ПЕРЕПИСКА КН. А. Д. КАНТЕМИРА С СЕСТРОЙ МАРИЕЙ

1740-1744 гг.

(Окончание. Начало публикации - Русско-итальянский архив II. Salerno 2002 с. 25-78. В научный оборот вводится вторая часть переписки А. Д. Кантемира и его сестры Марии в итальянском оригинале и в русском переводе. Текст оригинала воспроизводится с сохранением индивидуальных особенностей орфографии, даже когда она отклоняется от нормы. Восстанавливаются знаки препинания и прописные буквы; знаком <...> обозначены не разобранные слова; графические ударения не восстановлены. Курсивом выделяются слова, написанные в оригинале по-русски. Необходимо иметь в виду, что княжна Мария Кантемир владела итальянским языком несовершенно, что в ряде случаев позволяет понять некоторые фразы только предположительно. В этой связи предлагаемый перевод достаточно отходит от оригинала. Звездочкой обозначаются переводы тех писем, которые отчасти публикованы И. И. Шимко (Новые данные к биографии кн. А. Д. Кантемира и его ближайших родственников // Журнал министерства народного просвещения 1891, № 6). Все письма хранятся в РГАДА, фонд 1347: №16: ед. хр. 868/24, лл. 15-16; №17: ед. хр. 868/24, лл.10-10 об; № 18: ед. хр. 868/24, лл.11-12; №19: ед. хр. 868/24, лл.13-14; № 20: ед. хр. 868/24, лл.17-17 об, 20; №21: ед. хр. 868/24, л. 19; № 22: ед. хр. 868/24, л. 23; №>23: ед. хр. 868/24, лл. 21-21 об, 27-27об; № 24: ед. хр. 868/24, лл. 22-22 об, 26; № 25: ед. хр. 868/24, лл. 24-24 об; № 26: ед. хр. 868/24, лл. 25-25 об; № 27: ед. хр. 868/10, лл. 1-2 об; № 28: ед. хр. 868/24, лл.29-29 об, 30-30 об; № 29: ед. хр. 868/24, лл.28-28 об, 31-31 об; № 30: ед. хр. 868/10, лл. 3-4; № 31: ед. хр. 868/10, лл. 5-5об; № 32: ед. хр. 868/24, л. 32; № 33: ед. хр. 868/10, лл. 6-7 об; № 34: ед. хр. 868/10, лл. 8-8 об. Звездочкой отмечены письма опубликованные И. И. Шинко в русском переводе) [149]

16. Антиох - Марии
<5. 04. 1740. Париж - Москва>*

перевод:

Досточтимейшая госпожа, почтеннейшая сестра и государыня,

свет так сделан, что никогда нельзя найти полного счастья: то, чего мы больше всего желаем, когда делается нашим, часто причиняет нам неудовольствие. Мне всегда хотелось побывать когда-нибудь в Париже: теперь я здесь, живу в роскошно, тем не менее, не дождусь часа, когда выберусь отсюда. Может быть, то же самое случилось бы, если бы тигрица ¹ сделалась моей супругой, вследствие чего и не досадую особенно на препятствия, воздвигаемые черепахой. ² В убытке, как вы справедливо замечаете в вашем любезном письме от 14-го февраля, остаются скорее обе oнe, потому что время одну старит и увеличивает расстройство хозяйства, а другого погружает в долги. Но так как положение не поправишь, остается вооружиться терпением. Впрочем, это не единственный случай, когда мне и вам приходится прибегать к терпению, пока Бог не изменит к лучшему мое положение. В настоящее время не считаю возможным просить о возвращении, так как нужно заплатить за мебель и домашнюю обстановку и жду от двора обещанных денег; получив их, было бы весьма неприлично просить о вызове: я вышел бы непостоянным и корыстолюбивым - два порока, которых боюсь больше чумы. Хотел бы, чтобы мой брат ³ был такого же мнения, или чтобы он, по крайней мере, признавал во мне подобные чувства: он желал бы мне меньше зла. Не знаю, что я ему сделал? Каждый раз, когда представлялся случай, я оказывал ему услугу. Бог будет судьей между ним и мною. Желал бы только, чтобы он не забыл других братьев, которым он нужнее, чем мне. Не знаю, говорил ли г. Миньати ⁴ с вышеупомянутым братом Константином о моем деле, но хорошо знаю, что никогда не заговорю с ним об этом, ни о чем другом, так как убежден, что вы, живя по соседству, лучше можете судить о брате, чем я издалека. Матвей, кажется, все больше и больше разоряется. Матвей недавно писал мне, что находится в затруднительном положении; потому то он и не довольствуется разумным требованием, а хочет, чтобы я уступил ему всю мою долю из брянского имения. Бог ему даст разум! Вас я прошу распорядиться выдать ему пока [150] рублей 200 или 300, пусть и эти деньги идут вслед за прежними: и тут нужно терпение. Кроме того, если ему понадобится провиант и таковой окажется в моем брянском имении, со можете дать ему, сколько надо. Брат Сергей весьма хорошо сделал бы, если бы исправился от своей небрежности: не следует постоянно ждать помощи от других. Если бы он захотел похлопотать, то мог бы легко получить и повышение по службе и земли, которые нам следует прибавить в довершение милости императрицы, ⁵ тогда все мы могли бы получать больше дохода. Мне отсюда нельзя делать много, но все возможное я предпринимаю. Вы догадались о причине комплиментов мачехи: сестра ⁶ в самом деле желает, чтобы я послал ей книги. Но я сделал вид, что не слышу, и притворяюсь, как будто не получал от них никаких известий. Мне хотелось бы временами узнать о ее положении после ее возвращения, что говорят обо мне и вообще узнавать о таких новостях, про которые можно писать свободно и ничем не рискуя. Горностаи все еще лежат в Амстердаме на судне, которое вмерзло в лед, но надеюсь, что они скоро будут получены, так как зима проходит. Мне необходимо узнать стоимость провоза их из Петербурга до Амстердама и от Москвы до Петербурга, чтобы получить обратно свои деньги с дам, для которых я выписываю меха. Пока прошу вас выслать 3 мешка по 25 горностаевых мехов в каждом и при том, чтобы они прибыли до начала будущей зимы. Надеюсь, что вы находитесь в добром здоровье, как и я, и по прежнему питаете ко мне любовь и расположение, равно как я сохраняю вечное уважение, с которым пребываю вам всепокорнейший и преданнейший слуга и брат

Антиох князь Кантемир

Париж, 1740 5 апреля по новому стилю. [151]

17. Антиох - Марии
<1. 09. 1740. Париж - Москва>*

[152] перевод:

Любезнейшая сестра, почтеннейшая госпожа,

был изрядно огорчен, узнав из вашего доброго письма от 22, ⁷ что вы, не получая известий от меня с тремя последними почтами, стали думать, что я чем-нибудь заболел. Не могу сказать наверно, пропустил ли я несколько дней, не отвечая вам, но твердо помню, что никогда не оставлял без ответа ни одного вашего письма; как бы то ни было, я, по милости Божьей, чувствую себя не только хорошо, но даже отлично. Умоляю вас раз навсегда не беспокоиться о моем состоянии, кроме тех случаев, когда я сам извещу вас о своей болезни, так как никогда не оставлю вас в неизвестности; хорошо знаю, что при должности, занимаемой мною, газеты донесут до Москвы новости, которые я пожелал бы скрыть. Во время последней поездки в Компиэнь ⁸ я получил лихорадку, но не называю ее болезнью, так как она продолжалась всего один день. Воспаление глаз, хотя и не совсем прошло, но настолько уменьшилось, что о нем не стоит говорить; к тому же это вещь неопасная. Пока я вам бесконечно благодарен за нетерпение, которым вы хотели выяснить причину моего молчания. В нем признаю знак братской любви, которая будет только возрастать с моей стороны. Если Господь велит нам скоро свидеться, то доказательство моей любви к вам вы увидите в моей покорности вашим желаниям и готовности служить на вашу пользу. Но еще не предвижу своего возвращения и не решаюсь делать новых попыток после совета, данного брату Сергею, о котором имел честь извещать вас в предыдущих письмах. Да будет воля Божья! Будем ждать Его решения, которое, конечно, будет для нас наилучшим. По правде сказать, жизнь посла - самая приятная, какую только можно вести; поэтому я не желал бы расстаться с ней, если бы не имел желания повидаться с вами и братьями и если бы не находился постоянно в денежных затруднениях, так как жалование недостаточное и высылается весьма туго; но и этому со временем можно будет помочь. Я уже привык не печалиться от таких вещей, которые могут перемениться: у меня теперь своя прекрасная философия, избавляющая меня от многих забот. Советую и вам поступать также, если хотите провести жизнь спокойно. Еще жду мехов, которые как мне писал брат, должны быть высланы из Петербурга. Не имея в других отношениях писать вам ничего нового, целую ваши руки и остаюсь ваш всепокорнейший и преданнейший слуга и брат. Антиох князь Кантемир [153]

PS: Прошу вас поискать в Москве китайских материй такого соломенно-золотого цвета, какого они обыкновенно делают в Китае, то есть, красного, желтого и пестрого, для обивки комнат, вроде тех, которые были у князя Никиты Трубецкого в спальне или какие вы видели в передней государыни в Москве и Анненгофе. Если подобные ткани найдутся, то мне хотелось бы знать ширину их и стоимость каждой штуки материи в России. Чем скорее мне ответите, тем больше буду вам обязан.

18. Антиох – Марии
<7. 11. 1740. Париж - Москва>*

[154] перевод:

Любезнейшая сестра, почтеннейшая госпожа,

Получил ваше любезнейшее письмо от 22-го сентября в ту минуту, когда садился в карету, чтобы отправиться в Фонтенбло, где находится двор и куда вызвало меня неожиданное и весьма прискорбное известие о смерти кесаря. ⁹ Эта местность создана для охотников; кроме того, находиться здесь холодно и отвратительно, вследствие чего я всегда приезжаю сюда крайне неохотно, тем более что здесь ничего не делают, а только играют в карты. До какой степени такая игра мне скучна, вы знаете, к тому же моя фортуна всегда преследует меня, и я никогда не выигрываю. Но делать это надо; да и сколько других вещей на свете принуждены мы делать против собственного желания! Уверяю вас, что в числе таких вещей я считаю и посольскую службу, несмотря на все ее выгодные стороны и почести. Мне было бы гораздо приятнее жить у себя дома с вами и с братьями, хоть и бедно, но зато спокойно. Нет ничего лучше на свете, как жить независимо и не быть принужденным обращать внимание на то, что скажет тот или другой. Но пусть будет во всем воля Божия! Буду [155] покорно ждать, когда Ему будет угодно взять меня отсюда. Что касается тигрицы, то я больше о ней не думаю; мне до того наскучили эти бесплодные разговоры о ней, что у меня уж не хватает на них терпения, особенно когда я вижу, что ее мать ждет кого-нибудь из сынов Юпитера, чтобы выбрать себе зятя, достойного ее чрезмерного тщеславия. Жалею только о бедной девушке, которая так печально проводит лучшее время своей жизни. Молодость, как вы говорите, проходит безвозвратно, а ее молодость уже почти прошла; еще несколько лет, и она будет старой девой, которая всегда найдет себе мужа, но только такого, который пожелает жениться на ее приданом, а не на ней самой. Это, впрочем, не наше дело. Мне жаль, что вы, после того как не успели насладиться лучшей порой жизни, и теперь все еще не имеете покоя. Так было угодно Богу и надо с терпением покоряться Его святой воле. Между тем, если мое имущество может вам пригодиться, то прошу вас пользоваться им, как своим собственным, и тратить деньги на нужды ваши и братьев по личному усмотрению. Меня же Бог не оставит, видя искренность моих намерений. Желал бы, чтобы братья держались того же образа мыслей; тогда все пошло бы лучше; надеюсь, по крайней мере, что раздел имений уладится без спора, как брат Матвей недавно обещался во втором своем письме ко мне. Прошу вас передать ему от меня поклон, если он еще в Москве, так как у меня нет времени писать ему отдельно. Брат Сербан еще не успел уволиться от службы и, как заключаю из его письма, едва ли получит отставку. Поэтому думаю, что он поступил неблагоразумно, пропустив повышение в военном чине, которое должен был получить по праву старшинства. Но и тут Бог поможет. Может быть, когда-нибудь Господь даст мне возможность послужить моему семейству; если же это никогда не осуществится, то, значит, Провидение велит нам довольствоваться тем, что есть. А что касается жены, то я не думаю, что брак плохо вяжется с философией; напротив, думаю, что философу следует быть женатым, чтобы его не беспокоили телесные похоти, и потому я тоже желал бы, не оставаться холостым. Но предприятие это непростое, что ж поделаешь. Нет человеческого желания, которое нельзя побороть, когда того требует разум. Целуя ваши руки, остаюсь всегда вам преданнейший и всепокорнейший слуга и брат. Антиох князь Кантемир

Ps: Поклон двоюродному брату кн. Каитакузину; ¹⁰ очень рад, что вы в хороших с ним отношениях, и желал бы знать, как он поживает и как идут его дела. [156]

19. Антиох - Марии
<4/15. 12. 1740. Париж - Москва>

[157] перевод:

Любезнейшая сестра, почтеннейшая госпожа,

уже несколько недель оставался без ваших писем и начал беспокоиться за ваше здоровье, по, наконец, получил ваше послание от 30 октября, воспрянул духом и возблагодарил Бога, узнав, что причиною опоздания писем были некоторые друзья. Как вы не можете сомневаться в искренности моей любви к вам, вы также понимаете, что я хотел бы иметь от вас известия как можно чаще и каждый раз, когда их нет, не могу не беспокоиться. Трудно было усугубить страдание моей души, однако смерть нашей милостивейшей государыни ¹¹ меня крайне потрясла, тем более что регентство попало в руки тех, от которых ничего хорошего не ожидал. ¹² Теперь, слава Всемогущему, вновь начинаю питать надежду, [158] не сомневаясь, что племянница будет походить на свою тетку ¹³ и что вследствие этого наши услуги будут вознаграждены и что первые действия будут направлены к общему благу. Известие о последнем перевороте доставило мне бесконечную радость и не сомневаюсь, что оно произвело то же самое впечатление на всех истинных патриотов. Небесполезна была бы ваша поездка в Петербург, если бы она не стоила вам больших хлопот: обстоятельства, как мне кажется, нам будут благоприятствовать. Черепаха может больше не бояться ничего, и наверно станет вторым лицом в государстве. Быть может, наконец, черепаха примет решение в пользу нас и сейчас, наверно, не будет лишним послать ему письмо, копию которого вам отправил. Но вы ему более близки и лучше можете разуметь о том, что выгоднее. Что же до деревень, которые согласно всем правилам, двор должен нам вернуть, брат Сербан также писал мне, умоляя, чтобы я просил письмами помощи у министров. Конечно, я написал бы их, ибо, хотя не слишком нуждаюсь в деревне, для меня ваше благо, как мое, и тревоги ваши причиняют мне крайнее беспокойство. Но две причины принуждают меня не торопиться с этой просьбой: во-первых, потому, что я отягощен долгами, которые двор обязан выплатить, поскольку они были сделаны по распоряжению Кабинета и надо закончить это предприятие; во-вторых, если никто из нас собственнолично не будет хлопотать при дворе о нашем деле, то мои письма будут бесполезны, ибо, министры не должны помнить о том, что пишет им человек, находящийся за 900 лиг от них. Вышеупомянутый брат не просил бы лучше отпуска, но сейчас дело уже сделано и надо найти выход. Думаю, что ваша поездка в Петербург была бы очень полезной. В этом случае не премину просить министров о покровительстве. Сильно надеюсь на г. Первого Кабинет-Министра гр. Миниха, ¹⁴ который человек решительный и через свои письма мне показал свою доброту и обходительность. Уже писал ему по поводу долгов и вновь сообщаю о том же ему и другим министрам, не забывая и княгиню Черкасскую. Поскольку брат кн. Сербан теперь у вас, он известит вас о недавних речах вышеупомянутой княгини, и вы поймете из них, что ветер меняется. Приветствуйте от меня брата Сербана, которому не пишу отдельно, ибо голова у меня, сочинившая больше десяти писем господам, которые недавно получили повышение, теперь как барабан. На этом свете нельзя забывать никого потому, что неизвестно кто большой и кто маленький. Пишите мне о состоянии наших дел, чтобы я знал к кому обратиться. Меха, наконец, доставили, очень хорошие и красивые. Мне жалко потому, что не знаю через кого вам переслать шениль, но весной будет еще много оказий. Брат обещал мне послать молдавскую Библию. ¹⁵ С нетерпением я ждал ее, ибо, не имея никакого упражнения в этом языке, его совершенно забыл. [159] К сожалению в коробках не нашел ничего кроме мехов и икры. Что касается раздела наших земель, уже неоднократно писал брату; недавно, по его просьбе, послал ему доверенность которая, надеюсь, легко положит конец этому делу. Извините, что не продолжаю дальше, но пальцы болят от долгого писания. Приветствую брата Матвея и двоюродного брата кн. Кантакузена. Целуя вам руки, пребываю ваш всепокорнейший слуга и брат.

Париж 15/4 декабря

С новым годом.

20. Антиох – Марии
<15/26. 01. 1741. Париж - Москва>*

[161] перевод:

Любезнейшая сестра, почтеннейшая госпожа,

Скверная погода и наводнения прошедшего и текущего месяца прервали почти всякое сообщение не только с чужими странами, но даже с провинцией, так что мы жили в Париже, как Ной в своем ковчеге; в моих подвалах до сих пор стоит вода, хотя река уже вернулось в свое русло. Вследствие вышесказанного почта не приходила, и в продолжение более трех недель я оставался без ваших писем. Наконец, за три последние дня получил оба любезные ваши письма от 27-го ноября и 11-го декабря. Был чрезвычайно обрадован, узнав из них, что вы находитесь в добром здоровье. Да хранить вас Бог и в будущем и да сподобит Он нас, по Своей милости, свидеться как можно скорее. Сказать по правде, мне от всей души хочется возвратиться на родину: уже почти 10 лет, как я нахожусь вдали от нее, и за это время ни разбогател, ни подвинулся особенно вперед по службе, между тем как другие делают гигантские шаги. Кроме того вижу, что пока не вернусь, не найдется никого, кто бы позаботился о наших делах, а направлять их через письма невозможно. Поэтому стараюсь всеми силами получить от двора деньги, которые он мне должен согласно распоряжению покойной всемилостивейшей государыни; сумма их простирается до 24.000 руб. По этой цифре вы можете легко судить, что я здесь изрядно задолжал и что мне невозможно выехать отсюда раньше получения денег, а отказать в них мне не могут, так как это значило бы не исполнить помянутого распоряжения и нанести мне явную обиду. Получил на этой неделе два письма от кн. Черкасского, в которых он обещает похлопотать о моем деле ¹⁶ и, по окончании его, просит о вызове меня в Россию. Между тем я сегодня попросил у него же совета о последнем моем намерении. Если вы собираетесь в Петербург, то должны ехать лишь в том случае, когда будете уверены в успехе. Иначе ваши хлопоты ради общей пользы будут напрасны; однако лично для меня ваше путешествие может быть полезным, так как предполагаю, [162] что черепаха скорее согласится теперь уступить тигрицу, и сама матушка будет меньше противиться. Я и ее не оставляю без внимания и постоянно пишу ей, хотя ответов не получаю. "Стучитесь", - говорит Иисус Христос, "и вам отворят". Я стучусь, а все прочее предоставляю на Его волю. Присланный мне вами список лиц, получивших высшие должности, я уже читал несколько месяцев тому назад, но не могу из него понять, кто будет занимать вторые места возле первых. Догадываюсь, что принц Бевернский, ¹⁷ графы Миних и граф Остерман ¹⁸ и кн. Черкасский будут самыми влиятельными, но мне хотелось бы также знать, кто будет их советчиками; этим первым я уже не замедлил заявить мои справедливые претензии, но до сих пор получил ответ только от кн. Черкасского. Очень надеюсь на графа Миниха, который всегда благоволил ко мне. Очень рад, что брат Матвей наконец выкупил свою землю: сегодня же ему напишу письмо относительно раздела наших имуществ ¹⁹ и его приложу, чтобы вы могли ознакомится с ним. Может быть, оно хорошо подействует и тогда все благополучно и благоразумно решится. Уже пора рассуждать здраво, ему скоро 40 лет. Вы правы, когда говорите, что вы рады остаться незамужней. Бог весть, кто попался вам в мужья и когда бы кончился праздник. Тревоги ваши минуют, и радующийся малым счастливее богатого. Если свои доходы могут быть полезными, прошу вас ими пользоваться как своими. О гобеленах прошу больше не хлопотать, они больше мне не нужны. Также не шлите мне горностаев другого типа чем те, что посылали прошлый раз. Достаточно 6 мехов по обычной цене в 30 рублей каждый и еще мехов белки, как те, что вы отправили мне в этом году. Белые меха нужно все послать зимой, чтобы их доставили весной. Извините за просьбу и поверьте мне, всепокорнейшему и преданнейшему слуге и брату Антиох князь Кантемир

Париж, 1741 26/15 января

PS: Благодарю кн. Кантакузина и обнимаю сердечно его и невестку. Кто она и когда она вышла замуж? [163]

21. Антиох – Марии
<4. 05. 1741. Париж - Москва>

Любезнейшая сестра, почтеннейшая госпожа,

хотя я имел честь писать вам с последней почтой, но получив после того позволение от двора ехать на минеральные воды в Лорану, спешу вас известить о том, что завтра отправляюсь в это место, в 80 французских лье от Парижа. Я пробуду там не более 18 дней и в этот промежуток времени извещу вас о пользе, которую принесут мне эти воды. Врач считает, что они окончательно излечат меня от боли в почке и удалять остроту крови, которая, кажется, уменьшается. Пока, оставляю своему секретарю поручение переслать мне все ваши письма, которые всегда ожидаю с нетерпением и читаю с немалым удовольствием, особенно когда они приносят мне хорошие известия о вашем здоровье. От души кланяюсь братьям и старшей невестке; ²⁰ всегда жду последних известий относительно намерения князя Константина продать свои деревни. [164] В зависимости от того, насколько он будет близок к исполнению, надо будет писать графу Cacongeron nachis, ²¹ согласно письму, которое я имел честь препроводить вам на имя графа Миниха. ²² Сердечно обнимаю вас и, целуя ваши руки, остаюсь с совершенным почтением вашим всепокорнейшим слугою и братом

Антиох князь Кантемир

22. Антиох - Марии
<4/15. 01. 1742. Париж - Москва>*

[165] перевод:

Париж 1742, 15/4 января

Любезнейшая сестра, почтеннейшая госпожа,

Хотя я имел честь писать вам на прошлой неделе, извещая об указе нашей всемилостивейшей государыни ²³, которым она утвердила меня в чине тайного советника и звании посла при здешнем дворе ²⁴, однако не хочу упустить случая повторить, с целью успокоить вас, что нахожусь в добром здоровье. По милости Божией я чувствую себя хорошо, если не считать хлопот, неизбежных в подобных случаях. ²⁵ Послезавтра буду иметь аудиенцию у короля для передачи ему своих новых верительных грамот. Жду от вас с нетерпением известий о составе нашего двора и министерства, чтобы знать, как себя держать и к кому прибегнуть в особенности для устройства нашего общего дела. Я все еще того мнения, что вы весьма хорошо поступили бы, вернувшись в Петербург, так как знаете расположение к вам ее императорского величества, которым можно было бы воспользоваться. Но, я слышал что ее величество собирается прибыть в Москву для коронации; в таком случае ваша поездка была бы излишней. Уж десять дней не получал писем от наших; можете представить, сколько беспокойства причиняет мне это молчание. Остаюсь, каким буду вечно, вашим всепокорнейшим и преданнейшим слугою и братом.

Антиох князь Кантемир.

23. Антиох - Марии
<1/11. 10. 1742. Париж - Москва>*

[167] перевод:

Любезнейшая сестра, почтеннейшая госпожа,

Наконец, после целой вечности, получил ваше высокочтимое письмо от 2-го сентября; не могу выразить, до какой степени оно мне обрадовало; я почувствовал себя освобожденным от тревоги, в которой находился вследствие неполучения от вас известий в продолжение двух месяцев. Да будет проклят секретарь, которому вы передали свои предыдущие письма, из коих, конечно, ни одно не дошло до меня; если возможно, прошу вас распорядиться разыскать и отправить их мне или, по крайней мере, повторить, что в них было написано. Для избежания на будущее время подобных неприятностей, которые для меня чувствительны, так как лишают меня всякого спокойствия, умоляю вас передавать свои письма секретарю иностранных дел г. Шевиюсу ²⁶ или же попросить г. Бреверна ²⁷ взять на себя лично труд отсылать их ко мне, о чем я сам напишу ему со следующей почтой. Подарки, пожалованные маркизу де-ла Шетарди, ²⁸ произвели здесь много шума и делают большую честь великодушию нашей всемилостивейшей государыни, однако же нет опасности, что [168] здешний двор захочет предпринять то же относительно меня. Все, чего я могу ожидать, это портрет короля, оправленный бриллиантами, который никак не будет стоить дороже 4.000 руб.; это - обычный подарок всем посланникам, сверх того не бывает ничего. Орден Св. Духа был бы для меня великой честью, но его получают только лица римско-католического вероисповедания. Мне нечего ожидать помимо милостей государыни, и, по правде сказать, я мало забочусь об иностранных знаках отличия, даже если бы меня здесь осыпали золотом. У каждого свой взгляд; по-моему, награды можно ожидать только от тех, кому служишь, и булавка из рук императрицы доставит мне больше удовольствия, чем клад из рук другого. Для меня было бы величайшей честью, если бы Е.В. пожелала осчастливить меня тем же орденом, как маркиза де-ла Шетарди, и не скрою от вас, что это - единственная вещь, которой я добиваюсь не столько ради самого себя, сколько ради пользы Е. В., ибо дела подвигаются лучше, когда посланник поставлен в хорошие условия своим повелителем. Поэтому повторяю вам просьбу не пренебрегать никаким случаем, чтобы помочь в этом деле. Удобнейшие пути вам уже известны; надо почаще повторять просьбы, чтобы друзья не заснули и не забыли нас. Удивляюсь неполучению ответа от князя Трубецкого; ²⁹ когда увидите его, спросите, писал ли он мне, и дошло ли мое письмо по этому делу. Лестока ³⁰ я назвал графом, ибо газеты дали ему этот титул; на будущее время беру его назад. Прошу вас ему благодарствовать за старания, с которыми и он обещает приняться за хлопоты. Правда, небольшая часть моего жалования была выслана мне месяц тому назад, а именно 4.000 руб. в счет его и 3.500 руб., назначенных на устройство праздника, ³¹ но ничего не пишут ни про те 400 руб., которые я истратил на бал из собственных средств, ни про остаток жалования за прошлый и текущий год, доходящий до 20.000 руб. Вы можете представить, как трудно обходиться в чужой стране без денег. Я уже писал об этом десять раз гг. министрам, но "от них ни слуху, ни духу". ³² Черепаха всегда останется черепахой, и от нее я ничего не ожидаю; тигрицу уступаю кому угодно; по правде сказать, мне теперь все равно. Употребляйте все средства, чтобы окончить наше общее дело до отъезда государыни в Петербург, так как в противном случае вам, может быть, придется, несмотря на большие неудобства, ехать вслед за ней. Я уже писал об этом всем тем, про которых вы мне говорили, но если нужно повторить то же самое, то напишите мне, и я, конечно, последую по вашему совету. Что касается будущего, то я бесконечно благодарю вас за то, что вы ни с кем не говорили по поводу моего вызова на родину; прошу вас и впредь делать то же самое, оставляя распоряжаться моей персоной тому, кто держит бразды правления. Питаюсь теперь одним только молоком и чувствую, что оно мне весьма полезно; поэтому [169] мне будет очень неудобно прервать лечение и отправиться в далекий путь. Вы скоро услышите или о возвращении Шетарди обратно, или о назначении другого лица послом при нашем дворе. Тогда скорее решатся оставить меня здесь, чего я больше всего желаю. Правда, мне жаль, что не увижу вас, но с другой стороны уверен, что вам приятно знать, что мне здесь живется хорошо и покойно. Если мне кое-кто завидует, то я никому не завидую и весьма доволен своею судьбой. Нисколько не стремлюсь я выше, ближе к солнцу, где восковые перья тают, и откуда как раз полетишь головою вниз на дно морское. Всегда помню сказку об Икаре ³³ и не имею ни малейшего желания подражать ему. Шлю сердечный привет братьям; о кн. Константине у меня нет никаких известий. Благодарю г-жу Иоанну ³⁴ и г-жу Румянцеву; ³⁵ раз первой вы отдали табакерку, пришлю вам другую, золотую, еще красивее, и не премину прислать также духов, которых просит Румянцева. Надеюсь, что вы между тем получите материю, которая вам мною отправлена, и что она пригодится вам в день рождения императрицы; ³⁶ этот день будет удобен для "cenericia"; ³⁷ устройте, чтобы он не прошел для меня даром. Прощайте, целую ваши руки и остаюсь вечно вам преданнейший и всепокорнейший слуга и брат. [170]

24. Антиох – Марии
<4. 11. 1742. Париж - Москва>*

[171] перевод:

Любезнейшая сестра, почтеннейшая госпожа,

Вижу теперь, что мои догадки о задержке ваших писем в коллегии ³⁸ были правильны, так как с последней почтой в один раз получил четыре письма, от 6-го и 15-го июля и от 10-го и 24-го августа. Хотя они уже стары, прочел их с удовольствием, потому что увидел в них явное доказательство вашей любви ко мне и старания, с которым вы принялись за хлопоты, как по нашему общему делу, так и по моему личному. Бесконечно вам признательность, и всегда готов исполнить всякое ваше приказание, чтобы еще больше доказать вам свою благодарность. Насчет вопроса, о котором говорил вам г. Воронцов, ³⁹ не могу сказать ничего нового. Я нахожусь всецело в зависимости от воли всемилостивейшей монархини. Если она считает мою службу полезною для этого места, [172] я останусь здесь; если же она находит более удобным отозвать меня отсюда, покину Париж с тем большею радостью, что буду иметь счастье увидеть и обнять вас. Единственно, "что заставляет меня опасаться дороги, это болезнь почек, от которой в настоящее время лечусь, питаясь одним только молоком. Боюсь, что недуг значительно усилится, если перервать это лечение. Как бы то ни было, я желал бы узнать наверно, что меня ожидает, ибо неизвестность, в которой приходится жить, крайне томительна. Поэтому убедительно прошу вас узнать от гг. министров о существующих предположениях и известить меня пообстоятельнее. Повторяю то же самое в прилагаемом письме к Воронцову, которое потрудитесь передать ему, если он еще в Москве, или отправить с верной оказией, если он уже в Петербурге. Если мое возвращение нужно только для того, чтобы жениться на тигрице, уверяю вас, что оно будет напрасным: я уже совершенно не в состоянии жениться, как писал вам раньше. Было бы хорошо передать то же самое черепахе, чтобы она не превратилась во врага, если тратила свое время из-за меня; вот одна из причин, почему не хотел бы встретиться с ней ранее года. Говоря проще, рассчитываю провести жизнь одиноким, чтобы не сделаться хвостом какой-нибудь кометы, и прожить свой век мирно, вдали от опасности и зависти. Что касается орденской ленты, то пусть действуют те из моих добрых друзей, которые обещали хлопотать в мою пользу. Дело представляется тем более возможным, что я слышал от графа Ефимовского, ⁴⁰ прибывшего сюда вчера, что награды был розданы многим персонам, заслуженным не более меня. Впрочем, в случае неудачи, легко утешусь. Вышеназванный Ефимовский не мог дать мне никаких сведений: он, кажется, довольно чужд мирских дел. Мехов я еще не получил, но скоро получу, так как они уже в таможне. Пока благодарю вас за хлопоты по отправке. Спросите, пожалуйста, кн. Трубецкого, по какой причине он мне больше не пишет. Оскорбил я его чем-нибудь, или, следуя обыкновению других, он забывает отсутствующих друзей? От души кланяюсь братьям. Желал бы ответить Камарашу, ⁴¹ от которого получил плачевное письмо, но мне некогда. Потрудитесь передать ему мою искреннюю благодарность за память и расположение; "если бы он давно питал его ко мне, то не очутился бы в таком положении, в каком находится теперь: он сам устроил партию нашего брата ⁴² и оказался виновником несчастья последнего. Очень сожалею о том, что не могу помочь ему. Бог, по его словам, справедлив и потому наказывает его". ⁴³ Целую ваши руки и остаюсь преданнейший слуга и брат.

Антиох князь Кантемир [173]

25. Антиох - Марии
<8.11. 1742. Париж - Москва>*

[174] перевод:

Любезнейшая сестра, почтеннейшая госпожа,

С последней почтой получил ваше любезное письмо от 8-го сентября; частое получение известий от вас и приятное содержание их весьма меня радуют. Милости августейшей государыни к вам лично и ко мне не могут не давать мне большого удовольствия; в них вижу надежду на успешный конец нашего дела. Однако нужно ковать железо, пока двор находится в Москве, так как с вашим отсутствием о наших делах могут легко забыть. Мне кажется излишним говорить, что вы не должны надеяться на черепаху, так как вам известна ее природная медлительность. Черепаха много обещает, и от доброго сердца, но у нее не хватает духа на исполнение. Поэтому, полезнее будет обратиться к другим друзьям, особенно к придворным. Вместе с вашим письмом получил приказ от двора сложить звание посла и продолжать свое пребывание здесь в качестве полномочного министра. Не сомневаюсь, что такое распоряжение последовало вследствие того, что французский двор не имеет более посла при нашем дворе. Хотя я об этом нисколько не сожалею, пока мое жалозанье останется прежним, однако вижу, что гг. министры не очень-то услужили мне в данном случае: они отлично могли бы оставить меня в прежнем звании без ущерба для чести нашего двора. Тем не менее, я доволен и буду еще более удовлетворен, когда узнаю точно, сколько времени мне придется оставаться в Париже, но про это мне ничего не сообщяют. Мне необходимо остаться здесь для моего здоровья, так как я намерен просить вторично отпуск, в мае, чтобы лечиться водами в Лоране. Прошу вас подготовить друзей к этой моей просьбе. Настоящее время было бы также [175] благоприятно для получения ордена с. Андрея. Вы могли бы дать понять, что эта милость была бы теперь более уместна для доказательства этой страны, что я лишен прежнего титула не потому, что мною недовольны, а по соображениям двора. Пишу по поводу этого г. Лестоку и препровождаю письмо, которое прошу вас доставить ему. Не замедлю прислать сардинок кн. Долгорукому, ⁴⁴ как только представится случай, а пока прошу вас уверить его в моем почтении. Не будем больше говорить о тигрице: я все высказался по этому делу в предыдущих письмах. Наконец получил 7 мехов и благодарю вас за труды; не имея прибавить ничего больше, целую ваши руки и остаюсь ваш всепокорнейший и преданнейший слуга и брат.

Антиох князь Кантемир

26. Антиох - Марии
<4/15. 11. 1742. Париж - Москва>*

[176] перевод:

Любезнейшая сестра, почтеннейшая госпожа,

Вчера я имел удовольствие получить ваше уважаемое письмо от 7-го октября и очень успокоился, убедившись из yего, что вы здоровы и продолжаете меня любить. В этом отношении, вы отдаете мне только справедливость, ибо, что касается меня, то невозможно прибавить что-либо к тем чувствам преданности и любви, которые я питаю к вам. Однако, мое здоровье, а, может быть, и другие соображения, о которых вы, можете догадываться, напоминая о том, что раньше вам писал, требуют, чтобы я и вы также, по любви ко мне, старались бы о том, чтобы меня оставили здесь еще на некоторое время; для меня необходимо посетить вторично па будущее лето Лоренскис воды. Весьма благодарен, что вы пишете мне о разговоре, переданном вам г. Вишневским, ⁴⁵ так как все мое искательство ограничивается желанием заслужить благоволение всемилостивейшей государыни. Подобные сведения, прошу вас известить меня поточнее; я вам буду за них очень обязан и прошу не переставать писать мне о них. Поклонитесь же от меня г. Вишневскому, которому я чрезвычайно благодарен. Черепаха всегда будет черепахой; я от нее ничего не ожидаю, хотя и уверен, что она меня любит, и поэтому от ее ничего прошу; а тигрица меня уже вовсе не интересует. Хотелось бы знать, не произойдет ли какое-нибудь изменение в жаловании, после перемены в моем звании. Если подобная несправедливость покажется вам возможною, то прошу вас прибегнуть к придворным друзьям и самой государыне, так как сокращение жалования привело бы меня к плохому положению и, что для меня всего больнее, к бесчестию. Передайте мою благодарность [177] гг. Лестоку и Воронцову: через них преимущественно ожидаю получить орден с. Андрея. Большой нетерпеливостью желаю этой милости, так как здесь замечают, что я некоторым образом как бы унижен. Кн. Н. Трубецкому напишу сам; если двор еще в Москве, он передаст вам настоящее письмо. Полагаю, что материю вы получите во время, равно как и мое извещение о том, какому банкиру она отправлена. Совет г. Воронцова - подать второе прошение по нашему общему делу - очень хорош, и надеюсь, что вы, не теряя времени, последовали ему. Не дайте уезжать ее величеству, не покончив этого дела, ибо отсутствующие всегда бывают виноваты. Кланяюсь от души братьям и, не имея более прибавить, остаюсь, каким вечно буду, ваш всепокорнейший и преданнейший слуга и брат.

Антиох князь Кантемир

27. Мария-Антиоху
<7. 05. 1743 >

[179] перевод:

Дорогой и любезный брат,

Что вы писали мне в ваших двух последних письмах, я уразумела. Не забуду также и о трех пунктах.

Буду стараться действовать чтобы ускорить отъезд ваш на воды в Лорану. Ради этого ездила к г. Бестужеву, ⁴⁶ но его не застала. Упрашивала жену Бестужева, чтобы она передала эту просьбу Бестужеву, а также сообщила, что Коллегия должна Вам деньги. Госпожа Бестужева сказала мне: "Вы знаете, что муж мой готов вам всегда служил и служить будет". Что до ленты Св. Андрея, госпожа Бестужева обещала от имени ее хозяина, что вы ее получите в день Св. Апостолов. Не могу знать, запамятуют ли те, от кого зависит решение, еще столько раз, сколько раз они мне обещали и я им напоминала. По приезде в Петербург, буду вновь просить, чтобы они хотя бы это дело довели до конца для моего утешения. Что касается нашего общего дела, излишне, чтобы вы напоминали об этом в ваших письмах: мне нужно набраться терпения, да и итак я проделала столь длинное путешествие и претерпела столь немалые неудобства. За два месяца, что я здесь, слышу одни обещания, а дел никаких, как вы легко можете догадаться. Все знают, что уже года прошел с подачи челобитной; видя меня здесь, трудно не понять что без нужды и без должной причины я бы не приехала сюда попусту проживать мои малые доходы. Приходится ждать, памятуя поговорку "сыто голодному не понимает" <так! - Д. М.>. Чтобы узнать, что решено в докладе, приходится ждать годы, и это касается не только нас. Г. Черкасский ⁴⁷ в ярости, он сказал мне, что доклад зависит не от него. Другие говорят, что уже входили с просьбой и что "будет это дело". И так проходят дни безо всякого толка. Что касается доимки от Сената, есть резолюция, согласно которой нельзя требовать ее от наших деревень. [180] Степан Федорович Апраксин ⁴⁸ сказал, что он "готов да вам служить и пошлется с главно в комиссариат в сенат со мнением", но князь А. Д. Голицын ⁴⁹ сказал, что без доклада сенатору не могут ничего поделать ("т. е. с нас сложить доимку"). С нашими челобитьями в сенате и в комиссии мы можем надеяться на благоприятное решение, хотя почти все уже разошлись (?). Если мне посоветуют обратиться с челобитной к Е. В., я это сделаю, так как нельзя "нструдити не в чем". ⁵⁰ В челобитной я упомяну первую просьбу нашу, поданную больше года назад с просьбой о решении, что касается доимке я укажу, что с нас требуют долги, принадлежащие покойному князю Меншикову. ⁵¹ Дай Бог, чтобы все разрешилось благополучно. Написала брату Сербану, дабы он послал мне поверена, копию челобитной так как он понимает в этом деле. Покажу ее затем г. Воронцову и другим. Мне бесконечно прискорбно то, что я узнала из письма вашего - что по причине дурного здоровья вашего вам надлежит вновь обратиться к сильнодействующим средствам. Не получала от брата писем последние десять дней. Я ему переслала ваше письмо. Брат Матвей здоров, и ему позволено приехать в Петербург. Думаю, что его присутствие ничему не поможет и он только потратит деньги. Добрый брат наш ⁵² притворяется, что удивлен моему приезду в Петербург. Полагаю, что если бы с него взыскивали две тысячи рублей, он, со всем своим богатством, не остался бы сидеть в своей Дмитренке, ⁵³ а пустился бы в столицу, даром что ему ехать вдвое больше. Я же решаюсь на путевые тяготы из Москвы в Петербург ради 20.000 с лишним рублей. Дивлюсь, что ему столь не по сердцу мой приезд: наверное, боится, что владеет отцовскими землями не по закону. Но об этом я была в силах известить кого нужно и из Москвы. Но, следуя вашим инструкциям, я молчу и ни в чем ему не препятствую и не могу помешать в получении подтвердительной грамоты, ⁵⁴ если он уже ее не получил. Если г. Вишневский ⁵⁵ вам писал, чтобы вы послали ему нечто, нужно немного обождать, со временем увидим, как решатся наши дела. Он, как вы знаете, много себя хвалит но ничего не делает. Он извещает, что орден Св. Андрея вы получите. Г. Бреверн ⁵⁶ извещает, что скоро вам отошлют все денежные суммы что коллегия вам должна. Я передавала ему, что вы отягощены долгами, поскольку своевременно не получали жалованье, и потому вынуждены платить проценты. Хотела бы сама послать вам из своих, да пока не смогла получить что-либо от моих московских сбережений. Брат Сергей пишет, что не нашел комиссионера-посредника и опасается, что деньги пропадут. Тем не менее, как только получу их от брата, вручу их Уольфу ⁵⁷ для передачи вам. Но по словам г. Верцини ⁵⁸ курс пока весьма низок и лучше обождать, пока он не повысится. Еще раз напомню ему, чтобы он занимался этим делом. Отошлю кораблем ткань, что вы просили. [181] Но вы еще не сообщили мне, какого цвета и с какими рисунками она должна быть. У меня сейчас под рукой белая ткань в цветочек и зеленая с золотом из шенили. В обмен прошу прислать мне что-нибудь другое. Белые горностаи сейчас продают по 10 рублей за сорок, а бурых мало, как пишет брат. Поскольку вы наказали приобретать по цене не больше 29 рублей за мешок, я приказала не покупать их. Не имея более писать, пребываю как всегда преданнейшая сестра ваша.

Передала кузену вашему поздравления от вас, он благодарит.

28. Антиох – Марии
<5/16. 05. 1743. Париж - Москва>*

[183] перевод:

Любезнейшая сестра, почтеннейшая госпожа,

Так как я объяснил в последних письмах свое мнение насчет нашего общего дела, равно как и моего личного, то мне остается прибавить немного в ответ на ваше любезное письмо от 8-го апреля, которое я получил позавчера, вместе с извлечением на русском языке из дела о доимках. ⁵⁹ По-моему, дело такое, что без явной несправедливости, нам не могут отказать в милости и не освободить нас от взноса денег за крепостных, которыми мы никогда не владели. Кн. Трубецкой пишет мне сегодня, что он всего сердца готов стараться о благоприятной резолюции по этому процессу. Несмотря на это и на письма, которые я уже написал друзьям, придется повторить свои просьбы, опираясь на вышеупомянутое извлечение из нашего дела. По медленности, с которой у нас вообще ведутся дела, вы легко можете судить о безусловной необходимости вашего пребывания в Петербург, пока окончательно не добьется всего, чего мы желаем. А если вам для пребывания в этом городе понадобятся деньги, прошу вас пользоваться моими. Лакею Разумовского ⁶⁰ можете обещать от меня золотую табакерку, если через его господина я получу орден в течение этого года. Нужно однако предварительно узнать, не обманщик ли этот лакей и не хвастается ли он попусту своим влиянием. Что касается намерения нашего милого брата ⁶¹ просить о Подтверждении себя [184] во владении землями, которые он несправедливо присвоил, то я, по правде сказать, думаю, что для домашнего мира и душевного спокойствия, лучше не мешать ему; но так как вы находите полезным для братьев, чтобы я не пренебрегал своими интересами, нераздельными с них интересами, то прилагаю подписанное мною прошение на высочайшее имя, которым вы можете пользоваться в том случае, когда означенный брат сделает решительный шаг к тому, чтобы получить подтвердительную грамоту. Если же не будет действовать, то мне кажется, более приличным не подавать прошения, чтобы не вызывать возмущения: оно само будет достаточно для доказательства моих прав и получения того, чего мы добиваемся. Вы можете показать копию его вице-канцлеру Бестужеву, ⁶² графу Головину, ⁶³ Лестоку, Разумовскому, Воронцову, которым я вскоре напишу по этому же поводу. Мне будет приятно получить те две тыс. руб., о которых я вас просил, но не надо спешить и не надо посылать, если вам неудобно. Достаточно, если они придут через два или три месяца, когда поднимется курс. Я уже имел честь писать вам, что горностаев мне не нужно до будущей зимы; их можно купить по хорошей цене, не дороже 28 руб. за мешок; а если вы уже написали и заказали более ценных, то прошу вас написать вторично, чтобы покупка не состоялась. В моем последнем письме вы получили обстоятельный ответ относительно материи и шкатулки для Воронцова с орденом на русском языке для получения этих предметов законным порядком, если проклятый комиссионер не отдаст их добровольно. Шкатулка Воронцову не есть табакерка, а деревяный ящичек, в которой была уложена отделка из серебряных колец к женскому платью.

Собираюсь уехать на воды к концу месяца по новому стилю то есть, через две недели, так как погода обещает быть теплой. Надеюсь, воды восстановят мое здоровье, и в таком случае возвращение на родину будет для меня приятнее. Вы не сомневаетесь в моем сердечном желании увидеть вас снова, обнять вас и провести всю жизнь в стол любезном и милом обществе, как ваше, но вы сами не пожелаете, чтобы я повредил своему здоровью или положению или упустил свою пользу, следуя порыву нетерпения. Сердечно кланяюсь братьям, нежно обнимаю вас и остаюсь всей душой ваш всепокорнейший и преданнейший слуга и брат.

Антиох князь Кантемир

PS: Хотя я писал вам в этом письме, что прилагаемое прошение можно показать друзьям, однако думаю, что будет удобнее выбрать из них одного и посоветоваться с ним, прежде чем обратиться к остальным: Воронцова считаю самым надежным. Если, к несчастию, это письмо уже не застанет вас в Петербурге и наш добрый брат уже просит о подтверждении, то будьте добры отправить означенное прошение Воронцову для [185] подачи ей величеству; в противном случае вы подадите его сами. Обо всем, что сделаете, равно как и о последствиях ваших ходатайств, прошу вас известить меня поподробнее, чтобы мне согласовать свои мероприятия с вами. Необходимо было бы прислать мне копию с духовного завещания отца.

29. Антиох - Марии
<12. 09. 1743. Париж - Москва>*

[187] перевод:

Любезнейшая сестра, почтеннейшая госпожа,

То, что вы написали в вашем любезном письме от 9-го августа относительно раздела имений нашего отца, меня тоже затрудняет. Вы хорошо знаете, что мое всегдашнее намерение было поделить со всеми братьями имения, если они будут отданы мне по закону; я теперь остаюсь при том же намерении. Разница однако большая, будет ли это сделано по моей инициативе и моему собственному желанию, или по высочайшему повелению. 1) Если ее величество прикажет отнять у брата Константина вотчины нашего отца и разделить их поровну между всеми братьями, то такое решение будет противоречить законам и завещанию нашего отца; поэтому брат будет всегда в праве просить отмены резолюции ее имп. вел. Таким образом, в один прекрасный день мы можем потерять не только то, что получили от брата, но и утратим возможность просить о выдаче земель, которыми наградила нас покойная государыня. 2) Если раздел произведут по повелению государыни, нельзя будет препятствовать выдаче известной части и нашей младшей сестре, на что вы намекаете в своем письме 3) Наоборот, если Е. В. разберет дело, по которому Верховный Совет, вопреки отцовскому завещанию, присудил означенные вотчины нашему брату, найдет, что приговор этот был несправедлив, каким он и был в действительности, и велит отдать мне то, что следует, тогда все будет утверждаться на законе, и приговор императрицы будет иметь прочное основание 4) Как только сделаюсь обладателем этих земель, я поделю их между всеми братьями и постараюсь привлечь к полюбовному разделу брата Константина, с условием, чтобы он всегда отказался от претензии на больше; в случае же его несогласия я буду в [188] праве лишить его наследия, которого он не заслуживает. 5) Вы знаете поведение Матвея, а поэтому вам следует принять меры, чтобы он не мог ни заложить, ни продать земли, которые ему достанутся; а этого нельзя будет делать, если раздел произойдет по высочайшему указу. Из всех этих соображений вы легко можете вывести заключение, что будет выгоднее для нашего общего добра, если вопрос разрешится исключительно в мою пользу; мне кажется, что следовало бы растолковать необходимость такого исхода нашим друзьям, но однако так, чтобы не дать никому повода подумать, что мы будем сомневаться в основательности приговора Е. И. В., будь он в нашу пользу, или нет. Во всяком случае, если вы находите этот способ слишком трудным и медленным, то я с удовольствием соглашусь, чтобы раздел был произведен по высочайшему повелению и буду весьма благодарен за императорскую милость. Злоба людская очень сильна: братья пожалуй, могут подумать, что я, высказывая свои соображения, стремлюсь только к тому, чтобы закрепить за собой одним отцовские вотчины, или по крайней мере, сделаться посредником в деле же и назначить каждому, что мне вздумается. Чтобы рассеять столь несправедливое предположение, я заявляю настоящим письмом и обязуюсь предоставить вам и братьям разделить земли на равные доли и назначить мне часть по жребию. То же самое я напишу и друзьям, письма к которым пришлю за моей открытой печатью, согласно вашему совету. Очень доволен ответом, который вы приготовили для государыни на случай, если она заговорит с вами об этом деле, и с нетерпением жду известия, не будете ли вы иметь успех в день вашего прощания. Пожалуй, это письмо застанет вас в Москве, и потому будет лишним советовать вам остаться в Петербурге до 5-го сентября, то есть до праздника ⁶⁴ императрицы, так как в этот день вы могли бы, может быть, чего-нибудь достигнуть, по крайней мере, в отношении ордена. Если курс не выше 50 стиверов за рубль, то жалею, что вы уже отправили мои 2.000 руб. убыток будет значительный, но что сделано, то сделано; во всяком случае благодарю вас за труды. Убедительно прошу вас дать мне подробные сведения о Степане. Ф. Апраксине, ⁶⁵ чтобы мог ему писать всеми титулами и потому, что это вещь, как сами знаете, необходимая, когда приходится просить или благодарить. Я еще согласен, что можно кому следует подарить ценную безделушку, но подарок в 15.000 руб. мне и не по средствам, и не по желанию. Я не хотел бы купить себе друга за такую цену, потому что он сделался бы ненавистным мне на всю жизнь. Будем уповать на Бога; может быть, и не придется дарить. Здесь мне передавали в ушах (по секрету), что меня весьма скоро отзовут домой если это будет сделано с целью дать мне отдых, то буду очень рад, хотя побаиваюсь, что моя болезнь усилится в дороге; если же хотят дать мне трудную должность, [189] то я буду в отчаянии. Умоляю вас извещать меня обо всем тем, что вам удастся разведать по этому вопросу, не подавая однако виду, что я сообщил вам об этом. Хорошо, что вы еще исполнили все остальные мои поручения, пока не будет решено, останусь ли я здесь, или нет. Шлю сердечные поклоны братьям, а самый сердечный вам и остаюсь ваш всепокорнейший и преданнейший слуга и брат. Антиох князь Кантемир.

30. Мария - Антиоху
<5. 01. 1744. Москва - Париж>

[191] перевод:

Дорогой и любезнейший брат,

из вашего любезнейшего письма от 8 прошлого месяца узнала, что молочная диета сможет вам вернуть здоровье, но пока мешают вам холода, которые все же нельзя сравнивать с нашими в эти дни: с Рождества здесь необыкновенно холодно и у меня почти каждый день болит голова. По необходимости принуждена писать вам настоящей ординарной почтой. Постараюсь исполнить поскорее долг свой по отношению к вам и поэтому прилагаю копию письма и, поскольку вы не желаете, чтобы кто-либо знал об этом, сообщила о нем лишь брату кн. Сербану, который тоже сочинил одно собственноручно, и вы сможете приписать или исключить, что вам будет угодно. Чтобы поступать так, как предложил г. Воронцов, то есть просить половину наших деревень, нет никаких законов, установлений, или даже примеров. Думаю, что такой челобитной дело наше не окончишь. Конечно, только вам решать, но мне кажется разумнее, чтобы вы послали ему настоящую копию с извинением, что не можете следовать его совету, который противен всем правилам, добавив, что даже если вы и подадите такую челобитную, то все земли будут разделены между нашими братьями и сестрами и вы теряете свое законное право на наследство. В конце добавьте, что никто никогда еще не пытался писать таким образом, ни по старым, ни по новым правилам и что вы все оставляете в рассуждении, справедливости и воли Е. И. В. Вы сами понимаете, что если дело не будет решено окончательно, то добрый брат наш всегда будет повод довести его до конца самому. Слышала, что он хочет дать мачехе четвертую часть: не знаю, какова причина такой дружбы, поскольку она еще требует от него 10 тыс. и 500 рублей пошлин по нашему старому делу. Кроме этого узнала, что совет ему запретил продавать и закладывать свои земли, но об этом я не хорошо осведомлена. Его жена сейчас в дороге и он приедет, когда двор прибудет в Москву. Одни говорят, что приедут скоро, другие, что только в марте. Намерение ваше разделить отцовские земли между мною и братьями, есть образец, достойный похвал, но умоляю вас никому об этом не сообщать, чтобы нам не отказали в притязаниях на 280 дворов, которые должны нам вернуть, если не хотят делить наши земли. Наконец, когда двор будет в Москве, я посвящу себя служению вам и братьям во всем, следуя вашим письмам. Из двух мальчишек, одного отряжу на кухню г. Шетарди, а другого к придворному кондитеру. Быть может, добавлю еще двух или трех из моих им в помощь. Вам купила 20 сороков красивых и белых горностаев, которых пошлю на первых кораблях вместе с зеленым чаем и едой.

Писала г. Уолфа, по поводу 2 тыс., которые сейчас у него: если курс плохой, то он должен выслать их мне в Москву. Что до деревни, о которой [192] вы подумываете, то я постараюсь подыскать имение, недалеко от старой столицы, но чем ближе деревня к Москве, тем дороже она будет стоить: но думаю, что можно будет найти хорошую за 4 или 5 тысяч. Если будет на то Божья воля, выберу деревню, разобью сады и украшу их. Такие имения не доходны и покупаются для того, чтобы иметь место, где проводить время. Я сама предпочитаю иметь одну усадьбу под Москвой, чем пять в отдалении, где слугам живется и дышится лучше чем нам.

Надеюсь, что скоро смогу вам послать перечень ваших приходов и расходов с тех пор, когда вы уехали из России. Если брат Сербан откажется платить и уже запамятовал то, что должен был сделать, то деньги ему дам я, продав какую-нибудь из своих деревень. Вообще же собираюсь продать вам задешево все свои имения и уйти в монастырь. Если Бог захочет, и вы приедете домой летом, тогда все уже будет обустроено. Если Бог продлит мне жизнь, и я исполню желание, которое испытываю еще с молодости, попрошу вас отрезать мне малую часть земли в Булатникове ⁶⁶(которая по распоряжению нашего отца должна быть вашей и уже называется Антиохией), чтобы там построить мой монастырь. Но наш добрый брат не хочет признавать желания нашего отца и, как я слышала, хочет вас исключить вовсе. Прошу вас ничего не говорить о моей жалобе брату Сербану, также как я ничего не хотела сообщила о нашем деле брату Матвею, чтобы он никому ничего не говорил. Кн. Матвей приехал из деревень в Москву вместе с женой. Г. Уолф привез в Голландию материю, подаренную вами, поэтому прошу вас написать графу Головкину ⁶⁷, чтобы он переслал ее вам. В обмен прошу вас купить шерстяные гобелены для одной комнаты, если денег не хватит, добавлю еще 100 рублей.

Не имея больше чего писать, пребываю как всегда преданнейшая вам сестра. Мария княжна Кантемир

31. Мария - Антиоху
<8. 03. 1744. Москва - Париж>*

[193] перевод:

Дорогой и любезнейший брат!

Прошу у вас извинения, что не ответила на ваши последние любезные письма тотчас после их получения: уже две недели, как я не совсем здорова; но вы видите, что теперь пишу вам, и будьте уверены, что здоровье мое поправилось. На этой неделе врач советовал пустить мне кровь, что и вызвало у меня, как думаю, сильную слабость и головокружение. Молю Бога о вашем здоровье и надеюсь, что вы получили разрешение отправиться в Италию, как я вас уже извещала. Не важно, если [194] послана повторная просьба о том же предмете; главное, что первая подействовала. Дай Бог вам находится в Италии сколько вам хочется и излечить болезнь поскорее; наверное», у вас еще сохранились предписания двух врачей, Севаста и Ианга, ⁶⁸ которые я вам отсылала: в них вы найдете добрые советы и рекомендации, которые вам принесут пользу, так как эти врачи, подобно вашим, люди ученые и, по слухам, хорошие практики. Е. И. В., равно как и высокородные друзья, весьма огорчены вашей болезнью, хотя и не желают вашего возвращения; в их числе добрый братец и дядя тигрицы, ⁶⁹ который боится потерять свое место. ⁷⁰ Буду молчать о вашем возвращении до тех пор, пока вам будет угодно, а потом начну действовать согласно вашим указаниям.

Простите меня, что прежде чем получить от вас разрешение, передала Лестоку вашу просьбу об отозвании домой после поездки в Италию и по совершенному выздоровлению. Сделала это, предполагая, что таким образом вы скорее получите отпуск - как и случилось на самом деле - и что вы ничего не будете иметь против моего поступка. Как только буду в состоянии выйти из дома, передам друзьям, что вы никогда бы не решились предпринять подобное путешествие, если бы вас не принудила к этому болезнь. Мать Червизона ⁷¹ благодарила меня за милость, которую вы оказали ее сыну, теперь он в фаворе, и оба вам кланяются. Вице-Канцлер ⁷² ныне не в милости, о последних не имею точных сведений. Что сказать вам о новых звездах и планетах на нашем небе... Если правильно понимаю, самая блестящая и крупная звезда сейчас - дядя тигрицы; о французе ⁷³ не имею сказать ничего нового, но по слухам, его дела превосходны. Отпишу вам, кому послать товары; 2 тыс. рублей еще у г. Уолфа, которого попросила их не пересылать, пока курс еще очень низкий. Братья вам кланяются. Больше не имея ничего писать остаюсь преданнейшая вам сестра.

Мария княжна Кантемир 8 марта 1744 [195]

32. Антиох – Марии
<6. 03. 1744. Париж - Москва>*

Любезнейшая и высокочтимая сестра!

Вот письма к друзьям, что я обещал вам; пришлю еще другие два к кн. Трубецкому и к мачехе. Посылаю еще второй оригинал моего прошения на случай, если первое попадает в руки проклятого Черкасова, ⁷⁴ чего я боюсь больше всего.

Прибавляю еще французский перевод копии с прошением для Брюмера; ⁷⁵ может быть, напишу также и Лестоку. Пусть только все это останется у вас, пока я не получил отпуск в Италию. Здоровье мое улучшается по мере того, как погода становится теплее, но так как тепла еще маловато, то и здоровье поправляется не быстро; это еще более убеждает меня в том, что только теплый климат может исцелить меня, и я более чем когда-либо вижу необходимость путешествия в Италию. Не имея более ничего сказать вам, целую нежно вас, равно как и братьев, и остаюсь ваш всепокорнейший и преданнейший слуга и брат, Антиох князь Кантемир. [196]

PS: Письма к Воронцову и Разумовскому посылаю не запечатанными, чтобы вы их прочитали: все остальные запечатаны, потому что они одного содержания с письмом к Разумовскому; запечатайте их вашей печаткой, так как она одинакова с моей.

33. Мария - Антиоху
<26. 03. 1744. Москва - Париж>

[198] перевод:

Дорогой и любезнейший брат

с последней почтой получила две челобитных, вами подписанных, из коих одна должна быть представлена, и письма ⁷⁶ для друзей, которые, с Божьей помощью, передам в самом скором времени. Как вы знаете, препятствий для вашей поездки в Италию нет никаких. Прежде всего, передам письмо г. Воронцову и если он что-нибудь скажет по поводу дела, то объясню ему, что мы не приняли его совет ⁷⁷ ибо он противен установлениям и что Е. И. В. в состоянии делать все что ей угодно. По поводу г. Разумовского, постараюсь обратиться к нему через его доместика, [198] чтобы передать ему письмо и лично поговорить с ним и попросить о содействии. Разумовский живет во дворце, не женат и дамы его не посещают. А мне кажется, что нечего стыдиться, если я к нему поеду ради пользы любимого и обожаемого брата. Еще жду двух писем для мачехи и для кн. Трубецкого. Не вполне уверена, истинный ли друг мне кн. Трубецкой. Наш добрый брат часто посещает его, равно как и г. Румянцева, ⁷⁸ поддерживает еще дружбу с Вишневским, ⁷⁹ который в милости у Разумовского и может ходить к нему без доклада и через которого, мне кажется, пытается получить подтверждение, но со всем этим, думаю, он ничего не получит. Надеюсь, что Е. И. В. по своему справедливому и самодержавному обычаю не переменит данного слова и поэтому, если наш брат не получит такового подтверждения, ⁸⁰ ему не следует писать челобитную, и потому не беспокоюсь по поводу таковых друзей нашего доброго брата. Вице-канцлер сейчас не в милости и сам ищет помощи в дружбе нашего друга Воронцова, который к нему не очень благорасположен. Невозможно будет избежать того, чтобы наша челобитная не попала в руки проклятого Черкасова, но Черкасов со всем этим обязан делать то, что ему прикажут. Часто хвораю, но надеюсь, что скоро найду силы выйти из дома. Прошлое воскресение была при дворе, и уже второй день страдаю желудком, не знаю от чего: то ли потому, что вернувшись поздно, обедала только в четыре часа, то ли от тяжелой еды, как вы знаете, у нас подают только грибы и капусту без масла. Уже второй день питаюсь супом и чувствую себя лучше.

Прилагаю письмо от г. Басрини, ⁸¹ который просит вашей помощи: прошу вас сделать это для меня. Получила из Петербурга перечень вещей, вами подаренных, 20 локтей шелка, посылку с книгами и табакерку. Сегодня пишу, чтобы все это мне доставили из Петербурга. Вряд ли сможем успеть к празднику, сие зависит от того, установится ли дорога и поставим ли мы большие колеса на карету, а хорошо бы к 28 или 30 августа. Со всем этим вновь благодарствую Вас бесконечно и когда получу ткань, сделаю шлафрок вроде того, что сшила из ткани, посланной вами из Лондона. Еще вас благодарю за любовь ко мне и к братьям и если будет ваша воля, стану хозяйкой в вашем доме и буду принимать гостей, не отказываясь совсем полностью от моего благочестивого обета.

Молю Бога, чтобы он нас сохранил и чтобы Бог даровал нам случай увидеться. Пребываю преданнейшая вам сестра.

Мария княжна Кантемир 1744 марта 26

Князь Сергей Кантемир. [199]

PS: Вам следует знать, что г. Разумовский уже давно стал кавалером ордена Св. Андрея, в том же году когда получил орден Св. Анны и Св. Александра.

34. Мария - Антиоху
<12. 04. 1744. Москва - Париж>*

[200] перевод:

Возлюбленный брат мой!

Большое горе принесло мне ваше последнее письмо от 10-го марта; пролила все слезы свои, узнав об обострении болезни и крайней слабости вашей ⁸³. Но утешенная надеждой и милостью Божией я ездила во дворец, чтобы узнать, получили ли вы отпуск в Италию, чтобы испробовать последнее средство для восстановления вашего здоровья. Прошу вас почаще писать мне, хотя бы два-три слова, чтобы мне знать о вашем здоровье, чего ожидаю с нетерпением. Вы уведомлены о том, что все письма переданы, за исключение письма для г. Бестужева. Вы знаете, наверное, что земли, кроме тех, что принадлежат гр. Бестужеву, уже переданы. В связи с этим в прошлое воскресение мне не удалось повидаться с Бестужевым ни при дворе, ни дома; подам присланную вами просьбу в следующее воскресенье, потому что только в этот день мне можно явиться во дворец. С помощью друзей, принимающих в вас участие, употребляю все средства, чтобы просьба имела успех. Но прежде всего мне хотелось бы как можно скорее получить известие о вашем здоровье. Если желаете, приеду к вам в Италию. Чтобы получить паспорт, мне не надо никого просить. У меня найдется тысячи четыре или пять на дорогу и чтобы вернуться с вами на родину. Если же останусь еще долее в неизвестности относительно вас, то непременно умру раньше времени, как и вы потеряли здоровье от постоянных тревог и волнений. Братья, Сергей и Матвей, кланяются вам, равно как шлёт приветствие Семен Кириллович Нарышкин; ⁸⁴считаю его превосходным человеком и другом вашим. Мне следует только прибавить, что я молю Бога даровать вам такое же здоровье, как мое. Остаюсь преданнейшая вам сестра,

Мария княжна Кантемир

1744 апреля 12

PS: Вам покажется странным, что я не боюсь такого дальнего пути, тогда как меня пугала поездка в Петербург. Да, но поездка в Петербург [201] была связана для меня с разными неприятностями, а, собираясь в Италию, я пренебрегаю всеми неудобствами в надежде на свидание с любимым братом.

Текст воспроизведен по изданию: Переписка кн. А. Д. Кантемира с сестрой Марией на итальянском языке. 1734-1744 гг. // Русско-итальянский архив, Том IV. Salerno. 2005