ЧЕРТЫ ИЗ ДОМАШНЕЙ ЖИЗНИ ИМПЕРАТРИЦЫ АННЫ ИОАННОВНЫ.

1738 г., Июня 17 дня. Мануила, Савелия, Измаила.

Божескою милостию, и заступлением Пресвятыя Богородицы, и повелением ее императорского величества приведена была во дворец летний, и привели меня в дежурную к Андрею Ивановичу Ушакову ¹ и его превосходительство велел проводить меня через сад в покой, где живет княгиня Аграфена Александровна Щербатая ². И когда шла садом, лакей стоял на дороге и спросил: не вы ли-де Филатовна, и я о себе сказалась. И взял меня лакей и довел до крыльца перед почивальней и привел к княгине, а княгиня пошла и доложила обо мне, и изволила ее императорское величество прислать Анну Федоровну Юшкову ³. “Не скучно ли тебе, Филатовна? Посиди!” И посадили со мною говорить от скуки Анну Федоровну Волкову, полковницу; а как пришло время обедать, посадили меня за стол с кн. Голицыною, полковницею Анною Васильевною, с Акулиною Васильевною, с Марьей Михайловной Возницыною, с камер-юнферою Матреною Естифеевною, с Маргаритою Федоровною и с матерью ее Александрою Григорьевной, а иных не упомню.

А как пришел час вечерний, изволила ее величество прислать Анну Федоровну Юшкову. “Ночуй-де у меня, Филатовна!” И я сказала: “Воля ее императорского величества”. А как изволила откушать к вечеру и изволила раздеться, то меня княгиня привела в почивальну пред ее величество. Ее величество изволила меня к ручке пожаловать и тешилась: взяла меня за плечо так крепко, что с телом захватила, ажно больно мне было, и изволила привесть меня к окну и изволила глядеть мне в глаза. Сказала: “Стара очень, не так как раньше была Филатовна; пожелтела”... И я сказала: “уже, матушка, запустила [524] себя; прежде пачкалась, белилась, брови марала, румянилась”, а ее величество изволила говорить: “Румяниться не надобно, а брови марай!”. Много очень тешилась. Изволила про свое величество спросить: “Стара я стала, Филатовна?” ⁴, а я в ответ: “Никак, матушка, ни капельки старинки в вашем величестве нет !”. “Какова же я толщиною? С Авдотью Ивановну?” ⁵ И я сказала: “Нельзя, матушка, сравнить ваше величество с нею; она вдвое толще...” Только изволила сказать: “Вот, вот, видишь ли!”, а как кончила, то изволила сказать: — “Ну, говори, Филатовна!” А я в ответ: — Не знаю, что, матушка, и говорить: душа во мне трепещется. Дай отдохнуть!

Ее величеству это смешным показалось, изволила тешиться. “Поди ко мне поближе!”

Стало мне от ее величества милости страшно и мило, упала перед ножками в землю и целую юбочку, а ее величество тешится: “Подымите ее!”

Княгиня меня тащит за рукав кверху, а я и пуще не умею встать. И так моя матушка светла была, что я от радости ночью плакала и спать не могла.

— “Ну, Филатовна, говори!”..

— Не знаю, матушка, что и говорить...

— “Рассказывай про разбойников ”.

Меня уже горе взяло: Я, мол, с разбойниками не живала.

Изволила приказывать что я делаю рассказать Авдотье Ивановне.

Долго вечером изволила сидеть и пошла почивать, а меня княгиня опять взяла к себе, а княгиня живет перед почивальнею.

Поутру опять меня привели в почивальню пред ее величество, в 10-м часу, и первое слово изволила сказать: “Чаю, тебе не мягко спать было”.

Я опять упала в землю перед ее величеством, и изволила тешиться: [525]

— “Подымите ее. Ну, Филатовна, рассказывай”... И я стала говорить:

— Вчерашний день я сидела, как к исповеди готовилась, сердце все во мне трепеталось, а сегодня, матушка, как к причастию готовилась!...

И так изволила моя матушка светла быть, что и сказать не умею.

— “Ну, Филатовна, говори!”

— Не знаю, что и говорить, всемилостивая...

— “Где твой муж и у каких дел?”

— В селе Дединове, в Коломенском уезде, управителем. Матушка изволила вспомнить: “Вы-де были в Новогородских?”

— Те, мол, волости, Государыня, отданы в Невский монастырь.

— “Где же вам лучше, в Новогородских или Коломенских?”

— В Новогородских лучше было, Государыня.

— “Да, для тебя не отымать их стать! А где вы живете, богаты ли мужики?”

— Богаты, матушка.

— “Почему же вы от них не богаты?”

— У меня, всемилостивейшая Государыня, муж говорит: как -де я лягу спать, ничего не боюся, и подушка в головах не вертится...

— “Так -то лучше, Филатовна! Не пользует имение в день гнева, а правда избавляет от смерти”.

Я в землю поклонилась, а как замолчала, изволит говорить: “Ну, Филатовна, говори!”

— Матушка, уже все высказала.

— “Еще не все. Скажи-ка: стреляют -ли дамы в Москве?”

— Видела, Государыня, князь Алексей Михайлович ⁶ учит стрелять княжну из окна, а мишень поставлена на заборе.

— “Попадает -ли она?”

— Иное, матушка, попадет, а иное кривенько.

— “А в птиц стреляет ли?” [526]

- Видела, Государыня; посадили голубя близко мишени и застрелили в крыло, и голубь ходил на кривобок, а в другой раз уж пристрелила.

— “А другие дамы стреляют ли?”

— Не могу, матушка, донесть, не видала.

Изволила мать моя милостиво расспрашивать, пока кушала, и при мне одеваться изволила, а как одеться изволила, то пожаловала меня к ручке:

— “Только прости, Филатовна, а я опять за тобой пришлю. Поклонись Григорью Петровичу, Авдотье Ивановне”. Изволила приказать Анне Федоровне Юшковой: “Вели отвесть Филатовну на верейке лакеям, да проводить”, а мне пожаловала 100 рублев, сказав: “Я-де помню село Дединово, с матушкою ездила молиться к Николе ⁷”, а я молвила: Нутка, мол, матушка, ныне пожалуй к Николе-то Чудотворцу помолиться, а ее величество изволила: “Молись Богу, как мир будет ” ⁸. Изволила меня послать, чтобы я ходила по саду: “Да погляди, Филатовна, моих птиц ”. И как привели меня в сад, вижу ходят две птицы величиною и вышиною от копыт в большую лошадь; копыты коровьи, коленки лошадиные, бедра лошадиные, а как подымет крыло, бедры голы, как тело птичье; шее как у лебедя длинна, мер в 7 или в 8 длины, лебяжья, и головка гусиная, носок меньше гусинова, а перья на ней такия, что на шляпах носят. И так как я стала удивляться таким великим птицам, как-то их зовут, то лакей, остановив меня: “Постой!” побежал от меня во дворец и, прибежав ко мне обратно, передал, что Государыня изволила сказать: “Эту птицу зовут строфокамил; она-де яйцы несет, что в церквах по паникадилам привешивают ” ⁹.

("Сборник Н. И. Щукина", кн. 2-я).

Примечания

1. Знаменитому своею жестокостью начальнику “Канцелярии розыскных дел”.

2. Урожденная княжна Прозоровская, супруга тайного советника Федора Андреевича Щербатова и бабка графини Дарьи Федоровны Мамоновой. Она была одною из шутих императрицы Анны Иоанновны.

3. Девица, дочь боярина, весьма близкого к царице Прасковье Федоровне.

4. Императрица Анна Иоанновна родилась 28 Января 1693 года (? 17 Октября 1740).

5. Чернышову, урожденную Ржевскую, героиню Петровских пиров.

6. Черкасский. Дочь его княжна Варвара Алексеевна позднее за графом П. Б. Шереметевым. Сама Анна Иоанновна любила стрелять даже и в кабанов, которых держали для нее в особом сарае..

7. Монастырь Николы Радовицкого, между Коломною и Рязанью.

8. Тогда шла война с Турками.

9. Настасья Филатовна была супругою Якова Шестакова, который управлял дворцовым (тогда) селом Дединовым (на Оке, в нынешнем Зарайском уезде). Она сама записала про свою бытность у Государыни, и этот “лист ” ее найден в бумагах ее мужа Дворцовою Следственною Комиссиею. Список с него был доставлен Московскому главнокомандующему Семену Андреевичу Салтыкову, который 6 Марта 1740 года (еще при жизни Государыни) препроводил его в списке в Петербург к А. И. Ушакову. Сами Н. Ф. Шестакова находилась тогда вь Петербурге. П. Б.

Текст воспроизведен по изданию: Черты из домашней жизни императрицы Анны Иоанновны // Русский архив, № 1. 1904