№ 70

ИЗ ЖУРНАЛА ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ АРМИИ П.А. РУМЯНЦЕВА ЗА 1770г. О СРАЖЕНИИ ПРИ ЛАРГЕ

...7[18] июля. В свою пору назначенную в диспозиции оба корпусы так князя Репнина яко и Боура перешли на высоты за Ларгу речку, а в 12-м часу ночи его сиятельство пошел туда же и с армиею тремя колоннами. Особливое рачение и искусство и при сем случае к удовольству главнокомандующего показал генерал-квартермистр Боур учреждением дорог и мостов на переправе толь порядочных, что самой мрак ночи не мог нимало помешать и остановить наше движение в которой либо части; но прежде зори могла подняться армия на высоты за Ларгою речкою, куда передовые корпусы уже взошли и построить свой фронт прежде совершенного еще рассвету. [170]

Татарские пикеты, согнанные движением корпуса Боура, возвестили в неприятельском лагере шествие на них наших войск; потом сперва в их лагере показывались огонь и дым превеликой от зажигания пороху, что за сигнал они имеют тревоги; потом стал крик и обыкновенное метанье во все стороны от сна воспрянувших второпях людей. Первое, к чему они прибегнули, было открытие сильной из своих батарей по нас канонады. Не дав неприятелю опомниться, тотчас приказал его сиятельству генералу-порутчику и кавалеру князю Репнину и генералу-квартермистру Боуру с их впереди стоявшими корпусами начинать атаку на неприятельской лагерь с правой его стороны, а сам между тем, построя армию в каре, поспешал также приступать к неприятельскому ретранжаменту. Как уже наши корпусы, сопротивным огнем досягая неприятеля, приближились к его ретранжаменту, то все татаре, которых был лагерь с правого флангу, первые выбежали и повели свое движение на левой фланг идущей армии, пробираясь туда лощиною, тут случившеюся. Таково стремление тотчас учинил бесплодным его сиятельство главнокомандующий, повелев генерал-порутчику и кавалеру графу Брюсу от его третьей дивизии командировать одну брегаду пехоты в лощину, который, употребив к тому генерал-майора Римского-Корсакова с полками пехотными: Санкт-Петербургским и Апшеронским и батарею большой артиллерии под командою майора Внукова, первыми выстрелами отбил и обратил в бег от той стороны неприятеля. В сие время главнокомандующий в прикрытие веденной атаки обоими корпусами, несмотря на сильную неприятельскую стрельбу по себе из пушек, приказал артиллерии генерал-майору Мелиссину с его брегадою выдвинуться вперед и бомбардировать неприятельской ретранжамент; скоро он сие исполнил, скоро и привел в молчание неприятельскую с сей стороны стоявшую батарею весьма цельными своими выстрелами, чем и споспешествовался вход нашим корпусам в неприятельской лагерь.

Лишь только наши корпусы начали пробиваться в лагерь неприятельской с правой стороны и уже пушечными выстрелами ознаменил и свой приступ и на левой фланг генерал-порутчик Племянников, то его сиятельство, препоруча вести далее построенную им армию в порядок бою [171] генерал-аншефу и кавалеру Олицу, а левую сторону предохранять генералу-порутчику графу Брюсу, сам поскакал к атакующим корпусам неприятельской лагерь. Он присутствовал, как наши гранодеры со всех сторон отверзли своею хаброю рукою вход в неприятельской лагерь и овладели его ретранжаментом и пушками; и потом с удовольством видел, как неприятель, ужаснувшийся, что сопротивления их, чинимые в защищение своего лагеря из артиллерии и ручного оружия, нимало не остановляли наших войск, но паче отмщение и бодрость в них вливали, коль они не шли, да бежали, не теряя притом строю, на крутую гору и в мгновении ока коснулись холмов, бросив весь свой лагерь, устремился в наглой бег. Генерал-порутчик и кавалер Племянников весьма благовременно подоспел с своим корпусом к левому флангу неприятельскому, где было его лагеря четвертое отделение и укреплением превосходило все три первые, примыкающие к оному с правой стороны. Шанцы, батареи и глубокие рвы проход к оному заграждали как и самая утесистая гора, на которой сии укрепления были построены. Помянутый генерал-порутчик разделил свой корпус на два каре, из которых 1-му сам был предводитель, имев тут зависимых от него командиров: генерал-майора Гротенгельма и бригадира Гудовича; другой, поруча в команду генерал-майору и кавалеру Замятину, преодолел все трудности и под выстрелами своих батарей, снося таковые ж на себя из лагеря неприятельского, овладел его сим лагерем, отразивши многократные неприятельские нападки на фронт при восхождении на холм и уже будучи во внутрь ретранжамента, ибо турки в сем месте толь долго противились, что еще огонь не преставал в той части, как уже сряду, один по другом, другими корпусами заняты были три первые отделенные их лагеря. Ради яснейшего истолкования всех подробностей сей атаки прилагается тут план ¹, изображающий неприятельское положение и наши все действия и как который корпус прошел в неприятельской лагерь. А затем осталось только сказать, что начав сражение с 4-го часа поутру свершилась полная наша победа в 12 часов пополудни, когда уже его сиятельство, познавши, что бегущего неприятеля по выбитии из лагеря [172] не было способу пехоте настигнуть, которая подвигом преследования сугубила свое утомление, что понесла, вздираясь на гору во время атаки и маршем ночным, приказал остановиться и подъезжая ко всякому частному командиру благодарил ему за его усердие и храбрость, равно и всем подчиненным за их труды, споспешествовавшие сей победе. Часть кавалерии, что была при сих трех корпусах, немного дела имела, поелику она позади пехоты следовала, а покудова пехота собою очистила неприятельской лагерь, то уже убрался неприятель на расстояние, что его достигнуть оная не могла и только задних неприятельских успела перерубить, а вся тяжелая конница, от армии отделившися, в левую сторону гналась за татарами, туда сначала склонившимися, и поспешить не в состоянии уже была к преследованию пред пехотою бегущего неприятеля. В рассуждении сего весьма прискорбным себя казал его сиятельство главнокомандующий, когда его повеления, многократно посланные к командиру генерал-порутчику и кавалеру графу Салтыкову, чтоб он в правую сторону обратился, не дошли к нему ко времени и остались безплодны. Свершивши победу, его сиятельство возвратился в лагерь неприятельской, и прежде всего принесено всевышнему богу благодарственное моление с пушечною пальбою за его покровительство правоверному воинству российскому; потом отправлен из самой Ставки хана крымского с краткою реляциею ко двору ее императорского величества о сем щастливом происшествии курьером подполковник Карл фон-Каульбарс.

Тогож дня солдатам всех трех корпусов генералов: Племянникова, князя Репнина и Боура, его сиятельство главнокомандующий приказал выдать из чрезвычайной суммы на каждой по тысяче рублев в награждение, что сие воинство, проходя наполненные корыстию неприятельские лагери, не прикоснулись ни к какой вещи, но, повинуясь воле своих предводителей, старались прежде гнать неприятеля. Учинил так же его сиятельство засвидетельствование своего удовольства в отданном приказе в армию всем чинам, храбростию и усердием споспешествовавшим поражению неприятеля...

ЦГВИА, ф. ВУА, д. 1820, л. 62об.-67 об Подлинник.

1 План в деле не обнаружен.