Курилы от камчадалов отменным языком говорят, ростом от большей части средние, волосом черные, лицем круглые и смуглые, однакож гораздо пригоже камчатских иноземцов, большебородые и по всему телу волосатые, головы имеют напереди с уха на ухо бритые, а назади долгие, рострепанные, а незаплетенные, в уши вдевают серги, платье носят гагарье и лисье недолгое, штаны и торбасы такие же, какие и камчадалы.

Бабы их муское же платье носят, также и волосов не плетут, только их не бреют, но спереди подрезывают, чтоб в глаза не лезли. Губы все вычернивают и вкруг вышивают, также и руки до самых локтей, а мужики только губы и то на середине черные имеют.

Мужики упражняются летом в промыслу морских зверей, а бабы вместо гребцов в байдарах у них бывают, зимою мужики лисиц промышляют, а бабы чирелы плетут и платье шьют.

Едят всяких морских зверей, а имянно: бобров, котов, сивучей, тюленей, китов, а из земных: лисиц, медведей и прочих каких упромышляют, также и выбрасывающиеся из моря рыбу, раки и капусту; одним словом, ничего у них поганого нет, но всем, чтоб из моря ни выбросило, питаются, рыбы в зиму мало запасают.

Живут в таких же юртах, в каких и камчадалы, в юртах имеют деревянные стружки, которые называют иннаху. Оные стружки за бесов ли они почитают или за бога, того доспроситься не мог, или не хотели сказать или за глупостью не умели. Только то сказали, что де первого бобра, кошлака или нерпу приносят им в жертву, и мясо их съедают, а кожу у иннаху вешают, а понеже они, как юрты их обветшают, на том месте новых не строят, но на новом селиться обычай имеют, то они и старые иннаху с жертвенными кожами в старых юртах оставляют, а на их места новые делают, оные же иннаху и чрез море с собою возят. И когда встает буря, то их в море бросают, ветру на жертву, чтоб тише веял, а при бросании кричат они "ту, ту, ту", то есть возьми.

Жен имеют по две и по три, сверх того держат и жупанов.

Свадьбы у них таким же образом, как у камчадалов, отправляются. Мужья с женами спят порознь, а ночью тайно к женам приходят, чтоб никто не слыхал.

Ежели которой иноземец блуд сделает с мужнею женою, и о тем муж уведает, то он вызывает обидящего палкою биться, которой [739] принужден уже от того не отрицатца, потому что у них отказаться от битвы бесчестно, буде же которой похочет бесчестным да здоровым быть, тот вызывальщику столько бесчестья платить повинен, сколько он похочет.

Палка, которою они бьются, называется стун и делается длиною четверти в три и в аршин, а толщиною на конце в человечью руку, а близ того места, где руками держат, потоне; у самого тонкого места оная палка зарублена, а оттуда до самого конца, вдоль жолобок вырезан, сверх вышеписанной зарубки. Еще и двух местах та палка зарублена, а имянно на самом нижнем конце, да немного ниже прежней зарубки. За верхнюю зарубку привязывается тоненькая веревочка и по означенному жолобку протягивается до другой зарубки, которая ею обвивается а оттуда протягивается вниз по жолобку, опушается почти с четверть ниже палки, к концу ее привязывается деревянной кляп, а нижняя зарубка перевязывается особливою веревкою, чтоб протянутая по жолобку веревочка из него не выходила.

Во время битвы их не у каждого по палке, но у обеих одна бывает, а бьются ею по голой спине, и сперва один берет палку правою рукою между нижней и средней зарубок, а левою за веревочку у самого кляпа, и три раза, сколько в нем силы есть, ударивши другого, отдает ему палку, которой столько ж раз ее возвращает, и так переменяются они до трех раз, а потом расходятся; которой сперва начинает бить, тому лехче, понеже битой не так сильно свои разы отмщает. После битвы лежат они недели по четыре, а иные от того и умирают.

Родины у женщин их тяжелые, после которых целой месяц за обыкновенные труды не принимаются. Младенцам имена дают бабки повивальные.

Ежели которая женщина двойни родит, то последней из них убивается.

Умерших летом в землю загребают, а зимою в снег. Есть между ними и тот обычай, чтоб своевольно умирать; об охотной смерте в описании камчадальских обычаев упомянуто.

На первом острову и на Лопатке живущие курилы камчатским языком говорят, И все обычаи камчадалам подобно имеют, кроме того что не ажушаков, но стружки в юртах имеют, а тем с помянутыми Курилами сходствуют, что палкою между собою бьются, с женами тайно сходятся и от большой части зверьми питаются.

(Архив АН СССР, ф. 21, оп. 5. № 60, лл. 30 об. - 32).