоминаемой следственной комиссии инструкции... определено: взяв с собой команду, какова дана будет, следовать немедленно в Толвуйский погост, в Кижскую и Великогубскую трети и куда надобность требовать будет. И, во-первых, наивозможно приложить свое старание сыскать народного возмутителя деревни Романовской крестьянина Клима Соболева и, заковав в крепкие железа, отправить за надежным конвоем в комиссию. А потом [88] взять по написанным именам, как изъяснено во означенной данной мне инструкции, с Толвуйского погоста разных деревень и, так же как явных ослушников и возмутителей, заковав или забив в крепкие колодки, привесть в комиссию.

... Принял я команду, какова мне дана, и следовал по тракту самого ж того часа [с] здешних Петровских заводов до деревни Вегоруской, которая в расстоянии верстового числа состоит от Петровских заводов за пятьдесят пять верст. Где, прибыв в ту деревню февраля 9 числа, и изнаведав тайным образом чрез крестьянина Григория Гостева, что с разных погостов и волостей крестьяне имеют в Великогубской трети сбор, да притом и объявил, что имеется быть и народный возмутитель Клим Соболев. То, не мешкав я ни единой минуты, отправился, то есть того ж 9 числа, с командою в Великогубскую треть, где, прибыв в ту волость, изнаведал вышеписанного всенародного возмутителя Соболева, что он имеется быть с превеликим собранием народа в земской избе, которого чрез все мои силы с командою в земской избе поймал и заковал в крепкие железа. И посажен был [Соболев] за караулом в той же земской избе.

То оный арестант Клим Соболев самого ж того часа учал из окна земской избы к собранному многолюдствию с разных погостов и волостей крестьянам кричать: «За что вы, православные, одного надобного вам человека покинули. Избавьте, пожалуйте». На что тот народ, ухватя превеликие шесты и видно приготовленные дубины, с костров поленья и каменья, и учали разбивать в земской [89] избе окончены и требовали, чтоб я отдал им того всенародного возмутителя Соболева.

На что, видя я тех озорников и вероломцев, вышел из земской избы на улицу к их многолюдственному собранию и читал им вслух данную мне из часто упоминаемой комиссии инструкцию. Точию те крестьяне по той инструкции явились противны и вдруг сделали при той волости в колокольне во все колокола тревогу. На которой колокольный звон набежало с разных деревень множество народа, повидимости до трехсот человек, и по тому ж, ухватя шесты, колья, из костров поленья, из баен с камениц каменья, и приступили к земской избе для взятья натурою из под караула того всенародного возмутителя Соболева... Учали тех часовых Ивана Серебрякова, Михайлу Рыкунова, Василья Псковитинова безо всякого милосердия шестами и кольями во дверях бить и имеющиеся ружья теми шестами у их отбили и ворвались в земскую избу и означенного Соболева, скованного, усилясь, на улицу вытащили и, разбив железа, на волю отпустили, а потом как солдат, так [и] служителей, и, сбив на зень, били теми шестами, кольями и поленьями без всякого милосердия.

Видя я то их злодейское тиранство, выбежал на улицу, стал тех крестьян уговаривать, чтоб унялись от такого смертного бою, то, несмотря на мое прошение, напали и на самого меня человек десять с таковым же дубьем и кольем... Они [крестьяне] стали выговаривать со всякою азартностью: «Ты хотел отнять от нас самого в наших погостах лучшего человека, а теперь и сам Князев [90] стал пойман». И всячески надо мною ругались, называли вором и разбойником и прочими ругательствы и притом многолюдственно стали при той земской избе кричать: «чего смотреть на его отговорки, раздевайте его догола и свяжите ему руки канатом и надобно волочить по снегу, как при заводе волочит генерал наших старост и крестьян, и тем он сильно хочет нас принудить к подписке, чтоб мы подписались в работы к заводам». А другие многие из тех злоумышленников, неоднократно выговаривая, кричали во азарте с большим озлоблением: «Да хотя б к нам генерал приехал в гости, то и ему то ж было б, что и тебе»... В то ж время и единогласно все стали кричать: «Чего ж нам смотреть. Что с ним делать? Так делайте, как он делал с Соболевым»... Иные говорили: «Теперь надобно его заковать в те ж железа, в которые заковал он нашего челобитчика и за нас всекрайнего к пользе нашей старателя Соболева и отвезти его в Петербург и объявить к самой государыне, чтоб с таковым конвоем впредь не ездил к нам и не разорял бы нас».

... Как совсем уже ночь наступила, то еще тот же народный возмутитель Соболев пришел и всему народу приказывал, чтоб меня более ничем не вредить, оставить меня при той земской избе до утра под караулом, на который его приказ все сделались согласными... И притом те крестьяне единственно мне выговаривая: «Тебе было Князеву быть у нас на такой чести, а мы дожидались было нашего приятеля Якима Филипповича ⁴¹. Ежели б его милость была, то б едва ль бы мы его отсель отпустили жива. Счастье его послужило, что и прошедшей зимой, [91] как он приезжал с канцеляристом Филоновским с командою и с ружьями, таким же образом следовало было поступить: ружья от их отбить, а ему Фрейгольду руки и ноги переломать»... А мне предвышеписанный народный возмутитель Соболев сказал: «Ты, господин Князев, сегодня ничего не бойся и никто тебя не тронет до утра ни единым перстом». От чего я на вышеписанную речь сделался сумнительным и старался, каким бы образом в ту ночь из-под караула мне свободиться...

Шихтмейстер Никифор Князев.

Оп. 1, д. 249, лл. 151-155. Подлинник [92]

Из протокола допроса крестьянина Корельской трети деревни Лижмы Дмитрия Моисеева в следственной комиссии о посылке челобитчиков в Петербург

№ 25

1771 г., февраля 14

... Сего поста в чистый понедельник ⁴² десятский Николай Никифоров и крестьяне Федор Минин, Лукьян Андронов, Харитон Сергеев нарядили его [Д. Моисеева] обще с крестьянином их же десятка Михеем Кастьяновым в Великую Губу для того, что в оной со многих мест будут крестьяне на суёме. И при посылке дали им от миру посылочное письмо с тем, если те челобитчика Клима Соболева от Толвуйского погоста станут посылать вторично в Петербург с просьбою, чтоб под заводами в работах не быть, и станут приговаривать ему давать подмогу, то бы и с их Лижемского десятка подписаться им...

А после того советовали кижане с нашей же трети со всякого двора по человеку, а великогубы — со ста душ по [93] человеку идти в Петербург с челобитчиком, а в послушание ни по каким указам не ходить. А Соболев в то ж время требовал, чтоб дали ему человек пятьдесят для охранения, дабы его на дороге не схватили в Петровский завод. И потом ему, Моисееву, с товарищем сказали: «Подите и скажите в своем десятке, что здесь происходило»...

К сему допросу вместо крестьянина Моисеева по его прошению Толвуйского погоста земский Петр Олухов руку приложил.

Оп. 1, д. 249, лл. 140-141. Подлинник [94]

Из протокола допроса крестьянина Корельской трети деревни Лижмы Харитона Гадова в следственной комиссии о том, что Соболев объявлял крестьянам, будто бы у него имеется инструкция от императрицы

№ 26

1771 г., февраля 14

... И как приехал в Великую Губу, то показанного Соболева в той трети еще тогда не было, а приехал на другой день и при собрании бывших тогда крестьян, в коем числе и он, Гадов, был же, объявлял, что де имеет он у себя инструкцию, данную ему, Соболеву, за подписанием собственные е. и в. руки, в которой притом собственною е. и. в. рукою приписано три строчки в такой силе, что кто из нас, крестьян, имеет какую нужду и обиду, то б неустрашаясь подавали самой е. и. в. просьбы с тем еще, что если вдруг всего не припомнят написать, то хотя через час, что и еще к тому о своей нужде вспомнят, подавать же высочайше дозволила...

К сему допросу вместо крестьянина Гадова по его прошению Толвуйского погоста земский Петр Олухов руку приложил.

Оп. 1, д. 249, л. 144. Подлинник. [95]

Из показания крестьянина Типиницкой волости деревни Прохновской Феопона Федорова в следственной комиссии о решении суёма в Великой Губе и о пути следования челобитчиков в Петербург

№ 27

1771 г., февраля 18

... И как только его, Соболева, расковали, то и приговорили миром, чтоб выбрать и послать с ним, Соболевым, в Санкт-Петербург челобитчиков для просьбы, чтоб от заводских работ уволить. Почему на том суйме и выбраны были челобитчики из вышепоказанных крестьян Савелий Артемьев, Ермил Иванов, Фома Федоров, да деревни Габнаволока Андреян Васильев, которым и Собрано было с их Типиницкой волости с каждой души по двенадцати копеек, да прежних за челобитье оному Соболеву по две копейки с каждой души. И поехали в Кижскую треть и по приезде в тое треть обще с ним, Соболевым, и той [96] трети с крестьянами при посылке в Петербург челобитчиков служили в церкви Спаса Преображения господня молебен.

И по отслужении оного молебна на сей второй неделе великого поста во вторник поехали в Петербург чрез Свирь дорогами в Конду, из Конды в Шокшу, из Шокши в Остречины, из Остречин в Ладву, из Ладвы в Ладогу, из Ладоги в Петербург. А знает он, Федоров, потому, что едущие в их Типиницкую волость встретились ему на дороге, как он шел на завод, бывшие для провожания на лошадях челобитчиков до деревни Конды их, волости крестьяне: деревни Вороновской Сергей Савельев, деревни Габнаволока Анкудин Васильев. Да сверх того той Кижской трети Сенногубской волости крестьянин же Захар Кайкин, у которого ему случилось, идучи на завод, ночевать, сказывал, что те челобитчики поехали вышепоказанным трактом. А тем трактом на случающихся к Санкт-Петербургу заставах пропуск чинят и без пашпортов, потому что если кто даст копейки две или три, то и приказывают пропускать...

К сему допросу вместо Феопона Федорова по его прощению Кондопожской волости крестьянин Евсей Ботвин руку приложил.

Оп. 1, д. 249, л. 190. Подлинник. [100]

Из показания крестьянина Великогубской волости деревни Кобылинской и Жеребцовской Егора Михеева ⁴³ в следственной комиссии о решении крестьян Заонежья оказывать сопротивление карательным командам

№ 28

1771 г., февраль ⁴⁴

Когда сего 1771 году в феврале месяце в их Великогубской Трети имелся быть прежний их челобитчик Толвуйского погоста крестьянин Клим Соболев, тогда как он Егор, так и прочие мирские люди, по его Соболева возмущению, собрався в земской избе, имели согласие, чтоб в заводские работы им не ходить. И если какое от комиссии или от прочих команд к той работе будет принуждение или ж за то из их трети крестьян будут сыскивать, то б всем крестьянам, не допущая до взятья, учинить противность. И для наибольшего о том друг другу уведомления и мирского скопу бить в набат в колокола...

К сему допросу вместо крестьянина Егора Михеева по его прошению Сямозерской волости крестьянин Александр Степанов руку приложил.

Оп. 1, д. 249, л. 166. Подлинник. [101]

Показание бергауера Петра Знеина в следственной комиссии о приготовлении крестьян Кижской и Великогубской третей к вооруженному сопротивлению карательным отрядам

№ 29

1771 г., марта 6

… Посылай был он от Петрозаводской канцелярии на первой неделе сего поста в Кижскую и Великогубскую трети, да в Типиницкую волость с данными ему указами к старостам о подушных деньгах. И в проезд его в показанные места отсюда, во-первых, в Кижскую треть, и не доезжая до оной восьми верст в деревне Леликовой, которая состоит на берегу озера Онега в виду отсюда за сорок верст, [видел] по оному озеру Онегу множественное число в сконе (как видно не одной той деревни) крестьян [102] с рогатинами, с ножами и с набитыми на колья с толченных пестов железными оковами. [Крестьяне], останови его, спрашивали, с каким он указом едет. Говоря притом ему: «Буде с хорошим, то и тебе от нас хлеб, а буде ж в противность нам какую, то де тебе постелю дадим». И как он объявил, что послан с указами из канцелярии о сборе подушных денег, то и пропустили.

И по приезде в Кижи застал [он] в земской избе суём, в котором настоящего старосты не было, а объявили, что он де в комиссии. Потом заказной староста, взяв у него указ, прочли и велели идти ему от них. «А мы де исполнять по оному будем, а если б не о том указ принес, но о возке угля, или о дроворубке, или ж о другом бы чем, то б тебе была честь не такова как ныне, но как Князеву была».

Откуда он и поехал в Типиницкую волость, в которой никакой ни о чем противности не видал и не слыхал. А из оной волости как приехал в Великую Губу, то также великое множество крестьян не только в земской, но и около оной и по всей деревне великими кучами ходят с таковыми ж точно приуготовлениями, как и вышеписанные в деревне Леликовой. И по отдаче указа то ж самое прочли и велели ж идти от них.

А как вышел из земской и у некоторых спрашивал, для чего они так вооружаются, то объявили, что ожидают присылки с комиссии, ибо де Князева уже с командою проводили, то неровно и еще кто пожалует, чтоб быть готовыми чём принимать. А некоторые, кои познакомее ему, объявили ж, что они и ночью спят вооруженными, [103] а для случаю и лыжи при себе имеют, но для чего, того не объявили...

К сему объявлению вместо объявленного бергауера Петра Змеина по его прошению Кондопожской волости крестьянин Евсей Ботвин руку приложил.

Оп. 1, д. 249, лл. 218-219. Подлинник. [104]

Доношение бывшего старосты Кузарандской волости Михея Костина в следственную комиссию об отказе крестьян подчиниться указу следственной комиссии о восстановлении его в прежней должности

№ 30

1771 г., марта не позднее 9 ⁴⁵

Сего 1771 году февраля 23 дня по посланному из оной следственной комиссии е. и. в. указу, объявленному Кузарандской волости крестьянам и всем мирским людям о самовольном их меня от порученной мне от Петрозаводской канцелярии и от здешней комиссии старостинской должности отрешении, велено им меня ко управлению всех их Кузарандской волости дел с получения оного указа в то же самое время допустить и им во всем быть послушным неотменно, опасаясь за их в том ослушание жесточайшего по указам штрафа, о чем и мне указ дан же.

И во исполнение тех указов во объявленную Кузарандскую волость я пришел и помянутый посланный к ним, тако ж и данный мне из комиссии указы в бывшем мирском скопе крестьянам объявил. Которые указы в то же время по приказанию мирских людей читал всем земский Михей Михайлов. Кои выслушав из означенных крёстьян, яко первые к неисполнению оных указов [105] ослушники, своевольно выбранный в старосты Козьма Иванов, крестьяне (заводчики) Филипп Назарьев с прочими мирскими людьми, с превеликим озорничеством и ко мне для битья приступом кричали. И из них оный Назарьев бранил всякими ругательными словами, выговаривая все, что они тех указов не слушают и меня к старостинской должности не допустят, причем, прискакивая на меня с палками и кулаками, хотели прибить до смерти. И к сыску и высылке реченных своевольно выбранного старосту Иванова и прочих потребных возмутителей Антона Савинова, Петра Никулина и объявленного Назарьева не допустили и во всем учинились ослушны и противны. Кою их ослушность видя, я едва без намеренных мне от них побоев из земской избы ушел в дом свой.....

Ныне я нижайший от таковых их противностей и следуемых к битью меня и к разорению домишка моего похвальностей не точию, чтоб какое о старостинской должности исполнение чинить, но боясь напрасных от их себе побоев, а от того и смертного убивства, и в домишке моем жить опасен и не смею...

К сему доношению вместо старосты Михея Костина по его прошению Кондопожской волости крестьянин Евсей Ботвин руку приложил.

Оп. 1, д. 249, лл. 230-231. Подлинник. [106]

Из показаний солдата Алексея Корытова в следственной комиссии о приготовлении крестян Заонежья к отпору карательным отрядам

№ 31

1771 марта 15

1. В той Кижской трети староста Семен Костин имеет всегда при себе в собрании человек по сту с дубьем или кольями которые и оберегают его, дабы какою командою не был захвачен. А при земской избе состоит в готовности как днем, так и ночью несколько лошадей, для того что когда б была какая команда, то б тотчас, скоча на тех лошадей, скакать по всем деревням и в другие погосты, чтоб собирались. И какая б команда и откуда ни была, ежели не объявят именного указа ⁴⁶, оную бить. [107]

2. При бывшем в земской избе суйме слышал он, что из Санкт-Петербурга от челобитчика их Клима Соболева к Толвуйскому старосте с мирскими людьми прислано письмо, а с кем и к которому по имени старосте, о том не упоминали, коим он, Соболев, их всех уверяет, что в происходимом от него, Соболева, по поверенности их об увольнении от заводских работ челобитье есть милость божеская, ибо от него, Соболева, уже в чем надлежит челобитье подано самой е. и. в. всемилостивейшей государыне. Чтоб оные мирские люди верно надеялись и в заводские работы отнюдь не вступали.

На который их мирской скоп прибыл тогда ж их Кижской трети крестьянин Василий Романов и реченному старосте Костину и всем мирским людям объявил, что на Петровский завод в следственную комиссию прислана воинская команда, которая и отправится в их Кижскую треть и прочие неповинующиеся погосты и волости. Причем увещевал их, чтоб они от противности пришли в послушание и принесли повинную, за что оные крестьяне все его, Романова, всячески бранили, а сами, положа обще совет, утверждались с тем намерением, хотя и целый полк для взятья их будет, то б всех разбить...

А как он после того (вчерашнего числа), выехав с их Кижской трети, и приехал в вечернее время расстоянием от той трети в пяти верстах в деревню Леликову, тогда и сам видел собравшихся с той трети и с прочих волостей крестьян до ста человек, кои, ходя с имеющимися в руках кольями и оглоблями и прочими разными орудиями, сбираются в одно место с такими между собою переговорами [108] и советом: как де скоро от заводов военная команда к их деревне приближаться станет, то об оном тотчас учинить друг другу повестку и собраться всем в Кижскую или Великогубскую трети для супротивления с нею...

Демьян Лыкошин
Алексей Толбузин
Иван Матвеев.

Оп. 1, д. 256, лл. 85-86. Подлинник. [109]

Из протокола следственной комиссии об изгнании крестьянами карательной команды Ламздорфа из Кижского погоста

№ 32

1771 г., марта 22

... [Ламздорф] с командою в то село Кижи прибыл, где при состоящих тамо двух церквах как с наружной стороны по всему берегу, и внутри за церковною оградою собранного народу было весьма многое число, по крайней мере как до пяти тысяч человек, и все вооружены и держали в руках винтовки и рогатины, большие колья и оглобли. От коего множественного скопу ему с командою на гору вступить и поместиться было неможно, чего ради он с тою командою остановился на берегу, от них в саженях, например, в сорока.

И тогда первейшие из их скопа старосты Семен Костин и Андрей Сальников, приступи к нему в своем народном множестве, установились ближе. А другие скопившиеся ж люди были тут же неподалеку во особливых партиях, как видно, совсем к бою и драке в заготовности. Причем он ко оным стоящим в ближнем скопе старостам Костину и Сальникову посланные с ним из следственной комиссии указы чрез канцеляриста отослал, которые приняв оные указы, во-первых, земский писарь, а вторично оный канцелярист всенародно всем вслух читали. И по прочтении оные ж старосты с прочими своими согласниками, не выходя из того народного собрания, ему кричали, [110] чтоб оные указы еще им прочесть в церкви и прочим стоящим на горе и около церкви же собравшимся у пит Великогубской трети, Толвуйского погоста, Типиницкой и Кузарандской волостей крестьянам. Почему от него те указы публиковать было и приказано. Для чего оне старосты ко оным церквам отошли и пробыли тамо по смете часов пять.

Между чего оставшие крестьяне в разных своих больших злодейских партиях с держащими в руках винтовками, рогатинами, кольями и оглоблями ему и команде произносили разные ругательства, выговаривая, зачем они к ним по комисским указам приехали и их де тою командою не взять, а если хотя за одного мужика кто примется и брать под караул станет, то оне у всей команды руки и ноги переломают и самих всех убьют до смерти.

А между тем и реченные старосты Костин и Сальников со многолюдством во окруженном народе к нему, Ламздорфу, вторично приступили. И как оне, так и прочие собравшиеся крестьяне все единогласно кричали, что мы ни в какие заводские работы вступать не будем и работать не станем и рады в том один за одного умереть и головы свои положить.

... Подняв ружья, рогатины, колья и оглобли [крестьяне] произносили чрезвычайный к драке крик и злодейское к тому поощрение. И хотя по видимости того их злодейства и надлежало б в силу данной ему инструкции производить по ним оружейную пальбу, но как те противники в своем злом намерении были во многочисленном народном собрании и вооружены ружьями и рогатинами [111] и в таком действительном азарте, что иметь с ним бой, то он по малости его команды и по холодному времени, что и так уже четырнадцать человек солдат ноги ознобили и были больны, за лучшее рассуди, что по множеству их противников ничего малостию своею и одними только ружьями желаемого над ними сделать не может. А напротив того, опасаясь, чтоб по злому их намерению напрасно со стороны своей людей не потерять (а расположиться ему в том селе как не допустили ж, так по малости жилья ж, что только одне церковничьи селения и земская изба, было негде), приказал команде своей от первого места отступить на озеро подалее.

А помянутые старосты Костин и Сальников закричали, чтоб их половинному числу народа его [Ламздорфа] и с командою проводить. Почему тотчас за ними от показанных церквей выбежало людей многое число с ружьями, рогатинами и дубинами и у настоящей мимо то[го] места дороги проезд заняли. Что видя, принужден же он с тою его командою маршировать отступно по обратной дороге к заводам. А те злодеи гнались за ним и производили разные свои к нападению и битью угрозы с превеликою бранью и препровожали его и команду тою своею злостью до деревни Леликово, крича таковыми словами: «Счастливы де вы, что не начали стрелять, а то б де и живого ни одного не выпустили»...

Демьян Лыкошин
Алексей Толбузин
Иван Матвеев.

Оп. 1, Д. 256, лл. 93-95. Подлинник. [112]

Из показания торгующего крестьянина Великогубской трети деревни Кукоевской Мокея Нифантьева в следственной комиссии о решимости крестьян дать отпор карательным отрядам и о сопротивлении попыткам капитан-поручика Ржевского принудить их к послушанию

№ 33

1771 г., апреля 18

... Устьяндомского ж десятка десятский Анцыфор Кириллов и с ним крестьяне Антип Егоров с товарищи, будучи все вооружены рогатинами и пешнями, захватили сына моего к себе, выговаривая: «Ступай де с нами в конвой». А в какой, про то не знаю. И потому насильно ж взяли его с собою в Сенную Губу, где и из прочих мест погостов и волостей собиралися ж множественным числом с винтовками, рогатинами и прочим орудием для того, что слышно было, якобы едет в Кижскую треть генерал, то чтоб, не допуская туда, повстречаться с ним на пути в той Сенной Губе. И было тамо в собрании от всех мест [крестьян] великое множество.

... В самое время сего происшествия ехал по волостям лейб-гвардии господин капитан-поручик Ржевский и объявлял милостивый указ, чтоб, не чиня никакой противности, [113] исполнять указные работы. Но в старощеньях Кижском, Великогубском и в Типиницком, будучи в том оружейном собрании, никакого послушания [крестьяне] не учинили ж и остались в прежнем своем упорстве. И ему господину капитану-поручику не хотели прежде дать и подвод, а потом, хотя и дали, но вслед его многолюдным же и оружейным скопом провожали. То скоро только прибыл он в деревню нашу Устьяндому, то я к нему господину капитану-поручику явился и обо всем вышеписанном донес.

К сему объявлению вместо вышеписанного крестьянина Мокея Нифантьева по его прошению Петровских заводов Петропавловской [церкви] священник Трифон руку приложил.

Оп. 1, д. 253, лл. 128-129. Подлинник, [114]

Из рапорта бывшего старосты Кузарандской волости Михея Костина в следственную комиссию о сооружении крестьянами оборонительных заграждений на дорогах, ведущих в Заонежье

№ 34

1771 г., апреля не позднее 21 ⁴⁷

... А в том Кижском погосте состоит, приехав из Онега озера и не доехав деревни Леликова от Ялгубы, наволок, где настоящая дорога разным лесом завалена, и у того наволока стоит на заставы собранного народа множество с разным оружием для противления, чтоб какая команда их не забрала и могли б усилиться...

А сей рапорт писал прошением старосты Михея Герасимова ⁴⁸ Толвуйского погоста государственный крестьянин Евсей Никитин. К сему рапорту вместо старосты Михея Герасимова по его велению Толвуйского погоста земский Петр Никифоров руку приложил.

Оп. 1. д. 249, л. 253. Подлинник. [118]

Из рапорта следственной комиссии сенату о прибытии новых воинских частей для подавления восставших крестьян

№ 35

1771 г., июня 20

Следственная комиссия... повелели... дать ему, господину генерал-майору Лыкошину, воинские команды: прежде при капитане Ламздорфе состоящую во сте человеках, а ныне и умножить оную двумя ротами и двумя пушками под командою Псковского пехотного полку господина полковника князя Урусова... он же господин полковник с предписанною командою сюда уже прибыл...

И противными ныне еще состоят, а именно Кижская и Великогубская трети, Толвуйский погост, Типиницкая, Вырозерская, Кузарандская, Фоймогубская и Тубозерская волости, да в Корельской трети десятки: Горский, Кокоринский, Кедрозерский, Лижемский, Михеевой Сельги, Ям[ской], Лепешева острова, Куткостровский, Колвостровский, Ватнаволоцкий, Лукинский, Илемской Сельги, Чеболожский, Гангозерский, в которых во всех погостах, волостях и десятках по ревизии мужеска полу семь [119] тысяч девятьсот одна душа. Из того числа, исключа жительствующих в тех волостях принесших повинную за свои семейства ⁴⁹: в Кижской трети — тридцать одну, в Великогубской — две, в Толвуйском погосте — восемьдесят одну, в Вырозерской — одиннадцать, в Кузарандской — восемь, в Фоймогубской волостях сорок одну, всего — сто семьдесят четыре души, затем остается еще противящихся всего семь тысяч семьсот двадцать семь душ.

Демьян Лыкошин
Матвей Ржевский
Алексей Толбузин
Иван Матвеев.

Оп. 1, д. 253, лл. 195-199. Копия. [120]

Рапорт начальника карательного отряда полковника Урусова в следственную комиссию о расстреле крестьян в Кижах

№ 36

1771 г., июля 2

С 29-го на 30-е число прошлого месяца в ночи прибыл я Кижской трети к Спасскому погосту. А 30-го числа по утру староста Костин с множеством Кижской трети крестьян пришел ко мне и по спросе объявил, что он и вся треть чрез него объявляют, что оне ее величеству повинуются, а подписками обязаться ни единый не намерен и не будет. Увещевания мои тогда ничего иного не произвели, как побудили их у меня испрошать времени к собранию и советыванию всей трети вообще до утра другого дня. Что им мною и позволено было. А в то время староста Костин и крестьянин Чиворов взяты под караул, а на место первого выбран общим согласием мужиков в старосты крестьянин Захар Степанов.

Между тем уведомлен я был чрез несколько надежных людей, что Кижской трети мужики послали нарочных ходоков для собрания Великогубской трети и Типиницкой [121] волости и что оне друг друга ободряют к непослушанию уверением, что я приказания не имею по ним стрелять, а только как пушками, так и командою их стращать буду. Все сие, как то после оказалось, и в самом деле было правда.

1-го числа сего месяца собирались мужики Кижской и Великогубской трети и Типиницкой волости, почему мною и приказано было вновь выбранному кижскому старосте всех собирающихся мужиков вводить в церковную ограду, близ берегу находящуюся, обещая, что я сам к увещеванию их к ним буду, сделав притом распоряжение артиллерии и команде, дабы при данном повелении ту ограду в скорости окружить.

В 3 часа после обеда команда по моему приказанию ограду окружила. Пушки в двух воротах поставлены и в виду более двух тысяч собранных мужиков заряжены. Причем я приметил, что оне ни малейшего страха не имели. И все суще уверены были, что я намерен их только стращать, как то оне после в том и сами признались. После сего, собрав старост и мужиков и уведомясь, что оне свое мнение не переменили, а упорствовали в том, чтоб подписками не обязываться, начал я их всевозможными толкованиями, а напоследок и угрозами увещевать. Но чем более словами их к послушанию побуждать старался, тем более в них дерзость и упрямство примечал. К сему примечанию и к вышеписанным уведомлениям сообразуя и то, что все непослушные части всегда кижскими и великогубскимй бунтовщиками ободрены были, и, что прочие ничего иного не предпринимали, как то, [122] к чему оне их приглашали и поступки их себе законом и примером ставили, то не находил я иного средства к рушению упрямства и к уверению их, что я не стращать их буду, как только выстрелить из пушки картечью и так оную навести, чтоб немного людей повредить и тем намерения моего приезда достичь. Предвидя, что я тем сию многочисленную толпу дерзких упрямцев к повиновению принужу и прочие части непослушников в робость, а потом в послушание приведу. И потому по возобновленном тщетном увещевании выстрелить из пушки приказал. Сей выстрел лишил пяти человек жизни, а одного легко ранил.

Робость от сего выстрела видна была сквозь дерзость и упрямство, еще и тут показывающееся в сих людях, и я паки увещеванием начал их к повиновению уговаривать. Но почти в три часа времени только около двадцати человек к подписке и повиновению пригласить в состоянии был, а единогласно от всех собранных слышал, что оне не подпишутся и один за другого умереть готовы.

Но как я выше имел честь вашему превосходительству донесть, сделал я примечания о их робости, почему, и не намерен уже будучи еще стрелять, для пристращения закричал, чтоб пушку ввезли в ограду и поворотили в толку, где людей боле было и где мне казалось, что несогласие в их намерении господствовало. Сие движение в ту ж минуту произвело единогласное прошение: «Постой, дай нам подумать». На что я, как будто согласясь, пушку остановил и колеблющихся и устрашенных довел увещеванием и строгим требованием, чтоб вскорости мне [123] намерение свое объявили до того, что сперва многие, а потом и все стали просить к подписке бумаги и чернил. И потому собранные Кижской и Великогубской трети и Типиницкой волости старосты и десятские за всех своих крестьян к послушанию подписками обязались.

После сего по данному мне от вашего превосходительства наставлению выбраны народным согласием вновь старосты в Великогубскую треть земский Федор Митрофанов, в Типиницкую волость крестьянин Созон Прокопьев, а в сей последней бывший самовольный староста Фепонов взят под караул.

Во время же моего увещевания прежде и после выстрела из пушки примечен мною, что крестьянин Афанасий Нестеров народ более всех к возмущению и непослушанию побуждал и приводил, почему оный и взят под караул и со всеми прочими содержится. Бывший в Кижской трети земский Егор Политое чрез посланную команду взят под караул, а прочие потребные чрез посланных же ищутся, как то оне все скрылись.

А сего числа послан от меня в Толвуйский погост, в Вырозерскую, Фоймогубскую, Кузарандскую и Тубозерскую волости приказ, чтоб тамошние жители с получения оного явились ко мне для принесения ее величеству повинной и обязательства подписками, а в противном случае я к ним с командою буду и военною рукою их к тому принужу.

Предвиденные мною пользы от учиненного выстрела вышеписанного подпискою начали доказываться, да и сего числа следствия оного показались тем, что Корельской [124] трети Горского десятка десятский с несколькими крестьянами пришед, которые за свой десяток с повиновением подпискою обязались с уверением, что и еще несколько десятков ко мне с тем же будут. Которым от меня для объявления в комиссии билет дан, а десятскому приказ к прочим непослушным десяткам той трети вручен, чтоб оне, предупреждая мой к ним приезд, прямо в комиссию с повинною и для подписки явились.

А из всего сего заключая я, что со всеми прочими непослушными частями я уже силы употребить принужден не буду, а оне, будучи одним примером в робость приведены, добровольно к подписке согласятся. Всем же подписавшимся, сделав распоряжение по присланным пред сим к ним нарядам, на работу идти приказано и по исполнении в комиссию рапортовать велено.

Посланный с сим рапортом бергауер Жуков и с таковыми же гребцами на шлюпке, которых вашего превосходительства прошу без задержания ко мне возвратить, потому что как шлюпка, так и те люди весьма для меня нужны.

У подлинного подписано так: полковник князь Александр Урусов.

Копеист Федор Авчинников.

Оп. 1, д. 253, лл. 235-237. Копия. [125]

Из протокола следственной комиссии об аресте Климента Соболева

№ 37

1771 г., июля 23

Следственная комиссия по рапорту посыпанного для поимки и взятья народного возмутителя Толвуйского погоста крестьянина Клима Соболева Рязанского пехотного полку поручика Франка, при котором и оного Соболева купно ж и сысканные у него деньги, всего пятнадцать рублев девяносто шесть копеек, тако ж винтовку, пороховую натруску, пистолетный ствол и нож представил и о прочем, о чем именно значит в том его рапорте. Приказали: показанного народного возмутителя Соболева от него, поручика, приняв, немедленно во всем надлежащем до него в присутствии допросить...

Демьян Лыкошин
Матвей Ржевский
Алексей Толбузин.

Оп. 1, д. 256, л. 283. Подлинник. [126]

Из списка участников Кижского восстания, сосланных в каторжные работы, на поселение в Сибирь и отданных в солдаты

№ 38

1772 г., января не позднее 17 ⁵⁰

Наказанные кнутом с вырезанием ноздрей и с постановлением знаков ⁵¹

Клим Соболев — от роду 42 лет, ростом двух аршин семи вершков с половиною, волосы на голове, ус и борода темно-русые, глаза серые, лицом малощедроват.

Семен Костин — от роду 59 лет, ростом двух аршин шести с половиною вершков, волосы на голове, ус и борода русые с сединою, глаза серые, лицом гладок.

Андрей Сальников — двух аршин шести вершков, волосы на голове, ус и борода русые с сединою, глаза серые, лицом гладок, от роду 45 лет.

Наказанные кнутом ⁵²

Петр Никонов — от роду 29 лет, ростом двух аршин шести с половиною вершков, волосы на голове, ус и борода темно-русые, глаза серые, лицом гладок.

Моисей Чиворов — от роду 37 лет, ростом двух аршин шести вершков, волосы на голове, ус и борода темно-русые, глаза серые, лицом гладок. [127]

Посадкой Егор Политов — от роду 22 лет, ростом двух аршин шести с половиною вершков, волосы на голове, ус и борода малая — светло-русые, глаза серые, лицом гладок.

Емельян Калистратов — от роду 39 лет, ростом двух аршин семи вершков с половиною, волосы на голове седые, ус и борода темно-русые, глаза серые, лицом гладок.

Архип Пядин — от роду 51 год, ростом двух аршин пяти вершков с половиною, волосы на голове, ус и борода темно-русые, левого глаза нет, лицом гладок.

Андрей Великанов — от роду 45 лет, ростом двух аршин шести вершков, волосы на голове, ус и борода русые, глаза серые, лицом гладок, правой ногою храмлет, правой рукою не владеет...

Оп. 1, д. 253, л. 529. Копия.

Комментарии

28. Датировано по времени, к которому относится события.

29. Пропуск в документе.

30. Датировано по документам, содержащимся в деле.

31. е. и. в. — сокращение титула императрицы.

32. Винные — в данном случае: должные, обязанные.

33. Крестьяне Шокшщиской н Шелтоверской волоетей жаловались, что «праветчии» Елин не только бьет недоимщиков палкой, но «и много у нас бее повеления старост печей, ворот и окон ломал». (Оп. 5, д. 4, л. 76.)

34. Полный текст челобитной и приложение к ней (о количестве крестьян, мобилизованных на заводы, и об убытках, которые причинены, были горнозаводским ведомством приписной деревне е 1735 по 1769 гг.) опубликованы в кн.: Балагуров Я. А. Формирование рабочих кадров Олонецких Петровских заводов. Петрозаводск, 1955, с. 102—118.

35. Имеется в виду оплата заводских повинностей, выполняемых приписными крестьянами. Сенатскими указами 1724 и 1725 гг. предписывалось, чтобы заработок шел в зачет податей, но из-за мизерных расценок он обычно не покрывал их.

36. Имеются в виду челобитчики» отправившиеся в Петербург для подачи челобитной в Берг-коллегию.

37. Письмо от имени своего деда Василия Романова без его ведома написал Антон Романов по совету нескольких кижан» бывших с ним в то время в слободе Петровского завода. Сделано это было для того, чтобы «народ лучше поверил». (Оп. 1, д. 245, лл. 39, 255.) Орфография подлинника сохранена полностью.

38. Пропуск в документе.

39. Земский писарь (дьячек) вел все письменные дела в волостной земской избе.

40. Шихтмейстер — чин, который присваивался чиновникам как специалистам горнозаводского ведомства.

41. Иоаким Фрейгольд — начальник Олонецких заводов

42. Первый день предпасхального поста.

43. Был в Петербурге челобитчиком.

44. Датировано по времени, к которому относятся события.

45. 9 марта доношение подано в следственную комиссию.

46. Крестьяне верили, что их челобитчикам в Петербурге будет дана «милостивая резолюция» и последует указ об освобождении от заводских повинностей.

47. 21 апреля рапорт подан в следственную комиссию.

48. Герасимов — отчество Михея Костина.

49. Отошли от движения семейства местных богачей, старост и земских, лишенных власти во время восстания.

50. Датировано по содержанию документа.

51. Вожакам восстания К. Соболеву, С. Костину, А. Сальникову раскаленным железом выжгли клеймо: на лбу «В», на правой щеке «О», на левой — «3», что должно было означать — «возмутитель», после чего они были сосланы на вечные каторжные работы в Нерчинские рудники.

52. После наказания кнутом эти крестьяне были сосланы в Сибирь на поселение. Кроме того, 42 участника восстания были наказаны плетьми и сосланы в Сибирь на поселение, 13 — наказаны плетьми и отданы в солдаты, 87 — записаны в солдаты «без наказания», 7 — наказаны плетьми и 7 — наказаны кнутом и отправлены в свои селения под надзор местной администрации.

Текст воспроизведен по изданию: Кижское восстание 1769-1771. Документы. Петрозаводск. Карелия. 1977