В июле 1737 г. при штурме турецкой крепости Очаков отличился высокопоставленный волонтер русской армии принц Антон Ульрих Брауншвейгский. Во время жаркого боя один из его пажей был убит, а другой ранен. Но немецкий принц мог не беспокоиться о пополнении своего штата. Юные слуги, находившиеся при Брауншвейгском дворе, с радостью напрашивались на каждое путешествие.

И действительно, в ноябре-декабре того же 1737 г. из Вольфенбюттеля пришли известия о скором отъезде в Санкт-Петербург новых пажей. Одного из них звали Иеронимус Карл Фридрих фон Мюнхгаузен ¹.

Так началась «российская» биография легендарного барона Мюнхгаузена, человека удивительной судьбы и беспримерной славы.

Почти через пятьдесят лет он станет прототипом популярнейшего литературного героя. Талантливые книги Распэ и Бюргера, замечательные иллюстрации Дорэ, счастливый графический облик — шляпа-треуголка, ботфорты, шпага, косица с бантом, само имя — повсюду вызывают неизменные симпатии.

Однако в сознании многих современников, а тем более потомков, исторический барон и барон литературный слились в единый образ.

Читателей и исследователей занимали, как правило, его книжные приключения, хотя и реально существовавший Мюнхгаузен не был обойден вниманием ².

Главные вехи его жизненного пути восстановлены по имеющимся в Германии источникам.

Иеронимус фон Мюнхгаузен родился 11 мая 1720 г. в наследственном поместье Боденвердер, недалеко от Ганновера. С 1735 по 1737 г. состоял пажом правящего Брауншвейгского герцога Карла, который и отправил его к брату в Россию. В 1739 г. Мюнхгаузен был определен корнетом в кирасирский полк; в 1740 г. — он уже поручик, а в 1750 г. — ротмистр. Еще в 1744 г. он женился на лифляндской дворянке Якобине фон Дунтен; однажды ездил домой в отпуск, окончательно покинув пределы Российской империи в конце 1750 г. На родине вел жизнь типичного помещика: занимался хозяйством, судился с крестьянами, забавлялся охотой, прослыв на дружеских пирушках бесподобным рассказчиком невероятных историй. Появление в печати своего двойника, по крайней мере внешне, Мюнхгаузен встретил с неудовольствием. В 1790 г. он потерял жену. Последние годы жизни были омрачены неудачной женитьбой бездетного барона, судебными тяжбами и болезнями. Он умер 22 февраля 1797 г. и похоронен в древней монастырской церкви...

К сожалению, сведения о пребывании Мюнхгаузена в России ограничивались отдельными скупыми фактами. А между тем именно впечатления молодости, прошедшей в далекой и загадочной для европейца стране, легли в основу увлекательных и, возможно, не таких уж и баснословных рассказов.

И это не случайно. За минувшие столетия огнем, водой и людским небрежением уничтожены документы, которые буквально день за днем позволили бы воссоздать послужной [11] список самого знаменитого российского кирасира. Недаром еще полковые историки сетовали на отсутствие архивных материалов, относящихся к XVIII в. ³

И тем не менее «настоящий» барон не затерялся на страницах отечественной истории, и к счастью, не все эти страницы оказались утрачены.

Предпринятые нами архивные разыскания дали значительные результаты ⁴. Достаточно указать на десятки автографов, чтобы представить уникальность этих источников; не говоря уже о содержательной стороне документов, касающихся военной карьеры Мюнхгаузена.

Совершенно конкретную трактовку получили те или иные сюжеты. Так, если вопрос о его участии в русско-турецкой войне 1735-1739 гг. пока остается открытым, то в отношении русско-шведской войны 1741-1743 гг. подобный вопрос можно считать вполне выясненным. В «особливой ведомости» Военной коллегии, направленной в императорский Кабинет, среди «отлучных же за делами ея императорского величества» в «бывшую шведскую войну» мы обнаружили и интересующую нас персону: «Того ж полку (Кирасирского [12] его императорского высочества — А. К.) Минихгаузен находился в Риге при оставшей от того полку команде и в компании не был» ⁵.

Вместе с незабвенным бароном на документальном уровне возвращается целый историко-культурный пласт XVIII столетия.

Первая систематическая публикация, раскрывающая обстоятельства службы Мюнхгаузена в 1739-1741 гг., включает материалы официального делопроизводства военного ведомства. Прежде всего это рапорты, ордера и другие полковые бумаги. Сохранность столь обширного комплекса объясняется, как ни странно, превратностями политического развития — попыткой вычеркнуть из исторической памяти кратковременное царствование Иоанна Антоновича. В правление Императрицы Елизаветы и ее ближайших преемников было изъято, уничтожено или сокрыто огромное количество дел с так называемым известным титулом. К ним относилась и полковая переписка, немалая часть которой также безвозвратно погибла.

Обнаруженные документы характеризуют Мюнхгаузена как профессионального военного — офицера русской армии, задавая масштаб восприятия и понимания его фигуры в контексте эпохи.

Будучи пажом, он занимал скромную, но весьма почетную ступень общественной иерархии. Перед ним открывались неплохие перспективы, тем более что, прибыв в страну на исходе царствования Анны Иоанновны, он был свидетелем невиданного возвышения и влияния иностранцев.

Внешняя роскошь Петербургского двора не могла не поразить и не захватить молодого человека. Балы и концерты, торжественные приемы и церемонии, фейерверки и гвардейские парады, охота и другие развлечения сменяли друг друга, скрывая подчас жестокую и беспощадную борьбу правящих группировок.

Имевший необходимую выучку, Мюнхгаузен вряд ли слишком тяготился исполнением служебных обязанностей. Среди важнейших событий тех лет, по всей видимости, было его участие в подготовке своего патрона к летней кампании 1738 г., а также в долгожданной свадьбе Антона Ульриха и племянницы российской Императрицы в июле следующего года.

Тогда Мюнхгаузен находился в том возрасте, когда почти каждый дворянин посвящал себя военному делу. В декабре 1739 г. он становится офицером Брауншвейгского кирасирского полка — весьма престижной части русской армии.

Полки российских латников-кирасир были сформированы в начале 30-х гг. для усиления боевой мощи и успешных действий как против легкой турецкой конницы, так и против западной тяжелой кавалерии. Ряд преимуществ отличал их от остальной армии и приближал к гвардии. Они были расквартированы в наиболее удобных местах, получали повышенные оклады жалованья, имели превосходство в чинах. У кирасирских офицеров было больше шансов продвинуться по службе, несмотря на то, что часто не хватало вакансий, а казенное содержание не покрывало даже обязательных расходов на дорогой мундир и лошадей.

Отправившись к полку, Мюнхгаузен покинул Санкт-Петербург, пушечной пальбой, иллюминациями и маскарадами празднующий заключение мира с Турцией; город с блистающим среди дворцов «Ледяным домом» — довольно зловещим символом уходящего десятилетия.

В 1740 г. он уже в Риге, где находит очень хороший прием у дам и кавалеров. Это естественно, если вспомнить особое положение Лифляндии и Эстляндии, отошедших к России в ходе Северной войны. Прибалтика обладала значительной автономией, являясь для империи прежде всего оборонительным и наступательным плацдармом. Потомки немецких крестоносцев, завоевавших эти территории еще в XIII в., а также горожане из немцев сохранили и даже укрепили относительную независимость. Остзейские бароны, гордо именующие себя рыцарством, распоряжались в местных органах самоуправления, добились почти неограниченной власти над крестьянами, исключительного права на земельную собственность. Они были вольны служить или не служить русским монархам.

В городах заправлял патрициат — верхушка немецкого бюргерства, цехи ремесленников [13] ревностно оберегали свою неприкосновенность, а торговцы стремились не допускать в свои ряды чужаков.

Язык, вера, традиции, архитектурный облик средневековой Риги напоминали новоиспеченному корнету о доме. В этой среде он вполне мог чувствовать себя своим. Представитель уважаемого в Европе дворянского рода, протеже отца российского Императора, офицер привилегированного кавалерийского полка, командовавший первой ротой, состоящей при генерал-губернаторе, — все это обеспечивало достаточно высокий статус и обещало многое в будущем...

Конечно, наиболее привлекательной была парадная сторона кирасирской службы. Могучие кони, отборные всадники, богато украшенные мундиры; грохот литавр и звуки серебряных труб — производили незабываемое впечатление. Ярким зрелищем для рижан и приезжих становилось участие кирасир в различных церемониях. С восторгом отзывались о российских латниках именитые очевидцы, как это было, например, в 1744 г.: «Я очень хвалила виденные мною (войска — А. К.) и в особенности кирасирский полк, который действительно чрезвычайно красив» ⁶.

Первая рота, или лейб-компания, считалась в полку образцовой, поэтому поддержание в ней надлежащего порядка требовало от Мюнхгаузена немалых усилий. Квартируя в крупнейшем военно-административном центре, он часто выступал в роли ходатая и посредника, отстаивая полковые интересы. Нелегко, как видно, давалось овладение премудростями русского языка, на котором велась официальная переписка, а главное, навыками бумаготворчества. В послужных документах ротмистра Мюнхгаузена начала 50-х гг. по поводу умения читать и писать сказано: «умеет по немецки, а по руски только говорит» ⁷. Но это была общая проблема для офицеров-иноземцев, составлявших большинство в кирасирских полках. Помимо лифляндцев, эстляндцев и курляндцев, в них служили австрийцы, пруссаки, англичане, французы, итальянцы, ганноверцы и т. д.

Фактически целый год жизни «благородного и почтенного господина порутчика» Мюнхгаузена отражен в представленной публикации.

Благодаря его незаурядной судьбе востребованы оригинальные, ценнейшие источники, обычно не удостаивающиеся воспроизведения. В них зафиксированы не только любопытнейшие подробности армейского быта, взаимоотношения начальников и подчиненных, конфликтные и даже анекдотические ситуации. Сквозь бесстрастную констатацию фактов, повседневную рутину, канцелярский стиль проступают силуэты «больших» и «маленьких» людей, очерчиваются характеры; звучат живые голоса и интонации, создавая неповторимую атмосферу ушедшего времени.

Мировая «Мюнхгаузиада» пополнилась интереснейшей российской главой, и есть все основания полагать, что она будет не последней.

* * *

Все публикуемые документы хранятся в РГВИА. Большинство из них — подлинные рапорты самого Мюнхгаузена в канцелярию Брауншвейгского кирасирского полка, а также копии с отпусков на его имя, извлеченные из книг (журналов) исходящих бумаг полковой канцелярии. Тексты документов переданы с сохранением основных языковых и стилистических особенностей XVIII в. Для лучшего понимания, где это необходимо, введено деление на абзацы, предложения, слова. Выносные буквы внесены в строку, титла раскрыты. Сокращенные и недописанные слова, пропущенные буквы, повреждения (утраты) в тексте заключены в ломаные скобки; вводится отсутствующий в словах мягкий знак. Вышедшие из употребления буквы заменены современными. Унифицировано написание титулов и обращений. Отдельные слова и текстуальные неисправности разъясняются под строкой. Отсутствующие под документами подписи и места их отправления, где это возможно, восстанавливаются по контексту или другим источникам. Пометы воспроизводятся после текста документа. Даты приведены по старому стилю.

Комментарии

1. РГАДА. Ф. 5. Оп. 1. Д. 66. Л. 3.

2. См., напр.: Schweizer W. Münchhausen und Münchhausiaden. B.-M., 1969. S. 13-31; Мыльников А. С. Загадка барона Мюнхгаузена // Нева. 1982. № 2. С. 194-199. Его же. Тот самый Мюнхгаузен // Советская культура. 1983. 29 декабря. № 155. Бюргер Г. А., Распэ Р. Э. Удивительные путешествия на суше и на море, военные походы и веселые приключения Барона фон Мюнхгаузена, о которых он обычно рассказывает за бутылкой в кругу своих друзей. М., 1985. С. 252-253.

3. См.: Туган Мирза Барановский А. История лейб-гвардии Кирасирского его величества полка. СПб., 1872. С. 363. (Отметим, что в перечне офицеров, составленном на основе уцелевших смотровых и именных списков 1751, 1753, 1754 гг., Мюнхгаузен фигурирует как ротмистр 8-й роты «Героним Карл Фридрих Миниргаузен». С. 365-366.) Волынский Н. П. История лейб-гвардии Кирасирского его величества полка. 1701-1901. СПб., 1902. Т. 1. Кн. 1. (1701-1733). Период 1... Его же. Научно-историческое исследование неточностей, вкравшихся в хрониках полков: лейб-гвардии Кирасирских его величества и ее величества государыни императрицы Марии Феодоровны... СПб., 1906. С. XV.

4. См.: Капитонов А. Незабвенный барон // Родина. 1992. № 10. С. 65-66.

5. РГВИА. Ф. 846. Оп. 16. Д. 53. Ч. 2. Л. 253 об.

6. Известия, писанные княгиней Иоанной Елизаветой Анхальт-Цербстской, материю императрицы Екатерины, о прибытии ее с дочерью в Россию и о торжествах по случаю присоединения к православию и бракосочетанию последней // Сб. РИО. 1871. Т. 7. С. 15.

7. РГВИА. Ф. 489. Оп. 1. Д. 7127. Л. 70.