Б. КОЛОНИАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА РОССИИ НА ЧУКОТКЕ В XVIII ВЕКЕ

I. ВОЕННЫЕ ДЕЙСТВИЯ И ПОЛИТИКА ЦАРИЗМА ПО ОТНОШЕНИЮ К ЧУКЧАМ В ПЕРВЫЕ ДЕСЯТИЛЕТИЯ XVIII ВЕКА.

ПОХОДЫ ПРОТИВ ЧУКЧЕЙ В 1701 г.

56. «Распросные речи» сына боярского Игнатьева и казака Ильиных с «товарыщи» от 14 марта 1710 г.

1710 году, марта в 14 день, в Якуцком в приказной полате перед стольником и воеводою Дорофеем Афонасьевичем Траурнихтом да перед подьячим с приписью Иваном Татариновым, якуцкие сын боярской Василей Игнатьев, казаки Степан Ильиных с товарищи, по допросу про Анандырских чюхоч сказали.

Сын боярской Василей Игнатьев, казаки Степан да Максим Ильиных, Матвей Скребыкин, Иван Блохин, Алексей Поротой сказали: в прошлых де разных годех, посыланы они были Василей с товарыши в Анандырской острог для ясачного сбору; и из того де Анандырского острогу служилые люди и ясачные юкагири плавают по Анадырю вниз для промыслу оленей; и тех де служилых людей и ясачных юкагирей немирные чюкчи побивают и жен и детей берут в полон. И ныне де у тех чюхоч в полону казачьи дети есть, в разные годы те чюкчи под Анандырской острог подходили во многолюдстве, Анандырской острог хотели взять и служилых людей побить, а по вся годы острог разорить хвалятца и от тех де чухоч Анандырским служилым людем и ясачным юкагирям жить вельми опасно. А сказывают им, служилым людем, Анандырские жители, которые в походех на тех чюхоч бывали, что их, чюхоч, в Анандырском Носу многолюдство великое, а бой де у них лучной, питаютца оленные оленьми, а пешие морскими китами и моржами и рыбою; а в промыслу де у них бывают лисицы красные и кость рыбья, а соболя нет. К сему допросу вместо сына боярского Василья Игнатьева, по его велению, Иван Стыжнов руку приложил. Вместо Стефана и Максима и иных и за себя Иван Блохин руку приложил.

Казак Тимофей Даурцов да Федор Порной, Петр Мунгал сказали. В прошлом де 701 году били челом великому государю, а в Анандырском прикащику сын боярскому Семену Чернышевскому анандырские ясачные юкагири ходынского роду Некраско с родниками подали челобитную, чтоб с ними послать из Анандырского служилых людей на немирных чюхоч в Анандырской Нос, которые им, юкагирям, чинят в промыслу [156] оленей смертные убиства и грабеж. И по тому их челобитью он, Семен, послал их, Тимофея с товарищи, с анандырскими жители и с промышленными людьми в двадцати четырех человеках, да Анандырских юкагирей и коряк было в походе 110 человек. И пошли де они в тот поход в апреле месяце и ходили 28 недель. И в том де походе в Анандырском Носу нашли подле Анандырское море пеших чюхоч юрт с тринадцать и великого государя под царскую высокую руку их в ясачной платеж призывали и ясак просили; и те чукчи им ясаку не дали и засели в юрты. И прикащик де их Алексей Чудинов велел к тем юртам приступать, и на том приступе в тех юртах мужеска полу человек с 10 убили и жен их и детей в полон взяли и многие полоненные у них сами давились и друг друга кололи до смерти. А иные де чукчи, подсмотря их, служилых людей, из тех юрт ушли и учали в Носу сбиратца в одно место. И идучи де они, служилые люди, с вышеписанного побоища, нашли их, чухоч, ста с три и учинили с ними бой и убили их человек с двесте и больши, а иные ушли на побег. И на другой день стретили их, служилых людей, они, чукчи, во многолюдстве, оленные и пешие, а было де их в то время в сборе человек тысячи с три и больши, и бились с ними с утра до вечера, и многих людей побили, а их, служилых людей, и ясачных юкагирей они, чукчи, человек 70 переранили, и от них отошли те чукчи и стояли близь их. И от тех де чухоч сидели они, служилые люди, в осаде 5 дней и пошли от них на побег в Анандырской. А бой де у тех чухоч лучной. Лесу в том Носу нет, питаютца оленные оленьми, а пешие морскими, китами и моржами и рыбою. Средь того Носу по каменю живут оленные чукчи. А подле Анандырского и Олюторского моря, по обоим сторонам, живут чукчи пешие, а в промыслу де у них бывают лисицы красные, а соболей и иного зверя, кроме оленя нет; а кости рыбьи зуба по морским губам множество, а сказывают полонные люди, что в той земле людей есть многое число. Вместо служилых людей Тимофея Даурцова, Федора Порнова да Петра Мунгала, по их велению десятник казачей Лев Воротимесов руку приложил.

Памятники сибирск. истории XVIII в., кн. II, стр. 523-526.