Мобильная версия сайта |  RSS
 Обратная связь
DrevLit.Ru - ДревЛит - древние рукописи, манускрипты, документы и тексты
   
<<Вернуться назад

К ИСТОРИИ РОДА ТРЕЗИНИ В РОССИИ

Челобитная М. П. Платен. 1750 г.

О семье первого архитектора Санкт-Петербурга Доминико Трезини, по-русски, Андрея Акимовича, известно слишком мало. Вроде бы имел трех жен, последнюю из которых звали Мария-Шарлотта. О детях сведения весьма туманны. В биографиях фигурируют имена Пьетро, Джузеппе, Джоакима, Георга, Маттео и Екатерины. Но насколько данные точны, и какова судьба их всех, неясно.

Между тем, оказывается, что русскую ветвь семьи в середине XVIII века продолжили сын Матвей Андреевич и две дочери — Екатерина и Элеонора Андреевны. После [213] смерти в феврале 1734 г. отца Матвей выехал за границу, в Италию, где двенадцать лет обучался медицине. Там же он и женился. Супруга молодого доктора, жившего в Италии на материнское пособие, которое давала пожалованная Трезини в 1730 г. мыза Зарецкая, привыкла ни в чем себя не стеснять, почему по приезде на родину мужа, в Россию, в 1746 г. не поладила с экономной, бережливой свекровью. Череда ссор привела к разделу главного источника дохода — мызы Зарецкой — в апреле 1747 г. Матвею Андреевичу достались центральная усадьба с деревнями Передки, Заречье и Заполицы; матери с сестрами — деревни Глумицы, Озеры, сельцо Морозово.

Жене доктора Трезини хватило двух лет, чтобы выкачать из крестьян Зарецкой все, что можно. В итоге, 7 декабря 1749 г. муж заложил имение за две тысячи рублей сроком на один год профессору петербургской Академии наук Ф.-Г. Штрубе, оформив документ на В. К. Тредиаковского. По-видимому, несчастный наследник великого архитектора понимал, что катится в пропасть, но ни обуздать ветреность дражайшей половины, ни найти более надежные источники для обеспечения семьи всем необходимым, был не в состоянии. Рождение в 1749 г. второго сына, Андрея, и новая беременность супруги (дочерью Анной, появившейся на свет весной 1750 г.) при наличии четырехлетнего Иосифа и двухлетней Екатерины подорвали и без того хрупкое благосостояние Трезини, ввергнув главу семьи в отчаяние. Закладная позволила отсрочить крах, который Матвею Андреевичу пережить не довелось. Он то ли покончил с собой, то ли не выдержало сердце. 20 февраля 1750 г. три внука Доменико Трезини осиротели. [214]

Его вдова обратилась в Сенат за разрешением на перезаложение или продажу мызы, дабы погасить долг. Вот тут-то в ситуацию и вмешалась свекровь, Мария Петровна Платен (Maria von Platen), направившая в Сенат челобитную, публикуемой ниже. Рачительная бабушка предлагала выкупить сыновнюю часть имения, ради сохранения ее в семье. Сенаторы рассмотрели челобитные 7 ноября 1750 г. и согласились с тем, что вдову М. А. Трезини несправедливо лишать права на перезаклад мызы.

Челобитная М. П. Платен обнаружена в РГАДА, в фонде Сената (ф. 248, оп. 1/39, д. 2653, л. 641 — 642). Там же находятся использованные при написании предисловия челобитная М. П. Трезини (л. 620 — 621) и протокол постановления Сената от 7 ноября 1750 г. (л. 643 — 647).

Публикация К. А. ПИСАРЕНКО


Всепресветлейшая, державнейшая, великая государыня
императрица Елисавет Петровна,
самодержица всероссийская, государыня всемилостивейшая
Бьет челом подполковника Ивана Иванова сына Плата жена ево Марья
Петрова дочь. А в чем мое прошение, тому следуют пункты.

1

За верностныя и беспорочные службы и прилежные труды перваго мужа моего, от фортификации полковника и архитектора Андрея Акимова сына Трезина 1, вседражайшему родителю Вашего Императорскаго Величества блаженныя и вечной славы достойныя памяти государю императору Петру Великому 2, а в 730-м году июля 30 дня по имянному блаженныя памяти государыни императрицы Анны Иоанновны 3 указу пожалована оному мужу моему в Капорском уезде мыза Зарецкая з деревнями и со всеми принадлежностми в вечное и потомственное владение, и отказана.

2

Оною пожалованною мызою и з деревнями он, муж мой, даже по смерть свою владел со мною, имянованною. А после ево смерти тою ж мызою владела я, имянованная, з дочерми моими, бывшими тогда в девицах, а ныне за мужьями — Екатериною, Астраханского пехотного полку пример-майора Карповою женою Швензона, Елеонорою, того ж полку капитана Христофоровою женою Эссена. А сыну нашему, а оных дочерей наших брату родному, Матвею ис получаемых со оной мызы и деревень на содержание, и что он находился в дохторской науке во Италии, чрез двенатцать лет снабдевала пересылкою немалой суммы по векселям денег. Чем он, сын мой, был и доволен. И в бытность ево в той науке он, сын мой, женился оной Италии на девке Марье Петровой дочери. И в 746 году он, сын мой, из Ытали выехав в Россию, и прибыл в Санкт-Петербург и с показанною женою своею в опчей дом показанного перваго мужа моего, а ево отца. [215]

3

И потом он, сын мой, не стараясь, чтоб он заподлинно показанную ево дохторскую науку оказать в России и быть по своему искуству дохтором, а при том, видя, что находитца в доволном себя от меня содержании и доволствии, и что он еще человек молодой, не захотя обще со мною жить, а наипаче поощрением оной жены ево, вздумал чинить мне всякие непочтении, о которых значит обстоятелно в Санкт-Петербургской губернской канцелярии, пожелал со мною означенное недвижимое имение перваго мужа моего, а ево отца, разделить. На что я по горячности и по единоутробному ево с показанными ево сестрами, а моими дочерми, рождению и, предупрегая себя, чтоб во оном не учинить безславия, на то и склонилась. Что в 747-м году в Санкт-Петербурге в Вотчинной канторе по обще поданной моей со оными сыном и дочерми моими челобитной, и в подтверждение допросом показано, и по тем утверждениям за нами по определению той канторы означенное недвижимое имение росписано и отказано, как в той канторе значит явственно.

4

И после того нашего розделу сын мой в Санкт-Петербурге жил наемными квартирами, не по своему характиру, и в содеражни[и] себя и на оную жену ево покупкою чрезвычайных уборов, також и домашних, находящихся при нем, людей ливирею и лошадей и протчее, чего было ему того от излишных раскошь показывать себя весма не подлежало. Отчего принужден з доставшихся на ево долю оной мызы крестьян разными поборями и угрозами (а паче ко всему тому виною состояла показанная ево, сына моего, жена) обирать, как денги, так и скот, и хлеб, и всякие тех крестьян пожитки, и доволствовать себя не противо препорции излишними росходы. Отчего ис тех крестьян некоторые пришли в крайнее раззорение и бедность. И многие от того их, сына моего и жены ево, необычайного нападения, оставя домы свои, бежали, и ныне где находятца, неизвестно.

5

Оной же сын мой, несмотря на означенное показанных бедных доставшихся себе крестьян от него напрасное раззорение и не думая того, чтоб оных впредь содержать и от них достодолжное себе к пропитанию содержание иметь, одолжал долгами и, не имея, как выше показано, никакого себе чювствия, принужден тех во означенной мызе и деревнях крестьян прошлого 1749 году декабря 7 дня на оплату оных и к тому на свое содеражние в дву[х] тысячах рублях с сроком одного года заложить и написать на имя Академи[и] наук профессора Василья Тредиаковского 4 от крепостных дел закладную. И после той закладной спустя малое время, а имянно сего 1750 году февраля 20 дня, он, сын мой, не выкупя по той закладной показанных крестьян и не объявя мне с показанными моими дочерми, что те крестьяня от него заложены, умре. А после ево осталась показанная жена ево, сына моего, з детми весма малолетными — сыновьями Иосифом, Андреевым и з дочерми Катериною и рожденною по смерти ево, сына моего, Анною. [216]

6

А ныне мы уведомились, что сего 1750 году июля 24-го дня Вашему Императорскому Величеству в Правителствующем Сенате от имяни показанной невески моей явилась в подаче челобитная, которою якобы из бедности вдовства и бутто к сожалению воспитания оных детей, а моих внучат, просит, чтоб оную заложенную мужем ее, а моим сыном, мызу для наступающаго срока перезаложить, а, ежели она той суммы денег не достанет, тоб в таком случае указать ей и продать. И тем своим неправым челобитьем она, невеска моя, Правителствующий Сенат утруждает напрасно, и знатно по чьему ни есть научению, облыжно. Понеже она, как выше значит, в пропитани[и], как себя, так и оных детей, никаковой нужды не имеет, и, прикрывая свою совесть, в закладе оной мызы помянутым мужем ее, а моим сыном, не к сожалению, но чрезвычайным раскошам сама участницею была, которой уже по выше означенным обстоятелствам не токмо чтоб тое мызу перепродать или заложить ей следовало, но и от указной подлежащей ей ис той мызы части стала быть свободна. Но она, невеска моя, толко вздумала одно то, чтоб, получа резолюцию, яко чужестранной, продав тое мызу, и денги, оставшие за платежем долгов, переслать в ее отечество, в Ыталию, а оных ее детей раззорить и обидеть (что они находятца еще во младенчестве) и означенной деда их наследственной мызы лишить напрасно. Чего было ей, невеске моей, чрез оные свои устроенные к раззорению оных ее детей, а моих внучат, а не к сожалению, мины показывать и тем Правителствующи[й] Сенат утруждать, весма не подлежало, ибо она, невеска моя, доволно известна. Что хотя б и заподлинно оная, заложенная мужем ее, а моим сыном, мыза и просрочена быть имела, но оную хотя и не токмо до сроку, но и по сроке в указное время, чтоб оная из рук наших не вышла, могла б я с показанными моими дочерми выкупить без всякого препятствия. И на выкуп той мызы мы принесть денги в состоянии.

И дабы высочайшим Вашего Императорскаго Величества указом повелено было сие мое прошение в Правителствующи[й] Сенат принять и означенное неделное невески моей челобитье отставить, а повелеть всемилостивейше указать оную заложенную сыном моим мызу до возрасту показанных ево, сына моего, детей, а моих внучат, еще сущих младенцов, и для их воспитания отдать мне со оными моими дочерми на выкуп, и выкупные денги повелеть принять до показанного сроку бес перезакладу и продажи оной мызы, где указом Вашего Императорскаго Величества повелено будет, чтоб оные мои внучата, а дочерей моих племянники и племянницы до возрасту их не могли принять в воспитании и содержании, ежели оная мыза из рук их уже выйдет, по возрасте бедности и крайнего раззорения.

Всемилостивейшая государыня прошу Вашего Императорскаго Величества о сем моем челобитье решение учинить. Октября дня 1750 году.

К поданию надлежит в Правителствующей Сенат.

Челобитную писал Астраханского пехотного полку
подпрапорщик Степан Петров.


Комментарии

1. Трезини Доминико, (1670-1734), швейцарский архитектор, с 1703 г. на русской службе, первый архитектор и строитель Санкт-Петербурга.

2. Петр I Великий (1672-1725), русский царь с 1682 г., российский император с 1721 г., отец императрицы Елизаветы Петровны.

3. Анна Иоанновна (1693-1740), племянница Петра Великого, с 1710 г. жена герцога Курляндского Фридриха-Вильгельма (1693-1711), с 1711 г. вдовствующая герцогиня Курляндская, с 1730 г. императрица Российской империи.

4. Тредиаковский Василий Кириллович, (1703-1769), русский поэт, секретарь Петербургской Академии наук, с 1745 г. профессор элоквенции.

Текст воспроизведен по изданию: Документы времен царствования императрицы Елизаветы Петровны // Российский архив, Том XX. М. Российский фонд культуры. Студия "Тритэ" Никиты Михалкова "Российский архив". 2011

Еще больше интересных материалов на нашем телеграм-канале ⏳Вперед в прошлое | Документы и факты⏳

Главная страница  | Обратная связь
COPYRIGHT © 2008-2024  All Rights Reserved.