Мобильная версия сайта |  RSS
 Обратная связь
DrevLit.Ru - ДревЛит - древние рукописи, манускрипты, документы и тексты
   
<<Вернуться назад

Из истории благотворительности в России:
Переписка И. И. Бецкого с Опекунским советом С.-Петербургского Воспитательного дома

Благотворительность как предмет особого внимания общественности и правительства России развивалась по мере становления гражданского общества и приобрела черты государственной политики лишь во второй половине XVIII в. Хотя следы благотворительности мы встречаем еще в древности, государство и церковь на Руси многие столетия не ставили перед собой задачи организовать общественное призрение. Призрение больных и бедных долгое время имело случайный, непоследовательный характер и всецело зависело от инициативы частных лиц. "Человеколюбие, — писал о благотворительности в Древней Руси В. О. Ключевский, — на деле значило нищелюбие. Благотворительность была не столько вспомогательным средством общественного благоустройства, сколько необходимым условием личного нравственного здоровья: она больше нужна была самому нищелюбцу, чем нищему. Целительная сила милостыни полагалась не столько в том, чтобы утереть слезы страдающему, уделяя часть своего имущества, сколько в том, чтобы, смотря на его слезы и страдания, самому пострадать с ним, пережить то чувство, которое называется человеколюбием" 1.

Среди благотворителей на Руси были разные люди: цари, великие князья, бояре, церковные иерархи, рядовые монахи и простые горожане. Своей заботой о бедных были известны, к примеру, Ростислав Мстиславич, который после погребения в 1154 г. своего дяди, великого князя Вячеслава Владимировича, раздал имущество покойного бедным. Андрей Боголюбский приказал развозить по улицам и дорогам для раздачи бедным [6] продукты питания. Всеволод Юрьевич после разорительного пожара во Владимире в 1185 г., уничтожившего значительную часть города, построил за свой счет новые церкви, а также выдавал малоимущим денежные пособия на постройку домов и обзаведение имуществом. Александр Ярославич Невский использовал значительные суммы денег для выкупа соотечественников из плена. Из духовных лиц особенно отличились благотворительностью Иосиф Волоцкий, основатель и игумен Волоколамского монастыря, благодаря которому в стенах монастыря нашли приют и пищу несколько сот человек. Он также построил подле монастыря странноприимницу с церковью. Среди духовенства, способствовавшего распространению общественного призрения, были известны также митрополит Макарий и первый архиепископ казанский и свияжский Гурий.

Со временем общественное призрение на Руси стало постепенно регламентироваться законодательными актами. Значительным явлением в складывавшейся системе благотворительности в рамках государственной политики явился Стоглав, составленный на Соборе в 1551 г. Собор попытался отделить действительно нуждавшихся стариков и прокаженных от так называемых нищих-промышленников. Ставилась цель переписать всех нуждавшихся в помощи по всем городам и устроить для них мужские и женские богадельни под ведением священников и целовальников (Гл. 73). Содержать же подобные богадельни нужно было за счет частной милостыни. Стоглав устанавливал порядок выкупа пленных, а также финансовые источники этой процедуры (Гл. 72) 3.

Однако сколько-нибудь значительных перемен в деле общественного призрения на Руси после принятия Стоглава не произошло. Так же, как и в предшествующие времена, призрение убогих и нищих имело бессистемный характер, хотя случаи проявления заботы о больных и бедных постепенно множились. Так, в период Смуты, когда Московское государство находилось в упадке, большую помощь беженцам и голодающим оказывал Московский Троицкий-Сергиев монастырь, который в иные времена имел на своем содержании до 15 тысяч человек. При монастыре были построены приюты и больницы для воинов и больных. Среди монахов, пользовавшихся особым авторитетом беженцев, были архимандриты Иосиф и Дионисий, келарь Аврамий Палицин

С укреплением государственности и воцарением новой династии роль общественного призрения в правительственной [7] политике не изменилась. Заметным недостатком в деле благотворительности в первые годы царствования Михаила Федоровича было отсутствие единого административного органа, в чьи обязанности входило бы управление общественным призрением. Лишь в конце его царствования управление делами призрения больных и нищих было поручено Патриаршему приказу, который использовал выделенную в его распоряжение незначительную часть патриарших и монастырских доходов на содержание приютов, больниц и богаделен. Нередко царь жертвовал на благотворительные цели средства из собственных доходов.

Очередным этапом в становлении системы общественного призрения стало принятие в 1649 г. Соборного Уложения, которое определяло сумму сбора денег со всех городов Московского государства для выкупа пленных, а также устанавливало размеры выкупа пленных в зависимости от звания и обстоятельств пленения (Гл. VIII) 4. Собранными же для выкупа пленных деньгами распоряжался Посольский приказ.

Большие средства для спасения пленных жертвовала первая жена Алексея Михайловича царица Мария Ильинична, выкупившая из плена немало соотечественников. В эти же годы доброй славой среди москвичей пользовались князь Яков Куденетович Черкасский, построивший в Московском Новоспасском монастыре больницу с церковью во имя св. Николая Чудотворца, а также царский постельничий Федор Михайлович Ртищев, основавший в нескольких городах богадельни и больницы, а недалеко от Москвы выстроивший Андреевский монастырь, куда он пригласил более тридцати монахов для обучения желающих греческому языку, риторике, философии 5.

Обращаясь к призрению бедных и больных, власти, однако, долгое время не пытались рассматривать причины, приводившие к массовому обнищанию народа. На Руси "нищенство вообще считалось не экономическим бременем для народа, не язвой общественного порядка, а одним из главных средств нравственного воспитания народа. Милостыня была не нравственным долгом, а высокой добродетелью, выделяющей человека из обычного нравственного уровня общества, — ступенькой высшего нравственного совершенства" 6.

Новое отношение правительства к проблеме нищенства и в целом к общественному призрению было выражено в указе царя Федора Алексеевича, принятом в 1682 г. В нем определялись не только меры по оказанию помощи нуждающимся, но и были намечены необходимые шаги к уменьшению этого социального [8] зла. Указ 1682 г. положил начало совершенно новой политике государства в области благотворительности, разделив действительно нуждавшихся в помощи общества и нищих-промышленников, поставив последних по сути вне закона.

Несмотря на то, что смерть Федора Алексеевича помешала полностью реализовать основные положения указа о призрении бедных и стариков, мысли, высказанные в нем, сыграли значительную роль в организации общественного призрения в последующие годы.

В начале царствования Петра I благотворительность не привлекала к себе внимания монарха. Но значительное увеличение количества увечных в ходе Северной войны, широкое распространение нищенства, вызванное налоговым бременем, наконец интересы развития российской экономики вынудили Петра I обратиться к этой проблеме общества. В основу государственной политики общественного призрения при Петре I был положен указ Федора Алексеевича, хотя Великий реформатор в некоторых случаях шел гораздо дальше своего предшественника. В частности, Петр I обратил свое внимание на проблему незаконнорожденных детей 7, которые по традициям того времени не были достойны даже сострадания. Именно в царствование Петра появились первые в России приюты для незаконнорожденных. В 1706 г. в Холмово-Успенском монастыре близ Новгорода сподвижник царя новгородский митрополит Иов открыл помимо двух странноприимных домов и ряда больниц, первый приют для незаконнорожденных младенцев 8.

Поддерживая начинания митрополита, Петр I издал в 1715 г. указ об учреждении во всех губерниях приютов "для сохранения зазорных младенцев, которых жены и девки рожают беззаконно и, стыда ради, отметывают в разные места, отчего иные младенцы безгодно помирают, а иные от тех же, кои рожают, и умерщвляются; и для того объявить указ, чтобы таких младенцев в непристойные места не отмывали, но приносили бы к вышеозначенным гошпиталям и клали тайно в окно через какое закрытие, дабы приносимых лиц не было видно" 9.

Каких-либо достоверных сведений о результатах деятельности подобных учреждений в петровскую эпоху не сохранилось, известно только, что при приемниках Петра I они стали закрываться один за другим, несмотря на принятые 8 марта 1726 г. и 2 апреля 1747 г. указы в поддержку приютов для незаконнорожденных младенцев.

Другой заботой Петра I было устройство по всей России [9] госпиталей для увечных воинов и престарелых солдат, не имевших возможности содержать себя самим 10. В то же время царь значительно ужесточил меры против профессиональных нищих, для которых попрошайничество стало образом жизни. Суровые меры применялись и против лиц, дававших милостыню. На них накладывался штраф в 5 — 10 рублей.

Чтобы намеченные меры приобрели реальные очертания, Петр I определил и финансовые источники устройства благотворительных учреждений, переложив всю тяжесть содержания заведений общественного призрения на церковь и армию чиновников. По указам царя из жалования каждого чиновника вычиталось по одной копейке с рубля 11, производился венечный сбор со всех вступавших в брак 12, накладывались денежные штрафы на раскольников 13, а также на благотворительные цели использовалась прибыль от продажи восковых свечей в церквях.

Преждевременная смерть Петра I не позволила осуществить многие его начертания в области общественного призрения, и значительная часть из них была реализована лишь в царствование Екатерины II. В годы ее правления благотворительность стала неотъемлемой частью государственной политики и предметом особого внимания императрицы. Среди мер, направленных на развитие общественного призрения в России, а их число значительно превосходило все то, что было предпринято за все предшествующие столетия, заметное место занимает Генеральный план Воспитательного дома в Москве. Утвержденный 10 января 1763 г. Екатериной II, он открыл новую страницу в истории благотворительности в России. Его автором был Иван Иванович Бецкой, видный государственный деятель екатерининской эпохи, побочный сын генералтфельдмаршала И. Ю. Трубецкого. И. И. Бецкой долгие годы прожил за рубежом, где получил прекрасное образование. При Екатерине II он руководил делами народного просвещения, а в 1762 — 1779 гг. был личным секретарем императрицы. Воспитательные дома в Москве и С.-Петербурге, женские институты и городские училища были основаны по проектам и предложениям И. И. Бецкого, который положил начало женскому образованию в России. Используя идеи видных деятелей европейского просвещения, И. И. Бецкой заложил основы для распространения грамотности среди непривилегированных сословий.

В манифесте, изданном 1 сентября 1763 г., Екатерина II объявила об учреждения в Москве Воспитательного дома для сирот и незаконнорожденных детей под особым монаршим [10] покровительством и выразила надежду, что российские подданные примут самое активное участие в судьбе обездоленных детей. По ее указанию Святейший Синод обратился ко всем священникам с предложением в своих проповедях призывать мирян жертвовать на спасение несчастных сирот 14. В церквях выставлялись кружки с призывом жертвовать на Воспитательный дом. Сама Екатерина II пожертвовала единовременно сто тысяч рублей и назначила по 50 тысяч рублей ежегодно; ее примеру последовал и цесаревич Павел Петрович, жертвуя в пользу Дома ежегодно по 20 тысяч рублей 15.

Торжественное открытие Московского воспитательного дома состоялось 21 апреля 1764 г., а спустя шесть лет, 15 марта 1770 г., было открыто его С.-Петербургское отделение. Оба эти учреждения, по мысли их основателя, должны были предоставить сиротам и незаконнорожденным детям хорошее воспитание и, таким образом, способствовать зарождению в стране так называемого "третьего чина" — ремесленников, купцов, промышленников. Питомцам Воспитательного дома предоставлялся ряд существенных привилегий и прав после его окончания. Все выпускники Дома оставались вольными людьми, могли вступать в купечество, заниматься промыслами, строить промышленные предприятия, самостоятельно распоряжаться своим имуществом.

С учреждением Воспитательных домов в Москве и С.-Петербурге одновременно были созданы два Опекунских совета для управления Домами и различными благотворительными заведениями, совершенно независимые друг от друга, но одинаковые по устройству и значению. Совет состоял из определенного (сначала 6, затем 4) числа опекунов или советников опекунства и заопекунов, т. е. лиц, желавших занять должность опекуна, на которую они назначались после освобождения вакансии путем голосования. Заопекуны имели равные с опекунами права при решении различных вопросов на заседаниях Совета и принимали самое активное участие в управлении Воспитательным домом. На заседании Совета председательствовал чаще всего главный попечитель — Иван Иванович Бецкой, без которого не решался ни один сколько-нибудь значительный вопрос. Звание опекунов было впоследствии (в 1798 г.) заменено званием почетных опекунов, которые назначались по усмотрению императора. Почетные опекуны несли помимо общей ответственности за деятельностью Воспитательного дома и особую ответственность за деятельность отдельных заведений.

Имея особый статус в системе общественных заведений, [11] Воспитательный дом не мог рассчитывать на достаточное финансирование из государственного бюджета и вынужден был существовать в первое время главным образом на пожертвования частных лиц. Небольшие доходы Дом получал и вследствие привилегий, предоставленных ему Екатериной II (право получать четвертую часть доходов от театров, устраивать лотереи, получать доходы от всякого рода игр на деньги, а также от карточного производства). Кроме того, для учреждения С.-Петербургского отделения Воспитательного дома императрица выделила 50 тысяч рублей и земельный участок на берегу Невы. Однако все эти средства были далеко не достаточны для реализации Генерального плана, и И. И. Бецкой для решения финансовых проблем был вынужден обратиться к императрице с планом учреждения при Воспитательном доме трех кредитных учреждений: Ссудной, Сохранной и Вдовьей казны. В 1772 г. именным указом план был передан на рассмотрение графам Н. И. Панину, И. Э. Миниху, И. Г. Чернышеву, князю А. М. Голицыну и Г. И. Теплову, которые, одобрив проект главного попечителя, предложили ряд существенных дополнений в пользу Воспитательного дома. В частности, предполагалось уравнять статус Опекунского совета и государственных коллегий, разрешить членам Совета обращаться непосредственно к монарху, предоставить Дому исключительное право первенства перед всякими другими учреждениями в возврате ссуженных денег. Кроме того, распоряжения главного попечителя могли быть отменены только царской волей. Все вышеуказанные предложения и проект И. И. Бецкого были подписаны Екатериной II 20 ноября 1772 г. Названные три казны стали основой кредитной деятельности Воспитательного дома на протяжении более чем 80 лет вплоть до 1860 г., когда они были переданы в ведение Министерства финансов.

Первоначальные капиталы, с которыми начали свою кредитную деятельность сохранная и ссудная казна, состояли из "комнатных", т. е. частных Ее Величества денег, пожертвованных ею в разное время, а также денег, поступивших от различных благотворителей, доходы, полученные от различных сборов и штрафов. Кроме того, Опекунский Совет получал немалую прибыль и от ростовщической деятельности. Не дожидаясь открытия казен, главный опекун еще в 1771 г. стал выдавать "в рост" деньги Воспитательного дома. Это подтверждает запись, сделанная 18 апреля 1771 г. в журнале С.-Петербургского отделения: "По письменному Его Сиятельства Генерала-Аншефа, Обер Шталмейстера, Действительного камергера и кавалера князя Петра [12] Ивановича Репнина требованию о выдаче ему для его надобностей из сумм Воспитательного дома заимообразно на 10 лет 50 000 рублей, за что обещает сверх указанных процентов в знак благодарности своей внести в Воспитательный дом в неокладное подаяние 4000 рублей, а как ныне здесь суммы оного Дома на лицо состоит, кроме надобных на мелочные расходы только принятой февраля 28 дня из имеющихся в Банковской конторе капитальной суммы 10 000 рублей, то Главный Попечитель отдает оному заимообразно своих 40 000 и на означенные же 10 лет оставляет ту его сумму во власть Дома, таким же подаянием, с тем дабы до учинения о той сумме распоряжении получать мог от Совета указанные 6%" 17. После этой сделки, всякий раз, когда у Опекунского совета не оказывалось свободных средств, а сделка сулила значительные выгоды, И. И. Бецкой отдавал в распоряжение Совета значительные суммы денег и тем самым умножал доходы Дома. С момента основания С.-Петербургского отделения до времени открытия казны главный попечитель выделил Опекунскому совету на ростовщические операции 240 000 рублей 18. Среди должников Воспитательного дома были крупные сановники екатерининской эпохи: графы Р. Л. Воронцов, Н. С. Строганов, К. Г. Разумовский, П. Б. Шереметев, князья М. М. Голицын и Г. А. Потемкин.

С.-Петербургский воспитательный дом начал свою кредитную деятельность с весьма скромной суммы. Кроме выделенных Екатериной II из своих "комнатных" денег 5000 рублей 19 в Дворянском государственном банке обращались 89 396 рублей 92 3/4 копейки 20. Позднее от дворянина Прокопия Демидова поступили пожертвованные им на устройство госпиталя для рожениц еще 20 000 рублей 21. Всего в распоряжении С.-Петербургского отделения Московского воспитательного дома было 114 396 рублей 92 и 3/4 копейки 22. К этому основному капиталу до января 1775 г. прибавились различные доходы и пожертвования, которые в итоге составили сумму в 134 271 рублей 07 копеек 23. С открытием же при Воспитательном доме ссудной и сохранной казен динамика роста его основных капиталов резко увеличилась. Они разделились на две главные операции: прием денежных вкладов с приращением по процентам, а также выдача ссуд под залог недвижимого имущества. Первое время вклады вносились либо на определенный срок, либо без срока. По вкладам выдавались билеты за подписью членов Опекунского совета, по которым вкладчики могли по прошествии года брать начисленные по вкладам проценты, либо сами, либо через доверенных [13] лиц, но с обязательным предъявлением заверенной владельцем капитала копии билета. Если вкладчик желал вернуть себе вклад раньше назначенного срока, то он должен был за шесть месяцев сообщить о своем намерении. В то же время на бессрочные вклады выдавались билеты на сумму не ниже 500 рублей или на разное количество денег, не ниже 100 рублей, а за сохранение вклада на срок менее года вкладчик платил пошлину по 1 копейке с каждого рубля. Выдаваемые билеты ходили наравне с деньгами, так как вклады выдавались всякому предъявителю билета. Сохранная казна занималась также денежными переводами из Москвы в С.-Петербург и обратно, за что взымала 0,25% с переводимой суммы 24.

Значительное улучшение финансового состояния С.-Петербургского воспитательного дома произошло после 1797 г., когда императрица Мария Федоровна взяла на себя покровительство над Воспитательным домом, а Павел I выделил ему 5 000 000 рублей, которые были перечислены из Главного казначейства в течение 25 лет 25.

К 1860 г., когда кредитные учреждения Воспитательного дома перешли в ведение Министерства финансов, общая сумма капиталов и вкладов составляла 187 млн. рублей, такая же сумма находилась в ссудах 26.

Большие надежды, связанные с расширением своей кредитной деятельности, Опекунский совет возлагал на открытие при Воспитательном доме сберегательных касс. Впервые мысль о необходимости их учреждения возникла в правительственных кругах в 20-е гг. XIX столетия, но материализовалась она лишь в конце 1841 г. после длительного обсуждения этого вопроса в Опекунском совете, Министерстве финансов и Министерстве внутренних дел. В конечном итоге на основании двух различных проектов почетных опекунов — М. Ю. Виельгорского и И. Д. Черткова, Опекунский совет выработал общеимперский проект сберегательных касс.

В начале XIX в. существовало распространенное мнение, что сберегательные кассы имели благотворительный характер и предназначались исключительно для малоимущих слоев населения. Учитывая это, основатели касс придали им филантропический характер и причислили их к ведомствам общественного призрения. Кассы были учреждены первоначально при Воспитательных домах С.-Петербурга и Москвы, которые начали ведение своих сберегательных операций весной 1842 г.

Кардинальное отличие вновь созданных учреждений от [14] существовавших в то время банковских заведений России — их всесословность. Незначительная поправка, внесенная в первоначальный проект устава сберегательных касс Министерством финансов, состояла в том, что кассы принимали вклады от "людей всякого сословия" (ст. I) 27, тем самым это позволило новым кредитным учреждениям стать доступными для различных слоев общества. Вся история существования сберегательных касс показывает, сколь значительной была эта особенность их деятельности. И хотя со временем признаки, отличавшие сбережения от так называемых капиталов, все более стирались, делая эти понятия условными, все же одно свойство касс оставалось неизменным — их демократичность.

Возвращаясь к политике Екатерины II в области благотворительности, подчеркнем, что учреждение Воспитательного дома было только частью обширной программы призрения. В первой половине 70-х гг. Екатерина II издала ряд указов, способствовавших распространению сети благотворительных учреждений, среди которых были: указ о "пристройстве" душевнобольных в Москве, С.-Петербурге и Казани 28, указ об учреждении под ведомством московского обер-полицмейстера больниц и богаделен для бедных людей 29, а также об открытии в Москве под надзором той же полиции работных домов для праздношатающихся, но способных работать 30.

Характерно, что в 70-е гг. в политике правительства наметилась явная тенденция к усилению роли полиции в деле общественного призрения. Помимо мер по пресечению нищенского промысла, в ведение полиции стало входить призрение бедных, инвалидов, престарелых и сирот, а также устройство для них благотворительных учреждений.

Чтобы расширить круг деятельности местных органов власти в области благотворительности в ходе проведения реформы местного самоуправления в 1775 г., Екатерина II учредила в каждой губернии Приказы общественного призрения, в обязанность которых входило устройство сиротских домов, больниц, богаделен, работных и сиротских домов.

Таким образом, предпринятые Екатериной II шаги по созданию в России действенной системы общественного призрения положили начало новой политике государства в этой области, которая в следующем столетии приобрела существенное значение в жизни общества.

Публикуемые ниже документы хранятся в Российском государственном историческом архиве в составе фонда 759. Они [15] выбраны из целого комплекса документов, который представляет собой донесения И. И. Бецкого Екатерине II, а также его переписку с членами Опекунских советов об устройстве и состоянии Воспитательных домов с 1763 по 1790 г. Эти материалы позволяют судить не только о деятельности Воспитательных домов, но и об участии И. И. Бецкого в их управлении. Предоставленные письма, на наш взгляд, достаточно точно характеризуют ту атмосферу, которая сложилась в обществе в 70-е г. и ту роль, которую играла в нем благотворительность. Письма, составленные И. И. Бецким, были переписаны чиновниками его ведомства и контрассигнованы главным попечителем. Орфография писем изменена в соответствии с современными нормами русского языка.


Комментарии

1. Ключевский В. О. Добрые люди древней Руси // Исторические портреты. Деятели исторической мысли. М., 1990. С. 78 — 79.

2. Российское законодательство X — XX веков: В 9 т. Т. 2. М., 1985. С. 351.

3. Там же. С. 270, 350.

4. Там же. Т. З. С. 97 — 98.

5. Соловьев С. М. Сочинения: В 18 кн. М., 1990. Кн. Х: История России с древнейших времен. Т. 10. С. 472.

6. Ильинский Вл. Благотворительность в России (история и настоящее положение). СПб., 1908. С. 5.

7. Полное Собрание Законов Российской Империи (Далее — ПСЗ). Соб. 1, Т. V. СПб., 1830. С. 128.

8. Соловьев С. М. Указ соч. М., 1993. Кн. VIII. Т. 16. С. 326 — 327.

9. ПСЗ. 1. Т. V. С. 181.

10. Там же. С. 202.

11. Там же. Т. VI. С. 466.

12. Там же. Т. V. С. 114.

13. Там же. Т. VI. С. 362.

14. Там же. Т. XVI. С. 621.

15. Соч., посвященное питомцам Императорского С.-Петербургского Воспитательного дома в воспоминание столетнего юбилея этого заведения. СПб., 1873. С. 42.

16. ПСЗ. 1. Т. XIX. С. 631 — 634.

17. РГИА. Ф. 758. Оп. 6. Д. 292. Л. 9.

18. Там же. Л. 10.

19. Там же.

20. Там же.

21. Там же.

22. Там же.

23. Там же.

24. Филимонов Д. Д. Кредитные учреждения Московского Воспитательного дома // Русский Архив. 1876. Кн. III. С. 268 — 269.

25. РГИА. Ф. 759. Оп. 6. Д. 292. Л. 10.

26. Там же.

27. ПСЗ. II. Т. XVI. Отд. 1. С. 883.

28. ПСЗ. I. Т. XIX. С. 955.

29. Там же.

30. Там же.

Текст воспроизведен по изданию: Из истории благотворительности в России: Переписка И. И. Бецкого с Опекунским советом С.-Петербургского Воспитательного дома // Русское прошлое, Книга 6. СПбГУ. СПб. 1996

Еще больше интересных материалов на нашем телеграм-канале ⏳Вперед в прошлое | Документы и факты⏳

Главная страница  | Обратная связь
COPYRIGHT © 2008-2024  All Rights Reserved.