ИМЕННЫЕ УКАЗЫ ИМПЕРАТОРА ПАВЛА I

I.

“Господин тайный советник и рижский губернатор барон Камненгаузен. С удивлением известился я о встрече и других почестях, сделанных мещанством рижским князю Зубову при проезде его чрез Ригу. Как подобные почести никому из приватных людей не принадлежат, то я и требую от вас ответа, для чего вы допустили делать оные мещанство, в поступке коего видятся одна лишь подлость, что вы им и объявите.

26 февраля, 1797 г”.

II.

“Господин прапорщик Краузе. Женившись вы без моего позволения, поступили противу устава, за что и подвергли себя наказанию; но я вам то прощаю, а впрочем, до браку вашего и до тяжбы по случаю оного мне дела нет.

7 марта, 1797 г”.

III.

“Господин генерал-лейтенант и московский военный губернатор Архаров. Видев из донесения вашего до какой степени простираются полковницы Паниной и боровской помещицы Головиной жестокости к людям своим, повелеваю вам иметь над их поступками бдительное наблюдение я при первом случае, что может та или другая из них оказать действие злости своей, взять ее без всякой огласки из дому, засадить в какой либо женский монастырь и мне о том донести. Пребываю впрочем вам благосклонный.

В городе Павловске. 8 марта, 1797 г”. [204]

IV.

“Господин генерал-лейтенант Апраксин. Я считал, что время исправило вас от тех проступков, в кон вы прежде впадали, и что наконец делались благоразумнее; но из просьбы, которую вы мне подали, имею причину заключить противное тому и вижу, что те, кон охуждали во многих случаях поведение ваше, умели справедливо ценить оное. Я ожидаю, что вы будете стараться лучше себя впредь вести и в сем только уповании сохраняю к вам мое благоволение.

В городе Павловске. 9 марта, 1797 г”.

V.

“Господин действительный статский советник и костромской губернатор Островский. С неудовольствием известился я чрез рапорт генерал-лейтенанта графа Декастро-Лацерда, что вы отказали ему квартиры для кордегардии и караулов Староингермонландского мушкетерского полка; делая вам за сей поступок выговор, надеюсь, что вы не доведете себя до такой смены, какая в Москве с вами последовала, и чтоб предупредить подобное событие, советую вам лучше исполнять должность вашу.

В Петровском дворце. 27 марта, 1797 г”.

VI.

“Господин генерал-лейтенант Нумсен. Рапорты ваши от 28 марта не содержат ничего и наго, как пустые и не дельные предложения о перемене непременных квартир кавалерийским полкам Лифляндской дивизии, и для того оные с наддранием возвращаю, делая вам выговор за таковые неосновательный представления, и повелевая воздержаться впредь от подобных, огранича себя исполнением только того, что от меня предписано и чему вас научает устав военный. Что касается до гусарского Зоричева полка, он весьма поступил похвально, заняв квартиры, ему назначенные, а вы и тут находили сомнения, совсем невместные, чтоб иметь лишь предлог тяготить меня понапрасну пустословием.

В Москве. 12 апреля, 1797 г”.

VII.

“Господин тайный советник и курляндский губернатор Ламздорф. Находя пустым представление ваше от 31 марта, л оное с наддранием вам возвращаю и принужден вам сказать в последнее, что если вы не воздержитесь от подобных не дельных представлений, то сами причиною будете, лишась места своего.

В Москве. 12 апреля, 1797 г”.

VIII.

“Господин генерал от инфантерии и смоленский военный губернатор Философов. Приехав в Пневу слободу, с крайним неудовольствием увидел я тут чрез всю сию слободу сделанный без всякой надобности новый мост, на которой работе три недели находились как здешние, так и окольных деревень ямщики, упустя чрез то столь удобное время к [205] хлебопашеству; да и покупка лесу по скорости заготовления обошлась им слишком в девять сот рублей к немалому их отягощению. А как все подобные приготовления в моему приезду и всякие по сему случаю с крестьян сборы и наряды строго были запрещены, то и повелеваю вам изыскать виновных, преступивших вышеозначенное запрещение, и предать их суду, взыскав с их все то, что ямщиками на сделание в Пневой слободе ненужного мосту издержано; во ожидании же такового взыскания я приказал выдать им из своей казны две тысячи пятьсот рублей; впрочем, кто именно заставил таковую производить работу, по приезде моем в Смоленск мне донести.

В Пневой слободе. 5 мая, 1797 г”.

IX.

“Господин действительный тайный советник и генерал-прокурор князь Куракин. Из приложенной при сем копии указа моего к белорусскому губернатору, вы увидите, что за всеми повелениями и запрещениями моими о нечинении никаких нарядов по случаю путешествия моего, в Белорусской губернии выслано было множество людей на дорогу для расчищения оной. Имея справедливую причину к негодованию на такой поступок, я требую, чтобы для удовлетворения обывателей, которые в таковую ненужную работу употреблены были, у губернатора и вице-губернатора белорусских остановлено было у каждого за треть жалованье, на счет всего выдано тем обывателям из собственной моей казны тысячу рублей.

8 мая, 1797 г”.

X.

“Господин действительный статский советник и минский губернатор Карнеев. Во время, когда я остановился для ночлега в деревне Наче, жители оной во многом числе мужского и женского пола, собравшись скопом и заговором, в противность законов, подавали мне в собственные руки какую-то бумагу. Трех человек из сего сборища я велел взять капитану исправнику под караул и отослать к суду; а вам предписываю наблюсти, дабы дело над ними немедленно решено было и виновные, в страх другим, на месте преступления наказаны были.

8 мая, 1797 г”.

XI.

“Преосвященный митрополит новгородский и санкт-петербургский Гавриил. Нашел в нынешнее мое путешествие, что в некоторых церквах, во время причастия, вместо концерта, поют стихи, сочиненные по произволению, желаю чтоб от синода предписано было всем епархиальным архиереям, дабы на каких выдуманных стихов в церковное пение не употребляли, но вместо концерта пели бы или приличной псалом, или же обыкновенный каноник.

В Минске. 10 мая, 1797 г”.

XII.

“Господин действительный статский советник и минский губернатор Карнеев. В проезде нашем чрез Минскую губернию, усмотрели мы, что хотя во многих селениях бывшие унитские церкви превращены в благочестивые и к ним определены священники, но жители в те церкви ходить [206] и требы священные получать уклоняются, предъявляя при этом, что большая из них часть никогда не имели добровольного желания оставить унию. А как церковь наша православная не инако в сообщество свое приемлет иноверных, как по непринужденному каждого из них в совести убеждению о святости закона нашего, с другой же стороны не меньше наблюдать должно, чтоб страх, или какие либо непристойные вымыслы, со стороны духовных и светских иноверных не стесняли, наипаче простолюдинов в обращении их добровольном ко благочестию, для того в предупреждение всякого беспорядка признали мы за нужное, чтоб вы самолично, а где успеть не можете, чрез исправных и надежных из губернских чиновников природных российских объехали все те селения, в коих подобные настоять обстоятельства, и без огласки самым кротким и ласковым образом вопросили обывателей оных, для чего уклоняются они от церкви благочестивой, ибо легко быть может, что тут, как вышесказано, содействуют или страх притеснения, или ухищрение иноверных духовных и помещиков, и буде между поселянами найдутся такие, что пожелают добровольно держаться благочестия, о таковых снестися с архиепископом минским, дабы церкви их снабдены были добрыми священниками, помещая тут еще и преимущественно бывших унитских попов, кои сами веру нашу восприять похотят, а которые из них, оставшись унитами, лишатся приходов своих, таковым определять пропитание, смотря по тем приходам от пятидесяти и до ста рублей на год из тамошних доходов; где же найдется, что жители добровольно желания к присоединению их к церкви нашей сами не объявили и всегда желали оставаться в унии, там им ни препятствия, ниже принуждения никакого чинить отнюдь не дозволять; одним словом, стараться восстановить спокойствие каждого в его совести и отвратить раздор и ссоры. О подробностях исполнения сих наших предписаний мы будем ожидать от вас уведомления.

В Слониме. 13 мая, 1797 г”.

XIII.

“Господин действительный тайный советник и генерал-прокурор князь Куракин. Надворного советника и бывшего могилевского верхнего земского суда стряпчего Стахорского, который приносил нам жалобу на белорусского вице-губернатора, что он назначил его комиссаром в Рогачевский уезд, и что он унижением места огорчается, повелеваем за таковые прихотливые желания выключить из службы.

В Гродне. 14 мая, 1797 г”.

XIV.

“Указ нашему Сенату.

Тайного советника графа Чернышева, который, наделав долгов, отказывается от платежа оных неимением денег, повелеваем из службы нашей исключить, а во взыскании с него долгов поступить по закону.

11 августа, 1797 г”.

XV.

“Господин действительный статский советник и с.-петербургский губернатор Алексеев. Видя из донесения вашего, что тайный советник граф [207] Чернышев, признавая себя должным иностранцу Гамбихлеру пятьсот восемь червонных, отказался однако ж от платежа оных за неимением денег, мы не можем инако признать такового поступка, как средством противным чести и совести, за что и исключили его из службы нашей, а вам повелеваем во взыскании не только вышесказанного, но и прочих долгов его, графа Чернышева, употребить законную строгость, поступя с имением его и с самим им по точности законов.

В Павловском. 11 августа, 1797 г”.

XVI.

“Господин действительный статский советник и новгородски губернатор Митусов. После всего того, что мною сделано для Наума Чеглокова, должен бы он считать себя довольным и остаться спокойным; по он беспрестанно меня обременяет пустыми и не дельными просьбами, из числа каковых последнюю мною от него полученную при сем прилагаю для отдачи ему обратно. Поступки такового роду я не могу инако признавать, как началом тех неистовств, за которые он лишен был и вольности; и для того, сказавши ему все сие моим именем, подтвердите, чтоб он воздержался от всяких непристойностей и жил бы спокойно там, где он теперь есть; а вы, со своей с своей стороны, не оставьте иметь за поведением его должного наблюдения.

24 сентября, 1797 г”.

XVII.

“Господин статский советник Попов. Из письма вашего видевши затруднительное состояние ваше в рассуждении пятерых дочерей ваших, не имеющих приданого, я позволяю вам, по мере как женихи к ним станут свататься, писать об них ко мне, и тогда я обещаю делать им некоторое вспомоществование, пребывая впрочем вам благосклонный.

15 декабря, 1797 г”.

ХVIII.

“Господин генерал от кавалерии Нумсен. С удивлением получил я рапорт ваш, видя из него, что вы осмелились судить неспособности к службе дворян, которые по точному моему приказанию определены в Стародубовский кирасирский полк эстандарт-юнкерами. Если они не умеют грамоте, то ваше дело их выучить вместе с тем, что для службы знать им нужно”.

22 декабря, 1797 г.

В. Г. Есипов

Текст воспроизведен по изданию: Именные указы императора Павла I // Исторический вестник, № 9. 1881