|
Донесения рижских депутатов,отправленных в Петербург со всеподданейшим поздравлением по случаю заключения Ништатскаго мира в 1721 г.В 1718 году лифляндский генерал-губернатор, сенатор, князь Петр Алексеевич Голицын, управлявший Лифляндиею с июля 1713 году, был переведен губернатором в Киев, а на его место лифляндским генерал-губернатором был назначен князь Аникита Иванович Репнин, тот самый, который блокировал Ригу в 1709 году и первый занял рижскую крепость. Князь Аникита Иванович, один из ближайших сотрудников Петра Великаго и деятельный участник во всех войнах и походах с 1700 года, в последних числах поля 1721 года, когда вопрос о заключении мира с Швециею подходил к концу, был вызван в Петербург. В приписке к письму от 26 Июля 1721 года (будет помещено в числе указов) значилось: «Также надобно вам приезжать сюда самому к 15 числу августа, понеже (писал царь собственноручно) на завтрие начнется князь-папы новоселье». Князь Репнин, уезжая в Петербург передал управление Лифляндиею вице-губернатору Воейкову. Было отчего и за чем вызывать в Петербург Репнина; была причина и царскому веселью: двадцатилетняя война со шведами кончилась, Ништатский мир был подписан 30 августа. Как же не сделать участником торжеств лицо, девятнадцать лет делившее с царем труды, заботы, лишения, победы и славу? [496] По заключении Ништатскаго мира, флота капитан Гослар был послан в Ригу с манифестом о мире и следующим царским указом к вице-губернатору Воейкову (см. ХVIII век, IT, стр. 68): «Господин вице-губернатор. Объявляем вам, что всемилостивый Бог 21 летнюю так жестокую и опасную войну благим и пожелаемым миром благословить изволил, которой мир заключен августа в 30-е в Нейштате и оным вам поздравляем, И за сию толикую божескую милость надлежит трикратно благодарение учинить : первое тотчас, как ведомость придет, другое октября 22 дня, третье января 28 дня, дабы два последния во всем государстве, вдруг отправлены были. И все три с троекратною пушечною стрельбою. Петр. Из С.-Петербурга, в 9 день сентября 1721 года. P.S. Cие, как ландратам и шляхетству, так и магистрату объявить, також и всему народу». Царское повеление было исполнено, во всей точности: Гослар прибыл в Ригу 28 сентября и в тот же день манифест о мире, был прочитан в цитадели (в гарнизонной православной церкви — ныне Петропавловский собор), в лютеранской соборной церкви и в лютеранской церкви св. Иакова в присутствии вице-губернатора, дворянства, магистрата, гильдий и бюргерства при пушечной пальбе. От дворянства и городских сословий постановили отправить в Петербурге, особую депутацию приветствовать царя с заключением мира. Депутация от города Риги состояла: от магистрата: из бургомистра Хр. Циммермана, ратсгера Шварца и секретаря Петра фон Шифельбейна; от большой гильдии — из эльтермана Иог. Геше и старшины Самуила Фельмана; от малой гильдии: из эльтермана Иог. Ольтмана и старшины Фр. Клюгена. Депутация эта отправилась из Риги в половине октября 1721 года и при дурной погоде и по непроездным дорогам добралась до Петербурга 2 ноября. Секретарь Шифельбейн о пребывании депутации в столице сообщал магистрату. Его донесения сохранились в магистратском архиве и из них в «Rigasche Stadtblaetter» 1878, года были помещены следующия извлечения: От 3 ноября, след. на другой день по приезде, в Петербург, Шифельбейн писал : Я полагал, что теперь то мы черезчур счастливы, так как, на первых же порах, его высококняжеская светлость, наш генерал-губернатор князь Репнин, при вчерашнем нашем ему всепокорнейшем представлении, воззрел на нас милостиво и представил нам бракосочетавшуюся вчерашняго дня сноху свою из рода "Мусиных-Пушкиных и сестру бывшаго нашего губернатора [497] князя Голицына. Его Императорское Величество изволил присутствовать при этом бракосочетании и вчерашняго числа утром отправился отсюда в Кроншлот, откуда Е. И. В. с приближенною придворною свитою возвратится сегодня к вечеру. Хотя его светлость, наш генерал-губернатор и был очень к нам милостив, однако не обещал нам наверное доставить всеподданнейшую у Его Величества аудиенцию, но внушил нам засвидетельствовать свое нижайшее почтете прочим высоким имперским и государственным министрам и притом просить их доложить об нас Его Величеству; впрочем, его светлость обнадежил нас, что поговорит о том с другими и даст нам знать о всемилостивейшем Его Величества повелении за два дня вперед... Как выше сказано, до сегодняшняго утра мы чрезвычайно радовались оказанной нам, с первого же разу, ласковости, как вдруг печальное и весьма прискорбное известие1 лишило нас всякого духу и помешало дальнейшему развитию веселого настроения, не говоря уже о том, что при обширности здешняго места, не малых нам стоило хлопот, без экипажа и точных сведений, попасть туда, где живут оные господа. Экипажей здесь не дают на прокат, как в других больших городах, а нужно занимать их у приятелей, или выпрашивать часа на два; улицы же не имеют еще названий. Всемогущий Бог да вознаградит своими великими щедротами милую нашу родину как за недавно понесенные, так и за прежние убытки, и да сохранит ее от дальнейшего несчастия...» В донесении 6 от ноября депутаты пишут следующее: «4 ноября, под вечер, высококняжеская светлость генерал-губернатор наш, князь Репнин, чрез секретаря своего Клемке, дал нам знать, что Его Величество на другой день, в воскресенье, в 6 часов утра, изволит отправиться в сенат, где мы можем иметь случай быть допущенными пред лице Его Величества. Вследствие такого извещения, на другой день, в 5 часов утра, отправились мы, хотя еще темно было, за реку2, где встретились с дворянскими депутатами, незадолго перед нами переправившимися; когда же, через час, прибыли и депутаты города Пернова, то дворянством единогласно было решено, в виду ежеминутного ожиданного прибытия Его Величества, отправиться в коллегию иностранных дел, куда вскоре затем, в 7 часов, прибыл всемилостивейший наш Государь Император, в сопровождении канцлера империи, графа Головкина, вице-канцлера, барона Шафирова и кабинетного секретаря Макарова; когда же [498] Его Великоцарское Величество (сняв кафтан на подкладке и оставшись в красном платье, в ленте своего ордена) остановился посреди залы, недалеко от канцлерской комнаты, то г. ландрат Паткуль выступил вперед и в изящной речи принес Его Величесту как благодарность за извещение о заключении столь дославного мира, так и всеподданнейшее поздравление от имени всего дворянства и рыцарства. После того приблизился и г. бургомистр Циммерман, который, для вящего отличия, представлен был Его Величеству г. вице-канцлером Шафировым, яко бургомистр города Риги, и произнес краткую, разумную и изящную речь, на что Его Величество сказал: добро! (dobbro), после него подошли и перновцы для заявления своих верноподданнических чувств, на коих, как и на нас, Его Величество изволил воззреть милостивыми очами. В половине девятого Его Величество вышел из "сената и хотел пешком отправиться в церковь, но, так как вода поднялась уже до того, что нельзя было подойти, то, при обходе четырех фрегатов, нам дарована была еще милость по одиночке верноподданнически облобызать руку Е. И. В.; хотя ряд наш был длинен, а ветер очень силен, несмотря на то Е. И. В. имел терпение осчастливить своею милостию всех: депутатов рыцарства нашего города и перновских. Затем, напор воды, возбужденный сильным северо-западным ветром, залил не только сей остров, но и весь Петербург, так что причинил великие убытки. Наводнение это задержало нас до другого утра на том берегу, где мы, т. е. г. бургомистр Циммерман с обоими эльтерманами, сегодня были у г. тайного советника Толстого, так как у г. канцлера и г. вице-канцлера, действительного тайного советника, барона Остермана, мы были уже в субботу. В письме от 10 ноября 1721 года депутаты пишут: ...«С не меньшею милостию дозволено было нам, 7 ноября, в 3 часа, приблизиться к августейшей особе Ея Величества. Камергер Балк провел нас задним двором Зимняго дворца Ея Императорского Величества; на крыльце приветствовал нас камергер Шепелев (Chapelloff), после чего оба они ввели нас в переднюю Ея Величества, где находились вице-канцлер, барон Шафиров с г-жею Кампенгаузен и г-жею Вильбоа, которые, по входе нашем, вошли в покои Ея Величества. Чрез несколько времени Ея Императорское Величество, всемилостивейшая Государыня наша изволила войти к нам, в сопровождены упомянутых барона и двух камергеров; за нею следовали также обе статс-дамы с двумя придворными фрейлинами; когда же Ея Императорское Величество изволила милостиво воззреть на нас, то ландрат Паткуль вкратце, в немногих словах, принес поздравление от имени лифляндского рыцарства и земства. Затем следовали депутаты [499] от них и лобызали одежду Ея Величества, после чего его высокостепенство, первенствующий бургомистр, всеподданнейше поздравил Ея Величество Государыню Императрицу благоприличною и благолепною речью, при благосклонном выражении лица Ея Величества, от имени всех трех рижских сословий; за ним последовали и мы с изъявлением всеподданнейших чувств, имев также счастье облобызать одежду Ея Величества. После всех следовали перновцы. Всемилостивейшая Государыня наша благоволила еще раз дать уразуметь нам свое сожаление об нас, по поводу дурного и продолжительного пути во время нашей поездки, а также и о том, что нам пришлось испытать здесь беду, по случаю возвышения воды, произведенная западно-юго-западным ветром, а не северо-западным, как мы недавно писали, причинившим, вследствие наводнения, много убытку. После сей, всемилостивейше дарованной нам аудиенции, при чем Ея Императорское Величество была украшена драгоценными камнями и лентою своего ордена, следовало иметь также аудиенцию французскому министру г. Кампредону, а вечером того же дня Их Императорские и Великоцарские Величества изволили присутствовать на свадьбе г. президента главной магистратской коллегии, сочетавшегося браком с дочерью графа Головина. Мы же, между тем, в тот вечер и на другое утро просматривали потребованные от нас и высланные пункты, для ознакомления с ними, дабы, при представлении знатным государственным министрам, быть в состоянии сообщить предварительное понятие о некоторых из них... ...Никому и в голову не придет, как дорого в здешнем месте жить, так что можно бы проберечь средства города и значительно сократить расходы на столько человек. Благошляхетный и благомудрый магистрат даст нам знать о своем высокоблагосклонном мнении и, в подкрепление данного нам поручения, с тем вместе в самоскорейшем времени поможет нам и воспособить присылкою еще от 400 до 500 рублей. * * * Депутаты возвратились по домам в декабре 1721 года. Нет сомнения, что, приветствуя царя с заключением мира, они благодарили его также и за то, что в Ништатском трактате упоминалось и о сохранении прав и преимуществ ливонских, отошедших к России провинций, именно в следующих статьях (см. пол. соб. зак. ном. 3819): Ст. IX. Все жители провинций лифляндской и эстляндской, равно как острова Эзеля, дворяне и недворяне, и города, лежащие в сих провинциях, магистраты, гильдии и цехи при привилегиях, обыкновениях, правах и преимуществах, которыми [500] они под шведским правлением пользовались, постоянно и непоколебимо содержаны и защищены будут. Ст. X. В уступленных землях не имеет быть введено принуждение к совести, а напротив того евангелическая вера, церкви и училища, и что к ним принадлежит на том основании, на котором при последнем шведском правительстве были, оставлены и содержаны будут, с тем однако ж, чтобы в оных и вера греческого исповедания впредь также свободно и без всякого помешательства могла быть отправляема. Ст. XI. Возвратить забранныя шведским правительством поместья всем лицам, который справедливыя требования на оныя имеют и права свои законным образом доказать могут. Эта статья имела особенно важное значение для лифляндского и эстляндского дворянства, как о том говорится ниже во вступлении к материалам по истории крестьянского сословия в Прибалтийском крае. Текст воспроизведен по изданию: Донесения рижских депутатов, отправленных в Петербург со всеподданейшим поздравлением по случаю заключения Ништатскаго мира в 1721 г. // Сборник материалов и статей по истории Прибалтийского края. Том II. Отделение II. Материалы и статьи по древней истории Прибалтийского края в XVIII и XIX столетиях. Рига. 1879
|
|