РАПОРТ Г. В. СТЕЛЛЕРУ от 10 марта 1741 г.

Благородному господину адъюнкту Георгу Вильгельму Штеллеру.

Репорт.

По отослании моего репорта к вашему благородию из Нижнего Камчатского острога жил я в Нижнем остроге февраля по 4 число, дожидаяся служивого Михаила Лелихина, посланного от меня для проведания коряк до Караги реки. Между тем известился я, что у одного анадырского жителя имеется травою набитая диковинная птица и рыбка, то послал я в Анадырской острог требование, чтоб та птица и рыбка сюда посланы были, причем требовал, чтоб от приказной избы куплено было самое лучшее юкагирское и чюкоцкое платье, муское и женское, и выслано б было сюда же будущего 1742 году весною.

О строении хором в Нижнем Камчатском остроге ответствовано от приказной избы, что она на присланной ордер от господина профессора ла Кроера о строении хором будет ответствовать, как прибудет в Нижней Камчатской острог командир Петр Колесов.

Февраля 4 дня отправился я из Нижнего Камчатского острога сюда в Большерецк, взяв с собою толмача да одного казака в провожатые до Верхнего острога вместо вышеписанного служивого Михаила Лелихина, которого я с Караги дождаться не мог и вести о нем не слыхал, а ныне слышно, что оной господином прапорщиком Левашевым взят в поход против уколоцких изменников.

В Верхней Камчатской острог приехал я февраля 15 дня, где февраля 16 дня получил ордер от господина профессора ла Кроера о привезении в Большерецк термометра, против которого послан от меня ордер к определенному для чинения метеорологических обсерваций казачью сыну Егору Иконникову, чтоб он Иконников имеющейся у него термометр для отсылки в Большерецк отдал при доношении в приказную избу, а как оной термомегр увязать, чтоб в дороге не изломался, в том ордере пространно объявлено.

Бывшие со мною в провожатых из Нижнего Камчатского до Верхнего острога служивой и толмач отпущены возвратно в Нижней острог.

Февраля 17 дня прислано ко мне ведение от служивого Андреяна Рюмина, в котором написано: понеже де положены на него Рюмина от его благородия господина профессора ла Кроера и от вашего благородия некоторые дела, а бумаги де от вашего благородия не прислано к нему и ниоткуда требовать не показано и понеже я нахожусь в комманде вашей, то б де я о даче на те приказанные ему от вашего благородия дела одной дести пищей бумаги старание возъимел. И чтоб вышеписанному служивому от неимения бумаги помешательства в делах не учинилось и он бы в неисполнении приказанных ему дел перед вашим благородием отговориться не мог, выдал ему с распискою одну десть бывшей при мне казенной бумаги.

Февраля 18 дня писано от меня к командиру Петру Колесову, чтоб служивого Ивана Лосева, которому казенные семена для розвождения поручены, в летнее время на иную работу никуда на наряжать и чинить бы ему вспоможение в копании земли и в прочем, что к развождению означенных семян потребно будет.

Февраля 21 дня отправился я из Верхнего Камчатского острога с толмачем Горловым и с казачьим сыном Григорьем Дурыниным, [624] которого я требовал только для провождения меня через волок до Оглукоминской реки, откуда он того ж февраля 24 дня и отпущен, а я до Большерецка за худыми погодами принужден был быть в пути сего марта по 8 число.

Имеющегося у меня казенного табаку шару, как вперед до Нижнего острога так и возвратно до Большерецка, на пятеры санки вышло за прогоны три фунта, двенатцать и две пятины золотников.

Иного я в сем пути ничего зделать не мог, как только собрал некоторые малые известия о коряцком народе и достал камчатскую чекушу костяную, которыми они бивались между собою на войне.

Студент Степан Крашенинников.

Марта 10 дня 1741 году.

(Архив АН СССР, ф. 3, оп. 1, № 800, лл. 343-344 об.).