Мобильная версия сайта |  RSS
 Обратная связь
DrevLit.Ru - ДревЛит - древние рукописи, манускрипты, документы и тексты
   
<<Вернуться назад

КАРЛО БАРТОЛОМЕО РАСТРЕЛЛИ

Граф Растрелли Старший и его челобитные.

В числе иностранных художников, вызванных Петром Великим для работ по украшению новой русской столицы, явился в Петроград выдающейся скульптор граф Бартоломео-де-Растрелли с своим сыном, знаменитым впоследствии архитектором Елизаветинской эпохи.

Известны произведения Растрелли Старшего: бронзовый бюст Петра В., хранящийся в Аполлоновской зале Зимняга дворца, статуя Великого Преобразователя России верхом на коне на площади перед Инженерным замком, статуя Анны Иоанновны в сопровождении пажа в музее Александра III, статуя светлейшего князя Меншикова, свинцовый медальон Елизаветы Петровны в Московской Оружейной Палате, маска Петергофского Большого грота и другие работы (К сожалению, не все работы Растрелли — отца сохранились; так, напр., расставленные на левом берегу Невы бронзовые фигуры на мотивы басен Эзопа были подарены Екатериной II гр. Остерману и Бецкому и по их приказанию перелиты; пропали бюсты: “первого русского солдата” Бухвостова и великана Буржуа; неизвестно, где находится бюст Анны Иоанновны, хранившийся в Академии Художеств и исключенный по предписанию 23 дек. 1869 г. № 2619 (Ист. Русск. Иск. Грабаря, т. IX)).

В делах Сената, находящихся в Московском Архиве Мин. Юстиции, сохранились те весьма любопытные челобитные, которые Растрелли подавал Петру В. и Екатерине I “о недоданном, по его мнению, жалованье” (Дела так наз. рекетмейстерской конторы, кн. 4/1276, л.л. 87-119).


29 сентября 1724 года Растрелли подал на имя государя следующую челобитную (Приводим документы в теперешнем правописании, за некоторыми исключениями): [69]

Всепресветлейший Державнейший Император и Самодержец Всероссийский Петр Великий отец отечества Государь Всемилостивейший.

Бьет челом архитектор и скульптор Растрелли, а о чем мое прошение, следуют нижеписанные пункты:

1.

С прошлого 1715 году мая 15 дня по учиненному контракту в Париже вступил я, нижайший, в службу Вашего Императорского Величества на три года за архитектора скульптора со учиненным мне жалованьем на каждой год по тысяче по пятисот рублев, как о сем явствует в вышеупомянутом моем контракте, по которому я, прибыв тогда в Санкт-Питер-Бурх, определен был от его светлости князя Меншикова к работам в Стрелину мызу (Стрельна — основана в 1711 г. Петром I на берегу Финского залива по Балтийской ж. д. в 21 в. от Петрограда с замечательным дворцом и парком), а потом по указу Вашего Императорского Величества сделал я модель великого коня, который обретается и поныне; такожде и модель к саду в помянутую Стрелину мызу и иные многие работы, которые для краткости здесь не упоминаются, и тогда оной моей службы уже миновало четыре года на вышеупомянутом жалованье Вашего Императорского Величества.

2.

Потом в 1719 году Вашему Императорскому Величеству подал я прошение о прибавке моего жалованья чрез князя Черкасского (Князь Алексей Михайлович Черкасский (1680 — 1742) — первый директор канцелярии строений, с 1719 по 1724 г.  —  сибирский губернатор при Анне Иоанновне — кабинет-министр, содействовавший упрочению самодержавия императрицы, при Анне Леопольдовне — великий канцлер), который мне в ответ моего прошения предявил дабы я мои работы подряжался делать лучше с торгу, как пребывать на жалованье Вашего Императорского Величества, а даваны де мне будут работы без промедления времени, на я нисходя, восприял за блого оную пропозицию, чаяв себе получать работы без потеряния времени, как я в том был обнадежен. [70]

3.

И в таковом надеянии и ожидании работ минуло шесть месяцев, то есть от 1719 году июля 6 дня до генваря не давано мне работ было.

4.

И видя потом, что многое время проходило, а работы мне не давали, того ради подал я второе прошение самому Вашему Императорскому Величеству, в котором, прося работ, предлагал, что за умедлением работ не мог я меня содержать без жалованья, на которое мое прошение Ваше Императорское Величество всемилостивейше имянно указали давать мне работу без потеряния времени, а ежели бы, когда работ не случилося, то бы платить мне из канцелярии от строений за потерянное время жалованья по тенору вышеупомянутого моего контракта.

5.

А егда на место князя Черкасского вступил директор от строений господин Синявин (Синявины занимали выдающиеся административные посты при Петре В.; упоминаемый в челобитной Растрелли Ульян Акимович Синявин — сначала обер-комиссар, потом  —  директор канцелярии строений; братья его: Наум Акимович   —  вице-адмирал, Иван Акимович — главный командир Каспийской флотилии, Ларион Акимович — воевода в Нарыме и Кузнецке), и оной учинил со мною торг в генваре месяце 1720 году сделать мне 80 свинцовых маскар (Т. е. маскаронов; маскарон, выпуклый орнамент в виде маски или человеческого лица, нередко с карикатурным выражением, был в моде в XVII и XVIII ст.) для каскад в Стрелину мызу, и оную работу отделал я к первому июля 1720 году, а после первого июля того ж года до четвертого марта 1721 году не давано мне работ чрез девять месяцев и в вышеупомянутом месяце марте учинил он, господин Синявин, со мною торг сделать мне девять басов рылиевов (Т. е. барельефов (итальянск. — basso — relievo)) с великою статуею из свинцу по 5 рублей за пуд, и когда помянутые басы рылиевы окончены были, тогда я хотел делать и великую статую, но оной господин Синявин взял у меня два рисунка помянутой великой статуи для показания Его Императорскому Величеству и, обнадежив меня оной [71] статуи работою, послал оную делать в Англию, не сведущу мне, что он господин директор учинил против моего акорду, учиненного в его канцелярии, а когда оные статуи из Англии привезены сюда, то оные сделаны весом тяжелые, как бы оные здесь я сделал и лучшею работою, в чем есть утрата лишняя Вашему Императорскому Величеству, а вышеупомянутая басов рылиевов работа окончилась в конце месяца июня того же 1721 году, и от июля того ж году до 1722 году мая чрез одиннадцать и пол месяц работ мне не давано было.

6.

И в том же месяце мая 15 дня 1722 году господин Синявин велел публиковать с барабанным боем у моей квартиры работу и фортеции, к которой работе я явился, такожде англичане и французы, однакоже у моей поставленной цены и другие подписалися, что не могли меньше взять, и по оной цене господин Синявин приказал сделать контракт со мною, и от того ж месяца мая 1722 году до конца месяца декабря 1723 году не давано той помянутой работы, которого продления будет семнадцать месяцев и пол.

7.

И от того ж месяца декабря 1723 году учинил я торг о медных персонах Его Императорского Величества, которые вылиты по акорду моего к 30 числу мая 1724 году, и от месяца мая 1724 году по сие число суть четыре месяца, что мне работ не давано, хотя же я во все вышеупомянутая времена, приходящие без работ, всегда имел попечение о них всегда работ спрашивать к делу и не только подавать доношений, обаче же мне оных не давано было, как в вышеписанных пунктах показано.

8.

Яко такожде пред oтъездoм в Москву Ваше Императорское Величество сами благоволили быть в моей квартире и смотреть своея персоны из воску и подтвердить мне, чтоб я не oтъезжaл в иное государство для того, что Ваше Императорское Величество многократно повелели нашему директору, чтоб он мне давал работы без задержания времени, а когда б работы не было, то б давал мне жалованья по силе моего первого контракта. [72]

9.

Между тем многократно я в помянутой от строений канцелярии приличая рачения для получения работ и фортеции, такожде и иных, и видя, что приходит время без работ и без денег, подал в помянутой канцелярии последнее доношение в 1724 году в 18 день июля, в котором просил работ и о выдаче денег за утраченное время, как Ваше Императорское Величество имянно указали, и об оном моем доношений через два месяца просил решения резолюции, и на оное мое доношение ответствовано мне было, чтоб я шел где инде бить челом о заслуженном жалованье.

10.

Отчего, видя я меня в таковое разорение пришедша с моею фамилиею, пребываючи здесь больше девяти лет, не токмо нажил себе какое имение, но принужден продавать и закладывать последние животы на иждивение по природе моей и в таковой деспирации, видя, что канцелярия от строений не хощет исправляти надлежащей мне по имянному указу (суммы) денег за утраченное время, прихожу с сим моим прошением до ног Вашего Императорского Величества.

11.

А за утраченное время мне работ за три года и одиннадцать месяцев по имянному Вашего Императорского Величества указу определенной платы по форме первого моего контракта недодано мне заслуженных денег пяти тысящ восьмисот семидесяти пяти рублев. Прошу Вашего Величества о сем моем прошении решение учинить.

Сентября в 29 день

1724 году.

Граф Растрелий.

Comte de Rastrelli.


Упоминаемая в челобитной графа Растрелли канцелярия строений, учрежденная при Петре В. в Петрограде блогодаря стараниям знаменитого художника “генерал-архитектора” Леблона, к концу царствования Великого Преобразователя России сделалась уже чем-то в роде центрального управления, заключая в себе целое ведомство общественных работ. На челобитной графа Растрелли рекетмейстером (Приемом и разбором челобитных, подаваемых на высочайшее имя, в то время заведывала особая состоявшая при Сенате рекетмейстерская контора с генерал-рекетмейстером во главе) Павловым положена была следующая помета: [73] “записав в книгу, справиться с канцелярией от строений: с челобитчиком архитектором и скульптором графом Растрелли когда и о чем контракты учинены и жалованье по чему в год и по какое число выдано и по тем контрактам у работ каких были и на которые месяцы у него жалованье выдачею удержано и для чего” (Архив Мин. Юст., дела рекетмейст. конторы, кн. 4/1276, стр. 90 и об.). По этой помете из рекетмейстерской конторы 2 октября 1724 года был послан указ в канцелярию строений с требованием прислать в Сенат “известие” по делу Растрелли. Ответа из канцелярии строений на этот указ не последовало. И вот Растрелли в феврале 1725 г. вновь подает челобитную уже на имя императрицы Екатерины И следующего содержания:


Всепресветлейшая Державнейшая Великая Государыня Императрица Екатерина Алексеевна Самодержица Всероссийская.

Бьет челом архитект и скульптор Бартоломей-де-Растрелли, а о чем мое прошение, тому следуют пункты:

1.

По приезде моем в Санкт-Питер-Бурх из Парижа выдано мне жалованья по контракту моему на два года, а потом велено делать случающиеся и касающиеся до меня работы по рядам, но многие работы, (какие) было делать надлежало, выписываны из других государств, которые я делать не допущен, отчего пришел я в крайнюю нищету и глубокие долги и, не вытерпя таких несносных нужд и обид, в прошлом 723 году и в 724 году ж в разных месяцах и числах бил челом блаженные и вечно достойные памяти Его Императорскому Величеству, что за недачею мне жалованья и за недовольствием работ подрядных пришел во всеконечную нищету и претерпеваю глад и стужу с домашнею моею фамилиею, и Его Величество сам своею высокою особою изустно и неоднократно изволил мне сказывать та ко: “я приказывал Ульяну Синявину, чтоб ты без работы не был, а когда нет работы, чтоб тебе давано было по контракту твоему жалованье”; при которых случаях, когда Его Величество изволил говаривать, были дворовые, а которые именно, могу показать и ежели они похотят, то чистосовестно могут быть свидетелями, и об оном от тех свидетелей взяты сказки. [74]

2.

Но и поныне вышереченная Его Величества высокая милость не навершена: жалованье за утраченное мое время мне не давано и подрядными работами не довольствован, о которой Его Величества высокой милости доношение в канцелярию от строений дирекции господина Синявина подано, такожде и в высокоправительствующий сенат прошение подано со объявлением Его Величества показанные ко мне милости и подробно объявлено, колико времени порознь был я без работы и сколько чего делал подрядом, но еще решение не учинено.

3.

Да в прошлом же 724 году в феврале месяце Его Величество изволил быть у меня на квартире для смотрения некоторых сделанных мною вещей, и я о вышереченной же моей нужде паки бил челом, и был при том архитект Михайла Земцов (Михаил Григорьевич Земцов (1688-1743)  —   выдающейся архитектору сначала работал под руководством иностранных архитекторов, главным образом Трезини; самостоятельным же зодчим сделался только в конце царствования Петра В.), а речи переводил архитектурный ученик Федор Исакову и Его Императорское Величество таким же образом милостиво изволил сказать слово в слово, как выше упомянуто,, и мне, что о том директор от строений господин Синявин довольно известен, понеже Его Величество изволил подтвердить тако: “Я Синявина сведу с тобою, я ему приказывал”; но и поныне претерпеваю горькую и слезную нужду.

Дабы Вашего Пресветлого Величества милостивым указом повелено было обещанную мне высокую милость Его Императорским Величеством Всемилостйвейшим Государем исполнити, за утраченное мое время жалованье по контракту моему выдать. Всемилостивейшая Государыня Императрица, прошу Вашего Величества по сему и прежде поданному моему прошениям в высокоправительствующий Сенат учинить решение.

Comte de Rastrelli.


На этой, второй челобитной находим следующую пометку: “Справясь, если по посланному указу из канцелярии от строений оного Растрелли о контракте и прочем известия в [75] присылке не имеется, с первого отпуска послать повторительный указ в подтверждение. Степан Колычев”. Но канцелярия строений и не думала спешить с “ответствием". Учреждение, в начале живое и принесшее немало пользы, по-видимому, начинало, подобно другим канцеляриям той эпохи, заражаться волокитою и бумажным формализмом. Недаром сложилась в XVIII в. поговорка: “ждут третьего указа”. На деле Растрелли эта поговорка буквально оправдалась.

27 августа 1725 года Растрелли подал на имя Екатерины I третью челобитную, в которой, указывая, что от канцелярии строений по посланным ей указам “никакого ответствия не учинено”, просить послать в эту канцелярию третий указ, “понеже, говорит Растрелли, я чужестранн, иноземец и не имею никакой надежды, кроме Вашего Императорского Величества”.

И только в ответ на третий указ получено было в рекетмейстерской конторе из канцелярии строений “ведение” (от 13 окт. 1725 г.), в котором сообщалось, что “с оным Pacтpeлиeм учинен контракт в Париже 19 октября 1715 года чрез Лефорта” на следующих условиях: “быть ему с сыном своим и учеником в службе Его Императорского Величества и работать три года во всех художествах и ремеслах, которые он сам умеет и обязался взять людей русского народа, которых Его Императорское Величество изволил ему дать ради научения и обучения тех художеств и в ремеслах, которые он сам знает, а жалованья обещано ему Растрелию вместе с большим его сыном и учеником давать по тысяче по пяти сот рублев на год с первого числа мая 715 года, когда он в службу принят, а 700 ефимков, которые он получил на прокормление свое до отъезда, на счет ему не ставить; кроме того заплачено ему 500 ефимков в Париже прежде отъезда его в зачет его жалованья; дорожные протори за него, за сына и за ученика его заплатить ему; безденежная квартира на три года, в которое время дать ему даром место на строение особливого ему дома; и ежели по трех годех не похочет он больше быть на службе, то вольно будет ему ехать, куда он похочет, и дом свой продать; уволен он будет 10 лет от всякой пошлины, поборов и постоя от воинских людей”. Высчитав, сколько Растрелли получил жалованья с начала своей службы по 1719 год, на дорожные [76] протори и наем квартиры и сколько вычтено с него “передаточных денег” (Любопытно, между прочим, указание на вычет с Растрелли ”252 рублей 19 алтын 4 деньги “за издержанные в его камере дрова сверх указу, что в мастерские избы, и за взятые на счет и за пиво, о котором он, куда в расход держал, знать не давал и за бочки, в которых оное пиво было”), канцелярия строений продолжает: “а с того года (1719) и по ныне жалованья ему Растрелию из канцелярии от строений не было, понеже он у работ Его Величества ни у каких не был”. Заканчивает канцелярия строений свое доношение указыванием на договор, заключенный с Растрелли, о том “чтоб ему брать поштучно, а не годовое жалованье”, но при этом она отрицает главное основание, на которое ссылался Растрелли в своих челобитных: “а чтоб ему, Растрелию, когда подрядной работы не будет, давать из канцелярии от строений за потерянное время денежное жалованье по контракту его, имянного Его Императорского Величества указа, как он Растрелий в прошении своем написал, не имеется”.

1 ноября 1725 г. Растрелли подает четвертую челобитную, в которой он в прежнем тоне повторяет жалобы на то, что с 1719 года ему не давали работ с подряду и удерживали жалованье, от чего он пришел со всем своим семейством “в крайнее убожество”. “Ежели б я, — пишет Растрелли, — в службе Вашего Императорского Величества быть не годен, то б оной канцелярии надлежало дать мне апшит, но от канцелярии того не учинено, и жалованья мне не выдавано”.


К челобитной Растрелли приложил следующий “реэстр моделям, которые по словесному приказу блаженные и вечно достойные памяти Его Императорского Величества делал” (Некоторые слова в этом реестре настолько искажены, что трудно их понять):

1.

Модель каскатьор, где есть Нептун на колеснице, везомой о четырех коней и о шошти тритонове, испускающими воду.

2.

Модель коня верхового всадника со многими фигурами и баталиями с различными украшении. [77]

3.

Сделал модель столпа своим пьедесталом, где можно видеть, убран со всеми своими баталиями, с восьмью невольниками, такожде одну статую, репрезентующую Россию, где обретается сверх того, что Ваше Величество вычищает.

4.

Модель Вашего Величества наносан (?) для поставления на площади с четырьмя фигурами и пасиригеевы (?), которые изобразуют мир.

5.

По указу сделал иной модель фонтаны, которая изобразует балудияны (?) со многими фигурами и с разными играми воды украшении.

6.

По указу ж ритрат (ritratto — портрет) умершей царицы Пераскевии Федоровны, и таковой быть есть сделан.

7.

Повелел мне сделать господин Татищев по указу Вашего Императорского Величества ритрат Бухвостова (Бухвостов, Сергей Леонтьевич (1659  —  1728), начал службу в конюшенном приказе стряпчим конюхом, а в ноябре 1703 г. первым записался в поташные к 11-летнему Петру, который впоследствии прозвал Бухвостова “первым российским солдатом”. Бухвостов участвовал в нескольких походах и был тяжело ранен при взятии Штетина. Петр I очень любил Бухвостова и после Ништадского мира приказал Растрелли сделать бронзовый бюст его. При Анне Иоанновне этот бюст был передан на хранение в Академию Наук, но впоследствии неизвестно куда делся. К счастью, один из почитателей его гравер М. И. Махаев, знавший его лично, нарисовал и награвировал портрет Бухвостова), где обретается сделан.

8.

По указу ж Вашего Величества генерал-майор Ушаков повелел мне, чтоб сделал и показал рисунок от адмиралтейства учинить быть императорский, где и обретается сделан.

9.

Господин генерал-адъютант Девиер (Девиер — генерал-полицмейстер Петрограда при Петре В. О нем см. книгу С. Н. Шубинского, “Первый Петербургский полицмейстер”), пришед, по указу ж Императорского Величества велел сделать ритрат богатыря, зовомого Буржое, и тое сделано. [78]

10.

По указу ж сделал басу рилиеву из воску баталии полтавской, которая ныне обретается в кабинете Вашего Императорского Величества.

11.

Господин Синявин повелел мне сделать по указу великой дисен (dessein — рисунок) для коллегиев, которую вручил помянутому господину Синявину.

12.

По указу ж сделал для адмиралтейства фронтиспиц к нисии со многими фигурами в дисунии, яко возможно видеть.

13.

По указу ж сделал шесть больших сосудов для постановления в саду, где каждый репрезентует баталию побед императорских.

14.

Господин Нардов Моринтор, пришед по указу Вашего Императорского Величества, велел мне, чтоб я сделал великой дисен: десять ступеней и вышин со всеми баталиями и сосудом и металиею императорскою.

К этому реэстру Растрелли присоединил еще реэстр работам, произведенным им после смерти Петра В. по повелению Екатерины I:

1.

По указу Вашего Императорского Величества сделал модель монумента для постановления в церковь у святого Петра и Павла, и оное обретается в палатах у Вашего Императорского Величества.

2.

По указу ж Вашего Императорского Величества формовал и изобразовал освященнейшее лицо императорское умершее с его руками и ногами.

3.

Ваше ж Императорское Величество повелели мне сделать статую в величине натуральной блаженные и вечно достойные памяти Его Императорского Величества, которая сделана из воску. [79]

4.

По указу ж Вашего Императорского Величества изобразил лицо, умершей цесаревны, и все сии помянутые модели и работы, изображенные выше, учинены и сделаны в расстоянии времени, в котором я не имел работы с торгу.

Свое обращение к государыне Растрелли заканчивает в следующих выражениях:

“Прошу Вашего Императорского Величества возыметь милосердие и решение учинить за мои истинные труды, понеже все сии вышепомянутые труды и модели учинены с великим прилежанием и искусством”.


21 января 1726 года состоялся приговор Сената по делу Растрелли: “о даче ему того жалованья чинить по указам, каковы о том имеются в той канцелярии, и во исполнение оного правительствующего сената приказа определено: в ту от строений канцелярию послать указ” (В архивном деле сохранилась расписка сына Растрелли в получении сенатского указа на франц. языке: «Moy'soussigne ai recu l'ordre du General maitre des Resquettes pour notre pension a la chancelarie des batiments». De Rastrelli le fils).

Таким образом, несмотря на то, что со времени подачи Растрелли первой челобитной прошло чуть не полтора года, окончания своего дела он должен был ждать опять-таки от той же канцелярии строений. И... не дождался. Снова пришлось горемычному скульптору подавать челобитные, пока он не получил уже в 1731 году следующего окончательного решения от Правительствующего Сената:

“По челобитью архитектора графа Растрелии за сделанные по подрядом его разные вещи, взяв у него ведомосте, буде по договорам что не выдано, велено выдать, а которые вещи сделал он по указом или по словесным чьим приказом без договоров, и оные искусными людьми освидетельствовать и оценить и по оценке деньги ему выдать из тех мест, куды оные вещи у него приняты, а о жаловaнье ж на прошлые годы по окончании контракта, по сим состоявшегося в бывшем верховном совете прошлого 1727 года указа, ему отказано для того: по окончании того контракта, хотя он здесь и продолжался, но вновь никакого [80] с ним не учинено, и работы, как казенные, так и партикулярных людей, отправлял он и за труды получал подрядом по своим договором” (Арх. Мин. Юст., Дела Прав. Сената по бывшему кабинету, 1730 и. 1731 гг., кн. 5/1082, лл. 337 об. и 338).

Сообщил М. С. Померанцев.

Текст воспроизведен по изданию: Граф Растрелли Старший и его челобитные // Русская старина, № 7-9. 1918

Еще больше интересных материалов на нашем телеграм-канале ⏳Вперед в прошлое | Документы и факты⏳

Главная страница  | Обратная связь
COPYRIGHT © 2008-2024  All Rights Reserved.