С. П. КРАШЕНИННИКОВ

ОПИСАНИЕ ЗЕМЛИ КАМЧАТКИ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ГЛАВА 8

О РЕКАХ, ТЕКУЩИХ В ПЕНЖИНСКОЕ МОРЕ ОТ ПУСТОЙ ДО РЕКИ ПЕНЖИНЫ И ОТТУДА ДО ОХОЦКОГО ОСТРОГА, И ДО РЕКИ АМУРА

Известия, которые ныне о берегу Пенжинского моря с Лесной до Пенжины и до Охоцка находятся, хотя прежних и обстоятельнее, для того что с 1741 году учреждена там проежжая дорога на Камчатку и почтовые станы в пристойных местах расставлены, но в рассуждении точности расстояния мест немного имеют пред прежними преимущества: для того что нигде по тамошнему берегу ни обсервации, ни меры верстам не было, да и ожидать того нельзя по тех пор, пока живущие по сю сторону Пенжины дикие коряки, которые по многим убивствам и сильному сопротивлению немалым российским партиям весьма опасны, не будут приведены в совершенное покорение: ибо в противном случае хотя они временем покажутся и мирными, однако из того никогда безопасности заключать не должно, но надлежит в проезде больше о опасности жизни, нежели о мере верст, которая толь варварскому народу может еще быть и причиною какого нибудь подозрения, прилагать старание.

От Пустой реки (первая знатная река Талокка, которой устье полагается на картах невступно в 60 градусах, однако ж оному в рассуждении того, что геодезистами намерено от Тигиля до объявленной реки более семи сот верст, а Тигиль с Камчаткою текут в 56°, гораздо ближе к полюсу быть должно). Между Пустою и Таловкою есть три речки, Некан, Мемеча и Голая: до Некана от Пустой реки два дни, от Некана до Мемеча и от Мемеча до Голой по одному дню ходу.

Верстах в 50 от Таловки следует река Пенжина, которая особливо потому достойна примечания, что Пенжинское море от ней получило название ³³⁸. Некоторые пишут, что она вершинами сошлась с рекою Майном, которая течет в Анадырь с правую сторону, однако другие с большим основанием утверждают, что вершины ее прилегли к покатям Колымы реки ³³⁹. Устье ее хотя и далеко от Култука губы в западном берегу оной полагается, однако оно по многим достоверным известиям в самой култук ее вливается. В 30 верстах от моря построен ныне острожек, которой по впадающей в Пенжину с правой стороны реке Аклану Акланским называется, где некоторые российские казаки живут как для отправления почты, так и для приведения в подданство неясашных коряков. Первое зимовье поставлено там было в 1787 году, в которое чрез несколько времени повсягодно служивые посылались [152] за ясашным збором, но после того доныне оставлено было за отдалением впусте. Сие место изстари знатно, особливо же что там побита немалая партия казаков с двумя комиссарами, которые с ясашною казною собранною на Камчатке с Анадырской острог ехали, как о том в своем месте объявлено будет.

От реки Таловки до усть-Пенжины морской берег к NW простирается, а оттуда к SW обращается.

В четырех днях ходу от реки Пенжины следует Егача или Арача, оттуда в двух днях ходу Парень река, которая вершинами сошлась с Акланом рекою, от Пареня в 6 днях ходу Чондон, а потом Ижиги река ³⁴⁰. Между Чондоном и Паренем есть Тайноцкой мыс, которой столь далеко в море простирается, что с изголови его можно видеть камчатской берег. На сем мысу живет множество сидячих коряк, которые поныне ясаку не платят.

В друх днях пешего ходу от речки Ижиги пала в море небольшая речка Тойносова, над которою стоит коряцкой острожек Тайноским по ней называемой.

От объявленой речки один день ходу до речки Наеху ³⁴¹, от Наеху два дни до Таватамы, от Таватамы один день до Виллиги, а от Виллиги до мыса Каналенэ день езды. Между Виллигою и помянутым мысом есть прилук именуемой Келиги, вкруг которого ходу половина дня.

В полуторе дни расстояния следует мыс Левучь, а залив между им и объявленным мысом называется Канзнига.

От Левуча полдни ходу до Туманы, а от Туманы день до Мезезепаны, между которыми находятся два мыса Ябугун и Иопана. От Мезезепаны половина дня ходу до речки Гедивагои, а от ней столько же расстояния до Гугули, близ которой есть мыс, где находится красная краска.

От Гугули день ходу до Гелвигеи, от Гелвигеи половина дня до Тактамы, а от Тактамы день езды на собаках или на байдаре морем до Макачи. Между сею последнею речкою и Тактамою есть мыс Еннеткин и губа Иреть, в которую пала речка того ж имени. Отсюда до нижеписанного Ямского острога прямою дорогою переежжают на собаках в один день.

Потом днях в двух езды следует знатная река Яма, текущая с западу из под горы Енолкан, то есть бабушка, которая пала в немалую губу называемую Кинмаанка ³⁴². На сей реке не в дальнем от устья ее расстоянии построен в 1739 году российской острог в округ 70 сажен, строения в нем часовня, ясашная изба и четыре казармы, а жителей в нем 6 человек охоцких служивых. Немного пониже острога [153] на острову ³⁴³ имеют свои жилища ямские сидячие коряки, которые под судны объявленному острогу.

В объявленную ж губу пали три маленькие речки, Уктоя, Зозая и Атаузем. Внутрь губы есть небольшой островок, которому имени не показано, а устье ее, где с морем соединяется, шириною около 30 сажен, и лежит против SO.

От устья Ямской губы начинается кошка Чингичу и продолжается до мыса Кайтевана, а сколько до него расстояния, того не объявлено, однако можно думать, что более 10 верст не будет, потому что как вышеобъявленные, так и следующие мысы гористого сего берега не в дальнем между собою расстоянии.

От мыса Кашевана с небольшим половина дня езды до другого мыса Япона. Губа между ими включаемая называется Епичичика, в которую пали две речки Гиттигилан и Капкичу: первая близ мыса Кайтевана, а другая близ Япона. При устье речки Гиттигилана бывает рыбная ловля.

За мысом Японом в одном дни езды следует мыс Чеяна, а между им и Японом немалое число уловов и пучин находится, которые по тамошнему называются Талики. Большие улова объявляются между Чеяною и следующим великим мысом Пенеткиным, до которого от Япона езды половина дня.

Проехав объявленной мыс следуют пять небольших речек. Веввоя, Миттевоя, Белеткин, Коете и Тимелик, из которых первая близ мыса пала в море, от ней до другой езды половина дня, от другой до третьей столько же, от третьей до четвертой день, а от четвертой до пятой половина дня.

Потом следует речка Ленкиол, которая пала в небольшую губу Кеметанг, а за нею ручей Бабушкин, которой течет из под горы Енолкан. От речки Тимелики до Ленкиола почитают два дни, а оттуда до Бабушкина ручья день езды.

От Бабушкина ручья версте в полутретье течет в море Бутигивай речка, за нею в близости мыс Опокочь, а за мысом небольшая губа Ленгельваль, где летом живут так называемые средние коряки.

Ленгельваль губа кончится мысом Кугман, до которого от Опокоча не более трех верст. Оттуда до зимнего жилища средних коряк, которое находится при губе Янгвииочун около трех же верст.

Верстах в 6 от средних коряк есть губа Уйван, в которую пал небольшой ручей, и которая потому достойна примечания, что при устье ручья бывает обыкновенно тюленья ловля.

От устья помянутого ручья верстах в 10 следует речка Биллингенно, верстах в 18 Аукинега, от ней в верстах 15 Евлунган. а потом знатная речка Асиглан, а по коряцки Уегина-ваем, до которой от Евлунгана с 15 верст ³⁴⁴. [154]

Недалеко от устья Асиглана находится зимнее жилище средних коряк, которые состоят под ведением князца Теллика.

Верстах в 14 от Асиглана пала в море Нукчан речка, которая течет с северо-западной стороны и по двум причинам достойна примечания: 1) что по ней кроме другого изрядного лесу ростет весьма толстой топольник, из которого тамошние коряки байдары свои делают, 2) что хребет Нукчанунин, из которого она выпала, и которой от устья ее верстах в 30, есть границею между коряками и тунгусами или ламутками.

От Нукчана до реки Олы, которая от ней верстах в 70 полагается, нет никаких знатных рек. Она река пала в малую губу, которая Ольским култуком называется. Верстах в 6 от объявленной реки есть мыс Колдерентин, где збирается каменное масло.

Верстах в 5 от реченного мыса пала в море Конгелиен, а от ней в равном расстоянии Даринла речка, потом верстах в 75 следует речка Отакичь, а от ней в 7 верстах Чебу, против которой устья почти прямо недалеко от берегу находится Чалун или Арманской остров. Верстах в 4 дале устья ее есть урочище Ларгабем, где коряки тюленей промышляют.

От урочища Ларгабем верстах в 15 находится первое устье реки Алмана, а оттуда верстах в 10 второе и последнее. Оная река обоими устьями пала в нутренную немалую губу, называемую Алманскою, которой устье, где с морем соединяется, будет на половине между речными устьями: ширина его до 25 сажен, а глубина до 5 футов. Посреди губы есть немалой остров Телидек именуемой, где ламутки имеют летнее свое жилище, а зимние их юрты построены над губою немного дале первого устья реки Алмана.

В 36 верстах от последнего устья реки Алмана течет река Ена, она ж и Задавлена, а от ней в 4 верстах Тауй река, которая по ламутски Кутана-Амар называется, и пала в немалую губу Омохтон многими устьями, из которых знатнейшие протоки Амунка, Горбей и Кутана. От Амунки до Горбей 16, а от Горбей до Кутаны или обжорной только две версты. Между устьями реченных проток на кошке находятся в разных местах летние ламутские жилища, а зимнее их жилище верстах в 9 от Кутаны около горы Азедериттина. По левую сторону Тауя реки над Амункою протокою стоит Тауйской острог, в котором строения часовня, комиссарской двор, 7 дворов, в которых живут служивые, да изба, в которой аманаты ламутские держатся. Начало сего острога, которой прежде зимовьем назывался, от 717 году. От Амунки до Ены расстояния токмо одна верста.

Морской берег от Пареня почти до самого Алмана каменист и горист, а оттуда до Тауя мягок и низок.

Верстах в 15 от Кутаны протоки вытянулся в море Тонгорской мыс, где верхней култук вышеписанной губы Омохтош.

От Тонгорского мыса в 24 верстах течет небольшая речка Бойгеббу, от ней в 10 верстах Авлемон, от Авлемона в версте Амтулала, [156] от Амтулалы в версте ж Улкан, от Улкана в равном расстоянии Олкотан, которые все пали в Матиклей губу.

За ними следует Бодлие речка, потом Амдиттал, Амкор, Ачатла и Волемка, между которыми по версте только расстояния. Недалеко от речки Волемки вытянулся в море мыс Урекчан ³⁴⁵, а от него версте в полуторе Матил, а напоследок Амтиклей или Матиклей речка имеет течение. От Матила до Матиклея, от которой помянутая губа имеет название, не больше двух верст, а от Матиклея до мыса Ламарау, где Матиклей губа кончится, 18 верст.

Отсюда до самой Ини реки верст на полчетверта ста нет никаких примечания достойных речек. Иня река по ламутски Инга-Амар течет в нутренную губу Усть-Инской называемую, над которой устьем построено зимовье и маяк для судов, чтоб оным следуя с Камчатки в Охоток узнать охотское устье: ибо суда по большой части около устья ее к земле приближаются. Есть же вверх по ней и ламутских жилищ немало.

От Ини следует река Ульбея, а потом Уйрекан речка. От Ини до Улбеи верст около 18, а от ней до Уйрекана верст около 50. На устье Уйрекана построено зимовье, которое однакож по большей части бывает пусто.

В версте от Уйрекана течет Мыткас, от Мыткаса верстах в 2 Бракани, а потом Богая, то есть накипная речка, до которой от Бракани верст с 5 расстояния.

От Богая до реки Кухтуя, которая против Охотского острога в Охоту пала, находятся только две речки Гербу и Очи: первая от Богая верстах в 9, последняя от первой верстах в четырех, а Кухтуй река от Очи в 6 верстах. Сия немалая река течет из одного хребта с рекою Оролом, а до вершины ее около 200 верст почитается. Она пала устьем в реку Охоту близ самого моря недалеко от устья Булгинской протоки. При соединении их есть немалая губа, в которой морские суда становятся. Особливо важна помянутая река для Охотского порта по великому своему в лиственичном лесу и в другом удобном к строению судов изобилию, которого по реке Охоте не столько находится.

Охота река имеет три устья, из которых одно Новым, другое Старым, а третие Булгинскою протокою называется. От нового до старого устья 2 версты 200 сажен, а от Старого до Булгинской протоки 1 верста и 300 сажен. В Новом устье вода бывает токмо в великое наводнение, однако и тогда судами входить в него нельзя.

Нынешней Охотск построен между Новым и Старым устьями, на самом почти морском берегу, а прежней, что ныне старым острогом называется, верстах в 6 от моря населен был. Сие место называется Охотским портом, а в просторечии Ламою, и имеет в своем правлении [158] Камчатку ³⁴⁶ и берега Пенжинского моря по китайскую границу, чего ради и ясашные зборщики во все остроги тех мест оттуда посылаются, и зборная ясашная казна отвсюду прежде в Охотск привозится, а из Охотска по учинении оценки далее в Иркутск, отправляется.

Прежде сего Охотск не имел пред другими острогами нималого преимущества, но был бедным поселением, и состоял под ведением Якутска, в знать приходить оной начал с тех пор, как морской ход на Камчатку проведан, а в нынешнее состояние приведен при господах командирах Скорнякове-Писареве и покойном графе Девиере.

Строением сие место превосходит все прочие остроги: ибо домы по большей части изрядны и в линию поставлены, особливо же казенные, в которых жили командиры Камчатской экспедиции. Церькви и крепости в бытность мою не было, однако вскоре хотели строить.

В рассуждении плодородия, хотя оное место столь же скудно как и Камчатка, однако тамошние обыватели имеют пред камчадальскими великую выгоду во всем потребном к содержанию, как для того, что все привозные из Якутска товары покупают они половинною ценою, так особливо что и хлеба с другими съестными припасами привозится к ним довольно, и скота не мало повсягодно пригоняется. Напротив чего на Камчатке нельзя достать свежего мяса, кроме дичины и оленьего, и то весьма редко, а хлеб у заживных людей токмо по праздникам употребляется. В рыбе сие место так же не много уступает Камчатке: ибо все роды рыб, каковы ловятся на Камчатке и в Охоту заходят, выключая чавычу, которая с Камчатки туда привозится.

Главной почти недостаток сего места состоит в том, что нет в близости хороших скотных выгонов, чего ради тамошние жители скотом и поныне завесться не могут. Многажды отведано было содержать оной около Тауя, однако с превеликим убытком: ибо редкая скотина оставалась в живе. Время покажет не щастливее ли в том будут якуты, которые переведены из Якутска и поселены на впадающих в Охоту речках Мундукане, Джолоконе, Мете, Малчикане и на Булгине острове. Но и сей недостаток некоторым образом награждается оленьми, которых там свободнее Камчатки от ламуток получить можно, однако их не столько на пищу, сколько для езды употребляют. Ездят же там и на собаках, токмо езда на них не так обыкновенна, как на Камчатке. [159]

Перевозных судов в бытность мою там было четыре, а имянно: «Фортуна», на которой я в 1737 году переехал на Большую реку, и которую в то же время разбило, бот «Гавриил», которой и в дальние морские вояжи несколько времени употреблен был, галиот «Охотск» и небольшое судно, которое на воду еще не спущено было. Обыкновенной перевоз за море бывал прежде по однажды в год, а именно осенью, когда ясашные зборщики из Охотска отправляются. Перевозное судно зимовало всегда на Большей реке, а на другой год привозило зборщиков с ясашною казною, но ныне оной перевоз гораздо чаще бывает, особливо же когда нужда того требует. Морской путь от Охотска к Большей реке лежит прямо на SO, однако мореходы держатся больше SOZO, чтоб не доежжая до устья Большей реки к Камчатской земле приближиться. А расстояния от устья до устья около 1100 верст ³⁴⁷ почитается.

От Охотского острога до реки Амура, которой вершины находятся в российском владении, текут в море следующие реки: первая река Урак, которой устье от устья Охоты в 24 верстах. Сия река потому знатна, что ею на плоскодонных судах сплавливали до Охотска провиант для Камчатской экспедиции, чего ради от устья ее верстах в полуторесте учреждено плодбище, которое по реке Уракским называется, где морские служители и охотские казаки по нескольку судов для объявленной сплавки провианта ежегодно строили, а перевозили оной провиант от Юдомского креста до того места сухим путем на лошадях, на оленях и нартах. Впрочем сплавка оная бывает с немалым трудом, продолжением времени, убытком, а иногда и с уроном людей: ибо река весьма быстра, камениста и порожиста, и не всегда довольно глубины имеет, но токмо в вешнее время, или когда много дожжей случается. А понеже прибылая вода збывает скоро, то стараются всеми мерами не упустить ее, но по ней сплавить суда нагруженные, а в противном случае надлежит долго ожидать способного к тому времени. Не было такого благополучного пути, в который бы несколько судов не осталось на камнях, или бы не разбило на порогах при спуске, которые местами столь опасны, что токмо один сибирской солдат отваживался быть там лотсманом, за что дан ему и сержантской чин. Быстрину реки можно рассудить потому, что капитан Валтон от Уракского плодбища до устья Урака приплыл в 17 часов, в том числе имел он немало и остановки при спуске порогов и помогая судам, которые становились на камни.

Верстах в 30 от Уракского плодбища вверх по реке Ураку на устье впадающей в оную с левой стороны Коршуновки речки учреждена от Охотского порта застава, где всех проежжих осматривают, нет ли с кем водки, китайского табаку и других заповедных или неявленых товаров. [160]

Урак река пала в губу называемую по ней Уракскою, которая вдоль по берегу версты на две, а шириною сажен на 200 продолжается. В ту же губу от устья Урака версте в полуторе течет небольшая речка Улуктур.

Верстах в 4 от Урацкой губы следует небольшая речка Чилчикан, а за нею верстах в 12 Тонгус, которые пали в Чилчиканскую губу. Оная губа чрез небольшой пролив имеет соединение с Тонором озером, которое длиною верст на 12 почитается.

От Тонора озера верстах в 8 течет в море речка Марикан, а от Марикана верстах в 2 Андис, которые пали в Мариканскую губу длиною около 8 верст, а шириною токмо 100 сажен. Оттуда день ходу до знатной реки Ульи, которая пала в особливую губу длиною верст 15, а шириною около полуверсты. На устье оной реки построен маяк, чтоб судам с Камчатки приходящим способнее узнавать охотское устье, когда их занесет в амурскую сторону.

Потом следуют Куниркан, Отиигри, Горбукан, Турка, Мама, Альонгда, Кулукли и Итымичь небольшие речки, из которых до первой от Ульи два дни ходу, а между прочими по дню расстояния.

Столько же расстояния почитается от Итымича до Унии, от Унчи до Ченгеиде, от Ченгеиде до Лентекана, оттуда до Кекры, Тальпы, Вангаи и Асанки речки, от которой день ходу до камня Токтекиша, где весною тунгусы собираются.

От Токтекиша день же ходу до камня Симита, за которым в равном расстоянии следует Одианнама или Одианская губа.

Верстах в 2 от губы находится Улкат камень, где весною кочуют оленные тунгусы, а оттуда день ходу до речки Токти. За Токти пали в море Киккиркан, Нирумуле, Кокальни, Кемкера, Ейкан, Мукдизи и Нельва. От Токти до Киккиркана верст с 5 токмо почитается, между тремя следующими по дню ходу, а от Ейкана до Мукдизи, и оттуда до Нельвы версты по две расстояния. Не доежжая версты за три до речки Ейкана есть камень Мотокам, где сказывают морских котов ловят.

В половине дня ходу от Нельвы течет нарочитая река Улкан, от Улкану день ходу до знатной же реки Алдамы, столько ж до Малимы, от Малимы два дни ходу до Езиога, оттуда день ходу до Уя, от которой немалая Муруканская губа в равном почти расстоянии. В помянутую губу небольшая речка Мурукан пала.

За Муруканом в одном дни ходу течет знатная река Нангтар, где тунгуские рыбные промыслы, а от ней в 5 днях Мутинг, от Мутинга день ходу до Немой, от Немой полтретья дни до Мулгорикана, а от Мулгорикана до Медеи и до двух речек, которые одним именем Лжолонг называются, по одному дню ходу, от последней речки Джолонга до немалой реки Кранга полтора дни, от Кранга до Чалгача и от Чалгача до реки Уди по полдню пешего ходу.

Удь река вершинами сошлась с россошинами зейскими, а устье ее положено в Генеральной российской юарте в 57°¾ ширины, и более нежели во 162° длины, однако в том кажется не без погрешности: ибо [161] и Удской острог положен в той карте под 58° ширины и во 160° длины, а по новым обсервациям усмотрено, что Удской острог находится в 55°½ ширины и невступно во 153° длины, чего ради без великой ошибки устье Уди реки с Удским острогом на одной параллеле положить можно, то есть в 55°½ ширины, ибо и по объявленной Генеральной карте между Удским острогом и устьем Уди реки с небольшим четверть градуса показано.

В положении Охотска меньше ошибки: ибо оной в 162 почти градусах длины означен, а по астрономическим обсервациям господина порутчика Красильникова должно быть ему во 160°, что ж до ширины касается, в том нет большого несходства.

Из вышеписанного видеть можно, что берег от Охотска до Амура, не упоминая о разности длины, несправедливо на карте положен, ибо по объявленным обсервациям Охотск гораздо далее лежит к востоку нежели удское устье: чего ради морскому берегу должно не на юг, но в южно-западную почти сторону простираться.

Удской острог стоит на северном берегу Уди реки от устья ее в семи днях ходу, а на каждой день можно положить по 10 или по 12 верст, что должно разуметь и о вышеобъявленном исчисленном днями расстоянии. Строения в нем церьковь во имя Николая чудотворца, ясашная изба, да 10 дворов обывательских. Сей острог состоит под ведением Якутским, откуда в оной и ясашные зборщики посылаются.

Тунгусов, которые платят ясак в помянутой острог, считается шесть родов: Лалигирской, Гойганской, Оддианской, Огинкагирской, Бутальской и Китигирской, а ясаку збирается с них по 85 соболей и по 12 лисиц в год.

Прежде сего жили в объявленном остроге токмо служивые люди, но в 1735 году переведено туда на поселение десять семей пашенных крестьян, чтоб там завести пашню; однако слышно, что нет надежды, чтоб хлеб родился в тех местах, потому что земля там неудобна к пашне.

От устья Уди реки вдоль по морскому берегу в 8 верстах в 200 саженях расстояния следует Уликан речка, от Уликану в 2 верстах в 350 саженях Соника, от Соники в 5 верстах Каламашин, от Каламашина в 2 верстах в 150 саженях Авлая ручей, от Авлая в 2 верстах Тилла, от Тиллы в 10 версгах Тиллатикан, оттуда в 6½ верстах Елгекан, а от Елгекана в 11 верстах в 200 саженях знатная река Тором, по которой бывали славные соболиные промыслы.

В 15 верстах от Торома течет речка Агль ³⁴⁸, а от ней в 4 днях ходу Мамга, которая пала в немалую губу. В объявленной губе против самого мамгинского устья верстах в 10 от берегу есть остров Медвежьим называемой, которой в длину верст на 10, а в ширину верст на 6 простирается. От устья помянутой речки вытянулся в море Мамгинской нос, а за носом течет Юю или Ою речка, до которой от Мамги [162] почитается день ходу. От объявленного мыса в восточной стороне лежит другой остров Феклистовым именуемой, на котором прежде сего бывало зимовье промышленных людей. Оной остров длиною и шириною около 10 верст, а с мыса приежжают к нему лодками в один день. С западную его сторону находится великая и глубокая губа, в которой водятся киты, тюлени и белуги. Впрочем сей остров горист и лесист, и ведутся на нем лисицы и соболи, однако не такой доброты, как на Шантарском.

Шантарской остров гораздо больше Феклистова, и лежит дале оного в море. Южной конец Феклистова острова закрывает северной конец у Шантара, так что издали кажутся оба одним островом. С конца на конец Шантара переежжают лодками в три дни с половиною, а поперек его пешие переходят в три же дни. Посреди его простирается от севера к югу хребет, из которого текут как на восток, так и на запад небольшие речки, из которых знатнее других Анабарина, Якшина, Кабанова, Галба и Барин.

Устье Анабарской речки полагается прямо против устья нижеписанной реки Тугура, а прозвана она сим именем по некоем промышленом, которого зимовье там бывало.

Якшина речка от Анабариной в половине дня расстояния к северу, от которой объехав изголовь Шантара и поворотя в другую его сторону к югу следует Ромская губа длиною от 10 до 12 верст, а расстояния от Якшиной речки до помянутой губы верст с 20.

Кабанова речка от помянутой губы верстах в 15, а от ней верстах например в 8 к востоку следует губа длиною от 15 до 20 верст, в которую пали две небольшие речки, кои вершинами сошлися с Анабариной и Кабановой.

Против объявленной губы на восточной стороне недалеко от острова есть высокой камень, вкруг которого лодками день езды. А против его прямо и от него в виду лежит большой и низменной остров Голым называемой, потому что на нем не ростет лесу.

От помянутой губы в половину дня переежжают до речки Галбы, а оттуда в столько ж времени до Таи, откуда верст с 7 почитается до речки Барина, от которой, объехав Шантарскую изголовь, переежжают до Анабариной речки в один день.

На объявленном острову не токмо лесу, но и разных зверей довольно, а особливо лисиц, соболей, горностаев, волков и медведей. Из птиц водятся там лебеди, утки и гуси, а из рыб ³⁴⁹ ловят по губам [163] малму, левков, хариузов, камбалу и кунжу. Довольно же на нем и разных ягод.

От Шантарского острова в половине дня судового ходу к южной стороне находится остров Худым Шантаром ³⁵⁰ называемой, которой длиною и шириною верст около 12. Объявленное название дано ему для того, что на нем нет никакого лесу: однако он не изстари таков был: ибо прежде сего и лесу на нем было довольно, и соболей лавливали немало; но как оной выгорел небрежением гиляков, которые огонь не потуша оставили, то остались токмо голые горы, а звери все перевелися.

С Худого Шантара в половину дня переежжают лодками на Белочей остров, которой величиною ему подобен. Сей остров лесом весьма доволен, в котором немало зверей водится, особливо же белок, от чего получил он и название, а лежит оной в рассуждении Худого Шантара к югу.

От Белочьего острова верстах в 6 на южно-восточной стороне есть небольшой островок, а от него же в южной стороне находится другой каменной островок, которой столь высок, что его можно видеть от удского устья. С Белочьего острова переежжают на реченной островок в половину дня.

Между всеми помянутыми островами, начиная от Шантара, находится в проливах множество кекуров и подводных камней, для которых проезд теми местами весьма опасен.

От речки Ою, следуя по морскому берегу к реке Амуру, первая пала в море Манмачин речка, до которой от Ою два дни ходу почитается; от Манмачина в половине дня Аймакан, а оттуда в двух днях знатная река Тугур ³⁵¹ или Тухуру-бира, которая находится в китайском владении: ибо устье ее на китайских ландкартах полагается в 54° и 25' ширины, а российское владение до 55° простирается. Она пала в немалую губу, которая далеко вдалася в землю. Против устья ее недалеко от берегу есть каменной островок Кебутхада или каменная гора называемой. От Тугура до Амура подле моря живут гиляки, подданные китайского хана.

В ту же губу пала речка Уле-бира, до которой от Тугура верст около 18 расстояния, а за нею в самой култук губы течет речка Гуеле-бира, которой устье на китайских картах в 53° и 51' положено. От устья сей речки начинается Чейнеканской нос, которой верст на 60 и более вытянулся в море, а ширина его от устья Гуеле-биры до устья Амура реки к SZW почти на целой градус: впрочем помянутой нос [164] почти везде равную ширину имеет, не выключая и самой изголови, кроме носов, которые от него уже выдались в море.

Изголовь его от одного конца до другого лежит с севера к югу. Северному ее краю на китайском языке названия не показано, а южной, которой состоит из двух мысов, имеет два имя: крайней называется Лангада-офоро, а следующей Мянгада-офора.

Верстах в 13 от сего мыса есть на море остров, которой в длину верст на 40 простирается, а ширина его на средине верст на 12. Сей остров фигуру имеет полумесяца, которого полая средина, против самой средины помянутого мыса, так что сумневаться не можно о бываем некогда между ими соединении. Недалеко от южного конца объявленного острова есть небольшой отпрядышь или каменной островок Гуядзи-хида называемой.

От южного краю Чейнеканского мыса, то есть от Ландага-офоро, берег его до самого амурского устья лежит в южно-западную сторону, на котором следующие знатные урочища.

Нингай-Бира речка от Ландаги-офоро верстах в 40, течет из хребта называемого Цнхик-Алан, которой посредине Чейнеканского мыса к морю простирается. За устьем ее вытянулся в море немалой мыс Дулал-гада-офоро именуемой, а от него близ изголови выдался в море мыс Тяхун-офоро.

Верстах в 50 от речки Нингай-бира течет речка Кандаган-бира, которая вершинами сошлась с вершинами вышеписанной речки Гуеле-бира, а устьем пала между двумя мысами, из которых северо-западной называется Тянга, а южно-восточной Фитуга.

Амур река, или по тамошнему Сахалин Ула, от Нингай биры верстах в 15, пала по китайским картам в 52°50' северной ширины в култук великого морского залива, которой между Ландага-офоро и Рицига-офоро находится, а Рицига-офоро полагается в тех картах в 52° и 10 минутах ширины.

С Рицига-офоро самой ближайшей переезд на великой и жилой остров ³⁵², которой с северо-восточной в южно-западную сторону около 4°½ простирается. Верхняя его изголовь в одной ширине с рекою Уле-бира, а нижняя в 49°50' на помянутых китайских картах объявлена, а ширина пролива между Рицига-офоро и великим оным островом не больше 30 верст показана.

Что касается до положения берега от Уди реки до Амура, то выключая мысы и носы, которые вытянулись в море, лежит оной почти прямо от севера к югу. [165]

ГЛАВА 9

О КУРИЛЬСКИХ ОСТРОВАХ ³⁵³

Под именем Курильских островов разумеются все почти острова, которые от Курильской лопатки или южного конца земли Камчатки грядою лежат в южно-западную сторону до самой Японии. Звание их произошло от жителей ближайших островов к Камчатке, которые от тамошних народов куши, а от россиан курилами называются ³⁵⁴.

Точное число сих островов определить трудно. По словесным известиям, которые собраны были от курилов дальних островов и от японцов, которых на судах к камчатским берегам прибивало, считается их дватцать два, может быть выключая мелкие: ибо по описанию капитана господина Шпанберга, которой доходил до Японии, объявляется их гораздо больше, а сие самое причиняет и великое затруднение данные от помянутого капитана российские имена островам соединять с курильскими, которые знаемы по объявленным словесным известиям, выключая два первые, и ближайшей к Матмаю Кунашир остров, которым и от господина Шпанберга курильские звания оставлены.

Первой и ближайшей к Курильской лопатке остров называется Шоумшчу ³⁵⁵; в длину от северо-восточной к южно-западной стороне простирается верст на 50, а в ширину верст на 30. Места на оном острову гористые, из которых гор также и из озерок и болот, которых там довольно, текут в море многие небольшие речки, в том числе есть и такие, в которые заходят из моря разных видов лососи, как например красная и белая рыбы, горбуша, гольцы и прочая, однако не в таком множестве, чтоб жителям можно было запасаться ею на зиму.

На южно-западной изголови, то есть около пролива между им и вторым Курильским островом, есть курильские жилиша в трех местах: 1) над речкою Аши-хурупишпу, 2) над речкою Хорупишпу в полуверсте от прежней, 3) над речкою Моерпутом, которая в версте от Хорупишпу, а жителей во всех трех местах только сорок четыре человека, из которых иные соболями и лисицами ясак платят, но большая часть морскими бобрами. [166]

Жители сего острова, так как жители на Курильской лопатке, не прямые курилы, но камчатского поколения, которые по причине некоторых бывших между ими несогласий, особливо же по вступлении в сию землю российских людей, отделились от прочих и поселились на острову и на Лопатке. А курилами прозваны они по жителям второго острова, с которыми они вступя в сродство чрез взаимное брачное совокупление, не токмо некоторые их обычаи приняли, но и знатно от предков своих видом переменились: ибо дети рожденные от родителей различных оных наций и собою виднее, и волосом чернее, и телом мохнаты.

Пролив между Курильскою лопаткою и объявленным островом шириною верст на 15, чрез которой в благополучную погоду перегребают на байдарах в три часа. К переезду чрез пролив требуется не токмо тихая погода, но и такое время, когда прилив морской кончится: ибо во время отлива на несколько верст ходит вал с белью и с засыпью толь великой, что в самую тихую погоду вышина его бывает от 20 до 30 сажен. Казаки называют оные валы сувоем или сулоем, а курилы по объявлению Штеллера, когачь, то есть хребтом. Сим именем называют они и спинки у рыбы, и чрез то по своему замыслу думают изъяснить покрытое морем его качество. Называют же их и камуй, то есть бог, потому что от великого страха почитают их как самого бога, и при перегребе чрез сувой бросают им на жертву искусно зделанные стружки, чтоб благополучно переехать и избавиться от потопления, а притом кормщик непрестанно колдует, о чем пространнее объявлено будет при описании курильского народа.

Второй Курильской остров называемой Поромусир ³⁵⁶ величиною вдвое больше первого. Положение имеет от NO к SW, а пролив, которым от первого отделяется, только версты на две, где во время нужды можно отстой иметь одному судну, однако не безопасной: ибо дно в объявленном проливе состоит из каменных гор, а надежных якорных мест не находится. Ежели по нещастию судно на якоре не удержится, то бывает подвержено крайней опасности, ибо берега там крутые и каменные, а по узкости пролива отбежать от них нельзя. Пример нещастливого приключения в том проливе учинился 1741 году, когда погибло там вышеписанным образом морское судно.

Сей остров так же горист, и речками и озерами весьма изобилен как первой, и на обоих нет лесу кроме сланца и ерьнику, которой от тамошних жителей на дрова употребляется; а на строение юрт собирают они по берегам выбрасывающиеся из моря разных родов деревья, которые приносит из Америки и Японии, в том числе случаются и канфарные, которых немалые штуки и ко мне привезены были оттуда.

Жители сего острова прямые курилы, выехали туда с острова Оннекута, которой довольно населен курилами, а для какой причины неизвестно заподлинно. Господин Стеллер пишет, что жители с [167] дальних островов, приежжая на помянутой остров, отнимают у тамошних обывателей жен и детей, и увозят с собою, что может быть побудило их оставить свое природное место, и на сем пустом острову поселиться, однако они его не забывают: ибо часто туда ездят, и иногда по году и по два живут там безвыездно.

Все утверждают, что между жителями объявленных двух островов и между дальними курилами бывала преж сего комерция: дальние курилы привозили к ним разную деревянную лаковую посуду, сабли, серебряные кольцы, которые они в ушах носят, и бумажные материи, а от них брали по большей части орловые перья, которыми оклеиваются стрелы, что и весьма вероятно кажется: ибо со второго Курильского острова и я получил поднос лаковой, чашу, японскую саблю и серебряное кольцо, и послал в императорскую кунсткамеру, которых вещей неоткуда взять было курильцам кроме Японии.

Курилы второго острова имеют свои жилища на южно-западной изголови над озером, которое в округ верст на 5, и из которого течет в море небольшая речка называемая Петпу. Жители обоих помянутых островов подвержены частым и жестоким земли трясениям и ужасным наводнениям, из которых в 10 лет два были достойнейшие примечания: первое в 1737 году около приезду моего на Камчатку, а другое в ноябре месяце 1742 году. Что касается до первого, о том в своем месте будет объявлено с обстоятельством, а о другом, сколь велико оное было, и не причинило ли каких убытков и раззорения тамошним обывателям, неизвестно: ибо оное случилось по выезде моем с Камчатки, а у господина Стеллера ничего о том не писано.

В западной стороне от помянутых островов есть пустой остров, которой на карте под именем Анфиногена объявлен, но курилы называют его Уякужачь, то есть высокой камень, а казаки Алаидом. Сей остров от матерой земли верст на 50 расстоянием, фигуру имеет круглую, и состоит из одной превысокой горы, которую в ясную погоду можно видеть от устья Большей реки. Жители с Лопатки и с двух объявленных островов ездят туда на своих байдарах для промыслу сивучей или морских львов и тюленей, которых там великое множество. Из самого ее верху примечается в ясную погоду курение дыму.

В Стеллеровом описании находится о Алаиде следующая басня, которую ему рассказывали курильцы, живущие около великого Курильского озера: будто помянутая гора стояла прежде сего посреди объявленного озера; и понеже она вышиною своею у всех прочих гор свет отнимала, то оные непрестанно на Алаид негодовали и с ней ссорились, так что Алаид принуждена была от неспокойства удалиться и стать в уединении на море; однако в память своего на озере пребывания оставила она свое сердце, которое по курильски Учичи также и Нухгунк, то есть пупковой, а по русски Сердце камень называется, которой стоит посреди Курильского озера, и имеет [168] коническую фигуру. Путь ее был тем местом, где течет река Озерная, которая учинилась при случае оного путешествия: ибо как гора поднялась с места, то вода из озера устремилась за нею, и проложила себе к морю дорогу. И хотя, пишет автор, молодые люди тому смеются, однако старики и женщины почитают все вышеписанное за истинну, почему о удивительных их воображениях рассуждать можно.

Он же объявляет, что кроме морских львов и тюленей водятся там красные и черные лисицы ³⁵⁷, также мусимоны или каменные бараны ³⁵⁸, а бобры и коты морские весьма редко там примечаются: ибо оные не ходят в Пенжинское море разве когда заблудятся.

Третей Курильской остров называется Сирийки (ибо Алаид в числе не полагается), лежит от южно-западной изголови острова Поромусиря в западной стороне, а пролив между ими шириною верст на 5. В Генеральной российской карте объявлен он под именем Дьякова. На сей остров временем ездят курильцы двух первых островов для копания сарамы и ловли птиц на свое пропитание.

Четвертой Курильской остров называется Оннекутан. Сей остров величиною меньше Поромусиря, лежит от NO к SW так как и Поромусир, с которого на оной байдарами в день перегребают. Жителей на нем довольное число одного роду с курильцами второго острова, как уже выше показано, из которых временем по нескольку семей приежжают гостить к жителям Поромусиря, и платят ясак добровольной бобрами и лисицами; почему рассуждать можно, что и прочие курилы того острова ясяку платить не отрекутся, ежели для приведения их в подданство способные люди отправлены будут; и ласковым представлением уверят их о милости ее императорского величества и о защищении от их неприятелей, которые их наездом раззоряют. Впрочем удивительно и противно всем известиям, что обретающиеся здесь японцы объявляют, будто они взяты камчатскими казаками на острове Оннекутане, и будто на оном никаких жителей не находится.

О прочих Курильских островах ни я, ни Стеллер обстоятельно проведать не имели случая ³⁵⁹; чего ради об них сообщим мы известия, собранные господином профессором Миллером, которые ³⁶⁰ мне от него сообщены были, а оные получены чрез японцов, которые взяты с первых бус разбитых около берегов камчатских.

В счислении островов у господина Миллера против вышеписанного есть некоторое несходство: ибо у него Оннекута шестым, а не четвертым объявлен, что однакож токмо от того происходит, что он считал и мелкие острова, которые у курильцов вне числа полагаются. [169]

По описанию его за Поромусирем или вторым Курильским островом следуют три острова, Сиринки по счислению третей, Уяхкупа четвертой и Кукумиша или Кукумива пятой: из которых первой и последней невелики, а средней побольше, и потому знатен, что на нем есть высокая гора, которая в ясную погоду видна от устья Большей реки. Помянутые острова имеют положение в треугольнике, Уяхкупа ³⁶¹ всех севернее и далее всех лежит на запад; Сиринки в рассуждении его находится в южно-восточной стороне, и с Поромусирем в одной вышине, а Кукумиша от Уяхкупы немного далее к югу. Кажется, что сии острова на часто поминаемой Генеральной Российской карте; объявлены под именами Диакона, Святого Илии и Таланта, которые положены в треугольнике, хотя положение их и не весьма сходно с объявленным описанием.

Шестой Курильской остров по описанию господина Миллера называется Муша и Онникутан, седьмой Араумакутан ³⁶², от которого байдарами половина дня ходу. Жителей на нем не находится, а примечания достоин оной потому, что на нем есть такая ж огнедышущая гора, как на Камчатке.

На осьмом острову Сняскутане, которой от прежнего такой же величины проливом отделяется, живут немногие люди, которые еще не объясачены.

От сего острова на запад лежит девятой остров Икарма, а оттуда в южно-западной стороне десятой Машаучу, оба пустые и малые; а в южно-восточной стороне от Сияскутана есть небольшой Игату остров по числу третейнадесять.

Второйнадесять остров Шококи лежит в южной стороне от Сияскутана в таком расстоянии, что в самые долгие летние дни в легких байдарах едва можно перегресть к половине дня. Слышно, что японцы возят с него большими судами руду, но неизвестно какую.

Третейнадесять остров и следующие даже до осьмогонадесять называются Мотого, Шашова, Ушитир ³⁶³, Китуй и Шимушир ³⁶⁴, из которых Ушитир немного в стороне лежит к востоку, а прочие с прежними в одном порядке ³⁶⁵ на юг, а через проливы между островами перегребают легкими байдарами скорее половины дня, но токмо ход безмерно труден, понеже в сих проливах и во время прилива и во время отлива бывает быстрота чрезвычайная, а ежели притом случаются и боковые ветры, то мелкие суда уносит в море, от чего оные и [170] погибают: чего ради жители вышеписанных и нижеупоминаемых островов проходят сии места взад и вперед весною рано в тихую погоду.

Мотого, Шашово и Ушитир не имеют ничего достойного примечания. На Китуе ростет камыш, из которого стрелы делают. Шимушир величиною больше прежних и людей на нем много, которые с Курилами первых трех жилых островов во всем сходны, токмо не подвластны ни Российской, ни другой какой чужестранной державе. Навигаторы ³⁶⁶, которые от государя императора Петра Великого лет за 17 перед сим отправлены были, имели в виду сей остров, а далее того никто из российских людей не бывал до Второй Камчатской экспедиции.

Чирпуй ³⁶⁷ есть звание осьмогонадесять острова, которой лежит на западной стороне против морского пролива между прежним и следующим островом. На сем острову есть превысокая гора, а жителей там не находится, токмо с прежнего и следующего острова приежжают туда люди для ловли птиц и копания коренья. С Китуя слышна на сем острову пушечная пальба, а при каком случае сие примечено, того неизвестно; также объявляется что в одно время разбило у сего острова японское судно, с которого людей жители ближнего острова отдали на выкуп в Японию.

Морской пролив, отделяющей остров Шимушир от следующего девятогонадесять острова Итурпу ³⁶⁸, такой ширины объявляется, что остров от острова не виден, а оттуда до двадесятого острова Урупа и от сего до двадесять первого Кунашира морские проливы гораздо уже. Двадесят второй и последней остров к Японии называли японцы Матмаем ³⁶⁹, а сколь широк морской пролив между оным и прежним островом Кунаширом, того в описании господина Миллера не объявлено ³⁷⁰, токмо думать можно, что ему весьма широким быть нельзя, особливо же с западную сторону, а для чего о том ниже сего упомянут.

Остров Матмай ³⁷¹ величиною всех больше, а по нем Кунашир превосходит прочие, однако и Итурпу и Уруп немалые острова и прежде объявленные их меньше. На иих на всех множество жителей. Итурпские и урпские обыватели называют себя кых-курилы ³⁷², и имеют особливой язык и сходство с кунаширскими жительми ³⁷³, а язык один ли [171] или разной имеют, о том неизвестно; также неведомо, нет ли в языке сих кыг-курилов какого сходства с языком камчатских курилов и других островов, которые к Камчатке близки.

Сие примечания достойно ³⁷⁴, что у японцов по их объявлению все жители последних четырех островов общим званием езо называются: из чего во первых рассуждать надлежит, что матмайские жители с прежними суть одного рода, и что язык на всех четырех островах один, а потом можно исправить находящиеся везде в географиях погрешности, по которым одна великая земля прозванием Езо ³⁷⁵ близ Японии в северо-восточной стороне полагается, которая однакож состоит из островов вышеписанных, что и тем известиям не противно, которые получены о сих странах при случае европейских путешествий чрез голланское мореплавание, которое в 1643 году учреждено было для проведания земли Езо.

Итурпу и Уруп суть те острова, которых жители с жителями близких к Камчатке островов прежде сего торги имели лет за 25 или за 30 ³⁷⁶. Взято на острову Поромусире в полон несколько жителей сих островов и привезены на Камчатку, что может быть подало причину к пресечению мореплавания и комерции. Впрочем сии пленники к тому были потребны, что чрез них полученные от японцов известия изъяснены и исправлены,-а некоторые могли быть и вновь собраны.

По их скаске оные кых-курилы на островах Итурпе и Урупе не признавают никакого иного правительства, кроме того, которое сами между собою имеют. А о Матмае как по европейским описаниям путешествий, так и по объявлению японцов известно, что оной остров из давных лет под японским владением. Сказывают, что на всех островах имеется многое число курилов и камчадалов в холопстве, которые прежде сего увожены были.

Между прежними и сими островами примечается великая отмена в том, что на тех, выключая лежащие в западной стороне побочные острова, нет почти никакого лесу; напротив того, на сих островах великое в нем изобилие, чего ради находятся там и всякие дикие звери. А по величине их есть на них и реки, на которых устьях и большим [172] морским судам можно иметь изрядные отстои, в чем особливо Итурпу похваляется.

Японские шелковые и бумажные товары, также и всякие железные домовые потребности приходят на Итурпу и Уруп чрез жителей острова Кунашира, а они выменивают их у матмайских обывателей. Напротив того, на Итурпе и Урупе ткут кропивные товары, которые у японцов похожи, а притом продают им привозную с ближних к Камчатке островов, и которую у себя имеют, мяхкую рухлядь, также сушеную рыбу и китовой жир, которой матмайские жители употребляют в пищу, а по европейским известиям и по описаниям путешествий возят и в Японию.

Остров Матмай простирается длиною с южно-западной в северовосточную сторону. На южно-западном конце оного поставлен от японцов крепкой караул, может быть для оберегательства земли от китайцов и корейцов. Неподалеку оттуда по край морского пролива, отделяющего Матмай от Японии, стоит японской город одного с островом звания, в котором для оберегательства имеется всякой снаряд, ружье и пушки, и в котором не весьма давно зделано новое укрепление. Японские поселяне на Матмае по большой части ссыльные.

О морском проливе между Матмаем и Япониею ³⁷⁷ объявляли занесенные на Камчатку японцы те ж обстоятельства, которые по европейским путешествиям ведомы: что пролив в разных местах весьма узок и, от многих с обеих сторон вытянувшихся в море каменных мысов, зело опасен, что во время прилива и отлива бывает в нем толь быстрое течение, что ежели время хотя мало опустится, то суда или разобьет о помянутые мысы, или далеко отнесет в море.

Когда впрочем о голландцах известно, что они от вышеобъявленных островов нашли с восточной стороне небольшой остров, которой от них назван Статским островом, а оттуда далее к востоку видели они великую землю, которую они Кампанейскою назвали, и надеялись, что она соединяется с матерою землею Северной Америки, то на оное из сообщенных объявлений японцов и жителей земли Езо никакого изъяснения дать невозможно, а Кампанейская земля с усмотренною от гишпанского шифера де Гамы землею одною быть кажется, и больше надлежит рассуждать, что оная остров же, а не матерая земля: понеже Америка по всем учиненным на море между Япониею и Новою Гишпаниею примечаниям, в той вышине к западу столь далеко распространяться не может.

В сих собранных господином профессором Миллером известиях надлежит исправить токмо общее Курильских островов положение, которое не в южную, как ему объявлено, но в южно-западную сторону грядою простирается, как и от меня выше показано и на Российской генеральной карте представлено: ибо по новым картам и по словесным известиям бывалых японцов ведомо, что пролив Тессой, которым берег китайского владения простирающейся на SSW разделяется от [173] мыса Тессоя ³⁷⁸ или западной изголови одного из езовских островов, шириною не больше 15 верст. А по объявленному положению островов к югу был бы оной несравненно шире. Впрочем надлежало бы желать, чтоб описанные господином капитаном Шпанбергом Курильские острова до Японии можно было согласить с описанием господина Миллера: ибо таким образом известны б были не токмо величина их или прямое каждого порознь положение, но и взаимное расстояние, о чем ныне токмо например рассуждать должно.

Из вышеписанных четырех островов, составляющих Езо, названы от реченного Шпанберга своими именами токмо Матмай и Кунашир, а Итурпу и Уруп кажется под именами Зеленого и Цитровного островов объявлены. И понеже острова оные кроме Матмая так описаны, что и величина их известна и положение, то сумневаться почти не можно, что вышеписаяной мыс Тессой есть северо-западная изголовь острова Матмая, которой осмотрен россианами токмо с восточной стороны от Японии; и хотя показанное в вышеписанных известиях господина Миллера положение его с южно-западной в северо-восточную сторону причиняет некоторое в том сумнение, однако оное можно отвратить таким образом, ежели положить, что матмайская ближайшая к Японии изголовь в китайскую сторону с южно-восточной стороны к северо-западу простирается, а в курильскую с южно-западной в северо-восточную, как то и на китайских картах объявлено, в которых однакож тот недостаток, что между езовскими островами нет разделения.

Пролив между Матмаем островом и Япониею по новым картам инде верст на 20, а инде и гораздо уже, а начало Японского острова или Нифона с небольшим в 40 градусах ширины полагается.

Что касается до большого довольства в лесу на ближайших островах к Японии, оное подтверждается и Стеллером, которой вообще пишет, что острова чем западнее от Америки, тем больше и плодоноснее, изобильны преизрядными плодами и лесом, в том числе лимонами, бомбое, гишпанским тростником, ядовитым зелием, у которого корень как шафран желтой, и как ревень толстой, которая знакома и жителям первого Курильского острова, ибо они прежде сего покупали ее у тамошних жителей и употребляли для напоения ядом стрел своих. Ростет же там и виноград, из которого вино самому мне случилось отведывать по возвращении порутчика господина Валтона из Японии, которой несколько его достал у тамошних жителей. Он же привез с собою несколько каракатиц, которой там ловится довольно, а Стеллер пишет, что много там и другой рыбы, а имянно ласточек, орлов, кукушек и макреллов ³⁷⁹. [174]

О Кунашире остроге объявляет он, что там великое изобилие в преизрядном сосняке, листвяке и ельнике, токмо в хорошей воде оскудение, ибо тамошняя вода иловата и со ржавщиной. Диких зверей, особливо же медведей, водится там довольно, которых кожи употребляются от жителей на праздничное платье.

Жители сего острова по его ж объявлению, ходят в долгом шелковом и китайчетом платье, имеют великие бороды, не наблюдают никакой чистоты и питаются рыбою и китовым жиром. Постели у них мусимоновы кожи, которых там довольно ж. Государя над собою никакого не знают, хотя живут и близко от Японии. Японцы приежжают к ним ежегодно, но на мелких судах и привозят железные всякие вещи, медные котлы, деревянные лаковые подносы и чашки, листовой табак и шелковые и бумажные ларчицы, а меняют их на китовой жир и на лисицы, которые там ловятся, токмо оные в рассуждении камчатских и малы и худы. Кунаширцы говорили россианам, чтоб они береглись матмайских обывателей, для того что у них большие пушки, которые они пиг называли; а при том спрашивали у наших, не из севера ли они приехали? и не те ли они люди, которые славны своею силою, что со всяким войну иметь и всякого побеждать в состоянии.

Язык кунаширских жителей не имеет почти никакой отмены от курильского языка, которым говорят на втором Курильском острову Поромусире. что ему заподлинно утверждал ³⁸⁰ курилец Липага, которой был толмачем при господине капитане Шпанберге во время его морского путешествия к Японии. Почему сумневаться не можно, что и жители на островах Итурпу и Уруп не много разности имеют в языке от курильского.

Что жители сих островов кых-куршгами себя называют ³⁸¹, в том немало сумнения: ибо курилы есть слово испорченное казаками из слова куши, которое жителям всех Курильских островов общее; чего ради, ежели итурпские и урупские жители отличают себя от прочих прибавлением слова кых, то вероятнее, что они кых-куши, а не кых-курилы именуются.

Каким образом о Кампанейской земле рассуждает покойной господин Стеллер, которой был в морском вояже с господином капитаном командором Берингом, оное в следующей главе сообщиться имеет. [175]

ГЛАВА 10

О АМЕРИКЕ ³⁸²

Хотя о Америке, которая лежит от Камчатки в восточной стороне, точных и обстоятельных не имеем известий чего ради оную страну можно было и оставить без описания по тех пор, пока морское Камчатской экспедиции путешествие в Америку на свет издано будет, однако для порядку, чтоб о всех соседственных с Камчаткою местах читателю было хотя некоторое понятие, то сообщаем мы здесь, что в записках господина Стеллера по разным местам собрано.

Матерая Америка, которая ныне известна от 52 до 60 градусов северной ширины, простирается с южно-западной в северо-восточную сторону везде почти в равном от камчатских берегов расстоянии, а именно, около 37 градусов длины: ибо и камчатской берег от Курильской лопатки до Чукоцкого носу по прямой линее, выключая заливы и носы, лежит в ту же сторону, так что не без причины можно заключать бывшее некогда между сими землями соединение, особливо в тех местах, где нос Чукоцкой: ибо между им и отпрядышем земли, которой в восточной стороне прямо против оного находится, расстояния не более двух градусов с половиною. Стеллер к доказательству того ж четыре причины приводит: 1) состояние берегов, которые как на Камчатке, так и в Америке изорваны; 2) многие носы, простирающиеся в море от 30 до 60 верст; 3) многие острова на море, разделяющем Камчатку от Америки; 4) положение островов и небольшую ширину оного моря. Впрочем сие оставляется на рассуждение искуснейшим, а с нас довольно объявить токмо то, что около тех мест примечено.

Море, разделяющее Камчатку от Америки, островами наполнено, которые мимо южно-западного конца Америки до пролива Аниянова ³⁸³ таким же непрерывным порядком простираются, как Курильские до Японии. Сей порядок островов между 51 и 54 градусами ширины находится, и лежит прямо в восточную сторону, а начинается с небольшим в пяти градусах от камчатского берега.

Стеллер думает, что между Курильскими островами и Американскими сыщется Кампанская земля ³⁸⁴, о которой многие сумневаются, ежели от южно-западного краю Америки итти в южно-западную ж [176] сторону: ибо по его мнению Кампанской земле должно быть основанием треугольника Курильских островов в Американских; что кажется не неосновательно, естьли Кампанская земля исправно на картах означена.

Американская земля в рассуждении климата имеет гораздо лучшее состояние, нежели крайнейшая северо-восточная часть Азии, хотя близ моря и везде высокие горы, в том числе и несходимым снегом покрытые: ибо оные в сравнении свойства их с азиатскими великое имеют преимуществ. Азиатские горы везде развалились и исщеплялись, и от того лишась издавна своей плотности, лишились и теплоты внутренней; чего ради и нет в них никаких хороших металлов, не ростет на них дерев и трав, выключая долины, в которых мелкой лес и жоские травы примечаются. Напротив того, американские горы крепки и сверху не мохом покрыты, но плодородною землею, и для того с подножия до самого верху одеты густым и преизрядным лесом. Травы ростут на подножьях их, свойственные сухим местам, а не болотным, притом как на низменных местах, так и на самых верхах гор в одинакой величине и виде по большой части: потому что везде равная внутренная теплота и влажность. А в Азии они такое имеют различие, что из одного рода произрастающего по нескольку б родов зделалось, ежели б не наблюдать общего для тамошних мест правила, что травы на низких местах вдвое выше тех, кои на горах родятся.

В Америке и самые морские берега на ширине 60° лесисты, но на Камчатке в 51 градусе ширины и мелкой ивняк и ольховник не ближе 20 верст от моря находится, березник по большей части в 30 верстах, а смолистой лес по реке Камчатке в 50 верстах от устья или более. В 62 градусах нет на Камчатке ни дерева.

По мнению Стеллера от объявленной ширины Америки простирается земля до 70 градусов и дале, которая своим защищением и закрытием, какое имеет от западу, помянутому роду лесов главною причиною: напротив того оскудение в нем на камчатском берегу, особливо же по берегу Пенжинского моря, происходит без сумнения от северного жестокого ветру, которому оной весьма подвержен. Что ж места лежащие от Лопатки дале к северу лесистее и плодороднее, тому причиною Чукоцкой нос и земля напротив его примеченная, которыми оные от жестоких ветров прикрываются.

Для того ж в американские реки и рыба подъимается ране нежели в камчатские. Июля 20 дня примечено в тамошних реках великое рыбы изобилие, а на Камчатке бывает тогда еще начало богатому промыслу.

Из ягод видели там незнаемой род малины, на которой ягоды особливой величины и вкусу. Впрочем ростут там жимолость, голубица, черница, брусница и шикша в таком же изобилии, как на Камчатке.

Зверей, годных к содержанию тамошних обывателей довольно ж, а имянно, тюленей, морских бобров, китов, акулов, еврашек, лисий [178] красных и черных, которые не столь дики, как в других местах, может быть для того, что немного их ловят.

Из знаемых птиц усмотрены там сороки, вороны, чайки, урилы, лебеди, утки, нырки, кулики, гренландские голуби и мичагатки, или так называемые северные утки, а незнаемых больше десяти родов, которых по высокому цвету их не трудно различить от европейских.

Что касается до тамошних жителей ³⁸⁵, то они такой же дикой народ, как коряки и чукчи. Собою они плотны, плечисты и коренасты, росту среднего, волосы на головах черные, прямые, которые они распустя носят. Лица у них смугловатые и, как тарелка, плоские, носы покляпые, токмо не весьма широкие, глаза черные как уголь, губы толстые, бороды малые, шеи короткие.

Ходят в рубахах с рукавами длиною ниже колена, которые ремнями подпоясывают под брюхо. Штаны и торбасы их из тюленьих кож, выкрашены ольхою, много походят на камчатские. На поясах ножи железные с череньями, каковы наши мужики носят. Шляпы у них из травы плетеные как у камчадалов без верху на подобие умбраклов, выкрашены зеленою и красною красками с сокольими напереди перьями, или с чесаною травою, как бы с плюмажем, каковы употребляют американцы около Бразилии. Питаются рыбою, морскими зверьми и сладкою травою, которую заготовляют по камчатски; сверх того примечены у них тополевая и сосновая кора сушеная, которая не токмо на Камчатке, но и по всей Сибири и в самой России даже до Вятки в нужном случае употребляется в пищу, да морская трава складеная кипами, которая и видом и крепостью как ремни сыромятные. Вина и табаку они не знают к истинному доказательству, что у них с европейцами поныне нет обхождения.

За особливое украшение почитают пронимать в разных местах на лице мочки, в которые вставливают разные каменья и кости. Иные носят в ноздрях аспидные перья или грифили длиною около двух вершков; иные кость такой же величины под нижнею губою, а иные во лбу такие ж кости.

Народ, которой живет по островам ³⁸⁶ около Чукотского носа, и имеет с чукчами обхождение, с сими людьми конечно одного роду: ибо и у оного вставливать кости за красу почитается ³⁸⁷. Покойной маеор господин Павлуцкой по бывшем некогда сражении с чукчами [179] нашел между мертвыми чукоцкими телами двух человек того народа, у которых по два зуба моржовых под носом были вставлены в нарочно зделанных екважктах: чего ради тамошние жители и называют их зубатыми. А приходили они по объявлению пленников не для вспоможения чукчам, но посмотреть как они с россианами бьются.

Из сего заключить можно, что чукчи говорят с ними или одним языком, или по крайней мере так сходным, что друг друга могут разуметь без переводчика, следовательно язык их немалое сходство имеет с коряцким: ибо чукоцкой язык происходит от коряцкого, а разнствует от него токмо в диалекте; однако коряцкие толмачи могут с ними говорить без всякой нужды. Что ж господин Стеллер пишет, что ни один из наших толмачей не мог разуметь языка американского, оное происходит, может быть, от великой разности в диалекте, или от особливого произношения, которое не токмо между дикими жителями камчатскими примечается, но и между европейскими народами в различных провинциях. На Камчатке нет такого почти острожка, в котором бы не было разности в языке от другого самого ближайшего. А которые острожки в расстоянии между собою нескольких сот верст, те уже разумеют друг друга не без трудности ³⁸⁸.

Между американцами и камчатскими народами сии примечания достойные сходства усмотрены ³⁸⁹: 1) что американцы лицем походят на камчадалов, 2) что они сладкую траву запасают таким же образом, как камчадалы, чего нигде инде никогда не примечено, 3) что и у них огнива деревянные, 4) что по многим признакам догадываются, что у них топоры ³⁹⁰ каменные ж или костяные в употреблении, и господин Стеллер не без основания думает, что американцы имели некогда с камчатскими народами сообщение, 5) что платье и шляпы их от камчатских не разнствуют, 6) что они кожи ольхою красят по камчатски же, по которым признакам может быть и произошли от одного поколения. Сие самое по его ж справедливому мнению может служить и к решению известного оного вопроса, откуда жители в Америке? ибо хотя положить, что между Америкою и Азиею не было никогда соединения, однако в рассуждении близости обеих частей света в севере никто не скажет, что из Азии нельзя было переселиться жителям в Америку, особливо же что довольно островов и на малом оном расстоянии, которые немало способствовать могли к преселению ³⁹¹. [180]

Военное их ополчение лук да стрелы. Каковы луки их, того сказать не можно, ибо не случилось их видеть, но стрелы их гораздо доле камчатских, и весьма походят на тунгуские и татарские. Которые нашим попались, те выкрашены были черною краскою и так гладко выстружены, что сумневаться нельзя, чтоб у них и железных инструментов не было.

Американцы по морю плавают в кожаных байдарах ³⁹², так же как коряки и чукчи. Байдары их длиною сажени по две, а вышиною в два фута, носы у них вострые, а дна плоские. Внутреннее сложение их состоит из шестов, которые по обоим концам вместе сплочены и распялены поперешными впорками. Кожи, которыми они вкруг обтянуты, кажется тюленьи выкрашеные вишневою краскою. Место, где садятся, кругло, аршинах в двух от кормы, обшивается брюшиною, которую помощию ремней по краям продернутых как кошелек стягивать и растягивать можно. Американец, седши в помянутое место, протягивает ноги и обвязывает вкруг себя брюшину, чтоб воде в байдару попасть не можно было. Гребут одним веслом, длиною несколька сажен, на обе стороны попеременно, с таким успехом, что им противные ветры немного препятствуют ³⁹³, и с такою безопасностью, что они, несмотря на ужасное морское волнение, плавать не боятся. Напротив того, с некоторым ужасом смотрят на большие наши суда, когда оные шатаются, и советуют сидящим на них, чтоб береглись, дабы суда их не опрокинулись. Сие случилось с ботом «Гавриилом», которой за несколько лет ходил к Чукоцкому носу. Впрочем байдары их столь легки, что они их носят одною рукою.

Когда американцы незнаемых людей увидят, то, подгребая к ним, говорят долгую речь, а колдовство ли то, или некоторая церемония для принятия чужестранных, о том ничего заподлинно сказать не можно: ибо и то и другое у курильцов в употреблении. Но прежде своего приближения красят они щеки свои черным карандашей, а ноздри затыкают травою.

В приеме гостей кажутся ласковыми, разговаривают охотно, и дружески не спуская глаз с них, подчивают с великим раболепством, дарят китовым жиром и карандашем, которым щеки себе мажут, как выше показано, без сумнения в том намерении, что объявленные вещи и другим столько ж как и им приятны.

Что касается до плавания около тех стран, то оное весною и летом безопасно, а осенью столь бедственно, что редкой день проходит, в которой бы не должно было опасаться погибели: ибо ветров и бурь такая жестокость примечена, что и такие люди, кои лет по сороку служили на море, с клятвою утверждали, что таких не видали в жизнь свою. [182]

Знаки, по которым примечают там, что земля близко, особливо следующие важны: 1) когда много разных родов морской капусты плавающей по морю окажется; 2) когда усмотрена будет трава, из которой на Камчатке плетут епанчи, ковры и мешечки: ибо оная ростет токмо при берегах морских; 3) когда на море являться начнут чайки стадами и морские звери, как например тюлени и другие им подобные: ибо хотя тюлени и скважину у сердца, которая форамен авале, и канал, которой дуктус артериозус Боталлй называется, отверстые имеют, и для того могут быть под водою долго, следовательно и от берегов отдаляться безопасно, потому что и на большой глубине могут сыскать себе потребное к пропитанию, однако примечено, что они редко на 10 миль от берегу отходят.

Вящшей знак близости земли, когда усматриваются бобры камчатские, которые питаются токмо раками, и по сложению сердца не могут быть в воде свыше двух минут; следовательно нельзя им сыскать и пищи на глубине ста сажен или и гораздо меньшей, чего ради и водятся они завсегда близ берегу.

Еще осталось объявить о некоторых островах, ближайших к Камчатке ³⁹⁴, которые не в прямой линии с вышепомянутыми, но в севере от оных находятся, особливо же о Беринговом, которой ныне камчатским жителям столько известен, что многие ездят туда для промыслу бобров морских и других зверей ³⁹⁵.

Помянутой остров между 55 и 60 градусами ширины с южно-восточной и северо-западную сторону простирается. Северо-восточной его конец, которой лежит почти прямо против устья реки Камчатки, расстоянием около двух градусов от восточного камчатского берега: а южно-восточной от Кроноцкого носу около трех градусов. Длиною сей остров на 165 верст, а ширину имеет различную. От южно-восточной изголови до утесу необходимого, которой от изголови верстах в 14, ширина острова на 3 и на 4 версты: от утесу до сыпучей губы верст на 5, от сыпучей губы до бобрового утесу на 6 верст, при речке Китовой на 5 верст, а оттуда далее становится оной от часу шире. Самая большая его ширина против северного носу, которой от помянутой изголови во 115 верстах, на 23 версты.

Вообще сказать можно, что длина сего острова с шириною столь непропорциональная, что автор наш сумневается, могут ли быть острова в других местах света такого ж состояния, по крайней мере он о том не слыхивал и не читывал: а при том объявляет, что острова, [183] которые они видели около Америки, и вся гряда их на восток лежащая, такую ж имеют пропорцию.

Сей остров состоит из каменного хребта, которой частыми долинами простирающимися на север и юг разделяется. Горы на нем столь высоки, что в ясную погоду можно их усмотреть почти с половины расстояния между островов и Камчаткою. Жители камчатские из давных времен думали, что против устья реки Камчатки земле быть должно; для того что завсегда там казалось мрачно, каково б впрочем около горизонта ясно ни было.

Самые высокие тамошние горы не выше двух верст в перпендикуле ³⁹⁶. Сверху на полфута толщины покрыты они простою желтоватою глиною, впрочем состоят из диких желтоватых же камней. Становой хребет тверд и непрерывен, а побочные горы изрыты долинами, по которым речки текут в обе стороны острова; причем усмотрено, что устья рсех речек лежат на юг или на север, а с вершин бегут они в южно-восточную или в северо-западную стороны, то есть вдоль по острову.

Ровных мест около станового хребта не находится, кроме морского берегу, где горы от оного в некотором расстоянии, но и те бывают токмо на полверсты и на версту полукружием. Такие места при всякой речке примечены с таким различием, что чем мысы у гор к морю площе, тем и поляны за ними пространнее, а чем круче, тем меньше позади их ровного места. То ж случается и в самых долинах, ежели они лежат между высокими горами, то они уже, и речки в них меньше, а в долинах между отлогими горами бывает противное. Где горы на становом хребте круты и утесами, там всегда за версту или за полверсты до берега озера примечаются, из которых бегут истоки в море ³⁹⁷.

Горы состоят из одинаково дикого камня. Но где они параллельны с морем, там мысы, которые в море простираются, в чистой сероватой и крепкой переменяются камень, которой угоден на точение. Сие обстоятельство почитает автор за достойное примечания, ибо кажется ему, что дикой камень объявленную перемену получает от морской воды.

Во многих местах острова берег так узок, что в полую воду проходят им с великою нуждою; инде для проходу убылой воды дожидаться надобно, а в двух местах и никогда пройти не можно. Одно из помянутых мест находится близ южно-восточной, а другое близ северо-западной изголови острова, а зделалось то конечно от земли трясения, от морского наводнения и размытия берега волнением, и от разрывания гор замерзлою водою, чему несумненным доказательством [184] каменные груды и стоящие в море столбы и кекуры, которые около таких мест примечаются.

Южная сторона острова по берегам изорвана больше северной, где можно везде ходить без препятствия, кроме утесу непроходимого и изголови северного носу, которая весьма крута и окружена с моря кекурами и каменными столбами. В некоторых местах попадаются такие удивительные проспекты, которые с первого взгляду на развалины городов иля огромного строения походят больше, нежели на случайную земли перемену; особливо в так называемой пещере, где горы представляют стены, а уступы их бастионы и болверки. Позадь пещеры стоят по разным местам кекуры, из которых иные кажутся столбами, иные стенами древнего строения, иные сводами и воротами, которыми можно проходить так, как прямыми и нарочно зделанными воротами.

Там же и сие примечается, что ежели по одну сторону острова губа, то по другую в прямой линее мыс находится, и ежели берег с одну сторону отлог и песчан, то с другую каменист и изорван. Где земля вкруте изворачивается в которую-нибудь сторону, там перед изгибью берег утесом на версту или на две бывает: горы к становому хребту круче простираются и на верхах их усматриваются каменные столбы или кекуры.

Ямы и расселины, которые учинились в разные времена от трясения земли, во многих местах находятся. На высочайших горах усмотрено, что изнутри их торчат как ядра кончающиеся конусом, которые хотя ничем от самой горы не разнствуют, однако мягче и чише, и имеют фигуру определенную. Такие ж ядра есть и на горах байкальских и на Ольхоне острове. Сии подобные камни зеленого цвету и прозрачные получены Стеллером из Анадырска с объявлением, что они на верхах гор находятся, и ежели сломлены будут, то другие выростают на их места. Повидимому, сие действие происходит от внутреннего движения, особливо же от давления земли к центру. Чего ради сии ядра могут почесться за некоторой род хрусталей, или за чистейшую каменных гор материю, которая из центра выжимается и сперва бывает жидка, а после твердеет.

На северо-восточной стороне помянутого острова нет нигде отстою и для самого малого судна, выключая одно место шириною сажен 80, где можно стоять судну на якоре, токмо в тихую погоду: ибо от берегу инде на две версты, а инде и на пять залегли отмели как бы нарочно усланные каменьем, по которым в убылую воду можно ходить до глубокого места не помочив ног. Когда вода в сих местах убывать начинает, то такие валы, и такой шум подъимается, что и смотреть и слушать ужасно; а море от валов в каменья ударяющих вспенившись как молоко бело бывает.

В вышеписанном отстое на северной стороне есть губа превеликая, по которой так же как и по находящимся около берега оторванным каменьям, столбам, кекурам и по другим обстоятельствам видеть [185] можно, что объявленной остров прежде сего был шире и больше. Оное каменье ничто иное, как остатки прежней величины его: 1) что каменье в море в рассуждении слоев одного с горами положения; 2) что между каменьем лежащим в море виден след речного течения; 3) что жилы, которые на каменьях морских черноваты или зеленоваты, с жилами каменья составляющего остров имеют сходство; 4) понеже заподлинно известно, что в тех местах, где горы отлого к морю простираются, или берега песчаные, там и морское дно бывает отлогое; следовательно и море при берегах знатной глубины не имеет: напротив того, где над морем утесы, там и у самых берегов глубина превеликая, и часто от 20 до 80 сажен примечается; а около здешнего острова и под самыми утесами мелко, то не без причины заключить можно, что сих утесов прежде сего не было, а был отлогой берег, которой потом размыт морем или от трясения осыпался; 5) что некоторое место того острова в полгода получило совсем другой вид, от того, что гора над морем расселась и обвалилась в море.

Южно-западная сторона острова совсем другого состояния: ибо хотя берег и каменистее, и больше изорван, однако там есть два места, которыми в плоскодонных судах, каковы щерботы ³⁹⁸, не токмо к берегу, но и в озера истоками их заходить можно. Первое место верстах в 50, а другое во 115 от южно-восточной изголови острова. Сие последнее место весьма приметно с моря: ибо земля там от севера изворачивается к западу, а в самом мысу течет речка, которая всех речек того острова больше, и в прибылую воду глубиною бывает до семи футов. Она течет из великого озера, которое от устья ее версте в полуторе. И понеже речка чем дале от моря, тем глубже, то и судами до озера ходить по ней способно, а на озере отстой безопасной: ибо оно окружено каменными горами, как оградою, и прикрыто от всех ветров. Главная примета, по чему сию речку с моря узнавать можно, есть остров ³⁹⁹, которой в окружность верст на 7, и лежит в южной стороне от устья речки расстоянием на семь верст. Берег оттуда к западу песчан и низмен на пять верст: около берегов нет под водою каменья, а оное можно потому знать, что там буруну не бывает.

С высоких гор сего острова видны следующие земли: в южной стороне два острова ⁴⁰⁰, из которых один в округ верст на семь, как уже выше показано, а другой остров в южно-западной стороне против самой изголови Берингова острова. Оной состоит из двух высоких и расседшихся камней, в окружности около трех верст, а расстоянием от Берингова острова верстах в 14. С самой северо-западной изголови Берингова острова видны в ясную погоду на северо-восточной стороне превысокие и снегом покрытые горы, а расстояния до них со сто [186] или со сто с сорок верст положить можно. Сии горы с большим основанием за нос матерой Америки, нежели за остров почитал автор: 1) для того, что горы в рассуждении расстояния выше островных гор были; 2) что в таком же расстоянии на востоке от острова ясно примечены такие же белые горы, по которых вышине и протяжению все рассуждали, что то матерая Америка. С южно-восточной изголови Берингова острова видали в южно-восточной же стороне еще остров, токмо не весьма ясно, а положение его казалось между Беринговым островом и низкою ⁴⁰¹ матерою землею. С западной и южно-западной сторон примечено, что выше устья реки Камчатки в самую ясную погоду непрестанной туман бывает, и потому некоторым образом знаемо было недальнее земли Камчатки расстояние от Берингова острова.

В севере от часто упоминаемого Берингова острова есть еще остров длиною от 80 до 100 верст ⁴⁰², которой с ним лежит параллельно, то есть с южно-восточной же стороны в северо-западную. Пролив между сими островами в северо-западной стороне верст на 20, а в южно-восточной около 40 верст. Горы на нем ниже хребта Берингова острова. У обеих изголовей много кекуров и столбов в море.

Что касается до погод, то оные от камчатских только тем разнствуют, что жесточее и чувствительнее: ибо остров не имеет ни откуда закрытия, а притом узок и без лесу. Сверх того сила ветров в глубоких и узких долинах так умножается, что на ногах почти стоять не можно. Самые жестокие ветры примечены в феврале и в апреле месяце, которые дули с южно-восточной стороны и с северо-западной. В первом случае была ясная, но сносная, а во втором ясная ж, но весьма студеная погода.

Прибылая вода самая большая случалась в начале февраля месяца при ветрах северо-западных; другое наводнение было в половине майя месяца от великих дожжей и от снегов вдруг растаявших: однако помянутые наводнения были умеренные, в рассуждении тех, коим есть несумненные признаки; ибо в вышине 30 сажен и более от поверхности моря есть много наносного лесу и целых скелетов морских зверей, по которым автор думает, что в 1737 году и здесь такое ж было наводнение, как на Камчатке.

Трясения земли по нескольку раз в год случаются. Самое жестокое в начале февраля примечено, которое при западном ветре продолжалось ровно шесть минут, а пред ним слышен был шум и сильной подземной ветр с свистом, которой шел от полудни к северу.

Из минеральных вещей, которые на объявленном острову находятся, знатнейшими могут почесться изрядные воды, которые в рассуждении чистоты своей и легкости весьма здоровы: и сие их действие [187] примечено на больных с пользою и желаемым удовольствием. Что ж касается до их изобилия, то нет такой долины, по которой бы не текла речка, а всех их числом более шестидесят, между которыми есть и такие, кои шириною от 8 до 12, а глубиною в прибылую воду до двух, а иные и до 5 сажен, однако таких немного, но большая часть на устье чрезмерно мелки: для того что от крутого наклонения долин имеют они весьма быстрое течение и близ моря разделяются на многие протоки.

ГЛАВА 11

О ПРОЕЖЖИХ КАМЧАТСКИХ ДОРОГАХ ⁴⁰³

Хотя и выше сего уже писано, какими местами из одного острогу в другой переежжают, и сколько между оными расстояния, однако запотребно рассуждено приобщить здесь особливую главу о разных тамошних проежжих дорогах, чтоб читателю желающему ведать расстояние от места до места не было нужды трудиться в исчислении верст по объявленной описи, и видно бы было сколько где в дороге ночевать должно.

Из Большерецкого острога в Верхней Камчатской острог три дороги, по которым тамошние жители наиболыие ездят: 1) по Пенжинскому морю, 2) по Восточному, а 3) по реке Быстрой. По первой дороге ездят до реки Оглукомины, и вверх по оной реке до хребта Оглукоминского, и через хребет на реку Кырганик, Кыргаником почти до реки Камчатки, а оттуда вверх по Камчатке до Верхнего Камчатского острога. По другой дороге из Большерецка ехать надобно сверх по Большей реке до Начикина острога, от Начикина за небольшой хребет на реку Авачу и в Петропавловскую гавань, от Петропавловской гавани по берегу Восточного моря к северу до реки Жупановы и по реке Жупановой до самой ее вершины, от вершины Жупановской через хребет на реку Повычу, а Повычею вниз до самого ее устья, которое против Верхнего острога находится. Третья дорога из Большерецка лежит вверх по Большей реке до Опачина острожка, от Опачи лугами к реке Быстрой и вверх по Быстрой до ее вершины, а от вершины вниз по реке Камчатке до Верхнего Камчатского острога.

По двум первым дорогам наиболыие ездят зимою, а по третьей летом пешие ходят. Первая и последняя дорога мерные, а по второй мера была токмо до половины, а сколько от места до места расстояния, тому прилагаются сообщенные из тамошних приказных изб верстовые реестры.

1) От Большерецкого острога по Пенжинскому морю:

от Большерецкой приказной избы до заимки Трапезниковой — Верст 2 Сажен 100

от заимки Трапезниковой до реки Утки — » 21 » 200 [188]

от Утки до Кыкчика до Акагышева ⁴⁰⁴ жилища — » 42 » 250

от Кыкчика до Немтика — » 25

от Немтика до Кола — » 22

от Кола до Воровской — » 51

от Воровской до Брюмки — » 24

от Брюмки доКомпаковой — » 13

от Компаковой до Крутогоровой — » 36

от Крутогоровой до Оглукоминой до Тареина жилища — » 24

от Тареина жилища до Оглукоминского хребта — » 110

от хребта до Верхнего Камчатского острога — » 65

Итого — » 486 ⁴⁰⁵ » 50

2) от Большерецкого острога по Восточному морю:

от Большерецкого острога до Апачина острожка — Верст 44

от Апачина острожка до Начикина — » 74

от Начикина острожка на Авачу до Паратунки — » 68

от Паратунки. до Петропавловской гавани — » 16

от гавани до Калахтырки речки — » 6

от Калахтырки до Налачева острога — » 34

Итого от Большерецка до Налачева острожка — » 242

От реки Налачевой первую ночь ночуют на Островной реке, другую на Жупановой в острожке Оретынгане, третью вверх по Жупановой у тойона Канача ⁴⁰⁶, четвертую у Олоки, пятую на пустом месте, а в шестой день в острог приежжают.

3) От Большерецкого острога по реке Быстрой: от Большерецкого острога вверх по Большей реке до Опачина острожка — »44

от Опачина острожка до верхнего броду — » 33

от верхнего броду до Аханичева жилища — » 22

от Аханичева до Ганалина жилища — » 33

от Ганалина жилища до вершины камчатской — » 41

от вершины камчатской до Верхнего Камчатского острога — » 69

Итого от Большерецка до Верхнего Камчатского острога — » 242 верст

По всем объявленным в реестрах местам проежжающие обыкновенно ночуют, кроме того, где весьма малое расстояние, например 5 или б верст: ибо такие места проежжают мимо, и потому можно [189] знать, сколько в дороге ночевать должно. Большее расстояние каково от Оглукоминского острога до Верхнего Камчатского острога при благополучной погоде переежжают в третей день, а две ночи ночуют на пустом месте.

Есть же из Большерецка в Верхней острог как с Пенжинского так и с Восточного моря и другие дороги: ибо нет почти такой впадающей в оба моря реки, по которой бы не можно было на Камчатку проехать; но понеже по оным дорогам ездят одни токмо камчадалы, или и казаки по необходимому случаю, то об них писать нет нужды: для того что их проежжими почесть не можно.

Из Большерецка в Нижней Камчатской острог ездят или через Верхней Камчатской острог, или по берегу Восточного моря. Из Верхнего Камчатского острога дорога лежит вниз по реке Камчатке, выключая излучины, где для избежания околичности через мысы ездят, а сколько расстояния от Верхнего до Нижнего Камчатского острога, оное явствует из нижеследующего верстового реестра.

от Верхнего Камчатского острога до реки Кырганика — Верст 24

от Кырганика до Машурина острожка ⁴⁰⁷ — » 32

от Машурина до Накшина острожка ⁴⁰⁸ — » 87

от Накшина острожка до Голка — » 33

от Голка до Талачева острожка — » 26

от Талачева острожка до Ушков — » 16

от Ушков до Крюков — » 25

от Крюков до Крестов — » 25

от Крестов до Горбуна — » 26 сажен 250

от Горбуна до Харчина — » 11

от Харчина до Каменного острожка ⁴⁰⁹ — » 27

от Каменного до Кованоков ⁴¹⁰ — » 16

от Кованоков до Камака — » 6

от Камака до Хапичь — » 8 Сажен 250

от Хапичь до Щек — » 9

от Щек до Обухова жилища — » 17 Сажен 250

от Обухова жилища до Нижнего Камчатского острога, до Николаевской церькви — » 7 » 250

Итого от Верхнего до Нижнего Камчатского острога 397

а от Большерецка — » 833 » 50

Другая дорога из Большерецка в Нижней Камчатской острог мерена токмо до Налачева острога, как уже выше показано, и для того нельзя точно сказать, ближе ли она или дале первой: токмо думать можно, что между обеими немного разности в расстоянии. [190]

Знатнейшие по оной дороге места, где также как и на описанных в реестрах почти обыкновенно ночуют, Опачнн, Начикин и Тареин острожки, Петропавловская гавань, что прежде Аушин острожек назывался ⁴¹¹, Островная река, Жупанова, Березова, Шемячик, Камашки, Кроноки и Чажма, на которых на всех реках есть камчатские жилища.

От Чажмы дорога лежит через горы нежилыми местами на реку Камчатку, а выежжают на оную у самого Обухова жилища в 7½ верстах выше Нижнего Камчатского острога, а на пустом месте ночуют токмо одну ночь.

Из Нижнего Камчатского острога в северные места Камчатки до пределов уезду ее две проежжие дороги, одна через Еловку на Пенжинское море, а другая по берегу Восточного моря. Первая дорога лежит вверх по Камчатке до устья реки Еловки и вверх по Еловке до самой ее вершины, а от вершины чрез хребет на вершины ж реки Тигиля, по которой доежжают до самого моря, а оттуда неподалеку от моря до Лесной и Подкагирной, где кончится уезд Камчатской.

Умеренною ездою, буде нет на дороге препятствия от погоды, переежжают из Нижнего Камчатского острогу к Нижнему Тигильскому острожку, что Шипиным называется, в 10 дней. Первую ночь ночуют у Камака в острожке ⁴¹², другую в Каменном, третью у Харчина, четвертую у Нефеда ⁴¹³, от Нефеда на другой день доежжают до хребта Тигильского, на третей до Нютевина острожка ⁴¹⁴, на четвертой до Мыжоголга, на пятой до старого Шипина жилища, на шестой до жилья коряки Тынгену, которое от Тигильского устья не более как верстах в 13.

От Тигиля, следуя к северу, первую ночь ночуют на Оманине, другую на Ваемпалке, третью на Кактане, четвертую у Пяти братов, пятую в Среднем Палланском острожке, шестую на Кинкиле, седьмую на Лесной, а от Лесной на другой день доежжают до Подкагирной.

По другой дороге такою же ездою можно переехать до реки Караги, которая вершинами сошлась с Лесною рекою, в 10 дней. Из Нижнего Камчатского острога верст около 9 надобно ехать вниз по реке Камчатке, а оттуда чистыми местами до острожка Кыинын-гана, где обыкновенно первую ночь ночуют: другую в острожке Агуй-кунче, или в Столбовском, как просто называется, третью на пустом месте, четвертую на Какеиче речке в острожке того ж имени, пятую в острожке Шеване, шестую в острожке Бахатанум ⁴¹⁵ над Укинским заливом или на Налачевой реке, которая от Бахатанум токмо в 6 [191] верстах, седьмую на речке Уакамеляне у тойона Холюли ⁴¹⁶, осьмую на реке Русаковой, девятую на реке Кутовой, десятую в острожке Кыталгыне, от которого река Карага только в грех верстах.

Из Верхнего Камчатского острога на Тигиль по Еловке ж ездят; однако есть оттуда на Тигиль и другие дороги: 1) чрез Оглукомниской хребет до Оглукоминского острожка и оттуда на север по Пенжинскому морю, а другая по реке Крестовой на Хариузову. Первою дорогою можно доехать на Тигиль в 10 дней. Первую ночь ночуют под хребтом, другую за хребтом, обе на пустом месте, третью в Оглукоминском острожке, четвертую на Иче реке, пятую на Сопошной, шестую на Морошечной, седьмую на Белоголовой, осьмую на Хариузовой, девятую на Кавране или на Утколоке, в десятой день на Тигиль приежжают, но больше на дороге ночуют, не столько за дальностию расстояния, ибо от Утколоки до Тигиля верст с пятдесят почитается, сколько за неспособностию места, для того что гористыми местами чрез Утколоцкой нос ехать надобно.

Другою дорогою 11 или 12 дней на переезд надобно, ибо следуя вниз по Камчатке первую ночь должно ночевать на Кырганике, другую в Машурином острожке, третью на Шапиной реке, четвертую на Толбачике, пятую у Харкача ⁴¹⁷ в острожке, шестую в Крестовском, а от Крестов вверх по реке Крестовой и вниз по Хариузовой до Хариузовского острожка, также как из Верхнего Камчатского острога до Оглукоминского, в третей день переежжают, а от Хариузовского острожка до Тигиля на другой или на третей день, как выше показано.

По Еловке на Тигиль дорога для жителей объявленного острога всех дале: ибо на переезд требуется времени более двух недель. Из Верхнего Камчатского острога до Крестов семь дней езды, как выше показано, осьмую ночь ночуют у Налача в острожке ⁴¹⁸, на девятой день приежжают к Харчину, а от Харчина вверх по Еловке и вниз по Тигилю до жилья коряки Тынгену езды по вышеписанному 6 дней.

От Большерецкого острога на юг до Курильской лопатки обыкновенной езды 9 дней. Первую ночь ночуют у моря на устье Большей реки, другую на пустом месте, третью на реке Опале, четвертую на Кошегочике в юрте, пятую на Явиной, шестую у Кожокчи, не доежжая до Озерной реки за семь верст, седьмую на Курильском озере, осьмую на Камбалиной, в (девятой день приежжают на самую Лопатку, а всего расстояния от Большерецкого острогу до Курильской лопатки 210 верст 300 сажен ⁴¹⁹, которое расстояние можно легко переехать и в 4 дни, однако у тамошних казаков в обыкновении не проежжать мимо никакого острожка, отчасти чтоб нужды, за которыми посылаются, исправить, а отчасти чтоб не изнурить собак [192] своих. Мне самому от Кожокчи до Большерецка случилось переехать в третей день рано посредственного ездою, а от Кожокчи до Большерецка без мала полтораста верст, как явствует в приобщенном верстовом реестре.

Верст Сажей От Большерецкого острога до устья Большей реки — верст 33

от устья Большей реки подле моря до реки Опалы — » 85

от Опалы до Кошегочика — » 18

от Кошегочика до Явиной — » 15

от Явиной до реки Озерной — » 15

от Озерной до Камбалиной — » 36 сажен 300

от Камбалиной до самой Лопатки — » 27

Итого от Большерецка до Курильской лопатки — » 210 сажен 300. [193]

Комментарии

338. В рукописи зачеркнуто: Она течет нз одного хребта с рекою Майоном, которая в правую сторону в Анадырь впала, а устьем в самой култук Пенжинской губы вливается (л. 34 об.). — Ред.

339. Пенжина вершиною сошлась с рекою Маином... Действительно, верховья реки Пенжины близко подходят к бассейну реки Омолона, правого притока Колымы. — Л. Б.

340. Чондон, Ижига. Чондоном называли верховья рекн Гижиги (Л. Берг. Открытие Камчатки..., 1946, стр. 305). — Л. Б.

341. В рукописи зачеркнуто примечание: В Опис. Геогр. гд-на Миллера Наеху или Наяхала полагается прежде Тайноса, а в ландкарте российской Тайносовой речки не показано (л. 35). — Ред.

342. В рукописи зачеркнуто: которая в округ имеет верст 70 (л. 35 об.). — Ред.

343. В рукописи: на острову Улинатки (л. 35 об.). — Ред.

344. В рукописи зачеркнуто: Близ устья Асинглана есть небольшая губа (л. 36). — Ред.

345. В рукописи зачеркнуто: которым Матиклей губа кончится (л. 37). — Ред.

346. До 1731 г. Камчатка была подчинена непосредственно Якутску. С 1731 по 1773 г. Камчатка была в ведении Охотска, который в свою очередь был подчинен Якутску. С 1773 по 1782 г. Камчатский полуостров, включая Гижигинскую крепость, существовал как особая административная единица, подведомственная непосредственно Иркутской губернской канцелярии, минуя Охотск. Первым управителем этой новой административной единицы был майор Бем. Служивший многие годы на Камчатке и в Охотске капитан Тимофей Шмалев писал по этому поводу из Охотска в Москву Г. Миллеру следующее: «Ныне Камчатка и Гижигинская крепость особою командою, а не под Охоцким, хотя и не очень видитца полезно» (ЦГАДА, портф. Миллера 528-1, тетр. 19, л. 7).

Сенатским указом от 19 марта 1782 г. была образована Охотская область, делившаяся на три округа: Гижигинский, Акланский и Нижнекамчатский. — И. О.

347. Исправлено по рукописи (л. 38 об.), в печатном издании 1755 г. «110 верст», далее в рукописи зачеркнуто: Теперь осталось описать берег от Охоцка до устья реки Амура, которой вершины в Российском владении Урак река от Охоцкого остро... (л. 38 об.). — Ред.

348. В рукописи зачеркнуто: с которою сошлась близ устья Мамга речка, а против устья их... (л. 40 об.). — Ред.

349. Рыбы Шантарских островов. О рыбах этих мест см. Г. У. Линдберг и Г. Д. Дулькейт. Материалы по рыбам Шантарского моря. Изв. Тихоокеан. научно-пром. станции, III, вып. 1, 1929, 139 стр., с картой (здесь есть и физико-географический очерк).

Малма. В речках и озерах Шантарских островов живет мелкая пресноводная форма мальмы, Salvelinus malm a morpha curilus. Но кроме того в море (например, у берегов губы Якшиной) ловится крупная проходная мальма, S. malma, («морская форель»), заходящая в озера.

Ленки. Ленок — это пресноводная рыба, Brachymystax lenok (Pallas), из лососевых, живущая на о. Шантар в более значительных речках

Хариузы. На Шантарских островах последующими авторами хариус не отмечен. Но в реке Уд встречается Thymallus arcticus grubei Dyb.

Камбала. У берегов Шантарских островов встречаются Liopsetta glacialis (Pallas) и Pleuronectes stellatus Pallas; последний вид, заходящий здесь и в пресную воду, встречается реже.

Кунжа. Кунджа, Salvelinus leueomaenis (Pallas), встречается повсюду у берегов острова Б. Шантар, в устьях рек и в их нижнем течении, а также в озере Большом. — Л. Б.

350. Худой Шантар — это Малый Шантар. — Л. Б.

351. Устье реки Тугур по современным картам примерно под 53¾° с. ш. — Л. Б.

352. Великой и жилой остров — это Сахалин. — Л. Б.

353. О Курильских островах из новейшей литературы см. А. И. Соловьев. Курильские острова. М., 1947 (список литературы). См. также краткий, но дельный очерк П. В. Ушакова. Курильская гряда. — «Природа», 1946, No 6, стр. 29-39, со списком литературы. Об истории открытия см. Л. С. Берг. Открытие Камчатки... 3-е изд., 1946, стр. 133-156. — Л. Б.

354. 3вание их (Курильских островов. — Л. Б.) произошло от жителей..., которые от тамошних народов куши, а от Россиан курилами называются. Объяснение это совершенно правильное. На языке курилов, или айонов, кур или куру значит человек (Л. Шренк. Об инородцах Амурского края. СПб., 1883, стр. 132), у камчадалов куши или кужи. Сами себя курилы называют айну, что значит человек. Поэтому академик В. К. Вишневский (известный астроном, 1780-1855) не прав, когда в примечании к изданию «Описания Земли Камчатки», 1, 1818, стр. 140, ссылаясь на В. М. Головнина (Записки о приключениях в плену у японцев с 1811 по 1813 год. СПб., 1816), говорит, что «Русские наименовали сии острова Курильскими, по дымящимся (курящимся) на оных островах сопкам». — Л. Б.

355. Шоумшчу. Ныне — Шумшу. О рыбах см. ниже при описании рыб Камчатки. — Л. Б.

356. Поромусир. Ныне Парамушир. — Л. Б.

357. Красные и черные лисицы — это цветовые вариации обыкновенной лисицы, Vulpcs vulpes. — Л. Б.

358. Мусимоны, или каменные бараны, — это снежный баран, Ovis nivicola (см. ниже при описании фауны Камчатки). — Л. Б.

359. В рукописи зачеркнуто: ибо курильцы, с которыми нам случалось разговаривать, далее четвертого острова не бывали (л. 55 об.). — Ред.

360. В рукописи зачеркнуто: находятся в сочиненном от него географическом описании Камчатки 1737 году (л. 45 об.). — Ред.

361. Уяхкупа — это тот же остров, который на стр. 167 назван Уякужачь, т. е. Алаид. — Л. Б.

362. Араумакутан — это Хараму-котан (по-аински «деревня лилии»). — Л. Б.

363. Исправлено по рукописи (л. 46 об.); в издании 1755 г. опечатка — Ушимир. — Ред.

364. Мотого, Шатово, Ушитир, Китуй, Шимушир — это: Матуа, Рэсева, Ушитир Кетой, Симушир. На острове Китуй растет камыш; это курильский бамбук, Sasa kiirilensis (он есть и на Сахалине, где его тоже называют камышом). — Л. Б.

365. В рукописи зачеркнуто примечание: все острова вообще грядою лежат к южно-западной стороне, а не к югу, ибо ежели бы они на юг простирались, то б между Едзо и китайским берегом находящемуся проливу Тессой надлежало быть несравненно больше (л. 46 об.). — Ред.

366. В рукописи зачеркнуто: Отправленные лет за 30 перед сим (л. 46 об.). — Ред.

367. Чирпуй — это Чирпой. — Л. Б.

368. За Чирпоем идет не Итурпу (Итуруп), как сказано у Крашенинникова, а Уруп. — Л. Б.

369. Матмай — Иезо или Хоккайдо. — Л. Б.

370. В рукописи зачеркнуто: а по описанию гд-на капитана Шпанберга ширина его около ста тридцати верст (л. 47). — Ред.

371. В рукописи зачеркнуто: пишет гд-н Миллер (л. 47). — Ред.

372. В рукописи зачеркнуто примечание: Весьма сумнительно, ибо курилы есть слово испорченное казаками из куши; чего ради и ежели жители оных острозов за подлинно называют себя не просто куши, но с прибавлением, то вероятнее что они кых-куши, а не кых-курилы именуются (л. 7). — Ред.

373. В рукописи зачеркнуто: Напротив того, в Стеллеровом описании объявляется, что все островские жители составляют один народ и одни почти язык имеют, а имянно тот, которым говорят на острове Поромусире, как то утверждал ему курильский толмач за подлинно. Что касается до жителей на Кунашире, то и Стеллер согласно пишет с гд-ном Миллером, что они весьма многолюдны. Сверх того объявляет, что жители его ходят без штанов, в долгом шелковом и китайчетом платье, имеют великие бороды, не наблюдают никакой чистоты и питаются китовою и рыбьею ловлею. У них водится много медведей, которых кожи употребляют они на праздничное платье. Постели их кожи каменных варанов. Государя над собою они не знают, хотя и не в дальнем расстоянии от Японии. Японцы ежегодно приежжают к ним на мелких судах и привозят разные железные вещи, медные котлы, деревянные лаковые чашки и подносы, листовой табак, шелковые материи и китайку, а меняют их на сушеную рыбу, на китовой жир и на лисицы, которые однакож и малы и худы против камчатских.

В лесе у них особливо же в преизрядном ельнике, сосняке и лиственишнике великое довольство, токмо в хорошей воде недостаток, ибо вода у них иловата и от ржавщины красновата. Они говаривали россианам, чтоб опасались мат-майских жителей, для того что они имеют большие пушки, которые они инг называли и спрашивали россиан не из севера ли они, которые тем славны, что они со всяким биться и всех побеждать в состоянии (л. 47-47 об.). — Ред.

374. В рукописи зачеркнуто: продолжает гд-н Миллер (л. 47 об.) — Ред.

375. Езо у японцев вообще обозначение «северных варваров». — Л. Б.

376. В рукописи зачеркнуто: 40 или более (л. 47 об.). — Ред.

377. Пролив между Матмаем и Япониею — Цугарский пролив. — Л. Б.

378. Мыс Тессой. Такого мыса нет. Название взято от японского наименования северо-западной части острова Хоккайдо, прилегающей к Японскому морю — Тесио. Есть река и город того же имени. Город расположен при впадении реки Тесио в Японское море. Расстояние до Китая гораздо больше, чем представлялось Крашенинникову. — Л. Б.

379. На ближайших островах к Японии... много там и другой рыбы, а именно ласточек, орлов, кукушек и макреллов. Акад. А. Севастьянов в примечании к изданию «Описания Земли Камчатки», 1818 г. (I, стр. 183-184) совершенно правильно отмечает: «Сии породы рыб, из которых названия трех первых взяты от латинских прилагательных имен к родовым, суть следующие: Trigla Hirundo, Raia Aquila, Trigla Cuculus, и порода макрели; может быть Scomber japonicus или auratus?».

Современные названия этих рыб: Скат, Raia aquila = Aetobatis tobijei (Bleeker). Морской петух, Trigla hirundo = Trigla lucerna kumu Lesson et Garnot. Морской петух, Trigla cuculus. Согласно A. H. Световидову (Труды Севастоп. биол. станции, V, 1926, стр. 313-314; Фауна СССР, Рыбы, VI, вып. 9, Triglidae» 1936, стр. 19), Trigla cuculus L., есть молодые Т, gurnardus L. Рыб этого типа у берегов Японии и Курильских островов нет. Имеется в виду, очевидно, какой-нибудь вид из подрода Lepidotrigla — вероятно, Trigla (Lepidotrigla) microptera Günther (strauchi Steind.), доходящая на север до залива Петра Великого. Макрелли, Scomber japonicus; это, действительно, Sc. japonicus (Sc. pneumatophorus). — Л. Б.

380. В рукописи зачеркнуто: новокрещеной (л. 49 об.). — Ред.

381. Вероятно, кых есть самоназвание; корень этого слова, очевидно, родствен корню самоназвания куши, кужи. — Л. Б.

382. О Америке. Здесь, по данным Стеллера, описываются места, посещенные Берингом и Стеллером в 1741 г.: северо-западная Америка в районе горы Св. Ильи, Алеутские острова и о. Беринга. Подробный комментарий к этому путешествию см. в книге: Л. С. Берг. Открытие Камчатки..., стр. 193-277. Поэтому мы ограничимся здесь лишь немногими замечаниями. — Л. Б.

383. Аниянов пролив или Анианский, есть Берингов. О нем см. Л. С. Берг, там же, стр. 12-24. — Л. Б.

384. Кампанская земля, точнее Земля Компании. Это один из южных Курильских островов, открытый в июне 1643 г. голландцем М. Г. Фрисом (Vries) во время плавания на корабле Castricurn. Считают, что это — Уруп. Другой остров, расположенный ближе к Иезо, был назван островом Штатов (ныне — Итуруп). Во время этого плавания, в конце июля того же года, был открыт м. Терпения на Сахалине (Л. С. Берг, там же, стр. 171-172). — Л. Б.

385. В описании американских жителей смешаны данные об алеутах, которых Стеллер впервые увидел на Шумагинских островах (Л. С. Берг, там же, стр. 247-273), с данными о населении острова Каяк (Аляска). Но следует иметь в виду, что на Каяке спутники Беринга людей не видели; они наблюдапи лишь некоторые предметы обихода туземцев; сами же жители скрылись. — Л. Б.

Алеуты Шумагинских островов были встречены там во время стоянки экипажем экспедиции капитана Беринга в сентябре 1741 г. и описаны Стеллером (S. W. Steller. Reise von Kamtschatka nach America, St. Pet., 1793) (Л. С. Берг, там же, стр. 224-248). — В. А.

386. Эскимосы островов Берингова моря. — В. А.

387. Народ, которой живет по островам около Чукотского носа и имеет с чукчами обхождение, с сими людьми конечно одного роду: ибо и у оного вставливать кости за красу почитается. Крашенинников указывает на сходство между эскимосами и алеутами («сии люди») (Л. С Берг, там же, стр. 30, 33, 258-260). — Л. Б.

388. Предположение Крашенинникова насчет родства чукотского и эскимосского языков неправильно. Языки эти принадлежат к разным группам. Но следует иметь в виду, что эскимосы жнвут и на азиатском берегу; поэтому нет ничего удивительного в том, что и среди чукоч, и среди эскимосов были люди, понимавшие оба языка. С другой стороны, указание Крашенинникова на близость чукотского и коряцкого языков совершенно правильно. — Л. Б.

389. Соображения насчет сходства между американцами и камчадалами, заимствованные у Стеллера, основаны на смешении, под именем «американцев», алеутов и обитателей острова Каяк. — Л. Б.

390. В рукописи зачеркнуто: не железные, но.... (л. 52). — Ред.

391. В рукописи зачеркнуто: Есть ли у американцов рогатой скот или олени про то неизвестно (л. 52 об.). — Ред.

392. Описание кожаных байдар американцев относится к алеутским байдаркам. — Л. Б.

393. В рукописи зачеркнуто: вообще походят сии байдары и на самоедские и на американские в Новой Дании (л. 52 об.). — Ред.

394. Командорские острова — архипелаг, состоящий из четырех островов: Беринга, Медного, Топоркова и Арий камень. Командорские острова открыты в 1741 г. экспедицией капитана Беринга, в честь которого и носят свое название. Они не имели постоянного населения до 1825-1826 гг. В эти годы для эксплоатации пушных богатств этих островов (котика, морского бобра) Российско-Американской компанией были переселены алеуты и метисы с Алеутских островов (о-вов Атхи и Атту), потомки которых в настоящее время составляют основное население о-вов Беринга и Медного; о-ва Топорков и Арий камень необитаемы из-за отсутствия пресной воды (Л. С. Берг, там же, глава XVII; М. А. Сергеев. Советские острова Тихого океана. Л., 1938, стр. 14-138). — В. А.

395. Описание о. Беринга дано по Стеллеру (Л. С. Берг, там же, стр. 285-308). — Л. Б.

396. На о. Беринга «...горы не выше двух верст в перпендикуле». Стеллер тоже говорит, что высшие точки «не более тысячи саженей высоты». На самом деле высшая точка острова Беринга достигает 757 м. — Л. Б.

397. В рукописи зачеркнуто: Причина тому, что влажность от дождей, снегу и паров на таких крутых местах сильно разливается, источники отворяются, земля становится мягка и ноздревата, и легко от берегов отмывается — до самого составляющего горы — дикого камня, котором напоследок бывает и дном их и берегом (л. 54 об.). — Ред.

398. Щерботы. Надо: шхерботы. — Л. Б.

399. Острова у озера Саранного нет; за остров Стеллер, очевидно, принял часть острова Беринга к востоку от озера Саранного. — Л. Б.

400. Об островах у о. Беринга неточно. У северо-западной оконечности Берингова острова есть два островка (против с. Никольского): Топорков и Арий. — Л. Б.

401. В рукописи: мнимою (л. 56 об.). — Ред.

402. В севере от Берингова острова есть еще остров длиною от 80 до 100 верст, которой с ним лежит параллельно. Имеется в виду остров Медный, но он лежит не на север от острова Беринга, а на юго-восток. Вообще в описании острова Беринга у Крашенинникова много неточностей. — Л. Б.

403. В рукописи зачеркнуто: О разных дорогах, которыми ясачные зборщики ездят (л. 57). — Ред.

404. Острожек Кыгынумт на реке Кыкчик назван Акагышев, по имени тойона. (См. наст. изд., стр. 144). — В. А.

405. Этот итог и дальнейшие оставлены по всем изданиям «Описание Земли Камчатки» без исправлений. — Ред.

406. В острожке Кошхподам. См. наст. изд., стр. 124.

407. Ительменское название — Кунупочичь. См. наст. изд., стр. 110. — В. А.

408. Другие названия — Колю. Козыревск. Там же, прим. к стр. 106. — В. А.

409. Ительменское название Пингаушчь. Там же, стр. 109. — В. А.

410. Ительменское название Куан. Там же, стр. 106. — В. А.

411. Аушин острожек назывался по имени тойона. Ительменское название Ач-компо. Наст. изд. см. прим. к стр. 120. — В. А.

412. Название острожка Шваннолом, Камаки. Там же, стр. 106. — В. А.

413. В острожке Колилюнучь (Верхне-Еловском). Там же, стр. 111. — В. А.

414. Другое название Кульваучь. Там же, стр. 113. — В. А.

415. Укинский острожек. Там же, прим. к стр. 130. — В. А.

416. В острожке Уакамелян. Там же, стр. 131. — В. А.

417. В острожке Ошококуль на реке Ушка. — В. А.

418. Вероятно, в Крестовском. — В. А.

419. В рукописи зачеркнуто: как явствует в нижеприобщенном верстовом реестре (л. 60). — Ред.