Мобильная версия сайта |  RSS
 Обратная связь
DrevLit.Ru - ДревЛит - древние рукописи, манускрипты, документы и тексты
   
<<Вернуться назад

“Дабы ... между тем турецких и крымских купцов пошлина не пропадала”. Внешняя торговля на юге России в середине XVIII в.

Середина XVIII столетия знаменовалась важным событием в торгово-экономической жизни Российского государства — в стране была проведена крупная таможенная реформа, следствием которой стала ликвидация в 1753—1755 гг. внутренних таможен. Взамен внутренних пошлин для компенсации доходов казны была установлена единообразная 13-процентная пошлина, которую взимали со всех экспортно-импортных товаров в пограничных и портовых таможнях России. Новый таможенный тариф, введенный в 1757 г. , также был направлен на поддержку отечественных торговых кругов.

Предпринятые правительством меры способствовали значительному оживлению торговых связей как внутри государства, так и в сфере внешней торговли, что видно по сохранявшейся в последующие годы устойчивой тенденции роста сбора таможенных платежей. К примеру, если в 1753 г. в казну поступило 1460 тыс. рублей таможенных пошлин, то в 1755 г. — 2412 тыс. рублей, а в 1757 г. — 2516 тыс. рублей (См. : Троицкий СМ. Финансовая политика русского абсолютизма в XVIII в. – М. , 1966. – С. 186).

Однако, наряду с позитивными изменениями, произошедшими в экономике России в результате таможенной реформы 50-х гг. XVIII в. , вскоре выявился и ряд проблем, связанных с новой торгово-экономической политикой государства. В частности, стали возникать сложности с учетом внешнеторговых операций, осуществлявшихся на территории Калмыцкого ханства, находившегося в границах Астраханской губернии. Связано это было с тем, что значительное количество товаров из Турции, Крыма, Кабарды и Кубани попадало в калмыцкие улусы, минуя таможни в Астрахани и Кизляре.

Правительство пыталось бороться с этим негативным явлением. В ход шли меры как административного, так и экономического характера. Коллегия иностранных дел настойчиво старалась принудить наместника Калмыцкого ханства повлиять на своих подданных с тем, чтобы они неукоснительно соблюдали правила ведения внешнеторговых операций. Однако добиться того, чтобы “все состоящие в российской протекции с товарами своим ездили надлежащими дорогами, и от платежа пошлин оных не таили”, было не так-то просто, потому что географические условия Предкавказских степей создавали благоприятные условия для контрабандистов. Последние в калмыцкие улусы “степью проезжать могут, чего по тамошней обширности и усмотреть всегда невозможно”, — констатировалось в одном из сообщений того периода Коллегии иностранных дел.

Тем не менее, меры контроля на границе Российской империи усиливались. В частности, правительство разрешило гребенским казакам заниматься за опреде[204]ленное вознаграждение “перехватом” контрабандно следующих через границу грузов и живого товара. Но все эти меры не решали кардинально задачи обеспечения полноценного контроля на южной границе России и полноты сбора таможенных пошлин. Более того, нередко действия отдельных должностных лиц, слишком рьяно выполнявших предписания и инструкции, порождали серьезные конфликтные ситуации. Так, вполне правомерное стремление не допустить незаконный отгон скота за границу иногда приводило к тому, что казаки и таможенники, вольно трактуя положение закона, обещающего вознаграждение за поимку контрабандистов в виде части перехваченного у них товара, преступали грань дозволенного, задерживая торговые караваны на дальних подступах к границе. В таких случаях вполне обоснованные жалобы со стороны купцов не самым лучшим образом отражались на авторитете представителей государственной власти.

В этих условиях в 1757 г. российские власти попытались взять под строгий контроль всю внешнеэкономическую деятельность калмыков. Представителю правительства при ставке наместника Калмыцкого ханства генерал-майору Н. Г. Спицыну было предложено наладить учет всех внешнеторговых операций калмыков, документально фиксируя количество и качества товара, как отправляемого за границу, так и покупаемого от приезжих из Крыма, Кабарды и других мест, выдавая разрешения на отгон скота за границу, предоставляя конвой для сопровождения купцов. Последняя мера была необходима не столько для безопасности торговцев, сколько для контроля над тем, чтобы купцы не могли миновать Кизлярской пограничной таможни. Однако Н. Г. Спицын, хорошо знакомый с внутренней жизнью калмыков, поставил все эти предложения под сомнение.

В Коллегии иностранных дел понимали, что ситуация сложилась крайне неблагополучная и необходимо что-то делать. Анализируя данную проблему, канцлер А. П. Бестужев-Рюмин в послании Коммерц-коллегии отмечал, что хотя для них в коллегии не составляло тайны подобное положение дел, сложившуюся практику ведения калмыками внешнеторговых операций все же удавалось регулировать с помощью системы внутренних таможенных пошлин, так как калмыки активно занимались торговлей с русскими и иноземными купцами, живущими в Астрахани, “следовательно, прибывшем пред сим зборе внутренних пошлин с товаров ими покупаемых и от них продаваемых по крайней мере какой-либо збор когда не в том, то в другом городе в казну доходил”. Но с тех пор, как в 1753 г. внутренние таможни были ликвидированы, “нужда настала, чтоб калмыки с привозных ими из-за границ, и оттуда отвозимых товаров без платежа пошлин не обходились”. Поэтому, учитывая, что из калмыцких улусов в Кизлярскую пограничную таможню, особенно в летнее время, когда калмыки кочуют на луговой стороне реки Волги, заезжать неудобно, в Коллегии иностранных дел было “за потребно разсуждено” учредить в Енотаевской крепости “особливую таможню”.

Генерал-майору Н. Г. Спицыну было поручено “склонить” наместника Калмыцкого ханства Дондук Даши к принятию этого предложения, что и было успешно достигнуто. Более того, наместник, понимая, что вопрос об открытии таможни в Енотаевской крепости Коллегии иностранных дел необходимо согласовать с правительством, а для этого потребуется время, предложил наделить Н. Г. Спицына, “пока на оное доношение от Правительствующего Сената резолюции получено не будет”, полномочиями взимать таможенные пошлины с иностранных купцов, приезжающих в калмыцкие улусы, “дабы . . . между тем турецких и крымских купцов пошлина не пропадала”. В ответ на это предложение Коллегия иностранных дел признала целесообразным “содержать для того при генерале-майоре Спицыне нарочного из Астрахани хотя с переменою таможенного служителя”. [205]

Что касается практики организации рейдов таможенных служителей для поиска по степям тайно следующих торговых караванов, то Коллегия иностранных дел рекомендовала отказаться от нее, так как это было небезопасно, потому что контрабандисты “по их азиатскому лехкомыслию могут их взять в полон и продать на Кубань или в Крым, или и совсем умертвить”. Поэтому Коллегия иностранных дел посоветовала Коммерц-коллегии четко определить территорию вдоль границы российских владений, где таможенники проводили бы такие рейды, не опасаясь за то, что их могут взять в плен. При этом А. П. Бестужев-Рюмин и М. И. Воронцов еще раз указали Коммерц-коллегии на недопустимость нетактичного обращения таможенников с иностранными и российскими купцами.

Коммерц-коллегия нашла предложения Коллегии иностранных дел весьма актуальными и своевременными. В Кизлярскую пограничную таможню был направлен указ, которым велено “в смотрении тайного провозу неявленных товаров. . . розъезд иметь в пристойных местах между учрежденными от Кизляра форпостами и заставами”. Была также принята временная схема взимания в калмыцких улусах таможенных пошлин, предложенная наместником калмыцкого ханства и поддержанная Коллегией иностранных дел. Для этого в распоряжение генерал-майора Н. Г. Спицына выделялся сотрудник Астраханской таможни. В Кизлярскую пограничную таможню последовал строгий приказ “приезжающим тамошним народам отнюдь никаких напрасных обид и озлоблений и грубых поступков” не чинить, а поступать с ними “со всяким к размножению коммерции приласканием и удовольствием”.

Подготовленные к публикации документы извлечены из фонда Коммерц-коллегии Российского государственного архива древних актов (РГАДА). Они представляют несомненный интерес для изучения русско-восточной торговой политики в период отмены внутренних таможенных пошлин в России и характеристики деятельности Коллегии иностранных дел и Коммерц-коллегии.

Публикацию подготовил кандидат исторических наук И. В. ТОРОПИЦЫН.


№ 1

Промемория канцлера А. П. Бестужева-Рюмина 1 и вице-канцлера М. И. Воронцова 2 в Коммерц-коллегию с требованием строго регламентировать действия сотрудников Кизлярской пограничной таможни и необходимости учреждения таможни в Енотаевской крепости для пресечения беспошлинной торговли в калмыцких улусах

23 декабря 1757 г.

Промемория
из Государственной Коллегии иностранных дел в Государственную Коммерц-коллегию

В промемориях в Коллегию иностранных дел из Коммерц-коллегии от 12 и 17 сентября и от 27 октября сего 1757 года писано, в первой, что во время чинимаго от Кизлярской пограничной таможни инспектором и капитаном Ильею Григорьевым 3 в степи о потаенно и мимо оной [206] таможни едущих с товарами осмотру 7 мая сего года пойманы на степи не доезжая урочища Елан-кечи верст за пятьдесят по Куме реке с разными товарами из Большой и Малой Кабарды ехавшие миновав настоящую Астраханскую дорогу, по особливо пробитой по степи прямо из калмыцких улусов в Кабарду дороге с товарами на двадцати на семи арбах подвластные калмыцкого хана Дондук Даши 4 калмыки, трухменцы и киргизцы тридцать два человека, которые показали, что они ездили из калмыцких улусов с дозволения реченого хана и данными им за подписанием и печатью его двумя проезжими письмами в Большую и Малую Кабарды по оной же дороге с холстом, пестредью, и крашениною, иглами и с деревянною посудою, и того товару у всех у них было на восемьсот на восемьдесят рублей на пятьдесят копеек, да лошадей под товаром, тако ж и верховых и заводных шестьдесят семь, на коих из Кабарды и возвратно ехали, да сверх того при сем последнем случае имели посланных от кабардинского владельца Месоука 5 в подарок к калмыцкому хану дву жеребцов молодых и один пуд кабардинского меду, с чем со всем они капитаном Ильею Григорьевым в Кизляр 6 приведены и товаров везенных ими из Кабарды по оценке явилось у них на тысячу на триста на пять рублев на двадцать на девять копеек, которые по определению Кизлярской пограничной таможни по силе Таможенного регламента 4 главы 85 и уставу 2 главы 13 пунктов по взятии с них пограничных и внутренних пошлин отданы выше писанному инспектору Григорьеву в награждение, что и Коммерц-коллегиею признано за справедливое и по посланному из оной в пограничную Кизлярскую таможню указу велено выключить из того только тех лошадей, которые были не под товарами, но верховые, и оных також де и двух жеребцов, посланных в подарок хану, и со всеми при том бывшими людьми, которые от таможни отданы были до резолюции на поруки, что Коммерц-коллегиею однакож не опробовано, отпустить, а тех лошадей, которые были в возах под товарами конфисковать же и при том от Коллегии иностранных дел требовано, дабы от оной коллегии кому надлежит подтверждено было, чтоб впредь все состоящие в российской протекции с товарами своими ездили надлежащими дорогами, и от платежа пошлин оных не таили.

В другой, что по промемории Коллегии иностранных дел в Коммерц-коллегию пред сим присланной в Кизлярскую пограничную таможню послан указ и велено ежели впредь кто заграничные жители, тако ж и здешние подданные кумыки и калмыки в потаенном прогоне лошадей и провозе товаров пойманы будут, оных для изследования отсылать к генералу-майору и кизлярскому коменданту Фрауендорфу 7, а в таможне о том не следовать, но токмо от онаго коменданта той таможне требовать известия, какими дорогами они проехали и не было ль от таможенников послабления, и чтоб о том и от Коллегии иностранных дел кизлярскому коменданту подтвердить с тем, дабы, когда по следствиям у того коменданта окажется, что лошадиной прогон и провоз товаров совершенно потаенной, а с тем пойманы будут таможенными служите[207]лями, чтоб все оное в силу Таможенного устава 1 главы, 13 пункта с платежом пошлин отдавано было таможенным служителям.

В третьей, что присланным в Коммерц-коллегию Кизлярская пограничная таможня доношением представляет о полученном от астраханского генерала-майора Жилина 8 при ордере к инспектору Илье Григорьеву письме калмыцкого хана на имя того губернатора писанном, коим он хан ему губернатору приносил жалобу на него инспектора Григорьева о выговоренных от него при бодокчее его ханском неучтивых о нем хане речах в том состоящих, что ему Григорьеву до него хана нужды нет, кои он хан себе приписал за великую обиду, и что потому он хан, а паче те люди, у коих выше писанной товар конфисковал, на него инспектора Григорьева немалое сердце имеют, почему и по обстоятельству тамошнего места ему инспектору и посылаемым от него таможенным управителям и служителям в Кубанской и Крымской степях, так же и в разных кочующих калмыцких по диким степям улусах и до Астрахани с малолюдным конвоем ездить никак невозможно, для того что за объявленные конфискованные товары они по их азиатскому лехкомыслию могут их взять в полон и продать на Кубань или в Крым или и совсем умертвить, почему от Коммерц-коллегии та таможня требовала о определении Кизлярскую комендантскую канцелярию о даче, когда потребно будет, в конвой при управителях таможенных посылаемых в показанные дикие и глухие степи, також и в улусы и до Астрахани для показания всех потаенных по тем степям дорог и чрез реки переправ, по которым азиане с товарами ездят, из тамошнего Терского войска дворян и мурз, о чем из Коммерц-коллегии и указ к кизлярскому коменданту генералу-майору Фрауендорфу послан. Но что касается до жалобы калмыцкого хана Дондук Даши на инспектора Григорьева, то в говоренных им речах он Григорьев запирается, а при том однако ж объявляет и то, хотя бы оные им и сказаны были, но и поношению его хана нимало не касается, при чем он Григорьев по унятии того хана от таких про него поносительных и неподобных разглашений просил на противу того и Коммерц-коллегию такие говоренные инспектором Григорьевым про калмыцкого хана речи признаны за грубые и весьма непочтительные, и отправленным из той коллегии в Кизлярскую пограничную таможню указом велено ему Григорьеву и всем таможенным управителям во всех делах поступать почтительно под опасением штрафа.

А между тем ис Коллегии же иностранных дел пред тем генерал-майор Спицын 9 от 27 февраля сего 1757 года доносил о присланном к нему из Астраханской губернской канцелярии по представлению Кизлярской пограничной таможни указе, которым предписано, в разсуждении происходящих мимо Кизлярской крепости и оной таможни из калмыцких улусов от трухменцев провоза товару и прогона скота в Кабарду безпошлинно, и оттуда обратно в калмыцкие улусы в даваемых калмыкам, трухменцам и протчим народам на скот и товар от него Спицына ерлыках писать имянно коликое число и какой доброты и в какие лета лошади, скот и другие товары отпущены будут и при тех отпусках обязывать их с поруками подписками, чтоб они мимо Кизляра не [208] проезжали и имели б тракт указными дорогами и при тех едущих людях под видом конвоя из казаков и из драгун по небольшому числу препровождая их по форпостам или и до самого Кизляра и с кем имянно и сколько какого товара и скота отпущено будет, о том для известия сообщать в ту Кизлярскую пограничную таможню, а в калмыцких улусах смотрение иметь, чтоб без данных от него Спицына ерлыков, пашпортов, и без конвоя, и без выписей в таможне никто с товаром и со скотом не отъезжали. Но на тот указ генерал-майор Спицын ответствовал, что калмыцкому хану Дондук Даше письмом от канцлера 10 от 3 июля 1755 года присланным скот за границу на продажу продавать как и протчим не запрещено с надлежащею заплатою пошлины, а лошадей отпуском туда велено удержаться, почему от Дондук Даши таких лошадей в отпуск за границу не усматривается и от него Спицына на лошадей пошпортов не дается, а чтоб они со скотом и с товарами для платежа пошлин не отменно являлись в Кизлярской пограничной таможни и мимо б оной не проезжали, в том он такую неудобность признавает, что тем хану подастся напрасное сумнение, а к тому такие подписки и ни к чему служит не могут, понеже оные поручители их были бы из калмык же, а тех поручителей после и сыскать трудно, тем на и паче, что зайсанги и знатные их люди, кроме подлых, в поручительство по необыкновенности к тому и не вступят, а в протчем и при каждом отпуске ему генералу-майору Спицыну для препровождения их по форпостам и до Кизляра из команды его драгун и казаков за многими оных в бытность его в летнее время при хане в разные места посылками и протчими раскомандированиями посылать некого, також де и в Кизлярскую пограничную таможню сообщать, с кем и какой доброты и в какие места отпущено будет потому невозможно, ибо когда калмыки с данными от хана проезжими письмами для подписания ему Спицыну на оных к нему присылаются и тогда токмо о числе того скота и о звании товара показывают, а скольких мест и какой доброты тот скот о том не объявляют, за то, что оной в то время в их улусах по разным местам еще находится, а иногда уже по получении проезжих писем в число написанных во оных закупают, почему и для осмотру к нему Спицыну не пригоняют, и товаров не привозят, да и принуждать их к тому имеет он сумнение, чтоб тем хана не огорчить, однако со всем тем он Спицын хану представит, чтоб о не прогоне мимо Кизляра людьми его никакого скота и о не провозе товара за границу беспошлинно во всех калмыцких улусах публиковано было, требуя на противу того, чтоб и Астраханской пограничной таможне накрепко подтверждено было, дабы и от оной торговые люди в калмыцкие улусы с товарами без данных от той таможни билетов отнюдь ездить не дерзали, понеже таковые уже являются и из того немалое затруднение происходит.

На что на все из Коллегии иностранных дел в Коммерц-коллегию сообщается, что по разсуждению оной коллегии калмык, яко степной народ, таким образом как от Кизлярской пограничной таможни требовано к даче порук в платеже с возимых ими за границу и оттуда обратно товаров и прогоняемого скота и к объявлению какой все оное доброты [209] быть имеет для заблаговременного в Кизлярскую пограничную таможню сообщения принудить и до того довести невозможно, да и с указами не сходно. А со всем тем и предосторожность сия излишняя, ибо они и из-за того степью проезжать могут, чего по тамошней обширности и усмотреть всегда невозможно, а в Кизляр им из калмыцких улусов для платежа пошлин, как и ныне хан калмыцкой в Коллегию иностранных дел представляет, да и в самом деле заезжать неудобно, почему они тем больше и повода имеют к таковым степью проездам. Коллегия же иностранных дел не оставила уже до ныне о том старания иметь, чтоб они с товаров из заграницы ими получаемых и оттуда привозимых платили пошлину, ибо они калмыки, особливо получаемые ими из-за границ товары, сколько для своего употребления удерживают, не меньше того и россиянам и другим городовым в Астраханской губернии обывателям и приезжим к ним с Дону продают, а отвозимые ими за границу товары покупают у россиян, следовательно прибывшем пред сим зборе внутренних пошлин с товаров ими покупаемых и от них продаваемых по крайней мере какой-либо збор когда не в том, то в другом городе в казну доходил. Но как по всемилостивейшему Ея императорского величества указу 20 декабря 1753 года внутренние пошлины во всем государстве уничтожены, а между тем и на Дону Темирниковской порт учрежден, в таком случае настоящая уже нужда настала, чтоб калмыки с привозных ими из-за границ, и от туда отвозимых товаров без платежа пошлин не обходились, для того, что как с Дону, так из слободских полков и других тамошних мест неспособно в калмыцкие улусы и обратно из калмыцких улусов в те места минуя порты и пограничные таможни, следовательно и безпошлинно провозит товары с предосуждению не только Астраханского, но равномерно и Темерниковского портов, а как выше написано, что из калмыцких улусов в Кизляр, а особливо в летнее время, когда калмыки кочуют на луговой стороне реки Волги заезжать неудобно, то для того во оной коллегии за потребно разсуждено учредить в крепости Енотаевской особливую таможню, чего ради по посланному из оной коллегии к генералу-майору Спицыну от 3 июля 1755 года указу велено было ему и хана к тому склонить, что и учинено, а на каком основании оной таможне быть разсуждается о том от Коллегии иностранных дел 13 мая сего 1757 года и Правительствующему Сенату доношением между другим представлено, токмо на оное еще резолюции не получено, а из доношения принадлежащей до той таможни для известия Коммерц-коллегии, и для того, чтоб и от оной по тому старание употреблено быть могло при сем выпискою сообщается, а пока на оное Доношение от Правительствующего Сената резолюции получено не будет, и дабы однако же и между тем турецких и крымских купцов пошлина не пропадала в Коллегии иностранных дел при случае учиненного ныне во оную от хана калмыцкого представления, чтоб с находящихся при улусах калмыцких с Кубани приезжих турецких и крымских купцов пошлина взята была генералом-майором Спицыным и они прямою дорогою отпущены, да и впредь, чтоб таким же бы образом поступано [210] было, за благо разсуждено содержать для того при генерал е-майоре Спицыне нарочного из Астрахани хотя с переменою таможенного служителя, о чем ныне из оной коллегии к астраханскому губернатору генералу-майору Жилину, тако ж де и к генералу-майору Спицыну указы, а к хану калмыцкому письмо от канцлера отправлены, с которых копии, и в Коммерц-коллегию для надлежащего от оной по тому подтверждения при сем прилагаются, с таковым изъяснением, что хотя конфискованные ныне Кизлярскою пограничною таможнею ведомства ханского у людей товары в разсуждении прописанных в канцлерском письме резонов безвозвратно и остаются, однако впредь в такой отдаленности и в тамошних пустых степях от Кизлярской пограничной таможни разъездов и досмотров делать не сходно, как для того, что такими розъездами, когда оные и на кубанскую степь, как ныне Кизлярская таможня представляет, распространятся, то сие и турецкой стороне не без противности быть имеет, а сверх того и потому, что таковые таможенные разъезды весьма многолюдные быть не могут, то предстоит опасность, чтобы оные розъездные от тамошних варварских народов иногда пленены или совсем побиты не были, что по состоянию тех народов лехко случиться может, тем наипаче ибо иногда и по настоящей Астраханской дороге подбеги и пле[не]ние бывает, да и по Таможенному уставу 2 главы 13 пункту таможенным служителям в отдаленность ездить не велено, да и внутрь калмыцких улусов до ныне ни для каких выемок и поимок команд не посылано, ибо и оные того стерпеть не могут, а между тем, когда в крепости Енатаевской 11 особливая таможня учреждена или по крайней мере до того таможенной служитель для збору пошлин при генерале-майоре Спицыне содержан будет, имеет уже вместо того он генерал-майор Спицын в улусах калмыцких о том заблаговременно разведывать и того предостерегать.

Что же касается до другого Коммерц-коллегии требования об отдаче Кизлярской пограничной таможни служителям по силе Таможенного устава 1 главы 13 пункта перенимаемых ими товаров и лошадей с платежом пошлин, дабы таможенники лучшую охоту в смотрении имели, то на пред сего как в Коллегии иностранных дел известны примеры были, что гребенские казаки, когда им их перенимаемых или тайного прогона лошадей половина отдавана была, для добычи своей и для лакомства переймы чинили не только на границе, но и в отдалении, внутри Большой и Малой Кабарды, из чего многие затруднительства с заграничными народами происходили, а между тем в таких дальних розъездах и казаков несколько потеряно, почему, когда Правительствующему Сенату от Коллегии иностранных дел доношениями от 3 июля 1755 и от 13 майя сего 1757 годов представлено о пропуске лошадей за границу при том и мнение оной коллегии такое представлено, чтоб по учинении сего позволения лошадей, которые и за тем будут тайно прогоняемы и в том перенимаемы конфисковать в казну, а для того по определению Коллегии иностранных дел 21 августа сего 1757 года, о чем и в Коммерц-коллегию промемориею от 23 того ж августа дано знать, велено им [211] давать из того четвертую долю, дабы они между тем к таковым перей-мам приохочены были, ибо кизлярской комендант генерал-майор Фрауендорф в Коллегию иностранных дел представлял, что кроме оных казаков других употребить к тому по близости их к Терку и к Брагунской деревне жилищ, где прогоны происходят неспособно. При сем же том примечается и сие, что и ныне Кизлярской таможни инспектор капитан Илья Григорьев, как и выше писано, в пустую степь заезжал далеко едва ль не для того только, чтоб получить себе добыч, не разсуждая при том, что сам и с находившимися при нем людьми не только пленен быть мог, ибо по делам в Коллегии иностранных дел имеющимся известно, что он по челобитью астраханских татар во взятках и оби[дах] причиненных им в бытность его судьею в Астраханской татарских дел конторе, а по указу из Астраханской губернской канцелярии к нему посланному будучи для ответа в Астрахань позван, а тамо уклонившись от дачи надлежащего в том ответа при скоропостижном его в Кизляр, чтоб по тем делам далее в Астрахани задержан не был, 30 апреля сего 1757 года возвращениа, отдалясь весьма далеко, а по выше изъясненному обстоятельству и с опасностью живота своего и находившихся при нем людей от настоящей дороги наехал оных ведомства калмыцкого хана людей из Кабарды с товарами возвращающихся, которые естли бы они хотя несколько его сильнее были, он при том таким образом погибнуть мог, чтоб о том и ни малейшего известия не осталось.

И хотя при всех таковых обстоятельствах Коллегия иностранных дел в том никакой отмены делать не может, что по силе Таможеннаго устава за переем таможенными служителями тайно провозимых товаров оныя им с платежом надлежащей пошлины отдавать велено как то ныне и перенятые помянутым инспектором Ильею Григорьевым ему отданы, со всем тем оная коллегия по ея особливому о место положении около Кизляра и о состоянии тамошних околичных народов сведению не может преминуть без сообщения Коммерц-коллегии ея разсуждения, что ежели кизлярским таможенным служителям от Коммерц-коллегии предела положено не будет, сколь далеко им иметь разъезды, которым по силе Таможеннаго устава довольно вверх по реке Терку на некоторое токмо разстояние от гребенских городков иметь таковые разъезды, а имянно до редута построенного нарочно для того при реке Терку в урочище Мекен и от него до устья реки Курпы они всегда не токмо пленение, но и крайней гибели по пустым степям подвержены быть имеют. В протчем же хотя от Коммерц-коллегии Кизлярской пограничной таможне уже и подтверждено о поступании с азиатскими народами без огорчения, однако Коллегия иностранных дел и при сем случае от Коммерц-коллегии требует, чтоб тамошней таможни инспектору Илье Григорьеву, которой сколько уже из выше писанного так же и из челобитья на него астраханских татар видно, человек состояния безпокойный, и еще накрепко было подтверждено от грубых поступков с тамошними народами воздержаться, или его и переменить другим способным к тому человеком. А при том Коллегия [212] иностранных дел за излишное ж почитает, чтоб и в конвой таможенным служителям давать кизлярских дворян и мурз, а довольно к тому употреблять и одних тамошних казаков.

Граф Алексей Бестужев-Рюмин

Г[раф] Михаила Воронцов

Над текстом отметка: “Получена декабря 23 дня 1757 году. Записать в реэстр к докладу”.

Под текстом отметка: “Слушано 22 генваря”.

РГАДА. Ф. 276. Оп. 3. Кн. 986. Л. 78- 87. Автограф.

№ 2

Промемория президента Коммерц-коллегии Я. М. Евреинова 12 и других в Коллегию иностранных дел о принятых мерах по выполнению рекомендаций внешнеполитического ведомства России

27марта 1758 г.

Из Государственной Коммерц-коллегии в Государственную Коллегию иностранных дел промемория

По указу Ея императорского величества в Коммерц-коллегии по промемории оной коллегии прошлого 1757 году декабря от 23 дня определено к посланным в Астраханскую губернскую канцелярию указом велено в силу оной Коллегии иностранных дел определения для збору при генерале-майоре господине Спицыне с находящихся в улусах калмык и приезжающих к ним турецких и крымских купцов с привозимых ими из-за границы и отпускаемых за границу товаров и протчего подлежащих пошлин доколе на поданные от Колегии иностранных дел и от Коммерц-коллегии представлений о учреждении в Енотаевской крепости таможни от Правительствующего Сената резолюция воспоследует, отправить из Астраханской портовой таможни служителя способного и за обыкновенного к таможенным делам, кроме правителей той таможни, снабдя ево касающимся до пошлинного збора потребным наставлением, а буде во оной таможне к тому способного не сыщется, то приискав и определя ему жалованье по тому ж отправить к показанному генералу-майору Спицыну в скором времени и кто и когда отправлен будет и с каким наставлением, о том со обстоятельством коллегии репортовать, о чем и в Астраханскую портовую таможню для надлежащего исполнения (Далее зачеркнуто: “послать указ”) указ послан же. В Кизлярскую пограничную таможню пока[за]нным же указом велено оной в смотрении тайного провозу неявленных товаров поступать в силу Таможенного устава и указов, и для того смотрения той таможни инспектору Илье Григорьеву и протчим [213] управителям розъезд иметь в пристойных местах между учрежденными от Кизляра форпостами и заставами, а таких отдаленных в дикие степи розъездов, как в промемории оной Коллегии иностранных дел объявлено, для выше писанных противностей и опасностей и о протчих обстоятельств ему инспектору Григорьеву и протчим таможенным служителям отнюдь не чинить и от того удержаться, дабы в таком случае не впасть гибельной случай. При таможне оному инспектору Григорьеву и другим той Кизлярской таможне цолнеру и служителям накрепко подтверждено, чтобы они приезжающим тамошним народам отнюдь никаких напрасных обид и озлоблений и грубых поступков не чинили, а поступали с ними со всяким к размножению коммерции приласканием и удовольствием снисходительно под описанием в случае принесения в том жалоб учинения с ними по указом не отменно и Государственная Коллегия иностранных дел благоволит о том (Далее зачеркнуто: “учинить по Ея императорского величества указу”) быть известна.

У подлинной писано тако:
Яков Евреинов, Сергей Меженинов 13, Михайло Тихомиров 14
Регистратор Иван Юренев, коллегии юнкер Федор Горемыкин.

Под текстом приписка: “В Астраханскую губернскую канцелярию указ под № 544, в таможню под № 545, в Кизлярскую под № 546. Оные указы посланы с прописаниями всего определения за подписанием советника господина Меженинова, за скрепою регистратора Ивана Юренева, за справою коллегии юнкера Федора Горемыкина”.

РГАДА. Ф. 276. Оп. 3. Кн. 986. Л. 113-114. Копия.


Комментарии

1. Бестужев-Рюмин Алексей Петрович (1693—1766) — граф, государственный деятель и дипломат, канцлер Российской империи. Начал карьеру дипломата во времена Петра I, присутствуя в 1712 г. на Утрехтском конгрессе. В 1740 г. по предложению фаворита императрицы Анны Иоанновны Бирона был назначен кабинет-министром на место казненного А. П. Волынского. В результате переворота, свергшего Бирона после смерти Анны Иоанновны, Бестужев-Рюмин был лишен своего поста и приговорен к смертной казни, замененной впоследствии на ссылку в Белозерский уезд. Императрица Елизавета Петровна вернула опального кабинет-министра из ссылки, назначила его сенатором, потом вице-канцлером. Став во главе российской дипломатии, Бестужев-Рюмин проводил твердую внешнюю политику, направленную на союз России с Австрией и Англией. В 1744 г. он стал канцлером, сохранив за собой этот пост до 1758 г. , когда вновь подвергся опале. Против него было выдвинуто обвинение в заговоре против императрицы Елизаветы Петровны в пользу жены Петра III Федоровича. Впрочем, этот заговор так до конца раскрыт и доказан не был.

2. Воронцов Михаил Илларионович (1714—1767) — граф, вице-канцлер, с 1758 по 1763 гг. канцлер Российской империи и руководитель внешнеполитического ведомства страны. Воронцов был опытным дипломатом и политиком, но не обладал настойчивостью своего предшественника А. П. Бестужева-Рюмина и его умением убеждать царствующую особу. Петр III не прислушивался к его рекомендациям и проводил собственную политику, направленную на союз с Пруссией. В условиях личного вмешательства императора канцлеру Воронцову не удалось оказать сколько-нибудь заметного влияния на процесс заключения русско-прусского мирного договора. 24 апреля (5 мая) 1762 г. Россия подписала с Пруссией мирный договор, по которому возвращала Фридриху II все завоеванные у него земли без какой-либо компенсации.

3. Григорьев Илья — капитан, инспектор Кизлярской пограничной таможни.

4. Дондук Даши — наместник Калмыцкого ханства в 1741—1761 гг.

5. Месоук — кабардинский владелец.

6. Кизляр — город-крепость, основан в 1735 г. на территории современного Дагестана взамен упраздненной на Северном Кавказе крепости Св. Креста.

7. Фрауендорф И. Л. , фон — генерал-майор, комендант Кизлярской крепости в 50-х гг. XVIII в.

8. Жилин А. С. — генерал-майор, астраханский губернатор в 1754—1760 гг.

9. Спицын Н. Г. — генерал-майор, в 40—50-х гг. XVIII в. состоял по поручению правительства России при наместнике Калмыцкого ханства Дондук Даше.

10. Имеется в виду граф А. П. Бестужев-Рюмин.

11. Енотаевская крепость — основана на правом берегу реки Волги между городами Астраханью и Черным Яром в 1742 г. Служила зимней резиденцией для наместника Калмыцкого ханства.

12. Евреинов Яков Матвеевич — президент Коммерц-коллегии. Сын московского купца гостиной сотни Матвея Григорьевича Евреинова. Получил образования за границей. В 1720 г. был назначен консулом в Испанию. По возвращении служил в Монетной канцелярии, с 1742 г. — в Коммерц-коллегии, где прошел путь от советника до президента (с 1750 г. ).

13. Меженинов С. С. — советник Коммерц-коллегии. Начал службу канцеляристом в Петербургской портовой таможне в 1723 г.

14. Тихомиров Михаил — советник Коммерц-коллегии, выпускник Шляхетского кадетского корпуса.

Текст воспроизведен по изданию: “Дабы . . . между тем турецких и крымских купцов пошлина не пропадала”. Внешняя торговля на юге России в середине XVIII в. // Исторический архив, № 5. 2003

Еще больше интересных материалов на нашем телеграм-канале ⏳Вперед в прошлое | Документы и факты⏳

Главная страница  | Обратная связь
COPYRIGHT © 2008-2024  All Rights Reserved.