№ 96

ПИСЬМО П.А. РУМЯНЦЕВА ВЕРХОВНОМУ ВИЗИРЮ МУСУН ЗАДЕ МЕГМЕТ-ПАШЕ С ОТВЕТОМ НА ЖАЛОБУ О НАРУШЕНИИ РУССКИМ ФЛОТОМ ПЕРЕМИРИЯ НА МОРЕ

16 [27] июля 1772 г.

Учреждая всегда мое поведение на истинном чистосердечии и взаимствуя нелицемерным усердием той дружбе и согласию между нами, которые возвесть до их совершенства, [224] подобно мне, прилагали ваше сиятельство свои старании, был я наибольше в том уверен, что ваше сиятельство противного сей справедливости ничего не положите в мою сторону, но получа теперь последнее всепочтеннейшее писание ваше, в котором изъясняете вы мне по донесению главнокомандующего вашими морскими силами почтенного Гасан баши, о произшедшем действии в архипелаге от Российского флота на некоторые корабли, принадлежащие Порте Оттоманской, и что там еще не заключено перемирие по отсутствию главного командира тех российских войск его сиятельства господина генерала и кавалера графа Алексея Григорьевича Орлова, вменяя сие происшествие за противное договорам перемирия, заключенным в Журже чрез наших комиссаров, имею причину сослаться на содержание четвертого артикула из тех девяти, на которые и ваше сиятельство ссылаетесь. Оным только выговорено послать уведомление в архипелаг к его сиятельству господину генералу графу Орлову о начатом и заключенном здесь перемирии, а на тамошних водах учинить особливое соглашение с уполномоченным от Порты ко удержанию неприятельских действий, предоставлено беспосредственно упомянутому российскому командиру. Следственно, сие дело сколько не подходит под условие, учиненное нашими комиссарами, как по точному исключению его из оного, так и потому, что реченный генерал, его сиятельство граф Орлов, по своему месту независим находится от моего начальства, то и происшедший в той стороне поступок, где меры должны быть положены чрез особливые договоры, отнюдь не может присвояем быть к нарушению между армиями сделанного условия, которое во всех частях своих с моей стороны толико свято соблюдается, что я не жду, чтоб ваше сиятельство возымели причину когда-нибудь инако сие признавать. Я считаю, что доводы сии уже сильны оправдать добрую веру и мое слово и успокоить резоны, кои употребили ваше сиятельство в своем письме под присовокуплением к нашей конвенции дела, которое изъято из оной точным артикулом и принадлежит особливому постановлению. Между тем я могу уверить ваше сиятельство, что я, подавая мои уведомлении в архипелаг, отнюдь не был известен, чтоб не присутствовал тогда при флоте его сиятельство граф Орлов, не меньше, что и случившееся неприятное [224] приключение могло разве произойти в его отлучке, ибо не может быть безызвестно вашему сиятельству, как и народам, где сей вождь производил свои действия, сколько подал он знаков истинного своего великодушия и добродетелей, возвышающих в нем человеколюбие и любовь к добру общему, коими движим будучи не отречется он сделать справедливости и в сем случае. Я также могу обнадежить ваше сиятельство, что желаемые вами договоры о перемирии и в архипелаге помянутым господином генералом графом Орловым, а в небытность его командующим флотом адмиралом Спиридовым без продолжения времени начаты будут. Ради того в удовлетворение вашему желанию я посылаю моего нарочного к настоящему командиру нашего флота в архипелаге, подавая оному изъяснения, к сему относящиеся, и прошу вашего сиятельства скорейшему оного туда проезду споспешествовать вашими повелениями.

ЦГВИА, ф. ВУА, д. 1932, л. 209—210. Копия.