Письмо царевны Марфы Алексеевны к князю Федору Ромодановскому.

На месте, где ныне гор. Александров, были в XVI стол. две слободы, старая и новая Александровы слободы. В последней, в период Опричнины (1565-1582 г.) жил царь Иван IV. При нем была построена там церковь Успения (на осыпи). Слобода была окружена валом со рвом. Царь, поселившись в келии близ церкви, завел у себя весь монастырский обиход, составил из 300 опричников братию, наименовал себя игуменом, Вяземского келарем, Малюту Скуратова еклесиархом (ключарем), сам ежедневно в 4 часа утра уходил с царевичем и Малютою на колокольню благовестить к заутрени, и, одевшись в «смирное» платье, становился в храме между опричниками, являвшимися в скуфьях и в черных рясах, из-под которых виднелись расшитые золотом кафтаны, опушенные соболями...

В 7156 (1650) году была построена в Александровой слободе церковь и монастырь Успения Пресвятые Богородицы. В этот монастырь в 1699 году была отправлена и пострижена, по повелению Петра I-го, его сестра, Марфа Алексеевна (под именем Маргариты). Инокиня Маргарита прожила в этой обители (с 1699-1707 г.) 8 лет, 6 месяцев и 22 дня в подвигах покаяния и смирения. В это время инокиня Маргарита писала письма ко многим лицам (21 письмо): сестрам, Ромодановскому, к брату-царю Петру Алексеевичу, доктору Лаврентию Ринцбергу и др.

Письма инокини Маргариты не помечены числом, но полагают, что многие письма ее относятся к 1705 году.

__________________________

От благородныя государыни царевны монахини Маргариты Алексеевны князю Федору Юрьевичу почтение.

Князь Федор Юрьевич. Доложи Государю, чтобы пожаловал изволил приказать послать в те монастыри грамоты, чтобы мне отпустили деньги на столовые запасы полтретья тысячи на год, да чтобы мне все вдруг привозили с годы на год. А ныне мне прислана грамота, с каких мне монастырей брать деньги, [452] и срок поставлен, как деньги привозить, и срок давно вышел, а денег но мне еще не приваживали по се время ни деньги. И мне ныне великая нужда в кушанье, того ради, что ни денег, ни запасов. А когда мне и с Москвы привозили запасы, и то все гнилое и вонючее. И я как и пришла с Москвы, щучины и стерлядины в рот не бирала, окуней также в рот не бирала, того ради, что зимою привозили, промерзлыя, а летом протухлыя, масло ореховое и коровье горькое, да гнилое, ни в чем в рот нельзя взять. Также и на питье солод и мука затхлыя: бражни и кислых штей, как сделают, испить нельзя, все без питья живот свой пучу; да и то привозили все гнилое, да худое, и во всем недовозы, и я к вам не писала, все терпела Бога ради, а к ключникам многажды писала, и они не глядят...

Пожалуй, Федор Юрьевич, Бога ради, умилосердися, в честь тебе бью челом: доложи Государю, и сам порадей, чтобы мне не быть во великой нужде; прикажите мне деньги привезть все вдруг полтретья тысячи, что за столовые запасы. Ей, великая нужда мне ныне в кушанье.

Сообщил А. И. Савельев

Текст воспроизведен по изданию: Письмо царевны Марфы Алексеевны к князю Федору Ромодановскому // Русская старина, № 2. 1907