Ко 2-й кольбергской экспедиции.

(Окончание)

(См. "Рус. стар." март 1908 г.)

3) Флота капитана Алексея Желтинга, что по данному ему от адмирала и кавалера Мишукова ордеру по свозу с берега во флот припасов и людей не в самое то время, как ему тем ордером повелевалось немедленно, а переночевав на ближнем к берегу галиоте, о том его адмирала рапортовал и тем промедлением учинил то, что адмирал не ускорил уже на свой ордер о свозе достальных людей и припасов с берега, дать ему подтверждение, а унтер-лейтенанта Федора Озерова, что он не выслушав капитан-лейтенанта Лупандина приказания, с командою пост свой ошибкою не на том месте, где повелено было,занял, хотя оттого, как в команде его, так и на лагерь и гавань от неприятеля никакого вреда не приключилось, но чтоб впредь исправнее поступал, в рассуждении силы воинского 28 артикула и морского устава 5 книги, I главы, 10 пункта, понизить каждого одним рангом.

4) Лейтенанта Ефима Северицына, которому повелено было из флота ехать на берег и явиться капитану Елманову, но оный прибыв в гавань, тому Елманову не явился, а уверяся лейтенанта ж Чертова объявлению, якобы велено во флот всех людей свозить, паки самовольно во флот отъехал и тем своим легковерием данного ему повеления и своей должности не исполнил, а учинил своевольство — в страх другим и, следуя силе 97 и101 артикулов, лиша чинов, написать в рядовые. [178]

5) Приехавших по рапорту, поданному обер-цейхмейстеру, Демидову от флота капитаном Елмановым, при свозе десанта во флот в команде его, Елманова, неявшими и самовольно отлучными, а именно: унтер-лейтенантов Гавердовского, Тулубьева, секретаря Ивкова, мичманов Шрейбера, Исакова, Синявина и “подксистапеля" Саблина; но оные в той отлучке не были, а по повелениям главных командиров на тогдашнее к свозу десанта в строгое время, отбывшего под команду реченного Елманова, капитан-лейтенанта Лупандина, обретались распределенные к другим нашим должностям, а рапортовать о том его Елманова означенному Лупандину за дальностью и многоделием тогда не допустило время, також бригадира фон-Сваненберха и подполковника князя Волконского, в рассуждении представленных от них оправдании, о коих по делу довольно изъяснено, а к тому еще и бывших в ответах полковника фон-Дертена, на коего обер-цейхмейстер объявлял, якобы оный с командой в помощь подполковнику князю Волконскому был командирован, но оного командирования ему не учинено, а когда и сам Дертен чрез посыланных от себя, — поведено ль будет ему реченного подполковника с командою подкрепить его Демидова, докладывал, только ему на том месте, где от него Демидова определен к удержанию неприятеля остаться приказано, что оный и исполнил; тож находящегося при пехотном лагере подполковника фон-Голтея, майора Фридездорфа и прочих офицеров в упущении должностей винности их комиссия не находит.

6) Напоследок, командированного от адмирала и кавалера Мишукова к принятию над десантом главной команды контр, (что ныне вице-адмирал и кавалер) Мордвинова, происшедшие при сем случае поступки, рассуждая внесенные его ответы к оправданию, комиссия признавает, что он вице-адмирал, по командировании его из флоту на берег, прибыл в такое время, в которое неприятельский сикурс, по разбитии бывшей при деревне Сельно команды, пошел уже в город Кольберх, а состоящее на берегу под командою обер-цейхмейстера Демидова войско, по предписанным причинам, в толь не малом замешательстве, — беспорядках и смятении находилось, что оным, вступив он в командование, неприятеля удерживать или противу того, какое ни есть учинить предприятие, уже  —   возможности неимел: и совершенно к принятию последних мер единственно остался один только резон тот, чтоб, спасая людей, как то ему и от адмирала Мишукова ордером было предложено, как скоро и что возможно десант с берега перевозить во флот, что [179] он употребляя в должности своей крайнюю ревность и возможную на тогдашний случай от неприятеля предосторожность, и исполнил, и все то, что только в крайнем недостатке к перевозу транспортных судов, строгость время и видимая от неприятеля опасность забрать допустили под собственным его Мордвинова присмотром, но во флот исправно свезено, а затем по недостатку судов, тоже от непорядка бывшей (sic) и до его еще прибытия на берег в смятение пришедшей команды, которую в толь краткое время, а особливо, что в оной из рядовых находилось большая часть рекрутства, при опасности их неприятельского нападения, в порядок привесть было не можно, достальную артиллерию со снарядами и прочие вещи он, Мордвинов, на берегу в гавани оставить был принужден и к свозу того достального, что было можно ему во флот доставить, из дела способу не предвидится, однакож за всем тем его вице-адмирала в силе происшествия проступок комиссия усматривает в следующем: 1) что читанный ему с прочими во флоте при консилиуме Высочайший рескрипт, коим образом к не пропуску неприятельского сикурса в проходе рвами и засеками укрепиться повелевалось, он слышал, но по оному в какое время и кому то исполнить предписано не упомнит, а знает де точно яко в данной инструкции бригадиру фон-Сваненберху все дороги с крайнею осторожностью хранить велено, только оное его Мордвинова показание с силою слышанного в консилиуме рескрипта, который и при суде ему читан, не сходствует, а что он вице-адмирал по объявленному Высочайшему рескрипту повеленного учреждения не учинил, то, как выше сего означено, за кратким временем бытия его на берегу командиром и за пришествием уже неприятеля, возможности не имел и то к упущению его не причитается, но наблюдая состоявшийся 724 года, января 24 дня, указ, слышал упомянутый рескрипт, а силы оного не упомнил, отговариваться не должен, а когда при чтении его не понял, надлежало бы, взяв самому, оный прочесть и точное повеление узнать и помнить; 2) о поданном адмиралу и кавалеру Мишукову своем рапорте, коим доносил о приключившемся в команде его при свозе десанта происшествии, сам он, вице-адмирал, как по ответам, так и оправданиям своим изъяснил, что писан был от него по краткости времени смешанною материею, не различая одного с другим и что когда чинилось, а было де происхождение, так как по ответам его уже объявлено, а и потому каким бы то случаем ни было учинено, только с настоящим делом не сходствует, а напоследок он, вице-адмирал: 3) в забрании [180] пехотного лагеря о данном обер-цейхмейстеру Демидову приказании не доказал, а Демидов в том, что такового приказания не получал, присягою очистился, а чрез то и последовавшее из сего упущение на его же вице-адмирала ответ сложил, и потому на се означенные проступки по силе генерального регламента 50 гл., морского устава 5 книги, 4 главы, 47 пункта, по 2 разделении и 20 главы, 146 пункта тоже и 724 года января 24 дня указу вычесть у него вице-адмирала и кавалера из его окладного жалованья за год.

А как обозначенных подсудимых в неисправлениях и упущениях их должностей суд начат и они ответствовали до состояния воспоследовавшего в день Высочайшего Вашего Императорского Величества коронования прошлого 1762 года, сентября 22 числа, именного всемилостивейшего указа и для того, следуя оному, о присутствующих по суду приговорено учинить следующее, а именно:

У вице-адмирала и кавалера Мордвинова вычесть из его жалованья за треть года; обер-цейхмейстера Демидова отнять два чина, написать в полковники; премьер-майора Марина, вместо смертной казни, лишить всех чинов и, оставя без наказания, ни к каким впредь делам не определять.

Флота у капитана Шелтинга, и унтер-лейтенанта Озерова в штраф вычесть по окладам их жалованья за год, лейтенанта Северицына, лиша одного чина, написать в унтер - лейтенанты.

Что же следует до тех, которые, как и артиллеристы, отличными себя оказали, то из сих, по следствию видим, бывший при нерегулярных войсках бригадир Серебряков, который, обретаясь при сей Кольбергской экспедиции во все время, до самой ретирады, своею командою столь исправно поступал, что заслужил тем пред прочими Высочайшее благоволение и милость, но он Серебряков в течении сего дела в прошлом 1762 году, будучи в Санкт-Петербурге, умер, то и о подробностях его поступок военный суд далее изъяснять уже оставляет, а из прочих бывших при Кольберге на сухом пути штаб и обер-офицерах, что кто с особливым успехом в делах своих отличность оказали, никого не предвидится, а явствует только, что они, кроме прописанных оказавшихся в проступках, каждый по звании чина своего поступали надлежащею должностью.

Вашему Императорскому Величеству военная коллегия всеподданнейше представляет свое мнение: хотя помянутые вице-адмирал и кавалер Мордвинов, обер-цейхмейстер Демидов, [181] премьер-майор (который ныне в отставке подполковник) Марин, флота капитан Шелтинг, унтер-лейтенанты Озеров и Северицын подлежали положенному по мнению воинского суда штрафу, но как того, чтоб упущение их должностей из злости и умысла или нерадения последовало, не оказалось, а единственно тот непорядок произошел по причине пришедшего к Кольбергу неприятельского в неизвестном числе сикурса и от неосторожности бывшего при армии командира и хотя они пришедших от того в замешательство людей и поправляли, но в порядок привесть, по такой в собирании людей и вещей с берега на суда конфузии, а особливо и по состоянию в команде их многого числа солдатства из рекрут, способу не было; к тому же и наряженное число войск для взятия той крепости было по состоянии её расположения недостаточно, что и самое главное причиною к беспорядочной ретираде есть, ибо в последующую потом кампанию при взятии Кольбергской крепости хотя и знатное против оного число людей и прочего было командировано, но без немалой трудности взятие крепости произошло; к тому же и бывшие при том, как выше значится, главные того корпуса командиры Высочайшим блаженный и вечной славы достойные памяти Государыни Императрицы Елисаветы Петровны, прошлого 1760 года, ноября 7 числа, рескриптом всемилостивейше прощены. Вследствие сего дабы и оные Высочайшею Вашего Императорского Величества милостью пользовались и вменяя прежнюю их беспорочную до сего службу, всех от приговоренных штрафов освободить и оставить их по-прежнему при своих должностях и всем им Высочайшую Вашего Императорского Величества милость при командах объявить с тем, чтобы они впредь в порученных должностях поступали с наилучшим рассмотрением и прилежанием, и более все то предает в Высочайшее Вашего Императорского Величества соизволение.

Всемилостивейшая Государыня, военная коллегия на cиe просит Высочайшего Вашего Императорского Величества указа.

[182]

Резолюция Императрицы Екатерины II (автограф).

Копия автографа.

Я требую знать, по какому указу оная коллегия после окончившихся кригсрихтов предписывает Мне докладами своими прощать осужденных и вступается в дела, отнюдь ей не принадлежащих и не приличное, для того возвращается ей доклад, в котором оное усмотрено.

Екатерина.

Декабря 17-го дня 1763 года.

__________________

Н. З.

Всепресветлейшей, Державнейшей, Великой Государыне Императрице и Самодержице Всероссийской.

От военной коллегии

ВСЕПОДДАННЕЙШИЙ ДОКЛАД.

Ваше Императорское Величество Всевысочайше повелеть соизволили Вашему Императорскому Величеству всеподданнейше донести, по какому указу оная коллегия после окончившихся кригсрихтов предписывает докладами своими прощать осужденных и вступается в дело отнюдь ей не принадлежащее и неприличное.

Вашему Императорскому Величеству всеподданнейше военная коллегия представляет: в воинском процессе третьей части в I главе о приговорах в 6 разделении положено, когда в нижнем суде в пыточном деле приговор учинен, тогда надлежит прежде фельдмаршалу, или командующему генералу подать тот приговор, и когда он мнение свое на оное объявит, прибавить или убавить, потому экзекуция отправлена быть имеет, да по именным блаженные и вечные славы достойной памяти Государя Императора Петра Великого указам о конфирмовании кригсрихтов поведено: по 1) 719, марта 3, над всеми офицерами и рядовыми, которым по держанным кригсрихтам явятся не в смертных винах чинить экзекуцию по конфирмации командующих генералов, а которые офицеры приличатся в смертных винах и те кригсрихты, подписав над ними командующими генералами свою сентенцию для совершенной конфирмации присылать в военную, а военной коллегии те кригсрихты конфирмовать, но экзекуции докладывать Его Императорскому Величеству, а естественно сходствуя с вышереченным процессом во мнении прибавить или убавить; по 2) 724, ноября 12, над урядниками и рядовыми в смертных их винах экзекуциям чинить по конфирмациям командующих корпусами генералов, а об офицерах в [183] важных винах, по которым осуждены будут на смерть, действительную и политическую, присылать по-прежнему в военную коллегию, и о конфирмовании об одних штабных докладывать Его Величеству, а о прочих конфирмовать военной коллегии, да и в 728 году из верховного тайного совета указом о воинских людях криминальные дела рассматривать и конфирмацию чинить в военной коллегии, а в 736, июля 12, указом велено держанный кригсрихт над подполковником Клинбушем ревизовать в военной коллегии и подписать свое мнение, тож и после того происходило и потому присылаемые от команд кригсрихты рассматриваются и, по рассмотрении обстоятельств и важности дела, на позволенный конфирмации от военной коллегии сначала и до ныне чинятся, а о штабах предкам Вашего Императорского Величества со всеподданнейшим мнением подносились и конфирмации получаемы были, равным образом и на основании как прежде исполняемо всегда было, ныне коллегия в подносимом Вашему Императорскому Величеству всеподданнейшем докладе о бывших при осаде Кольбергской крепости чинах, рассматривая по военному искусству в деле обстоятельства, какие причины к непорядочной ретираде и неисполненно при том должностей своих их принудили и какою наперед сего Императорскою милостью воспользовались в том же самом случае находившиеся , и равно погрешившая коллегия по всеподданнейшей должности слабое свое мнение представить дерзнула, для открытая двери монаршему милосердию, на Высочайшую Вашего Императорского Величества апробацию.

На подлинном резолюция:

“Я не спорю, что военная коллегия может подать свое мнение, но предписывать Государю прощать ни которое место власти не имеет, для того, что всякая коллегия, да и самый сенат установлены для исполнения законов, а прощать винных зависит от единственного государского милосердия. Если же военная коллегия за винную себя не признает, то сенату на суд отдам, по законам ли сей поступок военного коллегиею учинен.

Екатерина". [184]

Всепресветлейшей, Державнейшей, Великой Государыне Императрице и Самодержице Всероссийской.

От военной коллегии

ВСЕПОДДАННЕЙШИЙ ДОКЛАД.

Высочайший Вашего Императорского Величества указ от 17 сего декабря получа, военная коллегия хотя и думала, видя гнев Вашего Величества, что она из законов ей предписанных может некоторое принести рабское всеподданнейшее оправдание; но признав из вторительного помянутому указу Высочайшего объяснения свой неосторожный поступок, как в том, что в поднесенном всеподданнейшем докладе, где она, вместо смягчения штрафа, дерзнула представить, чтобы винным из единого монаршего милосердия оказано было прощение, так и в том, что осмелилась принести недельное свое оправдание, признавает себя пред Вашим Императорским Величеством совершенно винного и, как у великодушной своей Монархини, за неумышленное свое погршение, просит рабски прощения и, уповая на щедроту и милость Вашего Величества, усугубляет свое прошение о великодушном и милостивом Вашего Величества себе оставлении.

На подлинном резолющя:

“Бог простит, в сенат не сообщать, а хранить с прочими в коллегии именными указами.

Екатерина".

Сообщил Н. Затворницкий.

Текст воспроизведен по изданию: Ко 2-й кольбергской экспедиции // Русская старина, № 4. 1908