№ 147

РЕЛЯЦИЯ П.А. РУМЯНЦЕВА ЕКАТЕРИНЕ II ОБ ОТХОДЕ ТУРЕЦКИХ ВОЙСК И ДВИЖЕНИИ РУССКИХ ВОЙСК НА БЕНДЕРЫ

№ 46

13 [24] ноября 1788 г.

лагерь при Цоцоре

Государыня всемилостивейшая!

Как неприятель в сих днях больше прежнего стал на той стороне Прута оказываться, то я, полагая, что Очаков мог быть уже взят, хотел попытаться его на сей стороне к делу заманить и быть ближе и готовее на выполнение от вашего императорского величества всевысочайше мне предписанных мероположений, на случай взятия Очакова, несмотря, что генерал граф Салтыков не мог сделать надобного движения к Лапушне и что союзные войски вступили в зимовые квартиры. Я употребил на сей конец генерал-аншефа Каменского, коего известная ревность, дельность и искусство моего свидетельства не требуют, так на обозрение к тому удобных мест, как и неприятельского стана, который далее всех иных будучи, тотчас сделал о них и вовсе иные замечания. Но неприятель, будучи или нашими движениями, или ушедшими с той стороны от разбитой толпы испуган, так скоропостижно ушел, что наши легкие передовые войски его никак уже настичь не могли, а выпавший весьма глубокой снег и крайней от того недостаток в корме приостановил и вовсе их дальнейшее преследование.

По первому известию, что я о уходе неприятеля получил, приказал я тотчас генералу графу Салтыкову сделать попытку походом на Бендеры, где, по сказкам пленных, не много войск находится, и обыватели, будучи почти все из тех, что у нас в полону были, противиться не намеревают и на нанесение удара неприятелю, который бы противу его, или на пособие сему городу, а может быть и Очакову самому шел, а генералу Каменскому итти к Лапушне, полагая тем предупредить движение неприятеля к [301] Бендерам, и следственно к стороне Очакова. Но как первой наставления над наставление еще от меня требовал, а неприятель между тем по после того полученным известиям, сделав поход до 60-ти верст вниз по Пруту вместе, разделился, и хан пошел в Коушаны, сераскир в Измаил, а иные паши, перейдя Прут, в Галац и Браилов, и при несносной и в здешних краях необычайной стуже и глубоконападшем снеге никакого образа и способа ни на поиск над неприятелем, ни на сбережение людей и лошадей не было, то я из уважения всех сих причин и до удобнейшего времени, кое я всякой раз в пользу обращать не упущу, войскам кантонир-квартиры определить за лучшее избрал, как то ваше императорское величество из здесь следующих приложений всевысочайше усмотреть соизволите.

Коль часто и много мешает неизвестность в нужных предварительных распоряжениях, а разность мнений, заключений и видов расстроивает наилучше приемлемые меропо-ложения, испытал я, всемилостивейшая государыня, вещественно в сей кампании. И что до союзных, то я должен наиусерднейше желать и нетерпеливо ожидать тех следствий, что будет иметь по высочайшей воле вашего императорского величества, их послу сделанное внушение; понеже и поныне все мои требования и доказательства о моем попечении о общественном лучшем только одним видом приемлются и удовлетворяются.

Вашего императорского величества верноподданнейший

граф Петр Румянцов-Задунайский.

ЦГВИА, ф. ВУА, д. 2391, ч. II, л. 578—579 об. Подлинник.