(1763-й год).

Судьба «голштинского отряда» Петра III известна: с восшествием на престол Екатерины II отряд был уничтожен. Уже 29-го июня 1762 года адмирал Талызин доносил из Кронштадта сенату: «на купеческих кораблях прибыло голштинских офицеров, а именно: бригадир, полковник, майор, капитан, штык-юнкер, аудитор, полковой квартирмейстер и полковой лекарь да рядовых 88 человек» («Архив сената», секр. дела, № 709, л. 3). Это были «голштинцы», случайно перехваченные в Петергофе. В тот же день раскассирование всего отряда, не особенно многочисленного и находившаяся в Ораниенбауме, было поручено генерал-поручику В. И. Суворову, который в три недели исполнил возложенное на него поручение и, от 22-го июля, доносил сенату, что природных голштинцев «велено из Кронштадта отпустить в Голстинию с генералом Шильдом водою», лифляндды и малороссы были высланы на родину, русские же и «прочие здешние» получили новые паспорта и приняты были, по желанию, на службу теми же чинами. Суворов, извещая сенат «о пришедшем к ревельскому порту любском торговом галлиоте, на котором привезено голстинского войска до ста пятидесяти человек, и что еще везется на судах в Ревель из Голстинии войска до пятисот человек, которыми командует генерал-лейтенант Кетенбург», прибавлял, что «ея императорское величество всевысочайше указать соизволила об оном прибывшем и впредь прибывающими в Ревель голстинской службы генералитетом, штаб, обер и унтер-офицерами и рядовыми учинить против вышеписанного-ж», т. е. отправить «в Голстинию водою». [464] Таким образом, в России, если верить донесению Суворова, не осталось ни одного «голстинца».

Год спустя, в июне 1763 г., Екатерина II посетила Ораниенбаум, в котором оказалось еще пятнадцать «голстинцев» из раскассированного год назад отряда. Очевидно: эти «голстинцы» не пожелали возвратиться на родину, что, впрочем, вполне ясно из приводимых ниже документов, находящихся в нашем архиве.

_______________________________

1.

«Его сиятельству господину генерал-аншефу, ее императорского величества обер-гофмаршалу, действительному камергеру и разных орденов кавалеру графу Карлу Ефимовичу фон-Сиверсу

от генерал-майора и кавалера Ферстера

(Начальника ораниенбаумского арсенала («Сборник», VII, 127; VI, )135).

Доношение.

«Ее императорское величество всемилостивейшая государыня всевысочайше во время в ораниенбаумском доме присутствия в 25-й день минувшего июня, всемилостивейше указать мне соизволила о всех ныне находящихся в Ораниенбауме бывших в голштинской военной службе и оставшихся без определения в службу штаб и обер-офицерах для всевысочайшего рассмотрения поднесть ее императорскому величеству список чрез ваше сиятельство с показанием в том списке кто при котором полку или в какой статской службе быть желает.

«Во исполнение оного ее императорского величества всевысочайшего имянного указу о вышеписанных штаб и обер-офицерах список с желаниями их учинен и для поднесения ее императорскому величеству на всевысочайшее рассмотрение вашему сиятельству в покорности моей и с чувствительною моею и всех тех штаб и обер-офицеров преданностию в надежде вашего сиятельства из великодушие во исходатайстве высочайшей резолюции неоставления при сем подносится.

Иван Ферстер.

« » дня
1763 году.

2.

«Список ныне находящимся в Ораниенбауме штаб и обер-офицерам с показанием их объявления, кто при какой службе быть желает, а именно:

1) Бригадир барон фон-Дельвиг, пред сим состоял в военной службе бригадиром и поручен был ему полк — всеподданнейше [465] просить о определении к некоторой здесь в Санкт-Петербурге или в Лиф-Эстляндии стоящей дивизии и о высочайшей ее императорского величества милости, ибо он, во время бывшей в Петергофе в высоком правлении перемены будучи с полком, всего своего имения лишился.

2) Полковник фон-Берг всеподданнейше просит в находящийся у Ладожского канала баталион тем же чином.

3) Подполковник Моисей Ланг всеподданнейше просит в состоящий в Лифляндии конный полк.

4) Майор Стефани подвергает себя на всевысочайшую ее императорского величества милость, прося по рангу его в статскую службу и высочайшего ее императорского величества милосердного вспоможения.

5) Майор Николай фон-Бейер, который по приключенному глазам несчастию к полевой службе неспособен, подвергая себя всевысочайшей ее императорского величества дражайшей и матерней милости, желание имеет в статскую службу асессором.

6) Гренадерской роты капитан Ферстер, будучи сначала кадетом, и с молодых своих лет дослуживался и произведен был по всем классам и при производствах никогда ни одним чином не обошел, но от градуса до градуса дослужился в капитаны — всеподданнейше просить в состоящие в Лифляндии конные полки и о неоставлении его, по заслуженном характере и по лишении при перемене всего своего имения, о милосердном вспоможении.

7) Ротмистр Витих, который подвержен был таковой же судьбе яко и капитан Ферстер, всеподданнейше просит в состоящий в Лифляндии третий гренадерский полк с всевысочайшим ее императорского величества милостивым вспоможением.

8) Капитан Карл Фридрих Бекельман, падя к стопам ее императорского величества всеподданнейше просит о определении его в состоящий в Лифляндии в дивизии генерал-аншефа и кавалера графа Румянцева пехотный полк, ибо он чрез восемь лет служил без жалованья на своем содержании, на что не мало имении своего употребил, чем и пришел в несостояние доставить себя потребным экипажем.

9) Капитан Фридрих Ланг всеподданнейше просит о определении при санкт-петербургской полициймейстерской канцелярии тем же чином.

10) Капитан Грин всеподданнейше просит и желает службу продолжать при арсенале ораниенбаумском, который содержать будет в порядочном состоянии, и поныне принял не малый труд в [466] распоряжении арсеналов, чего ради оное его прошение предается в высочайшее ее императорского величества соизволение.

11) Поручик Гофман, который, по старости лет и по бедности его, при полках служить в не состоянии, просит о определении к строениям во Ораниенбауме.

12) Поручик Голценбер просит по бедности его и по многоимению детей о определении при полиции в Санкт-Петербурге.

13) Поручик Ламбертус всеподданнейше просит в шлюссельбургский полк и о всевысочайшей ее императорского величества милости и о воспоможении на исправление потребным экипажем, ибо как отец его, так и он без таковой милости поправиться не в состоянии.

«Вышеозначенные офицеры, находясь целый год ни у каких дел и не имея ни откуда пропитания, содержали себя с великою нуждою и бедностию, напротиву же того прочие офицеры, возвратясь в Голштинию, награждены пенсиею.

«Да сверх вышеписанных обретаются в Ораниенбауме, которые ныне жительство имеют у подполковницы Килевой:

«Майор Антон Штанге, который находился в шлезвиг-голшинской службе при артиллерии шесть лет, просит всемилостивейшей ее императорского величества всевысочайшей милости и желание имеет определиться при санкт-петербургской главной артиллерии.

«Поручик Фридрих Кох, который находился при таковой же голштинской пехотной военной службе девять лет, просить всеподданнейше ее императорского величества всемилостивейшего пожалования в дивизию его сиятельства графа Румянцева во второй гренадерский полк, а в прочем подвергает он себя во всемилостивейшую ее императорского величества высочайшую милость. Иван Ферстер»

Это — последние «голштинцы»; дальнейшая судьба их неизвестна и ни для кого не интересна. Но имя злополучного голштинского отряда грустно прозвучало еще раз, спустя одиннадцать лет, в тяжелую пору пугачевщины, когда в рядах восставших появилось «голштинское знамя 1762 года» («Сборник», VI, 135). Это было украденное из Ораниенбаума «голштинское знамя Дельвигова драгунского полка», по поводу которого был назначен розыск «каким образом сие знамя до Пугачева дошло» («Зритель», 1863, ХVIIІ, 561; Смирдин, III, 289; «Осмнадц. век», I, 124).

Сообщил проф. В. Бильбасов.

Текст воспроизведен по изданию: Послдние "голштинцы". (1763-й год) // Русская старина, № 11. 1896