ПИСЬМА И ЗАПИСКИ В.Н. ТАТИЩЕВА О ДЕНЕЖНОМ ОБРАЩЕНИИ И МОНЕТНОМ ДЕЛЕ В РОССИИ В ПЕРВОЙ ТРЕТИ ХVIII В.

В конце января 1727 г. русское правительство приняло решение о выпуске на 2 млн. руб., а если потребуется, то и на бoльшую сумму, пятикопеечников по 40 руб. из пуда меди (рыночная цена пуда в то время составляла 8—10 руб.) ¹. В принципе казна не была сторонницей увеличения находящихся в обращении легковесных монет и отдавала себе отчет в том, что такая мера отрицательно скажется на экономическом положении страны. Однако другого выхода из финансовых затруднений она не видела. После окончания Северной войны финансы страны находились в расстроенном состоянии. Платежеспособность податного населения (крестьян и посадских людей) была подорвана. Введение подушной подати, неурожай 1723—1726 гг., охвативший значительную территорию России, еще более ухудшили положение народных масс. Недоимки по сбору подушной подати в 1724—1725 гг. составляли 1/3 от всей суммы налога ².

Представители высшей администрации страны, опасаясь обострения классовой борьбы, выступили с программой реформ. В одной из записок, составленной А. Д. Меншиковым, А. И. Остерманом, А. В. Макаровым и А. Я. Волковым в ноябре 1726 г., авторы, в частности, отмечая «генеральную скудость в деньгах» и резкое сокращение капитала на монетных дворах, предлагали уменьшить в 1727 г. подушную подать на 1/3, а дефицит, который образуется в бюджете, покрыть за счет усиленной чеканки медной монеты ³. Указ 26 января 1727 г. являлся реализацией этого предложения.

Изготовление пятикопеечников предполагалось сосредоточить в Москве, где имелось три монетных двора: Красный в Китай-городе (построен в 1696—1697 гг.), поэтому его иногда называли Китайским; Набережный или Монетный (построен в 1700 г.) и Кадашевский (основан в 1701 г.) в Кадашевской слободе Замоскворечья. На первом чеканилась медная и серебряная монета, на втором — только медная. Кадашевский, самый большой, состоял из двух самостоятельных дворов: на одном выпускались серебряные и золотые монеты, а также медали, на другом — только медные монеты ⁴.

Все три монетных двора, и в особенности первые два, были [118] в запущенном состоянии. Для приведения их в порядок и организации форсированного выпуска пятикопеечников в Москву были посланы вначале А. Я. Волков (один из авторов указанной выше записки), а затем и В. Н. Татищев.

Из публикуемых 19 писем Татищева 13 обращены к тайному кабинет-секретарю Алексею Васильевичу Макарову, одно — к императрице Екатерине I, три — к всесильному временщику, сосредоточившему в своих руках громадную власть, фактически первому лицу в государстве — Александру Даниловичу Меншикову. В двух остальных, от 3 и 17 октября 1727 г. (№ 19 и 20), адресаты не указаны. В литературе было высказано мнение, что эти письма обращены к А. В. Макарову ⁵. Но это мнение ошибочно, поскольку опровергается содержанием писем и другими данными.

Так, 3 октября (№ 19) Татищев сообщает адресату, что не может обстоятельно донести о своих соображениях относительно упорядочения денежного обращения в связи с присягой, данной в Кабинете е. и. в. о неразглашении сведений, касающихся монетных дел. Само собой разумеется, что кабинет-секретарь А. В. Макаров был вполне осведомлен о делах и присяге Татищева, и последнему незачем было писать ему об этом. «И ежели оная [присяга] повелением его величества [Петра II] разрешится, то приложу труд мой о том подумать и в надлежащее или определенное место представить», — писал Татищев.

В феврале 1727 г. монетное дело было изъято из ведения Берг-коллегии и передано непосредственно Кабинету. После смерти Екатерины I (6 мая 1727 г.) Кабинет как учреждение перестал существовать. Именно поэтому А. В. Макаров еще в мае сообщил Татищеву, чтобы тот впредь о монетных делах писал в Верховный тайный совет ⁶. Татищев последовал этому совету и, естественно, обратился к обер-секретарю тайного совета Анисиму Семеновичу Маслову.

Письмо от 17 октября (№ 20) обращено к генерал-поручику и кавалеру, то есть лицу, награжденному орденом, а Макаров не был ни тем, ни другим. Вероятнее всего, адресатом В. Н. Татищева был А. Я. Волков, который не только в феврале—марте, но и впоследствии занимался монетными делами ⁷. Кроме того, А. Я. Волков был генерал-поручиком (это звание ему было присвоено в июне 1727 г.) и имел орденские знаки Александра Невского.

Письма Татищева (этого времени) к Макарову, Екатерине I и Меншикову, по-видимому, дошли до нас полностью. Этого нельзя сказать о его переписке с Волковым и Масловым. После отъезда первого из Москвы 18 марта 1727 г. Татищев часто обращался к нему (как это видно из писем Татищева к Макарову), но нам удалось обнаружить только одно письмо к Волкову — от 17 октября 1727 г. Волков был близок к Меншикову, являлся его ставленником, после падения «светлейшего князя» [119] он в начале ноября 1727 г. как меншиковский «согласник» был осужден, лишен ордена и всех чинов и сослан на жительство в свои деревни ⁸. Письмо Татищева к Волкову от 17 октября, очевидно, было последним.

Других писем Татищева к Маслову в 1727 г. мы не обнаружили, хотя, видимо, он обращался к нему и после 3 октября. Все письма сохранились в подлинниках, причем приписки и концовки писем, как правило, написаны собственноручно Татищевым, что и отмечается в подстрочных примечаниях. Из 19 публикуемых писем ранее было напечатано всего два.

Записка «Краткое изображение в чем монетное дело требует исправления» (№ 12) не датирована, и автор ее не указан. Но она бесспорно принадлежит перу Татищева. В этом нетрудно убедиться, если сопоставить ее текст с двумя другими записками Татищева («Представление о неисправлении весов» от 20 апреля 1727 г. ⁹ и «Разсуждение есть ли польза манету российскую удобрить, а нискую истребить» от 13 ноября 1730 г. ¹⁰) и его письмами 1727 г. Во всех этих источниках имеются одинаковые мысли и очень сходные выражения. Так, в перечисленных записках Татищев говорит о неудобстве существующей в России системы мер и весов и затруднениях в расчетах, возникающих при чеканке монёт, и приводит конкретные примеры. В частности, из золотника, фунта и пуда чистого серебра делается не ровное количество денег, а со сложными дробями: «из золотника 20 4/7 коп., из фунта 19 руб. 74 6/7 коп., из пуда 789 руб. 94 2/7 коп.». Затем он приводит данные о том, сколько содержится чистого серебра в 1 рубле, 100 и 1000 рублях, чеканенных из серебра 70-й пробы. Сообщив эти цифры, он заключает в записке от марта 1727 г.: «Итако, все оное исчисление приходит с частьми дробными каковых дробей в русском весе не обретается, а возможно оное так исправить и легко зделать, что все оные дроби отымутся» ¹¹.

В записке от 20 апреля он отмечает: «Разделение наших весов и мер есть к вычетам весьма неспособное» и далее указывает, что можно так «зделать, чтоб из фунта чистого и мешеного серебра выходило число монет равное, а не в частях дробных как доднесь деланы деньги..., которое никакой пользы кроме затруднения в вычетах не приносит» ¹².

В «Разсуждении...» от 13 ноября 1730 г. Татищев пишет: «У нас деньги делаются из золотника чистого серебра 20 4/7 копеек, по которому в покупке с казначеями и в переделе по чистоте с минцмейстерами щеты содержать должно, однакож оное чинит такую конфузию, что никакой вес в вычетах и весах монет без дробей не приходит, и дроби такие, какова не токмо разделения сущаго в весу иметь, но довольно искусному в арифметике вычесть не без великого труда» ¹³. и в «Кратком изображении...», и в «Представлении...» Татищев предлагает отказаться ют иностранных мер веса, употреблявшихся при взвешивании [120] проб серебра и золота (марки, лоты, грены) так как пересчет их на русский вес сложен. В записке от марта 1727 г. и в письмах Татищев говорит о необходимости построить машины, использующие силу воды, что позволит сократить расходы и ускорить выпуск медных монет. Можно еще приводить примеры, но, думается, что и сказанного достаточно, чтобы убедиться в том, что автором «Краткого изображения...» является В. Н. Татищев.

«Краткое изображение...» составлено Татищевым вскоре после приезда в Москву, вероятнее всего, в марте 1727 г., потому что в нем высказаны в общем виде соображения, которые впоследствии были им конкретизированы и развиты (о введении десятичной системы в России, о вымене серебряных копеек и т. д.) в письмах, записке от 20 апреля 1727 г., донесениях Верховному тайному совету и Сенату и в «Разсуждении...» от 13 ноября 1730 г.

Вторая публикуемая записка «На память о чем нуждно разсуждать ко исправлению принадлежащаго денег» (№ 21) также не датирована и не имеет подписи. Она обнаружена нами в бумагах А. И. Остермана — вице-канцлера, а впоследствии, при Анне Ивановне — кабинет-министра, и была, очевидно, составлена для него. Автором записки, вне всякого сомнения, является В. Н. Татищев. Во-первых, в ней в основном ставятся те же вопросы, что и в других его (упомянутых выше) записках и письмах. Во-вторых, имеются целые фразы, очень близкие по смыслу и по манере изложения ¹⁴. В-третьих, даются ссылки на многие представления и мнения Татищева, поданные в Берг-коллегию, Монетную контору, Кабинет и Сенат, а также на поденный журнал («дневную записку»), который он вел в Швеции в 1724—1726 гг. Разумеется, никто, кроме самого Татищева, не мог знать и помнить все донесения, составленные им в разные годы, и тем более записей в поденном журнале.

Записка составлена Татищевым, скорее всего, незадолго до учреждения 22 июня 1730 г. Комиссии о монетном деле, поскольку в ней ставится вопрос о создании такой комиссии.

В письмах к Макарову и другим в качестве первоочередных задач Татищев предлагал: составить наказ управителям монетных дворов, ввести единую для всего государства десятичную систему мер веса, построить плотину, чтобы «вместо людей и лошадей действовать водою». Он писал о неисправности весов на монетных дворах и несоответствии гирь тем образцам, которые получил в Берг-коллегии при отъезде в Москву. По его мнению, следовало бы поручить этой коллегии сделать образцы гирь — пудовой и частей пуда, разослать их в таможню и полицию, и по этим эталонам изготовить гири для всего государства. Характерно стремление Татищева вопрос о создании образцов мер веса и длины поставить на научную основу, установить соотношение различных единиц измерения, с тем чтобы [121] обеспечить их проверку и возможность восстановления тех или иных мер в случае утраты. Этот важный принцип нашел впоследствии применение в метрической системе мер. Следует также отметить попытку Татищева привлечь Академию наук к этому делу. Надо потребовать от нее «мнение как оныя весы и меры в пропорции и делении учреждены быть имеют, чтобы одно другим поверяться могло», — писал он ¹⁵. Подробно вопрос о введении десятичной системы мер веса, поскольку они имели первостепенное значение для монетного дела, Татищев рассмотрел в уже упоминавшемся «Представлении о неисправлении весов».

Определенный интерес представляют и другие соображения Татищева, высказанные им в письмах. Речь идет о чеканке разменной медной монеты (взамен вымениваемых медных копеек), так как пятикопеечники для крестьян неудобны; о вымене медных полушек, которые «для бездельной их работы подают причины к воровству» (то есть к фальшивомонетничеству). Татищев высказался против чеканки медных пятикопеечников, а также выпуска копеек и полушек по 40 руб. из пуда меди. Прибыль от такой чеканки столь велика, что фальшивомонетчики, пренебрегая всеми угрозами, все равно станут подделывать монету, как бы хорошо ее ни делать.

Основная мысль Татищева сводилась к тому, что чрезмерная чеканка медной монеты, особенно легковесной, ведет к обесцениванию денег, расстройству денежного обращения, подрыву торговли, а следовательно, и всей экономики в целом, Отдавая предпочтение серебряным деньгам перед медными, Татищев отнюдь не был против медных денег вообще. Он считал, что они должны иметь обращение лишь в качестве мелкой разменной монеты (копейка, деньга, полушка), причем стоимость обмонеченного металла в них не должна намного превышать рыночную цену меди. Он обдумывал способы «каким образом медные деньги с течением времени в определенные сроки перевести, а серебряные умножить», иначе говоря, способы вымена легко- весной монеты, чеканенной по 40 руб. из пуда меди.

Что касается серебряных денег, то предложения Татищева были таковы. Необходимо повысить пробу серебряных монет, изъять из обращения серебряные копейки и переделать их в крупную монету (рубли и полтины). Одновременно следует сделать гривенников и пятаков на несколько миллионов рублей «для мелких расходов». При этом Татищев считал возможным изменить для мелкой серебряной монеты пробу и стону, чтобы «мелкия монеты для частого в руках употребления не обтирались и не весьма б малы были», и казна не несла бы убытков, так как изготовление гривенников обойдется почти в два раза дороже, чем рублей.

В «Кратком изображении...» ставятся те же вопросы, что и в письмах. В этой записке большой интерес представляют [122] также мысли Татищева о высокой цене серебра в России по сравнению с золотом, «отчего золотых в государстве удержать невозможно», о желательности повышения пробы не только серебряных, но и золотых монет, о имеющихся недостатках в медальерном деле. Интерес к медалям вполне естествен для Татищева, учитывая его занятия отечественной историей и сбор материалов для своего труда — «Истории Российской».

Проблемы, рассмотренные Татищевым в 1727 г.. имели большое значение и были предметом неоднократного обсуждения в правительстве.

В Памятной записке 1730 г. Татищев наметил еще более широкий круг вопросов финансовой политики и денежного хозяйства России, подлежащих обсуждению. Он предложил создать комиссию для рассмотрения назревших проблем с целью ликвидации расстройства денежного обращения в стране, вызванного усиленной чеканкой неполноценной медной монеты и появлением множества фальшивых денег, наличием в обращении серебряных монет разных проб и т. д. Татищев подчеркнул необходимость представительного характера комиссии, то есть включения в ее состав лиц от центральных органов власти, дворянства и купечества.

Нет нужды подробно останавливаться на существе вопросов, поставленных в Памятной записке, поскольку они в значительной мере известны из анализа его писем и мартовской записки 1727 г. Речь идет о различных аспектах такого сложного дела, как изъятие из обращения «худой», то есть неполноценной, монеты и повышении качества серебряных и медных монет, иначе говоря, о стабилизации денежного обращения в России. В комиссии, считал Татищев, следует обсудить главный вопрос, а именно: где взять деньги на проведение денежной реформы, которых, по его мнению, потребуется несколько миллионов рублей.

Инициатива Татищева нашла поддержку в правительстве, и указом Сената от 22 июня 1730 г. была создана Комиссия о монетном деле ¹⁶. Перед ней были поставлены следующие задачи: рассмотреть, каким образом «без дальнейшего казенного убытка и народной тягости» выменять медные деньги, чеканенные по 40 руб. из пуда меди, и мелкую серебряную монету, определить, какого номинала и пробы впредь должны быть медные и серебряные монеты, как покончить с фальшивыми деньгами, что сделать, чтобы изменить соотношение цен на благородные металлы в пользу золота ¹⁷. В «Мнении о переделе серебряной монеты» (№ 22) Татищев еще раз подчеркнул, что низкая проба серебряной монеты, высокая цена серебра в монетах по сравнению с золотом причиняют государству «напрасный немалый убыток», ведут к вывозу за рубеж золотой монеты, к затруднениям в расчетах, отрицательно сказываются на торговле, особенно внешней. Он предложил повысить и пробу, [123] и вес серебряной монеты, что должно было повлечь за собой передел не только мелкой, но и крупной монеты. Члены комиссии (за исключением одного из представителей дворянства — Ю. Кологривова) высказались против соображений Татищева. Сенат, которому были представлены материалы обсуждения вопроса о чеканке серебряных денег в комиссии, поддержал мнение большинства членов, предложивших выпускать серебряную монету 77-й пробы и делать из лигатурного фунта серебра не 14 руб. 40 коп., как ранее, а 15 руб. 84 коп. Это предложение не требовало передела крупной монеты (рублей и полтинников) 70-й пробы, выпущенной ранее, и новые деньги (77-й пробы) могли находиться в обращении наравне со старыми ¹⁸.

В заключение можно сказать, что публикуемые материалы раскрывают малоизвестную страницу административной деятельности Татищева — члена, а затем главы Монетной конторы и фактического руководителя монетных дворов в Москве, а также его взгляды на монетное дело и денежное обращение в России, его отношение к политике правительства в этом вопросе. Иными словами говоря, Татищев предстает перед нами как практик и теоретик денежного обращения, стоявший на уровне европейских знаний о законах его развития и рассматривавший коренные вопросы чеканки денег с позиций развитого меркантилизма.

В материалах содержатся и другие ценные сведения: о восстановлении и реконструкции московских монетных дворов и чеканке на них медных пятикопеечников, о политике Петра I в области монетного дела в последние годы его правления, о введении по предложению Татищева десятичной системы мер и весов в России. Наконец, они важны и для характеристики личности Татищева — одного из наиболее выдающихся людей своей эпохи, государственного деятеля и ученого, человека удивительно разносторонних знаний и интересов.

Комментарии

1. ПСЗ, т. VII, № 5003.

2. Троицкий С. М. Финансовая политика русского абсолютизма в ХVIII в. М., 1966, с. 37—38.

3. Записка опубликована в кн.: 200-летие Кабинета е. и. в. 1704—1904... СПб., 1911, с. 45—58. Подробнее о ней и других проектах см.: Троицкий С. М. Указ. соч., с. 38—45.

4. Спасский И. Г. Русская монетная система. Изд. 4-е. Л., 1970, с. 161—163.

5. Троицкий С. М. Указ. соч., с. 199—200.

6. ЦГАДА, ф. А. Д. Меншикова (198), 1727, № 957, л. 5—5 об.

7. Так, 11 октября 1727 г. А. Я. Волков представил в Верховный тайный совет две ведомости о ходе чеканки пятикопеечников и вымене медных копеек. Тогда же ему было приказано сообщить в Совет сведения о состоянии монетных дворов, о наличии капитала на них, о чеканке разных монет и т. д. (см.: Сборник РИО, т. 69. СПб., 1889, с. 480).

8. Там же, с. 716.

9. ЦГАДА, Кабинет Петра I, отд. II, кн. 85, л. 1017—1017 об.

10. ЦГАДА, ф. 300, оп. 1, д. 10. л. 179 об.—187 об. Обе записки опубликованы. См.: Юхт А. И. В. Н. Татищев в Москве. (К истории денежного обращения в России в 20—30-х годах ХVIII в.) Приложения № 2, 5. — ИЗ, т. 101. М., 1978, с. 326—328, 331—337.

11. См. док. 12.

12. ЦГАДА, Кабинет Петра I, отд. II, кн. 85, л. 1017—1017 об.

13. ЦГАДА, ф. 300, оп. 1, д. 10, л. 182 об.

14. Приведем лишь один пример. В записке Татищева от марта 1727 г. сказано, что в других государствах золотые монеты не содержат примесей, «дабы и мужик простой, пальцами погнув нечистой или неправильной, по жесткости познать мог...» В рассматриваемой записке Татищев пишет, что твердость русских золотых монет вследствие примеси в них серебра служит способом к обману, «ибо чисто червонной простой мужик погнутием токмо от воровского отличить может».

15. ЦГАДА, Кабинет Петра I, отд. II, кн. 85, л. 1010.

16. ПСЗ, т. VIII, № 5578.

17. О работе Комиссии, в которой принимал участие Татищев, см.: Юхт А. И. В. Н. Татищев в Москве, с. 309—322.

18. ЦГАДА, ф. 300, оп. 1, д. 10, л. 188—191; ПСЗ, т. VIII, № 5677.

Текст воспроизведен по изданию: Письма и записки В. Н. Татищева о денежном обращении и монетном деле в России в первой трети XVIII в. // Памятники русского денежного обращения XVIII-XX вв. Нумизматический сборник, Часть 7. Труды государственного ордена Ленина Исторического музея. Выпуск 53. М. 1980