№ 146

ИЗ РЕЛЯЦИИ П.А. РУМЯНЦЕВА ЕКАТЕРИНЕ II О ПРЕДЛОЖЕНИИ АВСТРИЙЦЕВ ПО ПОВОДУ РАСПОЛОЖЕНИЯ НА ЗИМНИЕ КВАРТИРЫ И СЛУХАХ О ПЕРЕМИРИИ МЕЖДУ АВСТРИЕЙ И ТУРЦИЕЙ

№ 43

22 октября [2 ноября] 1788 г.

лагерь при Цоцоре

Государыня всемилостивейшая!

По предложениям так часто и скоро переменяемым, что мне делают союзные генералы, я не могу уже сомневаться, [298] чтобы они не имели запасных и с временем и обстоятельствами сходствующих наставлений, и что доказывается, моей перепиской с принцом Кобурхом совершенно, и из которой ваше императорское величество всевысочайше увидеть изволите все те заботы, в которые меня сей принц непрестанно вводит и часто заставляет медлить и моими всеподданнейшими донесениями. Он стоит теперь в Романе со всеми своими войски, за исключением тех, кои с генералом Зауером пошли в Галицию, и принц де-Линье, который из Ясс почти чрез день ко мне приезжает, хотел на несколько дней туда ехать для лучших пояснений наших недоразумений о Молдавии ¹. Но по известию, что принц Кобурх сам сюда ехал с половины дороги, как слышу в Яссы возвратился и с ним вчерась в моем лагере были и мне двоякое предложение сделали, касательно зимовых квартир. Первое, и, как кажется, ими желаемое, состояло в том, чтобы вся часть за Серетом их войскам оставлена была, другое —чтобы при занятии войсками вашего императорского величества всей Молдавии их войскам идти зимовать в их границы в Буковину и Галицию; и как то и другое многого внимания требует, то я и не посмел собою их принять, а предоставил на доклад вашему императорскому величеству с просьбою, чтобы все то мне письменно сообщено было, что и обещано.

К сим и иным многим притчинам, кои в моих всеподданнейших донесениях № 37, 41² и 42 ³ описаны и мне так в поисках над неприятелем, как и в распоряжениях в Молдавии мешали, я должен приложить еще и слух, который здесь сделался гласным, о удержании оружия между императором и великим визирем и что первой находится уже в Темосваре, а другой, оставив в Мегадии сераскира, вывел все свои войски из Баната и по уверению, вновь ко мне присланного от Осман паши, драгомана Османа, идет на зимовую квартиру в Шумлю. И хотя оба помянутые принцы сии известия порочат, и я по многим убеждениям не должен давать веры им, но не меньше однако же и [299] полагать быть чему-либо на то похожему, понеже они отступление великого визиря приписывают многим, но все однако же неизвестным причинам. И первой, без того уверительно ни сам бы вдруг приостановиться, ни так скоро генерала Спления, кой своим походом спешить был должен, в Трансильванию к себе поворотить не мог, и я по сему слуху, которой и означенным подсыланным ко мне драгоманом Османом, так как всеми пленными турками и беглецами из турецкого лагеря единогласно быть справедливым утверждается, должен больше, нежели когда, внимать теперь на непосредственную пользу вашего императорского величества и того весьма остерегаться, чтобы неосмотрительным шагом не выйдти из надлежащего положения и из всей связи и с другой армией вашего императорского величества и с Польшею, из которой подвозы провианта становятся весьма тоже трудны, понеже от некоторого времени поляки не только на те, но и на почты подводы давать отказывают; а в рассуждении открывающихся волнований по совету вашего императорского величества посла графа Штакельберха мы и вовсе от сих требований отступать должны.

Генерал граф Салтыков идет все тихо и находится теперь при деревне Роспопени. Он жалуется на австрийские войски, что они забранием подвод его на месте долго задержали, к чему так как и к иным неприятным происшествиям однако же наша большая податливость единственно и едино повод дала.

Я не имею и от господина генерала-фельдмаршала князя Григорья Александровича Потемкина-Таврического, за последне полученным, никакого известия; и я к нему все прописанное сообщил и его совета и наставления просил, и то сообщение к всевысочайшему вашего императорского величества усмотрению в копии здесь всенижайше представляю.

По случаю другой присылки ко мне вьшепомянутого драгомана Османа, посылал я к Осман паше капитана Лена для оглядения турецкого лагеря, которого неприступное положение из прошедшей войны мне очень знакомо, и что сей офицер там мог видеть и слышать, явствует в здесь приобщаемой его записке. Я велел дать Осману при отправлении 50 червонных, сведав к моему большому удивлению, что капитан Лен принял в подарок [300] 120 левов, оправдаясь тем, что он не посмел отказать паше и не знал, что в мешке положено было...

Вашего императорского величества верноподданнейший

граф Петр Румянцов-Задунайский.

ЦГВИА, ф. ВУА, д. 2391, ч. II, л. 477—478 об. Подлинник.

1 Добившись согласия Потемкина на занятие части Молдавии, австрийцы стремились упрочить здесь свое влияние, что наносило ущерб интересам русской политики. Прим. ред.

2 См. документы №№ 140 и 144.

3 В деле не обнаружено.