С. П. КРАШЕНИННИКОВ

ОПИСАНИЕ ЗЕМЛИ КАМЧАТКИ

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ГЛАВА 9

О РЫБАХ ⁶⁷²

В описании рыб поступим мы таким же образом, как в описании трав и коренья, то есть сообщим известие токмо о тех, кои служат или к содержанию тамошнего народа, или по частому лову всякому там знаемы, хотя в пищу и не употребляются; а обстоятельная история о рыбах, так как и о травах со временем издана будет в особливых книгах. И сперва объявим мы о китах как для величины их, которою превосходят всех рыб, так и для порядку, что им за морскими зверями должно следовать, к которым они по внутреннему своему подобному им сложению, по плотскому совокуплению и рождению, от некоторых и причитаются.

Китов ^{673 674} как в окиане, так и в Пенжинском море великое множество, что в тихую и ясную погоду усматривается по фонтанам, [291] которые они из жерла, что на голове, пускают. Часто подплывают они и к берегам столь близко, что можно по них из ружья стрелять; а иногда трутся и о самой берег, может быть стирая раковины, которых по телу их довольно, и в которых рождающиеся животные беспокоят их, как из того рассуждать можно, что они оказывая спину поверх воды великим стадам чаек, которые клюют те животные, сидеть на себе попускают долгое время. Когда рыба идет в реки из моря, то во время прибылой воды заходят они и в устья рек, иногда по два и по три вместе, что мне самому многократно случилось видеть.

Величиною бывают они в тамошних морях от 7 до 15 сажен, но без сумнения и больше есть, токмо такие близко берегов не водятся. Мне сказывали, что за несколько лет судно из Охотска отправленное на Камчатку, при благополучном ветре на всех парусах остоялось, набежав на сонного кита в ночное время, что от малого кита не могло учиниться.

Сколько их родов, про то сказать нельзя: ибо сие животное на Камчатке мало ловится, выключая северные места, где сидячие коряки и чукчи промышляют их с удовольствием, а мертвых, хотя и часто выкидывает на берег, однако ни мне, ни Стеллеру целого не удалось видеть. Причина тому жадность жителей, которые нашед его как бы некоторое сокровище, скрывают, пока удовольствуются их жиром. В 1740 году описать кита был преизрядной случай: ибо принесло его к самому большерецкому устью во время прилива, которой бы и в губу висело: но некоторые казаки усмотря встретили его на море, и не допустя до земли лучшие места обрезали, а к вечеру ни мяса, ни костей не осталось. Я был тогда в Большерецком остроге, и по получении известия, что кита поймали ма море, приехал туда на другой день, но к крайнему неудовольствию не видал ни костей его: ибо жители, которым от приказной избы заказано было резать китов, пока не будут осмотрены, опасаясь штрафу за ослушание, кости его скрыли, чтоб и знаку не было, что они кита резали.

По Стеллерову примечанию выбрасывает китов из окиана около Курильской лопатки, около Авачи, Кроноков и около устья реки Камчатки больше нежели из Пенжинского моря на западной камчатской берег, и чаще осенним, нежели вешным временем.

Ловят их разные народы различными образы ⁶⁷⁵. Курильцы около Лопатки и островов своих разъежжают на байдарах, и ищут таких мест, где киты спят обыкновенно, которых нашед бьют ядовитыми стрелами. И хотя рана от стрелы толь великому животному сперва [292] совсем нечувствительна, однако вскоре после того бывает причиною нестерпимой болезни, которую изъявляют они мечучись во все стороны и преужасным ревом; напоследок в кратком времени будучи раздуты издыхают.

Олюторы ловят их сетьми, которые делают из моржовых копченых ремней ⁶⁷⁶, толщиною в человечью руку. Помянутые сети ставят они в устье морского залива, и один их конец загружают великим каменьем, а другой оставляют на свободе, в котором киты за рыбою гоняющиеся запутываются и убиваются. После того олюторы, подъехав на байдарах и обвязав ремнями, притаскивают к берегу при великом веселии, восклицании, пляске и скачке жен и детей на берегу стоящих и поздравляющих промышлеников добычею. Но прежде нежели потянут его к берегу, отправляют шаманство; а как прикрепят его на земле, то одевшись в лучшее платье выносят из юрты кита деревянного длиною около двух футов, строят балаган новый, и вносят в него деревянного кита при непрестанном шаманстве, в балагане зажигают лампаду ⁶⁷⁷, и приставя нарочного приказывают, чтоб огонь не угасал с весны до осени, пока ловля продолжается. После того режут пойманного кита на части, и приуготовляют его как наилучшей запас следующем образом. Мясо, которое скоро портится, сушат на воздухе, кожу отделя от жиру дубят, и бьют молотами намяхко для употребления на подошвы, которым не бывает почти износу, жир коптят так же, как выше сего о тюленьем объявлено: кишки чистят начисто, и наливают жиром, которой течет при резанье, и нарочно топленым: ибо они другой посуды не имеют.

Когда весною приспеет время удобное к китовому промыслу, и олюторы впервые сети свои выносят, тогда бывает у них самой большой праздник, который отправляется с шаманством и с церемониями в земляной юрте; тогда колют они собак при битье в бубны, а после накладывают велико судно толкушами, ставят оное перед жупаном (выход боковой у земляных юрт), приносят деревянного кита из балагану с ужасным криком, и закрывают юрту, чтоб свету ничего не видно было. Между тем как шаманы деревянного кита из юрты вон вынесут, то все закричат вдруг, кит ушел в море, выходят из юрты, а шаманы и следы его та толкуше кажут, будто по ней ушел он жупаном.

Чукчи промышляют китов от устья Анадыря реки до Чукотского носу, таким же образом, как европейцы. Они на нескольких больших байдарах ⁶⁷⁸, обтянутых лахташными кожами, в которых человек по 8 и по 10 умещается, ездят далеко в море, и завидев кита подгребают к нему с возможною скоростию, пускают в него носок с зазубриной за весьма долгой ремень привязанной, которой кругом в байдаре [293] складен, чтоб свободнее отпускать его, когда кит в глубину опустится. К ремню прикреплен близ носка китовой надутой пузырь, чтоб увидеть, где раненой кит вынырнет и в том случае по ремню притягиваются они к нему ближе, и пускают в него другой носок. Сие продолжают они с разных байдар по тех пор, пока кит утомится и все байдары носками пущенными в него прикрепятся. Тогда они вдруг закричат и забьют в ладоши, отчего кит обыкновенно к берегу устремляется, таща байдары за собою. Около берега подъимают они крик больше прежнего, и кит, будучи ослеплен, тем страхом выбрасывается на сухой берег, где чукчи докалывают его без опасности. Между тем, как промысел оной продолжается, жены их и дети стоя на берегу изъявляют знаки радости различными образы, как объявлено об олюторах. Таким же образом промышляют китов на островах, лежащих между Чукотским носом и Америкой, как господином Стеллером примечено.

Чукчи ловят их безмерно много, и полагаясь на свое искусство, мертвых китов, которых выбрасывает на берег, не употребляют в пищу, как другие народы, но один жир их берут для свету. И хотя чукчи имеют великие табуны оленей ⁶⁷⁹, и могли б тем пропитаться без нужды, однако ловлею морских зверей паче иных забавляются, отчасти что жир их почитают за лучшую пищу, наипаче же что недостаток в дровах им награждают: ибо они топят юрты свои мохом моченым в жиру морских животных. Из китовых кишок ⁶⁸⁰ делают себе рубахи как американцы, и употребляют их вместо посуды, как олюторы.

Великую ж пользу приносят тамошним жителям и касатки, которых по тамошним морям немало: ибо оные убивая китов, или взганивая живых на берег, споспешествуют их довольству в содержании. Стеллер как на море, так и на Беринговом острове сам видел бой китовой с касатками. Киты в случае нападения от касаток ревут столь громко, что рев можно слышать sa несколько миль расстояния. Ежели кит укрывается от них близ берегу, то они ходят за ним не вредя его, пока соберется их много; потом отгоняют его как невольника в голомень, где терзают его неприятельски.

В выкинутых китах не примечено, чтоб они едены были, чего ради вражда сия между ими и касатками происходит от одной природной злобы, что одни других терпеть не могут.

Промышленики так боятся сего животного, что не токмо по нем не стреляют, но и близко к нему не подъежжают, в противном случае оной байдары опрокидает, чего ради и идущему навстречу [294] дают будто жертву, и уговаривают, чтоб не делал им вреда, но поступал дружески ⁶⁸¹.

Стеллер пишет, будто он заподлинно уведомился, что многократно выкидывало на камчатские берега китов с острогами, на которых латинские литеры написаны: а по его мнению забагрены оные киты в Японии, где их промышляют по европейски. Из Америки по известному ее ныне положению приносимым им быть почти не можно: ибо трудно представить, чтоб на толь дальнем и островами наполненном расстоянии где нибудь не прибило их к берегу ⁶⁸². Но я сие оставляю в сумнении: ибо мне удивительно, как могли тамошние жители не токмо курилы или камчадалы, но и самые казаки объявить, что на острогах написаны были латинские литеры. Тамошние язычники никакой грамоты не знают, следовательно о различии литер никакого не имеют понятия: да и из казаков до наших времен не бывало на Камчатке таких, которые бы ⁶⁸³ знали что латинские литеры.

Все камчатские жители имеют от китов великую пользу и некоторое удовольствие: ибо из кожи их делают они подошвы и ремни, жир едят и вместо свеч жгут, мясо употребляют в пищу, усами сшивают байдары свои, из них же плетут на лисиц и на рыбу сети. Из нижних челюстей делают полозье под санки, ножевые черены, кольца, вязки на собак и другие мелочи. Кишки служат им вместо кадок и бочек: жилы удобны на гужи к клепцам и на веревки, а позвонки на ступы.

Лучшие места в ките, которые за самые вкусные почитаются, язык и ласты, а потом жир его. Вареный жир с сараною показался мне не неприятным, это я в том на себя не надеюсь: ибо голодной худой судья о доброте пищи.

За касатками ^{684 685} никто не ездит на промысел, но ежели их выкинет на берег, то жир их так же как китовой употребляют. Стеллер пишет, что в 1742 году выкинуло их около Лопатки вдруг восемь, однако ему за дальностию и за погодою осмотреть их не удалося. Самые большие из них были длиною четырех сажен: глаза у них малые, пасть широкая с превеликими и вострыми зубами, которыми они китов уязвляют. Что ж многие говорят, будто они имеют на спине острое перо, [295] которым колют китов в брюхо подныривая, оное ложно: ибо хотя перо у них длиною и около двух аршин и весьма остро, да и в море как рог или кость кажется, однако мяхко, состоит из голого жиру, и нет в нем ни одной кости. Нет же почти в сем животном и черного мяса, но жир его жиже китового.

Есть еще в тамошних морях животное, которое на кита походит, только меньше его и тоне. Россиане называют его волком, а камчадалы чешхак ⁶⁸⁶. Жир сего животного также имеет свойство, что внутри не держится, но тот же час, как будет проглочен, выплывает низом нечувствительно: чего ради тамошние жители не едят его, но держат для подчиванья неприятных гостей, или над которыми хотят посмеяться, также и для лекарства в случае запоров. Внутренняя его, язык и черное мясо употребляются в пищу безвредно.

Но все же довольство, которое тамошние жители имеют от китов выбрасываемых на берег, временем бывает столь бедственно, что вымирают от того целые остроги. Пример тому в 1739 году в апреле месяце самому мне случилось видеть, едучи из Нижнего Камчатского острога в Большерецк по восточному берегу. Есть на реке Березовой острожек, которой Алаун называется: в сем острожке апреля 2 дня случилось мне обедать, и приметить, что люди в нем все печальны и в лице так худы, как бы несколько времени больны были. Как я спросил о причине их прискорбности, то начальник того острожка объявил, что у них перед нашим приездом камчадал умер от китового жиру ⁶⁸⁷; а понеже все они тот жир ели, то опасаются, чтоб и им не погибнуть. С полчаса после того спустя, камчадал весьма здоровой, да малой вдруг застонали, жалуясь, что у них в горле сохнет. Бабы, которые у них за лекарок почитаются, тотчас посадили их против лестницы, опутали их ремнями, может быть, чтоб не ушли на тот свет, и стали по обе стороны с палками, которыми головни выбрасывают из юрты; а жена больного зашедши позадь его над головою его шаманила, отговаривая от смерти, однако мичто не помогло им: ибо оба на другой день умерли, а прочие чрез долгое время, как сказывали, насилу оправились ⁶⁸⁸.

Мне объявленная погибель не столь удивительна, сколько то, что не часто приключается: ибо выше сего показано, что между прочим бьют китов и ядовитыми стрелами, отчего их тотчас раздувает; какого ж добра ожидать, ежели его мясо кто есть будет? Но камчадалы о том столь мало рассуждают, что кажется, будто бы они легче с животом своим, нежели с китовым жиром могли расстаться. [296]

После китов надлежит упомянуть здесь о мокое ^{689 690} рыбе, которая у города Архангельска акулом называется: ибо она и величиною к китам подходит, и в том с ними имеет сходство, что не икру мечет, но щенится, чего ради и от многих причисляемся к китовому роду. Сия рыба подобна осетру, когда превеликая ее пасть затворена, ибо и кожу имеет такую ж, и хвост, и голову; но тем наипаче разнствует, что зубы у ней страшные и с зазубринами. Величиною бывает она сажен трех, а в других морях случается до 1000 пуд весом.

Камчадалы едят оную с крайним удовольствием, ибо она хотя телом и крепка, однако вкусна по их объявлению. Кишки ее, а наипаче пузырь, высоко у них почитается, потому что оные удобны к содержанию топленого жиру. Когда камчадалы ловят акулов, то никогда не называют их своим именем, думая, что рыба пузырь свой испортит, и зделает негодным к употреблению. Они же сказывают, что тело акула рыбы, изрезанное в мелкие куски, шевелится, а голова будучи поставлена прямо, во все стороны, куда ни понесут тело ее, поводит глазами. Зубы сей рыбы под именем змеиных языков продаются. Из другой рыбы, которая в тамошних морях также как и в других местах света водится, примечены, скат ⁶⁹¹ по тамошнему летучая рыба, сука рыба ⁶⁹², угри ⁶⁹³, миноги ⁶⁹⁴, быки ⁶⁹⁵, треска ⁶⁹⁶ и рогатка ⁶⁹⁷; да из редких рыб вахня ⁶⁹⁸, хахальча ⁶⁹⁹, морские налимы ⁷⁰⁰ и терпук ⁷⁰¹. Но все помянутые рыбы или совсем презираются от жителей, или токмо в случае нужды на пищу употребляются, или для собак запасаются. [298]

Камбала ⁷⁰² хотя там величиною и около полуаршина, и в превеликом множестве попадает в сети, однако выбрасывается за негодную. Немногие запасают оную собакам на корм. Сей рыбы четыре рода Стеллером примечено, в том числе у одного глаза на левой стороне, а у прочих на правой: у которого глаза на левой стороне, на том кожа сверху черноватая и косточками как звездками распестренная, а снизу беловатая с такими ж косточками, которых одна кож там меньше. Из прочих на первом кожа с обеих сторон гладка, токмо на шаглах косточки; на другом кожа с обеих сторон с косточками; у третьего рода кожа совсем гладкая, и сей последней род называется в России палтусом.

Вахня ⁷⁰³ есть особливой род трески, длиною бывает она до полуаршина, окладом кругловата с тремя перьями на спине; цвет на ней в то время, как из воды вынимается, медной, а после того весьма скоро на желтой переменяется. Тело у ней бело, но жидко и вкусом неприятно: однако тамошние жители едят оную больше других рыб, которые гораздо приятнее, для того что вахня самая первая свежая рыба весною, и во время лову ее лучшей рыбы не попадает. Ловят ее в превеликом множестве, и сушат на солнце не чистя, но токмо перевязав поперег травяною веревкою, и зимою кормят ею собак, а иные и сами употребляют в пищу. [299]

Хахальча ⁷⁰⁴ есть род нашей рогатки, от которой разнствует токмо тем, что по бокам у ней по одной продолговатой чешуйке, которыми она одета как панцырем.

На Пенжинском море бывает она редко; напротив того, на окиане в таком множестве, что временем заваливает ею берега четверти на две. Камчадалы ловят ее саками в устьях небольших речек, текущих в море, и высуша на рогожах берегут в зиму для корму собакам ⁷⁰⁵. Уха от ней вкусом как курячья похлебка, и казаки и камчадалы для того разваривают оную в ухе, как ершей в России.

Морские налимы речным весьма подобны, токмо не столь брюхаты и головасты. Кожа на них черновата с крапинами белыми.

Терпук ⁷⁰⁶ хотя мне и случалось видеть, однако сухой, чего ради изрядных цветов сей рыбы, которые Стеллер описывает, не можно было приметить ⁷⁰⁷; а по описанию Стеллера спина у них черноватая, бока красноватые, серебряными пятнами распестренные, из которых иные четвероугольные, иные продолговатые, а иные круглые. Видом походит она на окуня; а терпуком для того называется, что чешуя на ней шероховата кажется то причине зубчиков, на которые каждая чешуйка у конца разделяется.

Промышляют объявленную рыбу около Курильских островов и Авачинской гавани удами, которые делают из чаячьих костей или дерева, и за вкус ее весьма похваляют.

Есть еще и других рыб в тамошних морях немало, которые в других местах незнаемы, но понеже они не принадлежат к вещам, касающимся до содержания тамошних народов, к тому ж и самим тамошним народам для своей редкости странны, то мы об них упоминать здесь не будем, для того что намерение наше состоит в том, чтоб объявить, чем народы в тамошних безхлебных местах питаются.

Главное довольство камчатских обывателей состоит в разных родах лососей ⁷⁰⁸, которые летним временем порунно ходят из моря в реки ⁷⁰⁹, ибо из них делают они юколу, которую вместо хлеба употребляют; из них порсу, из которой пекут пироги, аладьи, блины и караваи; из них жир варят, которым довольствуются вместо коровья масла: из них [300] делают клей на домовые нужды, и другие некоторые потребности. Но прежде нежели объявим о помянутых рыбах порознь, каковы они величиною, видом, вкусом и в которое время из моря идут, сообщим мы некоторые примечания ⁷¹⁰, которые вообще до ловли оных рыб касаются, и которые ⁷¹¹ можно почесть за вещь особливого примечания достойную, тем наипаче, что из того явствует премудрейший промысл божий и милосердие, которому угодно было в местах хлеба, скота и речной рыбы лишенных довольствовать народы удивительным образом: ибо вся Камчатка одною питается рыбою, а в тамошних реках и озерах нет такой рыбы, которая бы по примеру других мест речного или озерною свойственно могла назваться.

Все рыбы на Камчатке идут летом из моря в реки такими многочисленными рунами, что реки от того прибывают, и выступи из берегов текут до самого вечера, пока перестанет рыба входить в их устья. По збытии воды остается на берегах сонной ⁷¹² рыбы столь много, что такого числа в больших реках нельзя надеяться, отчего потом такой срам и вонь бывает, что без сумнения следовало бы моровое поветрие, ежели бы сие зло непрестанными воздух чистящими ветрами не отвращалось. Ежели острогою ударишь в воду, то редко случается, чтоб не забагрить рыбу. Медведи и собаки в том случае больше промышляют рыбы лапами, нежели люди в других местах бреднями и неводами. А для сей причины и неводов на Камчатке не делают, но сети без рукавов употребляют: да и невод за множеством рыбы вытягивать трудно, к тому ж и надежды нет, чтоб не прорвался, каков бы толст и крепок ни был.

Все рыбы, которые там вверх по рекам ходят, лососья роду, и просто называются красными. Натура учинила в них такое различие, что на одной Камчатке почти не меньше родов находится, сколько во всем свете описателями рыб примечено. Однако в Камчатке ни одна рыба не живет доле пяти или шести месяцов, выключая гольцов или по российски лохов: ибо все, которые не будут изловлены, в исходе декабря издыхают, так что в реках не остается ни одной рыбы, кроме глубоких и теплых ключей около Нижнего Камчатского острога, где рыба почти во всю зиму ведется. Причиною тому 1) что рыбы в превеликом множестве подъимаются, следовательно не находят довольно корму; 2) что они в рассуждении быстрых рек с превеликою натугою врерх идут, чего ради скоро устают и ослабевают; 3) что реки оные мелки и каменисты, и для того нет в них мест, способных к отдохновению.

Во всех родах тамошних лососей сие достойно примечания, что они) в реках и родятся и издыхают, а возрастают в море, и что по однажды токмо в жизнь свою икру и молоки пускают. Сей случай, как натуральная склонность к плодородию, побуждает их подъиматься в реки, и искать способных мест. Когда они найдут тихие заводи и [301] песчаные, то самка, по примечанию господина Стеллера, поджаберными перьями вырыв ямку стоит над нею, пока самец придет, и начнет об нее тереться брюхом: между тем икра выдавливается и молоками орошается. Такое действие продолжают они по тех пор, пока ямка песком занесется, после того продолжают путь свой далее, и в пристойных местах многократно имеют совокупление. Оставшаяся в них икра и молоки служат к собственному их пропитанию, так как чахотным собственной тук их; а когда их не станет, то издыхают.

По Сибири примечена в том немалая отмена: ибо красная рыба, которая идет вверх по рекам глубоким иловатым и текущим из далеких мест, живет в них по нескольку лет, и плодится по всякой год, для того что от множества родящихся в них насекомых имеет довольное пропитание. Зимует она по глубоким ямам, а весною оттуда выходит, и далее по реке вверх подъимается. Плодится по устьям посторонних речек, где летом обыкновенно и промышляется.

Молодые весною сплывают в море, и пробыв там, по мнению господина Стеллера, до совершенства своего возраста, на третей год в реки возвращаются для плодородия, при чем два знатные обстоятельства примечены: 1) что рыба, которая например родится в Большей реке, та против устья ее живет и в море, питаясь водою и вещьми ⁷¹³ носимыми по морю, по наступлении времени ни в которую реку нейдет кроме той, в которой родилась: чему следующее служит в доказательство: а) в которой реке какая рыба плодится, в той ежегодно бывает она в равном множестве; в) в Большей реке находятся чавычи, а в Озерной, которая течет из Курильского озера, никогда не бывает их, хотя дно и устье ее такого ж состояния. В Брюмкиной, Компаковой и до самой Ичи промышляется семга, а в других реках нигде ее не примечено.

Другое примечания достойное обстоятельство есть сие, что те рыбы, которые подъимаются в августе, хотя имеют и довольно времени к плодородию, однако в рассуждении того, что молодым их остается мало времени к возвращению, берут с собою годовалую рыбу своего роду, которая за самцом и самкою по тех пор следует, пока кончится действие их совокупления. Когда старые рыбы икру свою зароют, то следуют они вверх по рекам далее; а однолетная, которая величиною небольше сельди, остается при икре как бы караульщиком до ноября месяца, в которое время сплывает к морю с подросшими рыбками. И понеже ⁷¹⁴ европейская красная рыба без сумнения сие ж имеет свойство, то от сего физики впали в двоякое погрешение, 1) что они в рассуждении лет один род рыб делят на двое, 2) что приняли за неоспоримое правило, будто все роды красной рыбы по причине взаимного совокупления не имеют таких постоянных на себе знаков, по которым бы один род от другого можно было различить без сумнения. [302] Но от сих погрешностей избежать нетрудно, ежели токмо для различия рыб взять в помощь признаки их натуральные.

Каждой род рыбы ежегодно идет по рекам в определенное время. В августе по два, по три и по четыре рода вдруг подъимаются, однако всякой род особо, а не вместе с прочими ⁷¹⁵.

А какие роды тамошней рыбы, которая под именем красной заключается, оное сообщим мы здесь по времени, когда которой род из моря в реки подъимается: ибо в сем никогда такой отмены не примечено, чтоб рыба, которая одного лета прежде всех в реках ловлена, на другой год после в реку вступила, так что камчадалы ведая постоянной ход ее, месяцы свои теми именами назвали, в которые какую рыбу промышляют.

Чавыча ⁷¹⁶ как большая и лучшая всех тамошних рыб, так и первая идет из моря. Видом много походит она на лосося, токмо гораздо шире. Величиною бывает аршина по полтора, а весом до полутретья пуда, почему о облости тела ее всякому рассудить можно. Ширина ее составляет целую четверть длины ее. Нос у ней вострой. Верхняя половина доле нижней. Зубы различной величины, самые большие в ³/₂₀ дюйма, которые однакож в реках вырастают больше. Хвост имеет без выгиби. Кожа на спине синевата с черными небольшими пятнами как на лососе. Бока серебряного цвета. Брюхо белое. Чешуя продолговатая мелкая. Телом красна, как сырая так и вареная.

Вверх по рекам идет с таким стремлением, что перед нею вал подъимается, которой усмотря камчадалы издали бросаются в [303] лодках и сети кидают: чего ради и делают в пристойных местах нарочные высокие помосты, с которых вниз по реке смотря наблюдают ход ее: ибо сия рыба не столь густо идет как прочие, и для того нигде по Камчатке юколы из ней не делают, кроме самой реки Камчатки; однако и там чавычья юкола не ежедневно в пищу употребляется, но хранится по большей части для праздников, и для угощения приятелей, хотя она для чрезмерного жиру и скоро горкнет.

Казаки наибольше запасают соленую, а солят токмо теши, спинки и головы, ибо тело по бокам слоисто и сухо, а теши и прочее по самой справедливости могут почесться за приятную пищу: по крайней мере из тамошних рыб нет ей подобной вкусом. Прутьями вяленая чавыча буде не лучше яицкой прутовой осетрины, то конечно не хуже. Сия рыба идет не во все реки, но из впадающих в Восточное море в одну Камчатку да в Авачинскую губу, а из текущих в Пенжинское море в Большую реку и в другие немногие ⁷¹⁷. А понеже реки оные имеют на устьях заливы, к тому ж глубже других и тише, то вышеписанное мнение мое кажется имеет некоторое основание. Сверх того, пишет Стеллер, что дале 54 градусов к северу она не ходит: сие правда, что в Охотске ее не знают, а привозят туда с Камчатки соленую вместо гостинцев.

Сети, которыми чавыча ловится, вяжут из пряжи толщиною подобной сахарным веревочкам, клетки у ней бывают не меньше 2 дюймов с половиною: а лов ее продолжается с половины майя около шести недель. Помянутыми сетьми ловят и морских бобров, которые хотя чавычь и несравненно больше, однако не столь бойки как оная, рыба, и для того пробивать их не могут.

Камчадалы так высоко почитают объявленную рыбу, что первоизловленную изпекши на огне съедают с изъявлением превеликой радости. Ничто так не досадно тамошним российским жителям, как сир камчатское обыкновение, которые от них в работу нанимаются: ибо хотя бы хозяин умирал с голоду, однако работник не привезет ему первой чавычи, и не взирая ни на какие угрозы не приминет съесть первой чавычи, для того, что по их суеверью великой грех ежели промышленик не сам съест первую рыбу. Печеная рыба называется там чуприком.

Другая рыба свойственно называемая красною, а по охотски нярка ⁷¹⁸, величиною бывает в три четверти, а весом фунтов до 15. Окладом плоска, телом красна, как семга. Голова у ней весьма мала, нос короткой, востроватой. Зубы малые, красноватые. Язык синей, по бокам белой, у которого на средине два ряда по пяти зубов. Спина у ней синеватая с багровыми и черноватыми пятнами. Бока серебряного [304] цвету. Брюхо белое, хвост с немалою выгибью. Ширина ее против длины почти в пятую долю. Чешуя крупная, круглая, легко отделяемая от кожи.

Из моря идет во все реки как Восточного так и Пенжинского моря превеликими рунами. Лов ей бывает с начала июня до половины. Юкола из ней хотя и приятна, но скоро горкнет, особливо на Большей реке, где во время сушения ее, мокрые туманы обыкновенно случаются. Наибольше кладут ее в соль, и употребляют для варения жиру.

Сей род рыбы ⁷¹⁹ имеет двоякое свойство, 1) что некоторая часть из них проходит к вершинам рек как бы передовщиками с такою скоростью, что никому их в пути приметить нельзя: чего ради лов ей бывает прежде на вершинах, нежели на устье рек, 2) что сия рыба идет больше в те реки, которые из озер текут, а в других она бывает гостем, а думает господин Стеллер, что рыба примечает то по иловатой и мутной воде ⁷²⁰.

Красная рыба ⁷²¹ в реках не живет долго, но всеми мерами поспешает к озерам; и медлит по глубоким местам до начала августа: потом к берегам их приближается, покушаясь войти в речки, которые текут в озера, где их сетьми, запорами и острогами промышляют.

Кета или кайко ⁷²² есть третей род рунной тамошней рыбы. Величиною побольше нярки. Телом бела. Голова у ней продолговата, плоска, нос крюком. Зубы, когда она несколько времени в реках пробудет, как у собаки. Шаглы серебряного цвету с черными точками. Язык вострой с тремя зубами по конец его. Хвост с небольшою выгибью. Спина с черна-зеленая. Бока и брюхо как у прочих рыб. По коже нет никаких пятен.

Юкола из сей рыбы называется ржаным хлебом, для того что и рыбы сего роду идет больше, и время тогда суше и к заготовлению способнее, и сушеная не горкнет, как чавыча и нярка.

Она идет во все реки, как из Пепжинского так и из Восточного моря. Начало лову ее бывает в первых числах июля, а продолжается далее половины октября месяца; однако она не во все то время из моря идет, но токмо около двух или трех недель; а осенью промышляют ее вверху рек по уловам глубоким и тихим.

За кетою следует, а иногда и вместе с нею идет горбуша ⁷²³, которой бывает несравненное против других рыб множество. Длиною она в полтора фута. Телом бела, собою плоска. Голова у ней малая, нос вострой, которой потом великим крюком изгибается. На челюстях и на языке зубы мелкие. Спина синеватая с круглыми черноватыми пятнами. [305] Бока и брюхо как у другой рыбы. Хвост с нарочитою выгибью, синей, с черными круглыми пятнами.

Горбушею называется она для того, что у самцов, когда тело ронят, на спине выростает превеликой горб; напротив того, у самок, которые гораздо их меньше, нос не кривится, и спина вкруг не изгибается.

Хотя сия рыба вкусом не худа, однако жители от довольства лучшей, имеют оную в таком презрении, что запасают токмо собакам на корм.

Последняя рыба, которая рунами идет порядочно, называется белою ⁷²⁴, для того что она в воде серебряною кажется. Сия рыба величиною и видом от кеты мало разнствует. Главная отмена состоит в том, что кета без пятен, а у белой рыбы по спине черные продолговатые пестринки. В рассуждении вкусу имеет она пред кетою великое преимущество, и может почесться лучшею из всех тамошних рыб, у которых белое тело.

Сия рыба ⁷²⁵ имеет те же свойства, как нярка, то есть, что она ходит токмо в те реки, которые из озер текут; и для того около озер и устьев впадающих в озера речек до декабря промышляется сетьми, острогами и запорами. Годовалая белая рыба, которая для збережения икры и препровождения молодых рыб в море, заходит в реки со старою, почитается от тамошних жителей за особливой род, и называется мылькчучь.

Старая, выпустя икру, великое имеет попечение о сохранении жизни: ищет глубоких и иловатых мест, которые зимою не замерзают, заходит по ключам так далеко, как возможно, и стоит там до глубокой осени, и даже до полу зимы. Особливо ведется она по ключам около Большерецкого и Опальского озера, где ее тогда промышляют довольно, и мороженою в зимнее время питаются. По ключам, текущим в реку Камчатку с югу, наипаче же близ того места, где бывал старой Нижней Камчатской острог, ловят оную во всю почти зиму, что служит тамошним жителям к немалому довольству в пропитании. Мне самому в исходе февраля месяца случилось быть на тех ключах, и видеть рыбной промысел: однако рыба тогда была сушее и не столь вкусна как осенняя.

Не меньше приятна белая рыба соленая и сушеная как и свежая, особливо же вкусны копченые теши, которые некоторой господин приуготовлять умел.

Ловят объявленную рыбу одинакими сетьми с кетою к няркою. Пряжа употребляется на них вполы тоне чавычьей, а клетки бывают в полтора дюйма.

Все объявленные роды рыб будучи в реках цвет свой переменяют, телом худеют, и в крайнее приходят безобразие. У всех носы становятся крюком, зубы выростают большие, и по коже появляется как бы короста. Чавыча, нярка и белая рыба из серебряных делаются [306] красными, кета красною ж, токмо с лешеями черноватыми. Перье и хвост становятся с красна-черноватые; одним словом ежели рыбу в том состоянии сравнить с рыбою того же роду входящею в реки, то никто не почтет их за один род, разве кому известна премена их. Одна горбуша не бывает красною, но потеряв прежней серебряной цвет свой издыхает.

Нельзя ж при сем не упомянуть и о том, с какою жадностню помянутая рыба вверх по рекам идет, а особливо горбуша. Когда приближится она руном к какому-нибудь быстрому месту, то изнемоглая несколько времени бьется, желая на шиверу подняться; ежели же своею силою учинить того не можно ей будет, то ухватясь зубами за хвост сильнейшей подъимается: чего ради редкую рыбу тогда увидишь, у которой бы хвост обкусан не был. И сие позорище можно часто видеть от начала ходу ее до осени; также и то, как совсем изнемоглая охотнее притыкаясь носом к берегу издыхает, нежели к морю обращается.

Семга ⁷²⁶ рыба почитается за рунную ж рыбу, и подъимается вверх по рекам Компаковой и Брюмкиной, даже до Ичи, как уже выше показано. Мне сей рыбы не случалось видеть, хотя о ней слыхал и многократно. А господин Стеллер ⁷²⁷ пишет, что при сплывании молодых рыб в море иногда случается, что они в сильную бурю устье теряют, и на другой год заходят в чужие реки, от чего в них и бывает той рыбы больше обыкновенного; а в тех, где они вывелись, по 6 и до 10 лет рыба перемежается, пока не будет такого же приключения. Но ежели, пишет он, кто против сего сказать похочет, что для частых осенних бурь ежегодно тому быть должно, на оное ответствует: что бури тому причиною не все, но токмо те, кои случаются при самом выходе в море молодой рыбы; впрочем, ежели они выплывают из рек в тихое время, и на дно морское опускаются, то не препятствует им никакая погода, ибо сильное движение воды бывает токмо на несколько сажен от поверхности, а до глубины 60 сажен не досязает.

Есть еще другие роды так называемой красной рыбы, которые идут в реки безпорядочно, и перезимовав в них в море возвращаются. Господин Стеллер пишет, что они живут от четырех и до шести лет.

Первой из помянутых родов в Охотске мальмою, а на Камчатке гольцами называется ⁷²⁸. Когда они из моря идут, то бывают телом кругловаты, цветом как серебро чистое. Верхняя половина носа тупа с небольшою выгибью а нижняя востра и кверху несколько изогнута. А когда тело ронят пуская игру и подъимаясь кверху, тогда становятся они плоски; по бокам появляются у них алые круглые пятна различной величины, из которых самые большие меньше копейки серебряной. Брюхо и нижние перья получают алой цвет, выключая [307] большие косточки, которые остаются белыми, и тогда на наших лохов или на палью, которую соленую в Санктпетербург привозят с Олонца, точно походят, кроме цвету на брюхе, которой у лохов гораздо бледнее примечается.

⁷²⁹ Самая большая рыба сего рода, которая живет по пяти и по шести лет, идет из моря в реку Камчатку, а из Камчатки по впадающим в оную посторонним речкам в озера заходит, из которых речки имеют течение, и живучи в озерах долгое время выростает с чавычу, токмо весом бывает не больше 20 фунтов. Велики ж гольцы и в реке Быстрой, которые каменными называются: ибо длина их в аршин, а ширина в б вершков. Цветом они темны, брюхо имеют красное, зубы большие, нижнюю половину носа, кривую с шишкою и кажутся особливым родом.

Трехгодовалые ⁷³⁰, которые один год зимовали, бывают головасты, серебряного цвета, с чешуею мелкою, и с мелкими ж крапинами алыми.

Которые будучи двух лет из моря идут, те продолговато-круглы, тельны и весьма вкусны, телом бело-красноваты и мало-головы. Осенью родившиеся, которых в начале зимы и весною ловят, белы как снег и без пятен.

В рассуждении росту примечено, что в первой год ростет помянутая рыба в длину, а в ширину немного, на другой год меньше в длину, а в ширину и толщину больше; на третей ростет в голову; на четвертой, пятой и шестой в ширину прибывает ее вдвое больше, нежели в длину; и может быть то ж делается со всеми родами форелей. На четвертом году нижняя часть носу их в крюк изгибается ⁷³¹.

Сей род рыбы вверх по рекам идет с горбушею вместе и одинакими сетьми с нею ловится, которые вяжут из тонких ниток с клетками невступно по дюйму. Живучи в реках питается икрою, которую мечут другие рыбы, и от того весьма жиреет. Осенью заходит вверх по малым речкам, а весною оттуда выплывает. В обоих случаях бывает изрядной лов сетьми, а особливо запорами. Которых гольцов [308] ловят с начала осени, тех в соль кладут, а которых в заморозы, тех мерзлых хранят на зиму.

Другой род рыбы называется мыкызами ⁷³². Величиною бывает она с нярку. Чешуя по ней крупная. Голова посредственная. Шаглы серебряные черными крапинками распестренные; сверх того на каждой шагле по большому красному пятну находится. Нос как у гольца, то есть верхняя его половина тула с выгибью, а нижняя крюком. В челюстях и на языке по бокам зубы. Спина черноватая с черными круглыми или полукружными пятнами. На обоих боках по широкой красной полоске, которые от самой почти головы до хвоста простираются, чем она от всех других родов различается.

По объявлению Стеллера жрет она всякую гадину, особливо же глотает мышей, плавающих чрез реки. До бруснишнику так падка, что ежели оной ростет у берегу, то она выбрасываясь из воды хватает и листье и ягоды.

Вкусом она весьма приятна, токмо не в гаком множестве находится, как другая рыба; и не знают заподликно, когда она заходит в реки и выплывает в море, чего ради думают, будто она по подледью идет из моря, которое мнение и Стеллером подтверждается.

Третей род называется кунжа ⁷³³. Длиною бывает она до трех футов. Голова составляет седьмую часть длины ее. Нос короткой и вострой. Челюсти с зубами. Спина и бока черноватые с большими желтоватыми пятнами, из которых иные круглы, иные продолговаты. Брюхо белое, нижнее перье и хвост синие. Телом бела и весьма вкусна. В Камчатке ее мало против Охотска, ибо она в реку Охоту идет рунами, а в камчатских реках попадает гостем, чего ради и весьма высоко почитается.

Четвертой род хариуз ⁷³⁴, которой известен в Сибири и во всей России, токмо тамошние перье на спине имеют доле, нежели речные. И о сих пишет господин Стеллер, что она идет по рекам до их вскрытия, однако мне хариузов на Камчатке не случалось видеть.

Есть еще малой род красной же рыбы ⁷³⁵, видом она походит на гольца, токмо тем разнствует, что голова у ней больше, и верхняя половина носа небольшим крюком, а не нижняя. Бока у ней алыми [309] пятнами так же как и у мальмы украшены. Величиною боле 3 вершков редко случается.

Из мелких рыб принадлежат к камчатскому содержанию три рода корюхи ⁷³⁶, в том числе один род хагачь, другой инняха, а третей уйки называется. Хагачь есть здешняя настоящая корюха, инняха имеет от ней некоторую отмену и водится в озере Нерпичьем в превеликом множестве, которого однакож с уйками сравнить неможно, ибо их временем выкидывает из моря столько, что берега Восточного моря верст на сто в колено бывают ими покрыты. Уйков от других родов корюхи легко распознать можно по мохнатой линее, которая по обоим бокам их лежит как у барок пюрубень. Величиною они не больше настоящей корюхи. Плавают от большой части по три рыбы вместе, и мохнатою оною линеею друг с другом так плотно соединяются, что ежели одну из них подъимешь, то другие не скоро оторвутся.

Камчадалы сушат их как хахальчу, и в зимнее время на корм собакам употребляют, а в нужном случае и сами питаются, хотя оная рыба и противна вкусом.

Последняя рыба из касающихся до содержания тамошних жителей, есть сельди ⁷³⁷, которые на Камчатке бельчучем и белою рыбкою называются. Они водятся в Восточном море, а в устьях рек текущих в Пенжинское море бывают гостем, так что мне не более десяти рыб случилось видеть: напротив того, из Восточного моря идут они в большие губы так густо, что из одной тони бочки с четыре насолить можно. Видом они от голландских не разнствуют, что и господином С геллером подтверждается.

В осень заходят они в великие озера, и там плодятся и зимуют, а весною выплывают в море. Примечания достоин лов их бывает в Вилючинском озере, которое от моря саженях только в 50, и посредством истока имеет с ним сообщение.

Когда сельди в озеро зайдут, то вскоре потом исток оной от сильных бурь хрящом заносит, и совершенно пресекает сообщение озера с морем до самого марта месяца, в которое время озеро от тающих снегов прибывает, и промывает себе дорогу в море прежде своего вскрытия, и сие повсягодно случается. Сельди, желая тогда возвратиться в море, ежедневно приходят к истоку, аки бы проведывая [310] отверстия озера, и стоят там до самого вечера, а потом в глубину возвращаются. Камчадалы, ведая сие их обыкновение, делают в том месте пролубь и опускают невод навешав в средине его сельдей несколько для приману рыбы: после того закрывают пролубь рогожами, оставя небольшую скважину, в которую один из камчадалов смотрит и примечает приближения сельдей к неводу, а усмотрев повещает своим товарищам: тогда открывают пролубь и вынимают невод с несказанным множеством рыбы, которую камчадалки, нанизав на лыка вязками, кладут на санки и отвозят в юрты. Таким образом ловля продолжается, пока озеро не проходят: а летом ловят их сетьми на устьях рек, и употребляют на варение жиру, которой вареного из других рыб жиру несравненно лучше, и бел как чухонское масло: чего ради из Нижнего Камчатского острога, где варится жир бельчучей, развозится оной по другим острогам за диковинку ⁷³⁸.

Что касается до различного приуготовления рыбы и употребления в пищу, о том в своем месте объявлено будет.

ГЛАВА 10

О ПТИЦАХ ⁷³⁹

Птиц на Камчатке великое множество, токмо жители ими меньше пользуются, нежели кореньем и рыбою: для того что они промышлять их не умеют, а особливо что препятствует им в том и рыбная ловля, которую оставя ходить за птицами почти столько ж накладно в тех местах, как крестьянам страду оставя. Наибольше ведутся они около Нижнего Камчатского острога по озерам, которых там довольно, как уже выше сего при описании реки Камчатки объявлено.

Птиц ⁷⁴⁰ разделим мы здесь на три статьи: в первой объявим о морских, в другой о речных, или которые около пресных вод и болот водятся, а в третьей о тех, которые в лесах и в полях бывают. [311]

Статья 1

О МОРСКИХ ПТИЦАХ

Морские птицы водятся около берегов Восточного, нежели Пенжинского моря: для того что берега Восточного моря гористее, и потому способнее птицам к выводу цыплят и безопаснее.

Ипатка ^{741 742} известная писателям натуральной истории птица, которая называется у них Anas Arctica, то есть северная ⁷⁴³ утка. Ведется как около камчатских берегов, так около Курильских островов и в самой Пенжинской губе почти до Охотска. Величиною она с дворовую утку или немного меньше. Голова у ней и шея с черна сизые. Спина черная. Брюхо и весь низ белой. Нос красной перпендикулярно широкой, у корени шире, а к концу уже и острее. По обеим сторонам по три дорожки. Ноги у ней красные о трех перстах перепонкою перевязанных. Ногти малые, черные и кривлеватые. Мясо ее жоско. Яйца подобны курячьим. Гнезда вьет по утесам и разселинах, которые устилает травою. Клюются больно.

Камчадалы и курилы носы сей птицы снизав на ремни и раскрася крашеною тюленьей шерстью нашивали на шее, а надевали им оные ремни шаманки по их суеверию для щастия.

Другой род сей птицы ⁷⁴⁴ называется мычагатка ⁷⁴⁵, а в Охотске игылма. Сия птица ничем от вышеобъявленной не разнствует, кроме того, что вся черна, и имеет на голове два хохла белые в прожелть, которые от ушей почти до шеи лежат как косы. Сколько известно из описаний, то сей птицы нигде в свете не было поныне примечено.

Обоих родов птиц как от Стеллера, так и от меня немало прислано в императорскую кунсткамеру, которые и поныне в целости. Между Стеллеровыми есть и третей род ⁷⁴⁶ сей птицы ⁷⁴⁷, которая ⁷⁴⁸ [312] ведется в Ангерманнии на острову Бондене, и на Каролинских островах в Готландии. Прежних она поменьше, и цветом подобна во всем ипатке, но тем разнствует, что нос у ней и ноги черные, да на лбу две белые полоски, из которых каждая от глаза до самого носу простирается.

Ару или кара ^{749 750} принадлежит к гагарью роду. Величиною она больше утки. Голова, шея и спина у ней черные. Брюхо белое. Нос долгой, прямой, черной и острой. Ноги с черна-красные о трех перстах черною перепонкою перевязанных. Водится около каменных островов в несказанном множестве. Тамошние жители бьют их не столько для мяса, которое жоско и невкусно, сколько для кож, из которых так же как и из других морских птиц, шьют себе шубы. Яйца их почитаются за самые вкусные.

Особливо на тамошних морях чаек довольно, которые живущим при море причиняют своим криком крайнее беспокойство; в том числе есть два рода, которые нигде в других местах не примечены: а оба рода разнствуют между собою токмо перьями, ибо одни из них черные, а другие белые ⁷⁵¹.

Величиною они с большого гуся. Нос у них на конце крюком, впрочем прямой, красноватой; длиною в три вершка и больше, по краям весьма острой ⁷⁵². Ноздрей у них по четыре, а имянно по две таких, каковы у других чаек примечаются, да по две близ лба трубочками, как у птиц морских погоду предвозвещающих, которые потому от нынешних писателей и процелляриями названы. Головы у них посредственные. Глаза черные. Шея короткая. Хвост в 5 вершков. Ноги по колено в перье, в прочем голые, синеватые о трех перстах перепонкою такого ж цвета перевязанных, ногти короткие прямые. Крылье растянутое больше сажени. Есть между ими еще и пестрые, но те за молодых почитаются.

Водятся около морских берегов, особливо в то время, когда рыба в реки идет из моря, которою они питаются. На сухом берегу прямо [313] стоять не могут, ибо ноги у них так как у гагар к хвосту весьма близки, чего ради и не способны к содержанию тела в равновесии. На полете весьма тяжелы и голодные, а когда обожрутся, то с места подняться не могут. Обожравшись чрез меру выметанием пиши облегчаются. Горло у них такое широкое, что великую рыбу целиком глотают. Мясо их весьма жоско и жиловато, и для того камчадалы без крайней нужды не употребляют их в пищу, но ловят токмо для пузырей их, которые привязывают к сетям вместо наплавов.

Способ ловли их весьма смешен и странен, ибо их удят, как рыбу, следующим образом. Крюк толстой железной или деревянной привязывают к долгому ремню или к веревке; наживляют его целою рыбою, а особливо мальмою так, чтоб конец оного крюка немного вышел насквозь у рыбьего пера на спине, и бросают в море. Чайки усмотри плавающую пищу налетают великими стадами, и долго между собою дерутся, пока оную сильнейшей сглонуть удастся. После того промышленик, притянув ее за веревку к берегу и засунув руку в горло, вынимает наживу с крюком. Для лучшего успеху в ловле привязывают иногда из объявленную веревку и живую чайку, которую маньщиком называют; чтоб другие чайки увидев оную плавающую близ берега скорее к наживе сбирались: а чтоб маньщик сам не сожрал наживы, то нос связывают ему веревкою.

Камчадалы из костей их, что в крылье, делают игольники и гребни для чесания крапивы и тоншичу.

Кроме объявленных чаек есть там и другие их роды, а имянно чайки сивые, которые и по рекам водятся ⁷⁵³. Мартышки ⁷⁵⁴ и разбойники ⁷⁵⁵, у которых хвост долгой и раздвоился как у ласточек, и которые у других малых чаек обыкновенно отнимают пищу, от чего получили и название.

Процеллярии ⁷⁵⁶, или погоду предвозвещающие птицы величиною с ласточку, перье на них все черное, крылье по концам белое. Нос и [314] ноги черные лапками. Водятся около островов: пред погодою летают низко над морем, а иногда залетают и на корабли, по чему мореплаватели узнавают настоящую бурю.

К сему роду птиц принадлежат старики и глупыши; ибо они и нос и ноздри имеют такие ж как процеллярии. Старики ⁷⁵⁷ величиною с голубя. Носы у них синеватые ⁷⁵⁸, по самые ноздри в черносизом перье, которые видом как щетиночки. Голова у них черносизая с редкими белыми перышками, которые и тоне других и доле, а расположены поверх головы кругом. Шея сверху черная, потом черно-бело>-пестрая. Брюхо белое. Крылье короткое. Большие перья в крыльях черноватые, прочие синие. Бока и хвост черные. Ноги красные о трех перстах красною перепонкою соединенных. Ногти малые черные. Водятся около каменных островов, где и плодятся, и в ночное время имеют убежище.

Камчадалы и курилы ловят их еще легче, нежели помянутых больших чаек. Надев на себя шубы, куклянками называемые, садятся в удобных местах рукава спустя, и ожидают вечера. Когда птицы прилетают с моря, то в темноте ища себе нор для убежища в великом числе в шубы к ним набиваются ⁷⁵⁹.

Между Стеллеровыми птицами есть старики черные ⁷⁶⁰, у которых нос ⁷⁶¹ красен как киноварь ⁷⁶², а с правую сторону носу кривой хохол белой. Третей род сих птиц видел он в Америке, которые были белы с черными пестринами ⁷⁶³.

Глупыши величиною с обыкновенных речных чаек, водятся в море по каменным островам на высоких местах и неприступных. Цветом бывают сивые, белые ⁷⁶⁴ и черные ⁷⁶⁵. Глупышами называются они может быть потому, что к мореплавающим часто на суда залетают. [315]

На четвертом и пятом Курильском острову, по Стеллерову объявлению, ловят их курилы великое множество, и сушат на воздухе. Жир из них выдавливают сквозь кожу, которой так свободно выходит, как ворванье сало из бочки гвоздем, а употребляют его на свет вместо другого жиру. Он же пишет, что в проливе, разделяющем Камчатку от Америки и по островам там находящимся, столь их много, что целые каменные острова занимают все сплошь. А величиною видал он их с превеликого орла и с гуся. Нос у таких кривой и желтоватой, глаза как у совы большие. Цветом черны как умбра, с белыми пятнами по всему телу. Верстах в 200 от берегу случилось им однажды видеть их великое ж множество на ките мертвом, которые и питались им, и жили как на острове. Я в переезде чрез Пенжинское море видал много ж глупышей белых и черных, однако они так близко к судну не приплывали, чтобы можно было рассмотреть точно приметы их.

Кановер ⁷⁶⁶ или каюр ⁷⁶⁷ птица принадлежит к тому ж роду ⁷⁶⁸. Они все черны о красными носами и ногами. Гнезда имеют на высоких каменьях в море, и весьма лукавы. Казаки называют их извощиками, для того что свищут они как извощики. Но мне сей птицы не случилось видеть.

Урил ^{769 770} птица, которой на Камчатке довольно ж, принадлежит к роду бакланов у писателей водяными воронами называемых. Величиною они с середнего гуся. Шея у них долгая и голова малая как у крохалей. Перье по всему телу черносизое, выключая лядвии, которые белы и пушисты. По шее местами есть долгое белое перье и тонкое как волос. Вкруг глаз у них перепонка красная как у глухаря. Нос прямой, сверху черной, снизу красноватой. Ноги черные о четырех перстах с перепонкою.

По морю плавают подняв шею как гоголи, а на лету протянув оную как журавли держат. Полет их скорой, токмо тяжелой. Питаются рыбою, которую целком глотают. Ночью стоят по край утесов рядами, спросонья часто в воду падают, и достаются песцам на пищу, которые их ищут, и караулят по таким местам. Несутся в июле месяце. Яйца у них зеленые, величиною с курячьи, токмо невкусны и до [316] густа нескоро варятся, однако камчадалы лазят по них на утесы, невзирая на то, что нередко сламывают шеи.

Ловят их сетьми, спуская на сидячих птиц сверху, или разстилая на воде близ берега, в которых они запутываются ногами. По вечерам промышляют их силками на долгие шесты привязанными, с которыми к ним подкравшись одну птицу по другой снимают: ибо они хотя и видят, однако того не опасаются. Смешнее всего, что те, на которых силка долго наложить не удается, токмо головою мотают, а с места не здвигаются. И так в короткое время собирают всех, сколько их ни сидит на утесе, из чего о глупости сей птицы всякому рассудить можно.

Мясо их крепко и жиловато, однако камчадалы готовят его так хорошо, что по тамошнему обстоятельству есть не противно: они жарят их в нажженых ямах не ощипав и не вынув внутренних, а изжаря мясо из кожи вылупают.

Жители сказывают, что языка у урилов нет, для того, что по их мнению променяли они язык каменным баранам на помянутое белое перье, что на шее и на ногах имеют; однако то неправда, ибо они и по утрам и по вечерам кричат, и звук их издали уподобляет Стеллер трубному голосу, а вблизи нирнбергским робятам в трубы трубящим.

Статья 2

О ПТИЦАХ, КОИ ПО БОЛЬШОЙ ЧАСТИ ОКОЛО ВОД ПРЕСНЫХ ВОДЯТСЯ

Главная из птиц к сей статье принадлежащих есть лебедь ⁷⁷¹, которых на Камчатке как летом, так и зимою столь довольно, что нет такого бедного жителя, у которого бы нарядной обед был без лебедя. Ленных гоняют собаками и бьют палками, а зимою промышляют по рекам, где они не мерзнут.

Гусей там семь родов, большие серые, гуменники ⁷⁷², короткошейки ⁷⁷³, серые и пестрые казарки ⁷⁷⁴, гуси белошеи ⁷⁷⁵, белые ⁷⁷⁶ и немки ⁷⁷⁷. [318] Прилетают все в маие, а отлетают в ноябре месяце по Стеллерову объявлению, которой притом пишет, что они прилетают из Америки, и что он сам видел, коим образом помянутые птицы осенью мимо; Берингова острова к востоку, а весною к западу стадами возвращаются. Однако на Камчатке больше бывает серых больших гусей, гуменников и казарок, нежели прочих, особливо редко бывают там белые. Напротив того, по Северному морю около Колымы и других рек так их много, что тамошние промышленые набивают их великое множество, чего ради и самой лучшей пух привозится в Якутск; из оных мест. Ловят их в то время, как они линяют, смешным образом. В таких местах, где они больше садятся, делают шалаши с проходными дверьми. Вечером промышленой надевает на себя белую рубаху или шубу, и подкравшись к стаду оказывается, потом ползет к шалашу, а за ним следуют все гуси, и в самой шалаш заходят, между тем промышленой прошедши сквозь шалаш запирает другие двери, и обежав вкруг убивает всех гусей, сколько в шалаш ни наберется. Осьмой род гусей примечен господином Стеллером в июле месяце на Беринговом острове ⁷⁷⁸: величиною они с казарку, спина, шея и брюхо у них белые, крылье черное, затылок синеватой, щеки белые с празеленью; глаза черные с желтоватым кругом, около носу черные полоски, нос красноватой с шишкою как у китайских гусей: шишка без перья, желтоватая чрез которой средину лежит полоска с перьями черносизыми до самого носу. Объявленные гуси по скаскам жителей водятся и около первого Курильского острова, токмо на земле никогда не примечены. На Камчатке гусей ленных же промышляют разными образы, иногда гоняют их в лодках, иногда собаками, а больше ямами, которые копают около озер, где им бывает (пристанище, и насторожа закрывают травою. Гуси ходя по берегам в них обваливаются и не могут выбиться, ибо ямы зделаны так узки, что у гусей крылья вверх стоят. Ловят же их и перевесами, о которых ниже объявлено. [320]

Уток на Камчатке равные роды, а имянно, селезни ⁷⁷⁹, вострохвосты ⁷⁸⁰, чернети ⁷⁸¹, плутоносы ⁷⁸², связи ⁷⁸³, крохали ⁷⁸⁴, лутки ⁷⁸⁵, гоголи ⁷⁸⁶, чирки ⁷⁸⁷, турпаны ⁷⁸⁸ и каменные утки ⁷⁸⁹, из которых селезни, чирки, крюхали и гоголи по ключам зимуют, а прочие также как и гуси весною прилегают, а осенью прочь отлетают.

Савки ⁷⁹⁰ или морские вострохвосты принадлежат к роду птиц, которые у писателей называются Anas caudacuta s. Harelda Islandiea. Водятся по морским заливам при устьях больших рек. Кричат весьма диковинным голосом, состоящим из шести тонов, которые господином Стеллером на ноты положены.

Они плавают всегда стадами, и криком своим составляют приятное пение. Лабиринт или нижняя часть горла j сей птицы, как пишет господин Стеллер, точно как у сиповки, в нем есть три скважины, которые снутри покрыты тоненькою перепонкою, что различию pojiocoi. причиною. Камчадалы называют сих уток аангичь по крику их; тем же именем зовут они и дьячков, для того что они как утки поют разными [321] голосами, и разные полосы могут колоколами названивать, а притом ввечеру и поутру, в чем они по их рассуждению весьма сходствуют с аангичем.

Турпан у писателей находится под именем черной утки ⁷⁹¹. На Камчатке их не столь много, как около Охотска, где им около равноденствия бывают особливые промыслы. Тунгусы или ламутки собравшись человек до 50 и больше выежжают в лодочках на море, и охватя вкруг стадо их загоняют в устье реки Охоты во время приливу. Когда вода пойдет на убыль, и губа обсыхать начнет, то как. тунгусы, так и охотские обыватели нападают на турпанов с палками, и набивают их столь много, что каждому человеку по 20 по 30 и больше достается.

Каменные ⁷⁹² утки в других местах поныне не примечены. Летом живут по рекам на заводях. Селезни в сем роде весьма пригожи. Голова у них черная как бархат, около носу два пятна белые, от которых по белой полоске дале глаз продолжаются, а кончатся глинистыми полосками ж на самом затылке. Около ушей по белому пятнышку величиною с серебряную копейку. Нос у них так же как у других уток широк и плосок, цветом синеватой. Шея снизу черно-сизая. На зобу ожерелье белое с черною каймою, которое на зобу узко, а к спине по обеим сторонам шире. Впрочем как брюхо, так и спина напереди синеваты, а к хвосту черноваты. На обоих крыльях по широкой белой полоске с черными каймами поперег лежат. Бока под крыльями глинистые. Правильные перья черноватые выключая шесть, начиная от 15, которые черны, и лоскут как бархат, да два последние, которые белы с черною по концам каймою. Другой ряд правильного перья почти весь черноватой, а третей сизой, в том числе однако, есть два пера, у которых на конце белые пятна. Хвост черной вострой. Ноги бледные, бесом около двух фунтов. Утка сего роду не столь красива. Перье по ней черноватое, а каждое перышко близ конца желтоватого цвета с белыми узенькими каемками. Голова черва, на висках распестрена белыми крапинами. Весом меньше полутора фунта.

Осенью живут по рекам токмо одни утки, а селезней не видно. Они весьма глупы, и ловить их по удобным местам весьма не трудно; ибо они завидев человека прочь не летят, но токмо ныряют. А понеже реки весьма мелки и светлы, то можно видеть, как они под водою плавают, и колоть шестами. Таким образом самому мне промышлять случилось, когда шел я в батах по реке Быстрой, следуя в Верхней Камчатской острог из Большерецка. Господин Стеллер видал сих уток по островам и в Америке.

Уток наибольше ловят перевесами, то есть сетьми, с большим искусством и трудом нежели других птиц. Где между озерами есть леса, а расстояние не весьма велико, там жители с озера на озеро, или с озера на реку прорубают лес в прямую линею, которым местом птицы во все лето обыкновенно перелетают. Осенью, когда окончится рыбной промысел, связывают камчадалы по нескольку сетей вместе, [322] привязывают концами к высоким шестам, и вечером подъимают их кверху столь высоко, как утки обыкновенно перелетают близкое расстояние. Б сети вдернуты тетивы, которыми их можно и стягивать и растягивать. За тетивы держат несколько камчадалов, которые стягивают вместо, когда на сети налетят утки. Иногда случается, что налетают они в таком множестве, и с таким стремлением, что сети насквозь пробивают. Таким же образом перетягивают сети чрез узкие реки, и ловят каменных и других уток, а особливо по реке Быстрой. Однако сей способ ловить птиц не токмо на Камчатке, но и по всей почти Сибири употребителен.

К сей же статье птиц принадлежат и гагары, которых четыре рода ⁷⁹³ примечено, в том числе три больших и один малой. Из больших гагар один род с хвостом ⁷⁹⁴, другой имеет на шее повыше зобу глинистое пятно ⁷⁹⁵, третей находится у автора Вормия под именем северной гагары ⁷⁹⁶ или лумме, а четвертой у Марсилия под именем малой гагары ⁷⁹⁷.

Камчадалы по летанию их с криком предсказывают перемену погоды, ибо, по мнению их, должно быть ветру с той стороны, в которую летят гагары, однако предсказание их не всегда збывается, но часто и противное тому бывает.

Примечено на Камчатке около реки Козыревской и стерхово ⁷⁹⁸ гнездо, как пишет господин Стеллер, однако их никому там видеть не случилось. [323]

Из малых водяных птиц довольно там травников ⁷⁹⁹, разных родов куликов, зуйков ⁸⁰⁰ и сорок татарских ⁸⁰¹, из которых малые роды ловят силками при море. Пигалиц ⁸⁰² и турухтанов нигде по Камчатке не усмотрено.

Статья 3

О ПТИЦАХ, КОТОРЫЕ НА СУХОМ ПУТИ ВОДЯТСЯ

В сей статье главные птицы орлы ⁸⁰³, которых на Камчатке примечено четыре рода. 1) Черной, у которого голова, хвост и ноги белые ⁸⁰⁴. На Камчатке их редко видают, напротив того весьма много по островам, лежащим между Камчаткой и Америкой, как видно из [324] описания господина Стеллера, которой притом объявляет и сие: что они гнезда делают на высоких утесах из хворосту, которые на сажень в диаметре, а толщиною около полуаршина. Несут по два яйца в начале июля. Молодые бывают белы, как снег, которых на Беринговом острову смотря был он в превеликой опасности от старых; ибо хотя он детям и никакого вреда не зделал, однако орлы так нагло на него устремлялись, что едва мог от них палкой отбиться. Впрочем они гнездо оное оставя делали новое на другом месте.

2) Белой по тунгуски ело называемой ⁸⁰⁵, которого нам в Нерчинске случилось видеть, токмо оной не бел, но сер, а белого орла почитает за ело господин Стеллер, объявляя притом, что водится он токмо около Хариузовой реки, которая в Пенжинское море устьем впадает. [325]

3) Черно-бело-пестрой ⁸⁰⁶. 4) Темно-глинистой ⁸⁰⁷, у которого по конец крылья и хвоста пестрины овальные; и сии два рода в великом множестве там находятся.

Орлов камчадалы едят, и мясо их почитают за приятную пищу.

Из других хищных птиц много там скоп ⁸⁰⁸, белых кречетов ⁸⁰⁹, соколов ⁸¹⁰, ястребов ⁸¹¹, копчиков ⁸¹², филинов ⁸¹³, сов ⁸¹⁴, луней ⁸¹⁵, a больше [326] всего воронов ⁸¹⁶, ворон черных ⁸¹⁷, сорок ⁸¹⁸, которые от наших ни в чем не разнствуют, ронжей ⁸¹⁹, дятлов пестрых ⁸²⁰ и зеленых ⁸²¹, которые поныне не описаны, для того, что их ни убить ни поймать нельзя, ибо они ни секунды не сидят на одном месте.

Сверх того водятся там в немалом числе кокушки ⁸²², водяные воробьи ⁸²³, тетеревы ⁸²⁴, польники, куропатки ⁸²⁵, дрозды ⁸²⁶, клесты ⁸²⁷, [327] щуры ⁸²⁸, жаворонки ⁸²⁹, ласточки ⁸³⁰ и чечетки ⁸³¹, трясогуски белые ⁸³², которых камчадалы ожидают весною с великою жадностию, и начинают от времени их прибытия новой год вешней. [328]

В заключение сей главы сообщим мы реестр произрастающим, зверям, рыбам и птицам, с именами камчатскими, коряцкими и курильскими, чтоб читателю при случае без труда справиться можно было, как какая из объявленных вещей от тамошних народов называется.

РЕЕСТР

ПРОИЗРАСТАЮЩИМ, ЗВЕРЯМ, РЫБАМ, И ПТИЦАМ С ИМЕНАМИ КАМЧАТСКИМИ,КОРЯЦКИМИ И КУРИЛЬСКИМИ
ДЕРЕВА, ЯГОДЫ И НЕКОТОРЫЕ ТРАВЫ

ЗВЕРИ

РЫБЫ

Есть еще у курилов некоторые рыбы, которые у них называются умсуипе, ериупуге и акамкориумбе, которых однакож мне не случилось видеть. [330]

ПТИЦЫ

ГЛАВА 11

О НЕСЕКОМЫХ И ГАДАХ

Ежели бы на Камчатке великая мокрота, дожжи и ветры не препятствовали размножению насекомых, то б летом от них нигде покою не было, для того везде почти тундра, озера и болота.

Плевки ⁸⁵³ по всей Камчатке во все лето ведутся, и причиняют запасу превеликой вред, особливо во время рыбного промыслу, ибо они вывешенную для сушенья рыбу в кратком времени так объедают, что одна только кожа остается. И в тех местах столь их много, что земля ими сплошь бывает как усыпана.

В июне, июле и августе месяцах, когда ясные дни случаются, весьма беспокоят комары ⁸⁵⁴ и мошки ⁸⁵⁵, однако оное немногим чувствительно, для того что люди бывают в то время у моря для промыслу рыбы, где их для холоду и непрестанных ветров немного ведется. [332]

Клопы на Большей реке и Аваче появились недавно, и завезены туда в сундуках и в платье, а на самой Камчатке и поныне их не примечено.

Бабочек для мокрой погоды и ветров весьма там мало, выключая места около Верхнего Камчатского острога, где их для суши и лесов довольнее. Некогда сии несекомые в великом множестве налетели на судно ⁸⁵⁶, которое было верстах в 30 от берегу, и многие дивились, что они могут перелетать без отдыху такое знатное расстояние.

Также немного на Камчатке и пауков, чего ради камчатские бабы принуждены бывают искать их с великим трудом и прилежанием, когда желают быть чреватыми, и едят их перед совокуплением, по зачатии младенца и перед родами, для способнейшего разрешения от бремени.

Ничто так камчадалов в земляных юртах живущих не беспокоит, как вши и блохи, а особливо женской пол, у которых долгие и по большей части пришивные волосы. Я сам видел многократно, что некоторые женщины ничего больше не делали, как токмо вши одну по другой беспрестанно из головы таскали; другие для уменьшения труда подняв косы рукою как гребнем чесали их над куклянками и згребали кучами. Мущины со спины стирают их дощечками и плетешками, которые нарочно для того делают. Камчадалы все вообще едали их, что делают и подлые китайцы, но будучи от казаков за то бранены, а иногда и биты многие ныне того опасаются, однако мне сию мерзость случалось видеть.

Господин Стеллер слышал некогда, будто у моря находится несекомо вше подобное ⁸⁵⁷, которое чрез скважины на коже в тело впивается, от чего люди во всю жизнь прежестокую болезнь чувствуют, и другим способом не могут избавиться, как вырезыванием животного: чего ради тамошние жители, живучи на рыбных промыслах при море, весьма оного опасаются.

Сие достойно примечания, что по всей Камчатке нет ни лягушек, ни жаб, ни змей ⁸⁵⁸: одних токмо ящериц довольно, которых камчадалы [333] почитают шпионами, посылаемыми от подземного владельца для подсмотру их и для предсказания смерти: чего ради они прилежно наблюдают ящериц, и где ни завидят, терзают их в мелкие части, чтоб не могли дать известия пославшему их. Ежели же случится уйти от них помянутому животному, то в великую печаль и отчаяние впадают, ежечастно ожидая смерти, которая иногда от уныния их и последует к вящшему утверждению прочих в суеверии.

ГЛАВА 12

О ПРИЛИВЕ И ОТЛИВЕ ПЕНЖИНСКОГО МОРЯ И ВОСТОЧНОГО ОКИАНА ⁸⁵⁹

По описании Камчатской земли надобно упомянуть здесь и о морях, окружающих оную, особливо в рассуждении прилива и отлива оных; ибо хотя всякому довольно известно, что на всех больших морях, выключая немногие заливы, бывают приливы и отливы по два раза в сутки, и потому пространно писать об них излишно бы было, но довольно бы токмо объявить, что в тех морях, так как в других, бывают приливы и отливы. Но понеже примечены мною некоторые обстоятельства, которых нигде читать мне не случилось, то не бесполезно будет сообщить оные любопытным читателям, по [334] крайней мере для того, что они могут подать повод к обстоятельнейшему исследованию прилива и отлива по другим морям, естьли не учинено того поныне.

Вообще полагается, что прилив и отлив дважды бывает в сутки, смотря по времени течения лунного, и что воды около полнолуния и новолуния случаются больше; однако о том не ведаю, писано ли где, что приливы и отливы неравны, и не в равное время прибывает вода и убывает, но смотря по старости луны, как то мною на Пенжинском море примечено. И естьли справедливо общее оное мнение, что прилив и отлив по другим морям бывает равной и в равные часы, то камчатские моря имеют сходство токмо с Белым морем, где, как сказано мне, бывает также как в камчатских морях одна большая вода, а другая малая в сутки, которую и поморяне и камчатские жители называют манихою ⁸⁶⁰. Чего ради и нужно объявить здесь об отмене оной, и коим образом тамошние приливы и отливы бывают, как воды большая в маниху, а маниха в большую, когда и как пременяются; а для лучшего изъяснения сообщим и самые наши примечания, которые чинены в 1739 и 1740 годах по три месяца на каждой год. Сообщим же и примечания флота капитана Ивана Фомича господина Елагина, которые чинены им при устье реки Охоты, около Курильских островов и в Петропавловской гавани, каким образом и в тех местах вода прибывает и убывает, ибо мне не случилось там делать наблюдения. И хотя в них о примеченной мною премене воды не объявлено, однако я изустно от помянутого господина капитана слышал, что и там бывает большая вода и маниха, почему должно думать, что надлежит быть там и премене такой же.

А чтоб описание мое понятнее было, то должно сперва объявить, что морская вода, которою во время приливов губы при устьях рек наполняются, не всегда вся сбегает в моря, но по времени же старости луны смотря, и для того иногда губы оные во время отливов все обсыхают, и одна остается речная вода в берегах своих, а иногда бывают покрыты водою.

Вся вода морская во время отлива сбегает около полнолуния и новолуния, а когда прилив по отливе следует, то прибывает ее тогда близ осьми футов. Прилив продолжается около осьми часов потом начинается отлив и продолжается около 6 часов, а морской воды убывает около трех футов. После прилив начинается и [335] продолжается часа с три, а воды прибывает меньше фута; наконец вода убывает, и вся вода морская сбегает в море досуха, а убыль оная часов с 7 продолжается. Таким образом бывает прилив и отлив дни по три, от полнолуния и новолуния, а после большая вода будет меньше и высотою и временем прибывания и убывания, а маниха больше, также и прибылая морская вода, которая вся уходила в море, как выше показано, не вся в море сбегать имеет, и чем ближе время к четверти луны, тем меньше большой воды и маниха прибывает; а при убыли манихи больше остается в губах морской воды, наконец около четверти луны большая в маниху и маниха в большую воду пременяется, которая премена по 4 раза в месяц постоянно бывает. Но сие читатель лучше усмотрит из приложенных примечаний ⁸⁶¹, в которых означены часы ⁸⁶² прилива и отлива, также число футов и дюймов [336] прибылой и убылой воды, и остатка морской воды в губах при речных устьях. Премену большой воды в маниху и манихи в большую, полагаю я с того времени, когда одна вода в полдни, а другая в полночь или в 6 часов пред полуднем и пополудни прибывать и убывать начинают.

Еще должно объявить, каким образом чинены мною наблюдения. Столб, разделенной на парижские футы и дюймы, ставлен был при устье реки во время отлива полнолунного и новолунного так, чтоб нижняя черта, от которой начинается разделение, было в прямой линее с поверхностию реки, что учинить весьма нетрудно было, прокопав малой канал от реки до столба, где его ставить надлежало. Впрочем должно признаться, что прибыли воды точно приметить нельзя, ибо вода прибывает валами; и для того за вышину прибыли надлежало брать влажность на столбе. Нельзя же по той причине заподлинно объявить и того, стоит ли вода после прибыли и убыли в одной мере хотя несколько времени.

Прилив и отлив морской воды не неприятное позорище. Когда прилив начинается, то вода малыми валами как бы крадучись в реку забирается, которые потом становятся больше, и час от часу далее в реку пробираются до самой стрежи, между тем и в самую тихую погоду на устье рек делается страшной шум и валы ужасные с засыпью, от спору речной воды с морскою, по тех пор, пока морская вода преодолеет, а тогда бывает совершенная тишина и такое стремление морской воды в реки, что превосходит и самую быстрину речную. Такой же шум и валы всегда случаются и во время отлива.

Комментарии

672. О рыбах Камчатки можно, кроме Крашенинникова, найти сведения у: G. W. Steller. 1774, р. 141-175; Р. S. Pallas. Zoographia rosso-asiatica. III, 1811; Л. С. Берг. Рыбы пресных вод СССР, 3-е изд., 2 тт., 1932-1933 (4-е изд., т. I, 1948); В. К. Солдатов и Г. У. Линдберг. Обзор рыб дальневосточных морей. Изв. Тихоок. инст. рыбн. хоз., V, Владивосток, 1930; А. Я. Таранец. Краткий определитель рыб советского Дальнего Востока. Владивосток, 1937 (Изв. Тихоок. инст. рыбн. хоз., XI).

О современном состоянии рыбного промысла см. М. А. Сергеев. Народное хозяйство Камчатского края. М., 1936, стр. 191-313; о китобойном промысле, там же, стр. 364-377.

Камчатка весьма бедна настоящими пресноводными рыбами, т. е. никогда не уходящими в море. К числу таковых можно причислить только одного хариуса (Tbymallus, см. ниже), если не считать вторично-пресноводных рыб, каковы жилые гольцы (Salvelinus malma), жилая красная (Oncorhynclnis nerka) в некоторых озерах (Кроноцком и др.) и, возможно, мыкыз. Но зато полуостров весьма богат, особенно по числу особей, проходными рыбами, которые входят в реки Камчатки из моря для нереста, а затем или гибнут после береста (Ortcorhynchus, миноги), или возвращаются в море (гольцы, также камчатская семга) (Salmo penshinensis)По обычаю того времени, вслед за Линнеем, Крашенинников причисляет китов, хотя и с сомнением, к рыбам. — Л. Б.

673. Physeter Aut.

674. О китах у восточных берегов Камчатки см. А. Г. Томилин. Киты Дальнего Востока. Учен. зап. Моск. унив., XIII, 1937, стр. 119-166.

Из крупных усатых, или беззубых китов (семейство Balaenidae) в китобойном промысле у берегов Камчатки наибольшее значение имеет сельдяной кит (полосатик) или финвал Balaenoptera physaliis, достигающий 20-24 м в длину. Этих китов в 1935 г. было добыто в Авачинском заливе 14 штук, в Кроноцком заливе 98 штук, на Командорских островах 16 штук.

Остальные беззубые киты попадаются у берегов Камчатки единицами. Таковы: синий полосатик, Balacnoptera musculus (или sibbaldi), самое крупное из современных животных, достигающее 30-33 м длины (в среднем 23 м). Ивасевый кит (сайдяной, сейвал), Balaenoptera borealis, очень редок. Более часто встречается горбач, Mepaptera nodosa, длиною 11-16 м и до 18 м, раньте весьма многочисленный. Полярный кит, или гренландский, Balaenoptera mvsücetus, длиною до 20-22 м, в настоящее время в Беринговом море истреблен. Из мелких китов попадается малый полосатик, Balaenoptera acutirostrata (или rostrata), длиною до 10 м (был добыт в Кроноцком заливе).

Из зубатых китов большое промысловое значение у берегов Камчатки имеет кашалот, Physeter catodon L. (или Ph. macrocephalus L.), принадлежащий к семейству кашалотовых. Средний размер кашалота у восточных берегов Камчатки около 14 м. В китобойном промысле Дальнего Востока кашалот у восточных берегов Камчатки занимает первое место (второе — финвал). См. М. П. Вадивасов. Китобойный промысел СССР на Дальнем Востоке в 1941-1944 гг. Изв. Тихоокеан. инст. рыбн. хоз., XXII (1946), 1947, стр. 243; А. Г. Томилин. Кашалот Камчатского моря. Зоол. журн., 1936, вып. 3, стр. 483-518 (в 1934 г. в Камчатском море убит кашалот самец длиною 18,55 м).

Иногда попадается зубатый кит бутылконос или клюворыл, Hyperoodon rostratns (или ampullatus), длиною до 11 м, из семейства клюворылых (Ziphudae). — Л. Б.

675. В рукописи зачеркнуто: как о том в собранных г-ном Стеллером повестях объявлено (л. 124 об.). — Ред.

676. В рукописи зачеркнуто: твердых как камень (л. 124 об.). — Ред.

677. Вероятно, жировую лампу (жирник). Жировые лампы являются неотъемлемой принадлежностью быта всех народов Приполярного круга. — В. А.

678. В настоящее время чукчи не делают байдар (лодок) из кож тюленей и лахтаков, а делают их из кож моржей. — Н. В.

679. По другим данным XVIII века, чукчи не были обладателями «великих» табунов оленей вообще, не говоря уже о береговых или оседлых; для последних охота на китов и других морских животных была главным занятием, обеспечивавшим средства к существованию. — Н. В.

680. Из китовых кишек чукчи и эскимосы делали не «рубахи», а дождевики, надеваемые сверху меховой одежды для предохранения ее от сырости. — Н. В.

681. Культ касатки играет видную роль в религии и у других приморских племен северо-востока Азии — чукоч, азиатских эскимосов, гиляков. (В. Г. Богораз-Тан. Чукчи. Т. И. Религия. Л., 1939. стр. 36; Л. Я. Штернберг. Гиляки. Этнограф. обозрение, 1904, No 2, стр. 22-25). — В. А.

682. В рукописи зачеркнуто: Я тому спорить не могу, что китов с острогами прибивало к Камчатке, хотя ничего о том не слыхивал (л. 126). — Ред.

683. В рукописи зачеркнуто: могли различать чужестранные языки могли знать (л. 126). — Ред.

684. Orca Auct.

685. Касатка (пишут и косатка) принадлежит к группе зубатых китообразных и к семейству дельфиновых (Delphinidae). Это Orca orca (или Orca gladiator), которая нападает на водных млекопитающих — дельфинов, тюленей, котиков, но также на китов. Касатка составляет предмет промысла у берегов Камчатки. — Л. Б.

686. Морской волк, у камчадалов чешхак, по Стеллеру (1774, стр. 105) плевун — это кашалот (см. выше). Местные названия (морской волк, плевун) см. у Pallas, Zoogr., I, 1811, p. 287. — Л. Б.

687. В рукописи зачеркнуто: которой привезен к ним был из Оретылгана острожка (л. 127). — Ред.

688. В рукописи зачеркнуто: Причины помянутой их погибели могли быть различные. Может быть кит от такой болезни умер, что... Сия случающаяся им погибель не столь удивительна как; то, что не ежегодно и не во всех местах (л. 127). — Ред.

689. Canis carcharias Auct.

690. Mокой (Canis carcharias) — это акула, длиною до 6 м., с зазубренными зубами. Стеллер (стр. 147) называет ее Canis carcharias или Lamia Rondeletii и говорит, что она попадается от Лопатки до Авачи, а на западном берегу — в Камбальном заливе. В последнее время подходящих акул на Камчатке не отмечено. По зазубренным зубам и величине мокой мог быть или 1) Carcharodon carcharias (L.), куда Паллас (Zoogr., III, 1811, p. 63, Squalus carcharias) отнес эту акулу. Она бывает длиной до 12 м. Но эта акула в настоящее время известна на север не далее Японии (о. Хондо). 2) Carcharias japonicus Schlegel, которая достигает 7 м в длину и известна на север до Хакодате. Акулы этого рода описывались Белоном как Canis carcharias, a Risso один из видов назвал Carcharias lamia. Об этих акулах см. Л. С. Берг. Фауна России. Рыбы, I, 1911, стр. 55, 65. О какой-то акуле, длиной около сажени, которую выбрасывает в августе около Облуковины и Тигиля, упоминает Н. В. Слюнин (Охот.-камч. край, 1, 1900, стр. 337). — Л. Б.

691. Скат, по-тамошнему летучая рыба. Возможно, что это Raja, binoculata Girard, скат, описанный Палласом под именем Raja batis; к этому европейскому виду тихоокеанский, действительно, близок. Стеллер (стр. 147) упоминает об этом скате под именем Raja laevis undulata seu cinerea Rondeletii. Паллас (Zoogr., 111, 1811, p. 60, 61) для берегов Камчатки приводит еще два вида скатов: Raja fullonica? (Камчатка, Курильские острова) и R. mucosa Pall. (Камчатка). Но что это за виды, сказать невозможно. — Л. Б.

692. Сука рыба, по Стеллеру (стр. 149) Lupus marimis Schoenefeldii. Это тихоокеанская зубатка, Anarhichas Orientalis Pallas. Попадается, по Стеллеру, преимущественно в Авачинской губе; обычно весит от 30 до 40 фунтов (12-16 кг). — Л. Б.

693. Угри. Каких рыб имеет в виду Крашенинников под именем угрей, долго было для меня загадочным, пока я в рукописи Стеллера, хранящейся в Архиве Академии Наук (разряд I, опись 13, No 28, рукопись без названия, заключающая описание рыб Камчатки, рыба No 43), не нашел следующее описание морского угря, который, по словам Стеллера, изредка попадается у устья реки Камчатки: «Muraena @ supremo margine pinnae dorsalis nigro. Artedi, Syn. 40. Conger auctorum. Conger Eel Anglis. Raro capitur ad oslium fluvii Kamtschatka». Это описание (указание на черную каемку по краю спинного Плавника) не оставляет сомнения в том, что мы имеем дело с морским угрем из рода Conger. Паллас (Zoogr., III, 1811, стр. 72), по данным Стеллера (очевидно, на основании вышеупомянутой рукописи, на которую, однако, нет ссылки), упоминает, что Muniena conger, или, о современной номенклатуре, Conger conger (L.), изредка попадается у устья реки Камчатки. За последнее время никем этот угорь для берегов Камчатки не отмечался. Но Conger conger — это атлантический вид, в Тихом океане его нет; здесь он заменен частью близкими, частью резко отличными видами. Из них дальше всего на север идет Conger myriaster (Brevoort), распространенный от Нагасаки до Хакодате. Возможно, что именно этот вид доходит, вдоль Курильских островов, на север до устья реки Камчатки. — Л. Б.

694. Миноги. У берегов Камчатки и в реках обыкновения дальневосточная, или японская минога, Lampetra japonica (Martens). В рукописи Крашенинникова «Description avium...» сообщается (стр. 242), что 18 (29) июня 1738 г. ему была доставлена минога («Lampetra, kanahaisch» по-камчадальски) длиною 33 см, добытая в море близ устья реки Большой. Это был самец со сближенными спинными плавниками, готовый к нересту. О миногах упоминает и Стеллер (стр. 166, Lampretae, Neunaugen), указывая их, очевидно, по данным Крашенинникова, для рек Большой, Утки и Кыхчика. — Л. Б.

695. Быки — это рыба из семейства Cottidae, длиною до 23 см., описанная Палласом из Авачинской губы под именем Cottus diceraus (среди русских названий на Камчатке Паллас приводит — рогатка или бык; Pallas. Zoographia rosso-asiat., III 1811, p. 140) Ceratocottus diceraus или Enophrys diceraus позднейших авторов. Это же название, бык, бычок, прилагалось на Камчатке, согласно Тнлезиусу (Pallas, там же, стр. 126, прим.), и к другим представителям семейства Cottidae (например, к Myoxocephalus). — Л. Б.

696. Треска, Gadus morhua mnorocephalus Til., обычна у берегов Камчатки. — Л. Б.

697. Рогатка — это, повидимому, тот же бык. Впрочем, на стр. 299 Крашенинников называет рогаткой трехиглую колюшку (см. ниже). — Л. Б.

698. Вахня. Дальневосточная навага, или вахня, Eleginus gracilis Til., весьма обыкновенна у берегов Камчатки. — Л. Б.

699. Хахальча (Obolarius aculeatus Stell.) — это трехиглая колюшка, Gasterosteus aculeatus L. О малой, или девятииглой колюшке (Pungitius pungitius) Крашенинников не упоминает, но Стеллер (стр. 153) имеет в виду, повидимому, ее, говоря о Piscicnhis aculeatus Rondeletii. — Л. Б.

700. Из редких рыб... морские налимы. На стр. 329 о них говорится: кожа на них черновата с крапинками белыми. Стеллер (стр. 151) сообщает: «Ramscha или Morskoy Nalim есть вид больших морских налимов (See-Quappen), которые повсюду встречаются в реках, как на Камчатке, так и на американских островах». Тут опять со стороны обоих авторов смешение разных видов. Обращаясь к рукописи Крашенинникова «Descriptio avium...», I738, мы находим обстоятельное описание и рамжи, и морского налима. О первой в «Описании Земли Камчатки» упоминается на стр. 329.

О морском налиме (у камчадалов чирпук, у курилов сирпук) подробно говорится на стр. 237, названной рукописи Крашенинникова. У исследователя в руках были два экземпляра, добытые в море 15 (26) мая 1738 г. — очевидно близ устья реки Большой, один длиною 376 мм, другой 427 мм. Судя по описанию paulo infra caput (описывая рыб, Крашенинников держал их-головою вверх) in niedio dorso ineipit penna qaae ad caudam usque extenditur eamque cingens ad aniim continuatur; верхняя челюсть длиннее нижней; на боках тела темные и желтоватые поперечные полосы, они переходят на спинной плавник и доходят до края этого плавника|, это какой-нибудь из представителей рода Lycodcs (семейство Zonrcidae). К такому выводу мы пришли, обсуждая вопрос совместно с А. П. Андрияшевым и Г. У. Линдбсргом. Правда, Lycodes у берега не встречается, но экземпляры могли быть выброшены бурей. В. Л. Комаров (Путешествие по Камчатке в 1908-1909 г., М., 1912, стр. 147) про берег Охотского моря близ устья р. Большой пишет: «на берегу везде трупы выброшенных морем животных: то красивый пятнистый тюлень-нерпа, еще совсем свежий, то большая толстая белуха, то куча рыбы». Что касается указания Стеллера, будто налим (Lota Iota L.) встречается в реках Камчатки, то это безусловно неверно: налима здесь нет.

Переходим к рамже. Как уже говорилось, об этой рыбе в книге Крашенинникова упоминается лишь в списке местных названий рыб, причем сказано, что по-камчадальски эта рыба называется «лакчи», «яак» (наст. изд., стр. 329). В рукописи Крашенинникова «Descriptio avium...» (1738), на стр. 238, дается подробное описание рыбы «Laktschi, Russ. рамжа», добытой в море (очевидно, против устья реки Большой) 17 (28) мая 1738 г. Вся длина рыбы 213 мм, но бывают особи длиною до 600 мм («до двух футов»). По словам Крашенинникова, рамжа в реки никогда не входит, отличается необыкновенной живучестью: на сухом она живет в течение двух дней, а выпотрошенная и повешенная для копчения в дыму продолжает дышать еще в течение получаса. Описание Крашенинникова (dorsuin et latera spiiiLs stelliformibus hinc indc dispersis aspera) не оставляет сомнения в том. что это Myoxoccphalus jaok С. V., установленный на основании описания «Cottuscorpius» (non L.), сделанного Палласом по экземпляру с Камчатки (Pallas. Zoogr. rosso-asiat., III. 1811, p. 131) длиной 545 мм. Паллас приводит, очевидно, по рукописи Крашенинникова, данные о живучести этой рыбы и сообщает местные названия, несколько иные, чем у Крашенинникова, и, по всей видимости, более правильные: лакши (у Крашенинникова лакчи) это не камчадальское название, а ламутское; его могли сообщить Крашенинникову его спутники ламуты из Охотска. У камчадалов, согласно Палласу, яок. Без сомнения, «большие морские налимы» Стеллера — это Myoxocephalus jaok. Но и у Крашенинникова в печатном тексте (стр. 299) указание на «белые крапинки» у морского налима относится не к Lycodcs, a к Myoxoccphalus. Прибавим, что наименование рамжа употребляется русскими на севере (включая и Сибирь) для обозначения видов Myoxocephalus. — Л. Б.

701. Терпугами на Камчатке называют представителей родов Hexagrammus и Pleurogrammus из семейства Hexagrammidae. Под именем Dodccagrammos (из Авачинской губы и с Курильских островов) Стеллер (стр. 148), очевидно, упоминает о восьмилиненном терпуге, Hexagrammus octogrammus (Pallas), которого Паллас описывает из Авачинской губы. По мнению Палласa (Zoogr., III, 1811, р. 285), Стеллер смешивал этот вид и Н. stellen Tilosius (= Labrax hexagrammus Pallas); последний обычен у восточного берега Камчатки. — Л. Б.

702. У берегов Камчатки много видов камбал. Камбала с глазами ни левой стороне и с звездчатыми пластинками на теле — это звездчатая камбала, Pleuronectcs stellatus Pallas, иногда выделяемая в особый род Platichthys. Палтус — это llippoglossus hippoglossus stenolepis Schmidt. Камбала с гладкой кожей и с косточками на шаглах (шаглы — жаберные крышки) — это четырехбугорчатая камбала. Platessa quadrituberculata (Pall.). Какой имеется в виду четвертый вид, трудно сказать. — Л. Б.

703. Опок s. Asiiius Antiquorum.

704. Obolarius aculeahis Stell.

705. В рукописи зачеркнуто: Стеллер пишет, что (л. 128). — Ред.

706. Dodecagrammos Stell.

707. В рукописи зачеркнуто: а по описанию его на каждом боку ее по 6 полосок, почему оную узнать не трудно. Курильцы ловят объявленную рыбу год (л. 128). — Ред.

708. Разные роды лососей. Наблюдения Крашенинникова относительно возвращения проходных лососевых в те реки, где они вывелись, совершенно правильны. Равным образом верно подмечена последовательность хода лососевых из моря в реки. Справедливо, что тихоокеанские лососи из рода Oncorhynchus мечут икру раз в жизни, после чего производители погибают. Но сообщение о том, что годовалые рыбы караулят выметанную взрослыми икру, не основательно. О биологии камчатских лососей см. Л. Берг. Рыбы пресных вод СССР, 4-е изд., 1, 1948. Ф. В. Крогиус, И. И. Лагунов, Р. С. Семко, Б. П. Шишов. Лососи Камчатки (Научно-популярный очерк), М., 1947, изд. Инст. морск. рыбн. хоз., 34 стр. — Л. Б.

709. В рукописи зачеркнуто: ибо сию рыбу можно назвать хлебом их по самой справедливости (л. 128 об.). — Ред.

710. В рукописи зачеркнуто: г-на Стеллера (л. 128 об.). — Ред.

711. В рукописи зачеркнуто: он почитает (л. 128 об.). — Ред.

712. В рукописи зачеркнуто: мертвой (л. 129). — Ред.

713. В рукописи зачеркнуто: находящимися на дие морском (л. 129 об.). — Ред.

714. В рукописи зачеркнуто: по мнению автора (л. 130). — Ред.

715. В рукописи зачеркнуто: Сии гд-на автора примечания тем важнее и тем больше могут служить к удовольствию любопытных и старающихся о исследовании натуры, чем больше в них содержится новости. Впрочем мне не столько сумнитсльно, сколько удивительно, как автор в краткое время своей бытности в тех местах мог изведать, как рыбы совокупляются, где живут, сколь долго в реки не возвращаются, и как берут с собою годовалых для препровождения малых рыб в море; ибо кажется не мало времени наблюдать должно, чтоб о каждом из оных обстоятельств заподлинно быть уверену. Не без труда приметить, как самка икру мечет, а самец поливает их молоками: многие о том не сумневаются, но не многие сами видели.

Что касается до плавежу малых рыб в море, оное не столь трудно исследовать, как то, что рыбы живут против устья рек, в которых родятся, а в другие отнюдь не ходят; почему узнать, что в Большую например реку идет природная, а не другой реки рыба, особливо когда и реки не в дальнем между собою расстоянии, и во всех оных одинакой рыбы довольно? или как подумать, что рыба одного роду, но разных рек будучи в близости не мешается?

По моему мнению с такою же вероятностью можно сказать, по крайней мере выключая чавычу и семгу, что рыба в море живет не против устьев, но где ей способно, а когда приходит время к плодородию, тогда устремляется к берегам и идет без разбору в реки; что касается до чавычи и семги, тому может быть в рассуждении быстроты рек или тихости устьев их, есть иные причины. Сие известно, что Озерная гораздо быстрее Большей реке, а сия рыба любит, как видно, тихие реки и глубокие, чего ради в Камчатке больше ловится, чем в Большей реке. Таково ж трудно узнать и то, сколька лет рыбы возвращаются в реки, или годовалая рыба для того ли заходит со старыми, чтоб провожать в море мелкую рыбку. Кажется сумнительно сказать, что рыба, которая способна к плодородию, должна быть трех лет или мелкая рыбка не может без проводника доплыть до моря, особливо когда такая ж мелкая рыбка других родов без провожатых не имеет нужды находить к морю дорогу. Но оставя сие искуснейшим на рассуждение приступим к подробному описанию (л. 130-130 об.). — Ред.

716. Чавычa, Oncorhynchus tschawytscha (Walbnum). Совершенно правильно указание Крашенинникова, что в Охотске нет чавычи. Название чавычи происходит от ительменского (камчадальского) човуича (см. стр. 329). — Л. Б.

717. В рукописи зачеркнуто: что утверждает и г-н Стеллер (л. 131). — Ред.

718. Красная, а по охотски нярка — это Oncorhynclius nerka (Walbaum), красная, нярка или нерка. Замечание Крашенинникова, что нерка входит предпочтительно в такие реки, в бассейнах верхнего течения которых есть озера, совершенно верно. Об этой же рыбе Крашенинников упоминает на стр. 329 под охотским названием «ломки». — Л. Б.

719. В рукописи зачеркнуто: по Стеллерову примечанию (л. 131 об.). — Ред.

720. В рукописи зачеркнуто: Первое примечание гд-на автора весьма справедливо, а последнее не всем рекам свойственно, ибо река Камчатка хоть течет не из озера, однако там нярки не меньше почти бывает как в Большей реке л. 131 об.). — Ред.

721. В рукописи зачеркнуто: Он же пишет, что {л. 132). — Ред.

722. Кета или кайко — Oncorhynchus kein (Walbanm). — Л. Б.

723. Горбуша — Oncorhynchus gorbuscha (Walbaum). — Л. Б.

724. Oncorhvnchus kisutch (Walbaum), кижуч, или белая. — Л. Б.

725. В рукописи зачеркнуто: по Стеллерову объявлению (л. 152 об.). — Ред.

726. Семга. Salmo pensliinensis Pallas, камчатская семга, заменяющая на Камчатке атлантического лосося, Salmo salar L. — Л. Б.

727. В рукописи зачеркнуто: подтверждая прежнее свое мнение о прерывании рыбы против устьев рек в которых родятся (л. 133 об.). — Ред.

728. Мальма, голец, Salvelinus malma (Walbaum), действительно, похожа на ладожскую и онежскую палью. — Л. Б.

729. В рукописи зачеркнуто: Г-н Стеллер пишет, что (л. 133 об.) — Ред.

730. В рукописи зачеркнуто: продолжает автор (л. 134). — Ред.

731. В рукописи зачеркнуто: В сем описании гд-на автора два обстоятельства мне сумнительны: 1) трехгодовалые гольцы головасты, 2) что на четвертом году нижняя половина носу их в крюк изгибается. Что касается до первого, то кажется почитает он за гольца небольшую рыбку совсем другого рода, которая бывает величиною до 4 (нрзб) у которой и голова велика и тело и по коже алые крапины, ч которую я сам послал в императорскую Кунсткамеру. И ежели же то правда, то он совершенно ошибся, ибо помянутая рыбка совсем другого роду, что всякому по одной разности голов их рассудить можно. У гольца голова малая, верхняя половина носу короче, с изгибью, а нижняя немного подоле и крюком кверху; а у объявленной рыбки голова большая, верхняя половина носа доле, как у хариуза, а нижняя немного короче. А чтоб со временем большая голова в малую переменилась, и вместо верхней половины носа нижняя доле и крюком сделалась тому поверить нельзя, для того что природные части видом не переменяются. Для той же притчины и второе невероятно, будто у гольцов нижняя половина носа на четвертом году становится крюком, ибо, сколько мне их ни случалось видеть, у всех верхняя часть носу с выгибью, а нижняя крюком, токмо то правда, что которая больше, краснее и плоше, у тех и выгибь и крюк гораздо больше (лл. 134-134 об.). — Ред.

732. Мыкыз, Salmo mykiss Walbaum, мыкыжа, мыкыз, микижа, пестряк. Этот лосось так же относится к Salmo penshinonsis, как атлантическая кумжа Salmо trutta к лососю Salmo salar. В рукописи «Descriptio алппп...» 1738, Крашенинников, описывая рыбу mykys, совершенно правильно говорит (стр. 235), что эта рыба, согласно утверждениям местных жителей, живет в реках и никогда не попадается в морс. Описанный экземпляр бы и добыт пикой в реке Большой 2 (13) мая 1738 г. — Л. Б.

733. Кунжа (не следует смешивать с вышеупомянутою кумжей из рода Salmo). «Кунжа» Крашенинникова — это Salvtliniis Icnicomaenis (Pallas). — Л. Б.

734. Камчатский хариус, Thymallus arttiens pruboi Dyb. nutio movtensi Val., свойствен рекам Камчатке, Аваче, Большой и другим, а также Анадырю. — Л. Б.

735. В рукописи зачеркнуто: которую г-н Стеллер почитает за ряпуху. Однако в том он ошибся, ибо оная рыбка лососья роду (л. 135). — Ред.

Малой род красной же рыбы; видом она походит на Гольца — жилая мальма, или речная мальма, Salvolinus malma niorpha curilus (Pallas), описанная Палласом с речек Курильских островов как Salmo turilus (на стр. 329 малые гольцы). — Л. Б.

736. Три рода корюхи — хагачь, инняха, уйки. «Хагачь» — это азиатская корюшка, или огуречник, Osmerus operlamis dentex Stoind. «Инняха» — чалая корюшка, Hypomesus olidus (Pallas). «Уйки» — мойва, Mallolus villosus socialis (Pul la s). О тихоокеанской мойве см. А. И. Румянцев. Мойва Японского моря. Изв. Тихоокеан. инст. рыби. хоз., XXII (1946), 1947, стр. 35-74. — Л. Б.

В «Описании пути от Нижнего Камчатского острога по Восточному морю на север...» о рыбке инняху сказано, что по ее имени называлась речка «Инняху речка от острожка Кыйнынгана верстах в 6... Она Инняху оттого называется, что промышляют и ней рыбку так называемую, которая из Нерпичьего озерм (Колкокро) вверх по реке Анхле, а из нее в Инняху идет». — Н. С.

737. Сельди, бельчуч, белая рыбка — тихоокеанская сельдь, Clupea harengus pallasi Val. Замечательно сообщение Крашенинникова о заходе этой сельди на зиму в пресное Вилючинское озеро. По словам Стеллера (стр. 175). раньше сельди в громадных количествах ловились у устьев реки Камчатки, но с 1730 г. они стали появляться здесь лишь единичными особями. Исчезновение сельдей камчадалы ставили в связь с сильным землетрясением. — Л. Б.

738. В рукописи зачеркнуто: Сия ловля Стеллером описана (л. 136). — Ред.

739. О птицах Камчатки см. С. W. Steller. Beschreibung von dem Lande Kamtschatka. Frankfurt und Leipzig 1774, n. 178-196; P. S. Pallas. Zoopraphia rosso-asiatica, I-II, Petropoli, 1811; В. Л. Бианки. Отчет о командировке на Камчатку в 1908 г. Изв. Акад. Наук, 1909, стр. 23-52; С. А. Бутурлин и Г. П. Дементьев. Птицы СССР. М., 1934-1941, 5 тт. (в последнем томе, стр. 352-353, список литературы о птицах Камчатки и Командорских островов); Г. X. Иогансен. Птицы Командорских островов. Труды Томск, унив., т. 86, 1934, стр. 222-266; Sten Bergman. Zur Kenntnis nordasiatischer Vopel. Ein Beitrag zur Systematik. Biologie und Verbreitung der Vögel Kamtschatkas und der Kurilen. Stockholm, 1935, 268 pp.

Фауну птиц Камчатки нужно признать небогатой. Из пределов этой страны известно всего около 200 видов птиц. Богато представлены на Камчатке лишь птицы, привязанные к воде: чайки, кулики, гуси и утки, чистики, частью гагары и трубконосы. Особенно поражает, говорит В. Л. Бианки (1909), бедность Камчатки представителями семейств, куда принадлежат вороны, вьюрки, синицы, славки, дрозды, дятлы, совы, сокола, орлы, куриные. Целый ряд восточно-сибирских семейств не имеет представителей в Камчатке: таковы семейства, куда принадлежат скворцы, иволги, крапивники, пищухи, корольки, козодои, удоды, сивоворонки, зимородки, голуби, пастушки, аисты, цапли. Фауна птиц Камчатки производит впечатление островной. — Л. Б.

740. В рукописи зачеркнуто: следуя гд-ну Стаплеру (л. 136). — Ред.

741. Alca rostri sulcis quatuor, oculorum regione temporibusque albis Linn. F. Svec. 5. 42.

742. Ипатка — Fratercula eorniculata (Naumann), птица из отряда морских птиц чистиков, или гагарок (Alces или Alciformes), заключающего одно семейство Alcidae. Ипатка относится к подсемейству тупиков. Крашенинников смешивал (весьма простительным образом) этот вид с атлантическим тупиком Fratercula arctica (L.) (по Линнею Alca arctica L.). Ипатка встречается на Камчатке не часто. — Л. Б.

743. Исправлено по рукописи (л. 136 об.) в издании 1755 г. «серая утка». — Ред.

744. Alca monochroa sulcis tribus, cirro duplici vtrinque dependente. Anas arctica cirrata Stell, orn. inst.

745. Мычагатка — топорок или топорик, Lunda cirrata (Pallas). Весьма многочисленна на Камчатке и на Командорских островах. — Л. Б.

746. Alca sulcis rostri quatuor, linea utrinque alba a rostro ad oculos Linn. F. S. p. 43.

747. род сей птицы. Я предполагал, что это длинноклювый тупик Cerorhinca monocerata (Pallas). Но, что мнению Л. А. Портенко, Стеллер имел дело с той же ипаткой, но сбросившей роговой покров клюва. А. Севастьянов (Опис. Земли Камчатки, I, 1818, стр. 463) считал «третий род» за белобрюшку, Alca psittacula Pallas, или, по современной номенклатуре, Aethia psittacula (Pallas); насколько известно, белобрюшка на Камчатке не гнездится. — Л. Б.

748. В рукописи зачеркнуто: у писателей под именем Алин находится (л. 137). — Ред.

749. Lomunia Hoieri.

750. В рукописи зачеркнуто: у писателей называется ломния, и без сумнения (л. 137). — Ред.

Ару или кара (Lomuia) — короткоклювая кайра, Uria lomvia arra (Pallas), подвид, свойственный берегам Охотского и Берингова морей, а также Ледовитому морю на запад до Таймыра. Весьма обыкновенная на берегах, особенно восточных, Камчатки.

Вместе с нею, но в гораздо меньшем количестве, на берегах Камчатки встречается тихоокеанская длинноклювая кайра, Uria salge californica Bryant. — Л. Б.

751. Два рода чаек — одни из них черные, а другие белые. Это — белоспинный северный альбатрос, Diomedea albatriis Pallas. описанный Палласом в 1769 г. именно с Камчатки. Белыми названы взрослые особи, черными — молодые (В. Л. Бианки. Фауна России. Птицы, I, ч. 2, 1913, стр. 886; здесь этот альбатрос назван Phocbastria albatrus). У берегов Камчатки не гнездится; гнездовья его расположены на островах Бонин и на одном острове (Wake) к северу от Маршалловых островов. А. Севастьянов в прибавлениях к изданию «Описание Земли Камчатки», 1818 (т. I, стр. 464) совершенно правильно отметил, что упоминаемые Крашенинниковым «два рода чаек» — это вовсе не чайки, а один вид из рода Diomedea. — Л. Б.

752. В рукописи зачеркнуто: как бритва (л. 137). — Ред.

753. Чайки сивые, которые и по рекам водятся — это восточная сизая чайка, Larus canus major Midd. (L. kanitschatcensis [Bon.]), весьма изобильная на Камчатке как по берегам моря, так и по рекам внутри полуострова. По реке Камчатке сизая чайка, а также обыкновенная, Larus ridibundus L., чрезвычайно многочисленны; последняя встречается и по берегам моря. Обе гнездятся по реке Камчатке, но также в районе Авачинской губы.

Кроме того, на морских берегах Камчатки, водится морская чайка, тихоокеанская клуша, Larus marinus sehisHsagus Stejn., летом самая обыкновенная из здешних чаек Она гнездится на береговых утесах и на островах (Bergman, р. 139). — Л. Б.

754. Мартышки. На Камчатке так называют крачек — Sterna. Весьма обыкновение черноклювая чайка Sterna longipennis Noidmann (Bergman, там же, стр. 138). — Л. Б.

755. Разбойниками на Камчатке называют чаек из семейства поморников — Stercorariidae): среднего поморника Stercorarius pomarinus (Tenmm.), короткохвостого поморника (Stercorarius parasiticus (L.) (St. crepidatus (Gmelin) и длиннохвостого поморника (Stercorarius longicaudatus Vieillot). — Л. Б.

756. Процеллярии — птица из отряда трубконосых (Tubinares, или Proceilaruformes), из семейства Procellariidae и подсемейства качурковых (Hydrobatinae), северная вилохвостая качурка Oceanodromn leucorrhoa (у Палласа неверно указана для Алеутских островов под именем Procellaria pelagita L.). (В. Л. Бианки, там же, 1913, стр. 574). Другая качурка, сизая, О. furcata (Gmelin), только изредка попадается на восточном берегу Камчатки (там же, стр. 569: Bergman, р. 118). — Л. Б.

757. Mergulus marinus niger ventre albo, plumis angustis albis auritus Stell.

758. Старики, носы у них синеватые — птица из семейства чистиков я подсемейства чистиков (Alcinae), Synthliborainphus antiquus (Gmel.), гнездится но берегам и островам Берингова и Охотского морей. — Л. Б.

759. Этот интересный способ ловли птиц давно вышел из употребления, его описание больше не встречается в литературе о Сибири. — В. А.

760. Mergulus marinus alter totus niger cristarus, rostro rubro Stell.

761. ³В рукописи: зоб (л. 138). — Ред.

762. Старики черные, у которых нос красен как киноварь. Это малая конгога, Aethia pygmaea (Gmelin), птица из семейства чистиков, но из другого подсемейства, чем старики, именно из тупиков (Fraterculinae). Вероятно, на берегах Камчатки гнездится и другой вид, Aethia cristatella (Pallas), описанный с Курильских островов. — Л. Б.

763. Третей род... в Америке... белы с черными пестринами. Как указал мне Л. А. Портенко, это конюга-крошка, Aethia pusilla (Pallas). По словам Стеллера (стр. 181), он добыл эту птичку у горы Св. Ильи; встречается и на Командорских островах (Г. X. Иогансен. Птицы Командорских островов. Труды Томск, унив., т. 86, 1934, стр. 241). — Л. Б.

764. Глупыши сивые, белые — Fulmarus glacialis rodgersi Cassin (=F. g. glupischa Stejneger), тихоокеанский глупыш, из семейства буревестников (Procellariidae). Есть темная и светлая разновидности (В. Л. Бианки, 1913, стр. 829). Белые встречаются редко. У Палласа этот глупыш неправильно называется Procellaria glacialis L. — Л. Б.

765. Глупыши черные — тонкоклювый буревестник, Puffinus tenuirostris Temminck, из того же семейства буревестников. Этот буревестник гнездится в южном полушарии — у берегов южной Австралии и Тасмании. (В. Л. Бианки, 1913, стр. 675). — Л. Б.

766. Columba Groënlandica Batauorum Stell, orn.

767. Кановер или каор (то же у Стеллера, стр. 183, Cajover oder Kajuhr). По справедливому указанию А. Севастьянова (Описание Земли Камчатки, I, 1818, стр. 470), это тихоокеанский чистик, Cepphus columba Pallas, который описан Палласом (II, 1811, стр. 348) с Камчатки. Паллас приводит и русские имена свистун и извозчик и камчадальское каюр. Bergman (р. 147) встретил этих птиц в большом количестве на гнездовье по восточному берегу Камчатки. На Командорских островах, где эта птица обыкновенна и где гнездится, она носит название «каюрки». — Л. Б.

768. В рукописи зачеркнуто: сколько можно видеть из Стеллерова разделения их и наименования, ибо он как старика, так и сию птицу называет морскими нырками (л. 138 об.). — Ред.

769. Cornus aquaticus maximus cristatus periophthaliniis cinnabarinis postea candidis Stell.

770. Урил — баклан краснолицый, или большой урил. Phalacrocorax urile (Gmelin) (= Ph. bicristatus Pallas). На Камчатке есть еще другой баклан, маленький урил, Phalacroeorax pelagicus Pallas. — Л. Б.

771. Лебедь. Имеется в виду лебедь-кликун, Cygnus cygnus (L.). Стеллер сообщает (стр. 187), что лебеди зимуют на Камчатке, находя пищу на теплых ключах. Они встречаются на реках Камчатке, Большой, Озерной, Аваче, Гольцовке (приток реки Большой). Гнездятся на реке Камчатке. — Л. Б.

772. Гуси: большие серые, гуменники. Сравнение с текстом Стеллера (стр. 187) показывает, что надо читать: «большие серые гуменники». Серый гусь, Anser anser (L.) позднейшими авторами не указан для Камчатки. Имеется в виду большой сибирский гуменник, Anser fabalis (или A. segetum middendorffi Severtzov (= Sibiriens Alph.) (этот вид иногда относят к особому роду Melanonyx). От описываемого Стеллером изобилия этого гуся на Камчатке не осталось и следа. Особенно много больших гуменников было близ устья реки Камчатки, где, по словам Стеллера, каждый житель запасал себе на зиму не менее сотни гусей. — Л. Б.

773. Какой гусь имеется в виду Крашенинниковым под именем короткошейки, сказать не берусь. — Л. Б.

774. Серая казарка (у Стеллера, стр. 188, «казарки или малые серые гуси»)-белолобый гусь. Anser albifrons (Scop.). Бергман (стр. 104) указывает этого гуся для окрестностей Ключевского. В. Л. Бианки (1909, стр. 35) в Ключах сообщали, что этот гусь гнездится в бассейне реки Еловки. Упоминаемые ниже Крашенинниковым пестрые казарки есть, по указанию Л. А. Портенко, старые Anser albifrons. — Л. Б.

775. Гусь белошей, Anser canadiens (Sewast.), или Philacte canagica. Редкий гусь. Бывает залетом и на о. Беринга. Гусь этот (белошейка) подробно описан в рукописи Стеллера Descriptio avium kamtschaticarum под No 53 (Архив Акад. Наук, разр. I, опись 13, No 28). — Л. Б.

776. Гусь белый — Anser hyperboreus Pallas, или Chen hyperboreus. — Л. Б.

777. Немок — чернобрюхая черная казарка, Branla bernicla nigricans (Lawr.). — Л. Б.

778. Осьмой род гусей...на Беринговом острове — по определению А. Севастьянова (1818, стр. 475), подтвержденному Л. А. Портенко, это — гага-гребенушка, Somateria speetabilis (L.), которая зимою бывает на Беринговом острове (Бианки. Ежегодн. Зоол. муз. Акад. Наук, XIV, 1909, стр. 62). По словам Палласа (Zoogr., II, 1811, р.. 237), весною наблюдается на Камчатке массами на пролете, причем «остаются немногие». Бергман в 1922 г. (стр. 114) встречал эту гагу на Камчатке в Авачинской губе в начале апреля, среди стай морянки, но также в койне мая и июне единичными особями. Но на Камчатке гага-гребенушка не гнездится. — Л. Б.

779. Селезень. У Стеллера (стр. 189) — Seleseii alias Boschas seil martui. Это Anas platvrhyncha L. (= A. boschas L.), весьма обыкновенная на Камчатке. Согласно В. Л. Бианки, селезнем называют эту утку и на Командорских островах. — Л. Б.

780. Вострохвост-Dafila acma (L.), шилохвость. Весьма обыкновенна на Камчатке. — Л. Б.

781. Чернеть — Fuligula (или Nyroca) marila mariloides (Vig.). чернеть сизая, или дальневосточный белобок. Весьма многочисленна; на Камчатке местами встречается совместно с хохлатым чернышем Fuligula fuligula (L.) (Bergman, p. 190). — Л. Б.

782. Плутонос — на Камчатке также соксун, утка-широконоска, Sparula clupeata (L.). Встречается не часто. — Л. Б.

783. Связь — это свиязь — Mareca penelope (L.). Одна из самых распространенных на Камчатке уток. Ее на Камчатке называют свистуном. — Л. Б.

784. Крохаль. — На Камчатке встречается два вида крохалей — большой, Mergus merganser (L.) гнездящийся здесь, и малый, или длинноносый, M. serrator (L.), зимующий. Оба весьма многочисленны. — Л. Б.

785. Луток — Mergellus albellus (L.) или Mergus albellus (L.) Встречается не часто. — Л. Б.

786. Гоголь. Обыкновенный гоголь, Bacephala clangula (L.), или Clangula Clangula (L.), не редок на Камчатке, зимует внутри полуострова. — Л. Б.

787. Чирок — Querquedula crecca (L.), одна из обыкновеннейших уток на Камчатке. На реке Камчатке весьма многочисленна. На полуострове гнездится еще другой чирок, более редкий, Querquedula formosa (Georgi), клоктун, или крохтун, или марадушка, описанный с Байкала. — Л. Б.

788. Турпан, черная утка, — азиатский или восточный горбоносый турпан, Oidemia fusea deglandi natio stejnegeri Ridgw. Весьма многочислен на восточных берегах Камчатки. — Л. Б.

789. Каменная утка — Clangula histrionica (T..), каменушка. На берегах Камчатки самая многочисленная из приморских уток. В период гнездования каменушка удаляется в небольшие реки. Частью остается и на зиму у морских берегов. В изобилии на Командорских островах, где оседла. — Л. Б.

790. Савка — морянка, Clangula hyemalis (L.), или Harelda glacialis (L.). В известные сезоны эта утка весьма обыкновенна на берегах моря; весною в Авачинской губе ее бывает множество. — Л. Б.

791. Anas niger Willouph. orn.

792. Anas pieta capite pulchre fasciato Stell, orn.

793. 1) Colymbus maximus Gesn. Stell, orn. 2) Colymbus arcticus Lumme dictus Worm. 3) Colymbus macula sub mento castanea Stell. 4) Colymbus siue podicipes cinereus ejusd.

794. Гагары — один род с хвостом. По указанию Л. А. Портенко, это белоносая гагара, Colymbus adamsi Gray. — Л. Б.

795. Гагара с глинистым пятном на шее. По указанию Л. А. Портенко, это краснозобая гагара, Colymbus stellatus Pontoppidan. На Камчатке наиболее частая из всех гагар (Bergman, p. 123). — Л. Б.

796. Северная гагара. По указанию Л. А. Портенко, восточная чернозобая гагара, Colymbus arcticus viridigularis (Dwight). Встречается не часто. — Л. Б.

797. Малая гагара. Это восточная серощекая поганка, Podiceps griseigena holboelli Reinhardt, одна из характерных камчатских птиц. Весьма распространена на полуострове, особенно на реке Камчатке (Bergman, p. 121). — Л. Б.

798. Стерх. Из журавлей стерхом называют Grus leucogeranus Pallas, который гнездится в Приамурье, в районе Якутска и в тундрах между Яной и Колымой. Стеллер (стр. 192) упоминает о журавле (grus) на Камчатке, сообщая, что камчадалы (ительмены) боятся его крика. Паллас (Zoogr., II, 1811, р. 106) приводит (ошибочно) для Камчатки серого журавля Grus vulgaris Pallas = G. grus (Linné), который гнездится на восток вплоть до Лены. По словам Палласа, на Камчатке вплоть до м. Лопатка журавля нет, «возможно вследствие отсутствия змей, ящериц и лягушек». «Меня уверяли, что изредка он бывает на пролете около Нижнекамчатска; голоса пролетных журавлей камчадалы весьма боятся; говорят, что журавля наблюдали также у Олюторы». Паллас приводит ительменское название журавля kruach-tawyd (у Стеллера kacht-awato). Калифорнийский, или канадский, журавль, Grus canadensis (L.), гнездится у нас на Чукотском полуострове и в восточной половине Анадырского края (откуда и с Колымы он указывается Палласом, 1811, под именем Grus vulgaris). См. Л. А. Портенко. Фауна Анадырского края. Птицы. Л., 1939, стр. 32-34 (под Megalorms canadensis). Самец и самка канадского журавля были добыты на Командорских островах в мае 1914 г. (Г. X. Иогансен. Птицы Командорских островов. Труды Томск. унив., т. 86, 1934, стр. 241), почему не невозможно, что канадский журавль встречается и на Камчатке. Бергману не случилось видеть здесь журавлей. — Л. Б.

799. Травником на Камчатке называют кулика, большого улита, Tringa nebularia (Gunn.), из всех куликов наиболее здесь распространенного. Следующим по распространению куликом является перевозчик, Tringa hypoleucus L., или Actitis hypoleucus (L.). — Л. Б.

800. Зуек. Под этим именем на Камчатке понимают рыжегрудого, коротконосого зуйка, Charadrius mongolus Pallas. На Камчатке гнездится, но не в большом количестве. Зато на пролете многочислен (Bergman, p. 125-126; Charadrius mongolus). — Л. Б.

801. Сорока татарская — кулик-сорока, Haematopus ostralegus osculuns Swinh. Л. А. Портенко высказывает предположение, не есть ли это кулик-ржанка, Pluvialis dominions fulvus (Gmelin), азиатская бурокрылая ржанка, которая бывает на Камчатке на пролете (Bergman, p. 126), а гнездится в Анадырском крае (Л. А. Портенко. Фауна Анадырского края. Птицы, Л., 1939, стр. 153, Pluvialis fulva; Труды Инст. полярн. земледелия, сер. промысл, хоз., вып. 5).

802. Пиголиц (Vanellus) на Камчатке, действительно, нет, равно как и турухтанов (Machetes pugnax (L.)). Однако, на о. Беринга турухтан изредка залетает весною (Г. X. Иогансен, там же, стр. 244).

Крашенинников не упоминает о кулике песочникt-красношейке, Calidris ruficollis (Pallas), который осенью встречается массами на морских берегах Камчатки (Bergman, p. 129); он попадается сотнями и осенью 1922 г. между м. Лопаткой и Большерецком был весьма многочислен совместно с камнешаркой Arenaria imerpres (L.) и рыжегрудым зуйком Charadrius mongolus Pall. — Л. Б.

803. Орлы. Согласно данным современных авторов, на Камчатке из настоящих орлов встречается только камчатский беркут, Aquila chrysaetus canadensis (L.), нередкий здесь. Кроме того, широко распространен орлан белоплечий (белокрылый у Крашенинникова, стр. 330). Haliaeetus pelagicus (Pallas), вывела обыкновенный, и, наконец, не столь частый орлан-белохвост, Н. albicilla washingtoniensis (Audubon) (черный орел у Крашенинникова). [Следует, однако, заметить, что в рукописи С. Крашенинникова «Реэстр зверям, птицам, рыбам... около Курильских двух островов» (Архив Акад. Наук, разряд I, опись 13, No 10, стр. 221) говорится: «Орлов два рода — белохвостые и черные», по-курильски «сургур», т.е. здесь черным орлом назван белоплечий орлан]. — Л. Б.

804. Орел черной, у которого голова, хвост и ноги белые. Насчет этого орла, или, точнее, орлана, в литературе существует большая путаница. Сведения Крашенинникова об этой птице, как он сам говорит, заимствованы у Стеллера. У последнего в Beschreibung von dem Lande Kamtschatka (1774, p. 193-194) сообщаются те же данные о черном орле (schwarzer Adler), какие находим у Крашенинникова. Но в рукописи Стеллера (Архив Акад. Наук, разр. 1, опись 13, No 28, рукопись No 6, без заглавия, в ией описываются птицы) под No 41 описывается черный орел «Aquila nigra, capite, cauda et pedibus niveis, auetori-bns non descripta». Дальнейшее еписание не оставляет сомнения, что мы имеем дело с орланом-белохвостом, или белоголовым орланом, Haliaeetus albicilla washingtoniensis (Auduhon) ( = H. lencoeepalus washingtoniensis у С. А. Бутурлина. Птицы СССР, III, 1936, стр. 84), который распространен в Северной Америке, а у нас гнездится на острове Беринга, где ныне редок (Иогансен, 1934. стр. 238). Достоверных данных о гнездовании этого орлана на Камчатке нет. Белоголовый орлан получил от Стеллера название «черного» вследствие того, что у взрослых птиц верх коричнево-бурый, иногда черно-бурый (Б. К. Штегман. Дневные хищники. Фауна СССР. Птицы, I, вып. 5, 1937, стр. 136, 139). Приводим из описания Стеллера, по его рукописи, следующие данные: «ltostrum illis aquilinum. candidum (клюв у старых светложелтый. — Л. Б.). Caput et Collum superius candidissinium. Collum inferius, venter omnis, dorsum et alae nive eandidiores». Последние два слова в рукописи другою рукою зачеркнуты и написано: aterrima. «Tibiae, extremus pes et cauda plumagnie nivea teguntur. Ungucs et rostmm caudidi».

По словам Стеллера, эта птица очень редка на Камчатке, но на о. Беринга ее можно было видеть в большом количестве.

У Палласа в Zoographia rosso-asiatica, I, 1811, p. 343, под именем Aquila pelagica Pallas смешано описание орлана-белохвоста Haliaeetus albicilla washingtoniensis и белоплечего орлана Haliaeetus pelagicus (Pallas). Описание Палласа составлено частью по данным Стеллера, у которого заимствованы биологические данные (а также в синонимы поставлено «Aquila marina Steller MS) частью по шкурке, доставленной Биллингсом с островов между Камчаткой и Северной Америкой. Типом Haliaeetus pelagicus (Pallas) следует считать белоплечих орланов именно с этих островов. В Icones ad Zoographiam rosso-asiaticam на таблице 18 Паллас дает прекрасное изображение Aquila pelagica — белоплечего орлана (Haliaeetus pelagicus современных авторов). Бергман (1935) подтверждает, что хотя белохвостый орлан нередок на Камчатке, но белоплечий встречается гораздо чаще и чрезвычайно характерен для этого полуострова (Bergman, р. 99); он гнездится на тополях по реке Камчатке; часть остается зимовать на полуострове. Есть и на Курильских островах, где, однако, не гнездится. О смене окраски возрастных нарядов у белоплечего орлана см. Л. О. Белопольский. Сборник трудов Зоол. муз. Моск. унив., V, 1939, стр. 127-133. Белоплечий орлан охотно питается рыбою (особенно кетой), о чем см. Б. К. Штегман. Дневные хищники. Фауна СССР, Птицы, I, вып. 5, 1937, стр. 144.

Следует прибавить, что А. Севастьянов (Описание Земли Камчатки, 1818, 1, стр. 482) был склонен отождествлять черного орла с Aquila leucocephala Pallas, т. е. с белоголовым орланом Haliaeetus albicilla washingtoniensis (Auduboi1)

Напротив, Л. А. Портенко, просмотрев вместе со мною серию шкурок орланов белоплечего и белохвоста, готов видеть в черном орле Н. pelagicus. Я не настаиваю на своем вышеприведенном толковании, принимая во внимание, что и Стеллер и Крашенинников путали орланов белоплечего и белохвоста в их разных нарядах. — Л. Б.

805. Белой (орел) по тунгуски ело называемой. Что это за «орел», сказать невозможно. В той же рукописи Стеллера (см. выше, при данных о черном орле), упоминается (без номера) «Aquila Candida niaxima Jelo circa Nertschinsk urbem dicta». Эта птица, встреченная на западном побережье Камчатки у рек Хайрюзовки и Кихчик, была доставлена Стеллеру без крыльев и хвоста. Никаких других сведений о «белом орле» Стеллер не сообщает. А Севастьянов в дополнениях к изданию книги Крашенинникова 1818 г. (I, стр. 483) высказывает предположение, не есть ли белый орел — Vultur barbatus L., основываясь на местном названии «ело». У Палласа, действительно, для бородача, или ягнятника (Gypaëtus barbatus, у Линнея Vultur barbatus), приводится монгольское название jelloo (Zoogr., I, 1811, p. 373). Но бородач на Камчатке не встречается. Л. А. Портенко высказывает предположение, что «белый орел» — это альбинос орлана-белохвоста или орлана белоплечего. — Л. Б.

806. Орел черно-бело-пестрой. Это, повидимому, Haliaeetus albicilla washingtoniensis, орлан-белохвост, нередкий на Камчатке. Молодой белохвост описан Палласом (Zoogr., I, 1811, р. 348) как Aquila ossifraga Pallas; он указывается Палласом и для Камчатки. — Л. Б.

807. Орел темноглинистой. По указанию Л. А. Портенко, это молодой орлан-белохвост, Haliaeetus albicilla washingtoniensis.

Крашенинников не упоминает о камчатском беркуте, Aquila chrysaetus canadensis (L.) (= kamtschatica Sew.), который нередок на Камчатке, но встречается реже, чем орланы белоплечий и белохвост. Впрочем, Стеллер в Descri-ptio avium canitschaticarum (рукопись в Архиве Акад. Наук, разр. I., опись 13, No 28, птица No 15) дает описание орла (descriptio aquilae an chrysaeti Aldr.) из Петропавловска (1 экз., принесенный бурен), не оставляющее сомнения в том, что это был молодой камчатский беркут, Aquila chrysaetus canadensis («vertex. nucha, Collum fnho colore, dorsum e fusco nigricans, pariter ac venter»)

У Стеллера (стр. 193) упоминается орел naevia, о котором, кроме этого имени, ничего не говорится. Aquila naevia Бриссона], или А. clanga Pallas, или A. maculata au ct., орел-крикун, или подорлик на Камчатке не встречается, несмотря на противоположное указание. Палласа (Zoogr, I, 1811, р. 351). Вероятно, название Стеллера относится к какой-нибудь возрастной стадии беркута или белоплечего орлана. — Л. Б.

808. Скопа, Pandion haliactus (Linné), весьма обыкновение по рекам, озерам и морским берегам Камчатки. Питается лососевыми. Гнездится на деревьях (Bergman, p. 102).

Стеллер (стр. 193) среди орлов упоминает Haliactus (кроме этого слова — больше ничего).

В упомянутой рукописи Стеллер под No 42 приводит для Камчатки «Haliaetus seu aquila marina, С. Raio Ornithol., p. 29; Ossifraga Aldrovandi. Aquila maritima ex subalbo, fusco et ferrugineo varia», весьма част на Камчатке и на островах между Камчаткой и Америкой. Эти данные, но мнению Л. А. Портенко, относятся к молодому орлану-белохвосту. Об эти же птице говорит Паллас под названием Aquila ossifraga (см. выше, синоним Aquila marina Willuphby. приводя камчадальское название sijaetsch (наст. изд. стр. 330, сячь — для орлов белокрылых и орлов черных; подразумеваются орланы — белоплечий и белохвост). — Л. Б.

809. Белые кречеты — Falco gyrfalco grebnitzkii Sewertzow; они известны также под именем Hierofalco candicans (Gmelin) (M. A. Meнзбир. Фауна России. Птицы, VI вып. 1, 1916, стр. 276, 293); у Палласа (1811) — Falco gyrfalco var. camtschatica alba. Бергман (стр. 90) называет белого кречета Falco rusticolus candicans. Белый кречет гнездится на острове Беринга. — Л. Б.

810. Сокола. На Камчатке обычен сапсан, Falco peregrimis Tunst. — Л. Б.

811. Ястреб. Для Камчатки весьма характерен камчатский ястреб-тетеревятник, Accipiter gentilis albidus (Menzbier), которого под именем Accipiter astur var. alba указывал для Камчатки Паллас (Zoogr., 1, 1811, p. 368, 370), отмечая его большую величину и белую окраску; «чем старше, тем он становится белее», «охотится за зайцами, глухарями, утками, гусями». На Камчатке этот ястреб представлен двумя фазами — белой и темной, но белая преобладает. Самка этой последней формы с Камчатки изображена на цветной таблице у С. А. Бутурлина, (Птицы СССР, 111, 1936, при стр. 72). На Камчатке белый ястреб широко распространен; питается он здесь зимою белыми куропатками (Bergman. стр. 97-99). Стеллер (стр. 194) имеет в виду тетеревятника, когда упоминает для Камчатки об «особом сорте белых ястребов (Habichte), довольно многочисленном». Кроме того, на Камчатке встречается камчатский ястреб-перепелятник, Accipiter nisus pallens Stejn. — Л. Б.

812. Кобчики, Erythropus vespertinus (L.) и E. amurensis Radde, позднейшими авторами для Камчатки не указаны. По указанию Л. А. Портенко, под именем кобчика Крашенинников мог подразумевать чеглока, Falco subbuteo L., который гнездится на Камчатке и нередок здесь. Охотно питается стрекозами (Bergman, р. 92). Чеглок указывался для Камчатки еще Палласом (Zoogr., I, 1811, р. 332). — Л. Б.

813. Филин — Bubo bubo (L.). Какой подвид, трудно сказать. — Л. Б.

814. Сова. Возможно, имеется в виду Surnia ulula L., широко распространенная на Камчатке, или болотная ушастая сова, Asio flammeus (Pontopp.) = Asio accipitrinus (Pallas). — Л. Б.

815. Лунь. Для полуострова указан полевой лунь, Circus cyaneus (L.), как редкая птица. Поэтому странно, что Крашенинников упоминает о луне. Однако, по указанию Л. А. Портенко, лунем в северо-восточной Сибири русские называют белую сову, Nyctea scandiaca (L.), у которой самцы снежнобелой окраски. На л л ас (Zoograpliia rosso-asiat., I, 1811, p. 312) приводит для белой совы (Stryx nyctea) названия в Сибири ulun и lun. Возможно, что эти слова одного корня с ulula (сова). На Камчатке белая сова — обычный зимний гость; если она и гнездится на полуострове, то очень редко (Bergman, р. 86-87). Со слов Стеллера, Паллас (1811, стр. 313) указывает белую сову для Камчатки. На о. Беринга — это обыкновенная оседлая гнездящаяся птица. Иогансен стр. 256). — Л. Б.

816. Ворон. На Камчатке обычен сибирский ворон, Corvus corax kamtschaticus Dyb — Л. Б.

817. Ворона черная — Corvus corone orientalis Eversm Обыкновеннейшая птица по всей Камчатке. — Л. Б.

818. Сорока — Pica pica kamtschatica Stejn. Встречается как на восточном, так и на западном берегу, а равно внутри полуострова (Bergman, p. 33), а также и в Анадырском крае. — Л. Б.

819. Ронжа. Очевидно, имеется в виду камчатская ореховка, или кедровка, Nucifraga caryocatactes kamtschatkcnsis Barr, Ham., обычная на Камчатке. Настоящая ронжа, или кукша (Cractes, или Perisoreus, infaustus), на Камчатке не встречается. — Л. Б.

820. Пестрый дятел. Это мог быть Dryobates major kamtschaticus (Dyb.), камчатский большой пестрый дятел, обыкновенный по реке Камчатке в лиственичных (обычно), но и в еловых и березовых лесах (Bergman, p. 80), но также камчатский малый дятел, Dryobates minor immaculatus (Stejneger), свойственный березовым лесам Камчатки, а также лиственным приречным (в хвойных лесах он не встречается, Бергман, стр. 81), или камчатский белоспинный дятел, Dendrodromus leucotus voznesenskii (Buturlin), приуроченный к лесам из каменной березы (его указывал для Камчатки еще Паллас, Zoogr., I, 1811, р. 410, под именем Picus cirris, пестрый дятел), или, наконец, по указанию Л. А. Портенко, камчатский трехпалый дятел Picoides tridactylus albidis Stejneger, живущий как в березовых, так и в хвойных лесах, но не частый на Камчатке (Bergman, р. 83). — Л. Б.

821. Зеленый дятел. Кого подразумевает Крашенинников под этим именем, трудно сказать. Picus viridis L. и Picus canus Gmelin последующими авторами на Камчатке не указаны. Возможно, что седоголовый дятел P. canus изредка встречается в верховьях Колымы (Бутурлин. Птицы СССР, III, 1936, стр. 192); Паллас (Zoogr., I, 1811, р. 409) приводит для этого вида камчадальское название. — Л. Б.

822. На Камчатке распространены два вида кукушек: обыкновенная Cuculus canorus L. и менее частая одноголосая Cuculus optatus Gould. — Л. Б.

823. Водяной воробей. Этим именем называют оляпку, Cinclu «inclus (L.), из семейства крапивниковых. Паллас (Zoogr. rosso-asiat., III, 1811б р. 423) приводит эту птицу (Sturiius cinclus L., Merula aquatica Willughbf для Камчатки и сообщает даже ее камчадальское название — kausak.

После Крашенинникова долгое время оляпка не отмечалась на Камчатке. Но 1 августа 1921 г. Бергман (стр. 76) видел, но не добыл близ Щапина сибирскую бурую оляпку. Cinclus pallasi Tcnim., которая свойственна восточной Сибири, окрестностям Охотска, Сахалину и заменяет здесь западную оляпку. С. cinclus. Среди рукописей Стеллера, просмотренных мною в Архиве Академии Наук (разр. I, оп. 13, No 28, рукопись без заглавия, описание птиц, птица No 7) есть описание птицы из Иркутска, которую Стеллер называет «Merula aquaiica, Wasseramsel, водяной воробей». Это, без сомнения, сибирско-туркестанская обыкновенная оляпка, Cinclus cinclus leucogaster Bon. Для Камчатки Стеллер не приводит оляпки, но Крашенинников мог в Сибири слыхать ее название — водяной воробей. — Л. Б.

824. Тетеревы, польники, на стр. 330 глухари. Название «польник» прилагается русскими к самке тетерева (Lyrurus tetrix); см. об этом у Лапласа, Zoogr. rosso-asiat., II, 1811, p. 59-60; по С. А. Бутурлину (Птицы СССР, II, 1935, стр. 181), польник это вообще тетерев; последний, в отличие от глухаря, приуроченного преимущественно к тайге, предпочитает лесостепье, степь и разреженную тайгу. У Даля (Толковый словарь, III, стр. 263, изд. 1882 г.) мы читаем: «Полевой тетерев, полевик, поленик, польник, полюх, полюха, поляк, поляш простой сменной тетерев (? — Л. Б.) березовик, чучельник; самец косач, самка пеструха, Tetrao tetrix».

Подобно Крашенинникову, и Стеллер (стр. 193) различает на Камчатке глухаря (Auer Hun) и тетерева (Birk-Hun); по его словам, они распространены по всей Камчатке, но нигде их не бывает так много, как около Верхнего и Нижнего острогов (Верхнекамчатск и Нижнекамчатск), потому что здесь более обширные леса. Стеллер прибавляет, что эти птицы на Камчатке величиной гораздо меньше, чем в Сибири и России.

Как известно, тетерева (Lyrurus tetrix) на Камчатке нет; его восточная граница идет по Лене и Колыме; на последней реке он редок; есть он и в Южноуссурийском крае.

По указанию Л. А. Портенко, Крашенинников за тетерева принимал самку глухаря. Следует отметить, что на Анадыре глухаря (Tetrao parvirostris), здесь очень редкого, называют тетеревом, тетерой в Маркове (Л. А. Портенко. Фауна Анадырского края. Птицы, II, Л., 1939, стр. 50).

На Камчатке встречается только камчатский каменный глухарь, Tetrao parvirostris kamtschaticus Kittlitz (или Т. urogalloides kamtschaticus). Каменный глухарь населяет хвойные и лиственные леса, начиная от низовьев Нижней Тунгуски вплоть до Колымы, Анадыря, Камчатки; на юг идет до Приамурья, Монголии и Сахалина. Глухарь этот меньше обыкновенного глухаря (T. urogallus). Камчатский глухарь предпочитает леса из каменной березы, но встречается и в хвойных. На Камчатке к этой птице уже в середине XIX в. применялось название глухаря (К. Дитмар. Поездки и пребывание в Камчатке в 1851-1855 гг., СПб., 1901, стр. 116). — Л. Б.

825. На Камчатке распространены: белая куропатка, Lagopus lagopus koreni Thayer et Bangs (Bergman, p. 153) (=L. I. okadai Momiyama = L. I. kamtschatkeusis Momiyama) и сибирская тундровая куропатка, Lagopus mutus pleske Seerebr. (о ней см. С. Бутурлин. Птицы СССР, II, 1935, стр. 175, и Bergman, p. 154). По указанию Л. А. Портенко, подвидовые определения ненадежны. — Л. Б.

826. Дрозды. На Камчатке: оливковый дрозд, Turdus obscurus Gmelin: бурый дрозд, Turdus eunommus Ternm. (этот последний, под именем T. fuscatus. приводится Палласом, Zoogr., I, 1811, р. 452, для Камчатки). — Л. Б.

827. Клесты. Один из подвидов клеста-еловка, Loxia curvirostra L. — Л. Б.

828. Щуры. Pinicola enuclcator kamtschatkensis (Dybowsk1) встречается на Камчатке, Сахалине, в Охотском крае и на Анадыре. На Камчатке не часто. — Л. Б.

829. Жаворонки. Имеется в виду якутский полевой жаворонок, Alauda arvensis pekinensis Swinhoe (Bergman, p. 55). — Л. Б.

830. Ласточки. На Камчатке встречается восточно-сибирская рыжебрюхая касатка, Hirundo rustica tytleri Gerd.; она гнездится в домах и встречается не часто. Для Камчатки ее приводит Паллас (Zoogr., I, 1811, р. 530) под именем H. domestrica. Восточно-сибирская береговая ласточка, Riparia riparia ijimae (Lönnberg) обычна на Камчатке, для которой указывается и Палласом (стр. 536). — Л. Б.

831. Чечетки. Acanthis flammea (L.), северная обыкновенная чечотка, частью зимует, частью гнездится на Камчатке (Bergman, p. 40, Carduelis flammea (L.). Здесь встречается также длинноклювая var. holboelli Brehm, равно как и белесоватая чечетка А. flammea exilipes Coues). — Л. Б.

832. Трясогуски белые. Дальневосточная белая трясогузка, Motacilla alba lugens Gloger, весьма обыкновенна на Камчатке, особенно по морским берегам. Иногда гнездится в домах. О ней упоминает Паллас (Zoogr., I, 1811, р. 506) для Камчатки под именем M. albeola. — Л. Б.

833. Ветельник. Ивняки на Камчатке состоят из зарослей сахалинской ивы, ветловника (Chosenia macrolepis), лозы (Salix viminalis), затем из Salix parallelinervis и S. Pallasi (В. Л. Комаров, 1940, стр. 38). — Л. Б.

834. В рукописи зачеркнуто: Осинник (л. 143 об.) — Ред.

835. В рукописи зачеркнуто. Смородина красная. Смородина черная, (л. 143 об.). — Ред.

836. Шиповник. Заросли Rosa amblyotis С. А. М. приурочены к долинам рек, особенно к сухим почвам грив и террас; это кустарник высотой до 2 м с розовыми цветами; на берегу моря не растет. Менее густые заросли образует Rosa rugosa Thunb.; это — кустарник высотой до 1 м с великолепными крупными малиново-красными цветами; растет по песчаным морским берегам и мысам над ними, никогда не углубляясь внутрь страны; вид этот широко распространен в культуре. Третий вид, Rosa acicularis Lindl., растет рассеянно в подлеске хвойных лесов центральной Камчатки (В. Л Комаров. Флора Камчатки, II, 1929, стр. 267-271). Плоды всех трех видов употребляются населением в пищу. — Л. Б.

837. Тальник. Местные жители талом всегда называют Salix, sachalmensis Fr. Schmidt, a Salit (Chosenia) macrolepsis, именуют ветлой. «Salix sachdlineusis, — говорит В. Л. Комаров (там же, стр. 21), — самая обыкновенная из древовидных ив Камчатки, ее первую замечаешь, сойдя на берег, она сопровождает путника по всей стране, вплоть до границы деревьев в горах и на севере страны. Растет на речных аллювиях, образуя там чрезвычайно густые чистые заросли или попадаясь в смеси с лозой (Salix Gmelin1) и ветловником, а также в тополем; кроме того, она растет и вообще по берегам водоемов на любой почве, по влажным низам горных склонов и на опушках» — Л. Б.

838. Толокнянка — Arctous alpina (L.). Этот кустарничек в изобилии растет на каменистых лишайниковых тундрах альпийской зоны, нередко целыми коврами, а также на моховых болотах, особенно по западному берегу. Осенью листья ярко краснеют. Следует отметить, что, по В. Л. Комарову (Флора Камчатки, Ш, 1930, стр. 10), местное название этого растения «воронья ягода». Стеллер (стр. 78) упоминает о ягоде, которую русские называют толокнянкой и которую он обозначил как uva-ursi (заметим, что на Камчатке нет Arctostaphylos uva-ursi). — Л. Б.

839. В рукописи: Уювуй (л. 141 об.). — Ред.

840. Ломки. По указанию Палласа (Zoogr., III, 1811, р. 370), этим именем (ломок) русские в Охотске называют красную рыбу (salmo lycaodon Pallas = Oucorhynchus nerka (Walb.), о которой уже говорилось. С этим названием Крашенинников познакомился в бытность в Охотске. — Л. Б.

841. В первом издании бавки — опечатка вм. «савки» (стр. Steller, p. 192: «Savka, aangifsch»). — Л. Б.

842. Большие морские чайки. Тихоокеанская клуша, Larus marinus schistisagus Stejn. (см. выше); сибирская серебристая чайка, Larus argentatus vegae Palmen, которая не гнездится на Камчатке (Bergman, p. 139). — Л. Б.

В рукописи зачеркнуто: чайки черные (л. 142). — Ред.

843. Серые чайки. По указанию Л. А. Портенко, это молодые сизые и серебристые чайки. — Л. Б.

В рукописи зачеркнуто: чайки белые (л. 142). — Ред.

844. В рукописи зачеркнуто: турпаны (л. 142 об.). — Ред.

845. Мышеловы. По указанию Л. А. Портенко, это сарыч или канюк, Buteo lagopus kamtschatkensls Dementjew, камчатский мохноногий канюк, распространенный повсюду на Камчатке и здесь гнездящийся, но не частый. Он питается преимущественно грызунами (Bergman, р. 95-97). Паллас (Zoogr., I, 1811, р. 359) неправильно приводит название мышеловка для какой-то хищной птицы (Accipiter Iacertarius, возможно — восточного осоеда, Pernis aplvorus orientalis Tacz.), которую он ставит рядом с Accipiter lagopus (Buteo Iagopus). Мышеловом называют также луня, очень редкого на Камчатке (Circus cyaneus L.; у Палласа, стр. 364, Accipiter variabilis, которого он указывает и для Камчатки, вряд ли, однако, на основании добытых экземпляров; вероятнее смешение с белой совой; см. выше). — Л. Б.

846. В рукописи зачеркнуто: стрижи, 142 об.). — Ред.

847. Трясогуски синие. — Motacilla cinerea Tunstall, горная трясогузка. О ней упоминает Бергман (стр. 58) под именем М. cinerea caspica (Gmelin). Попадается у Петропавловска. — Л. Б.

848. Трясогуски желтобрюхие. Motacilla flava simillima Hartert, дальневосточная желтая трясогузка; описана с Камчатки, где обычна. — Л. Б.

849. В рукописи зачеркнуто: желны (л. 143). — Ред.

850. Снигири. Так на Камчатке называют пуночек, Plectrophenax nivalis townsendi Ridgway. Она гнездится в горах, на высоте не менее 1000 м. Однако на Камчатке встречается (хотя и не часто) и настоящий снигирь, именно его дальневосточный и аляскинский подвид Pyrrhula pyrrhula Cassini Baird (=P. pyrrhulla kamtschatica Taczanowski (см. Bergman, p. 43). — Л. Б.

В рукописи зачеркнуто: чечетки, малиновки (л. 143). — Ред.

851. Кедровка. См. выше ронжа. — Л. Б.

852. В рукописи зачеркнуто: Бывают еще на Курильских островах птицы пинкао, корокороки и наачу, которые прилетают летом на оные острова, но живут там недолго; однакож мне их видать не случилось, а по сказыванию курилов пинкао немного поменьше ары, перьем вся черна, нос вострой, черной, ноги красные о трех перстах, перепонкою перевязанных.

Корокороки.

Наачу величиною с ипатку. Спина у ней черная. Брюхо белое. Нос короткой, вострой, красной. Ноги черные о трех перстах, перепонкою перевязанных. Бывает на Курильских островах вместе с пинкао (л. 143). — Ред.

853. Плевки, как объяснено в указателе (Крашенинников, 1), это «червяки, поядающне рыбу провесную». В «Общем церковно-славянском словаре», составленном П... С..., II, СПб., 1834, стр. 484, сказано: «Плевок, белые червячки, вышедшие из яичек, положенных мухами во что-либо снедное или мертвечину. На плевок ловят уклейку», У Стеллера (стр. 197) «Schmeiss-Fligen» (т. е. мясные мухи), «Blievky». Возможно, что это синяя муха, Calliphora erythro-cepbala Meig. (указание И. В. Кожанчикова), которая, по свидетельству А. А. Штакельберга, есть и на Камчатке. Взрослая личинка этой мухи имеет в длину до 2 см. Самка откладывает несколько сот яиц на трупы. Примерно через две недели личинка покидает труп, служивший ей в качестве пищи, и зарывается в землю. — Л. Б.

854. По материалам Камчатской экспедиции 1908-1909 гг., из Камчатки было известно три вида комаров: Theobaidia alaskaensis Ludl., Aedes punetor Kirby и A. flavescens Müll. (А. А. Штакельберг). Л. Т. Румш (Паразитолог. сборн. Зоол. инст. АН СССР, X, 1947, стр. 98-100) прибавил еще 8 видов рода Aedes, все широко распространенные. Малярийные комары отсутствуют. Фауна комаров Камчатки — типично бореального облика и сходна с фауной комаров Анадырского края, откуда она, повидимому, и происходит (сведения, любезно сообщенные А. С. Мончадским). — Л. Б.

855. О мошках Камчатки можно найти сведения в монографии И. А. Рубцова. Мошки (сем. Simuliidae). Фауна СССР. Насекомые двукрылые, VI, вып. 6, Л., 1940, IX + 533 стр. Здесь подробности о биологии мошек вообще. На Камчатке есть мошки кровососущие и безвредные. Из первых самым злостным кровососом является, по сообщению И. А. Рубцова, самка Simulium venustum kamtshaticum Rubzov (И. А. Рубцов, стр. 442). Вид S. venustum широко распространен повсюду, кроме Австралии На Камчатке есть и другие кровососы из рода Simulium. — Л. Б.

856. Бабочки... в великом множестве налетели на судно. Вероятно, имеются в виду поденки (Epbemeroptera). Об этом случае упоминает Стеллер (стр. 198), лично наблюдавший залет «бабочек» на судно. Согласно Стеллеру, на Камчатке есть три «сорта» бабочек; очевидно, имеются в виду бабочки, ручейники и поденки. — Л. Б.

857. У моря... несекомое, вше подобное. См. также Steller, стр. 199. Можно было бы думать, что это клеш, чесоточный зудень, Sarcoptes scabiei, паразитирующий в коже человека. Однако Стеллер (стр. 68) говорит, что чесоткой камчадалы не страдают. — Л. Б.

858. На Камчатке нет ни лягушек, ни жаб, ни змей. Это совершенно верно. Но на Камчатке нет и ящериц. То, что Крашенинников называет ящерицей, есть сибирский четырехпалый тритон, Hyuobius keyscrlinsi (Dybowsk1), распространенный от Камчатки до востока Европейской части Союза. Описан с берегов Байкала. Длина до 7 см. Под именем «ящериц Lacerta» упоминает об этих тритонах (между прочим, и с Большой реки) Стеллер, (стр. 198).

Из других беспозвоночных, кроме перечисленных на стр. 332, 333, Крашенинников упоминает о морской губке наст. изд., стр. 441). Это какой-нибудь из видов губок. Далее — о нигну или морской репе (наст. изд., стр. 441); это — иглокожие, морской еж (у Стеллера, стр. 177, 362, Echinns marinus), Strengylocentrotus droebachiensis (О. Г. Müller), циркумполярный вид, идущий в Тихом океане на юг до берегов Кореи и Ванкувера. Этот вид на Мурмане (и в Кольском заливе) русские, по свидетельству Озерецковского (1804), называют «репками» (А. М. Дьяконов. Иглокожие. Фауна России, Иглокожие, I, 1923, стр. 78). Согласно новейшей монографии иглокожих Мортенсена (Tb. Mortensen. А. Monograph of the Echinoidea, III, 3, Copenhagen, 1943), Strougyloceutroms dröbachiensis встречается у всех берегов Берингова моря (стр. 213). Но кроме того для Берингова моря (63°52' с ш., 172°21’ з. д.) тот же автор приводит (стр. 217) St. sachaliuicus Döderlein (= S. drobachiensis sachalinica A. M. Дьяконова, южный подвид упомянутого вида), затем St. echinoides A. Agassiz et H. Clark для Берингова моря (стр. 221; согласно устному сообщению А. М. Дьяконова, это плохо выраженная разновидность от drobachiensis) и, наконец, хороший вид St. polycantlius A. Agassiz et Clark; относительно последнего Мортенсен говорит (стр. 225), что, согласно А. М. Дьяконову, этот вид обычен на Командорских островах и на восточных берегах Камчатки. Камчадалы ели этого морского ежа (см. наст. изд.. стр. 357), то же делали в 1852 г. спутники К. Дитмара (1901, стр. 206). — Л. Б.

859. О приливе и отливе Пенжинского моря и Восточного Окиана. По современным данным, в устье Большой реки в сизигии бывает только один прилив и один отлив в сутки, а в квадратуры два прилива и два отлива в сутки. Высота сизигийных приливов до 3 м, квадратурных до 0,9-1,2 м (Лоция сев.-зап. части Восточного океана, ч. III, 1907, стр. 226-227; Лоция Охотского моря и Камчатки. Владивосток, 1923, стр. 1060). В Охотске приливы правильные, полусуточные. Высота сизигийных приливов до 3,3 м, квадратурных до 1,5 м (Лоция, 1923, стр. 476).

На восточном побережье Камчатки и севернее, от м. Лопатки до м. Наварин, и на Командорских островах приливы смешанного характера, с преобладанием суточных: в период, когда луна находится далеко от экватора, наблюдаются суточные приливы, а когда луна вблизи экватора — полусуточные, но с меньшей амплитудой: уменьшение амплитуды происходит за счет малых вод. В Петропавловске средняя амплитуда 74 см., максимальная 154 см. — Л. Б.

860. Maниха. Крашенинников называет манихой явление суточных приливов (одна большая вода, а другая малая в сутки), ссылаясь на словоупотребление на Белом море. Однако, в устье Северной Двины манихой называют другое: «Около половины прилива возвышение воды по футштоку вдруг останавливается, и вода даже некоторое время падает до 10 см; все это происходит не более 15 минут, затем вода опять продолжает возвышаться (прибывать) и достигает уже наибольшей высоты. Такое явление называется манихой. При отливе такого явления не наблюдается» (Лоция Белого моря 1913 г., Пгр., 1915, стр. 122). — Л. Б.

861. В настоящем издании, приложенные к «Описанию» (изд. 1755 г.) таблицы наблюдений за приливом и отливом не печатаются. — Ред.

862. Время прилива и отлива по большей части на примере кладено: ибо хотя полуденная линия была и сделана, однако в туманные дни и ночью времени точно знать нельзя было, а других исправных часов на Камчатке достать не можно было. Впрочем, где в примечаниях показан час точно, оное наблюдение за исправное почитать должно, а где объявлено около столька то часов, там время на пример положено.